Текст книги "Два билета в Индию (сборник)"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

7
Надписи на клинке нет

И старик, и сам Маун У ждали гостей у входа в дом. Когда все поздоровались и познакомились, Игорь спросил у Маун У:

– Как ваша нога?

– Почти прошла. Я даже сегодня был на работе. Заходите и садитесь. Мама приготовила мохингу.

– Мы уже обедали, – сказал Игорь.

– Неважно. Вы ведь, наверно, никогда не ели настоящей мохинги.

– Я ела, – сказала Бригитта, – но, наверно, у вас вкуснее.

«Ну и дипломатка!» – подумал Игорь. А Бригитта тем временем сказала что-то еще по-бирмански, и Игорь ни слова не понял.

Хозяева очень обрадовались, что гостья так хорошо говорит на их языке, и стали ей отвечать по-бирмански, Евгений подмигнул Игорю, а Игорь подмигнул ему в ответ – в смысле знай наших!

Потом все вымыли руки над тазиком и сели вокруг низкого столика. Игорь подумал: «Вот интересно! Наверно, им очень хочется посмотреть на меч, а они еще ни слова о нем не сказали. Можно решить, что мы просто так приехали в гости».

Мать Маун У принесла большую миску с супом – мохингой. Суп был очень вкусный – из лапши с мясом. Игорь съел целую чашку и потом добавку, хотя и не был голоден. А Бригитта хвалила суп по-бирмански, за что ее очень полюбила старушка. Мохингой обед не кончился. Принесли громадное блюдо очень чистого белого риса и много тарелочек и чашечек с острыми приправами. Каждый положил себе риса на тарелку сколько хотел, потом сделал в горке риса углубление и клал туда приправы по вкусу. Игорь все перепробовал, и потом у него два дня горело во рту – такие острые и жгучие приправы ему попались. Рис запивали холодной водой. Игорь пил воду и дышал так, чтобы в рот попало побольше воздуха. Бригитта заметила, засмеялась и сказала:

– Он объелся чили.

Игорь не знал, что такое чили, а Евгений показал ему на зеленый стручок, поменьше горохового, и объяснил, что это такой перец, который без привычки есть нельзя.

Со стола исчезли тарелки и рис, старушка принесла миски с орешками, зернышками, конфетками, некоторые из них были вкусные, а другие нет. Перед каждым гостем поставили по чашке со светлым ароматным чаем. После чили чай был особенно вкусен.

Тут Евгений сказал старику У Мья:

– Мы привезли с собой меч, и нам очень интересно узнать ваше мнение.

– С удовольствием. Я с нетерпением ждал вашего приезда, – сказал старый бирманец.

Игорь развернул меч и передал его старику, а сам посмотрел на картину на стене. Даже издалека было видно, что у желтоволосого человека на картине был точно такой же меч. И точно такие же ножны висели у него на поясе.

– Он самый, – сказал старик. – Конечно, он самый. Расскажите мне, пожалуйста, что же вам удалось узнать?

Глущенко рассказал про письмо, про страничку из журнала и даже показал их старику, переведя важные места.

– А у меня тоже есть что вам показать, – сказал старик и достал из деревянной резной шкатулки фотографию со старинной гравюры. На ней был изображен усатый бирманец с круглым лицом. На нем была очень старинная одежда, на голове шлем с шишаком, и на поясе висел меч.

– Это и есть генерал Бандула, – сказал старик. – Обратите внимание на меч. Не правда ли, тот же самый?

– Конечно, – согласился Игорь. – Но мне кажется, что такие мечи были у многих бирманских офицеров.

– Какая чепуха! – обиделся старик. – Я изучаю бирманскую историю уже пятьдесят лет и никогда больше не встречал такого меча. Обратите внимание, на нем изображена сцена охоты на оленя. По этому его можно отличить от любого другого.

– А больше таких нет? – спросил Игорь.

– Нет, это совершенно точно.

«Все ясно, Роджерс соврал, – подумал Игорь. – А Джонни меня не зря предупреждал. Тогда, значит, Иван Исаев никак не мог купить этот меч».

– А когда был этот бой, что нарисован на картине, генерал Бандула был еще жив?

– Конечно, был жив. Он командовал бирманской армией.

Так, значит, и подобрать его у убитого Исаев тоже не мог. Теперь можно проверить еще одну вещь.

– Извините, – сказал Игорь. Он понимал, что на него смотрят с удивлением. Но ничего. – Скажите, а кто был начальником разведки у генерала Бандулы?

– Вопрос несложный, – ответил, ничуть не удивившись, старик и, сняв с полки толстую бирманскую книгу, раскрыл ее посредине. – Вот, – сказал он, перелистав несколько страниц и найдя, что ему нужно: – Мьоза Шве У Даун.

– Бирманец?

– Конечно.

– А англичан у него в армии не было?

– Может, были пленные или переводчики. Но я не знаю их имен.

– Спасибо, извините.

Игорь обернулся к Глущенке, и ему показалось, что Евгений слишком внимательно на него смотрит.

– Я просто любознательный, – сказал Игорь.

– Я чувствую, – сказал Евгений. – Еще вопросы с твоей стороны будут?

– Нет.

– Тогда я спрошу, ладно? Нам хотелось бы быть уверенными, что этот меч – именно меч генерала Бандулы. Понимаете, я журналист, и такая деталь для меня очень ценна.

– Конечно, конечно. Но ведь о мече известно только, что он пропал. Ни в одном музее ни в Бирме, ни в Англии, ни в Индии его нет. Это уже доказательство в пользу того, что меч, лежащий перед нами, именно меч генерала Бандулы.

– А если так, – сказал Глущенко и пригладил редкие волосы, – то, вернее всего, Исаев получил этот меч от самого Бандулы.

– Я в этом не сомневаюсь. И об этом знали в армии, потому что художник, изображая Ивана, нарисовал меч очень тщательно. А каждый, кто в курсе дела, мог понять, что это именно тот самый меч.

– Да, я вспомнил, – сказал Евгений, – на клинке была какая-то надпись по-бирмански. Может, она нам поможет. Знаете, хочется, чтобы сомнений не осталось.

– Сейчас посмотрим. – Старик медленно вытянул меч из ножен.

Игорь хотел сказать ему, чтобы он осторожнее был с шишечкой на рукояти – она вертится и может отлететь, – но старик и так тянул осторожно.

Меч блеснул под лампой, старик нагнулся над ним. Повернул его в одну сторону, в другую.

– Нет никакой надписи, – сказал он наконец.

– Как так нет? – удивился Глущенко. – Я сам видел. Такие маленькие-маленькие буквы.

– Посмотрите сами, – предложил старик.

Евгений взял меч. Покрутил его и сказал:

– Очень странно. Я не мог ошибиться.

Игорь слушал его и чувствовал, как сердце проваливается в груди. «Роджерс, – думал он, – Роджерс подменил меч. Почему?»

– И вообще, по-моему, это не тот клинок. На том была тонкая насечка и сталь лучше. Игорь, ты никому не давал меча?

– Конечно, нет, – соврал Игорь. Он очень испугался.

– Удивительная история!

Евгений явно не поверил Игорю.

– Да, клинок похуже, чем ножны, – согласился старик. – Но ведь это не самое главное.

«Что же делать? – вертелась мысль в голове у Игоря. – Надо немедленно бежать к Роджерсу и требовать, чтобы он отдал меч обратно».

Игорь тоже взял меч и, делая вид, что рассматривает клинок и ищет надпись, осторожно попробовал покрутить шишечку на рукояти. Она и не думала вертеться. Конечно, это был другой клинок. И даже понятно, Роджерс его подменил, когда Игоря позвала мать. Он ведь сам вкладывал меч в ножны.

Глава четвертая

в которой обнаруживается, что тайна меча значительно важнее, чем думал Игорь

1
Меч вернулся

Глущенко несколько раз по дороге бормотал себе под нос: «Странно!» – и Игорь понимал: его удивляет, что исчезла надпись. Игорь даже постарался его успокоить и сказал:

– Может, она, эта надпись, пропала от влияния местного воздуха?

– Ты так думаешь? – сказал Евгений иронически и больше ничего не говорил.

Он высадил Игоря у ворот, а сам поехал дальше, отвезти домой Бригитту. Он сказал, что на днях зайдет, потому что хочет сфотографировать меч и письмо, чтобы написать в «Огонек» очерк о первом русском моряке в Бирме.

Игорь не стал входить в дом. Тем более что Аппалсвами спал и не заметил, как он приехал. Он сразу пошел к забору, но остановился и прислушался.

Дом Роджерсов был не освещен и тих. «Может, они спать легли? Ведь уже десятый час. Я ворвусь к ним, а он мне скажет, что я ошибаюсь, и поднимет скандал. Может, подождать до завтра? А вдруг отец не спит и тоже захочет еще раз взглянуть на меч? А у отца хорошая зрительная память».

Игорь стоял перед темными кустами. Вокруг тихо шевелились всякие лягушки и, может, даже скорпионы, и он не знал, что делать. Ну прямо хоть плачь!

Уже давно наступила бирманская ночь. Звезд на небе было очень много, больше, чем бывает у нас в Союзе, висели они тоже ниже, чем у нас. Над фонарем у дверей кружилась тучка ночных насекомых. Они бились о стекло и падали, обожженные, вниз. Три ящерки охотились на них, сидя на потолке вокруг фонаря, и время от времени молниеносным рывком бросались вперед, потом медленно отползали, заглатывая какую-нибудь муху или жучка. Иногда из темноты вылетала летучая мышь и делала круг возле фонаря – тоже охотилась.

Игорь вернулся к двери и остановился под самым фонарем. Он уже собрался войти в дом, как услышал сзади шепот:

– Мистер Игорь, одну секунду.

Игорь обернулся и на всякий случай сделал шаг поближе к двери. В освещенный круг ступил Джонни. Он был в одних трусах, и ему, наверно, было холодно, он заметно дрожал. В руке он держал длинный газетный сверток.

– Мистер Игорь, – сказал он, – отец велел мне вас обязательно дождаться. Произошла ошибка, и он опасался, что у вас из-за этого могут быть неприятности. Когда вы так быстро уходили, по ошибке он вложил в ваши ножны свой меч. А его меч хуже вашего, и он мне велел не спать и дождаться, пока вы придете, чтобы отдать вам ваш меч.

– А я думал… – начал Игорь, но осекся. Ведь думал он о мистере Роджерсе совсем нехорошо, а тот оказался таким благородным, что даже велел сыну не спать, а ждать Игоря.

– Возьмите, – сказал Джонни, – а то я замерз. Ночь холодная.

– Ну уж не очень холодная, – сказал Игорь, беря сверток.

Он развернул газету. При свете фонаря была видна на клинке бирманская надпись. Тот самый.

Игорь вынул клинок из своих ножен и отдал Джонни. Потом вложил на его место свой клинок и снова обернул ножны материей.

– Извини, пожалуйста, – сказал он Джонни, – я не знал, что ты меня ждешь. Я бы раньше приехал.

– Я уже давно жду, – сказал Джонни. – Я совсем простудился. У меня даже насморк начался. – И он шмыгнул носом.

Игорю стало неловко.

– Я не знал, – повторил он, потому что больше сказать было нечего.

– А они не заметили, что клинок другой?

– Кто – они? – спросил Игорь.

– Ну, те, кому ты показывал меч.

– Я им ничего не сказал, – ответил Игорь. – Ни слова.

– Молодец! Ты смелый. А я бы все рассказал, и потом мне бы и попало.

– Конечно, – сказал Игорь. – Тебе бы и попало. Ну, ты иди спать, а то заболеешь.

Джонни еще раз шмыгнул носом, но не уходил.

– Как ты думаешь, зачем он подменил клинок? – спросил он вдруг у Игоря.

– Кто? Твой отец?

– Ну да.

– Да ведь он же нечаянно. Я сам в этом виноват.

– Может быть, – сказал Джонни. И пропал в темноте, даже не попрощавшись.

Рукоять меча высовывалась из полотна, и Игорь повернул шишечку. Раз, два, три… шишечка свободно вывернулась из рукояти и осталась в руке. Оказывается, ручка полая. Игорь повернул меч рукоятью к свету и заглянул в отверстие. Там ничего не было.

Игорь приспособил шишечку на место. Странно делали раньше мечи. А может быть, в рукояти хранили секретные вещи? Надо будет спросить у мистера Роджерса. Или лучше спросить у старика?

– Ну как, полуночник? – спросила мама, когда Игорь вошел в комнату. – Совершили какое-нибудь открытие?

– Иван Исаев получил меч от генерала Бандулы, – сказал Игорь. – И в этом я лично не сомневаюсь.

– Посмотрите на этого мыслителя! – сказал папа. – Он уже не сомневается! Может быть, Ивана в свое время назначили местным князем и у тебя по наследству есть небольшое княжество в горах? Так, некрупное, пять деревень и озеро.

– Не исключено, – сказал Игорь, пряча меч в шкаф. – Может быть, я и статью об этом напишу. Или с Евгением Александровичем, или еще с кем-нибудь из местных ученых.

Тут Игорь вспомнил, что Евгений и не предлагал ему соавторства. Ну и ладно.

– Я на твоем месте пошел бы спать, – сказал отец. – А то ты совсем забыл, что будущим ученым не пристало хватать двойки по арифметике.

– Чего нет, того нет, – ответил с достоинством Игорь и пошел чистить зубы.

2
Зачем приехал отец Франциск

– Меч надо отдать в музей, – сказал на следующий день отец. Он собирался на работу, и эта мысль пришла ему в голову, когда он, оттопырив языком щеку, гладил ее журчащей электробритвой.

«Интересно, когда я начну бриться? – подумал Игорь. – Или, может, мне сразу отпустить бороду? Да, надо будет показать меч Евгению Александровичу и сказать, что я его почистил и надпись снова появилась. Теперь уже поздно говорить правду. Он меня совсем перестанет уважать».

– Ты меня слышишь? – спросил папа. – Отдадим в бирманский музей? Это же их вещь.

– Отдадим, – сказал Игорь. – Только я тоже поеду.

– Поедешь, – ответил папа. – Наверно, такие вещи лучше согласовать с посольством. Как раз завтра свободный день, фестиваль огней, вот и поговорю с послом.

– Ой, – сказал Игорь, – я совсем забыл! И завтра в школу не идти. Амалия сказала, чтобы мы не кидались бомбами.

– Не Амалия, а Амалия Ивановна, – поправила Игоря мама. – А почему вы должны завтра кидаться бомбами?

– Я еще сам не знаю, – признался Игорь и стал собирать портфель.

После уроков Амалия Ивановна оставила ребят на пять минут и рассказала им про бирманский праздник огня. И тогда Игорь все узнал.

Оказывается, каждый год в Бирме после окончания дождливого сезона, в октябре, празднуют Тадинджут, или фестиваль огней. В этот день, как учат буддийские монахи, Будда спустился с неба, и его помощники и всякие боги осветили ему дорогу огнями. К этому дню в стране уже собран урожай риса и можно отдохнуть. На всех площадях будут выступать артисты, во всех садах и в домах зажгут много разноцветных лампочек, будут запускать в воздух ракеты и воздушные шары. А бирманские ребята будут хлопать хлопушками и маленькими картонными бомбочками. В общем, Амалия Ивановна обещала, что это будет веселый праздник, но просила не проявлять лишней инициативы и не гулять вечером по городу без взрослых, а то она не очень доверяет некоторым ребятам из пятого класса. И посмотрела она при этом на Игоря и Мишу Богданова, как будто они такие уж ненадежные люди. Она еще кое-что рассказала про бирманские праздники, но Игорь плохо слушал – у него голова была занята другим.

Когда ребята расходились, Бригитта сказала Игорю:

– Приезжай к нам завтра вечером. Папа разрешил мне устроить обед для близких друзей. Мама сделает барашка на скаре. Ты ел когда-нибудь барашка на скаре?

– Нет, – сказал Игорь.

– И еще нам привезли болгарского перца, сладкого, вкусного. И мама его тоже приготовит. Приходи, а?

– Я постараюсь, – ответил Игорь.

– Чего стараться? Мы за тобой заедем. А перед ужином поиграем в бадминтон. У меня будет еще один друг. Тебе с ним интересно познакомиться.

– Я обязательно заеду, – сказал Игорь, – если не буду занят в нашем посольстве. Мы с папой решили передать меч в бирманский музей, и, может, придется поговорить с послом.

– Ну тебе-то о чем говорить?

– Не знаю, – ответил Игорь. – Но я больше других в курсе дела.

– Пока, – сказала Бригитта, – вон мой папа едет.

В саду у Игоря царила суматоха. Аппалсвами стоял на высокой лестнице у большого мангового дерева и развешивал среди его ветвей разноцветные лампочки. Миша-шофер держал лестницу и подавал советы громким голосом. Володя Зеленко тянул в дом провода, а Наташа Шурыкина бегала вокруг и кричала:

– У нас будет праздник!..

Попугаи прыгали по клетке, в открытое окно кухни было видно, как мама с Шурой Шурыкиной раскладывают на большом столе пельмени. Сам Шурыкин ходил вокруг гладильной доски и прыскал на черные брюки водой.

– Послушай, Игорек, – сказал Володя Зеленко, – ты мне даже своего меча не показал.

– Так ты же был занят, – сказал Игорь. – Я покажу.

– А я купил хлопушек. Пойдем завтра в город?

– Еще бы! – сказал Игорь. – Я обязательно пойду.

Игорь посмотрел за забор. У Роджерсов все было тихо. Может, они не признают бирманских праздников?

Игорь стал помогать Мише держать лестницу. Все приготовления к бирманскому празднику были очень похожи на приготовления к Новому году, только лампочки были не на елке, а на манговом дереве, и было жарко. Игорь забрался на дерево, чтобы помочь Аппалсвами, и сверху увидел Джонни, который сидел на корточках в своем саду и возился со своими деревяшками. «Опять вечный двигатель», – подумал Игорь. Он крикнул с дерева:

– Здравствуй, Джонни! Ты не простудился?

Джонни поднялся и увидел Игоря. Он очень обрадовался и замахал руками, что значило: иди ко мне.

Игорь кивнул, спрыгнул с дерева и, перед тем как идти к Джонни, забежал домой и взял гантели. Он хотел дать их на время соседу, чтобы тот начал заниматься гимнастикой.

Джонни стоял у забора. Он подставил с той стороны скамеечку, чтобы Игорю было удобней перебраться. Но Игорь перепрыгнул сам и дал Джонни гантели.

– Вот, – сказал он, – будешь поднимать каждое утро по двадцать раз и укрепишь руки. Понял?

– Спасибо, – сказал Джонни, – Ты хочешь посмотреть, что я делаю?

– Вечный двигатель?

– Нет, я делаю ракету. Только у меня нет для нее топлива.

– А зачем?

– Я ее завтра ночью запущу.

– А какое нужно топливо?

– Порох.

– Пороха у меня тоже нет. Но ракета – это интересно. Знаешь, что? Я посоветуюсь с Володей Зеленко – может, он нам поможет.

– Мне нужно три джа, и я тогда смогу купить пороха, – сказал Джонни.

– Если бы у меня были, я бы дал.

– Я так и знал, – сказал Джонни. – У меня есть для тебя новость. Только это большой секрет. Садись на корточки и делай вид, что ты смотришь на ракету.

– Ну что?

– Вчера ночью, когда ты уже ушел, папа куда-то уезжал.

– И это все?

– Он брал с собой дневники своего прадедушки.

– Который воевал с англичанами?

– Не знаю, я их не читал. Но теперь обязательно прочитаю.

– А мы решили отдать меч в бирманский музей.

– Зачем? – удивился Джонни. – Ни в коем случае! За него можно получить большие деньги.

– Не нужны нам большие деньги, – гордо сказал Игорь. – Меч принадлежит бирманскому народу.

– У самого даже трех джа нету на порох, а мечи дарит! Они-то тебе ничего не подарят.

– Странный ты все-таки, – сказал Игорь. – Тебе не понять.

– Я лучше понимаю, чем ты.

– Мал ты еще со мной так разговаривать! – обиделся Игорь.

– Нет, я знаю жизнь. Тебя обязательно обманут.

– Никто меня не обманет.

– Да мой папа, например. Думаешь, он нечаянно вчера меч подменил?

– Нечаянно.

– А я не верю. Если нечаянно, то зачем он тогда два часа с этим мечом возился, чуть на кусочки его не разобрал?

– А ты видел?

– Я все вижу, что происходит вокруг меня. А потом он достал дневники деда и перечитывал их. А потом меня послал тебя ждать, а сам уехал и до ночи не возвращался.

– Знаешь что? Чепуха все это, – сказал Игорь. – Лучше я схожу к Зеленке, и мы сообразим что-нибудь с ракетой.

И Игорь вернулся на свой участок.

Он рассказал Володе про ракету, и Володя обещал что-нибудь придумать. Но сказал, что ракету надо перенести от Роджерсов, потому что ему неудобно лазить через забор, как мальчишке. Конечно, если Джонни не жалко сделать свою ракету общей.

Джонни очень обрадовался.

– Совсем не жалко, – сказал он. – И еще можно привязать ее к шару и пустить, чтобы она медленно горела.

Ребята перетащили все через забор, и, когда Миша-шофер увидел, чем они занимаются, он тоже обрадовался и сказал громко, что у него дома есть старый воздушный шар и, если его починить, он станет как новый. Миша вскочил в «газик» и умчался за шаром. А Аппалсвами взял у Володи три джа и пошел в магазин, чтобы купить пороху для ракеты.

Игорь никак не мог отделаться от мыслей о мистере Роджерсе и мече. Уж очень не хотелось ему верить, что Джонни, хилый и преданный Джонни, говорит неправду. Но ему не хотелось верить и в то, что сам мистер Роджерс тоже говорит неправду. Хотя ведь он соврал о своем предке, начальнике разведки, и о том, что меч самый обыкновенный.

– Я попрошу у мистера Роджерса почитать дневники, – сказал он Джонни. – Он мне обещал.

– Он не даст, – сказал Джонни. – Ни за что не даст. Мы их лучше украдем.

– Еще чего не хватало! – сказал Игорь. – Я в этом не участвую.

В работе над ракетой наступил вынужденный перерыв. Миша и Аппалсвами еще не возвращались, Володя Зеленко ушел к себе и обещал вернуться, когда подойдут остальные. Игорь с Джонни умылись под садовым краном и сидели в тени, глядя, как из трухлявого бревна выползают светлые, полупрозрачные термиты и быстренько перебегают в соседнее трухлявое бревно.

– Термиты не любят света, – сказал Джонни. – Надо их перебить.

– Зачем? – спросил Игорь. – Они же как муравьи.

– Если они разведутся, то могут целый дом съесть. И никто не заметит, пока дом не рухнет. Они изнутри бревна выедают, а снаружи ничего не видно.

– Ладно, я скажу Аппалсвами, – согласился Игорь. – А у нас в Москве термитов нет.

– А как же?

– Нет термитов, и все. У нас только муравьи, но они домов не едят.

За забором зашуршали шины. Приехал мистер Роджерс. Он был не один, с ним был тот толстый священник в черной сутане с белым воротничком, которого Игорь встретил на аэродроме в Дели.

– Я сейчас у него и спрошу, – сказал Игорь.

– Подожди. Это знаешь кто?

– Нет.

– Это миссионер, отец Франциск.

– Какой это миссионер? Это из тех, которые склоняют в христианство дикарей?

– Здесь дикарей нет. Он хочет, чтобы все бирманцы поверили в настоящего бога.

– В какого настоящего?

– В единого. А ты разве не в него веришь?

– Бога нет, – сказал Игорь.

– Бог есть. – И Джонни перекрестился тонкой темной ручкой.

– Если бы он был, разве бы он сделал так, чтобы ты был самый слабый в классе?

– Он меня испытывает, – сказал Джонни.

– Вот чудак! – сказал Игорь.

– А ты, когда умрешь, попадешь в ад.

– А я и не собираюсь умирать. И мой папа тоже в бога не верит, и мама тоже, и бабушка. И ничего, живем.

– Вас еще бог накажет.

– А бирманцы уже верят в вашего бога?

– Нет, они буддисты. И праздник у них языческий.

– Так чего же ты ракету делаешь?

– Мне интересно. Хоть это и грех. А почему вы хотите праздновать их праздник?

– Потому что праздник – это интересно. Я знаю, что раньше Новый год тоже был божественный праздник, а теперь просто праздник и елка стоит в Доме союзов.

– Интересно, зачем это отец Франциск приехал к папе? Может, из-за меча?

– Тебе все что-то кажется, – сказал Игорь, но сам не удержался и краем глаза посмотрел на дом Роджерсов.

– Знаешь, я пойду схожу в дом, – сказал Джонни. – Как разведчик.

– Как хочешь, – сказал Игорь.

Джонни убежал, а Игорь остался у ракеты. Через минуту в сад влетел на «газике» Миша и вытащил из кузова большую мятую тряпку. Когда он, приговаривая «карашо-карашо» и напевая песни, расстелил ее на земле, оказалось, что это большой круглый мешок, кое-где потертый и порванный.

Аппалсвами вернулся с пакетом пороха и всякой химии. Володя Зеленко принес клей, и они принялись чинить воздушный шар и заряжать ракету. Игорь так увлекся работой, что даже забыл про Джонни. Только когда он услышал шум отъезжающей машины, то оглянулся и заметил, что миссионер и мистер Роджерс уехали.

Джонни подошел к Игорю сзади и остановился.

– Взгляни, – сказал ему Володя Зеленко, – из твоей ракеты мы сделаем конфетку. Она выше всех полетит.

Но Джонни ничего не ответил. Он был чем-то очень взволнован.

– Игорь, – сказал он, – на минутку. Мне нужно тебе сказать одну важную вещь.

Игорь встал и отошел вместе с Джонни к кустам.

– Я делаю большой грех, – сказал Джонни. – Я раньше и не знал, что ты безбожник. – И он замолчал.

– А какой грех ты делаешь? – удивился Игорь.

– Я сейчас выдам тебе секрет отца Франциска и моего папы.

– А что?

– Я, может быть, попаду в ад.

– Но тогда не рассказывай. Пойдем ракету делать.

– Нет. Мой отец плохо поступил, а ты мой друг. Ты ведь мой друг?

– Конечно, – сказал Игорь.

– Тогда слушай.

Джонни перекрестился и, быстро шевеля губами, беззвучно помолился про себя.

– Я пробрался в дом и услышал, о чем они говорили. Отец сказал, что ему нужно срочно двести джа на три недели. Не больше. «А зачем?» – спросил отец Франциск. «Вы же меня знаете, – говорит отец. – Я честный христианин и всегда верно служил церкви. Мне нужны двести джа, и сегодня же. Я уверен, что за это я получу много тысяч». – «Не говорите чепухи, – сказал тогда отец Франциск, – вы мне надоели со своими нелепыми планами, которые никаких денег вам не приносят». Тогда отец сказал, что дело верное и у него есть доказательства. Он даже обещает церкви двадцать процентов. «Мне еще нужен, – сказал он, – русско-бирманский словарь или хотя бы алфавит. У вас в миссии есть кто-нибудь, кто знает русский язык?» А отец Франциск ответил, что никого нет, но в Кокайне живет один старик-иммигрант. – Джонни перевел дух и спросил: – Я не быстро рассказываю? Ты все понимаешь?

– Давай-давай, – сказал Игорь.

– Отец Франциск сказал, что он не понимает, при чем тут русский язык. Тогда отец сказал, что дело пахнет большими деньгами, но он пока не может рассказать детали. «Только чтобы без уголовщины», – сказал отец Франциск. И так здесь трудно работать, не хватает, чтобы полиция им заинтересовалась.

«Видно, и в самом деле бирманцы не очень-то хотят верить в его бога», – подумал Игорь. Джонни между тем продолжал:

– Отец тогда сказал ему про дневники своего прадедушки, в которых есть тайна, но он до последнего дня не знал, где искать, а теперь, наверно, знает.

– Что искать? – спросил Игорь.

– Не знаю, он не сказал. Потом мой отец стал показывать какие-то бумаги и говорить шепотом, и я больше ничего не понял. А потом отец Франциск сказал, что меньше чем за тридцать процентов прибыли вступать в дело не согласен, а то он вообще может сообщить куда надо и отец ничего не получит. Они еще долго ругались, а потом уехали. Вот и все.

Джонни тяжело дышал, и Игорь увидел, что у него мокрые глаза.

– Не реви, – сказал Игорь. – Ты не врешь?

– Клянусь самым святым, – быстро зашептал Джонни, – здоровьем мамы!

– Значит, твой отец узнал какую-то тайну?

– Да, с помощью меча.

– Тогда нужно пойти и заставить его во всем признаться.

– А как?

– Пойти и сказать: вот Джонни слышал ваш разговор, и мы хотим знать всю правду.

– Я ничего не слышал, – вдруг сказал Джонни. – Я ничего не слышал, ничего не было.

– Ты же только что говорил!

– Я ничего не скажу. Он меня убьет. А сам ни в чем не сознается. Он же хитрый.

Игорь понимал, что Джонни прав. Надо идти к Евгению. Нет, тоже нельзя: тогда придется признаться, что он его обманул. Даже дал честное слово, а сам обманул.

– Может, все написано на мече? – спросил Игорь.

– Надо перевести надпись.

– Пойдем ко мне и посмотрим. Ты хорошо читаешь по-бирмански?

– Конечно, – сказал Джонни, – я второй в классе по бирманскому языку.

– Тогда пошли, ты переведешь мне надпись. Может быть, мы обойдемся сами, без твоего отца.

В комнате Игорь в который уже раз за последние дни развернул меч и положил перед Джонни.

– Читай, – сказал он.

– «Этот меч выкован для славного Маха Бандулы, да хранят его духи в бою и походе», – медленно прочел Джонни. – Вот и все.