Текст книги "Великий Гусляр (худ. А. Кожановский)"
Автор книги: Кир Булычев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)
Удалов первым добежал до входа в подземелье и вскарабкался наверх без помощи рук, которые были связаны за спиной.
– Свобода! – закричал он, как джинн, выпущенный из бутылки.
Следом выбрался Гнец-18.
– Вылезай, – сказал он стражнику, который, зажмурившись, стоял на дне ямы.
– Не могу, слишком светло, – отказался стражник.
Удалов и Гнец-18, повернувшись спинами друг к другу, развязали путы. Потом Удалов лег на край воронки, протянул руку вниз и помог стражнику выбраться на поверхность.
– Открывай глаза понемножку, – сказал Удалов. – Солнце зашло за облака, не страшно.
Стражник стоял на краю воронки, и у него дрожали колени.
Наконец он осмелился открыть глаза и, щурясь, огляделся. Вокруг расстилалась холмистая равнина, поросшая травой и полынью. Далеко, у горизонта, стеной стоял лес и начинались голубые холмы. Это было не самое красивое место на планете, но все равно здесь было в миллион раз лучше, чем под землей.
Но стражник этого не понял. Он ухватился за Удалова и простонал:
– Не могу. Лучше умру.
– В чем дело? – спросил Удалов.
– Слишком много места и слишком много света. Лучше я пойду обратно. Я вам верю теперь, но под землей лучше. Спокойнее и всегда стены под боком.
И как Удалов ни уговаривал стражника осмотреться, подождать, как ни соблазнял его полетом над лесами, тот говорил только:
– Нет, нет, я лучше под землю. Я там рожден и умру в четырех стенах.
– Оставь его, – сказал Гнец-18. – Каждый волен выбирать тот образ жизни, который ему нравится.
– Человеку не свойственно жить под землей. Это место для кротов и червей, – возражал Удалов.
Но стражник был непреклонен.
– Прощайте! – произнес он и прыгнул вниз. Оттуда он крикнул: – Наверно, все это мне приснилось! Я постараюсь обо всем забыть. Только бы не проговориться случайно, а то придется самому вместо вас гнить в тюрьме.
И стражник убежал вниз, в привычную темноту, тесноту и сырость.
Когда Удалов с Гнецом вернулись на корабль, Корнелий сказал:
– Все-таки я надеюсь, что они когда-нибудь сами отыщут выход.
– Возможно, – ответил Гнец-18, – но мы не должны вмешиваться. Спасибо тебе, Корнелий, что ты помог мне выбраться из тюрьмы. Давай искать другую планету. Такую, чтобы и в самом деле была совершенно свободной.
Третья планета
На следующий день они заглянули на одну плотно заселенную и цивилизованную планету, где заправились гравитонами, купили сувениры и отправились в справочное бюро, чтобы узнать, нет ли по соседству подходящей свободной планеты.
– Точно не скажем, – ответили им. – Мы сами рады бы найти такое место, чтобы построить там дачи и туристские лагеря, потому что спасения нет от собственных туристов. Жгут костры, ломают деревья… Попробуйте, впрочем, заглянуть к звезде Энперон, около которой вращается несколько планет. Мы туда не летаем, потому что боимся космических драконов.
– Драконы – не самое страшное в Галактике, – сказал Гнец-18. – Где у вас ближайший магазин?
В магазине путешественники купили бочку уксуса и распылитель, потому что каждому космическому страннику известно, что космические драконы не выносят уксусного запаха, и полетели к Энперону.
Надо сказать, что им повезло. Единственный дракон, встретившийся на пути, был сравнительно маленьким. Как он ни старался, корабль Гнеца не поместился в его пасти, а когда Удалов распылил уксус, дракон трусливо бросился наутек и спрятался в ближайшей туманности.
– Вот, погляди! – воскликнул Гнец, глядя на первую же планету. – Какая чудесная растительность! Зеленая и яркая! Какие разноцветные озера и реки! Какие сизые и зеленые облака плывут над ней! И вроде бы нет людей!
– Не нравится мне это разнообразие, – сказал Удалов. – Реки должны быть бесцветными или голубыми, в крайнем случае зеленоватыми, но никак не красными и не желтыми. И зеленые облака – тоже ненормальность. Ну что делать, раз уж прилетели, поглядим.
Они опустились на берегу оранжевого озера и вышли наружу. Черная туча надвигалась с запада. Пахло кислой капустой и соляной кислотой. От озера поднимался пар.
Удалов первым подошел к воде, прихватив удочки, потому что решил порыбачить, пока Гнец приходит в себя после посадки. Он закинул удочку с высокого берега. С озера тянуло гнилью, и надежд на хорошую рыбалку было немного. Крючок сразу зацепился за что-то, и Удалов с трудом выволок на берег ком гнилых водорослей. Он освободил крючок, насадил червяка из земных запасов и закинул снова. Тут же клюнуло. Удалов подсек, потащил осторожно к себе. Показался черный плавник, но это была не рыба. Это был скользкий червь с плавником. Пока Удалов, содрогаясь от отвращения, тащил червя к берегу, из оранжевой воды выскочил еще один червь, вдвое больше первого, и вцепился в добычу Удалова. А когда все это уже было на берегу, вода вздыбилась и из нее выпрыгнул червь втрое больше второго. И проглотил обоих первых. Удалов бросил удочку и побежал наверх. Нет никакой гарантии, подумал он, что следующий червяк не сожрет и самого Удалова.
Навстречу ему шел Гнец-18.
– Ну, что новенького? – спросил он, потирая руки.
– Только черви в озере, – ответил Удалов. – Боюсь, что они всю рыбу сожрали.
– Пустяки, – отмахнулся Гнец-18. – Мы их выведем.
Ему очень хотелось, чтобы планета оказалась свободной.
– Ты лучше доставай свой Искатель Разума, – сказал Удалов.
Он был мрачен, потому что лишился своей лучшей удочки с японской леской. Только Гнец собрался последовать совету товарища, как их накрыла черная туча. Стало темно. Вонючий дождь хлынул сверху, как из помойного ведра. Пока они добежали до корабля, промокли насквозь и покрылись синяками – в дожде попадались гайки, ветки, гнутые гвозди и иная рухлядь.
– Не нужен нам твой Искатель, – сказал Удалов, захлопывая люк и вытаскивая из уха ржавый шуруп. – И без него все предельно ясно.
– Не уверен, – сказал Гнец-18, включив обогреватель, чтобы просохнуть, и обрызгивая Удалова одеколоном. – Может, им не хотелось жить в таком безобразии. Вот они и улетели. А мы эту планету вычистим и приведем в порядок. По крайней мере леса здесь зеленые.
Но когда дождь кончился и они отправились в лес, оказалось, что листьев на деревьях нет и в помине, зато мириады зеленых тлей обгладывали кору, а жуки и гусеницы терзали стволы – деревья были такими трухлявыми, что, когда Удалов нечаянно задел одно из них плечом, дерево рухнуло и превратилось в пыль.
– Обрати внимание, – сказал Удалов, стряхнув с себя труху и насекомых, – здесь даже птиц нету. Не говоря уже о более крупных животных.
И тут они увидели местного жителя. Это был хилый карлик в рваной накидке, наброшенной на узкие плечики, с грязным мешком в руке. Притом в противогазе.
При виде незнакомцев карлик попытался скрыться в чаще, но ноги его подкосились, и он сел на землю.
– Здравствуйте, – сказал Удалов, протягивая вперед руки, чтобы показать, что не взял с собой никакого оружия. – Вы здесь живете?
– Разве это жизнь? – удивился карлик. – Это существование. А вы-то не боитесь?
– А чего нам бояться? – спросил Удалов.
– Как чего? Свежего воздуха, вони, заразы, червей и безнадежности. Вы, наверное, приезжие?
– Правильно, – ответил Гнец-18. – Мы ищем свободную планету. С воздуха ваша нам сначала понравилась. Она кажется такой разноцветной и пустынной…
– Что правда, то правда, – кивнул карлик. – Разноцветная – это да. И пустынная – тоже. Пойдемте лучше ко мне домой, побеседуем, а то опять град собирается. Еще пришибет ненароком.
Путешественники последовали за карликом, который повел их по тропинке, усеянной проржавевшими железками, через черные лужи, в которых шевелились пиявки, мимо пустырей, заваленных смердящим мусором. Удалов просто поражался, как же он не заметил всего этого безобразия с воздуха. Но потом понял: все здесь было покрыто слоем разноцветной плесени, и только вблизи можно было удостовериться, насколько мрачен и безрадостен окружающий пейзаж.
– Городов у нас, простите, не осталось, – сказал карлик, – живем поодиночке.
Он пригласил их в подвал заросшего лишайниками и плесенью когда-то величественного замка. Внутри было множество помещений, со сводчатыми потолками, но вонь, которая пронизывала все, была совершенно невыносима. Удалов очень удивился, когда карлик снял противогаз и глубоко вздохнул.
– Можно воспользоваться? – спросил Удалов, протягивая руку к противогазу.
– Пожалуйста, возьмите, носите на здоровье. Вот и запасной для вашего друга, – ответил карлик, и его бесцветные губы искривились в подобии улыбки. – Странные вы люди – в лесу, где дышать трудно, столько там ядовитого кислорода, вы без противогазов обходились, а здесь дышать не можете. Мне, например, от кислорода дурно делается.
Из соседнего подвала вырвался клуб серой пыли. Внутри его кто-то шевелился и хрипел.
– Моя супруга, – объяснил карлик. – Занимается приборкой. Чистюля.
– Простите за нескромность, – сказал Гнец-18, – а почему ваша планета такая, можно сказать, запущенная? Что-нибудь случилось?
– Планета как планета, – ответил карлик. – Жить можно. Бывает хуже. Вот у вас, например.
– Почему вы так думаете?
– Если бы хорошая была, зачем вам другую искать?
– Вы ошибаетесь, – возразил Гнец-18, – наша планета чистая, благоустроенная. У нее только один минус – она перенаселенная.
– Ха-ха! – саркастически произнес карлик и подтянул штаны, которые расползались по швам. – Все это ложь и лицемерие.
– Мы бы рады вам помочь, – сказал Удалов. – Но не знаем чем.
– Так зачем нам помогать? Мы и так довольны.
Не сразу, фразу за фразой, удалось вытянуть из угрюмого карлика историю его планеты. Когда-то она была не хуже других – росли леса, в озерах водилась рыба, летали птицы и так далее. Но карлики, которые населяли планету, были законченными индивидуалистами. Не было им дела до окружающих, а тем более до всей планеты. Они вычерпывали рыбу из озер, не думая, что будет дальше, рубили леса, не заботясь о том, вырастут ли новые. И если один из них выбрасывал в речку мешок со ржавыми железками, то соседи спешили его перещеголять, и тут же каждый выбрасывал туда по два, а то и по три мешка. Когда передохли птицы и звери, расплодились вредные насекомые и принялись безнаказанно пожирать фрукты и овощи. Нет чтобы карликам объединиться – они даже вытаптывали последние посевы у соседей, чтобы всем было плохо. На месте полей выросли джунгли могучих сорняков, которые ничем не возьмешь – ни химией, ни прополкой. Наконец наступил день, когда на всей планете остались лишь карлики, крысы да вредители сельского хозяйства. С деревьев осыпалась последняя листва, в реках развелись хищные червяки, которые пожирали нечистоты и случайных купальщиков. Но и это никого не смутило. Каждый карлик доживал сам по себе, привыкал постепенно к отсутствию воздуха и даже радовался, что у соседа еще хуже, чем у него.
– И много осталось народу на планете? – спросил Удалов, совершенно потрясенный рассказом карлика.
– А я не интересуюсь, – ответил тот. – Чем меньше, тем лучше.
– А может, эвакуировать их отсюда? – подумал вслух Гнец-18. – Нет, поздно. Они ведь уже нормальным воздухом дышать не могут. Да и как восстановишь животный и растительный мир, если ничего не осталось, кроме чучел и воспоминаний?
– Чучел нету, – сказал карлик. – Чучела жучок съел. Туда им и дорога.
Видно было, что гости ему уже надоели, ждет не дождется, когда уйдут. Но вдруг его осенила мысль.
– Скажите, а не купите ли вы нашу планету? Я вам ее дешево отдам. За кормежку. Будете меня с женой кормить, покуда мы не вымрем.
– Нет, никто вашу планету не купит, – возразил Гнец-18. – Ее же надо продезинфицировать и начать эволюцию сначала, с простейших.
– Так я и думал, – сказал карлик. – Нет добрых людей на свете. А вы пока присядьте в уголке, отдохните, если вам уходить не к спеху. Я обедать буду. Вам не предлагаю. Вы, наверное, сыты.
Из облака пыли выползла карлица. Она несла чашку с теплой водой и тарелку с кашей из плесени.
– Вы чего не раздеваетесь? – спросила она, показывая на противогазы.
– Не приставай к ним, они приезжие, – ответил за гостей карлик.
– Может, все-таки поедите с нами? – предложила карлица.
– Они не хотят! – поспешил ответить карлик.
– Спасибо, – сказали путешественники хором. – Мы сыты.
– Брезгуют, – произнес карлик. – Ничего, нам больше достанется.
Карлица тоже присела за стол, и хозяева подвала начали быстро хлебать кашу, заедать глиной и запивать водой.
– А на третье, – сказала карлица, не глядя на гостей, – будут блинчики из лишайников. Очень вкусные.
– Не может быть! – обрадовался местный житель.
Удалов с Гнецом потихоньку вышли наружу, сбросили противогазы и, кашляя от едкого дыма, приползшего в низину как туман, побрели по шевелящемуся лесу обратно к кораблю.
– Хоть эта планета и почти пустая, – сказал Гнец, – но я бы ее и злейшему врагу не предложил.
– И чего же они раньше не спохватились! – горевал отзывчивый Удалов.
– Как же они могли спохватиться, если каждый сидел в своей норе? Поучительно, хоть и горько смотреть на этих эгоистов.
– Надеюсь, – сказал Удалов с чувством, – что это единственный прискорбный случай во всей Галактике. Надо будет обязательно рассказать об этом дома. Знаешь, у нас в Великом Гусляре директор кожевенной фабрики стремится таким же способом Землю загубить. Единственное, что меня утешает, наша общественность резко выступает против, и не сомневайся, реку Гусь мы погубить не дадим.
– Обязательно расскажи, – согласился с Удаловым Гнец-18. – Что-то у тебя, Корнелий, по моей вине отпуск мрачный получается.
– Ничего подобного! – возразил Удалов. – Я отпуском очень доволен. Всегда бы так проводил время. Столько новых людей, столько встреч, столько всего поучительного! Нет, я тебе благодарен за приглашение.
Четвертая планета
Следующая планета показалась примерно через полчаса. Она вращалась вокруг той же звезды Энперон.
Удалов прильнул к телескопу, разглядывая ее материки и океаны.
– На вид ничего, – сказал он наконец, пропуская к телескопу Гнеца. – Но я теперь своим глазам не доверяю.
– Я тоже не доверяю. Но, может быть, она все-таки свободная?
Он с такой надеждой посмотрел на Удалова, словно Удалов мог ему помочь.
– Не обещаю, – ответил Удалов. – Городов нету. Заводов не видно. Кое-где в зелени и на полях виднеются черные проплешины. Происхождение их неизвестно.
Во время путешествия Удалов стал экономнее в словах и точнее в формулировках.
Опустились. Вышли. Было очень тихо. Только чуть пахло гарью. Далеко-далеко слышался какой-то стук. Может быть, это стучал дятел?
– Поглядим, – предложил Удалов.
Они пошли вдоль низкорослого леса по зеленому лугу, и, когда отошли уже на километр от корабля, наслаждаясь предвечерним миром и спокойствием, Удалов спросил:
– Гнец, а где твой Искатель Разума?
– Опять забыл, – ответил Гнец. – Ты знаешь, Корнелий, мне так хочется, чтобы не было разума, что я все время забываю этот Искатель. Ты не представляешь, как я переживаю за своих соотечественников! Им приходится трудиться не покладая рук, а мы здесь с тобой гуляем.
– Мы не просто гуляем, – возразил Удалов. – Мы проводим разведку.
– Все равно стыдно. Ну что здесь разведывать? Если бы я не боялся сглазить, я бы сейчас сбегал на корабль, взял Искатель и…
– Беги-беги, – добродушно сказал Удалов, усаживаясь на пенек.
«Благодать, – думал он, – если бы у нас в Гусляре места были не лучше, взял бы семью и переехал сюда». Но тут же вспомнил, что скоро в эти мирные места могут прибыть два миллиарда совершенно незнакомых ему и, может, даже разочарованных людей.
В тишине и спокойствии теплого вечера что-то Удалова смущало. Интуиция подсказывала ему, что здесь не все ладно. Он ощущал, что за ним наблюдают. Удалов подошел к кустам, раздвинул их, но кусты были пустыми. Он вернулся на пенек. Что же неладно? Конечно же, сама тишина, зачарованность леса. Как будто кто-то поджидает, чтобы наброситься… А на чем он сидит? На пеньке. А почему в диком лесу пенек, да еще так ровно спиленный?
Мысли Удалова прервал Гнец-18.
– Так спешил, – сказал он, подбегая, – что не успел включить. Может, нам посчастливилось?
И он протянул Удалову защитный шлем.
– Нам почти наверняка не посчастливилось, – сказал Удалов. – Посмотри.
Гнец долго смотрел на пенек, а потом сказал, не веря собственным глазам:
– Знаешь, тут могут быть животные, которые так ровно отгрызают деревья.
– Бобры?
– У нас они иначе называются.
– Все может быть, – согласился Удалов, но про себя лишь усмехнулся: «Знаем мы этих бобров, с циркулярной пилой».
Включили Искатель Разума. И он тут же защелкал так, словно находился в московском магазине ГУМ.
– Может, это из-за нас? – спросил Гнец с надеждой. – Шлемы испортились?
– Нет. Пойдем посмотрим.
Но в каком бы направлении они ни двигались, щелканье, жужжание и мигание аппарата были совершенно невыносимыми. Разум просто кишел вокруг.
– Ничего не понимаю, – сказал Гнец-18.
– А я полагаю, что здесь комары разумные, – ответил Удалов, шлепнув себя ладонью по шее.
– Такое маленькое тело, – серьезно заметил Гнец, – не может поддерживать в себе разум.
– Может, они невидимые?
– Ты веришь в чудеса?
– Скорее нет.
– И я тоже нет. Невидимость противоречит законам природы. Все, что мы с тобой, Корнелий, видели и слышали за последние дни, имеет научное объяснение. Но невидимость – это жалкая выдумка фантастов.
Удалов был вынужден согласиться.
И тут раздался строгий голос:
– Невидимость не выдумка. Каждый хороший солдат обязан быть невидимым для противника. Попрошу поднять руки. Вы в плену.
– Ну вот, – вздохнул Удалов. – Второй раз за неделю.
Пенек откинулся, и из-под него вылез солдат с ружьем. Кусты поднялись из земли, и в корнях их обнаружились солдаты с пулеметом. Стволы деревьев распахнулись, словно дверцы шкафов, и из них вышли офицеры и генералы.
Путешественники вынуждены были сдаться в плен.
Их привели в штаб, умело спрятанный под большим муравейником. Единственное неудобство заключалось в том, что муравьи часто падали сверху и больно кусались.
– Вернее всего, вы шпионы, хотя для шпионов вы вели себя очень неосмотрительно, – сказал полковник, который вел допрос.
Чины у них были, конечно, другие, но Удалов для удобства поделил их по числу и величине крестиков на погонах.
– Мы не шпионы, – возразил Удалов. – Мы совершенно штатские лица.
– Это еще не аргумент, – вмешался молодой лейтенант в маскхалате. – Ни один шпион сразу не признается в своих преступлениях.
– Молчать! – рявкнул полковник. – Кто ведет допрос?
– Слушаюсь, ваше превосходительство! – Лейтенант присел на корточки и превратился в болотную кочку.
– Теперь обратимся к вам. Что вы предпочитаете: смерть на виселице, расстрел или вечное заключение в тюрьме?
– Как вам сказать, – ответил Удалов. – Вечное заключение мы уже испытали. Это очень неприятно. Так что лучше всего расстрел.
– Почему? – удивился полковник. – Вы не хотите жить?
– Хотим, – задумчиво произнес Удалов. – Я передумал. Мы выбираем виселицу.
– Объяснитесь, шпион, – потребовал полковник.
– Я надеюсь, что у вас плохие веревки. И они оборвутся.
– Приготовить тройные веревки, – приказал полковник. – Я сам лично проверю. Я сначала повешу на ней того сержанта, который на прошлой неделе чихнул на посту.
– Знаешь, – сказал Удалов Гнецу-18, – это явно несвободная планета.
– Что? – спросил полковник.
– Я сказал, что планета ваша несвободная.
– Так ты не только шпион, но и клеветник? У нас совершенно свободная планета.
– Если она и на самом деле свободная, – сказал Гнец-18, – то для нас это просто находка.
– Почему?
– А потому, что нам очень нужна свободная планета. Мы уже вторую неделю ищем такую. У нас есть два миллиарда людей, которых негде разместить.
– А где они сейчас живут? – спросил полковник.
– Сейчас они заморожены.
И Гнец-18 чистосердечно поведал полковнику о своих затруднениях. Удалову эта исповедь не понравилась. Он полковнику не доверял. Он с самого начала понял, что под словом «свободная» Гнец и полковник имеют в виду совсем разные вещи. Но перебивать товарища он не стал, хотя и решил уже, что не позволит везти сюда замороженных. Неладно здесь.
– Так, – сказал полковник, выслушав рассказ Гнеца. – В этом что-то есть. Подумаем. Сейчас вас отведут в камеру, а я пока проведу совещание.
По подземному переходу их провели в замаскированную тюрьму. Все это находилось в замечательно замаскированном городе, который ни за что не увидишь сверху. По замаскированным улицам ходили строем дети в военной форме, старушки в военной форме и девушки в полувоенной форме. Все при этом тщательно маскировались, изображая из себя кусты, деревья, камни и прочие неодушевленные предметы.
В камере, замаскированной в дупле старого дерева, путешественники пробыли недолго. Вскоре их снова провели в штаб, где, кроме полковника, их уже ждали восемь генералов, которые даже кренились под грузом галунов и позументов.
– Покажите документы, – приказал генерал-фельдмаршал.
Удалов показал свой паспорт, а Гнец-18 – свое поисковое удостоверение, но так как генералы не умели читать ни по-русски, ни на языке Гнеца, то они только повертели документы в руках, сверили фотографии с их владельцами и сделали вид, что удовлетворены.
– Если вы не врете, – сказал генерал-фельдмаршал, – вам нужна планета, на которой ваши замороженные соотечественники могли бы приобщиться к настоящей свободе. Что же, мы согласны их приобщить.
– Вы меня не совсем правильно поняли, – ответил Гнец-18, которого Удалов призывал, пока они были в дупле, к крайней осторожности. – Нам нужна планета, где не было бы людей.
– Правильно, – сказал генерал-поручик. – Народу у нас нехватка. Мы всех ваших соотечественников пристроим к делу. Всех используем.
– Как вы их используете?
– Для защиты свободы. Сейчас у нас перемирие, и мы, и наши противники, жалкие выскочки и коварные предатели, тщательно замаскировались. Потому что и у них, и у нас осталось мало солдат, а детские сады еще не успели подготовить нам достойную смену. У нас каждый человек на учете. У нас больше пушек, чем артиллеристов, больше самолетов, чем летчиков, нам не хватает рабочих на патронных фабриках и пороховых заводах. И если вы отдадите нам своих соотечественников, то мы согласны заплатить за каждого достойно. За стариков и старух по пуле, за женщин по целой обойме, а за здоровых мужчин и подростков не пожалеем и винтовок.
– Но нам не нужны пули и винтовки, – возразил Гнец-18.
– Чепуха, – сказал генерал-фельдмаршал. – Не набивайте цену. Всем нужны патроны и винтовки. У нас их сейчас избыток, и потому мы благородно делимся с нашими союзниками.
– Нет, ни в коем случае, – сказал Гнец-18. – Как вы могли подумать, что мы наших соотечественников отдадим вам в качестве пушечного мяса! Отпустите нас, мы улетим.
– Ну нет, голубчики, – сказал генерал-фельдмаршал. – Никуда вы от нас не улетите. Вы будете находиться в заточении, на хлебе и воде, до тех пор пока не согласитесь с нашими справедливыми и законными требованиями.
– Не надейтесь, что вам это сойдет с рук, – возмутился Гнец-18. – Нас найдут и вас сурово накажут.
– Не найдут, – возразил генерал. – Мы лучшие в мире мастера по камуфляжу. Вы пробыли у нас полдня и не заметили даже простых солдат-новобранцев, которые скрывались совсем рядом с вами. Подумайте, как вы будете через полгода гордиться своими соотечественниками, которые станут такими же мастерами камуфляжа.
– Нет, не уговаривайте нас, мы улетаем.
– Мы не такие наивные, – расхохотался генерал. – Мы вас отпустим, а вы сразу броситесь к нашим противникам. Не думайте, что они вам дадут больше.
– Никуда мы не бросимся.
Но генерал больше не слушал пленников. Он обернулся к полковнику:
– Замаскируйте их так, чтобы родная мать не узнала. И приготовьтесь к допросу восьмой степени.
Снова пленники оказались в дупле. Только на этот раз под сенью дерева рядом с дуплом поставили котел, в котором кипятили смолу, и свалили кучей железные орудия пыток.
– Нам бы дотянуть до темноты, и мы бы убежали, – сказал Гнец-18, который думал, что можно сбежать от генералов.
Но Удалов отнесся к этому трезвее.
– Ничего не выйдет. Пойдем на военную хитрость.
– Нет, это не принципиально. Я этого не позволю.
Тогда Удалов махнул рукой и решил немного поспать. Если тебя собираются пытать, то нет ничего вреднее, чем сидеть и смотреть, как подготавливают к работе орудия пыток.
Его растолкал Гнец.
– Корнелий, – прошептал он, – я в ужасе. Я согласен на все. Только спаси меня.
– Что случилось? – сонно спросил Удалов, которому снилось, что он уже вернулся из отпуска и рассказывает о разных планетах своим соседям, а соседи не верят ни единому слову. Кстати, впоследствии оказалось, что сон был пророческим.
– Ты погляди наружу.
Удалов выглянул из дупла, и его глазам предстало жуткое зрелище. Во-первых, на площадке, хорошо замаскированной сетями и листвой деревьев, уже установили виселицу и дыбу, разложили щипцы, зубья, колья и прочие страшные вещи. В котле кипела смола, а палач в красном мундире, замаскированный под пышный розовый куст, помешивал смолу медным черпаком.
– Хорошо, – сказал Удалов, протирая глаза. – Придется помочь. Только чтобы ни слова. Что бы ты ни услышал, соглашайся со мной, не сомневайся в моем дружеском постоянстве.
– Спасибо, друг.
– Не спеши, – ответил Удалов. – Может, еще ничего не выйдет.
Он высунулся из дупла и, нарушая все правила маскировки, закричал:
– Срочно ведите меня на допрос к генералу!
– Тиш-ше! – рассердился палач, даже затрепетав от такого нарушения маскировки. – Ты нас выдашь своим криком. У меня есть приказ подвергнуть вас первой серии пыток, а когда вы уже кое в чем сознаетесь, вернуть на допрос.
– Эй! – закричал тогда Удалов еще громче. – У меня сведения государственной важности!
Тут же несколько кустов и пней по соседству поднялись и оказались младшими офицерами. Несмотря на ворчание и угрозы палача, лишенного любимой работы, младшие офицеры отвели пленников в штаб. Генералы сидели за столом, обменивались военными воспоминаниями и распивали едко пахнущий местный алкогольный напиток.
– Уже? – удивился генерал-фельдмаршал. – Что-то я не замечаю следов пыток.
– Мы не успели начать, – ответили младшие офицеры. – Они уже сломались.
– Великолепно. Отличная работа! – Генерал-фельдмаршал пришел в благодушное настроение. – Хотите присоединиться? – спросил он пленников, указывая на стол с напитками.
Удалов наотрез отказался. Гнец-18 последовал его примеру.
– Я, – сказал Корнелий, – готов обсудить с вами условия, но только чтобы этого, – он указал на Гнеца-18, – здесь не было.
– Ага, раскол! – обрадовался генерал-фельдмаршал. Он просто ликовал. – Все правильно. Может, твоего напарника вообще ликвидировать?
Удалов долго раздумывал. Гнец дрожал и в ужасе глядел на него.
– Корнелий! – взмолился он наконец. – Я всегда был тебе другом.
– Когда дело идет о поставках оружия, – ответил хладнокровно Удалов, – о дружбе и прочих абстрактных чувствах приходится забыть.
– Молодец. Люблю прямоту! – воскликнул генерал-фельдмаршал. – Уведите второго и надежно изолируйте его.
– Не верьте Корнелию! – кричал Гнец-18, когда его вытаскивали из комнаты дюжие лейтенанты. – Он предал меня, значит, предаст и вас! Мы никогда не отдадим вам наших замороженных соотечественников!
– Отдадут, – заметил Удалов цинично, как только крики Гнеца стихли за дверью. – Ну, сами судите, кому нужны два миллиарда древних соотечественников? Так что я вам их с удовольствием уступлю. Только, конечно, не за ту жалкую цену, которую вы предлагаете.
– Что ж, стоит обсудить, – сказал генерал, замаскированный под клумбу незабудок, который раньше молчал и не вмешивался в беседу.
– Во-первых, – продолжал Удалов, присаживаясь за стол рядом с генералитетом, – никаких патронов и никаких винтовок. У нас на Земле есть еще, к сожалению, оружие, перед которым ваши винтовки и патроны – жалкие детские игрушки, даже сравнивать стыдно.
– Какое оружие? – просто взвились генералы.
– Так я вам и раскрыл карты! – усмехнулся Удалов. – Как только сделка состоится, вот и узнаете.
– Ваши условия! – настаивали генералы, сверкая глазами.
И тут оказалось, что условий Удалов придумать не успел. Он сморщил лоб, старался, думал, но озарение не наступало.
Генералы приняли его молчание за преднамеренное. Им казалось, что Удалов хитрит, набивает цену. Они нервно переглядывались.
– Он знает, – шепнул генерал-фельдмаршал генералу-клумбе.
До ушей Удалова долетел этот шепот. Значит, генералам есть что скрывать. Что ж, можно рискнуть.
– Да, я знаю! – сказал он твердо. – И не пытайтесь меня обмануть.
– Но этого же никто не знает! Даже мы чуть было не забыли.
– Не важно, – отрезал Удалов. – Неужели вы думаете, что человек, готовый продать вам два миллиарда ничего не подозревающих живых душ да секретное оружие в придачу, так наивен, что прилетел сюда без предварительной разведки? Уж лучше бы я отправился к вашим врагам.
Генералы послушно закивали. Они поверили Удалову.
– Где это? – спросил Удалов.
– Закопано, – поспешил с ответом генерал-фельдмаршал, – и замаскировано под муравейник.
– Отлично. Везите сюда.
– А где же люди? Где оружие?
– Послушайте, вы мне надоели, – обнаглел Удалов. – Я и так иду с вами на невыгодную сделку. Но я люблю…
«Ну что я люблю?» – лихорадочно думал Удалов.
– Вы любите искусство, – подсказал генерал.
– Не вмешивайтесь, – оборвал его Удалов. – Если бы я не любил искусства, меня бы здесь не было.
– А как вы докажете, что с вашей стороны нет обмана?
– Никак.
– Но мы не привыкли без гарантий.
– Тогда не получите оружия.
– Я придумал выход из положения, – произнес генерал-клумба. – Мы пошлем с вами наблюдателя. Наблюдатель не отстанет от вас ни на шаг. И если кто попробует крутить, пуля в спину – и готово.
Удалову совсем не нужна была пуля в спину. Но другого выхода не оставалось.
– Я отлетаю через час, – сказал он. – Моего слабонервного спутника прошу доставить на корабль в связанном состоянии.
– Будет сделано, – сказали генералы.
– Произведение искусства доставить к самой ракете. И чтобы без подделок.
– Ну как можно! – испугались генералы. – Вы же тогда не привезете свой товар.
– Угадали, – согласился Удалов и пожалел, что ему не хватает решительности на Земле. Если бы он так же умел находить выход из любого положения, когда работал в стройконторе, быть бы его конторе лучшей в области.
С Удаловым решил лететь генерал-клумба. Удалов дошел до корабля замаскированными тропинками и проследил за погрузкой связанного Гнеца, который сжигал Удалова презрительным взглядом.
Тяжелый сверток неизвестного назначения тащили восемнадцать замаскированных солдат. Генерал-клумба умудрился добраться от штаба до корабля, скрываясь в траве и иногда зарываясь в землю так, что Удалов, шагавший рядом, периодически упускал его из виду.
