Текст книги "У ворона два крыла (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

А еще мы освоили наконец аппарацию, и жизнь наша облегчилась в разы. Во всяком случае, на летние каникулы мы отбыли прямо с Астрономической башни, а не тряслись в Хогвартс-экспрессе!

– Я подозревал, что зять у меня будет психически неуравновешенным, потому что Томасина слишком уж серьезна, – сказал отец, выслушав отчет о наших приключениях, – но не до такой же степени!

– Папа, мы ничего плохого не сделали, – обиделась я.

– Да-да, – вздохнул он, пошуршав письмами с фамильным гербом. – То вам кровь, то вам книги, то еще что-то… Томми, вы там что, мир решили захватить?

– Это в перспективе, сэр, – улыбнулся Том. – Покамест мы проверяем модификации эликсира бессмертия, он же философский камень. Почти готово. И нет, на себе мы его еще не испробовали, вы же запретили. Тренировались на кошках и мышках.

– Папа, а ты обещал узнать, куда переселить василиска, – встряла я, – а то нам на будущий год школу заканчивать, как он без нас? И еще там есть такой забавный парень на два года младше, Хагрид, хвостом за нами ходит… Он с любой тварью общий язык находит, пригодился бы…

– Мерлин всемогущий, – сказал папа. – Пусть с вами отец разбирается, я вашей бурной деятельности противостоять уже не могу!

На том и порешили.

1944 – 1945

Мы поняли, что наше зелье дошло до кондиции, когда оно с первого касания превратило обычный ржавый гвоздь, выдранный из двери коровника, в золотой.

– Осталось опробовать его на человеке, – сказал Том.

– Ты сам говорил, что обидно будет застрять в возрасте шестнадцати лет, – заметила я.

– Еще обиднее будет умереть от случайного осколка в семнадцать, – ответил он. – Но ты права. Мы не исследовали механизмы старения в случае применения нашего эликсира. Мышь и кошка не считаются. Надо пробовать на человеке, но из добровольцев у нас только ты да я.

– Том, – сказала я, подумав, – а давай подольем его бабушке Марте. Она плоховато себя чувствует последнее время, возраст все-таки. Хуже ей уже не будет, но пока мы с тобой повзрослеем, ясно станет, какие там могут быть последствия.

– Ты добрая девушка, я всегда это знал, – улыбнулся Том и вынул из кармана пробирку с золотистой жидкостью. – Иди, угости ее чаем.

И я это сделала. Я знала, что мы не отравим бабушку Марту, но что станется с нею дальше, даже предположить не могла.

– Том, что мы будем делать после школы? – спросила я. – Война все еще идет, куда нам деваться? Ехать в дальние страны или оставаться здесь?

– Мы поедем, куда глаза глядят, – мечтательно сказал Том, глядя в небо, и в кои-то веки в его глазах отражалось синее небо, а не алый огонь. – Может, в Китай или Индию, или Бразилию какую-нибудь, будем искать потерянные тайны… Томми, у нас в руках эликсир жизни, и пусть даже он не идеален, мы сумеем прожить достаточно, чтобы посмотреть на всю эту прекрасную планету…

– И дожить до той поры, когда люди покорят звезды? – спросила я.

– Да, – ответил он и уставился вверх, сквозь щелястую крышу сеновала. – Я хочу дожить до этого. А может быть, полететь туда самому. Кстати, а давай рассчитаем, что и как нужно использовать, чтобы лететь в безвоздушном пространстве!

– Сперва нам придется одолеть маггловскую химию и физику, чтоб хотя бы выйти на орбиту, – заметила я. – А уж потом, если сильно повезет…

– Ты приземленная, Томми!

– Я мыслю здраво, Том. И убери руки!

– Не уберу, – негромко ответил он. – Можешь снова огреть меня лопатой или вон вилами, но я больше не могу…

– Какие за тобой француженки бегают… – подначила я.

– Пусть бегают. Все эти Марины, Дельфины, Анжелики… что с них проку? Смазливые мордочки, вот и все. А ты… – Том замолчал. – Ты…

Он встряхнул головой и закончил:

– Это ты, Томасина, моя Томми. Мы с тобой с первого курса вместе. Я решил жениться на тебе, чтобы взять твою фамилию, пусть она и не знатнее моей, но это я был совсем еще молодым и глупым. А теперь я просто хочу тебя себе в жены, чтобы жить с тобой много-много лет, как Фламмели, и чтобы нам никогда не надоело все это… Разве же мы не придумаем, чем развлечься? Мир такой огромный, а мы не видели и сотой доли всех его чудес! – Том судорожно вздохнул. – Томми, я только недавно подумал: и Гриндевальд, и Дамблдор думают о власти, о том, как бы захватить ее, управлять глупыми людишками, что магами, что магглами… А зачем?!

– Зачем? – эхом повторила я.

– Так я не знаю! – жалобно улыбнулся он. – Я думал, думал… так и не понял. Я, знаешь, хочу в Исландию, посмотреть на гейзеры, и на коралловые атоллы в Тихом океане тоже хочу, и еще куда-нибудь, там ведь наверняка найдется что-нибудь этакое… Как война кончится, мы и поедем! А денег у нас хоть завались, с нашим-то эликсиром! Томми, мы же можем просто жить… Ну а когда устанем, осядем на ферме Редли, а?

– Зная тебя, – сказала я серьезно, – ты устанешь в лучшем случае где-то в районе Юпитера. Может быть, чуть раньше, хотя я бы не обольщалась.

– Ну нет, Солнечная система для меня мелковата, – фыркнул Том. – Я же говорю, я хочу дождаться покорения звезд! Может, удастся придумать, как приспособить аппарацию к межпланетному сообщению, а потом…

– Том, – сказала я, – давай лучше займемся чем-нибудь более приземленным, раз уж тебе невмоготу. Ну а если ты уже в этом деле подкован, так давай, просвещай меня. Я, извини, о таком знаю только в теории.

И вот что я вам скажу: заниматься любовью на сеновале – не лучшая затея. Колется сено, кусаются комары, шуршат мыши и грустно вздыхают внизу коровы…

– О господи, – выговорил Том, с трудом разжав руки. – А вот после этого единороги меня точно к себе не подпустят!

– Меня тоже, – улыбнулась я. – Но это надо проверить. Что есть целомудрие в их понимании? Может быть, верность единственному партнеру?

– Томми, – серьезно сказал он, – ты умеешь уронить… всё!

– Да ну? – не поверила я. – Что-то мне не верится…

Как ни странно, я оказалась права: единороги спокойно давались нам в руки, что жеребята, что взрослые, и мне грустно было думать о том, что скоро мы распростимся с Запретным лесом навсегда. Возможно, мы найдем еще и не такие чудеса, но тут мы прятались от преподавателей, обсуждали свои теории, взрослели… Единороги, наверно, чувствовали, что я опечалена, потому что частенько приходили безо всякого зова, просто так, ласково тыкались бархатными храпами в руки, давали обнять себя и погладить. Ну и кровь сдавали, куда без этого, нам нужен был солидный запас!

«Василиска мы еще сможем содержать в подвале, – сказал дедушка Гарольд, выслушав наше предложение. – Но табун единорогов!»

«На ферме разве что, – предложил отец. – Замаскируем под пони…»

«Не больше десятка, – сказал дедушка, посовещавшись со старшими сыновьями, – а там видно будет. И берите тех, которые согласятся сами!»

Согласился Рыжик и его родители, ну и еще несколько молодых единорогов. Им тоже было скучновато в лесу, хотелось посмотреть на мир за его пределами. А присматривать за ними вызвался тот кентавр-отшельник, он и сам мог замаскироваться и прикинуться нелюдимым пастухом. По-моему, и он сгорал от любопытства! Ну а бабушка Марта, если и поняла, что ни разу не спешившийся новый работник – не совсем тот, за кого себя выдает, виду не подала. Она, кстати, очень взбодрилась после нашего зелья, и теперь с нею не было никакого сладу!

– Знаете, дети, – ворчливо сказала она, когда мы явились на Рождество. – Я все могу понять! Ну лошадки эти новые… гм… немного странные. Ну пастух тоже не от мира сего, что ж тут поделаешь. Но когда прилетает стая страшенных зверей, и их нужно кормить… Вы уж предупреждайте заранее, что ли?

– Какая стая, каких зверей? – опешили мы с Томом и переглянулись с отцом. Он тоже ничего не понимал.

– Ну вон они пасутся, – бабушка Марта распахнула окно. – Вон там, с лошадками вашими. Клювастые, заразы, всю тыкву слопали в один миг! Даже не пойму, на кого похожи, то ли на орлов, то ли на лошадей…

– Томми, откуда тут гиппогрифы? – спокойно спросил папа, выглянув наружу.

– Понятия не имею, мы их не звали, – ответила я. – Том?

– Не звали, – подтвердил он. – То есть в школе мы постоянно с ними возимся, но сюда не приглашали. Может, они по следу единорогов пришли? Или сверху выследили?

– Спасибо, что вы еще с драконами не познакомились, – изрек папа. – Однако этих надо выгнать обратно. Очень уж они приметные.

– Зато умные, – встряла бабушка. – Иду я это, пойло несу разливать, один навстречу попался, так дорогу уступил, на коленки встал, крылья растопырил, вроде как кланяется. Пришлось и его угощать, заразу такую… Во-он тот, который в синеву отливает, самый здоровый!

Мы переглянулись и прыснули со смеху. Спасибо, бабушке не пришло в голову верхом прокатиться!

– Вы лучше скажите, они мне скот не потравят? – потребовала она ответа.

– Нет, они в лесу охотятся, хотя от подачки не откажутся, – сказал папа.

– Ну тогда пускай живут, места полно, а звери красивые, глаз радуется, – милостиво ответила бабушка. – Им, поди, тоже простора хочется, не в загоне же сидеть с такими крыльями! Лишь бы соседей не перепугали…

– От соседей мы заборчик поставим, – кивнул папа. Хорошо еще, мама была на службе и не слышала этого диалога! Том и так уже подозрительно похрюкивал. – Не беспокойтесь, они достаточно мирные, и я им объясню, что трогать вашу и соседскую скотину нельзя.

– Пап, это правда не мы, – сказала я.

– Я верю, – совершенно серьезно ответил он. – Вы хоть и больные на голову, но не до такой степени. Кстати, – папа понизил голос, – как ваше исследование?

– На бабушку посмотри, – буркнула я, и папа предсказуемо поперхнулся. – Ну а где нам было еще подопытных брать?! На себе ты пробовать запретил!

– Отметь, Томми, побочный эффект вашего адского варева – оно явно наделяет обычных людей способностью видеть магических животных, – сказал он серьезно. – Иначе почему моя дорогая теща вдруг поняла, что «лошадки» странные, я уж молчу о пастухе… и гиппогрифах!

– Записал, – сказал Том. – В этом мы еще поковыряемся. Столько нюансов, за всем сразу не уследишь…

– Вы не дети, вы какие-то крокодилы, – сказал папа и выставил нас на улицу, якобы помогать убирать сено. Будто он не догадывался, чем на самом деле мы будем заниматься в этом самом сене! И пускай мы (то есть я) были совершенно неопытными, количество постепенно переходило в качество… Тут Том кстати вспомнил, что девочки могут навещать мальчиков и приложил все усилия, чтобы выжить своих соседей из комнаты. При его изобретательности и недобром чувстве юмора это заняло всего две недели, а после этого мы уже могли заниматься чем угодно всю ночь напролет…

Близились экзамены, но они нас не страшили. На нас косились преподаватели – нас это смешило. Я примерно представляла, что затеяла родня на выпускной, но Тому не говорила. Впрочем, он вполне мог прочитать мои мысли, пусть и обещал этого не делать!

И вот мы наконец досдали экзамены – это было скучно и совсем не интересно, нас больше занимало копирование информации из Запретной секции. Я знала, что у родни полно таких фолиантов, но вдруг тут окажется что-то еще? Разве можно упускать такую возможность! Всякое лыко в строку, говорила бабушка Марта… кстати, если познакомить их с бабушкой Джульеттой, они ведь споются, как пить дать, подумала я. Том настоятельно попросил не делать этого, а то мир может и не пережить подобного.

Большой зал был убран гриффиндорскими знаменами: в этом году победил львиный факультет. Слизеринцы шипели, но поделать ничего не могли, ну а мы с барсуками помалкивали: что толку болтать?

– Вот мы и взрослые, – шепнул Том, запустив руку мне под мантию.

– Мы давно уже взрослые, – улыбнулась я. – Как-то даже грустно…

– Если только немного. – Он помолчал. – Если бы не ты, я был бы сейчас совсем другим.

– Да, – подтвердила я. – И я не желала бы встретиться с тем другим нос к носу. Ты и мальчишкой пугал, а потом… Знай останавливай!

– Но мы же сумели сделать то, что хотели!

– Методом проб и ошибок, верно? А ты сперва хотел всего и сразу, – напомнила я. – Да и теперь хочешь, будто я не чувствую!

– Хочу, – подтвердил Том. – Но я поклялся – не тебе, себе, – что я буду держаться. Что я получу бессмертие, но не с бухты-барахты, я его заслужу. И что я проживу свою жизнь так, чтобы меня вспоминали – как человека, а не как… чучело какое-то. И чтобы мне самому не было стыдно за эту жизнь. Впрочем, – добавил он, – мой здравый смысл всегда со мной!

– Ну тебя, – улыбнулась я, прижавшись к его плечу. – Хватит болтать, начинается награждение!

Мы внимательно слушали, кого и за что премирует совет Хогвартса. Нам явно ничего не светило, мы были отшельниками, а уж что мы там изобретали – об этом никто не знал. Во всяком случае, мы на это надеялись…

– Редли, Томасина! – прозвучало мое имя. – Рейвенкло! Девушка выдающихся способностей, экзамены сданы на высший балл, поэтому…

Двери Большого зала вдруг распахнулись. В проеме виднелась такая процессия, что я предпочла зажмуриться. Тут были все: Гвидион Праймус, Германика Секунда, Гавейн Терциус, Грегори Квартус, Гвендолин Квинта, Гай Секстус, папа, сам дедушка Гарольд и бабушка Джульетта, и это не считая кузенов и кузин…

– Генриетта Томасина, – негромко выговорил дедушка, – добро пожаловать. Ты доказала, что достойна быть принцессой.

По-моему, Дамблдор подавился чаем. А вот директор Диппет, напротив, заулыбался как-то на редкость гадко. Возможно, он что-то подозревал либо же знал наверняка.

– Том Марволо Риддл, – властно произнес дедушка. – Почему ты молчишь?

– Я поражен, – ответил тот серьезно. – Милорд, я прошу руки Томасины. Благословите и позвольте принять ваше имя!

– Да будет так, – сказал дедушка сурово. – Том Марволо Риддл, урожденный Гонт, потомок Слизерина, мы отдаем тебе в жены нашу внучку, Генриетту Томасину и принимаем тебя в род Принцев. Поцелуй невесту, – добавил он уже обычным тоном, – и давайте домой. Хватит тут время терять, праздновать завтра будем!

– В нашем семействе даже помолвка выливается в цирковое шоу, – мрачно сказала я, когда последние Принцы покинули зал, а Том перестал меня целовать. – Правда, давай домой. Василиска забрали, прочих тоже…

– Хагрид плачет и просится с нами, – сказал Том.

– Он пятый курс едва закончил!

– Вот именно. Дальше ему никак, он не вытянет, способностей не хватает. А бабушке Марте нужен помощник, – с намеком ответил Том. – С единорогами и гиппогрифами…

– Бог мой… Бери с собой кого хочешь, хоть Хагрида, хоть акромантулов, только убраться бы отсюда! – простонала я. – И зелье наше не забудь, нам его еще пить!

– Не сомневайся, Томми, – серьезно ответил он. – Мы еще его доработаем. Думаю, мы выпьем его, когда будем в самом расцвете лет…

– Если ты нас не угробишь до того момента, – прервала я его полет мысли.

– Уже нет, – улыбнулся он. – Мы всё сделали. Осталась ювелирная доработка рецептуры, а она не терпит спешки. Но у нас еще очень много времени, Томми! Правда?

– Конечно, Том, – улыбнулась я в ответ. – И зачем нам власть над миром?

– Она нам вовсе не нужна, – серьезно ответил Том. – Мир и так наш. Весь, как он есть, целиком, без остатка. Идем!

Весной сорок пятого года мы, взявшись за руки, стояли на пороге новой жизни. На пороге бессмертия.