Текст книги "Жилец (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Ну что же это ты от красивых девушек шарахаешься? – услышала я, открыв дверь в квартиру. – Или тебе и… того уже не нужно?
– Отвали, – ясно и четко ответил Денис.
Я замерла в дверях, ожидая развития ситуации.
– А, так ты Верку трахаешь? Ну да, что ж, трешка в таком районе – это не кот нассал… Ясно, что у тебя на уме! Как только ее окрутил, дурищу? – изгалялась Лидка. – Хотя ты ничего себе, видный и не бедный, сразу видно. Ну а что ноги нет, так не ногой же ты ее…
И тут раздался звук оглушительной оплеухи и взвизг.
– Пошла вон, тварь, – каким-то незнакомым ледяным тоном произнес Денис. – И чтобы я никогда больше не видел тебя рядом с Верой. Я не шучу.
Я едва успела посторониться, когда мимо пролетела перепуганная мало не насмерть Лида с горящей щекой и едва застегнутой сумкой наперевес. Я подождала немножко и вошла. Денис спокойно варил кофе.
– Это что было? – спросила я.
Он развернулся, тяжело опираясь на костыль. Глаза у него снова отливали зеленью. Линзы у него такие, что ли?
– Ничего не было, Вера, – спокойно сказал он. – Иди умойся, я приготовил ужин, а это вот на десерт. Оценишь мои кулинарные таланты, надеюсь, не отравимся.
– Я о Лиде.
– Лиде захотелось ко мне в постель. Я, как ты слышала, даже в таком виде еще очень даже неплох.
– Откуда ты знаешь, что я слышала?
– Ты всегда возвращаешься примерно в это время. Лифт за стеной слышно, да и дверь скрипит, – улыбнулся он и вернулся к кофе. – Не переживай. Таких подруг лучше держать как можно дальше от себя.
– Ден… – я помолчала. – Зачем ты ее ударил?
– Иначе бы она не поняла, – ответил он. – Муж обращается с ней именно так, и она его любит. Пришлось дать пощечину – я не переношу, когда ко мне лезут в штаны без спроса.
– А если бы это сделала я? – провокационно спросила я.
– Ты бы так не поступила, – сказал Денис и снял турку с плиты. – А если бы вдруг… Я просто отвел бы твои руки и отстранил тебя.
– Вот так и… – у меня вдруг защипало в носу.
– Я сделал бы это аккуратно. Тебя бы я никогда не ударил. Иди, говорю, руки мой, будем ужинать.
Умываясь, я думала, что постоялец мой – человек странный настолько, что… даже определения не подобрать. Он всегда был разным: растерянный инвалид в поликлинике, обычный парень в автобусе, жесткий, холодный и жестокий – с Лидкой… Кстати, позвонить бы ей, да ведь она теперь и трубку не возьмет. Хотя что толку ей звонить? Подруга, называется… Как муж из дома выгоняет, она тут как тут, и вдобавок сразу норовит прыгнуть в койку к Денису. И неважно, что сама я с ним не живу и жить не собираюсь, просто противно…
«Друзей не осталось, – подвела я итог, – из подруг теперь одна Ленка, но у нее своих проблем хватает. Родственники… понятно. Живи одна. Когда-то ты этого очень хотела!»
– Вера, – негромко произнес за дверью Денис. – Не плачь.
– Так слышно? – всхлипнула я. Как же это я выла? Видно, по привычке – в голос, как волки по весне, с тех пор, как никого не осталось, никто не слышал, а на соседей плевать я хотела. – Извини, не хотела мешать…
– Я второй сезон скачал. Пойдешь смотреть?
– Иду, – шмыгнула я носом. – Умоюсь, чаю поставлю и приду…
* * *
Мы прожили бок о бок почти полгода. На работе, ясное дело, я не говорила, кто у меня квартирует, вообще об этом не упоминала. Родственницам тем более не говорила, а то ведь начнется – «да как можно, да ведь страшно, убьет и ограбит!». Дену – прижилось этакое вот сокращение, – можно было доверять, такой уж оказался человек. Не очень добрый, не всегда приятный, но в том, что он хозяин своему слову, я была уверена.
– Ты никогда не говоришь о родных, – сказала я как-то за ужином.
– Не о чем говорить, – был ответ. – Ты тоже о своих не распространяешься.
– Мои умерли. Дальние только остались.
Мы помолчали.
– Ты своим даже не звонишь, – сказала я.
– Откуда ты знаешь?
– Я что, счета за телефон не вижу? Ни единого незнакомого номера. Ну хотя у тебя ведь мобильный есть… Но если ты с ними и разговариваешь, то когда меня нет. При мне ты только по работе говоришь.
– А это ты как вычислила? – нахмурился он.
– Ден, у меня слух, как у собаки, – усмехнулась я. – Вызов по скайпу или там на мобильник отлично слышно даже через стенку. Ты потом наушники надеваешь, но сам-то говоришь, и по тону понятно, что это по делу, а не ля-ля с родственниками. Ты не думай, я не подслушиваю, просто тут такая вот звукоизоляция. Слышно, как соседка с девятого на пианино бренчит, сосед со второго зевает, и каблуки по тротуару стучат, а мы на шестом! И это еще если окна закрыты, хоть тут и двойной стеклопакет…
– Правда, вот это слух, – улыбнулся он. – Я даже внимания не обращал.
– Так ты в наушниках почти всегда. Ну и потом… Я где-то читала, что некоторые недостатки компенсируются. Я вот, например, без линз очень плохо вижу, зато слышу отлично. Хотя, – добавила я, – я и без линз могу ходить, даже через дорогу, другое дело, что мне надо носом во что-то упереться, чтобы рассмотреть.
– А я и не заметил, что у тебя линзы, – удивленно сказал он.
– Мужчины все невнимательные, – фыркнула я. – А у тебя? Ободка вроде не вижу, но…
– У меня как раз зрение отменное. Почему ты решила, что я тоже линзы ношу?
– У тебя иногда глаза делаются из серых зелеными, – ответила я. – Причем это не отблеск какой-то, цвет очень яркий, пронзительный просто. Я и подумала, что это какой-то оптический эффект.
– Не знаю, отчего бы это, – покачал он головой. – Может, это у твоих что-то как-то преломляется? Я в оптике не силен.
– Может. Я всего раза два такое видела. И оба раза плакала, – припомнила я. – Наверно, это из-за слез.
– Возможно, но ты все же у врача проконсультируйся, мало ли, что там с твоими линзами… – Денис помолчал. – Вер, извини… до меня только что дошло: ты как-то упоминала, что хотела усыновить ребенка? Именно поэтому?
– Да. Ты сам пойми… – Я помолчала. – Даже если я смогу… ну… Рожать мне только с кесаревым, иначе я могу ослепнуть, как нечего делать. И кто поможет, когда я буду валяться в больнице и восстанавливаться после операции? Я же не сразу вскочу, а с ребенком возни масса! Да мне даже поесть никто не принесет… Нет, я понимаю, что люди справляются и так, но я-то себя знаю. Не выйдет. А на декретные не прожить.
– Я… понимаю, это больной вопрос. Прости, что поднял его.
– Ничего. Выговорилась, и ладно. Хуже, когда тетушки начинают ныть «ну у тебя возраст уходит, а вот у нас в твои годы уже трое было». Логических доводов не слушают, нудят и нудят, это ужас какой-то! Кстати, подруги с детьми такие же: как родит – все, можно из списка контактов вычеркивать. Такое впечатление, что они мозги в процессе детям передают, и то не факт. «Заведи лялечку, сразу поймешь, какое это счастье!» А сами мучаются, я не вижу, что ли?
– Дети не собаки, чтобы их заводить, – неожиданно жестко сказал Денис.
– Когда я так ответила, со мной месяц не разговаривали, – вздохнула я. – Ден, раз уж у нас сеанс неудобных вопросов… почему ты протез не сделаешь? Сейчас ведь такие крутые бывают…
– Не зажило еще как следует, – серьезно сказал он. – Ну и не настолько я богатый, чтобы прикупить киберпротез. Знаешь, показывали – сращивают с мышцами, нервами, что там еще… Но я обойдусь обычным, а как подкоплю, там будет видно.
– Ясно. Ты тоже извини…
– Ничего. Теперь уже нормально. Я только думаю, что же стало с той девушкой? Жива она или нет?
– Какой? – не поняла я.
– А я не сказал? – удивился Денис. – Я тогда подвозил девушку. Такая хорошенькая, стояла на остановке и мокла под дождем, уже поздно было, я ее и подхватил. А потом тот пешеход… и все. Ничего уже не помню. И не знаю, куда она делась.
– Ты никогда о ней не говорил, – сказала я.
– А… – он сник и постучал себя по виску. – Может быть, это от сотрясения, врач сказал, бывает. Так-то я все помню, работу, сама видишь, выполняю спокойно, а детали той истории… Забыл. На суде ни слова ни сказали… Наверно, если бы она погибла, так упомянули бы? Но говорили, что я был в машине один… Убежала, может, от страха, когда все это увидела?
– Не вспоминай, – сказала я и встала. – Ты вот что, качай третий сезон, а я поесть принесу!..
– Вер, давай купим диван побольше? – пробормотал Денис наутро.
– На кой?
– Спать тесно! Я все боюсь тебя придавить, я же увесистый. Кстати, на какой серии мы вчера вырубились?
– Вроде бы на седьмой, – зевнула я. – И отстань. Я еще не выспалась.
– Ну так и вали к себе!
– Это моя квартира, – напомнила я, – так что я буду спать, где мне угодно! Тем более, отопление вырубили, на улице колотун, а с тобой тепло… Ден? Ты что?
– Да ничего. Правда, ничего… – Он отвернулся, уткнувшись в подушки. – Все это как-то… глупо и нелепо.
– Почему?
– Потому, – сказал он.
Вот и весь ответ.
* * *
– Вера, что случилось? – негромко спросил Денис. – Вер?
– Ничего. Меня увольняют с работы, – ответила я, зная, что губы дрожат, но сил держаться уже не было. – Ден, ну почему?..
– Тихо, тихо… – он держал меня крепко. – Что у вас случилось?
– Начальство решило, что дешевле взять парочку новеньких с периферии, чем платить мне, – всхлипнула я. – Ден, я почти десять лет там, я… И я еще должна их обучить! За оставшуюся неделю! А там столько нюансов, я год вникала, сама напридумала уйму всего…
– Так не обучай. Их проблемы.
– Ден, но там ведь остаются другие ребята, и если эти новенькие не справятся, им плохо придется! Ну я не знаю, как быть… Если я откажусь обучать, мне премиальные не выдадут, и на что мне жить, пока новую работу не найду? Официальная-то зарплата с гулькин нос, выходное пособие – гроши!
– Ну уж с голоду не умрем, – он фыркнул мне в висок. – Ну не плачь ты, трагедию нашла! Ты языки знаешь? Ну вот, я тебе кое-какие свои переводы отдам, я все сразу не успеваю, я такой… медленный, мне долго вникать надо, а заказов – валом, и ты вроде говорила, что технической лексикой владеешь, и экономической, а я в ней ни в зуб ногой. Не плачь, Верка, ну не плачь… Если все будет совсем скверно, я пойду побираться у родителей. Но тебя одну не оставлю… Не надо. Это не конец света…
А я ревела в голос, уткнувшись в его плечо, плечо совершенно чужого мужчины, которого я случайно увидела в поликлинике. В плечо человека, с которым мы больше полугода прожили вдвоем, и ни разу не обидели друг друга, ну разве что по мелочам, по незнанию.
– Верка, я даже не смогу тебя в ванну оттащить, – растерянно сказал он. – Перестань, очень прошу, не рукавом же тебе физиономию вытирать!
– П-прости, – выговорила я, задыхаясь. – Навалилось…
– Ну ничего… ничего…
– Понимаешь, у меня никого больше нет, – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Двоюродные и троюродные не в счет. Подругу ты видел. Я хотела усыновить ребенка, но теперь, без работы? Я не могу больше, Ден, я устала от этого, я…
Потом я, кажется, рыдала так, что в голове пульсировала боль, и я ничего не видела сквозь красные всполохи перед глазами.
Очнулась я в тепле и уюте.
– Вер, ты как? – спросил Денис, когда я открыла глаза. – А?
– Паршиво, – честно сказала я. – Что я вытворяла?
– Плакала. Ничего, девочкам простительно. Ты только привстань немного, а то мне очень больно.
– Почему ж сам не переложил? – нахмурившись, спросила я и живо поднялась на колени.
– Но ты же спала.
– Псих, – сказала я. – Так легче?
– Ага. А тебе?
– И мне… – после паузы ответила я. – Прости за вчерашнее. Я… слабая. И все сразу…
– Не извиняйся. Я отойду, мне нужно там с ногой… поправить.
– Помочь?
– Нет, я сам, – твердо сказал он. – В это не лезь.
Он похромал прочь, а я подумала, что даже завтрак не хочу готовить, до того паршиво у меня на душе. Я никому не нужна, вообще никому, и…
– Кофе будешь? – спросил Денис.
* * *
Я переводила тексты для Дениса, этим вполне можно было прожить, как выяснилось, и черт с ней, с официальной работой! Я вставала рано, готовила и садилась за переводы, а потом падала поспать. Ден, как я уже говорила, ложился очень поздно, так что очухивался как раз к обеду и тоже садился за дело. Он был на все руки мастер, и переводил, и кодил, в контору ему не было нужды ходить. Так мы и существовали, и, кстати, недурно.
– Вер, у нас кофе кончился, – сказал он за обедом.
– Угу, еще хлеб и мясо. Я куплю, у меня список есть.
За покупками приходилось ходить часто: мне нельзя поднимать больше пяти килограммов, ну а Денис, ясное дело, для шоппинга вообще не приспособлен. Одно время мы пробовали заказывать продукты на дом, но так выходило намного дороже. Да и несложно мне раз в день выскочить на улицу – магазин-то в соседнем доме. Заодно разминка, не все же за компьютером сидеть! Это у Дениса сила воли – каждый день тренировка, а я, во-первых, ленива, во-вторых, силовые упражнения мне опять же противопоказаны, а бассейна в округе нет, да и на велосипеде покататься негде, кругом одни дороги. Ну а Денис говорит, что увечье – не повод себя запускать, поэтому у него то сеанс отжиманий, то гантели, то он пресс качает. И, честно скажу, руки у него неимоверно сильные. Наверно, это тот же механизм компенсации: у меня обостренный слух вместо слабого зрения, у него вот такое…
– Может, выйдем погулять? – спросила я. Была весна, отличная погода, хотелось выбраться на природу.
– Нет, извини, я на балконе погуляю, – покачал он головой. – Не хочется лишний раз ковылять мимо всех твоих соседок.
– Самокат купи, – предложила я.
– Как ты это себе представляешь? – опешил Денис.
– Просто. У меня сколько коллег на них на работу катались, когда погода позволяла. Ну, кто жил неподалеку. Встанешь, а костылем отталкиваться будешь…
– Издеваешься? – серьезно спросил он.
– Немножко, – ответила я. – Обиделся?
– Немножко, – передразнил Денис.
– Тогда мой посуду, а я ушла. Я на собеседование, помнишь, я говорила? Переживешь полдня без кофе?
– Чаем обойдусь, – усмехнулся он. – Ты его не весь выпила?
– На твою долю хватит, – ответила я и отправилась наводить красоту.
Ну, красота – это громко сказано, по дому я обычно слонялась в футболке и спортивных штанах, скрутив волосы в хвост. На собеседование, правда, надо было одеться прилично и для разнообразия причесаться и накраситься.
Видимо, накрасилась я чрезмерно, с отвычки-то, потому что Денис, увидев меня, отпрянул.
– Ты что?
– Тебе не идет красный, – сказал он серьезно. – Совершенно не твой цвет.
– Это мой единственный приличный костюм, – вздохнула я. – На той работе никто дресс-кодом не заморачивался. Нет, у меня еще черный есть, но я в нем сварюсь!
– Ясно. Вер, я не со зла. Просто ты в красном похожа на стюардессу, а это – немного… гм…
– Ладно, – пробурчала я, стаскивая пиджак. – Надену просто блузку с черной юбкой, по такой жарище нормально будет, а?
– Галстук повяжи, – посоветовал Ден. – Выглядит стильно.
– Нету у меня галстуков и завязывать я их не умею. Отец их сроду не носил, дедовы вот только остались, но они все цветные или в полосочку, куда я в них?
Он покачал головой, прохромал к себе, пошуршал вещами, а потом сам завязал у меня на шее галстук каким-то замысловатым узлом. Я признала, что мне это в самом деле идет, вид сразу стал официальным, для собеседования – самое то.
– Ни пуха ни пера, – сказал Денис вслед.
Я мысленно послала его к черту и ушла.
Конечно, ничего толкового не вышло. «Мы перезвоним», – сказала кадровичка, в смысле эйчар-менеджер, как их нынче модно называть, и я отправилась домой, прекрасно понимая, что никто мне не перезвонит. Специалистов моего профиля сейчас пруд пруди, а рабочих мест из-за кризиса маловато. Да и, честно говоря, работать на дому мне нравилось куда больше, я транспорт не люблю, а фирмы из-за дороговизны аренды переносили офисы все дальше и дальше от центра… А чем два часа пилить на автобусах и метро в одну сторону, лучше потратить то же время на заказной перевод! А за карьерой я не гналась. Чем дневать и ночевать в офисе, лучше заняться чем-нибудь приятным дома.
Я купила кофе и хлеба, за мясом решила сходить завтра на рынок, поднялась на свой этаж и чуть не споткнулась о чью-то сумку.
– Привет, Вера! – прощебетала Катя, сидевшая на громадном чемодане, а я поняла, что готова получить срок за предумышленное убийство, совершенное с особым цинизмом.
– Привет, – ответила я, отпирая дверь. – Ты на экзамены приехала?
– Ага, – ответила она, кинув сумку в угол. – Держи, я вишню привезла!
– Как только дотащила, – покачала я головой, приняв килограммов пять этой самой вишни. И что мне с ней делать? Съем я от силы горсть, она кислая до ужаса. Компот сварить, что ли? – Давай, разувайся… Маме позвонила, что доехала?
– Конечно! Я в дверь трезвонила-трезвонила, ты не открываешь, на мобильник не отвечаешь, ну я и поняла, что ты по делам ушла. Сидела вот, ждала.
Катя поправила черную косу, по-хозяйски полезла в холодильник и соорудила себе бутерброд.
– Ты как перекусишь, в душ сходи с дороги-то, я тебе сейчас полотенце выдам и постельное белье.
Она истово закивала. И то, у них в поселке газовая колонка, ей пока воду нагреешь для полноценной помывки, свихнешься, я как-то пробовала.
– Можно, я в левую комнату? – спросила она, прожевав.
– Нет, там жилец, – ответила я. – Крайняя свободна, вот туда заселяйся.
– Ну-у-у… – скуксилась Катя. – Она самая маленькая! И возле туалета!
«А ты за постой не платишь», – хотела я сказать, но вместо того спросила:
– У тебя деньги-то есть?
– Мама дала на дорогу и про запас.
«Ясно, кормить тебя придется мне», – я едва сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. Питаться племянница привыкла основательно.
– Ну ты ешь, чаю вон поставь, а я пойду переоденусь.
Я умылась, переоделась и стукнула в дверь Дениса.
– Заходи! – отозвался он после паузы.
Замок у него был хитрый, электронный, открывался с помощью брелка: лишний раз вставать, чтобы отпереть дверь, Дену не хотелось. Он и сейчас сидел, по обыкновению, верхом на стуле – ему так было удобнее, да и встать, держась за спинку, проще.
– Ну как? – он повернулся ко мне.
– Как обычно. Перезвонят, быть может. Но, скорее, не перезвонят.
– Ничего, Вер, – он погладил меня по руке. – Мы же не бедствуем? Кстати, я заплатил за телефон и квартиру.
– Ты же не выходил, – нахмурилась я.
– Верка, ну ты как ребенок! – засмеялся Ден. – Поди сюда…
Я вынужденно прижалась боком к его плечу.
– Вот сайт телефонной, а вот – управляющей компании. А вот моя кредитка. Ясно?
– Тьфу ты, на платежках есть ведь адреса, – сконфуженно произнесла я. – Мне почему-то даже в голову не пришло туда заглянуть… Это, наверно, предубеждение: что государственная компания может сделать хорошего? Особенно это сайтов касается, они вечно какие-то кривые и косые!
– Я тоже поначалу так думал, но постепенно они платежи наладили. Удобно же? Чем в банке-то в очереди стоять…
– Да, – кивнула я. Смотрела я не на монитор, а на затылок Дениса, на непослушный завиток на нем, так и хотелось пригладить его пальцем. – Ты звонок слышал?
– Какой? Телефонный?
– Нет, в дверь.
– Слышал, – спокойно ответил Денис. – Когда тебя нет, я без наушников сижу. А то уши устают, правда, не хихикай.
– Я и не думала. А почему не открыл?
– Потому что я никого не жду, а ты не предупреждала о гостях. Может, это были рекламщики, какие-нибудь свидетели Иеговы или продавцы картошки. У тебя есть ключи, а если ты их забываешь, то звонишь на мне мобильный. А лишний раз тащиться к двери мне неохота.
– Ден, ты иногда серьезный до ужаса, – честно сказала я и все-таки дотронулась кончиком пальца до того завитка. – Это Катька приехала. Три часа сидела под дверью на чемодане.
– Племянница? – вспомнил он.
– Она…
– Надолго?
– Откуда мне знать, когда там у нее экзамены?
– Вера, интернет ведь есть, – напомнил Денис. – Сейчас посмотрим. Какой там у нее вуз, ты в курсе? Угу… Ну, месяц она тут точно кантоваться будет. А если не поступит…
– Поедет домой! – живо ответила я. Перетерпеть месяц еще было можно.
– Верка, ты правда как ребенок, – он поднял голову. – Она будет поступать на вечерний. Если не поступит, то на заочный. Устроится работать продавщицей или там… неважно. Понимаешь?
Я поняла, что влипла.
– Зачем ты вообще ее впустила? – холодно спросил Денис.
– А как ты себе это редставляешь – не пустить в дом девчонку, племянницу, которая и так три часа сидела под дверью, а до того еще пару часов ехала с несколькими пересадками с чемоданом, сумкой и еще ведром вишни наперевес? Кстати, вишни не хочешь? – невпопад спросила я.
– Нет, спасибо, у меня на нее аллергия, – поморщился он. – Вера, я тебя не понимаю.
– Ден, ну мы не в викторианской Англии и не в салоне княгини Марьи Алексевны, я не могу взять и отказать ей от дома! Ты представляешь, какое веселье устроят мне тетушки? А у меня их много!
– Но… – Он как-то странно встряхнул головой. – Извини. Зарвался. Мне просто странно, что ты не можешь отбиться от родственников, причем дальних.
– Ты-то ведь ушел от родителей, – напомнила я.
– Вера, я просто ушел и снял комнату по твоему предложению, а не ввалился без спросу в чужую квартиру. Если бы ты тогда не пустила меня к себе, я все равно сумел бы найти жилье, это теперь не проблема. Правда, вряд ли я сумел бы ужиться с кем-то еще, – совершенно серьезно сказал Денис. – У меня очень тяжелый характер.
– Я не заметила. Хотя у меня тоже характер омерзительный.
– Не заметил, – улыбнулся он. – Не переживай, Вер. Я, кажется, понял. Пусть они тебе и дальняя родня, но это все, кто у тебя остался, я прав?
Я только кивнула и прикусила губу.
– Есть еще кое-какие очень дальние родственники по отцовской линии и пара бабушкиных подруг, но те совсем ко мне отношения не имеют, звонят раз в год, ну и я им, на праздники, вот и все общение. Знаешь… – я помолчала, – несколько лет назад, еще родители были живы, я даже думала о том, чтобы взять Катьку к себе. У нее же бабка лежачая после инсульта, мать на работе, сама она вечно на продленке, жалко было девчонку… Но тогда не оказалось возможности, а теперь не осталось желания.
– Ничего не делай, если нет желания, – негромко сказал он. – И перестань меня щекотать.
Я сконфуженно отдернула руку.
– Рассекать в трусах, как ты однажды выразилась, я не намерен, – добавил Денис, поворачиваясь к монитору. – Тоже повторюсь – не имею такой привычки. Моральный облик твоей племянницы не пострадает. Ты только скажи, чтобы она ко мне не лезла, я не умею обращаться с подростками. Ну и общего у нас ничего, я взрослый мужик, о чем мне с соплячкой разговаривать? Вера? Ау!
– А, извини, я зависла на минутку, задумалась, – улыбнулась я. – Работай. Ужин, как обычно, в девять. Ты что хочешь?
– Вера, я всеяден.
– А все же?
– Филе тираннозавра под соусом из гигантского хвоща, – рассеянно ответил Ден, уткнувшись в монитор. – Можно с водорослями и трилобитами.
Я вышла в коридор, прикрыв за собой дверь, и вдруг подумала, что только с Денисом мне было спокойно. С родителями мы ругались постоянно, вернее, ругались они, а я закрывалась в своей комнате и ненавидела, когда мать вваливалась ко мне смотреть очередной сериал. Это я оборвала антенну и сделала вид, будто так и было, мало ли, кто об нее споткнулся? Отец много лет собирался ее починить и убрать провод под порожек, да так и не собрался, она держалась на изоленте и честном слове, а потом я обрезала ее уже окончательно…
С дедом мы уживались, но характер у него был хуже моего, тверже – это уж точно, и мне приходилось подлаживаться, все же старый человек, всякое повидал на своем веку. Он меня много чему научил.
– Кать, ты где? – позвала я. – Катя?
– Тут я! – раздалось из моей комнаты.
Племянница сидела за моим ноутбуком, который я не выключила перед тем, как уйти, у меня там фильм скачивался, и шарила в интернете.
– Катя, я не разрешала тебе садиться за мою машину, – негромко сказала я.
– Да ладно тебе, – отмахнулась она. – Я только почту проверила…
– Мою?
Судя по взгляду Катьки, и мою тоже, я же не разлогинилась.
– Выйди из моей комнаты, – велела я. Ден прав, иногда нужно проявлять жесткость. – И никогда не входи без разрешения.
– Вер, ты чего? – подняла она брови. – А как же мне в интернет лазить? Мне ведь готовиться надо!
– Как хочешь, – ответила я и захлопнула крышку ноутбука, чуть не прищемив ей пальцы. – Это не мои проблемы. И если будешь выходить, купи молока, его почти не осталось.
Она нахмурилась, и я поняла, что меня ждет еще один сеанс бесед с дорогими тетушками, однако меня уже несло, и остановиться я не могла.
Я вышла и снова постучала к Денису.
– Ты что? – удивился он, открыв.
– Ден, я тебя хочу попросить…
– Вера, мы уже договорились, что я съеду по первому твоему слову. Дай только пару дней, чтобы хоть хостел найти и барахло перетащить, – серьезно сказал он.
– Да я не о том! Ты можешь поставить мне такой же замок, как у тебя?
– Конечно, дел-то… – Он положил руки на клавиатуру. – Сейчас закажу, завтра привезут, я все сделаю. А что случилось?
– Пока мы с тобой болтали, Катька в интернет полезла. С моего ноута, ясное дело, я не запаролила, зачем бы? – Я вздохнула. – Родители вообще не знали, с какого бока к нему подойти, мать, помню, когда злилась, что я долго в интернете сижу, из розетки ноут выключала, а об аккумуляторе даже не думала. У тебя свой есть, да и прочих девайсов тьма, тебе это незачем. Ну а если вдруг понадобилось, тебя бы я пустила без проблем, ты же без спросу в мои файлы не полезешь, у нас для работы общее «облако» есть и прочее! А это… непосредственное дитя даже разрешения не попросило! А вдруг у меня там порнуха?
– Порнуха в ее возрасте – самое то, но уничтожить проект, над которым ты пахал месяц, можно одним неосторожным движением руки, – серьезно сказал Денис. – Восстановить-то тоже можно, но не все и не всегда, вдобавок это лишняя головная боль. Вера, я понял. Уже заказал. Ты же завтра-послезавтра дома? Ну вот… А так – притащи мне свою машинку, я бэкап сделаю на всякий случай. И нет, Вера, я не буду смотреть, что у тебя там за порнуха!
– Нету там ничего, – обиженно ответила я. – Фотографии, документы, я все собиралась переписать на внешний хард, да не было на него денег…
– А я сервачок поднял, – весело ответил он. – Ну такой, домашний. Вон, под столом стоит… Так что я тебе все пароли выдам, сохраняй сразу туда, в свою директорию. Потому как «облако» «облаком», а лучше иметь все под рукой. Кстати, когда будет готов тираннозавр?
– Когда я его поймаю, – ответила я и невольно засмеялась. Потом добавила: – Ден, я понимаю, что жить под одной крышей с чужой девчонкой не очень здорово, но…
– Мы это уже обсудили, – оборвал он. – Это твоя родственница, твоя квартира, и меня вообще не касаются ваши отношения. А замок я тебе сделаю. Кстати, держи ключ от моего.
– Зачем?
– Ну вдруг тебе книжка понадобится, – Денис кивнул на огромный книжный шкаф, – или еще что. Откуда я знаю, что у тебя тут? Я привычки копаться в чужих вещах не имею. Занял пару ящиков, что ты мне выделила, мне больше и не нужно. Заходи без стука, я могу спать, а мало ли, тебе срочно что-то потребуется…
– Ден, ты очень странный, – честно сказала я.
– Ни капли. Я как раз нормальный, – ответил он. – Я привык уважать чужое пространство. Я никогда не полезу к тебе в комнату без спросу, потому что я здесь гость. Да, я плачу за аренду, но это не значит, что я могу прийти и начать трепаться за жизнь. Вера…
– Что? – тихо спросила я.
– Меня так воспитали. Я… – Денис отвернулся. – Повторюсь, я снимаю у тебя комнату. Это означает, что я могу в ней жить и держать свои вещи. Ну еще пользоваться кухней и ванной, когда они свободны. Ладно, готовим мы вместе, но если тебе вдруг надоест, я буду делать это сам, ну разве что совета спрошу. Твои гости – только твои, я к ним даже не сунусь, если ты не позовешь. А у меня их не бывает, да и не приведу я никого в твой дом. Понимаешь?
– Да, – ответила я и повторила недоуменно: – Ден, откуда ты такой взялся? Я никогда не встречала никого вроде тебя.
– Откуда-то, – усмехнулся он и потянулся. На спине под футболкой заиграла внушительная мускулатура, словно у какого-нибудь леопарда, и это было красиво. – Пойдем готовить? А то я засиделся что-то… Кофе купила?
– Ага. Как ты любишь, молотый. Только сам его вари, у меня не выходит, – улыбнулась я. – Я больше по чаю.
– Да уж, помню я этот твой кудин, чуть не умер же, глаза на лоб полезли от горечи, – засмеялся Денис, подхватывая костыль. – Как ты его пьешь?
– С удовольствием! Очень бодрит, – фыркнула я. – Ден, я мяса не покупала, не дошла до рынка, давай сегодня попросту? Ну там салат с чем-нибудь или макароны с сыром? Помидорчик еще порежем…
– Не вопрос. Я потру сыр, а ты макароны вари, – кивнул он. – Помидоры я не люблю. А может, пельменей, да и дело в сторону?
– Их там десяток остался, – огорченно сказала я, сунувшись в морозильник. – А нас теперь трое…
– Ну тогда давай сыр, терку и тарелку я уже добыл.
Когда на кухню вплыла Катя в моем махровом халате, готовка у нас была в самом разгаре. Забавно, раньше это было для меня тяжелой повинностью, а с Денисом все получалось как-то само собой: мы разговаривали, беседу нашу не заглушал телешум, было спокойно и хорошо.
– Это Катя, моя племянница, – представила я. – А это Денис, он снимает комнату.
– Очень приятно, – серьезно сказал он, а Катька величественно кивнула.
– Что на ужин? – осведомилась она тоном царевны в изгнании.
– Макароны с сыром, – ответила я. – И кетчупом. Или помидором. Или без. Кому как нравится.
– Макароны на-а ночь… – скривилась племянница. – Верусь, а больше ничего нету?
– Пельмени, если хочешь, свари, там как раз на одну порцию. Сосиски еще были.
– Я их соседской кошке отдал, – подал голос Денис. – Ну которая по балконным перилам приходит, помнишь? Хозяева ее, по-моему, вообще не кормят.
– А, – вспомнила я рыже-полосатую бедолагу, – ну отдал, и хорошо. Надо ей купить чего-нибудь кошачьего, сосисками сыт не будешь.
Катя молча положила себе макарон, щедро посыпала тертым сыром и принялась за еду. Почти сразу же разразился трелью ее мобильник, она вскочила и выбежала из-за стола. Поговорила о чем-то с матерью, потом примчалась обратно и отдала телефон мне:
– Держи!
– Привет, – сказала я. – Извини, Вик, я ем. Перезвоню. Ну ладно, если на два слова… Нормально. Угу. Ага… Ничего страшного, но лучше бы ты заранее предупредила, а то бедная девчонка три часа под дверью сидела! Вик, а я откуда знаю, когда у нее экзамены начинаются?! У меня своих дел выше крыши, я ее что, на вокзале караулить должна была? Встретить бы встретила, но ты же знаешь, багаж бы не потащила, мне такие силовые упражнения противопоказаны. Что? Такси оттуда стоит, как перелет до Гонконга, а я без работы вообще-то!
Раздались короткие гудки. Я отдала Кате телефон, безо всякого аппетита затолкала в себя остатки ужина, машинально вымыла посуду и ушла к себе. Денис ушел раньше, и я видела, как кривится Катя, видя его хромоту.
