Текст книги "Укрощение строптивой (СИ)"
Автор книги: Кира Фарди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 15
– Какое пари? – выдохнули все, а на меня напал какой-то ступор.
Я смотрел не на предателя Пашку и даже убить его в этот момент не хотел. Все эмоции будто испарились. Внутри стало пусто и холодно.
Я не отрывал взгляда от Риты и чувствовал, что земля уходит из-под ног. Она будто окаменела. Лицо побледнело и вытянулось. Уголки губ скорбно опустились вниз, глаза болезненно заблестели, словно у неё внезапно поднялась температура.
– Рита, посмотри на меня! Не обращай внимания на этого идиота!
– Ого! Я уже и идиот, – хмыкнул Пашка, но для меня он сейчас был пустым местом.
– Ритуля, я тебе все объясню. Ты его не слушай.
Я взял ее за руку, но она высвободилась с каким-то брезгливым выражением лица и посмотрела на отца.
– Николай Сергеевич, вызовите мне такси. Пожалуйста, – сказала она сиплым голосом и пошла к выходу.
– Никуда ты не поедешь!
Я кинулся к двери и закрыл ее собой. Меня трясло. «Не пущу! – билась в висках мысль. – Если она сейчас уйдёт, никогда не вернётся!»
За мной побежала Маша.
– Антон, ты в своём уме? Пусть эта мелкая шлюха идёт отсюда, пока что-нибудь у вас не стащила. Хотя… Пашка, держи ее! Надо проверить карманы.
Блонди не успел сделать ни шага, как Риту закрыл собой отец.
– Руки уберите! Вы кто такие?
– Друзья Антона, – растерялась Маша.
– Друзья так себя не ведут. Ввалились почти ночью вероломно в дом, затеяли скандал, а теперь ещё и на мою гостью набрасываетесь! – в его голосе звучала едва скрываемая ярость.
– Но мы…
– Господа, я прошу вас уйти! – отец был явно настроен решительно. – Мне надо серьезно поговорить с сыном.
– Дядя Коля, мы же просто так… Мы не знали, что у вас она.
– Точно, – подтвердил Блонди, он вообще, кажется, развлекался.
Его подлая выходка, язвительная усмешка меня сейчас не интересовала. Я заметил, что пока шла перепалка, Рита сместилась к двери, и бросился к ней.
– Рита, ты все неправильно поняла. Я тебе объясню.
– Выпусти меня.
– Нет. Давай поговорим, пожалуйста.
Теперь я умолял, и мне не было стыдно. Я мог даже заплакать или встать на колени, лишь бы только удержать девушку, которая за несколько дней стала мне дороже всего на свете.
– Выпусти меня!
– Рита, давай уйдем вместе?
Я ловил ее постоянно ускользающий взгляд, но Рита упорно не хотела встречаться со мной глазами. Тогда я взял ее за подбородок и поднял голову, она осторожно высвободилась.
– Ладно, не хочешь по-хорошему…, – тихо сказала она, достала телефон и начала набирать какой-то номер. Все настороженно следили за ней. – Полиция? – вдруг сказала она, и мы замерли. – Пожалуйста, приезжайте, меня удерживают силой.
– Ах, ты дрянь подзаборная! – закричала Машка и кинулась к ней. Я бросился наперерез.
– Во дает! – вторил ей Блонди, подскакивая, с другой стороны, но я резко ткнул его в грудь.
– Не лезь в наши дела!
– Отберите у нее телефон!
– Где я нахожусь? – продолжала разговор Рита. – Я не знаю, – Она посмотрела на отца, словно больше никого в комнате не было. – Какой у вас адрес?
– Хватит. Сами разберемся! – отец подошёл к ней и спокойно забрал из рук телефон. – Простите за беспокойство. Девушка просто пошутила. Да-да, если понадобится заплатим штраф. Пришлите квитанцию по адресу: поселок Лесной, улица Смирнова, дом 12.
Я только переводил взгляд с одного на другого. В груди горел огонь, нервы были, как натянутые канаты: малейшее усилие, и я взорвусь. Отец вернул телефон растерянной Рите.
– Не расстраивайся, моя королева, я с ними разберусь. Скоро приедет такси, – отец повернулся к Машке и Блонди. – Вы сами уйдёте, или мне выставить вас за дверь?
– Дядя Коля, – заныла Машка. – А эта, – она показала на Риту, – здесь останется?
– Антоха, выпусти ты ее, – Блонди ткнул меня в плечо. – Хватит, наигрался уже! Из-за неё все перессорились. Я тебе и так яхту отдам.
– Ты променял меня на яхту? – выдавила из себя Рита.
Мой мозг взорвался, натянутые канаты лопнули со страшной силой. Ничего не соображая, я кинулся на Блонди, в который раз за эти дни. Я вцепился в его воротник и толкнул к выходу. Он явно не ожидал нападения и не сопротивлялся. Мы вывалились на крыльцо, и пальцы будто свело спазмом: сейчас невозможно было оторвать меня от бывшего дружка.
– Ты спятил! – закричал Блонди. – Уберите от меня этого безумца!
Но я только рычал и яростно волок его дальше в сад. Наконец он попытался сбросить мою хватку. Тогда я намертво вцепился в его горло!
– Пошёл на х…! Убирайся! Убирайся из моего дома!
Я ничего не видел и не слышал: вокруг была чернота, а в светлом коридоре – враг, которого надо уничтожить. Пашка вцепился в мои руки и оторвал их от своего горла.
– Идиот! Что делаешь? Совсем из-за бабы спятил!
Но я снова кинулся на него. Мы упали на траву и стали колотить друг друга, куда попало. Один раз мне прилетело в скулу, другой раз я попал во что-то мягкое и тёплое. Блонди взвыл. Нас растащили подбежавшие охранники, но я извернулся и достал гада кулаком. Кажется, в нос. Он ответил тем же. Я вывернулся из рук охранника и с разбегу двинул Блонди ногой.
Он взмахнул руками, уцепился за меня, но не удержал равновесия и полетел вниз, потянув меня за собой. Мы опять покатились по земле, а потом с громким всплеском свалились в пруд, накрытый сеткой от падающих листьев.
Ледяная вода мгновенно отрезвила. Инстинкт самосохранения вытолкнул меня наверх. Я судорожно глотнул воздуха, встряхнул мокрой челкой, залепившей глаза, и огляделся: недалёко торчала голова Пашки, который громко матерился и плыл к берегу, где кричали люди.
– Идиоты! Выбирайтесь из воды! – приказал нам отец, вне себя от ярости.
Сейчас невозможно было узнать моего уравновешенного и ласкового папку. Он готов был растерзать непутевого сына и его ещё более мерзких друзей.
– Сейчас! – крикнул я, стуча зубами.
Ледяной холод уже проник сквозь мокрую одежду. Я шевельнул ногами, намереваясь выбраться, но вдруг понял, что одну ступню что-то держит. Я дернулся, но не сдвинулся с места. Нырнул, распахнул глаза, но сквозь чёрную толщу воды ничего не разглядел. Воздух в легких закончился, и я выскочил на поверхность, понимая, что запутался в ячейке сетки. Пашка уже был на берегу, а я пока не мог сдвинуться с места.
– Ты чего там ковыряешься? Решил зимовать в пруду? – крикнул отец, в его голосе звучала тревога.
– Что-то случилось. Я посмотрю!
Маленькая фигурка метнулась с берега.
– Нет! Не надо! – успел крикнуть я, но она уже скрылась в воде.
Через секунду я почувствовал, как что-то коснулось моей ноги, и снова нырнул. Рита развязала мой мокасин, сняла носок и вытолкнула ступню из ячейки. Я подхватил ее за талию, и мы всплыли, оба задыхаясь от нехватки воздуха. Охранники протянули нам багры, мы выбрались на берег, куда уже подоспела Арина Ивановна с тёплыми пледами.
– Как же так? Николай Сергеевич! Как же так? Что скажет Анна Анатольевна? – причитала она, укутывая нас троих.
В доме нас запихали под горячий душ, благо ванных комнат достаточно. Стоя под струями воды, я трясся от страха, что Рита уйдёт, и мы так и не объяснимся. Вылетел мгновенно, переоделся и побежал в гостиную. Увидел куртку Риты и выдохнул облегченно: она здесь.
Ко мне кинулась Маша.
– Антон, как ты? Я так переволновалась!
– Но спасать меня не бросилась, – усмехнулся я и сел на диван. Маша плюхнулась рядом и прижалась ко мне. Я отодвинул ее руками и встал.
– Ты из-за этого обиделся? Глупость какая! Никто даже не понял, что случилось.
– А Рита догадалась!
Маша надулась, как сычиха, и недовольно поджала губы. Я видел, как она вытащила из кармана телефон: наверняка решила сообщить о случившемся матери. Неприятное чувство охватило меня. И с этим человеком я встречался три месяца? Фу, какая гадость!
В дверях показались Пашка и Рита. Кухарка принесла Рите мамин спортивный костюм. Пашка надел мои вещи. Я только посмотрел на свою девушку, и сразу из головы и из сердца вылетели все проблемы.
– Рита, иди сюда!
Но она даже не посмотрела в мою сторону, а спросила отца:
– Николай Сергеевич, а такси?
– Ты переночуешь у нас.
– Я не хочу.
– Я тебя понимаю, – согласился отец. – Вас всех связывают токсичные отношения, и я хочу разорвать этой узел. А сейчас мы будем пить чай и разговаривать. И попробуйте мне только что-нибудь скрыть.
– На неё в полицию надо заявить! – выступила Машка, садясь рядом со мной.
Я резко отодвинул стул, перешёл на другую сторону стола к Рите. Она вскочила, но я дернул ее за руку вниз:
– Сиди здесь!
Мы все вместе пили в кухне горячий чай с гречишным мёдом и молчали. После пережитого не хотелось говорить. Наконец отец не выдержал:
– Рассказывайте о пари.
При этих словах все посмотрели на меня, видимо, ожидая, что я первый начну каяться. Но у меня язык будто прирос к небу. Как только открою рот, сразу вырою себе могилу. Рита уйдет и никогда не вернется. Нельзя!
– Батя, Рита, пожалуйста! Не будем об этом! – взмолился я и демонстративно чихнул. – Кажется, простыл.
– Ничего. Вылечим, сын. Хотя… таким подонкам, как вы с Павлом, можно и поболеть немного. На пользу пойдет!
– Ага, скажи еще, что меня на кол посадить надо! – буркнул я.
– Поговори мне! – отец встал и нервно забегал по кухне. – Рассказывай!
– Пашка все начал…
– Я? – Блонди вскочил и ткнул пальцем в Риту. – Это она первая нас назвала мудаками.
– За дело! – тихо ответила Рита, глядя в тарелку.
– Антон, будь мужчиной! Я жду! О какой яхте идет речь?
– Ну, и рассказывать нечего. Все завертелось, не так, как было задумано, – я умоляюще посмотрел на Риту, но она не поднимала глаз и сидела прямая, как ствол бамбука.
Пришлось в двух словах рассказать, что это было за пари. Рита слушала тихо, опустив глаза в стол. Машка пыхтела, как паровоз, и щелкала пальцами, украшенными черным маникюром. Я живо представил, как эти острые ногти впиваются в мое горло и содрогнулся. Б-р-р-р!
Блонди делал вид, что его эта история не касается, хотя это хомяк небритый и был главным заводилой.
Отец меня не перебивал. Наконец я обреченно замолчал. На душе было так паршиво, будто все кошки мира сделали туда свои дела.
– Так, Павел, тогда почему ты заявил, что пари закончено, если Антон еще не выполнил все условия?
– Да… Николай Сергеевич, мы каждый день ссоримся. Видите, каким становится Антоха, когда рядом эта девчонка. Она точно заговорила его, чтобы войти невестой в богатый дом.
– Не понял, вы же этого и добивались. Разве не так?
– Мы хотели сделать свадьбу понарошку. Ну, там… после брачной ночи… сами понимаете…
– Еще и свадьбу запланировали? – хором выкрикнули девушки: Машка возмущенно, а Рита с тоской в голосе и слезами.
Она уже еле держалась. Комкала в пальцах салфетку, и ее кусочки усыпали весь стол и пол.
– Рита, извини меня, – бормотал я и не знал, как вымолить прощение. – Это только сначала так было. В последние дни я хотел отказаться от пари.
– Но не отказался, – ее голос шелестел, как осенние листья под колесами машины.
– Не успел просто, выбирал удобную минуту. Если бы не Пашка…
– Вот только не надо переваливать с больной головы на здоровую! – Блонди вскочил. – Машка, поехали по домам! Я с этим сучонком, – он ткнул пальцем в меня, – больше знаться не хочу.
– Это ты должна уйти! – Маша посмотрела зло на Риту. – Из-за тебя хорошие друзья перессорились.
– Все, хватит! – стукнул кулаком по столу отец. – Это мой дом, не позволю в нем устраивать свары! Павел, бери Машу и вези ее домой. Рита ночует у нас. Арина, займись девушкой! Антон, марш к себе в комнату!
– Я поеду.
Рита встала и неуверенно направилась к двери, но ее перехватила Арина Ивановна. Я услышал, как кухарка зашептала ей на ухо:
– Пойдем со мной. Твоя одежда и обувь еще не высохли. Сама подумай, уедешь в костюме хозяйки, потом придется его возвращать. Новый контакт. Неизвестно еще, чем все закончится.
Рита неуверенно сделала пару шагов к двери и остановилась. «Ну, соглашайся, пожалуйста», – молил я ее взглядом, но она упорно не смотрела в мою сторону.
И все равно я обрадовался. Если Рита переночует у нас, есть шанс извиниться.
– Я тоже устал, – вылетело у меня, но я тут же прикусил язык, чтобы не спровоцировать отца на новые решения.
Он и так стоял у окна, спиной к нам и чертил пальцем на подоконнике – верный признак того, что батя мечтает сбежать, прихватив холст и краски. В нашей семье проблемы решала мама, а ее как раз и не было дома.
Голова просто раскалывалась от боли. В висках билась одна мысль: «Надо поговорить с Ритой». Я подождал, пока уйдут злые Маша и Блонди, и стал подниматься к себе, чувствуя смертельную усталость. Мы только что пережили два потрясения: объяснение по поводу пари и купание в ледяной воде пруда, а еще меня просто сжигало изнутри чувство вины. Хотелось обнять Риту и умолять ее простить меня, но она смотрела на меня как на пустое место.
Только я вошел к себе в комнату, как зазвонил телефон. Приехали! Рингтон мамули. Разведчик Маша уже успела доложить обстановку. Если проигнорирую, сделаю еще хуже.
– Да, слушаю.
– Антон, ты опять влез в неприятности?
– Не опять, а снова, – огрызнулся я. – Знаю, карты и ключи утром положу на стол и уйду в туман.
– Ты еще и шутить можешь?
– А что мне делать? Пойти и повеситься? Буду прощения просить у Риты.
– Будь добр, сделай так, чтобы эта девушка больше не показывалась на пороге моего дома. Иначе…
– Господи, мама! Не надоело тебе решать вопросы угрозами? Ну, что ты можешь сделать Рите?
Сказал, и в голове будто щелкнуло: а может, вызов Риты в деканат как раз и организовала моя любимая мамочка? Мне стало плохо. Вот вредная баба!
– Антон, ты меня понял?
– Да, да! Я устал, спать хочу.
– И посади эту девушку на такси. Я не хочу сталкивать с ней у себя дома.
– Мать, не зли меня! Эта нищенка, как вы с Машкой говорите, спасла твоему единственному сыну жизнь. Могла бы и спасибо сказать. Или тебе на меня насрать?
Я уже почти кричал. Господи, неужели я до конца жизни не смогу вырваться из-под опеки родителей? В голове тут же появилась картинка: я уже седой старик, а все бегаю и выполняю приказы мамули. Тоска!
– Не груби матери! – услышал я голос робота, а не родного человека. – Завтра поговорим.
Я бросил телефон на кровать, но сразу схватил его снова и набрал номер Риты. Абонент был недоступен. Не хочет разговаривать? Отключила мобильник? Или связь плохая? А может, деньги закончились?
Я выглянул в коридор – никого. В доме горели только сигнальные лампочки в перилах лестницы, да тоненький луч пробивался из-под двери комнаты Арины Ивановны. Я бесшумно, босиком, спустился вниз и постучал в дверь к кухарке.
– Кто там? – услышал сонный голос.
– Я.
Дверь приоткрылась: Арина Ивановна была уже в пижаме.
– Тебе чего?
– Где Рита?
– Паразит! Не ожидала я от тебя такого! Оставь девочку в покое! Сейчас отца позову.
– Нет, я поговорить хочу.
– Или спать!
– Арина Ивановна, миленькая, ну, пожалуйста. Я же сойду с ума, если не объяснюсь! – я постарался сделать так, чтобы в голосе звенели слезы.
– Вот балбес! – кухарка поднялась на носочки и дала мне подзатыльник. – Как ты опустился до такой мерзости?
– Сначала это просто была шутка. Да, злая, но безвредная, а потом все завертелось… Где Рита? Мне очень нравится эта девушка. Очень-очень! Она не похожа на Машку. Совсем!
– Нравится, говоришь? Потерял ты ее, парень. Такое не прощают. Ладно, иди. Я Риту в левой гостевой комнате положила.
Я пулей взлетел по лестнице, вихрем промчался по коридору и выдохнул только у двери. Специально сделал паузу и потом постучал. Сначала ответа не было. Я приложил ухо – тишина. Спит уже? Я бы в такой ситуации не заснул. Столько мыслей наверняка в голову лезет!
– Рита, открой, – позвал я.
Ни звука.
И тут мне показалось, будто где-то мяукает котенок. Этот писк то затихал, то становился громче. Что это? В нашем идеальном доме котов нет. Я снова постучал. Наконец услышал легкие шаги. Кто-то остановился у двери.
– Чего тебе? Уходи!
– Рита, я хочу поговорить.
– А я нет.
– Ну, пожалуйста! Я уже извелся.
– Мало тебе! – опять всхлипнул котенок.
Что за черт? Откуда этот звук? Стоп! Догадка пронзила меня стрелой в сердце. Рита плачет, причем пытается это скрыть.
– Рита, прости меня. Я никуда не уйду, пока ты мне не откроешь.
– Дело твое.
– Рита! Я буду спать у двери, как собака на коврике у твоих ног.
– Это твой дом, спи, где хочешь.
Ее голос уже звучал более уверено, я приободрился. Прислонился спиной к двери и шумно спустился вниз. И вдруг (о счастье!) я услышал такой же звук по ту сторону. Кажется, она тоже села на пол: контакт восстановлен. Ура!
Глава 16
Я опустилась на ковер.
Спина прижата к двери, глаза смотрят в темноту комнаты. Там, за тонкой перегородкой, человек, который перевернул мою душу. Сердце так и рвалось к нему, но разум нашептывал: «Не смей! Он сделает тебе еще больнее!»
Наивная, я искренне надеялась, что нравлюсь ему, а вон все как обернулось! Мы даже встречаться толком не начали, а уже все стоят на ушах и готовы растерзать меня. Как же! Нищенка посмела посягнуть на святое: мажорчика, родившегося с золотой ложкой в зубах.
Слезы опять навернулись на глаза. Я слышала, как Антон шевелится за дверью, устраиваясь поудобнее, как тяжело вздыхает, и новые мысли появились в голове: «Нет, точно нравлюсь!»
Ну, не может человек так умело притворяться. Его глаза нежно светились, когда он смотрел на меня, в поцелуях не было пошлости. Мой мажор был настоящим рыцарем, все время пытаясь меня защитить и прикрыть собой.
Тогда откуда взялось это чувство отчаяния? Ощущение краха еще толком не начавшихся отношений? Как о таком периоде обычно говорят? Или нет вообще никого периода?
– Рита, ты там?
Ответить или нет? Что делать?
– Да.
– Хорошо. Ты мне совсем не доверяешь?
Смешной мажор! О каком доверии может идти речь, когда блондин четко сказал, что они поспорили на меня? Как я ни пыталась убедить себя, что это не так, ничего не получалось.
– Нет. Ты же выиграл. Яхта, видимо, стоила того.
– Рита! Не нужна мне эта яхта! И не выиграл я!
– А, да! Свадьбу еще не сыграли. Где планировали?
– Зачем ты так? Я сразу передумал насчет пари.
– Да, конечно. Только никому об этом не сказал.
– Это все говнюк Пашка замутил. Я не знаю, что ему не сидится спокойно!
– Он тебя ненавидит за что-то.
– Неправда. Мы дружим с детства. Раньше жили в одном дворе, пока родители эти коттеджи не построили.
– Нет, ты не прав! Пашка тебя точно ненавидит. Лучший друг не будет провоцировать и унижать перед другими. Ой!
– Что случилось?
Я услышала шорох за дверью, и Антон дернул за ручку. Моя спина мгновенно впечаталась в створку: а вдруг откроет!
– А ты не думал, может, он влюблен в Машу?
– Нет, конечно! Блонди? В Машку? Что за ерунда? Он бы сказал.
– А как он признается, если она – твоя невеста? Вот и бесится.
– Рита! Кто тебе сказал такую чушь? Блонди любит только себя. Да и Машка мне совсем не нужна, это мамина протеже.
– Ты же с ней встречался.
– Ну, да… три месяца. Разве это большой срок?
– Больше, чем наш, намного.
– Ритка, да ты… другая. Сразу, как увидел… будто удар в сердце…
Я напряженно прислушалась к голосу Антона. Он казался взволнованным и искренним. «Может, не врет? – появилась надежда. Так хотелось в это верить, что я протянула пальцы к ручке двери, уже прикоснулась и отдернула: нет, нельзя! Вдруг опять ловушка?
– Мне лапшу на уши вешал, а ей не сказал, что вы расстались.
– Не успел.
– Антоша, ты себя слышишь? – рука упала на колени. – То не сделал, другое не успел. Разберись уже со своими чувствами, потом новую жизнь начинай.
– Да я Машке сказал все! Только она прикинулась, что не услышала. Эта идиотка еще ловко манипулирует матерью. Представляешь, она уже позвонила в Милан и доложила на меня. Думаешь, мне такая жена нужна? Да я застрелюсь лучше!
– Прости, но она твоего круга девушка. Я же посторонний человек. Антон, давай сделаем вид, что мы не знакомы!
– Не хочу.
Я разозлилась. Что за упрямый баран! Неужели он не понимает, что его мамаша меня в порошок сотрет, и не посмотрит, что я ее сыночка из воды вытащила, в то время как невеста стояла на берегу и глазками хлопала!
– Знаешь, дорогой мажор, шел бы ты лесом! – вырвалось у меня. – Я не могу тягаться с твоей мамой. Силы не те.
– А не надо с ней воевать. Я же тебе говорил, давай найдем союзников. Батя уже на нашей стороне.
– И что? Если я буду настаивать на встречах с тобой, виновата все равно буду я. Ты только представь, как я выгляжу в глазах твоих друзей и родителей. Девушка-сирота, которая моет посуду в кафе, закадрила богатого мальчика и вцепилась в него, как бульдог. Сколько бы я ни говорила, что это ты ко мне прилип, никто не верит. Слышал, как твой Пашка сказал? Я тебя приворожила. Да, к бабке сходила и приворотное зелье приготовила!
– Рита, ты что? Чего так разошлась?
– А разве я не права?
– Хочешь…, – он замолчал.
Я насторожилась, что еще за предложение мне приготовил.
– Что? Договаривай, раз начал.
– Давай, поженимся?
– Спятил? – его слова ударили по голове и сердцу. Я чуть не задохнулась от неожиданности.
– Рит, тогда все от нас отстанут.
– И тебя из дома выгонят.
– Да, плевать! Руки – ноги есть. Пойду работать.
– Не глупи! Разве золотой мальчик что-нибудь умеет? Ты же себя не прокормишь, не то что семью.
– Я в шахматы хорошо играю. Мог бы клуб детский вести.
– Ты сначала найди этот клуб, куда тебя на работу примут, а потом уже пожениться предлагай.
– Найду, лишь бы ты согласилась!
– Так, остановись уже! Или пари не добил?
Я наконец-то пришла в себя. Комок в груди начал расправляться. Ну, кто, скажите мне, в наше время думает в девятнадцать лет о свадьбе? Надо сначала закончить учебу, встать на ноги.
– Нет, я и колечко тебе купил.
Сердце опять заколотилось у горла. Антон решил меня добить? Вот это новости! Хотя…, наверное, приготовил кольцо для свадьбы понарошку, вот случай и подвернулся мне его всучить.
– Рита! Ты чего молчишь?
– Иди спать, Антоша, я устала.
Я поднялась с пола и, намеренно громко топая, пошла к кровати. Ручка двери несколько раз дернулась и замерла. Ушел? Слава богу! Надо выбираться из этого дома, пока моя жизнь не оказалась на помойке. Как я это сделаю, не представляю, но попробовать следует. Не хочу утром встречаться с Анной Анатольевной. Интересно, куда кухарка убрала мою одежду?
Я подождала еще полчаса. Глаза закрывались, но я усилием воли не позволяла себе заснуть. Наконец время пришло: циферблат больших электронных часов показывал два часа ночи.
Я на цыпочках подкралась к двери, открыла замок и повернула ручку. Только стала открывать, как она распахнулась, я лишь успела отскочить в сторону. Антон упал спиной на пол комнаты и растерянно захлопал сонными глазами.
– Ты куда?
– Пить хочу, – солгала я, чертыхнувшись про себя. И чего меня караулит?
– Я принесу.
– Не надо.
Я опять захлопнула дверь.
– Рита, давай поговорим, – жалобно протянул Антон.
– Или спать!
План побега провалился. Я опять легла на кровать и не заметила, как задремала. Мелодичный звон часов заставил меня подпрыгнуть. Быстрый взгляд на циферблат – пять утра. Вот идиотка! Проспала!
Как там, в коридоре? Если Антон не ушел, буду пробиваться с боем. Ручка повернулась легко, и створка тоже открылась плавно. Антон не ушел, он лежал на полу, подложив под голову руку, и сладко спал. Видимо, ночью решил устроиться поудобнее и освободил дверь.
Я перешагнула через мажора, он не шелохнулся. Нежность затопила сердце. До боли хотелось поцеловать его. На глазах выступили слезы. Я несколько раз быстро вздохнула и сцепила зубы, чтобы не расплакаться. Пусть наша случайная встреча останется памятью о первой и неудавшейся любви. Прощай, мой золотой мальчик!
В дверях кухни показалась Арина Ивановна. Неужели она так рано встает? Вот рабовладельцы!
– Ты куда? – громким шепотом спросила она.
Я приложила палец к губам и кубарем слетела с лестницы, потом за локоть схватила Арину Ивановну и потащила ее в кухню.
– Где моя одежда? Я хочу уехать.
– Погоди, даже не позавтракаешь?
– Нет. Я устала от разбирательств и хочу покоя.
– Ну, милочка, ты не знаешь хозяйку, – покачала головой кухарка. Она открыла холодильник, вытащила ветчину и сыр и стала быстро делать бутерброды.
– Но я ничего плохого не сделала. Это ее сын меня преследует.
– А вот это совершенно не важно! Поверь! Одежда твоя вон там, на стуле лежит. Я ее приготовила. Переодевайся.
Пока я натягивала джинсы и толстовку, на столе уже появился дымящийся капучино. Арина Ивановна насильно усадила меня и сунула в руку бутерброд и чашку.
– Пожалуйста, помогите мне вызвать такси, – попросила я, откусив кусок побольше, чтобы быстрее справиться с завтраком. Я чувствовала, что лучше не спорить, иначе можно потерять драгоценное время.
Арина Ивановна достала телефон и сделала заказ.
– Ты, как выйдешь из дома, иди по дубовой аллее к воротам. Я тебе их открою. Поторопись. Хозяйка вот-вот приедет из аэропорта. У нее самолет прилетел в четыре утра. Охрана уже отправилась за ней.
Я мгновенно оделась и выскочила из дома. Встречи с мамой Антона обычно ничем не хорошим не заканчиваются. По дубовой аллее я летела словно на крыльях. Некогда было любоваться красотой раннего утра.
До ворот оставалось буквально несколько шагов, как они вдруг стали разъезжаться. Что такое? Почему рано? Я припустила изо всех сил и тут… в проеме показалась большая черная машина.
В голову ударила паника. Я заметалась, не зная, куда спрятаться. Кинулась за толстый дуб и упала на землю. Только бы не заметили! Только бы проехали мимо! Была бы моя воля, зарылась бы в листья с головой. От страха поджилки тряслись и зубы стучали.
Автомобиль мелькнул буквально у меня перед носом и направился к площади перед домом. Я облегченно выдохнула, но тут же получила новый стресс: ворота стали закрываться. Меня будто что-то подбросило в воздух. Я кинулась к ним.
– Милочка, и что вы делаете в нашем саду? – раздался ледяной голос и буквально пригвоздил меня к месту.
Я обернулась: у дуба стояла мать Антона и, не мигая, смотрела на меня.
Я встала, отряхнула джинсы от прилипших листьев и только потом подняла глаза. Лучше бы я этого не делала. Взгляд стальных глаз пробуравил меня насквозь и словно парализовал, лишил способности оправдываться и сопротивляться.
Удивительное дело, несмотря на патовую ситуацию, я все же отметила, что Антон очень похож на мать. Только его глаза светились нежностью и любовью, а ее – холодом и презрением.
– Я уже уходу, – с трудом выговорила я, не в силах больше терпеть молчание.
– Интересно, почему так рано? – усмехнулась Анна Анатольевна. – Больше похоже на бегство вора с места преступления.
Она махнула рукой. Откуда-то из-за ее спины вынырнули вчерашние охранники, которые вытаскивали нас с Антоном из пруда. Я шагнула назад и покосилась на ворота: они были закрыты. Через высокую ограду мне не перебраться без помощи, значит, придется терпеть, сколько смогу.
– Слушаем, Анна Анатольевна.
– Мальчики, проверьте эту девицу. Вдруг украла что-нибудь.
– Как вы можете! – возмутилась я.
Это безумное предположение ударило прямо в солнечное сплетение. Тошнота подкатила к горлу. Я судорожно сглотнула, схватилась за сумочку и вытряхнула ее содержимое на дорогу. – Смотрите, ничего нет.
Действительно, кроме кошелька, влажных салфеток и дешевенькой губной помады, я не положила в сумку ничего. В боковом кармашке лежала связка ключей.
Охранники переглянулись, но не двинулись с места.
– Мне вызвать полицию? – спокойно спросила Анна Анатольевна?
– Но…, – замялся высокий темноволосый парень. – Эта девушка вчера прыгнула в пруд, чтобы спасти вашего сына. Никто и сообразить не успел, что случилось, как она уже была в воде.
Я посмотрела на охранников с благодарностью: есть в этом доме достойные люди.
– Просто хорошая реакция, вот и все.
– Но остальные стояли и не двигались.
– Кто остальные?
– Невеста Антона, Николай Сергеевич, его друг.
– И что? Может, эта девчонка таким образом решила завоевать доверие, – она повернулась ко мне. – Снимай куртку.
– Зачем? – я вцепилась рукой в воротник, будто не куртку меня просили снять, а с девственностью расстаться.
– Досмотр будем делать. Мальчики, приступайте!
– Но…, Анна Анатольевна, осень же. Холодно! Пойдемте в дом.
– Нет! – крикнула я. – Смотрите здесь! Я туда не хочу возвращаться.
Я быстро скинула куртку, потом толстовку и осталась в одной футболке. Ветер мгновенно проник под тонкую ткань, но я, не обращая внимания на дрожь, развязала шнурки и сбросила кроссовки.
Я стояла на ледяном асфальте и тряслась от ужаса, холода и нервного напряжения. Один их охранников неуверенно подошел ко мне.
– Руки подними!
Я выполнила приказ и закрыла глаза. «Это сон. Я проснусь дома в своей кровати, умоюсь и пойду на занятия», – уговаривала я себя.
Охранник провел руками по моему телу от плеч до носков, повернул меня спиной. Я чувствовала, как его пальцы лезут ко мне в карман, но только молилась: «Мама, папа, бабуля, помогите. Я ни секунды не хочу больше оставаться в этом доме».
– Ничего нет.
– Лучше смотри. Драгоценности можно засунуть куда угодно.
– Нет.
Меня трясло крупной дрожью. Я обхватила себя руками и открыла глаза: кто посмел возразить хозяйке?
– Что значит «нет»? – в ее голосе звучала угроза.
– Я осмотрел все тщательно, – темноволосый парень наклонился и подал мне куртку. – Держи. Одевайся. Если подождешь меня за воротами пять минут, я тебя отвезу домой.
– Степан, я не поняла, что ты сейчас делаешь?
– Увольняюсь, Анна Анатольевна. Я будто в фильме о войне побывал. Знаете, те кадры, когда эсэсовцы издевались над пленными. Сам себе противен.
Он помог надеть мне кроссовки. Сама бы я не справилась: как ни старалась, не могла засунуть ногу внутрь. Анна Анатольевна тяжело дышала от еле сдерживаемого бешенства.
– Я сделаю так, что тебя ни одно охранное агентства на работу не возьмет! – сквозь зубы процедила она и пошла к машине.
– Да, плевать я хотел на ваши угрозы! Обойдусь!
Он взял меня за руку и потащил к выходу. Я пробежала по инерции несколько шагов, но вырвалась и кинулась к машине, которая уже трогалась с места. Я успела выскочить перед ней и перекрыть дорогу.
– Ты спятила, идиотка? Под колеса хочешь попасть? – крикнула мать Антона, опустив стекло.
– Анна Анатольевна, только два слова. Я вытерпела все гадости, что сделала мне ваша семья, а теперь очень вас прошу: оставьте меня в покое! Мне не нужен ваш сын. Это он ко мне приклеился, как банный лист к заднице.
– Фу, ну и уровень культуры!
– Извините, какой уж есть! Нам, нищенкам из подворотни, негде было нахвататься вежливых манер.
– Ты сейчас издеваешься?
– Что вы, что вы! Просто шучу, – ответила я. – До свидания. Я очень надеюсь, что вы удержите на коротком поводке своего сыночка, иначе…
