Текст книги "Непокорный медведь (ЛП)"
Автор книги: Кимбер Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Тогда чего пялишься? – не уверен, что хочу услышать ответ.
– Поскольку она знала, что девушка в ее видении из района Энн-Арбор, она обратила внимание на полицейские запросы оттуда.
Кровь в моих венах застыла, как будто превратилась в свинец. Лед пронзил легкие, когда я пытался дышать. Мои медвежьи глаза потемнели, и я изо всех сил пытался услышать остальные слова Джекса человеческими ушами.
– Это может ничего не значить, Саймон. Совпадение. Но вчера вечером они нашли маленького мальчика. Это не попало в новости, но это только вопрос времени.
Мои когти вырвались и вонзились в стол. Я снова посмотрел на Джекса. Его глаза сузились, когда он сказал остальное.
– Белый. Примерно пяти лет. Они вытащили его из реки, Саймон. Его еще не опознали, но он в госпитале Университета Мичигана, Оливия позвонила, потому что они сказали что-то о мальчике. Они сказали, что он покалечен.
Остальные слова Джекса не имели для меня никакого смысла, поскольку я больше не мог контролировать своего медведя. Я обратился, сломав стул и раздавив стол.
Глава 4
Кэсс
– Ты должна взять жизнь в свои руки, Уилер.
Я бросила тяжелый взгляд на Мэтта.
– Ты просто ревнуешь, что я нравлюсь маме больше.
Мэтт рассмеялся и игриво ударил меня по плечу папкой с файлами Манилы, которую он держал. Мама – наш общий босс, Гвендолин Лир. В сентябре я получила долгожданную стажировку в ее юридической фирме. Мэтт, один из адвокатов, казалось, думал, что я буду обречена из-за фиолетовых волос. Он прекрасно ладил с Брэди, моим домовладельцем.
– Разве это не правда, – проворчал Мэтт.
Он занял место за своим столом возле офиса Гвендолин. Она все утро держала дверь закрытой. Это никогда не было хорошим знаком. Юрист готовилась к кровавой бане на слушании о прекращении родительских прав на следующей неделе. Она ожидала, что все мы будем там присутствовать. Мэтт занимался исследованиями, я – свидетель. Не обращайте внимания на мои фиолетовые пряди, они принесли мне некоторые неодобрительные взгляды от некоторых других членов команды Гвендолин.
Видите ли, я не одна из них. У каждого в этом офисе есть юридическое образование. Мэтт заканчивал Школу Юриспруденции Мичиганского университета. Помощник Гвендолин – дело пожизненное. У нее также два помощника-адвоката, работающих на нее и несколько юридических секретарей (прим. пер.: Юридический секретарь – особый вид секретаря. Это специалист высокого уровня, работающий в юридической фирме, чаще всего в иностранной, и оказывающий административную поддержку группе юристов). А потом появилась я. Мисс Лир никогда раньше не брала стажера по социальной работе, и никто здесь не мог понять, почему она начала сейчас. Несколько дней я задавала себе тот же вопрос.
Отдала бы все, чтобы быть похожей на них. Мы все хотели быть Гвендолин Лир, когда «вырастем», но у меня не было шансов. Только она знала почему. Я встретила мисс Лир три года назад, когда она еще работала по назначению суда. Ее назначили на мое дело. Она почти отказалась. Юрист посещала суд по делам несовершеннолетних. Я была там, но мое последнее плохое решение произошло всего через два дня после того, как мне исполнилось восемнадцать. Она сказала, что увидела во мне что-то, что напомнило ей себя. За три года с тех пор, как я ее знаю, все еще пытаюсь понять, что это было.
Я обязана ей всем, что имею. Когда все остальные в моей жизни отказались от меня, она дала мне шанс. Из-за нее я хотела посвятить свою жизнь помощи другим проблемным детям. Я изменила свою жизнь, но мои подростковые крики о помощи, привели к последствиям, которые будут преследовать меня вечно. Возможно, я никогда не стану адвокатом. Я никогда не пройду отбор из-за последнего обвинения в магазинной краже после моего восемнадцатилетия. Идея Гвендолин – заниматься социальной работой. Она помогла мне подать заявку на стипендию и теперь дала мне эту стажировку. Когда мои родители уже давно списали меня со счетов, Гвендолин – нет. Да, во многом я обязана ей своей жизнью.
– Кэсс! – резкий голос Гвендолин наполнил офис.
Мэтт выпрямился в кресле и бросил на меня взгляд.
Протянув руку, я схватила стопку бумаг со своего стола и подмигнула ему. Он улыбнулся и сделал жест пальцем поперек горла. Я хлопнула его по спине и зашла в кабинет Гвендолин.
Контролируемый хаос. Лучший способ описать, как работала Гвендолин Лир. У нее были стопки файлов и разбросанные бумаги в каждом углу кабинета, покрывая стол и весь ковер. Я видела, как уборщики ругали ее, пытаясь прибраться. Это похоже на торнадо из бумаги, но Гвендолин знала, где все лежит, и хотела, чтобы оно так и было.
За последние четыре месяца работы с ней я начала понимать, как работает ее разум. Она изумительный специалист, и ее мышление нестандартно. Она начинала дело с середины, если в этом есть смысл. Самая важная часть ее дела на следующей неделе будет сосредоточена на показаниях двух психологов и следователя из служб защиты детей. Я держала отчет следователя в руке.
Передала ей, прежде чем Гвендолин подняла глаза. Она хотела обсудить мои мысли по этому поводу, но я ничего не говорила, пока она не задала мне вопрос. Я изучила ее. В сорок лет Гвендолин преждевременно стала седой… на самом деле седой. Волосы длиной до плеч, немного короче спереди. Ее брови все еще были дугой черного цвета. Она никогда не красилась, и всегда носила черное. Я никогда не видела ее ни в чем, кроме строгого костюма. Сегодня на ней надето бирюзовое ожерелье с крупными каплевидными камнями. Они цокали, ударяясь друг о друга, пока женщина листала страницы отчета следователя. Наконец, она подняла глаза.
– Сегодня ты какая-то другая, – сказала она.
У нее был акцент, как из другой эпохи, чистый аристократический, как из Новой Англии, как у Элеоноры Рузвельт или что-то вроде того. Многие спрашивали меня, британка ли она. То, как Гвендолин оказалась в Мичигане, было еще одной загадкой, которую держала в секрете. Насколько всем известно, у Гвендолин не было личной жизни. Она не была замужем. Ни парня, ни девушки, ни детей. Никто никогда не видел ее в обществе кого-то за пределами обязательной рождественской вечеринки в здании суда. Она ела, спала, жила и дышала своей работой. Ее призванием были дети и семьи. Гвендолин Лир – самый влиятельный адвокат по усыновлению во всем штате. Для своего случая на следующей неделе, она представляла тетю и дядю, которые пытались забрать свою племянницу у жестокой сестры тети.
– Это волосы.
Она сузила глаза и улыбнулась редкой улыбкой.
– Мне нравится. Никому не рассказывай об этом.
Я прикрыла рот, чтобы подавить смех. Мэтт позеленел бы, если бы услышал ее.
– Это будет нашим секретом. Я поместила свои заметки и основные моменты в эту копию отчета СЗД (прим. пер.: CPS – Child Protective Services – Сервис Защиты Детей). Прокуратура обсудит показания сегодня днем. Они хотят, чтобы ты присутствовала, если сможешь.
Гвендолин кивнула и встала. Она обошла горы документов и уселась на краю письменного стола.
– Хочу, чтобы ты была в зале суда на следующей неделе. Сможешь изучить материалы дела за выходные, и не запутаться?
Мое сердце перевернулось.
– Эм, да.
– Не говори ничего такого.
– Прости. Да, мэм.
Она сузила глаза. Они были потрясающего синего цвета, почти как бирюзовые камни на ее шее.
– И не надо извиняться. Ненавижу, когда женщины так делают.
Я кивнула головой. Одна из первых фраз, которые она сказала мне, когда мы встретились. Она сказала, что никогда не извиняется за вопрос или не знание ответа на что-то. В моем случае также чертовски трудно перебороть эту привычку.
– Как прошли твои экзамены? – спросила она.
Осенний семестр закончился почти месяц назад.
– Я получила четыре «A» и «B» (прим. пер.: А – отлично, В – хорошо). «B» по бухгалтерскому классу. Математика – не моя сильная сторона.
Гвендолин улыбнулась.
– Моя шутка всегда заключалась в том, что я пошла в юридическую школу, потому что на экзамене не было математики. У тебя все будет хорошо.
– Есть одна вещь, – сказала я. – Мэтт и некоторые другие. Разве не ожидалось, что один из помощников придет на суд на следующей неделе?
Гвендолин скрестила руки перед собой и посмотрела на меня сверху вниз. Мой позвоночник будто превратился в воду. У нее испепеляющий взгляд, и многие из нас ожидали тираду сразу после того, как она так посмотрит.
– Я кажусь человеком, который проводит много времени, беспокоясь о том, чего ожидают люди?
– Нет, мэм.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты присутствовала в зале суда на следующей неделе. У тебя хорошие отношения с ребенком, которому мы пытаемся помочь. Она спрашивала про тебя. Это по большей части дело прокурора. Но если парень провалится в суде, мы можем получить плохой результат. Ты можешь помочь мне избежать этого.
Я кивнула, когда Гвендолин оттолкнулась от стола. Она сделала два шага в мою сторону и замерла. Наклонила голову в сторону и сморщила нос.
– Дело не только в волосах.
– Прошу прощения?
Она наклонилась вперед и ахнула. Если бы я не знала лучше, могла бы поклясться, что она пытается меня нюхать. Глаза Гвендолин сузились, и она прикусила нижнюю губу.
– Новый мужчина?
Этот вопрос поразил меня. Она никогда не спрашивала о личном. Я покачала головой, и мое сердце начало колотиться. Ее взгляд казался более изучающим, чем обычно. Ее тон напомнил мне тот, который она использовала во время перекрестного допроса в суде. В твоей жизни появился новый мужчина?
Не знаю почему, но у меня появилось искушение рассказать ей о Саймоне. В тот момент, когда он оказался в моих мыслях, я боялась, что Гвендолин сможет их прочитать. Ее глаза расширились именно в этот момент, и клянусь, температура в комнате, казалось, упала.
– Хм, – сказала она. – Может быть, ты просто поменяла свои духи или долго торчала в том баре, где ты слишком много работаешь.
Ее заявления были достаточно безобидны, но я чувствовала, что моя спина застыла в защитной позе. Тот бар, где я работала, был единственной причиной, по которой я могла позволить себе неоплачиваемую стажировку и закончить последний семестр колледжа. Она никогда не направляла свое презрение на меня, и мне это совсем не нравилось. Гвендолин махнула рукой и повернулась, снова занимая свое место за столом. Она часто так делала. Со временем я научилась не обижаться на это. Когда мысли Гвендолин переключились на другую тему, она прекращала любой разговор, который вела. Это не было личным, даже если и было грубо. Со своей стороны, я порадовалась передышке от ее пристального внимания и запаха, который, как ей казалось, она чувствовала.
Повернувшись, чтобы уйти, я не могла не понюхать себя, повторяя ее движения, когда я вернулась в офис. Мэтт посмотрел на меня. И у меня не хватило смелости сказать ему, что Гвендолин только что попросила меня посидеть с ней в суде на следующей неделе. Мэтт был бы рад за меня, но разозлился бы за себя. Он работал над этим делом так же усердно, как и я. Его самая большая проблема с работой на Гвендолин заключалась в том, что она держала его в кипе дел по прецедентному праву. Не совсем хорошо.
Позже в этот же день после того, как я еще раз просмотрела отчеты СЗД, то ушла из офиса. Гвендолин неохотно позволила мне уйти в пять, чтобы у меня было достаточно времени, для возвращения домой и переодевания для смены в «том баре, в котором я торчала», как она описала это. Знаю, женщина чувствовала, что работать там ниже моего достоинства. Это могло меня отвлечь, но дело в том, что я не привыкла к тому, что люди думают, что я слишком хороша для чего-то. Зная свою собственную самооценку, но большинство людей в моей жизни, которые должны были говорить мне, что говорила Гвендолин, не заботились обо мне.
Мой отец – военный. Мама оставалась с ним, пока мне не исполнилось семь лет, пока мы переезжали с базы на базу. Она устала от этого и ушла от него за вереницей неудачников. Один из моих школьных консультантов сказал ей, что это было корнем моих проблем, когда я была ребенком. Я воровала в магазинах и поджигала вещи, потому что жаждала внимания. Он был совершенно прав. Я просто хотела понять, что ее внимание не стоит того, чтобы портить собственную жизнь. Хотя я оставила все это позади. Какой бы колючей ни была правда, Гвендолин помогла мне с этим. У меня есть путь и цель. Я не видела и не говорила со своей матерью больше трех лет.
Я заехала на парковку за гриль-баром Бумер. Клиентская была уже заполнена, и я опоздала на десять минут, даже после того, как Гвендолин позволила мне уйти раньше. Независимо от того, как ехать, трафик от Энн-Арбор до Юпсиланти в это время дня слишком большой. Я побежала через заднюю дверь, обвязав фартук вокруг талии.
– У тебя полный, жаждущий бар, Кэсс!
Дэрил, мой менеджер стоял рядом с фритюрницей, покачивая корзиной. Это означало, что у нас не хватало персонала, и Дэрил тоже будет работать. Чудесно.
Заглянув в круглое окно кухонной двери, я увидела четырех постоянных клиентов, две пары и одного парня в конце бара. Пройдя через дверь, и нырнула под перегородку в баре. Я получила аплодисменты от моих постоянных клиентов, когда начала разливать им пиво. Пара хотела «Морской бриз» для нее и еще одно пиво для него. Проще простого. Остался одинокий парень.
Я повернулся и налила последнее пиво, которое было нужно, и крикнул ему.
– Спасибо за ваше терпение. Что я могу вам предложить?
– Я возьму пиво, что ты наливаешь, – его глубокий голос пронесся по моему позвоночнику, поразив меня настолько, что пена полилась по моей руке.
– Черт!
Я закрыла кран и тряхнула рукой, разбрасывая пену по всему полу. Я не смела повернуться. Жар ударил мне прямо в пятки. Мне потребовалось все, чтобы не отпить пиво клиента.
Саймон. Мне не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что это он. Я чувствовала его на каком-то сверхъестественном уровне. Знала, что это что-то значит, просто не знала, что именно. Мне удалось подать пиво и начать набирать напиток для Саймона.
Я видела его в профиль. Он сидел, выпрямив спину, закинув одну руку на спинку стула и повернувшись ко мне. Я пригладила волосы, сделала глубокий вдох и подошла к нему. Каким-то образом мне удалось не пролить его пиво, когда я поскользнулась по пути к нему. Саймон быстро схватил пиво и устремил на меня взгляд.
Я онемела. Все остальное в комнате, казалось, исчезло, когда Саймон посмотрел на меня. Его глаза вспыхнули чернотой, когда он посмотрел на меня медвежьими глазами. Меня тянуло к нему, как бабочку к свету, хотя последствия пугали меня.
– Привет, Кэсс, – сказал он, медленно отпивая пиво.
Мои глаза следили за его губами. Они были мокрыми, и его язык высунулся, чтобы облизать их.
Я вытерла руки о фартук и прислонилась спиной к стойке. Саймон обратил внимание на группу девушек на другой стороне бара. Они хихикали и указывали пальцем. Я изобразила улыбку на лице, чтобы палиться перед ними. Саймон смотрел только на меня. Итак, я задала вопрос, на который не уверена, что готова получить ответ.
– Итак, ты меня преследуешь?
Губы Саймона сжались в знойной полуулыбке до того, как он снова отхлебнул свое пиво. Опустив его, мужчина провел пальцем по краю бокала, затем закрыл глаза.
– Да, это так.
Глава 5
Саймон
Двумя часами ранее…
В трех шагах от гаража больницы Мичиганского университета, я обратился. Прислонившись к джипу, припаркованному в месте для инвалидов, закрыл глаза и попытался перевести дыхание.
– Это был не он, – ботинки Каллена появились в моем поле зрения.
Он сказал это три раза с тех пор, как мы покинули морг. Я не был уверен, пытался ли он убедить себя или меня. Это был не он. Это был не он. Мой сын все еще где-то там. Он не в морге.
Я покачал головой.
– Нет. Это был не он. Слава богу.
Каллен настоял на том, чтобы вернуться со мной в Энн-Арбор, чтобы следовать указаниям Оливии Лорд. Фраза, которую она сказала, прокручивалась в моей голове всю дорогу сюда. Маленький, белый мальчик, примерно от четырех до семи лет, мышечные деформации, D.O.A. (прим. пер. Dead On Arrival — означает, что человек уже был мертв до приезда спец. служб). Мой кошмар. Если мой сын не в безопасности, если он один, как он мог выжить? Если бы какая-нибудь ничего не подозревающая семья приняла его, наступило бы время, когда они поняли бы, что он не похож на других маленьких детей. Если они не были оборотнями, они бы подумали, что он монстр. Если бы он думал, что он должен быть похож на них, он бы не понял, что он на самом деле. Не имея никого, чтобы направлять его, он мог навредить себе или кому-то еще.
Но этот ребенок не мой сын. Нужно кое-что сделать. Через друга нам удалось поговорить с кем-то из полиции Энн-Арбор. Хотя они не позволили нам увидеть тело, мы увидели фотографию, и это все, что нам было нужно знать. Информация, которая предоставлялась, не была точной. Полицейский сказал, что такое иногда случается, как испорченный телефон. На самом деле, их неизвестный был взрослым человеком, вероятно, ему было около двадцати, очень маленького роста, но определенно не ребенок. Самоубийство, наверное. Бедняга спрыгнул с моста и получил переломы.
Это был не мой сын. Просто какая-то измученная душа, ищущая конца своим страданиям. Меня тошнило от того, что я почувствовал облегчение, но ничего не мог с этим поделать.
– Эй, Саймон. Все в порядке.
Тяжело дыша, я выпрямился и посмотрел на мужчину.
– На этот раз все в порядке. Но каждый день, пока я не могу его найти, приближает еще один такой же день. Боже, Каллен, если он с людьми, которые не понимают, кто он такой. Если он останется один!
Каллен молча кивнул мне.
– Я знаю, хорошо? Боже. Не думаешь, что мы думаем об одном и том же? Неважно, как он появился на свет, этот мальчик – часть нашей семьи. Ты не единственный, кто страдает от этого.
Я хотел сказать ему, что он не может понять. Но знал, что это несправедливо. Какие бы разногласия у меня не были с Калленом до этого, он тоже семья моего сына. Он заинтересован в его поисках. Мы оба дали обещание.
– Знаю. Я просто расстроен. Все время захожу в тупик.
– Что насчет девушки из видения Оливии?
Дверь открылась, мужчина и женщина зашли под руку в гараж. Они были молоды, и ее глаза опухли от слез. Я выпрямился и оттолкнулся от джипа. Мужчина улыбнулся и кивнул, когда они обошли нас и направились к своей машине. Когда они отошли, я повернулся к Каллену.
– Думаешь, я должен доверять этому?
Каллен пожал плечами.
– Думаю, это единственная зацепка, которая у есть сейчас.
Я покачал головой.
– Но Оливия?
Каллен вытащил руки из карманов шерстяного жакета.
– Слушай, я тоже не понимаю, выбор, который она сделала. Я имею ввиду… Волки? Но ты правда думаешь, что она пошла бы на все, чтобы отправить тебя в никуда? С какой целью? Во всяком случае, обращение к тебе и приглашение в ее дом представляло для нее больший риск, чем для тебя. Волк, за которого она вышла замуж, не доверяет нам так же, как и мы ему. Несмотря на все наши разногласия, я должен верить, что волки не хотели бы, чтобы что-то случилось с невинным ребенком, как твой сын. Если ситуация изменится, если один из их детей пропадет, мы поможем, если сможем. Ты знаешь, что мы так сделаем. Плюс, ты знаешь, что я доверяю Джексу. Если он верит в Оливию, думаю у нас нет выбора, кроме как принять все всерьез.
Я кивнул головой. Каллен озвучил все неохотные доводы, которые я делал в отношении Оливии Лорд. Нравится мне это или нет, но у нее не было причин лгать. Потом появилась Кэсс. Боже, только одна мысль о ней заставила мою кровь кипеть. Она что-то значит. Была ли она действительно связана с судьбой моего сына, я понятия не имел. Но она связана со мной.
– Что ты собираешься с ней делать? – спросил Каллен.
Я прищурил глаза. Не притворяясь, что Каллен и я – друзья. Плохо для нас обоих. Мои инстинкты подсказывали, что это не его дело. Кроме того, то, что я делал с Кэсс, больше, чем просто мое дело, и я знал это.
– Поговорю с ней еще раз, – ответ был простым.
Сначала Каллен пристально посмотрел на меня и медленно улыбнулся.
– Ну, это хороший план, все в порядке.
Мы пошли пешком. Мы приехали на разных машинах и припарковались на самом нижнем уровне. Мой черный Форд F-250 припаркован рядом с внедорожником Каллена. Он щелкнул брелоком и залез на водительское сиденье. Я встал рядом с ним, и его плечи упали, когда он понял, что я не сяду в свою машину.
– Ты не вернешься на хребет сегодня вечером?
Я принюхался и покачал головой.
– У тебя проблемы с этим?
Каллен пожал плечами.
– Послушай, это не я доставлю тебе проблемы в преследовании этой девушки. Знаю, на что это похоже.
– Знаешь, что это такое?
Он улыбнулся и уселся удобнее.
– Прямо сейчас, – сказал он, – твоя кровь кипит. Меня беспокоит только то, хватит ли у тебя сил не обратиться прямо здесь, на чертовой парковке, Саймон.
– Все в порядке! – мой голос раздался почти рычанием, и я знал, что это не помогает моему делу.
– Ты точно знаешь, где она сейчас, не так ли?
Волосы встали дыбом вдоль позвоночника. Пытаясь сдержаться, я повернулся лицом к выходу. Поднялся ветерок, и я подставил ему лицо.
– Верно, – сказал Каллен. – Бьюсь об заклад, ты уже знаешь, где она живет и, вероятно, где работает. Я говорил тебе, что это внутри тебя, чувак. Эта девушка в твоей крови.
– А ты не можешь?
Я наклонился вперед и ухватился за дверцу машины, так, что она изогнулась. Он бросил на меня взгляд, и я ослабил хватку.
– Я имею в виду, разве ты не чувствуешь ее?
Улыбнувшись, Каллен покачал головой.
– Нет. Но для меня все по-другому, Саймон. У меня есть пара. Как только я увидел Аню, сразу понял. Никогда больше не будет другой женщины, которая так на меня влияет. Сильнее, чем любое желание, которое я когда-либо чувствовал. Сильнее, чем необходимость двигаться, охотиться или даже дышать. Попадает в каждую клеточку и остается там. Это то, что с тобой происходит?
Я крепко сжал челюсть и отошел от машины. Он просил меня поделиться чем-то большим, чем мне хотелось. Спарился или нет, Каллен еще и Альфа. Он кивнул и запустил двигатель.
– Послушай, – сказал Каллен. – Тебе нужно с этим разобраться. А пока, я буду держать рот на замке. Остальные этого не поймут. Мы все жили с этой идеей, что мы могли бы быть дипломатичны к Анам Кара. Хотя это и не так. Если эта девушка твоя, если так и должно быть, ты будешь готов убить любого медведя, который попытается встать у тебя на пути. Законы Уайлд Ридж или Медвежьи законы не будут иметь значения. Это то, что ты говоришь себе, прежде чем это случится с тобой. В конце концов, выбор будет за девушкой, а не тобой.
Я издал горький смех.
– Ты хочешь сказать, что убил бы меня, чтобы быть со своей парой?
Глаза Каллена потемнели.
– Это именно то, что я тебе говорю. И, так и сделаю. Теперь, как все это вписывается в видение Оливии или моего пропавшего племянника, я не могу сказать. Я доверяю тебе это выяснить.
– Думаю, достаточно справедливо. Но позволь спросить кое-что.
– Сказал же тебе, что помогу, чем смогу.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Каллен улыбнулся.
– Хорошо, брат. Может, для начала пригласишь ее на свидание.
Я медленно кивнул Каллену, когда он дал задний ход. Я отступил, чтобы пропустить его. Он высунул руку в окно, чтобы помахать, а затем выехал из гаража.
Я забрался в грузовик и схватился за руль. Каллен прав. Я точно знал, где Кэсс. Мне показалось, что ее запах пробрался в мои клетки. Я выехал из гаража и направился на восток. Она неподалеку, где-то в центре Энн-Арбор. Направляясь к автостраде, я снова уловил ее запах и последовал за ним. Желание бросить свой грузовик и отправиться в облике медведя очень сильно манило. Ее было бы намного легче отследить, если бы я обратился. Но я не мог стать гризли и бежать по 23-му шоссе средь бела дня. К счастью, Кэсс легко найти. Я свернул на 94-ю и направился в Юпсиланти. Инстинкт привел меня в бар над железнодорожными путями в центре города под названием Депо-Таун.
Гриль-бар Бумер. Запах жареных соленых огурцов и бургеров витал в воздухе, пока я парковался. Но под этим я учуял запах Кэсс. Мое сердце бешено заколотилось, а зрение затуманилось, когда я вылез из грузовика. Я вошел через парадную дверь и сначала ее не увидел. Присел за барную стойку и стал ждать. Не прошло и двух минут, как она вышла.
Мой член напрягся при виде ее. Ее волосы завязаны в свободном хвостике. Один фиолетовый локон свисал сбоку. На ней была красная футболка с глубоким вырезом, и я мог видеть ее округлые груди и темную родинку прямо под ключицей. Когда Кэсс наклонилась, чтобы схватить кружку под прилавком, вид ее круглой задницы в узких джинсах отправил мои гормоны в овердрайв. Я схватился за медные перила вокруг бара, чтобы удержать себя на месте. Медведь ревел внутри меня.
Моя. Моя.
Когда я заказал пиво, увидел, как она застыла. Даже стоя ко мне спиной она узнала мой голос. Как бы ни привлекал ее запах, мое присутствие повлияло на нее. Когда она спросила, преследую ли я ее, не было смысла врать. Бар переполнен, но пока Кэсс стояла передо мной, все остальное пропало.
Она сделала шаг в мою сторону и уперлась локтями о стойку бара. Мои глаза смотрели на изгиб ее груди. Я сделал медленный глоток пива, пораженный, что смог удержать руку. Каллен сказал мне, что я узнаю свою пару, когда увижу ее. Я не был уверен, доверять ли этому. Но мое тело взывало к Кэсс на сверхъестественном уровне, который был больше, чем просто похоть. Выдохнул, чтобы успокоить своего внутреннего медведя. Хочу Кэсс. Жажду. Но на карту поставлено нечто более важное. Если она – ключ к поиску моего сына, мне нужно знать все.
– Ну, – сказала она своим голосом, едва слышным шепотом. – Чего именно ты хочешь?
Я откинулся назад.
– Мама предупреждала тебя не говорить с незнакомыми мужчинами?
Кэсс выпрямилась, выражение лица стало немного печальным, губы сошлись в линию. Она положила руки на стойку и склонила голову в сторону, становясь более грозной. Вероятно, ей приходилось делать это дюжину раз за ночь, стоя за этим баром, принимая дерьмо от каждого похотливого мерзавца, который смотрел на нее. Гнев поднялся внутри меня. Если бы они посмотрели на нее снова… если бы они прикоснулись к ней…
– Моя мать не самый лучший образец материнства, если на то пошло.
Я выпил остатки пива. Кэсс подняла бровь и указала на бокал. Я кивнул головой. Она взяла его и снова потянула кран, чтобы наполнить мою кружку. Можно было бы выпить дюжину из таких, и это не притупило бы мои чувства, девушка обеспокоена. Лучше остыть. Нужна нейтральная причина, чтобы увидеть ее снова. Черт, не уверен, как смогу снова выпустить ее из поля зрения.
– Мне очень жаль это слышать. Но, возможно, это значит, что ты можешь позаботиться о себе.
– Возможно, могу, – она улыбнулась. – Я не говорю, что сожалею об этом, но в последний раз, когда ты был так близко ко мне, тебе понадобилась новая пара джинсов.
Девушка сказала это достаточно громко, чтобы остальные посетители бара услышали. Что принесло волну смешков, и она выстрелила в меня сокрушительным взглядом. Я поднес к губам бокал и снова выпил. Кэсс расслабилась и наклонилась ко мне.
– Кстати, прости меня за это, – сказала она.
– Мне не стоило так на тебя выпрыгивать.
– Но, почему ты это сделал?
Она лишила меня дара речи. Как, черт возьми, я могу ответить на этот вопрос так, чтобы это имело смысл для нее?
– Кэсс! – крик прозвучал с другой стороны зала, и я сжал кулаки.
Голос мужской, властный и откровенно враждебный. Кэсс подпрыгнула. Она подняла руку вверх.
– Это мой менеджер, Дэрил. Он лает хуже, чем кусает, но у меня есть клиенты. Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты делал на тропе прошлой ночью?
Я сделал еще глоток пива в слабой попытке успокоить своего внутреннего медведя. Ничего хорошего из этого не вышло. Я не мог больше находиться рядом с ней, не теряя хладнокровия. Даже не поворачивая головы, знал, что двое парней из угловой кабинки, наблюдают за каждым движением Кэсс. Посетители за стойкой тоже за ней следят. Я хотел, чтобы мое дыхание замедлилось, когда я закончил оценку угрозы. Здесь не было других оборотней. Если кто-то попытается к ней подкатить, я справлюсь. Но лучше бы до драки не доводить, не хотелось бы покалечить обычных людей.
– Может быть, я думаю, что ты интересная, – я откинулся назад и попытался принять непринужденную позу. То, как ее глаза скользнули по моему лицу и моей груди, я знал, что терплю неудачу. Это могло бы сработать, если бы она не знала, что я – оборотень. Совсем другое дело. Она не должна знать, что я – оборотень. Это означало, что кто-то был крайне небрежен. Если здесь есть изгнанный оборотень, бегающий на свободе, это еще больше усложнит поиски моего сына. Подвергнет его гораздо большему риску.
– Ну, – сказала девушка, схватив полотенце из-за стойки. – Я знаю, что ты интересный, – она вытерла бар передо мной.
– Когда заканчивается твоя смена?
Глаза Кэсс широко распахнулись. Малейшее движение ее языка в уголках ее рта привело меня в исступление. Я хотел запустить пальцы в ее волосы и потянуть вниз, чтобы поцеловать.
– Полночь, – ответила она.
Кивнув, я выпил последнее пиво.
– Встретимся, выпьем чего-нибудь.
Кэсс скрестила руки перед собой.
– Я только что встретила тебя, Саймон. И даже не знаю твоей фамилии.
– Маршалл. Можешь проверить меня. Я владею шахтой по добыче руды.
– Ну, я могла бы догадаться об этом. Уайлд Ридж? – она улыбнулась.
– Что ты знаешь о хребте?
– Ну, я же тебе говорила. Я встречала пару таких людей, как ты, раньше.
Я встал со стула и наклонился к ней поближе. Мое дыхание касалось ее кожи, и я наблюдал, как ее шея покрылась гусиной кожей. У виска участился пульс, и над верхней губой появились капельки пота. Что бы я ни чувствовал рядом с ней, Кэсс тоже это чувствовала. Это взывало к ней. Она схватилась за стойку, чтобы успокоиться. Боже, это отнимало каждую унцию самоконтроля, я не должен прикасаться к ней.
– Не думаю, что ты знаешь кого-то вроде меня. Но, я хотел бы поговорить с тобой об этом. Я бы хотел поговорить с тобой о многих вещах.
– Поговорить? Это все, что ты хочешь?
Улыбаясь, я снова присел. Наблюдая, как ее грудь поднималась и опускалась, когда Кэсс изо всех сил пыталась перевести дыхание. Меня одолело видение, как она может выглядеть подо мной. Если простая ласка моего дыхания по ее щеке заставила ее дрожать, что было бы, если бы я взял ее? Я пытался выбросить эти мысли из головы. Мой сын. Я должен поставить свою миссию выше низменных инстинктов к Кэсс. Нельзя позволить себе ошибок. Я должен узнать, что она знает или как она с ним связана. Это единственное, что имеет значение.
– Да, Кэсс. Разговор. Думаю, что ты та, кого стоит узнать.
