Текст книги "Два билета в Индию (сборник)"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

5
Старые письма

Пообедали вместе с Глущенкой, а потом поднялись наверх, и мама достала из шкафа бумаги, завернутые в целлофан. И меч.

– Я с вами посижу, – сказала мама. – Я ведь тоже люблю приключения, только некогда ими заниматься.

– Ты читала письма? – спросил Игорь.

– Нет, не успела. Я ездила в посольство. С завтрашнего дня выхожу на работу. Теперь ты будешь видеть своих родителей только вечерами, как и в Москве.

– Ну и молодец, что будешь работать, – одобрил Игорь. – Если ничего не делать, можно с тоски помереть.

Глущенко поддержал Игоря и сказал, что он за равноправие женщин. И Игорь был за равноправие женщин. Он всегда гордился, что его мама работает, а не прозябает в домашнем хозяйстве.

Сначала они еще раз осмотрели меч.

– Ценная штука, – сказал Евгений. – Настоящий бирманский меч. Видишь, здесь на клинке даже надпись по-бирмански вырезана. Вот только я бирманский мало знаю. То, что меч мог попасть в Устюг недавно, исключается?

– Исключается, – сказал Игорь.

– Ладно, отложим его пока и займемся письмами.

Евгений вложил меч обратно в серебряные ножны и отодвинул в сторону.

Из целлофана Глущенко извлек конверт. Конверт был серый и совсем не старый. Внутри его лежал еще один конверт и страничка из какой-то книги или журнала. И маленький конверт, и страничка были желтоватые, очень древние, и Евгений положил их перед собой на столе и стал рассматривать.

– Ну, с чего начнем? – спросил он.

– С письма, – сказал Игорь.

– С вырезки, – сказала мама.

Евгений взял вырезку. Это был узкий листок старой серой бумаги, рыхлой и мягкой, такой, что буквы глубоко впечатались в нее. Один абзац был подчеркнут сбоку порыжевшими от времени чернилами. «Сие обо мне», – было написано на полях. Евгений прочел отчеркнутое место:

– «Волны поднимались, как горы, фрегат то возносился на вершины их, то бросаем был в изрытые водяные пропасти. Было темно и пасмурно, и ливень обнял наш шлюп каким-то страшным хаосом. Присоедините к этому свист ветра в снастях, скрип перегородок в шлюпе, бросаемом с боку на бок, пушечные выстрелы и фейерверочный огонь, ярко освещающий мрак в бурю, и вы будете иметь только бледную копию всех ужасов этой ночи! Когда с хребта волны шлюп падал вниз, казалось, что мы находимся при подошве высочайшей водяной горы. Сильнейший вихрь рвал верхи валов и разносил брызги дождевою пылью по воздуху. В эту ужасную ночь мы потеряли одного из лучших наших канониров, Ивана Исаева, которого смыло волною за борт. Я особенно жалел об этой прискорбной потере, ибо привязался к молодому вологжанину, обладавшему живым умом и любознательностью…» Вот и все, – сказал Евгений Александрович.

– А дальше?

– Дальше еще несколько слов. Они не отчеркнуты. «Восьмого августа мы вернулись в Батавию и оттуда взяли курс на юг. Не очень приятно предпринимать и обыкновенное плавание с течью, а нам предстояло идти на таком судне…»

– Но откуда это? – спросила мама. – Ведь фамилия-то наша.

– Больше того, – сказал Евгений, вертя в руках страницу. – Это, очевидно, тот самый Исаев, которому и принадлежал меч.

– Ясное дело, – сказал Игорь. – Значит, он был канониром? И упал в море?

– Да, артиллеристом.

– А на картинке у старика он с мечом стоит у пушек, – сказал Игорь.

– Не спеши с выводами, – сказал Евгений. – У нас есть еще одно письмо.

– А что это мог быть за корабль? – спросила мама. – Они собирались в какое-то трудное плавание.

– Письмо без марки, – сказал Игорь.

– Тогда марок еще не было, – ответил Евгений Александрович. – Ты же филателист, должен знать.

– Не знаю, – сознался Игорь. – У меня марки в основном современные, космические или спортивные.

Глущенко вынул из конверта сложенный лист бумаги. Лист был весь исписан мелким красивым почерком с нажимом. Игорь сразу представил себе, как скрипит гусиное перо, выводя букву за буквой, а на столе стоит большая свеча в медном подсвечнике.

Евгений медленно читал про себя, даже губами шевелил. Видно, он не мог сразу разобрать старинный почерк.

– Ну! – торопил его Игорь. – Про что там?

– Сначала говорится, что пишет это письмо писарь флотского экипажа, потому что сам Иван лежит в госпитале на излечении.

– Да нет, вы не пересказывайте, а читайте, – сказала мама. – Ведь интересно.

– Ну вот. «…Кланяется вам, папаша и мамаша, ваш пропавший сын Иван, которого вы уж, наверно, похоронили и отпели. Шестой год, как не было меня дома, а судьба носила меня по дальним морям и странам, и такого я насмотрелся, что мало кому на роду написано. Упал я за борт в бурю в Индийском океане, и носило меня, грешного, по морю три дня и три ночи, пока не выбросило, слава Господу, на берег бурманский. Выходили меня добрые тамошние рыбаки, и попал я потом в ихнюю столицу, где определили меня в канониры, как я и был на нашем корабле. Прожил я в той Бурме три года, и приходилось мне и на войне быть, и в бедах горевать. Забрали меня после большой войны в плен англичане, но вернулся я в конце концов в Санкт-Петербург, откуда из гошпиталя и пишу вам. Вскорости обещали меня отпустить и списать вчистую, как есть у меня слабое здоровье. Так что ждите к весне в Устюге…» Дальше идут приветы и поклоны, – сказал Евгений. – И подпись: «Остаюсь ваш нещастный сын Иван».

– И все? – спросил Игорь.

– А разве мало?

– Но ведь он не пишет, что меч ему подарил Бандула.

– Зато мы знаем теперь, что он был в Бирме, воевал с англичанами и это могло случиться только во время первой англо-бирманской войны, в тысяча восемьсот двадцать четвертом году. К тому же времени относятся и письмо, и страница из книги. Почти наверняка человек, изображенный на картине у твоего старика, и есть твой предок, матрос Исаев.

– А что с ним дальше было? На каком корабле он плыл? Почему он попал в плен к англичанам?

– Я знаю столько же, сколько ты, Игорь, – сказал Евгений.

– Тайна осталась тайной, – заметила мама. – Хотите кокосового соку, искатели? Я его еще вчера в холодильник поставила.

– Хотим, – сказал Глущенко.

– Ну ладно, я пошла, а вы вырабатывайте программу действий, – сказала мама.

– Чего же вырабатывать? – задумался вслух Евгений. – У тебя, Игорь, есть ценные мысли?

– Нет, – признался Игорь.

– А у меня уже одна появилась. Надо написать в Ленинград.

– Почему в Ленинград?

– Живет там у меня один приятель, историк и, кстати, очень любознательный человек. Я его попрошу покопаться в Морском архиве. Пусть узнает, какой русский корабль мог оказаться в тысяча восемьсот двадцать первом – двадцать втором годах в Индийском океане. Это первое.

– А вдруг там было много русских кораблей?

– Вряд ли. Когда приятель узнает, что это был за корабль…

– А вдруг это был не русский корабль? Вдруг Исаев служил на английском корабле?

– Предположение интересное, но беспочвенное, – сказал Евгений. – У нас есть страница из книжки, которая, по-моему, ясно говорит, что корабль был русским. Вряд ли иностранный писатель стал бы говорить про русского матроса «вологжанин».

– Ну, допустим, – сказал Игорь, – что мы узнаем, какой корабль. А потом?

– А потом в архиве надо отыскать корабельный журнал и всякие документы, связанные с этим плаванием. Не может быть, чтобы Исаева, когда он вернулся, не допросили, не записали его рассказа. Вот и найдем.

– Если… – сказал Игорь.

– Да ты скептик! – удивился Глущенко.

– Может быть, – сказал Игорь. Он не знал, кто такие скептики, но признаваться в этом не собирался. – Так вы сегодня напишете?

– Письмо в Ленинград?

– Да.

– Может быть, если найду время. Сейчас мне на прием ехать.

Игорь хотел было сказать, что на прием можно было бы и не ехать, но воздержался.

– А ты, в свою очередь, возьмешь меня к своему старику-историку?

– Разумеется! Хоть сейчас.

– Давай завтра после обеда?

– По рукам, – сказал Игорь.

– Ну ладно, я поехал.

– А кокосовый сок? – спросила мама, входя с тремя высокими стаканами на подносе.

Стаканы запотели, и сок был похож на разбавленное водой молоко. На дно стаканов осели крупинки молотого кокосового ореха, вернее, его внутренней оболочки. Игорь не любил молотые кокосовые орехи и пил сок так, чтобы не взболтать жидкость и не поднять со дна жесткие крупинки.

6
Роджерс увидел меч

Игорь проводил Глущенко до машины. Было тихо. Наступило то самое время дня, когда все в городе затихает, истомленное жарой, уставшее ей сопротивляться. Даже последние облачка уходят с неба. Три часа. Пройдет еще час-другой, жара чуть-чуть спадет, и город начнет оживать. Потянутся с озера на молочную ферму буйволицы, проедет автобус, заклеенный рекламами кинофильмов. С его бортов будут целиться в дома и прохожих суровые ковбои и еще более суровые партизаны. Пройдут нестройной гурьбой кули, пробегут, взявшись за руки, ребята в зеленых юбках – из соседней школы, появятся буддийские монахи под красными зонтами. И солнце на закате будет просвечивать сквозь эти зонты и окрашивать в оранжевый цвет бритые монашьи головы.

Но все это будет часа через два, а сейчас самое мертвое время дня. Вот бы выкупаться, но в озере нельзя. Игорь решил было принять душ, как услышал из-за забора:

– Мистер Игорь!

Он обернулся. Ага, вот и Джонни собственной персоной.

– Здравствуй, Джонни, – сказал он. – Как поживаешь?

– Не очень хорошо, – сказал Джонни. – А что у вас нового?

– Я был занят, – сказал Игорь. – Кстати, твоего отца нет дома?

– Он должен скоро вернуться. Он вам нужен?

– Да, у меня к нему небольшое дело.

– О! – сказал Джонни. – Вы занимаетесь бизнесом?

– Как так?

– Зарабатываете деньги?

– Какие деньги? – удивился Игорь.

– А зачем вам мой отец?

Игорь подумал, почему бы не сказать Джонни о мече. Вряд ли мистер Роджерс будет сердиться. Да в конце концов, если даже и будет сердиться, Игорь ведь вольный человек.

– Я хотел показать ему одну вещь, – сказал Игорь.

– Какую? – спросил подозрительно Джонни.

– Бирманский меч. Старинный.

– Зачем показать?

– Ты меня допрашиваешь?

Джонни смутился. Он даже отступил на шаг и почти скрылся за кустами. Оттуда донесся его громкий шепот:

– Он тебя обманет.

– Кто? – удивился Игорь.

– Мой отец.

– Ты его не любишь? – спросил Игорь, раздвигая кусты, чтобы лучше разглядеть странного соседа.

– Не знаю, – сказал Джонни. – У меня совсем нет друзей, и я думал, что ты будешь моим другом. Мне очень не хочется, чтобы ты имел дела с моим отцом.

– Джонни! – раздался крик из дома.

Джонни сразу сник и медленно пошел к машине отца, которая, не замеченная мальчиками, въехала в сад.

Игорь не знал, что ему делать. Уж очень странный получился разговор. Конечно, бывают ребята, которые не дружат со своими родителями, но будь, например, на месте Джонни Игорь, он никогда бы не стал говорить плохо о своем отце с новым знакомым, да еще иностранцем. А может быть, Джонни говорил неправду? Позавидовал Игорю, что у него настоящие дела со взрослыми?

Большой полосатый паук спустился на нитке к самым глазам Игоря. Игорь отошел на шаг в сторону и стал смотреть по сторонам, чем бы сшибить этого паука. Мистер Роджерс заметил движение в кустах, подошел поближе и, увидев Игоря, сказал:

– Какая радостная встреча! Мы с вами, наверно, уж месяц не виделись.

– Почти месяц, – сказал Игорь.

– У вас никаких новостей?

– Есть новости, – сказал Игорь. – Я получил ответ из дома.

– Не может быть! Да что мы так стоим и разговариваем через забор? Проходите к нам. Проходите, не стесняйтесь. Ирэн, отмоешь машину потом! У нас гости, к нам сейчас придет мистер Исаев-младший! Приготовь, будь добра, прохладительных напитков!

– Да что вы, – сказал Игорь.

– И никаких разговоров. Надеюсь, вы не боитесь прийти в гости к бедному англобирманцу?

– Нет, конечно, нет, – ответил Игорь. «Вот еще, подумает, что я его боюсь или презираю».

– Так заходите же.

– Тогда я принесу вам все материалы.

– Разумеется, – сказал мистер Роджерс. – А я пойду в дом и подготовлю помещение к вашему приходу.

Игорь поднялся по лестнице на цыпочках, чтобы не скрипели ступеньки. Лучше, чтобы мама, которая, наверно, сидит сейчас у Шуры Шурыкиной, не заметила, как он выносит меч из дома, а то еще начнет читать нотации.

Мама ничего не заметила. Игорь обернул меч в тряпку и проскочил холл так быстро, что даже любопытные попугаи не повернули головы в его сторону.

Мистер Роджерс ждал Игоря у забора.

– О, – сказал он, – я вижу, что материалы занимают много места.

– Это меч, о котором я рассказывал. Тот самый меч. Подержите, пожалуйста, пока я перелезу.

В комнате, в которой Игорь как-то сидел с Джонни, ничего не изменилось. Только стол был покрыт белой заштопанной скатертью и на ней стояли две бутылочки с содовой водой.

– Познакомьтесь, это миссис Роджерс, мать Джонни и моя жена, – сказал мистер Роджерс. – А это мистер Исаев, наш уважаемый сосед. Мистер Игорь Исаев учится в колледже и будет большим ученым, не так ли?

В голосе мистера Роджерса не было издевки. Приятно, конечно, когда тебя представляют как будущего ученого, но все-таки Игорю было несколько неудобно. Он даже покраснел.

Миссис Роджерс печально улыбнулась и сказала тонким голосом:

– Я очень польщена. Я давно надеялась, что мы ближе познакомимся с нашими соседями.

Говоря так, она расставляла на столе тонкие стаканы для содовой воды. Один стакан был с отбитым краем, мистер Роджерс подвинул его себе. В комнату тихо вошел Джонни и стал у двери. Увидев его, мистер Роджерс сказал добрым голосом:

– Джонни, дорогой, иди позанимайся. У тебя еще не сделаны уроки. Ирэн, отведи его.

Миссис Роджерс поспешила к двери, схватила Джонни за руку и быстро увела. Игорь ничего не сказал, хотя он предпочел бы, чтобы Джонни остался с ними. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Вот, начал проявлять инициативу и сразу принес меч соседу. Отец узнает, может рассердиться. Но что случится с мечом? Да ничего, ровным счетом ничего. Он просто послужит материалом для научной статьи, которую Игорь напишет вместе с мистером Роджерсом.

– Итак, – сказал мистер Роджерс. Он вынул из кармана пиджака, темного, несмотря на жуткую жару, футляр, надел очки, круглые, в тонкой золотой оправе, и сразу стал очень солидным и серьезным человеком.

– Вот меч. – Игорь развернул полотно. Меч вытянулся во весь столик.

Мистер Роджерс долго и очень внимательно рассматривал ножны, пригнувшись к ним так, что чуть было не касался их носом.

– Сцена охоты, – сказал он наконец. – На ножнах изображена сцена королевской охоты. Обратите внимание, мистер Исаев, что впереди скачущих всадников бежит олень.

– Да, – сказал Игорь. Он уже рассматривал ножны и знал, что на них изображена сцена охоты.

– Весьма частый мотив на ножнах бирманских мечей. Так не будете ли вы любезны рассказать, что же вы знаете про этот меч.

– Мой предок матрос Исаев упал в море во время бури, – сказал Игорь, – а потом три года жил в Бирме и даже воевал с англичанами. Потом попал к ним в плен…

– Вы точно знаете, что он попал к ним в плен? – вдруг громко спросил мистер Роджерс.

– Конечно. Об этом он написал в письме к себе домой.

– А дальше?

– Больше ничего, – признался Игорь. – У меня дома есть его письмо родным, где он говорит, что был в Бирме и в плену.

– А откуда он написал письмо?

– Из Петербурга, это наша старая столица.

– Значит, он вернулся? Вы извините, что я так настойчив, но как исследователя меня интересуют детали. Ведь пребывание вашего дедушки в Бирме – важный факт для историков. Об этом можно даже написать статью в научный журнал. Совместно с вами, разумеется.

– Вы об этом мне уже говорили, – сказал Игорь.

– А, да, конечно. Но боже, как мало материалов!

– А мы съездим к старику, отцу Маун У. Он нам наверняка поможет.

– Сомневаюсь, очень сомневаюсь. Пока продолжим поиск собственными силами.

Это мистер Роджерс сказал очень твердо, почти сердито. Игорь взглянул на него, но под стеклами очков глаза мистера Роджерса были добрыми и даже виноватыми. «Нет, – решил Игорь, – он не будет меня обманывать. Зачем ему меня обманывать? Все этот Джонни напутал».

– Итак, у нас есть меч, – сказал Роджерс.

– И с этим мечом Иван Исаев стоял среди пушек. Я видел на картине у старого У Мья.

– Не спешите с выводами, мистер Исаев, – ответил Роджерс. – У нас нет для этого оснований. Ведь ни один документ этого не подтверждает.

– Но меч генерала Бандулы!

– Почему генерала?

– Так сказал старик.

– Он мог предположить. И только. Я же вам говорю, что подобные мечи были у многих офицеров и вельмож. Ваш дед мог купить его. Мог ведь?

– Мог, – сказал Игорь.

– А могло быть и иначе. Допустим, в бою кто-нибудь из бирманских офицеров был убит, и мистер Иван Исаев взял меч у убитого.

– Ну уж этого он не стал бы делать. У своего взять!

– Мы ничего не можем сказать. Мы с вами историки, мистер Исаев, и нам нужны факты, не так ли?

– Конечно. А может, все-таки генерал Бандула наградил мечом моего деда? Он же пишет в письме, что его награждали.

– Он мог наградить вашего деда деньгами, но почему мечом?

– За храбрость, – сказал Игорь. – У нас в Гражданскую войну давали сабли за храбрость, я читал об этом.

– Ну, не будем спорить. Что такого мог сделать артиллерист, чтобы командующий армией наградил его мечом, да еще своим мечом? Я не хочу задеть ваши родственные чувства, мистер Исаев, но историческая правда ценнее всего. Например, я знаю точно, что мой предок тоже сражался на стороне Бандулы в той войне, но его не наградили мечом. У меня сохранились даже кое-какие его записки, и при случае я вам их покажу, – правда, они трудны для прочтения, потому что вы вряд ли настолько овладели английским языком…

– Да, конечно. А ваш предок, он не пишет о моем?

Мистер Роджерс снисходительно улыбнулся:

– Нет, он был довольно крупным политическим деятелем в бирманской армии и писал о больших проблемах.

– А кем он был?

– Начальником разведки бирманцев. Это длинная романтическая история. Отец моего предка, назовем его Роджерс-первый, был миссионером и жил в Бирме. Он женился на бирманской княжне и бросил свою службу. Да, уже тогда Роджерсы были патриотами Бирмы. Ему было нелегко, но его сын честно служил Бирме и был одним из руководителей бирманской армии. Я собираюсь опубликовать дневники Роджерса-разведчика. У меня есть много предложений от английских и бирманских издательств. Я только не знаю, кого выбрать. – Очки мистера Роджерса победно сверкнули. – Это пахнет большими деньгами, мистер Исаев. И надо быть осторожным. Кстати, не могло бы заинтересоваться дневниками какое-нибудь советское издательство?

– Я не знаю, – сказал Игорь.

– Но у вас должны быть знакомства, связи в издательском мире!

– Нет у меня знакомств в издательском мире, – сказал Игорь. «Что он, издевается надо мной, что ли? Какие могут быть знакомства у ученика пятого класса?»

– Ну хорошо, – сказал тогда мистер Роджерс. – У меня к вам будет просьба другого характера. Мы с вами уже настолько близко знакомы, что я думаю, нам не к лицу называть друг друга так официально. Мое первое имя Роберт. Зовите меня Бобом. Хорошо?

– Неудобно как-то, – сказал Игорь. – Вы же взрослый.

– Мы коллеги, а среди коллег в науке принято называть друг друга первым именем. А я вас буду звать Игорь. Ну?

– Хорошо, – согласился Игорь, чтобы не спорить.

Мистер Роджерс налил ему содовой из бутылочки, и Игорь с удовольствием выпил шипучей воды. Только жалко, что она была теплая. «Наверно, у Роджерсов нет холодильника», – подумал Игорь, и, как бы угадав его мысль, Роберт Роджерс печально сказал:

– Холодильник у нас, к сожалению, сломался.

С этими словами мистер Роджерс осторожно вынул меч из ножен и стал рассматривать рукоятку и лезвие.

– Ну что ж, обычная местная работа. Не очень высокого класса.

Очки его блестели над самой сталью, и Игорю даже стало немножко страшно: вдруг мистер Роджерс порежет нос.

– Там какая-то надпись по-бирмански, – сказал Игорь. – И узоры.

– Самые обычные узоры и самая обычная надпись, – сказал мистер Роджерс, не поднимая головы.

Игорю было обидно, что и надпись и узоры такие обычные. Если так пойдет, то окажется, что и писать статью не о чем.

– Меч мог быть куплен в Индии или в другой стране, – сказал мистер Роджерс. – И, чтобы у вас, Игорь, не оставалось никаких сомнений, я вам кое-что покажу.

Мистер Роджерс вышел из комнаты, и через некоторое время за стенкой началось какое-то шуршание и звяканье. В дверях показалось бледное треугольное лицо Джонни.

– Игорь, – прошептал он, – мистер Игорь, ради бога осторожнее!

– Что?

– Никаким он не был начальником разведки. Он был просто переводчиком и потом убежал к англичанам…

Игорь не успел расспросить, кто это убежал к англичанам, потому что в этот момент за спиной Джонни сверкнули очки его отца, и Джонни мгновенно пропал – Игорю даже показалось, что мистер Роджерс оттянул его от двери за волосы, но тут же улыбнулся и сказал тихо, обернувшись назад:

– Джонни, милый, сколько раз тебе говорили, не мешай взрослым разговаривать. – Потом повернулся к Игорю и сказал: – Простите за этот маленький инцидент.

Пока мистер Роджерс шел через комнату к столу, Игорь успел подумать, как странно порой складывается жизнь. Джонни моложе его на какой-нибудь год-два, а его считают ребенком, тогда как Игоря поят содовой и предлагают ему называть взрослого человека просто по имени.

– Вот, – сказал мистер Роджерс, кладя на стол два бирманских меча. Один из них был в простых кожаных ножнах, другой в серебряных помятых и почти без всяких узоров. – Видите, это тоже мечи. Я интересуюсь старинными вещами. Можете полюбоваться, а потом сообщите мне свое мнение.

Пока Игорь рассматривал мечи, Роджерс опять взял со стола меч Исаева и впился очками в рукоять его. Краем глаза Игорь заметил, что Роджерс осторожно крутит шарик на конце рукояти. «Интересно, – подумал Игорь, – шарик-то крутится. Надо будет дома внимательнее посмотреть». Но тут же забыл об этом, потому что догадался, о ком шептал ему из-за двери Джонни. Да ведь о том самом Роджерсе, который служил в одной армии с Иваном Исаевым. Значит, он не был начальником разведки. Кто же тогда говорит неправду? Роджерс тем временем положил меч Исаева на стол.

– Вы выньте остальные мечи из ножен. Сравните, до чего одинаковы их лезвия.

– Похожи, – сказал Игорь, глядя на три блестящих клинка на столе. – Но ножны разные. У ваших мечей похуже.

– Одни из них тоже серебряные, – не сдавался Роджерс. – Только время стерло с них изображение охотников. Хоть они и прослеживаются. Не так ли?

Вообще-то Игорь ничего не прослеживал, но промолчал. Пусть думает, если ему приятно.

В этот момент снаружи раздался голос:

– Игорь! Иго-о-орь!

Мама звала его. Наверно, что-то случилось или даже она обнаружила, что меч пропал. Вот неудача!

Игорь вскочил и сделал два шага к двери, потом спохватился, что теряет достоинство ученого, и сказал очень спокойно:

– Простите, но мне надо домой.

– Разумеется, – сразу согласился мистер Роджерс. – Мы с вами продолжим нашу беседу в любое удобное для вас время.

– Иго-орь! – звала мама.

«Кричит, как в Москве, – подумал Игорь, – Здесь же вокруг иностранцы!»

– Вы забудете меч, – сказал ему вслед мистер Роджерс.

Этого еще не хватало! Игорь подбежал к столу. Мистер Роджерс уже сунул меч в ножны и заворачивал его в полотно.

– Я вас жду, – сказал он. – Жду с нетерпением.

– До свидания! – сказал Игорь и побежал к забору.

Он не сразу перелез через забор, а сначала выглянул сквозь кусты. Мама стояла у ворот и глядела на дорогу. Надо действовать быстро. Он перемахнул через изгородь и, пригибаясь, бросился к дверям своего дома. Теперь надо успеть взбежать наверх и положить меч на место.

Первая половина плана удалась, но вторая провалилась. Оказалось, что в холле сидит в кресле Бригитта Данчева и рассматривает книгу «Приключения Незнайки», которую Игорь подарил Наташе, потому что книга уже не представляла для него интереса.

– Здравствуй, Бригитта, – сказал Игорь. – Подожди одну минутку, я вернусь.

Он для убедительности приложил палец к губам и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал вверх по лестнице. Бригитта смотрела на него круглыми от удивления глазами, но молчала. Она была своим парнем.

Через полминуты Игорь вернулся как ни в чем не бывало. Он даже успел сесть на пол у кресла, в котором сидела Бригитта, и, когда мама вошла, сделал вид, что и не отходил от Бригитты минут пятнадцать.

– Ничего себе! – сказала мама. – К тебе приезжает дама, а ты где-то носишься, задрав хвост.

– Ну уж и хвост, – сказал Игорь. – А ты зовешь меня, будто мы в Москве! Забываешь, что мы в капиталистическом окружении.

– Шепотом тебя не дозовешься, особенно среди капиталистического окружения.

– Мам, у тебя не осталось кокосового молока? – спросил Игорь, чтобы переменить тему разговора.

– Сейчас принесу.

– Ты видела, как растут кокосовые орехи? – осведомился светским тоном Игорь у Бригитты.

– Еще бы! – изумилась Бригитта. – Я здесь уже тысячу лет живу. У нас в саду растут две кокосовые пальмы.

– А вот Глущенко видел целые рощи кокосовых пальм на берегу океана и собирается со мной туда съездить.

– А я была на океане, с папой, – сказала Бригитта.

– Тебе показать меч? – спросил Игорь. Он не знал, что Бригитта была на океане, он вообще никогда не видел океана и понимал, что если сейчас не заговорить про меч, то Бригитта обязательно спросит, был ли он на океане, и тогда придется признаться, что он океана и не видел.

– Покажи, – сказала Бригитта. – Ты же сам говорил.

– Пойдем тогда наверх. Он в комнате лежит.

Но наверх им уйти не удалось. К дому подъехала еще одна машина. Это вернулся Евгений.

– Ну вот, – сказал он, войдя в холл. – Прием отменился сам собой. Зато я побывал на строительстве и поговорил и с твоим папой, и с инженером Маун У. Сейчас, если ты не против, мы едем к нему. Он ждет.

Тут он увидел Бригитту и сказал ей:

– Здравствуйте.

Бригитта ничуть не смутилась и ответила:

– Здравствуйте, я Бригитта Данчева из болгарского торгпредства. Мы вместе с Игорем учимся в школе.

И она, не вставая, протянула руку Евгению. Тот пожал ей руку и поклонился, как взрослой.

– Едем? – спросил Игорь. – А то мне надо взять меч и письма.

– Конечно. Я даже двигатель не выключил. Мама не будет возражать?

– Я бы сама поехала, но некогда, – сказала мама. – Сейчас за мной заедет Володя, и мы едем в посольство. Вы, надеюсь, вернете Игоря в целости и сохранности?

– И меч тоже, – пошутил Евгений.

Игорь уже не слушал, он бежал наверх, за мечом. Но на лестнице он обернулся и сказал:

– Бригитту берем с собой. Она все знает.

– Не возражаю. Я пошел к машине. Идем, Бригитта.