Текст книги "Бессонница Черного Зверя (СИ)"

Автор книги: Кира Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 19. Она согласна

Под мирное тиканье часов, Аксар сидел на маленькой для него табуретке, прямо глядя на сидящую напротив женщину. Она крепко держала в руках букет дорогущих цветов, которые он купил у сконфуженной и немного напуганной лавочницы, и так же молча смотрела на своего гостя.

Эта тишина висела в доме уже минут пятнадцать, и Черный Зверь начал нервничать. Не бояться, или смущаться, как делали бы это девицы, а напрягаться от собственного незнания, что делать дальше. Все советы Райта мгновенно стерлись из памяти, не торопясь срываться с языка, и Аксар мельком осмотрел скромный дом.

Чисто, уютно. Пахнет вкусно выпечкой и ягодами. Мебели немного, видно, что служит она уже давно, но добротная, не разваливается. Когда-то в этом доме был достаток, но видимо со смертью отца семейства, прибыль покинула это место.

– Ааа, – начала женщина, сдув бойкую кудряшку с лица, чем спасла Аксара от взрыва пружины внутри. – Вы по какому вопросу?

– Я приехал за Улвой, – не смутившись, ответил он, глядя на второй букет что держал в руках.

Идиот.

Он представлял, как глупо будет выглядеть со стороны, вручая девчонке букет, будто бы их отношения развиваются с нужной скоростью, и ухаживания просто берут новый уровень. От стены за таверной, до его поместья.

Захотелось хлопнуть себя по лбу, но он сдержался, бросая красноречивый взгляд на мачеху девушки.

– Господин Хидай? – скрывая волнение, спросила она, и ее горло дернулось, пропуская вниз вставший ком.

– Да. Аксар Хидай. Приятно познакомиться.

– В-в-взаимно, – заикаясь пискнула она, и неожиданно подскочила со своего места, торопливо опуская кончики букета в глиняную вазу. – Я сейчас же приготовлю чай, и достану один из своих фирменных пирогов из печи! Вам понравится! Я уверена!

Женщина суетливо забегала по маленькой кухоньке, гремя посудой и стуча чашками для чая.

– А где Улва?

Ее пальцы дрогнули, и выскользнувшая чашечка, со звонким треском соприкоснулась со столешницей, раскалываясь на две ровные половинки.

Эта картинка замерла перед глазами Аксара, как какое-то неясное знамение, в котором он сумел расшифровать только фразу «одно целое», но высокий женский голос быстро вырвал его из этой задумчивости:

– Она скоро вернется. Я попросила ее сходить за… за… за сахаром! – радостно вскрикнула она, и демонстративно показала вазочку, с двумя сиротливо лежащими кубами в ней. – Она быстро вернется! Вы не переживайте!

– Да я не переживаю, – хмуро ответил он, и щеки мачехи побелели.

Пряча глаза, она накрыла небольшой кофейный столик и подкатила его к гостю, разводя руками:

– Угощайтесь.

Аксар только хмыкнул, прочистив горло.

Его крайне напрягали бегающие из стороны в сторону глазки, и потеющие ладони, которые она то и дело вытирала о передник, висящий на поясе. Что-то здесь определенно было не так, и это что-то ловко ускользало от внимания мужчины.

– А…

– Я буду выплачивать вам по пятнадцать золотых в месяц, – не дав сказать очередную вежливую глупость, Аксар решил переходить сразу к делу, не тратя лишнее время и убеждаясь в четкости договора. – Разово выплачу еще десять, и Улва уезжает со мной в мое поместье.

– Вы хотите жениться на ней? – немного удивленно спросила она, но стоило мужчине отрицательно мотнуть головой, как ее щеки порозовели от злости. – Если нет, можете не продолжать. Пирог вам заверну с собой.

Опешив от неожиданной реакции, Аксар даже не сразу понял, что эта хоть и полная, но хрупкая, и по сути слабая женщина, сейчас буквально послала его к демонам! И его и его деньги!

– Двадцать? – добавил он, но она поднялась и гордо задрала нос:

– Уходите, господин Хидай. Я не позволю из моей девочки делать постельную грелку.

Она говорила это так уверено, что Аксар проникся, и с умилением подметил, что теперь становилось ясно, откуда в девчонке столько упрямства. Оно явно передавалось по воздуху в этом доме, потому что не собираясь сдаваться, Черный Зверь вновь повысил ставку:

– Тридцать. Мое последнее слово.

– Уходите.

– Ваше предложение?

– Брак. Чтобы все по-человечески, с белым платьем и гостями. Моя девочка это заслужила, и ни вы, ни ваши деньги не заберут у нее это право.

Фиона оказалась решительным соперником. Не собираясь сдаваться, она перла к своей цели, отметая предоставленные ей шансы сдать позиции и подчиниться.

– Через год.

– Полгода, – перебила она, и резко добавила: – если Улва согласна.

Что-что, а вот согласие девушки должно было играть последнюю роль в этом вопросе. Она точно так же, как и ее мачеха пошлет его к чертям, и выставит за порог.

– Мне не нужны ваши деньги, господин Хидай. Я хочу видеть свою дочь счастливой. И если я была плохой матерью, это мое искупление перед ней и ее отцом, – высокий голос дрогнул, и Аксар успел заметить, как на мгновение искривились губы.

Не хватало только чтобы она заплакала!

Женских слез Аксар не видел уже множество лет, не считая притворных истерик парочки леди из домов терпимости, мечтавших получить от него содержание. Но это не в счет. Ни одной слезинки пролито не было.

Дверь за его спиной скрипнула, и мокрый плащ с шумным хлопком упал на деревянные доски пола.

Вновь дождь.

Чертов ливень, судя по тому, с какой скоростью стекала вода с темных волос девушки, которая молча прошла в центр кухни, даже не глядя на собравшуюся компанию. Комната повисла в немом молчании, и только Улва с наслаждением поглощала горячий чай из чашки мачехи, прогревая продрогшее и покрытое мурашками тело.

– Зачем он здесь? – спросила она, обращаясь напрямую к своей мачехе, игнорируя Аксара, словно его здесь нет!

– Пришел тебя сватать.

– Сколько дает?

– Тридцать предлагал, – удивленно ответила мачеха, провожая падчерицу странным, немного беспокойным взглядом.

– Бери. Я согласна.

Мгновение, и темные глаза прожигают в груди зверя черную дыру.

Она согласна.

Глава 20. Дорога домой

Все еще ощущая на себя противные прикосновения липких рук, я едва дышала от злости и бессилия. Фу, мерзость! Хотелось помыться, содрать с себя мочалкой каждую частицу этого урода, что смел затащить меня в свою транспорт и зажав рот липкой ладонью, начать угрожать, выдыхая в лицо тошнотворный запах тухлой рыбы.

Передернув плечами, я шла громко шлепая дырявыми сапогами по разливающимся лужам. Хуже все равно уже не будет.

В голове бегали хаотичные напуганные мысли, о том, как найти выход и при этом сохранить шкуру.

Урод!

Местный бандит по кличке Чернь, умудрился облапать меня с головы до ног своими гадкими ручонками, предупреждая, что отныне мзда повышается, и для Фи сумма ежемесячной дани теперь составляет четыре золотых. А так как в прошлом месяце она не заплатила, накапал еще не малый процент.

Наша с ним встреча – это предупреждение.

Просто неподъемная сумма для торговки выпечкой! Мы и так едва могли отложить что-то на будущее, а с такой потерей будем жить впроголодь, не оставляя ни медяка про запас! За плохой месяц выручка бывало составляла эти самые четыре золотых!

Нужно было срочно искать какой-то выход. Срочно.

Стоило толкнуть дверь в дом, как в нос ударил знакомый запах.

Черный Зверь.

Обоняние не подвело, и я сразу же заметила мужчину, нелепо смотрящегося на моей табуретке, которая подходила ему так же, как кресло для коня. Он держал в руках пышный букет… кто бы мог подумать! Гортензий! Но услышав мое присутствие, остался сидеть на месте.

Мазнув взглядом по кухне, заметила и другой букет, уже заботливо поставленный в вазу, и бутылку вина из голубого стекла, и даже корзинку с ароматно пахнущими женскими маслами, которые были нам не по карману.

Все это слишком походило на… О, боги, Фи! Неужели она решила сама поучаствовать в этом сватовстве?!

Но болезненные отметины от чужих рук на запястьях заныли, напоминая, что есть кое-что куда важнее, чем моя честь и гордость. Пусть мы ругались с мачехой, но я любила ее. По-своему, не часто, но любила. И оставлять все это так, когда в моих руках есть шанс выручить ее, я просто не могла.

– Зачем он здесь?

– Пришел тебя сватать, – вяло ответила Фи, и ее рыжие брови жалостливо съехали вниз.

– Сколько дает?

– Тридцать предлагал.

– Бери. Я согласна.

Взглянув на Черного Зверя, могу поклясться, я видела, как вспыхнули его глаза. На серебристо-черном дне вспыхнул такой огонек жажды, что по рукам пронеслись мириады мурашек, позволяя в полной мере осознать, как я сейчас поставила на себе жирный крест.

И пусть.

Иногда, очень важно оглядываться и смотреть по сторонам. Это помогает понять, что не только у тебя все может быть плохо, кто-то близкий может находиться в куда большей опасности, чем ты. Главное не упустить этот момент, или может быть слишком поздно.

– Улва, дочка, ты уверена?

– Да. Конечно, – я торопливо закивала головой, и бегом бросилась в свою комнату, чтобы не передумать и быстро собрать свои вещи.

Внизу послышался оправдывающийся шепот, а потом Фи поднялась по ступеням, направляясь ко мне, чтобы сказать что-то, что точно заставит меня плакать. Я узнавала ее по походке, и стоило ей оказаться возле порога, как я первая начала разговор, быстро забрасывая скудный гардероб в потрепанную годами сумку:

– Я не передумаю.

– Что-то случилось?

– Ничего, – рыкнула сквозь зубы, вновь вспоминая о гадких прикосновениях.

– Улва, ответь мне.

– Все в порядке.

Фи подошла ближе, и опустилась на колени, аккуратно останавливая мою руку, и я зашипела от нахлынувшей боли.

– Это еще что такое!? – вскрикнула она, глядя на черные пятна синяков. – Кто это сделал?!

Забросив сумку на плечо, я ладонями накрыла женские плечи, силой заставляя ее развернуться ко мне, и выслушать:

– Это Чернь. Дань повысилась, теперь четыре золотых.

– Но где же я смогу их взять!

– Фи, не глупи, – понизив голос, ответила я и бросила взгляд вниз, туда, где этажом ниже сидел незваный гость.

– Оооо… Нет, доченька, не надо! Мы справимся сами!

– Я люблю тебя, Фи, – легко чмокнув всхлипнувшую мачеху в лоб, я поднялась с колен и побежала вниз, прогоняя непрошенные слезы.

Только не рыдать! Только не рыдать!!!

– Я готова. Поехали скорее, господин Хидай.

– Аксар, – поправил он, подозрительно рассматривая мой энтузиазм.

– Да знаю я, – буркнула, и вышла на крыльцо.

Господин Ворон приветственно каркнул, и у меня камень с души упал. Его буквально выбросили на ходу, прямо под колеса кареты, но с птицей все было в порядке, и я облегчённо выдохнула.

Переживанием меньше.

– Улва! – мачеха бежала следом, и на бегу прижала меня к пышной груди, сдавливая в объятиях. – Я тоже тебя люблю, – шепнула, и отпустила, скрывая набежавшие и поблескивающие в уголках глаз слезы.

Господин Хидай смотрел за всем этим с некоторым изумлением и подозрением. Он прекрасно понимал, что мое согласие несло в себе что-то, что он упустил, и теперь глядя на наше прощание, хмурил темные брови, становясь похожим на задумчивого истукана.

– До свидания, – шепнула я в ответ, и выскочила под дождь, будучи тут же укрытой чужим плащом.

Черный Зверь, стоя рядом, возвышался надо мной, и придерживал отданный плащ на моих плечах, не боясь насквозь промокнуть. Громко свистнув, он подозвал коня, помогая мне уместиться в седле, и уселся сам, обхватывая у пояса своими сильными и горячими руками.

Взглянув на мачеху, увидела, как она мягко поцеловала кончики пальцев и приложила их к сердцу, провожая меня в чужой дом.

Серый с подпалиной конь, сорвался с места, и я, наконец, заплакала, пропуская через себя весь страх дня.

Глава 21. Голод

Она плакала. Возможно даже рыдала.

Аксар не мог знал причин и подробностей, но парализованный женской слабостью, молча вел коня по дороге, не зная, что следует сказать. Будто удар под дых! Весь воздух вышел из легких с шумным выдохом, а ответов так и не нашлось.

Понятия не имея, что делают в таких ситуациях, он только поправил сползающий плащ, набрасывая капюшон на ее и без того мокрые волосы. Не хватало чтоб простыла. Это ему непогода была нипочем, и животное здоровье никогда не подводило, но глядя на этот маленький комок, сидящий перед ним, Аксар беспокоился.

Да, именно беспокоился. Переживал, и даже не за себя.

Затихнув, Улва так и не сказала ни слова, лишь торопливо размазывала слезы и капли дождя по щекам, у самых ворот поместья. Только по приезду доверительно протянула руки, прося помощи снять ее с седла. Опуская перед собой тонкую фигурку, Аксар почувствовал себя незаменимым, и это сладко лизнуло гордость.

Было в этом что-то… Когда женщина сама доверчиво идет навстречу даже в таких мелочах.

– Я уж думал вы не вернетесь, – насмешливо поприветствовал Хьюго, вновь появляясь в проеме главных дверей. – Пойдемте в дом, Верен уже накрывает обед.

– Здравствуйте, господин Хьюго Райт, – немного ядовито ответила девушка, юркой мышкой шмыгнув в протопленный и сухой воздух здания, – думала, увижу вас раньше.

– Как видите, – он грациозно обвел пальцами немного помятую рожу, и улыбнулся разбитой губой. – Меня задержали непредвиденные обстоятельства.

Взглянув на Аксара так, что он впервые за всю жизнь почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, Улва поприветствовала и Верена, который доброжелательно улыбнулся исчезнувшей ранее гостье.

– Будь добр, подготовь ванну и комнату для леди Улвы.

– Можно без «леди», – поспешила добавить она, но Аксар перебил:

– Нет, не можно.

Сверкнув темными глазами, осторожно сняла с плеч его плащ, и потянулась к крючку в стене, как Аксар перехватил ее руку, удостоившись болезненного шипения.

Ему хватило взгляда и секундного прикосновения пальцев, чтобы ощутить припухшую кожу, и увидеть чернеющие пятна, увенчанные на тонких запястьях.

Всего секунда, но этого оказалось достаточно, чтобы гнев вскипел расплавленным железом, и воздух вокруг пропитался ароматом раскалённой до предела яростью.

– Кто?!!

– Ай! Отпустите!

– Кто это сделал!?

Его мир пошатнулся.

Сама мысль о том, что кто-то мог обить ее, причинить боль, поранить, лишала его всякой разумности. Расстелившаяся перед глазами пелена, напрочь лишила его всего человечного, он уже превратился в животное, которое с легкостью могло свернуть шею попавшейся под горячую руку жертве.

– Лучше скажи, – успокаивая шепнул Хьюго, зная, что значат эти искры, взрывающиеся в глазах друга.

– Чернь, – она выдохнула незнакомое имя, и устало опустила голову, прикрывая глаза веками, и притягивая взгляд к длинным ресницам.

Проблема.

Она огромная, монументальная проблема!

С трясущимся желанием убивать на поверхности мышц, Аксар понял, что теперь все ее неприятности трогают его не меньше, чем свои собственные! Встающие перед глазами сцены того, как остаются на белой коже эти уродливые отметины, заводили. Они пробуждали то животное, которым он для всех был, и невиданная страсть убивать, весело закипала, вводя его в смертельный угар.

Он должен остановиться. Должен. Как-то…

Адекватные мысли тяжело ворочались в голове, и одними губами, он произнес имя друга, умоляя о помощи. Сам Зверь уже не справлялся с этой волной.

Расценив обращенную к нему мольбу по-своему, расслабленный Хьюго бедром толкнул девушку в объятия монстра, которые железными обручами тут же сжались на ее желанном теле.

– Найду его и убью, – хрипло пообещал он, глядя в распахнутые от растерянности глаза, цвета глубокой спокойной ночи, которой он так долго ждал.

Сегодня его бессонница будет рядом. Она подарит ему покой. Он ему нужен, очень нужен.

Решившись на что-то, девушка неожиданно приподнялась на носочках, и прижалась мягкими, спелыми губами к его рту, целуя нежно, искренне. Волна убийственного гнева схлынула, оставив после себя только аромат колокольчиков, и сладкие прикосновения женских губ, которые, как показалось Аксару, слишком быстро исчезли.

– Я была должна, – сдержано ответила она, почувствовав, как злость Черного Зверя отступила, и тело мужчины прекратило трястись от гнева.

– Дааа, – нелепо выдохнул он, под неоднозначный хмык Райта, чуть в стороне.

– Давайте уже есть! Я страшно голоден! – выкрикнул Хьюго, призывая идти за стол.

«Я тоже» – подумал Аксар, провожая взглядом свою бессонницу.

Глава 22. Последние минуты

Аксар распиливал лежащее на тарелке мясо с особым энтузиазмом, погрузившись в свои мысли, в которых бабочками порхали фантомы данного добровольно поцелуя. Беседа не клеилась, и повисшее за столом молчание напрягало, но Черный Зверь не мог отделаться от желания сейчас же сгрести девчонку в объятия и утащить наверх, чтобы бросить на постель и наброситься сверху, вдыхая аромат бесконечно сладких колокольчиков.

Улва как-то лениво ковырялась в тарелке, бросая короткие взгляды на Аксара, и только Хьюго, казалось, чувствовал себя отлично, насмешливо разглядывая собравшуюся компанию.

– Чем вы занимались раньше, Улва? – доброжелательно спросил Райт, отвлекая девушку, рассматривающую оливки в салате.

– Я? Помогала мачехе. Она пекарь, мы делали пироги и джемы. А вы? – и пусть простая вежливость, Райт улыбнулся, одобряя интерес:

– Я воин Его Светлости.

– И вы? – удивленно воскликнула она, но постаралась тут же понизить голос, чтобы не выглядеть такой невеждой.

– Да. Как и Аксар. На службе мы и познакомились.

– Она кажется тебя не спрашивала об обстоятельствах нашего знакомства, – недовольно буркнул друг, но Райту было только в радость потрепать языком с такой занимательной особой, умудрившейся чем-то привлечь его друга.

– Но мне было бы очень интересно, – тихо, но встревожено ответила девушка, вопросительно глядя на Аксара, который продержавшись ровно три секунды, позволительно кивнул головой, уступая победу в этой дискуссии ей.

– Аксар спас мою шкуру, когда мы отправились в бой на Платилию. Чтобы вы знали, это край болот и топей. Там и жить безумно сложно, не говоря уже о войне.

– А почему тогда там живут? – она приподняла темную бровь.

– Добыча. Местная земля богата торфом, углем и некоторыми редкими минералами. Это единственная причина, по которой они там живут, и эта же самая причина и послужила поводом для наступления.

– Но что они вам сделали?

– Нам? – усмехнулся Райт, глядя на девушку искренне изумленно. – Нам ничего, уважаемая Улва. А вот Его Светлости очень не нравилось, как местные жители избегали уплаты налогов с добычи на своих землях.

– Понятно, – понуро сказала девушка, возвращая взгляд к убегающей от вилки круглой оливке. – Простите меня, господа, но я очень устала. Этот день был… сложным.

– Я провожу!

Аксар сам не понял, как отбросил приборы и вскочил со стула, невольно заставив девушку вздрогнуть от быстроты его реакции. Она мельком осмотрела его с ног до головы и согласно кивнула, готовая послушно следовать за хозяином дома.

Вновь проявляя свою животную страсть, он нетерпеливо сжал ее пальцы в своей ладони, переплетаясь нерушимым замком, и повел прочь из столовой, по лестнице на второй этаж.

Верен прошел мимо, отчитавшись, что приготовил спальню и горячую воду для помывки, и оставил их наедине, держа курс на свою кухню.

Аксара тревожила мысль остаться вновь одному. Ему смертельно не хотелось отпускать девушку из своих лап, и держать ее за тонкие пальцы еще очень долго. Пока не перестанет гудеть в груди. Пока не пройдет эта дрожь.

– Спасибо, – тихо шепнула она, стоило им остановиться перед дверьми комнаты.

Другой, не той в которой он запер ее день назад. Ту спальню бессовестно занял Райт, даже не спрашивая разрешения, и Верен приготовил для нее соседние от него покои.

Может так даже и лучше. Она будет ближе, и незваное сонное проклятие побоится проникнуть в его голову, мешая сну и заставляя голодно смотреть в потолок, придумывая про себя сложные методы пыток для всех врагов и неприятелей.

– Это теперь твоя спальня, – глупо сказал он, только ради того, чтобы что-то сказать.

– Да, я уже поняла, – не в силах скрыть печаль, девушка свободной ладонью толкнула дверь, и расслабила свои пальцы в его руке, отпуская.

Только в эту секунду он понял, что все это время она так же бездумно держалась за него, своим тоненьким кулачком. Она не позволяла себя вести, а просила поддержки, послушно следуя за Аксаром.

Это туча, взметнувшаяся в груди, толкнула его на необдуманный шаг, и силой занося девушку в комнату, он хлопнул дверью, придавливая свою добычу к стене. В нос вновь пробрался сладкий аромат, дурманящий голову, и Аксар замер, глядя в бездонные глаза, не зная стоит ли идти дальше.

Она глядела на него слегла испуганно, но уже не проваливалась в холодное озеро паники, позволяя себе легко прижать ладони к его широкой, тяжело вздымающейся груди, будто бы держа дистанцию.

Но вместо этого только тянула к себе этой слабой нежной отзывчивостью и вниманием.

– Это все не правильно… – прошептала на выдохе, и ее взгляд скользнул вниз, замирая на губах Аксара.

– К демонам правила.

– Но…

– Без «но». Или прогони меня, или я останусь.

– Совсем? – хрипло просила она, словно повиснув в вате, заполнившей комнату.

– На ночь.

– Я не…

– Не за этим. Я хочу выспаться. Я устал.

Она раздумывала несколько секунд, и согласно кивнула головой, бросая встревоженный взгляд в окно, за которым только-только начало склонятся солнце, ярким кругом сверкая сквозь стену дождя.

– Еще слишком рано…

– Нет.

Он видел, как она сомневаясь прикусила губы, все внимание мужчины притягивая к этому жесту. На алой коже, выступила побелевшая полоска от давления ровных зубов, и Аксар тяжело сглотнул.

– Вы объясните мне, зачем?

Он смотрел в бездонные глаза, цвета чернильного неба, и зверь в голове рычал о том, чтобы прекратить эту паузу. Выложить ей все как на духу, узнать реакцию, подавить восстание вопросов и закончить этот бесконечный бег.

Просто сказать…

Сказать о том, что каждую ночь она приходит к нему, о том, что он видел ее, знал еще до того, как она пришла к нему на порог. Но зачем? Что из этого выйдет, если он сейчас признается?

Только испортит все!

Пусть она думает о его одержимости, о желании обладать не смотря на отказы. Пусть он лучше будет таким, каким все его привыкли видеть.

Черным Зверем.

– Потому, что я так хочу.

Что-то блеснуло в ее взгляде, стирая то хрупкое доверие и открытость, и девушка опустила лицо, медленно отходя от загнавшего ее в угол хищника.

Она отступила.

– Вам лучше уйти. Я хотела бы разобрать вещи и побыть одна.

– Я вернусь ближе к ночи, – ответил, скрывая рык, и стрелой вылетел из комнаты, задыхаясь от странного, незнакомого чувства.

Оно кислотой разъедало все внутри, делая больно. Так больно, как ни один меч, вошедший и разрубивший мясо до костей.

Отказ.

Он и раньше их слышал, но всегда имелась возможность перевернуть все в свою сторону, и несогласие превращалось в точности противоположное, или же его просто не трогал чужой протест. Нет так нет. Это можно пережить.

Но ее слова задели в сознание что-то болезненное, пульсирующее и алым пятном расплескивающиеся в мозгу. Оно болело злой опухолью, заставляя сосуды скрипеть от давления, принося боль.

Он бы настоял, но его так сильно задело ее желание остаться одной, что он просто не нашел в себе сил задавить ее, как делал это с другими.

Черт… Черт!

Закрылся в своей спальне, стряхивая с себя рубаху, что трещала по швам от вложенной в движение пальцев злости. Оторвал пуговицы на манжетах, и сбросил одежду жалкой тряпкой на пол, добавив еще пинка.

Опершись ладонями в высокую спинку кровати, закрыл глаза, до хруста сжимая невинное деревянное украшение, слыша, как все внутри горит. Мышцы в теле выли, требуя возвращения. Они канатами бугрились под кожей, и одежда мешала.

Избавившись и от брюк, он с силой ударил в кровать, чувствуя, как жалостливо скрипнули ножки и замер, чувствуя дьявольский аромат колокольчиков. Он пробирался в ноздри, заставляя их трепетать и впитываться в голову, дурманя.

– Простите…

Задрав голову, Аксар увидел ее. Стоящую в пороге и заливающуюся алым спелым румянцем. Она смущалась, но разглядывала его, внимательно исследуя глазами каждую мышцы, выступающую на теле. Скользнула зачарованным взглядом по рукам с выступившими канатами вен, и вздрогнула, просыпаясь.

– Простите!

Всплеснула тонкими ладонями, закрывая ими глаза и попыталась уйти, но Аксар уже успел все увидеть. Было поздно.

– Стоять! – она испуганным зверьком замерла в дверях. – Сюда. Живо.

Секунда промедления, вторая на принятие, и дверь в его спальню закрывается, оставляя их наедине.

Нутро ликовало.

Она на его территории.