Текст книги "Непокорный медведь (ЛП)"

Автор книги: Кимбер Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Кэсс

Не знаю, как мне удалось вытащить его наружу. У Саймона хватило концентрации, чтобы сосредоточить его внимание на мне, когда я обхватила его лицо и заставила закрыть глаза. Медведь уже захватил контроль, но Саймон еще оставался человеком, и мог переставлять ноги, пока мы прокладывали путь к выходу.

Холодный воздух ударил в лицо, когда мы упали на тротуар. Несколько других пьяных посетителей вышли за нами. Я схватила Саймона за руку и потянула.

– Давай! Я живу в шести кварталах к востоку отсюда. Ты сможешь дойти?

Саймон сделал огромный шаг вперед. Его рубашка разорвалась в клочья. Он все еще был в человеческой форме, но кости его лица уже торчали под странными углами. Его глаза стали угольно черными и сияли огненной яростью. Он кивнул головой. Думаю, холод помог. Я оставила пальто на барной стойке, но поняла, что оно утеряно безвозвратно. Саймон почувствовал мое беспокойство и сделал шаг вперед. Он обнял меня. Тепло исходило от него, как от печи, и согрело меня изнутри. Я обхватила его за талию и начала идти. Саймон последовал за мной.

Еще больше посетителей бара оказалось вокруг нас, и мое сердце забилось быстрее. Если кто-то из них остановится и обратит внимание на Саймона, они не поймут, что видели. Но он шел, и с каждым нашим шагом я чувствовала, что пульс Саймона становится более равномерным. К тому времени, как мы прошли второй квартал, его осанка выпрямилась, и дыхание стало легче. Мы добрались до входной двери моего жилого дома, и все, кроме глаз Саймона, снова выглядело нормально.

Шаркая своими ключами, я сняла с него руки и снова задрожала. Саймон стоял позади меня. Он повернулся ко мне спиной и просканировал улицу.

– Все в порядке. – сказала я, толкая дверь. Удерживая ее открытой для него, и ждала. Саймон наконец повернулся ко мне. Он быстро кивнул мне, и мы вместе поднялись на второй этаж.

Брэди, моего хозяина, нигде не было видно, и я вздохнула с облегчением. Отперла дверь и вошла в свою квартиру. Саймон постоял у порога, затем вошел внутрь. Я заперла за ним дверь и прижалась к ней спиной.

– С тобой все в порядке?

Саймон стоял спиной ко мне, слегка сгорбившись. При звуке моего голоса, он наконец выпрямился и повернулся. Мой пульс участился, когда его глаза встретились с моими. В его глазах все еще было достаточно медведя, чтобы это поразило меня. В тусклом свете моей квартиры они вспыхнули новым огнем. Саймон кивнул.

– Буду. У тебя есть что-нибудь покрепче, чем пиво?

Я закрыла рот, просто понимая, что у меня он открыт практически с той минуты, как мы покинули бар. Подняла палец и обошла его, направляясь к кухне. Я налила две рюмки рома и протянула одну Саймону. Он быстро его выпил и вернул мне рюмку. Наши пальцы соприкоснулись, и его тепло передалось мне, снова. Я подумала, что лучше тоже выпить ром. Мне все еще хватало текилы, бегающей по венам, но что-то подсказывало, что одному из нас сегодня нужна ясная голова.

Мы стояли вот так, смотрели друг на друга несколько секунд, пока я пыталась понять, что сказать. Наконец, я остановилась на том:

– Что с тобой не так?

Саймон моргнул широко раскрытыми глазами и сделал шаг навстречу. Инстинктивно я отступила назад. Он застыл.

– Серьезно. Что с тобой не так? Говорю тебе, я знала двух других медведей-оборотней, и ни у одного из них, похоже, не было проблем с тем, чтобы держать себя в узде.

Саймон ощетинился, будто я дала ему пощечину. Его глаза заблестели, челюсть сжалась.

– Я сказал тебе, что ты никогда не встречала такого оборотня, как я.

– Что это значит? Да, ты говорил мне это раньше. Ты говоришь так, будто это что-то значит для меня. Это не так.

Саймон скрестил руки перед собой и посмотрел на меня сверху вниз. Его взгляд был настолько интенсивным, что, казалось, оставил физический след, подняв температуру моего тела с головы до пальцев ног.

– Разве ты еще не поняла этого?

На этот раз, восходящая жара внутри меня исходила от бурлящей ярости. Он смотрел на меня так, как будто мог видеть мою душу. Какая-то скрытая правда играла в уголках моего разума, и мне это не нравилось. Это заставило меня чувствовать себя безрассудной и развязной.

Двигаться, не задумываясь. Сделав два шага вперед, я положила ладони на грудь Саймона. Дотронулась до голой кожи там, где разорвалась его рубашка, и это пронзило нас током. Поразило меня, как удар молнии прямо в сердце. Вместо того, чтобы отдалиться, я не двигалась, позволяя огню наполнить мои вены.

Я хотела его.

Мои чувства обострились до такой степени, что, казалось, можно почувствовать напряжение в комнате. Сердцебиение Саймона гремело под моими пальцами, наполняя меня каким-то глубоким, первобытным желанием, от которого у меня перехватывало дыхание.

Наконец, я убрала руки и неуверенно шагнула назад. Покачав головой.

– Не знаю, что это.

– Знаешь.

Как бы я ни старалась сохранить самообладание, огонь в глазах Саймона сказал мне, что он тоже очень близок к тому, чтобы потерять контроль. Что бы ни было между нами, это потрясло его до глубины души, как и меня.

– Твои друзья-медведи не удосужились сказать тебе всю правду, не так ли?

Саймон тяжело вздохнул. Он протянул руку и взял рюмку из моей руки. Он выпил, затем шагнул дальше в комнату.

– Садись, – сказал мужчина, занимая место в конце дивана.

Я заколебалась. Так отчаянно хотелось подойти к нему, что это пугало. Он что-то делал со мной. Быть рядом с Саймоном вызывало во мне нечто вроде жажды, которая гораздо глубже похоти. Но похоть тоже плохо. Мои колени ослабли, когда я наконец сделала шаг к нему. Медленно опускаясь на другой конец дивана, и посмотрела на него.

– Они сказали мне, кто они. Разве этого недостаточно? Знаю, какой это был риск.

Саймон покачал головой и фыркнул.

– Риск – ерунда. Больше всего меня злит то, что они, по-видимому, никогда не удосужились рассказать тебе, кто ты.

Стало больно дышать, будто я была под водой. Когда Саймон повернулся ко мне, в глазах потемнело. Он осторожничал, держа руки при себе. Думаю, если бы он прикоснулся ко мне, я бы сгорела.

– Ты никогда не задавалась вопросом, почему два медведя-оборотня решили открыться тебе. Только тебе? Как ты думаешь, почему они доверили тебе хранить их секрет? Они никогда не говорили никому, кроме тебя, не так ли?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не могла подобрать слов. Покачав головой, сложила руки на коленях. Наконец, после того как мое сердцебиение стабилизировалось, я вздохнула и попыталась снова.

– Они доверяли мне. Вот и все. Они знали, что я не собираюсь причинять им боль или рассказывать кому-либо.

Саймон кивнул.

– Правда. Но позволь мне угадать; в обоих случаях ты узнала, потому что видела, как они обращаются или почти обращаются в твоем присутствии.

Я пыталась вспомнить прошлое. Часть меня хотела отрицать то, что сказал Саймон. Простое самосохранение. Как будто признание могло бы все изменить так, как я не смогу принять. Но… он оказался прав. Мне было пятнадцать в тюрьме, когда это случилось в первый раз. Мы были в кафетерии, и у меня появился друг по имени Кертис. Он только что подрался с другим парнем, и когда я пошла проведать его, застала Кертиса посреди обращения. Второй раз случилось на моем в общежитии. Это был Дэвид, и однажды он вернулся из класса после провала экзамена. Сказал мне, что бросит учебу и начал ломать вещи в своей комнате. Он порезал руку об кусок стекла, и когда я дотронулась до него, его пальцы превратились в когти.

Я посмотрела на Саймона и кивнула.

– Ты хочешь сказать, что я виновата в этом?

– Да. Ты – Анам Кара, Кэсс. Это в твоей крови. Ты рождена такой.

– Что это такое? Какой-то особый вид оборотней?

Саймон нахмурился.

– Ну, в некотором смысле, да. Но дело не только в этом. Ты никогда не задумывалась, почему ты никогда не чувствовала связь с бывшими бойфрендами, которые у тебя были в прошлом?

Я отвернулась, защитный инстинкт усилился.

– Это тебя не касается, – и все же, правда меня ужалила.

Саймон знойно улыбнулся, и жар пронзил меня. Я ненавидела, что он мог это делать. Только один взгляд, и я почувствовала, что открываюсь ему. Но… он оказался прав. Я никогда не была близка с парнями, как некоторые из моих подруг. У меня был один сексуальный опыт, когда мне было семнадцать с парнем, с которым я никогда не должна была разговаривать, не говоря уже о том, чтобы ложиться в постель. Во всяком случае, это была неуклюжая катастрофа.

– Ты принадлежишь медведям, – сказал Саймон. – Ну… твое место рядом с медведем, – его голос звучал так низко, что я едва могла слышать его.

Вены на его руках выпирали, и он разорвал изодранные остатки рубашки, отбросив ее. Лунный свет просочился через окно и оставил мужчину наполовину в тени, наполовину на свету. Глаза Саймона пылали огнем, когда он наконец посмотрел на меня.

Твое место рядом с медведями.

Анам Кара.

Слово было странно знакомым. Будто было чем-то сродни моему имени. Анам Кара. Я предназначена медведю. Правда прошла сквозь меня, как дрожь. Казалось, будто струна натягивается, притягивая меня ближе к Саймону, соединяя меня с ним. Минуту назад я чувствовала себя невесомой. Потом я прикоснулась к нему. Он посмотрел на меня и сказал слова, которые связывали меня новым смыслом.

– Ты – Анам Кара. Здесь нечего бояться.

– Знаю, – слова вырвались сами собой. – Я имею в виду, я не знаю, но…

Саймон улыбнулся и впервые его глаза стали мягкими и добрыми.

– Они должны были сказать тебе. Или они, черт возьми, должны были лучше держать себя в узде, чтобы тебе не приходилось ходить вокруг, храня их секрет, не зная своего.

Я улыбнулась и опустила глаза. Я не могла вынести интенсивности его взгляда ни на секунду. Потирая большой палец о ладонь другой руки, я попыталась решить только один вопрос, когда у меня появились тысячи.

– Хорошо, ты рассказал мне обо мне. Но, что насчет тебя? Я спрашивала тебя раньше, что с тобой не так? И если ты не можешь мне этого сказать, скажи, зачем ты здесь. Чего ты от меня хочешь?

Саймон притих. Его мышцы напряглись. Между нами повисла тишина, клянусь, я слышала, как бьются наши сердца. Они, казалось, бились в унисон. Связь, которую я чувствовала раньше, тянула меня к нему, перерастая в нечто иное. Начинаясь внутри и распространяясь, оставив за собой пылающий след. Простая истина снова повисла между нами.

Я хочу его.

Я двинулась. Хотела бы сказать, что не знаю, что заставило меня это сделать, но это было бы ложью. Саймон здесь. Настоящий. Он рассказал мне невероятные вещи, которые я не понимала до конца, но я доверяла им.

Я хотела его.

Безумная. Безрассудная. Вот, кем я была. Сейчас. Потом. Зная, что это, вероятно, неправильно. Но на долю секунды мне стало все равно, и только это имело значение. Я придвинулась к нему. Наклонившись вперед, я прикоснулась к подбородку Саймона и потянула к себе. Его мышцы были жесткими, как гранит, под моим прикосновением, но его сердце сильно билось и его щеки покраснели.

Я поцеловала его.

Я не хотела, чтобы это было что-то большее, чем целомудренное прикосновение. Этакое противоречие. Но Саймон издал стон, который пронзил меня, не находя никакой причины или самообладания, которые остались у каждого из нас.

Я хотела его. Жаждала его. Он поцеловал меня в ответ.

Руки Саймона обвили мою талию, и он затащил меня к себе на колени. Мое тело стало жидким огнем. Пульсирующий жар поселился у меня между ног, и я провела руками по жестким изгибам его грудных мышц. Не успела опомниться, как оседлала его бедра. Я обхватила руками его шею, положив большие пальцы ему на щеки и крепче поцеловала. Руки Саймона сильнее обхватили меня за талию, когда он наклонился и прихватил меня за нижнюю губу зубами. Просто игривый поцелуй, но он послал волну возбуждения через меня. Я хотела большего. Мне хотелось всего его.

Задыхаясь, я встала. Непроизвольно, мои бедра начали двигаться, и я почувствовала, что Саймон задерживает дыхание. Мои руки были повсюду. Я гладила его уши, плечи. Опустилась ниже и погладила его соски. Мужчина снова застонал, когда я сделала это, и я почувствовала, как твердеет у него между ног, сквозь джинсы.

Я наклонилась и вытащила рубашку из пояса. Сняв через голову, швырнула в сторону. Я надела черный кружевной лифчик, а пальцы Саймона скользнули по моим рукам и нашли застежку сзади. Одним движением пальца он расстегнул его. Моя грудь вывалилась наружу, и лямки низко свисали с плеч. Просто прижимаясь грудью к его груди, это удерживало кружевную ткань на месте.

Когда я потянулась к его молнии, Саймон застыл. Я немного отодвинулась назад. Наши глаза встретились, и я вдруг почувствовала застенчивость. Но каждая клеточка моего тела взывала к нему. Я хотела его больше, чем воздух. Желание копилось в низу моего живота и, заставляя киску пульсировать. Стало даже больно. Я чувствовала пустоту и знала, что только прикосновение Саймона может наполнить меня.

Он провел руками по моим рукам, вызывая мурашки. Я наклонилась и снова нашла его губы. Жара внутри меня поднялась, и моя потребность стала более ощутимой, почти вулканической по своей интенсивности. Я опять начала возиться с его штанами и своими. На нас слишком много одежды. Мой лифчик все еще болтался между нами, и мои соски жаждали его прикосновения.

Низкий рык зародился глубоко в нем. Саймон напрягся и оторвал свои губы от моих. Он прижался лбом к моей груди и тяжело дышал. Дрожь прошла через него, и он двинулся, положив руки мне на бедра. Он снял меня со своих колен. Я приземлилась в кучу одежды на диване, прижимая к груди лифчик.

– Я не могу. Ты ничего не понимаешь.

Задыхаясь, я встала на ноги. Саймон встал со мной и неуверенно шагнул к входной двери.

– Саймон? – мой голос был хриплым и полным отчаяния.

Желание все еще опустошало меня, и мне было трудно стоять.

Он повернулся ко мне. Его глаза были медвежьими, освещенными огнем его собственных желаний.

– Прости меня, – сказал он. – Я не должен был прикасаться к тебе.

Все еще хватаясь за лифчик, я двинулась к нему. Саймон сделал шаг назад и поднял руки в защитном жесте.

– Не надо. Я не могу остаться.

– Но я…

Он отрицательно покачал головой.

– Мне нужно уйти. Я сделаю то, что не должен, если останусь.

Я прикусила нижнюю губу. Больше всего на свете, хотелось сказать ему, как сильно я нуждаюсь в нем, чтобы он сделал, что не должен. Пульсация между ног приобрела новую остроту, и с моей стороны потребовались титанические силы, чтобы не броситься на него снова.

– Саймон, я сделала что-то не так?

Лицо Саймона затопило огорчение, и в его глазах появилась боль, которая разорвала меня на части.

– Нет. Боже. Нет. Я просто не могу быть здесь сейчас. Я не могу так поступить. Я должен идти. Просто пообещай мне, что ты не выйдешь сегодня вечером. Останься здесь. Запри двери. Не впускай никого, даже если это я.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но Саймон отвернулся. Сначала он задержался, когда потянулся к дверной ручке. Затем его спина выпрямилась, когда он смог контролировать себя. Саймон распахнул дверь и захлопнул ее за собой, оставив меня наедине с расстегнутым лифчиком, ноющей похотью и миллионами вопросов.

Глава 8

Саймон

Кэсс сломала меня. Казалось, что мир сдвинулся со своей оси, и я не мог снова найти равновесие. Сила, которая потребовалась, чтобы покинуть ее, поразила меня настолько, что чуть не убила.

Она – моя.

Я знал это каждой клеточкой, каждой каплей крови, каждой пульсацией в члене, каждой частичкой души. Она – моя. Мне нужно заклеймить ее. Все было так, как описал Каллен. Моя потребность в Кэсс поразила меня. Мысль о том, что что-то или кто-то может встать между нами, заставила меня захотеть совершить убийство. И я бы сделал это. Зная это с абсолютной уверенностью, что и той ночью. Если бы любой другой медведь, даже из моего клана, попытался прикоснуться к ней, я бы разорвал их в клочья.

Вот только я не мог заклеймить ее. Я ее не заслуживал. Я взял кое-что, что не принадлежало мне некоторое время назад, с Эйвери. Она была такой же нуждающейся, как и я, но Эйвери не была моей Анам Кара. Она была всего лишь любовницей на одну ночь, и мои безрассудные действия стоили ей жизни. Я никогда этого не забуду. Никогда не позволю этому случиться снова.

Чтобы нас с Кэсс не связывало, в поисках моего сына, я бился головой о стену. Не зная, как разделить свои желания и чувства к ней. Они мешали, затуманивая мои суждения. На секунду мне показалось, что я могу подвести сына.

На следующее утро, я вернулся в Уайлд Ридж. В течение дня я наблюдал за работой в шахтах. Моя команда добивалась хороших результатов, и последние образцы керна выглядели все лучше и лучше.

– Ты на вершине мира, – сказал Пит, когда я попытался направить свое внимание на ошеломляющие отчеты геологов.

Не знаю, как долго он там стоял, но он прислонился к дверной раме с планшетом под мышкой.

– Что? – я поднял глаза.

– Господи, – сказал Пит. – Ты ужасно выглядишь, босс. Тебя что-то беспокоит?

Я отодвинул бумаги и откинулся на спинку стула. Сцепив руки за головой, я положил ноги на стол и попытался принять непринужденную позу. Это не сработало с Питом, он знал меня слишком хорошо. Пит стоял, сложив руки, глядя вниз на меня. Я попытался от него отмахнуться.

– Просто многое зависит от всего этого.

– Мы можем поговорить?

– Мы сейчас разговариваем.

Пит фыркнул и искоса улыбнулся мне.

– Разве? Твоя голова была в миллионе мест, за исключением того, что прямо перед тобой в течение шести месяцев. И ты совершаешь однодневные поездки с Калленом Джеймсом.

– Я пытаюсь заключить мир! – мой голос стал выше, чем предполагалось, отражаясь от обшитых панелями стен моего трейлерного офиса. – Черт возьми, Пит, между кланами достаточно конкуренции. У нас было достаточно драмы за последний год. Нам всем нужно вернуться к тому, что важно. Поиску меди и сохранению хребта.

Пит кивнул.

– Ты прав. И мы этим занимаемся. На самом деле, ты выигрываешь. Я уверен, что другие Альфы кланов хотели бы, чтобы это был кто-то другой вместо тебя, но это правда. Ты делаешь то, что всегда делал, подталкивая нас к вершине. Именно из-за тебя Уайлд Ридж будет прибыльным в обозримом будущем. Неважно, кто против тебя, ты всегда побеждаешь, Саймон. Я чертовски рад, что на твоей стороне.

– Кто борется против меня? – сказал я это с сарказмом.

Пит закатил глаза и, наконец, занял место на одном из складных стульев по другую сторону стола.

– Я пришел сюда, потому что у меня есть новости, которые, думаю, тебе не понравятся.

Я почесал подбородок, проводя пальцами вдоль жесткой щетины. Давая Питу открытый жест, чтобы показать, что слушаю. Пит открыл свой планшет. Его лицо стало хмурым. В животе появился ком.

– Я сделал то, о чем ты меня просил, – сказал он. – Выбрав одного из лучших парней, которых смог найти. Но у меня есть кое-какая информация о девушке, с которой ты встречался.

Я хотел запротестовать. Кэсс не просто девушка. Пит единственный, кому я раскрыл ее имя. Даже Джекс или Каллен не знали этой детали. Когда лицо Пита ожесточилось, и он передал планшет мне, я был краток, держа это в секрете даже от него.

– Частный детектив?

После того, как я встретил Кэсс на Воштенью авеню, попросил Пита позвонить частному детективу, который был первоначально нанят, чтобы помочь мне разыскать сына. До сих пор это ни к чему не привело, но очевидно, что эта новая информация изменила это. Я не ожидал результатов так быстро, и уверен, что не ожидал, что это заставит Пита выглядеть таким обеспокоенным.

– Я говорил тебе, мой парень настолько хорош, насколько это возможно. Плюс, у него есть мотивация. Он чувствует себя ужасно, что не дал нам ничего, кроме тупиков в поисках ребенка. Но девушка…

Я бы не стал забирать планшет. Краем глаза я увидел фотографию, которая выглядела как гораздо более молодая Кэсс. Выстрел в голову.

– Просто в двух словах для меня, Пит. У меня сегодня много дел.

Пит надулся и выдохнул.

– У нее яркое прошлое. Потребовались некоторые усилия, чтобы все узнать. Большинство ее записей опечатаны и изъяты, но мой парень знает, как действовать.

Я поднял руку вверх.

– Думаю, чем меньше я знаю о его тактике, тем лучше.

Пит кивнул.

– Да. Ну, эта девушка – большая беда. Большущая беда. У нее рекорд длиной в милю за десять лет. Мелкое дерьмо вроде магазинных краж, но есть и другие, более серьезные вещи. Подделки со счета ее матери, пару семейных драк, поджог. Ее исключили из одной школы, она окончила вечернюю среднюю школу.

– Десять лет назад? Черт, Пит. Ей не может быть больше двадцати одного года. Мы говорим о подростковом дерьме?

Он пожал плечами.

– Да. Но, как я уже сказал, она – образец плохих поступков. Угон машины, когда ей было шестнадцать. Подожгла амбар на соседской территории. Она была в колонии для несовершеннолетних. Последнее сразу после ее восемнадцатилетия. Ее арестовали за подделку чеков… счет ее мамы, и она украла кое-какое дерьмо из магазина. Она сидела в окружной тюрьме, когда была взрослой. По крайней мере, она – мошенница, босс. И ты думаешь, что она как-то связана с твоим ребенком?

– Ты уверен, что все это действительно она?

Я знал, что это так, но все равно спросил. Пит пододвинул планшет поближе ко мне, и я, наконец, посмотрел вниз. Ее полное имя, Кассандра Ли Уилер, заняло верхнюю часть листа, жирными буквами.

У меня сердце защемило в груди. Фотография Кэсс разбила меня. Она была красивой, даже на размытой фотографии. Карие глаза вызывающе смотрели в камеру. Она носила коротко подстриженные волосы с одной стороны и длинные с другой. Синяк украшал ее правую скулу, и моя кровь превратилась в лед. Кто-то причинил ей боль. Я хотел протянуть руку через эту фотографию и взять ее на руки. Я бы сказал ей, что больше никогда не позволю никому бить ее. Медленно, я прочитал отчет. Все было так, как описал Пит, душераздирающе. Была какая-то сильная боль в детстве Кэсс. Ей было больно, возможно, сильно. Я сжал руки в кулаки и медленно вздохнул, чтобы подавить медведя внутри меня. Наконец, я отодвинул планшет и посмотрел на Пита.

– Последнее, что было на этом листе, произошло более трех лет назад. Что еще тебе известно?

Пит поднял бровь.

– Ну с тех пор, как она последний раз побывала в окружной тюрьме, она чиста как стеклышко. Поступила в колледж, ВМУ – Восточный Мичиганский Университет. Она специализируется на социальной работе, и собирается закончить в этом семестре. Разве ты не спрашивал ее об этом? Я имею в виду, ты видел ее, верно?

Я принюхался и посмотрел на Пита.

– Еще не задавал ей много личных вопросов. Я не хотел ее напугать.

Пит кивнул.

– Ну, может быть, пришло время начать спрашивать. Или, по крайней мере, может, мы за ней проследим.

– Проследить?

– Да. Слушай, босс… ты не дал мне много информации для поисков. Все, что ты сказал мне, что она может иметь отношение к тому, что случилось с твоим сыном. Я имею в виду, ты думаешь, что он у нее?

Я покачал головой, и мой голос прозвучал сильнее, чем я думал.

– Нет!

– Ну, не знаю, значит ли это что-нибудь, но ты можешь спросить ее о ее работодателе.

– Она работает в баре недалеко от кампуса.

Пит прикрыл лицо и постучал по экрану планшета.

– Ну, тогда у нее есть другая работа или стажировка, или что-то еще. Мой парень говорит, что она работает на Гвендолин Лир. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

– Нет.

– Да, мне тоже это не нравится. Но он говорит, что эта Лир – адвокат по усыновлению. Богатые люди обращаются к ней. Она также была адвокатом по делу этой девушки Уилер, по последнему обвинению в краже в магазине и подделке чеков. Я имею в виду, это может быть совпадением, но…

Я поднял руку вверх. Больше ничего не слыша. Это не было совпадением. Я чувствовал это внутри. Я позволил своей похоти и гормонам затуманить рассудок, когда Кэсс беспокоилась так же, как я делал с Эйвери все эти годы назад. Я не хотел полагаться ни на что, даже сестру Джекса, любительницу волков. Назовем это чувством гордости, или клановой преданностью, или чем-то еще, но я хотел отрицать правду. Она буквально смотрела мне в лицо через планшет Пита.

– У тебя есть что-нибудь еще для меня?

Я посмотрел на Пита… Он приоткрыл губы, затем его глаза расширились, и он зажал рот.

– Извини, босс. Мне жаль, если информация была не очень полезной.

– Нет, все хорошо. Она проясняет некоторые вещи, это точно.

– Что собираешься с этим делать?

Я сжал руки и положил их на рабочий стол.

– Разберусь с этим.

– Босс…

– Я сказал, что разберусь с этим. Это моя проблема, Пит. Ничья больше.

Пит встал и сунул планшет обратно под руку. Он сделал два шага к двери и обернулся.

– Босс, смотри. Не откусывай мне голову. Но мы беспокоимся о тебе. Мы все хотим тебе помочь. Но мы получаем много вопросов, на которые не можем ответить.

– От кого?

– Другого клана.

Я медленно поднялся и оперся о стол.

– Позволь мне заботиться о других кланах. Как твой Альфа, последний раз, когда я проверял, это была моя работа.

Пит поднял руки в примирительном жесте.

– Я сказал, что у меня есть вопросы. Я не говорил, что тебя допрашивают. Просто хочу сказать, что мы все на твоей стороне. Мы все хотим одного и того же. Если твой ребенок где-то там, мы хотим помочь вернуть его домой. И, если ты не возражаешь, что я так говорю с тех пор, как ты узнал об этой девушке, ты ведешь себя… ну… странно.

– Ты уверен, что не допрашиваешь меня, Пит?

Его глаза сузились, и я немного возненавидел себя за то, что сказал это. Зная, что все, что он говорил – правда. Он был на моей стороне. Тем не менее, необходимость защищать Кэсс затуманивала все мои мысли, может даже мои суждения. Я знал, что умнее всего будет рассказать Питу. Я должен позволить ему и следователю допросить Кэсс без меня. Но мысль о том, чтобы позволить любому другому медведю, даже преданному мне, быть рядом с ней, заставила мою кровь кипеть. Нет, это то, с чем я должен справиться сам.

– Прости меня. И я ценю то, что ты сказал. Но мне нужно, чтобы ты доверял мне. Ты или другие услышите еще вопросы от других кланов, скажите им, что они должны прийти ко мне напрямую. Я не пытаюсь ничего скрыть.

Это не совсем правда и Пит знал это. К его чести, он просто беззаботно улыбнулся и кивнул. Потом он открыл дверь и покинул мой трейлер. Когда дверь за ним закрылась, мое дыхание покинуло легкие с такой же силой, как если бы меня ударили в живот.

Кэсс не обманывала меня. Она не предала меня, потому что я никогда не заставлял себя задавать ей вопросы. Она – моя. Она – Анам Кара. Только это не имело значения. Я позволил своим чувствам к ней и первобытным желаниям властвовать слишком долго. И должен винить только себя. Мой сын где-то там. Должен быть. Пришло время вспомнить, кто я такой, и пойти за ним. Я уже потратил слишком много времени. Я найду его и привезу домой, не важно, через кого мне придется пройти, чтобы сделать это. И, если Кэсс имеет ключ или стоит у меня на пути, я должен двигаться вперед.