Текст книги "69 миллионов причин ненавидеть тебя (ЛП)"

Автор книги: Кира Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Мы пришли. Мы танцевали. Чек можешь отправить им утром.

– Да, но…

Он вытащил телефон, чтобы написать, как Кирстен предположила, своему водителю.

– Я и не подозревал, что ты такая поклонница электро-свинга.

– Становлюсь с каждой секундой. – Это было правдой, но не главной причиной, почему она хотела остаться на бале. Теперь, когда наступил момент ее увольнения, Кирстен стало не по себе. Она была перфекционисткой, ее еще никогда в жизни не увольняли.

Коул опять уставился в телефон.

Кирстен снова, как и много раз до этого, захотелось выбросить его мобильник, и в этот раз она не стала сдерживаться.

«В конце концов, я же хочу, чтобы меня уволили!»

Она выхватила телефон у Коула и бросила прямо на дорогу.

Коул смотрел ему вслед с отвисшей челюстью, и Кирстен сделала то же самое. Она не могла поверить, что сделала это. Это было просто... фантастично. Адреналин бурлил. Должно быть, она сошла с ума, но, в конце концов, какого черта?!

Коул шагнул к дороге, но тут большой грузовик проехал прямо по телефону, за ним последовали несколько машин, эвакуатор и неоново-зеленый мопед. Мобильник был безвозвратно испорчен.

– Что, черт побери, это было? – спросил Коул.

По его тону было сложно понять зол он, взбешен или просто сбит с толку. Наверное, все вместе.

– Я давно хотела это сделать. Ты всегда с этой штукой. Поживи хоть немного нормально.

Лимузин остановился, и Люк – водитель и начальник службы безопасности Коула, вышел из него, чтобы открыть дверь.

Коул жестом пригласил Кирстен сесть первой. Она забралась внутрь и на всякий случай забилась в самый угол. Коул сел следом и, как только дверь закрылась, сдернул с головы парик и швырнул на сидение напротив.

– О-о-ох, – протянул он, потирая голову, – просто замечательно наконец-то снять эту штуку.

Коул велел Люку ехать к дому Кирстен, а сам начал раздеваться. Он снял камзол, расстегнул вышитый жилет и снял искусно завязанный шейный платок. В обтягивающих бриджах и рубашке с распахнутым воротом Коул выглядел как модель на обложках женских романов в мягком переплете.

Рот Кирстен практически наполнился слюной, руки зудели от желания просунуть их в открытый ворот рубашки.

Коул вздохнул и откинулся на спинку сиденья, очевидно, наконец-то почувствовав себя комфортно. Или, по крайней мере, так комфортно, как могло быть на заднем сиденье лимузина.

Кирстен настороженно наблюдала за ним. Она выбросила его телефон. Конечно, он не станет это игнорировать.

Коул открыл шкафчик под консолью и достал другой телефон.

У Кирстен отвисла челюсть.

– Ты, должно быть, шутишь! С каких это пор ты держишь в машине запасные телефоны?

– С тех пор, как уронил один в лужу по дороге на встречу несколько лет назад. Всегда хорошо иметь запасной под рукой. – Коул наклонился и сказал Люку: – Я на запасной линии. Скажи всем. И пусть кто-нибудь переадресует на нее звонки со старого номера.

– Да, сэр, – ответил Люк, поднес запястье ко рту и тихо передал сообщение тому, кто слушал на другом конце провода.

– Телефон уже активирован? – спросила Кирстен.

– Конечно. Иначе от него будет мало толку.

– Но... а как же твоя сим-карта, все твои контакты?

– Данные сохраняются в аккаунте Google и синхронизируется автоматически. Так проще восстановить информацию.

Кирстен покачала головой. Это было так типично для Коула. У него были резервные копии для всего. Она скрестила руки на груди и выглянула в окно, хотя смотреть там было не на что. Начать разговор должен был Коул. Однако он все затягивал, словно ей в наказание.

Прошло еще несколько минут. Коул продолжал копаться в телефоне. И, в конце концов, Кирстен не выдержала.

– Ты действительно не собираешься ничего мне сказать?

Он быстро глянул на нее.

– А что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Не знаю, хоть что-то. Я напортачила с костюмом, отправила тебя на одно из самых больших мероприятий по сбору средств в этом году, одетым как…

– Клоун. При нормальных обстоятельствах я бы, наверное, уволил тебя на месте, особенно после выходки с телефоном. Но ты права: я действительно трачу слишком много времени на эту чертову штуку. И… – Коул повернул телефон так, чтобы Кирстен могла видеть экран.

У нее округлились глаза. Она прокручивала изображение за изображением в Twitter, Facebook, Instagram, Snapchat и еще нескольких социальных сетей, о которых даже не слышала, и везде было одно: «Король Нью-Йорка!», «Завидный холостяк Коул Харрингтон зажигает!», «#Секс_в_атласе», «Верните в моду БРИДЖИ!» и множество других заголовков, хэштегов, а так же гифкок того, как они танцуют, а зрители вокруг пускают слюни на красивого принца, одетого как историческая фантазия каждой женщины.

– Я начинаю любить интернет. Меня до сих пор поражает, как быстро эта фигня становится вирусной. Ты сделала мне крутейший пиар. Это привлекает внимание к моей благотворительной деятельности, показывает меня с лучшей стороны, и я получил три тысячи новых подписчиков в Twitter за последние полчаса. И все это, не потратив ни цента на маркетинг. Я должен тебя повысить.

Кирстен едва удержалась, чтобы не застонать. По ее задумке, после этого благотворительного бала, Коул должно был желать ее смерти. Он был молодым человеком в мире, где доминировали мужчины, которые уже управляли компаниями, когда Коул был еще в пеленках. Престиж и внешний вид были чрезвычайно важны для него, а ее выходка должна было повредить его имиджу. Однако вместо этого, она распиарила Коула.

– Но я выбросила твой телефон.

Коул пожал плечами.

– Мне все равно нужен был новый. Хотя я был бы признателен, если бы у тебя это не вошло в привычку.

Кирстен чуть не закатила глаза. Он не мог быть серьезным. Неужели ли экономия денег на ее выходном пособии действительно так важна для него?

Ей так хотелось сказать, чтобы Коул подавился своим пособием, потому что скоро она получит миллионный выигрыш, но это было равносильно признанию поражения.

Тем временем в машине стало до смешного тихо.

– Ты брал уроки танцев в детстве? – меняя тему, спросила Кирстен.

Коул улыбнулся.

– Я вырос в маленьком городке, где все друг друга знают, и практически нечем заняться. Однажды летом мама взялась помогала в танцевальной студии – преподавала в классе для начинающих. Она не хотела, чтобы я оставался дома один без присмотра, поэтому брала с собой. Просто сидеть в студии мне было скучно, к тому же я был единственным партнером.

– Держу пари, тебе это было в тягость, – рассмеялась Кирстен.

Коул пожал плечами.

– Все было не так уж плохо. Единственный мальчик в классе, полном танцовщиц? Мои друзья себе локти кусали от зависти.

Кирстен закатила глаза и преувеличенно громко вздохнула.

– Типичные мужчины.

Он усмехнулся.

– У меня не было выбора: ходить в студию или не ходить, но постепенно я привык. Моя сестра любила танцевать, и мне всегда нравилось наблюдать за ней. – Его взгляд стал отстраненным и печальным.

Кирстен никогда раньше не видела его таким и гадала, что же послужило причиной. Коул почти не говорил о своей семье, а о сестре упомянул чуть ли не впервые. Кирстен могла бы быть понапористей, попротивнее, и вытянуть из Коула подробности, однако это было последнее, что ей хотелось. Одно дело забрать его кофе или нарядить в черте знает кого на благотворительном балу, и совсем другое совать нос в, очевидно, болезненные воспоминания. Лучше снова сменить тему.

– Ну, ты еще чувствуешь свои ноги?

Лицо Коула просветлело, и он фыркнул.

– Тех, кто придумал каблуки надо расстреливать. Какого черта женщины носят их каждый день?

Кирстен рассмеялась.

– Благодаря им задница отлично смотрится.

Коул наклонился, словно пытаясь посмотреть на ее пятую точку.

Кирстен сердито глянула на него, и он поднял руки в знак капитуляции.

– Эй, я просто проверял, на случай, если нужно будет подтвердить свои слова.

– Понятно. А теперь оставайся на своей стороне, – велела она.

«Как так случилось, что всего за несколько секунд мы перешли от личных откровений к мирской болтовни, а потом к флирту? Флирт? О, черт возьми! Я не флиртую с ним. Может... только чуть-чуть. Но, в любом случае, надо это прекращать».

– Ну, если отбросить каблуки, ты удивительно хорошо танцуешь. Бьюсь об заклад, что ты хорошо во всем, что касается обольщения дам.

Коул нахмурился.

– Таблоиды называют меня дамским угодником. Но это не значит, что я один из них.

Кирстен скептически вздернула бровь.

– Я лично видела твой «парад женщин», и даже парочку их них сама сажала в такси утром. При этом я никогда не видела одну и ту же женщину дважды. Мне это кажется типичным поведением дамского угодника.

– А тебе никогда не приходило в голову, что это не моя вина?

– Нет. Ты посмотри на свои отношения со всеми этими женщинами и тем, как они заканчиваются. Общий знаменатель всего – ты. Значит…

Коул усмехнулся и покачал головой.

– Никто никогда не говорил мне об этом так прямо.

Кирстен пожала плечами.

– Наверное, они боятся твоего гнева.

– А ты нет?

Она задумалась, насколько правдивой может быть.

«Черт возьми, нет причин не высказать свое мнение сейчас».

– Больше нет.

Коул наклонился чуть ближе.

– Но когда-то боялась?

Признаваться в какой-либо слабости не то, что Кирстен делала часто или легко, и она не собиралась делать это сейчас.

– По-моему, мы говорили о тебе и твоем явном страхе перед обязательствами.

– Я не боюсь брать на себя обязательства. – Услышав это, Кирстен усмехнулась, а Коул продолжил: – Я не вру. Просто я не нашел женщину, которая хотела бы посвятить себя мне.

Она фыркнула.

– Так говорит каждый боящийся обязательств человек в мире.

– Может быть, они все так говорят, потому что это правда.

– Очень в этом сомневаюсь. По версии журнала People ты самый сексуальный мужчина вот уже три года подряд. Женщины на тебя буквально набрасываются, умоляя жениться на них.

– Вот именно. Они даже не знают меня. Я иду на первое свидание, а эти женщины уже обсуждают места проведения медового месяца и имена детей. Они не хотят связывать себя со мной. Они хотят связать себя с моим банковским счетом.

– Я... я никогда не думала об этом в таком ключе, – удивленно сказала Кирстен.

Он посмотрел на нее так, как будто она пропустила что-то очевидное.

– Я не знаю, возможно ли вообще знать наверняка, что женщина заинтересована только во мне.

Кирстен действительно это никогда не приходило в голову, а теперь, похоже, это станет и ее проблемой. Как понять, что парень полюбит ее, а не то, что мог получить от нее?

– Это удручает.

Коул рассмеялся, но в его смехе было мало веселья.

– Да уж.

– Ну, на данный момент ты – #МистерСексуальныеШтаны. Хоть этим можно гордиться.

На этот раз смех Коула был веселым.

– Я могу изменить свою электронную подпись на это.

Кирстен усмехнулась.

– В понедельник утром я первым делом все обновлю.

– Мы могли бы сделать из этого целую кампанию. Может быть, стоит оставить бриджи себе и сделать несколько фотографий.

– Только если ты сделаешь несколько штук без рубашки, – ляпнула Кирстен.

Взгляд Коула замер на ее рте.

Кирстен облизнула губы, потому что в горле внезапно пересохло, а не для того, чтобы выглядеть сексуальной.

– Знаешь, я всегда рад снять для тебя рубашку. Просто попроси. Я знаю, как тебе нравится этот вид.

«О, черт возьми, да! Подождите... Что?»

Кирстен нахмурилась.

– В смысле: ты знаешь, что мне нравится этот вид?

– В тот день, когда ты стала моей помощницей. Ты зашла ко мне в кабинет, а я уже был на беговой дорожке. Потный. Без рубашки… – Коул наклонился и взял ее за подбородок. – Ты не могла отвести от меня глаз.

У Кирстен засосало под ложечкой от его хриплого низкого голоса, но она постаралась взять себя в руки.

– Боюсь, ты ошибаешься. Ты так потел, что я беспокоилась, что умрешь от обезвоживания. Высохнешь как таракан прямо на беговой дорожке. – Она мило улыбнулась.

Коул провел пальцами по ее подбородку и обхватил щеку.

– Хорошо, что ты беспокоилась. Впрочем, это лишнее. Я потрясающе вынослив.

Лицо у Кирстен запылало от смущения, и Коул, должно быть, это чувствовал.

– Я... уверена, что так и есть, – сказала она, пытаясь заставить себя не реагировать. Вот только ее разум уходил в самоволку. Вместе с остальными частями предательского тела.

Машина остановилась на светофоре. Коул одарил ее медленной, сексуальной улыбкой, от которой пальцы в туфлях на четырехдюймовых каблуках подогнулись.

Чертовски хорошо, что она не шла пешком. Хотя ей придется выйти из машины, в то время как Коул будет смотреть, как она шевелит задницей уходя прочь.

Коул наклонился и нежно поцеловал ее в щеку, а затем пристально посмотрел в глаза.

Это было совсем не то, чего Кирстен ожидала. И, если честно, совсем не то, чего желала. Ей бы хотелось, чтобы Коул повалил ее на сиденье и задрал пышную юбку платья. Кстати, ее образ для бала полностью соответствовал нужной эпохе: кроме платья она одела аутентичное белье и дополнила поясом с подвязками и шелковыми чулками. Стыдно тратить все эти старания впустую, но в тоже время идти на поводу у своих фантазий было плохой идеей. Ужасной. Катастрофической. Верно?

Коул наклонился. Он был так близко, что Кирстен чувствовала его дыхание. Его губы были всего в нескольких сантиметрах.

Хотела ли Кирстен поцелуя? Конечно, она мечтала об этом. Но в реальной жизни все имело последствия. Огромные. И если она и дальше будет сидеть в машине, то уже не сможет сопротивляться. Поэтому она открыла пассажирскую дверцу, выскочила из лимузина и выбежала прочь.

Глава 11

Кирстен

– Кирстен. – Коул высунулся из машины и смотрел ей вслед так, будто она сошла с ума, что, вероятно, было не далеко от истины.

– Прости! Я забыла, что должна кое-где быть.

Она находилась вблизи парка, поэтому свернула на дорожку, и последовала за звуками аплодисментов к невысокому помосту, где актеры, одетые в костюмы елизаветинской эпохи, исполняли странный псевдо-Тюдоровский танцевальный номер под рок-музыку. Это было похоже на сцену из фильма с Хитом Леджером, где он играл рыцаря. Афиши рядом со сценой говорили, что выступает местный драматический кружок. Представление собрало много народу, и Кирстен, протискиваясь сквозь толпу, время от времени оглядывалась через плечо.

«Коул, конечно же, не станет…»

Кирстен охнула, когда кто-то схватил ее за руку.

– Привет, моя сказочная ретро-женщина. Ты идеально подходишь. – Один из актеров схватил ее и потащил к сцене.

– Нет, спасибо. – Она пыталась вежливо высвободиться.

Других зрителей тоже вытаскивали на сцену.

«Замечательно. Я забрела как раз в то место, где актеры выбирают участников шоу из зрителей».

Кирстен еще раз попыталась ускользнуть, но потом заметила, как Коул, огибая людей, направляется прямо к ней.

– Вообще-то, я думаю, что присоединюсь к вам, – тут же сказала она и теперь уже сама потянула актера за собой.

Они почти добрались до импровизированной сцены, когда их догнал Коул.

– Кирстен, подожди, – сказал он и протянул руку, чтобы удержать.

– Отпустите ее, сэр! – Актер, видимо решив подыграть ситуации. Он толкнул Кирстен себе за спину и вытащил деревянный меч. – Эта девица – моя!

Коул уставился на него с открытым ртом, а ужас Кирстен сменился откровенным весельем. Коул мог быть «королем» на заседании совета директоров, но здесь обычное высокомерие ему не поможет. Она улыбнулась и подняла бровь, бросая Коулу вызов. Она почти видела, как крутятся шестеренки в его голове, но потом он улыбнулся и сердце Кирстен ойкнуло.

«Что он собирается делать?»

Коул выхватил меч у стоящего поблизости актера.

– Эта леди – моя.

У Кирстен отпала челюсть.

Коул принял классическую позу фехтовальщика и начал дуэль с незадачливым актером под дикие крики толпы. Кирстен прикрыла рот рукой – то, что она видела полностью подходило описанию «шок и трепет».

– Вперед, мистер Сексуальные Штаны! – крикнули из толпы.

Вероятно, кто-то узнал Коула, и если это прозвище раньше не был в тренде, то теперь уж точно станет – люди подняли телефоны, снимая происходящее.

Кирстен попыталась удержаться от смеха, когда Коул наносил и парировал удары, пока бедный актер кружил вокруг него. Наконец Коул сделал выпад. Зажав меч подмышкой, актер упал в чрезмерно драматической манере и комично задергался в предсмертной агонии.

Коул обнял Кирстен за талию и потащил за собой. Когда они проходили мимо, толпа приветствовала их криками: «Поцелуй ее!».

Коул плотоядно ухмыльнулся и сверкнул глазами.

– Не стоить разочаровывать зрителей.

Прежде чем Кирстен успела что-то сказать, он наклонился ее назад, заставляя выгнуться дугой, и поцеловал.

Она хотела его оттолкнуть, действительно хотела, но вместо этого обняла за плечи и держалась за них, пока сквозь ее тело проносились расплавленные искры. Она выбежала из машины, чтобы предотвратить именно это, однако теперь ей хотелось обхватить Коулу ногами и руками, как какая-нибудь обезьянка.

«Боже правый, он умеет целоваться».

У Кирстен закружилась голова. Возможно из-за прилива крови, но будь это так ее сердце не стучало бы настолько сильно, а тело не умоляло о новых прикосновениях. Нравится или нет, но Кирстен должна была признай, что у нее кружилась голова из-за поцелуя Коула.

Один из актеров, проходя к сцене, похлопал Коула по спине и сказал:

– Это было потрясающе, мужик. Зрители тебя любят.

Коул отстранился и посмотрел на Кирстен сверху вниз. От его горячего взгляда она задрожала. Он снова наклонился, но свист и улюлюканье, похоже, напоминали, где они находятся. Тогда Коул подхватил ее на руки и начал пробираться сквозь толпу.

– Что ты делаешь?

– А ты что делаешь? – спросил он в ответ. – Зачем выпрыгнула из движущейся машины посреди дороги и убежала?

Кирстен прикусила губу, взвешивая ответ. Говорить, что она убежала, чтобы не целоваться с ним на заднем сидении лимузина, как-то не очень хотелось.

– Ну, технически машина не двигалась. И вообще, это Нью-Йорк. Если бы я ждала, пока поток машин рассеется, прежде чем перейти улицу, то умерла бы раньше, чем попала на другую сторону.

Коул фыркнул, но так и не отпустил ее.

– Я могу идти, мистер Харрингтон. Пожалуйста, отпусти меня.

Коул хмуро глянул на нее, но послушался, хотя и крепко держал за руку, пока не добрались до лимузина. Они молча сели на задние сиденье, и Люк отъехал от обочины, вливаясь в поток машин.

Первой прервала неловкое молчание Кирстен.

– Ты и уроки фехтования брал в детстве?

– Не в детстве. – Он ухмыльнулся. – В прошлом году, в клубе. Лучший в своем классе.

– Это заметно. Спасибо, что победил в дуэли.

Это вызвало у него еще одну усмешку.

– Не за что. Ты не хочешь сказать, что заставило тебя бежать так отчаянно, что ты рисковала жизнью ради этого?

Значит, он не собирается отступать, а ей совсем не хотелось говорить об этом.

– Я не сбегала. Мне просто... нужно было подышать свежим воздухом.

– Окно опустить не пробовала?

Зазвонил телефон, и Кирстен с благодарностью взглянула на него. Любой предлог, чтобы закончить этот разговор был желанным. А может, и нет.

Иззи прислала скриншот из своей ленты в «Твиттере»: фотографию, где Коул целует Кирстен и сообщение: «Какого хрена???».

Да уж, это она точно не сможет объяснить.

– Что-то случилось?

Кирстен вздохнула. Коул все равно узнает об этом, поэтому она показала ему фотографию.

– Похоже, хэштег #МистерСексуальныеШтаны в тренде.

Коул фыркнул.

– Уверен, пиарщики в восторге.

– А ты? – вдруг вырвалось у Кирстен.

– Естественно. Хорошая реклама всегда делает меня счастливым. И это было определенно один из самых приятных способов получить ее.

Кирстен сердито посмотрела на него, он Коул только усмехнулся, а через секунду лимузин притормозил у ее дома.

– Машина полностью остановилась. Теперь вы можете выйти из транспортного средства, – сказал Коул с озорной усмешкой, от которой у Кирстен в животе все перевернулось.

– Спасибо, – произнесла она со всем сарказмом, на который была способна.

– Спокойной ночи, Кирстен.

– Спокойной ночи, мистер Харрингтон.

– Сегодня я – мистер Сексуальные Штаны, – сказал он и закрыл дверь, не дав ответить.

Кирстен закатила глаза и пошла к дому, радуясь, что Коул не видит ее улыбки.

Коул

Он бросил еще одну пригоршню фишек и выжидающе посмотрел на Брукса – ему было интересно, попадется ли друг на блефе. Брукс ответил ему пристальным взглядом и сравнял ставку. Крис Лахлан, друг, коллега и новый член их покерного клуба, поглядел на них и спасовал.

– Уверен, что вы оба блефуете. Но поскольку у меня нет шансов, я пас.

Харрисон Трой – еще один их приятель со студенческих лет, сделал свой первый миллион уже на первом курсе. К тому времени как они закончили университет, у Харрисона были предложения от каждой крупной технологической фирмы не только в стране, но и за ее пределами. Сейчас он работал над чем-то суперсекретным и имел более чем достаточно денег и нервов, чтобы поднять ставки.

Они открылись и показали свои карты. Брукс и Коул застонали, а Крис засмеялся.

– Вы, ребята, сегодня в пролете.

– Ох, это не вина Коула. Я уверен, что Кирстен поменяла его обычный кофе на кофе без кофеина, когда он не смотрел.

Коул удивленно хмыкнул. Она действительно могла так сделать, и это бы объяснило, почему он так плохо чувствовал себя весь день.

– Или, возможно, он устал быть Мистером Сексуальные Штаны? Вроде так тебя прозвали? – спросил Крис.

– Эй, это запрещенный прием…

Харрисон покачал головой.

– Это так похоже на тебя: превратить ситуацию с переодеванием в средневекового принца, или кем там ты был, в пиар-ход, за который большинство людей убило бы.

– Я был Людовиком XIV, а не просто каким-то принцем.

– Меня пугает, что ты это знаешь, – сказал Крис.

Коул только рассмеялся.

– Значит, Кирстен все еще пытается добиться увольнения? – спросил Харрисон.

– По-видимому. Только это объясняет, почему моя идеальная помощница внезапно свихнулась.

– А еще вот это. – Брукс открыл электронную таблицу тотализатора на телефоне и бросил его на стол. – Почти все в офисе делают ставку на то, кто сломается первым. Я ставлю на нее.

– Ну спасибо, – сказал Коул.

Брукс рассмеялся и начал тасовать карты.

– Извини, парень. Она умнее, симпатичнее и имеет больше мотивов, чем ты.

– Мотивов? – спросил Коул.

– Ты когда-нибудь думал, какого это работать на тебя? Я поражен, что все сотрудники не мстят тебе до того, как уволятся.

– Просто сдавай карты.

У Коула зазвонил телефон. Это была его мать. Он извинился и встал из-за стола, чтобы ответить.

– Привет, мам.

– Коул, как ты?

– В порядке. Играю в покер с парнями.

– Я звоню напомнить, что завтра приезжаю в город.

Коул нахмурился.

– Я и не забывал об этом.

– Да, но ты всегда так занят. Я подумала, что напомнить не помешает.

– Я не забыл, мама, но и тебе хочу напомни, что после обеда у меня совещание. Я пришлю за тобой машину в аэропорт и мы сможем вместе поужинать позже, а на следующий день я весь твой.

– Хорошо, дорогой. Я уверена, что смогу найти себе занятие. Ладно, не буду тебя задерживать. Увидимся завтра. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, мам.

Коул отключился и вернулся к игре, хотя его мысли были заняты другим.

– Твоя мама все еще собирается приехать на несколько дней? – спросил Брукс.

Коул кивнул.

– Я весь день буду на совещаниях. Ненавижу оставлять ее одну.

Брукс фыркнул.

– Да. Это чревато. В последний раз, когда она была одна в моей квартире, то переставила все по фэн-шую. Я все еще не могу найди половину вещей.

Коул невольно рассмеялся. Вот потому-то он и не любил оставлять мама надолго одну. Когда ей становилось скучно, она начинала вмешиваться. А это, как сказал Брукс, было чревато. Ему бы не хотелось выйти с совещания, и обнаружить, к примеру, что его мать дала всем в офисе выходной, потому что они выглядели переутомленными. Или, что еще хуже, нашла множество молодых женщин, которые, по ее мнению, идеально подойдут в качестве будущей невестки. Коулу нужно было найти, чем занять маму, и когда ему в голову пришла идея, и он не смог сдержать улыбки.

– У него опять эта ухмылка злого гения, – сказал Харрисон, кивая на Коула.

– С гением согласен, но насчет злого – это субъективно.

– Угу. Какая хитрая маленькая идея заставила тебя так улыбнуться?

– Я убью двух зайцев одним выстрелом. – Он взглянул на Брукса и снова ухмыльнулся. – Думаю, что Кирстен наконец-то встретит себе ровню.

_____________________________

Коул наблюдал, как одна эмоция на лице Кирстен сменяется другой: неверие, смущение, тревога, подозрение – оно, казалось, было самым главным в этой гремучей смеси.

– Ты хочешь, чтобы я весь день провела с твоей мамой? – наконец-то спросила она.

– Да. Я застряну на совещаниях, и не хочу, чтобы она была одна в гостиничном номере весь день. Мне просто нужно, чтобы ты составила ей компанию, отвезла в музей или еще куда-нибудь. Сходите на обед. У тебя есть карточка компании. Расплачивайся ею.

– О'кей, – сказала она так, словно подозревала, что есть какой-то подвох.

И он был: Кирстен никогда раньше не встречалась с его матерью.

Коул любил свою мать, но она могла довести папу римского до убийства.

Запищал интерком, и секретарь сообщил, что пришла его мать. Коул улыбнулся и встал, как раз, когда она вошла в кабинет.

Кирстен тоже встала и отошла в сторону.

– Мама, – сказал Коул, подходя к ней с распростертыми объятиями.

Его мать могла заставить его лезть на стену даже в лучшие дни, но она все равно была его мамой. Каждый раз обнимая ее, он словно на миг возвращался в детство, до его успеха и всех этих денег. До того, как их жизнь изменилась.

«До того, как заболела Пайпер…»

Коул вздрогнул от этой мысли. Несмотря на разницу в десять лет, он был близок со своей сестрой. Она была для него кем-то вроде второй мамы, а он обожать ее. И все еще скучал.

Обняв мать, он отступил назад.

– Как долетела?

– Мы не разбились, поэтому я не жалуюсь, – ответила она и тут же пожаловалась: – Мое вентиляционное отверстие перестало работать через десять минут после взлета, стюардесса отказалась меня пересаживать, а их жалким меню не накормить даже птицу. Я умираю с голоду.

Коул снисходительно улыбнулся и жестом пригласил маму присесть.

– Итак, – сказала она, устроившись в кресле и положив сумочку на колени. – Ты снова собираешься оставить меня одну на целый день?

– Конечно, нет.

Она вздернула брови так, как делал это сам Коул.

– Ты совершил невообразимое и отменил все встречи?

– Если бы я мог, то так бы и сделал, но, тем не менее, у меня есть для тебя кое-кто. – Он поманил Кирстен, и она шагнула вперед, ослепительно улыбаясь.

Брови матери снова поползли вверх.

– Ты даришь мне человека? Я думаю, что это незаконно, дорогой.

Коул усмехнулся.

– Нет, мам. Это моя ассистентка Кирстен.

– Что случилось с другой... Мэри... Марией... как там ее звали?

– Она ушла. Кирстен моя ассистентка уже несколько месяцев.

– Выпрямись, дорогая, – взглянув на Кирстен, сказала мама и, повернувшись к Коулу , добавила: – Ты собираешься навязать меня своей помощнице?

– Если бы я хоть на мгновение подумал, что тебе будет скучно, то даже не стал бы предлагать. Но Кирстен одна из самых умных и забавных моих знакомых. Я уверен, что вы двое отлично проведете время.

– Неужели? – Его мать оглядела Кирстен с ног до головы с задумчивым видом, но блеск, который появился в ее взгляде не понравился Коулу. – Так это ты целуешься с Коулом на тех фотографиях в интернете?

У Кирстен отвисла челюсть, и даже Коул не нашелся, что сказать.

– Да, мэм, я, – неуверенно ответила Кирстен. – Но это был просто пиар-ход.

Мама недоверчиво хмыкнула.

– Ну, полагаю, это будет лучше, чем сидеть в номере отеля весь день.

Коул попытался скрыть улыбку. Если Кирстен не уволится после целого дня общения с его матерью, значит ничто не сможет заставить ее уйти.

– Ну, дымы, – он обошел стол, чтобы помочь матери встать, – развлекайтесь.

Кирстен кивнула с натянутой улыбкой.

– У меня есть несколько идей, миссис Харрингтон, но, если вы хотите сделать что-то конкретное скажите мне.

– Давай посмотрим, что ты задумала, прежде чем примем решение. Пойдем?

Кирстен кивнула, неуверенно посмотрела на Коула и вышла за его мамой из кабинета.

Коул подождал, пока они уйдут, и только потом рассмеялся.

«О, это будет интересно!»

Он почти жалел, что не может пойти с ними, чтобы лично это увидеть.

Глава 12

Кирстен

Она потерла переносицу, пытаясь избавиться от головной боли, которая появилась примерно через тридцать секунд после выхода из кабинета Коула. Кирстен не могла поверить, что он оставил ее с матерью. Он должен был передать ее кому-то другому, а не ей.

«Это может заставить меня уволиться», – подумала она.

Мать Коула была невыносима. Кирстен предложила пойти в «Метрополитен», но миссис Харрингтон уже там была, как и в других туристических местах, поскольку не в первый раз приезжала в городе. Она не хотела идти в театр на новое шоу, и чтобы Кирстен не предложила, было для нее неприемлемо.

Кирстен надеялась, что обед поможет.

«Возможно, у матери Кола упал сахар в крови? Ее сын, к примеру, становится сущим наказанием, когда проголодается».

Сейчас они сидели в любимом ресторане миссис Харрингтон, но она и здесь нашла к чему придираться. Ей не понравился столик, поэтому им пришлось пересесть. Ей не понравилось меню, и она попросила специальное блюдо. Ей конечно же ответили отказам, что вызвало новую тираду. Сейчас миссис Харрингтон была в уборной, вероятно, ругаясь из-за качества воды, туалетной бумаги или чего-нибудь еще.

Кирстен подозревала, что женщине просто обидно из-за того, что у Коула не нашлось на нее время сегодня, и она срывает свое плохое настроение на всех, кто попадался под руку.

Подошел официант, и Кирстен заказала еще одну бутылку вина.

– Пусть она будет очень дорогой.

– Все так плохо, да?

Кирстен подняла глаза, когда миссис Харрингтон снова села.

– Нет, конечно. нет.

Миссис Харрингтон отмахнулась.

– Я знаю, что со мной не всегда легко,.

– О, вовсе нет. Вы... нормальная.

Миссис Харрингтон деликатно фыркнула, и Кирстен захотелось пнуть себя. Стоило придумать что-нибудь получше, чем «вы нормальная».

Официант вернулся с бутылкой вина и разлил его по бокалам.

Миссис Харрингтон подняла свой.

– Мой сын за это платит, не так ли?

– Да.

– Хорошо. – Она посмотрела на официанта. – Оставьте бутылку.

Кирстен впервые за весь день искренне улыбнулась, а потом ее осенило.

«Зачем я вообще пытаюсь угодить его матери? Если я ее разозлю, что сделает Коул? Уволить меня? Очень на это надеюсь!»

– Хорошо, миссис Х.

Женщина посмотрела на нее широко раскрытыми от удивления глазами.

Кирстен поставила локти на стол и наклонилась вперед.

– Что вы на самом деле хотите сделать?

Миссис Харрингтон несколько раз моргнула.

Кирстен практически видела как она взвешивает ответ.

– Обычно, когда я приезжаю в город, я посещаю выставку, несколько музеев. Пью чай.