Текст книги "Пять капитанов"

Автор книги: Ким Малаховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

Испанский флот – «Непобедимая армада» – прошел мимо юго-западных берегов Англии, не высадив десанта. 23—27 июля произошло морское сражение в районе Портленда, а 28-го – у Кале. Испанский флот понес поражение. Непрерывно преследуемый английскими кораблями, он прошел вдоль французских берегов, повернул на север к Шотландии, миновав которую взял курс к родным берегам.

Возвращение в Испанию было поистине ужасным. Люди были истощены до предела. Запасы продовольствия и воды кончались. Штормы и туманы разбросали корабли. Десятки судов разбились о скалы у шотландских и голландских берегов. В сентябре 1588 г., когда корабли бывшей «Непобедимой армады» начали прибывать в испанские порты, стали известны размеры потерь. Из 134 судов эскадры вернулось не более 50. Из 26 тысяч солдат и матросов погибло не менее 20 тысяч. Потери английского флота были незначительны. Не был потоплен ни один корабль, число убитых не превышало 100 человек.

Разгром «Непобедимой армады» вызвал большое оживление приватирства в Англии. Рэли, который уже несколько лет посылал свои суда в пиратские экспедиции, не замедлил присоединиться к намечавшемуся весьма крупному делу: готовилось нападение непосредственно на испанскую территорию. В середине сентября 1588 г. Фрэнсис Дрейк и Джон Норрис, прославленный солдат, ветеран войнц против герцога Пармы в Нидерландах, передали королеве план операции по захвату Лиссабона. Рэли не только выделил для экспедиции один из своих кораблей, но и сам принял в ней участие.

Португальская экспедиция 1589 г. окончилась неудачей. Основная ее цель – захват Лиссабона – не была достигнута. Из 16 тысяч человек, отправившихся в экспедицию, в живых осталось 6 тысяч. Шесть судов было потеряно; правда, ни один королевский корабль не пострадал. Фактические расходы королевы составили 50 тысяч фунтов стерлингов вместо 20 тысяч. Для скупой Елизаветы это было большой неприятностью.

Хотя неудовольствие королевы по поводу провала экспедиции не сказалось прямо на Рэли, тем не менее при дворе почувствовали, что небо над ним стало не таким уж безоблачным. Уже тот факт, что Елизавета отпустила его в плавание, чему раньше решительно препятствовала, свидетельствовал о том, что королевская милость как будто бы начала ослабевать. В августе 1589 г. Рэли уехал в Ирландию, что тоже было показательно. Раньше он ни на один день не покидал королевского двора.

Правда, официально было объявлено, что поездка Рэли вызвана необходимостью посетить его ирландские имения. Но среди придворных распространялись слухи, что любовь королевы к Рэли ослабела. В ее стареющее, но все еще страстное сердце все основательнее входил новый фаворит – граф Роберт Эссекс, которому в то время шел двадцать первый год. Он был красив и атлетически сложен. Роберт был сыном Леттис Ноллис, на которой граф Лейстер женился в 1569 г. Одной из его двоюродных бабушек была Анна Болейн, мать Елизаветы I. Таким образом, Эссекс являлся пасынком могущественного фаворита королевы графа Ленстера, любовь к которому она сохранила до самой его смерти в 1588 г., и одновременно двоюродным племянником Елизаветы. Влияние Эссекса при дворе усиливалось столь стремительно, что один из его друзей, Фрэнсис Аллен, написал в августе 1589 г. своему брату: «Мой лорд Эссекс изгнал Рэли из Лондона и заточил в Ирландии».

Это, конечно, было большим преувеличением. Место Рэли в любвеобильном сердце «королевы-девственницы» было еще достаточно прочным. Вернувшись па следующий год в Лондон, Рэли опять ощутил королевскую благосклонность. Правда, этому помог Эссекс. В начале 1590 г. он тайно женился на дочери Уолсингема – Фрэнсис. Елизавета узнала об этом лишь осенью, когда беременность Фрэнсис стала для всех очевидной. Она была взбешена. Никому из своих любовников, кроме Лейстера, королева не прощала подобного «предательства».

Вернувшись ко двору, Рэли со свойственной ему энергией начал готовить экспедицию для захвата испанского «золотого флота». Как уже говорилось, разгром «Непобедимой армады» сильно воодушевил английских приватиров. Никогда до этого их операции не осуществлялись в столь широких масштабах. За лето 1590 г. было захвачено 90 испанских судов, то есть по одному судну в день.

В январе 1591 г. королева назначила. Рэли вице-адмиралом в эскадру из 20 кораблей, которой командовал лорд Томас Хоуард. Эскадра должна была перехватить «золотой флот» у Азорских островов. Однако неожиданно Елизавета отменила свое решение о назначении Рэли, приказав ему остаться в Лондоне. Его место в эскадре занял Ричард Гренвилл. Но Рэли продолжал принимать самое активное участие в подготовке экспедиции, в частности передал свой корабль «Барк Рэли» и снарядил вице-адмиральское судно «Месть».

Весной 1591 г. эскадра покинула Плимут. Более шести месяцев английские корабли крейсировали у Азорских островов, но испанского флота все не было. В конце августа, когда эскадра находилась у Флориша, самого западного острова этой группы, англичане узнали о приближении большого испанского флота. Но испанские суда шли не с запада, откуда их ждали, а с востока.

Для того чтобы понять все то, что произошло дальше, надо вернуться на три года назад.

Разгром «Непобедимой армады» был тяжелым ударом для Испании, но не сломил ее мощи. Война с Англией была для Филиппа II хорошим уроком, она заставила его модернизировать флот. Испанский флот получил маневренные, быстроходные и хорошо вооруженные суда. Их конструкцию разработал Педро Менендес Маркес, сын знаменитого испанского адмирала, создателя конвоев для сопровождения «золотого флота». Педро Мелендес предложил новый тип судна, сочетавший в себе свойства галеры и фрегата. Корабль был вытянут по килю. Англичане не знали, что Филипп приказал не отправлять из Вест-Индии суда «золотого флота» до спуска на воду новых боевых кораблей. 12 судов нового типа, называвшиеся «12 апостолами», были построены с молниеносной быстротой и уже летом 1591 г. включены в эскадру, направлявшуюся на встречу с английскими кораблями у Азорских островов. Эскадрой командовал дон Алонзо де Базан. В нее входило 20 судов, команда которых составляла 7 тысяч человек. Именно о приближении этой эскадры узнали Хоуард и Гренвилл.

Приход испанской эскадры застал англичан врасплох. Дело в том, что в XVI в. суда после полугодового плавания обычно требовали ремонта: необходимо было проконопатить щели в деревянной обшивке судна, сменить балласт. Этим-то и занимались англичане у небольшого острова Флориш. К тому же многие из моряков были больны и находились на берегу.

Получив известие о подходе испанской эскадры, Хоуард приказал кораблям выйти в открытый океан. Все корабли, кроме «Мести», покинули Флориш. Гренвилл считал бегство позором и решил сражаться. Бой «Мести» с испанской эскадрой вошел в историю британского флота. Первым, кто написал об этом, был Рэли. В конце 1591 г. он анонимно опубликовал «Правдивый рассказ о сражении у Азорских островов летом этого года». Имя автора впервые было упомянуто в издании 1599 г. Рели, используя сообщения очевидцев, написал его столь ярко, драматично и документально точно, что он стал эталоном военной журналистики. Этот небольшой по объему рассказ выдвинул Рэли в числа первых стилистов елизаветинского времени (как поэт Рэли к тому времени был уже широко известен).

Результатом неравного боя явились гибель Гренвилла и захват «Мести» испанцами..

И в Англии, и в Испании сражение у Азорских островов бурно обсуждалось. Мнения разделились. В Англии одни ругали Хоуарда за то, что он бросил Гренвилла, другие осуждали Гренвилла, затеявшего сражение с испанским флотом, в результате которого впервые за многие годы испанцам удалось захватить английское судно, и хвалили Хоуарда.за его благоразумие, спасшее эскадру. В Испании одни превозносили де Базана за захват английского корабля, другие ругали его за то, что он упустил возможность и не разгромил всю английскую эскадру.

Так или иначе, по сражение у Азорских островов обострила англо-испанские отношения. Филипп II, понимая, что его корабли не будут в безопасности, пока английский флот свободно плавает в морях и океанах, начал готовить новое нападение непосредственно на Альбион. Советники Елизаветы настаивали на новых ударах по Испании и ее заморским владениям, чтобы пиренейская монархия постоянно чувствовала себя обороняющейся стороной.

1592 год начался для Рэли весьма счастливо. Елизавета благоволила к нему. В качестве новогоднего подарка он получил от нее в пользование на 99 лет великолепный Шерборнский замок в Дорсетшире вместе с богатым имением. В это время Рэли сделался как бы олицетворением борьбы с Испанией. Ведь Дрейк был в опале, а Лейстер и Уолсингем умерли.

Когда в Лондоне распространились слухи, что Филипп готовит новую армаду для нападения на Англию, Рэли предложил план нападения на Панаму на приватирских основах. 28 февраля 1592 г. королева уполномочила Рэли организовать экспедицию, разрешив ему действовать «на море и на суше, на континентах и на островах», захватывать все корабли, которые он пожелает.

Елизавета передала экспедиции два корабля и 1,8 тысячи фунтов стерлингов, купцы лондонского Сити – 6 тысяч фунтов стерлингов, герцог Камберлендский – шесть кораблей и 19 тысяч фунтов стерлингов, Рэли – судно «Косуля».

Эскадра из 15 судов была готова к плаванию, но выход в море откладывался с недели на неделю. Наконец 6 мая суда вышли в плавание.

Но уже на следующий день эскадру догнала пиннаса, принадлежавшая первому лорду Адмиралтейства. Находившийся на ней Мартин Фробишер передал Рэли приказ королевы вернуться в Лондон. Опять Елизавета не дала своему фавориту показать себя в качестве адмирала эскадры. Чем это объяснялось? Только ли тем, что она желала держать его постоянно при себе? Вряд ли. По всей вероятности, Рэли заранее договорился с королевой об этом. Свидетельством тому является письмо Рэли к секретарю королевы Роберту Сеслу от 10 марта 1592 г. из Чатема о подготовке экспедиции, в котором он, в частности, сообщает: «Я обещал ее величеству, что, если смогу договориться с сэром Мартином Фробишером, обязательно вернусь... для этой цели лорд-адмирал пришлет за мной пиннасу».

Надо сказать, что Рэли, хотя он немало плавал и имел репутацию хорошего моряка, не любил морских путешествий. Даже Темзу он предпочитал переходить по мосту, а не переплывать в лодке.

Но Рэли не сразу оставил эскадру. Видимо, об этом он тоже договорился с королевой. Поскольку экспедиция сильно задержалась с выходом в море, плыть к Панаме было уже поздно. Поэтому Рэли разделил эскадру на две. Командование одной он поручил Мартину Фробишеру, а другой – Джону Бороу, капитану «Косули». Фробишер повел суда к испанским берегам, а Бороу – к Азорским островам. 11 мая Рэли вернулся в Англию. Здесь его ждал страшный удар.

Дело в том, что Рэли, известный своим презрительным отношением к придворным дамам, неожиданно влюбился в одну из фрейлин королевы – Элизабет Трокмортон. В ноябре 1591 г. он женился на ней, а в марте следующего года Элизабет в отсутствие Рэли (он тогда готовил морскую экспедицию) родила сына, названного при крещении, состоявшемся в начале апреля, Дэмери. Крестным отцом ребенка был Роберт Эссекс, бывший фаворит королевы. Он не подвел Рэли: ничего не сообщил королеве об этом «ужасном» деле.

Королева была в полном неведении. После родов Элизабет, сдав малютку на руки кормилице, как ни в чем не бывало вернулась к своим обязанностям при дворе.

После возвращения Рэли из плавания супруги поселились в его лондонском дворце. Май и июнь прошли спокойно, королева ее выказывала недовольства. И вдруг в самом конце июня сначала Уолтер, а потом и Элизабет были арестованы и заключены в Тауэр. Им не было предъявлено никакого обвинения, не велось никакого следствия.

Рэли в тюрьме имел слуг, помещавшихся в соседних комнатах, его посещали друзья, он вел свои дела через представителей, мог свободно переписываться. Но столь катастрофическое изменение его жизни, конечно, сильно подействовало на Рэли. Его тогдашние мрачное настроение и озлобленность нашли проявление в стихах, написанных в тюрьме.

И вдруг новый, неожиданный поворот в жизни Рэли. 15 сентября 1592 г. он был выпущен из Тауэра.^Королева повелевала ему немедленно отправиться в Дортмут. На формально Рэли оставался заключенным, и его конвоировал некий Блоунт.

Что же произошло?

Бороу, которому Рэли приказал плыть к Азорским островам, удалось захватить после почти суточного боя громадный португальский корабль «Мадре де Диос», водоизмещением 1500 тонн, шедший из Ост-Индии с очень ценным грузом: драгоценными камнями, золотом, шелком, специями. Такой добычи никому из англичан еще не доставалось. 8 сентября корабль, сопровождаемый «Косулей», подошел к Дортмуту.

Известив о захваченных богатствах вызвало невиданный ажиотаж не только в городах Западной Англии, но и в Лондоне. Поползли слухи, что матросы Бороу растаскивают богатства. Вельможные «вкладчики» в «предприятие Рэли», да и сама Елизавета, были сильно обеспокоены. Королеву убеждали, что лишь один Рэли может навести порядок на кораблях, прекратить воровство.

Это-то и вызволило Рэли из тюрьмы. Елизавета уполномочивала его вместе с Фрэнсисом Дрейком, Робертом Сеслом (сыном лорда Берли) и Ричардом Хокинсом (сыном Джона Хокинса) проверить положение дел на месте, определить ценность захваченного груза и дивиденды «вкладчиков».

Уполномоченным, конечно, сразу же стало ясно, что хищения были, но они сочли за благо закрыть дело и не преследовать виновных матросов. Королеве было сообщено, что установить истину не удалось, поскольку «получить от матросов сведения, приводя их к присяге, – значит нанести оскорбление богу». Общая стоимость захваченного груза, говорилось в послании, оценивается в 150 тысяч фунтов стерлингов. Королева получит 90 тысяч на вложенные 3 тысячи фунтов стерлингов. Елизавету приятно удивил невиданно большой размер дивиденда, и она не стала допытываться о первоначальной стоимости груза. С большим барышом оказались и другие «вкладчики». Так, лорд Берли получил прибыль в 2 тысячи фунтов стерлингов, а герцог Камберлендский – в 17 тысяч.

Работа уполномоченных была закончена за неделю, после чего Рэли был возвращен в Тауэр. Наконец 13 декабря 1592 г. супруги Рэли получили свободу. Почти весь следующий год они прожили в замке Шерборн в Дорсетшире. Здесь в октябре 1593 г. у Рэли родился второй сын – Уот.

На поиски «Эльдорадо»

Уединенная жизнь сельского помещика не могла удовлетворить такого человека, как Рэли. В тиши Шерборна его не оставляла мысль о возвращении к активной деятельности, о завоевании благосклонности королевы.

Обдумывая возможные пути для нового взлета, Рэли вспомнил рассказ испанца дона Сармиенто де Гамбоа, взятого им я плен в 1586 г., о сказочной стране Эльдорадо, расположенной в бассейне реки Ориноко.

Дон Сармиенто говорил, что испанцы ищут эту страну уже несколько десятков лет, твердо веря в ее существование. Захватив Южную Америку, испанцы не смогли освоить этот громадный материк. Особенно слабо изучены были районы непроходимых джунглей бассейнов рек Ориноко и Амазонки. Конкистадоры полагали, что именно там могла существовать еще одна страна, может быть даже более богатая, чем разграбленные империи Монтесумы и Атауальпы, тем более что от жителей Гвианы, как испанцы называли тогда бассейн реки Ориноко, они слышали о некоем городе Маноа, находившемся где-то в глубине джунглей..

Дон Сармиенто ссылался на свидетельство испанца Хуана Мартинеса, который перед смертью сообщил ему, что побывал в Маноа. Произошло это, по его словам, во время экспедиции Диего Ортаса по реке Ориноко. Мартинес отвечал за все снаряжение. Экспедиция достигла того места, где в Ориноко впадает Карони, и двинулась дальше в глубь джунглей уже по этой реке, надеясь подойти к Маноа. Но оказалось, что порох на исходе и продолжать экспедицию невозможно. Испанцы повернули назад, а Мартинес в наказание был отправлен по реке в каноэ без оружия и продовольствия. Несколько дней он плыл по Карони,

потерял надежду на спасение. На его счастье, он встретил индейцев, которые никогда до него не видели белого человека. Взяв Мартинеса с собой, они углубились в джунгли. Переходя от одного селения к другому, индейцы дошли до границ страны, которую они называли Маноа. В этом месте Мартинесу завязали глаза и в течение двух недель не снимали повязку. Когда же она была снята, Мартинес увидел перед собой ворота чудесного и очень большого города. Мартинес шел по нему всю ночь, весь следующий день, еще одну ночь и день с рассвета до захода солнца, пока не достиг дворца императора. Рассказы индейцев о золотом человеке, хозяине Маноа, оказались правдой: император с ног до головы был покрыт золотом. Мартинес объяснил, что императора после купания в терпентиновой ванне покрывали золотым порошком, который наносили на его тело через полые тростниковые трубочки[10]10
  Отсюда испанское название легендарного императора – El Dorado, что значит позлащенный. В дальнейшем эта мифическая страна также стала называться «Эльдорадо».


[Закрыть]. Золотым порошком, по словам Мартинеса, покрывались тела всех придворных, собиравшихся на празднества в императорском дворце. Император пользовался лишь изделиями из драгоценных металлов. Вся посуда, даже горшки и кастрюли на кухне, была либо золотой, либо серебряной. Сундуки и тазы были также сделаны из золота или серебра. У императора был сад, в котором из золота или серебра в натуральную величину были воспроизведены все виды флоры и фауны его страны – цветы и деревья, рыбы, звери и птицы.

Когда настало время покинуть страну, император подарил Мартинесу несколько драгоценных изделий, чтобы тот по возвращении к своим мог доказать пребывание в стране, представ.лявшейся до тех пор сказочной. Но обратное путешествие было несчастливым: Мартинеса поймали индейцы, которые отобрали у него все драгоценные дары, оставив лишь «две большие бутыли из тыквы, наполненные золотыми, удивительно выделанными бусинками».

Дон Сармиенто поведал Рэли историю другого испанца, убежденного в существовании Эльдорадо, – дона Антонио де Беррео, который в 1580 г. прибыл в Южную Америку, чтобы проверить положение дел в тамошних владениях своей жены. Услышав рассказы о сказочно богатой стране в джунглях Гвианы, он организовал три экспедиции, истратив, по его словам, более 300 тысяч дукатов. Он полагал, что Маноа находится на возвышенном плато у реки Карони. Дон Антонио прошел 1,5 тысячи миль, но так и не нашел сказочной страны. Однако неудачи не остановили его: на острове Тринидад, расположенном недалеко от устья Ориноко, он создал базу, откуда совершал экспедиции в глубь джунглей.

«Эльдорадо» – вот что приведет к новым успехам, к возрождению, решил Рэли и со всей присущей ему энергией отдался подготовке экспедиции в Гвиану. Теперь леди Рэли очень редко видела своего мужа. Большую часть времени он проводил в Лондоне, где страстно пропагандировал свой проект. «Вкладчиком» в задуманное предприятие стал сэр Роберт Сесл, свою долю внес и лорд-адмирал Хоуард, предоставив в распоряжение экспедиции корабль «Львенок».

Однако при подготовке к экспедиции Рэли встретился с немалыми трудностями. В Англии опять ждали нападения испанского флота. В августе 1594 г. Рэли побывал на кораблях, которыми командовал Хоуард. Британская эскадра крейсировала вдоль юго-западных берегов Англии, поджидая врага. Однако нападение не состоялось, и Рэли вернулся к своим делам.

Он получил свежие сведения о положении в Гвиане. Один из британских капитанов, Джордж Попхэм, захватил испанский корабль, шедший из Вест-Индии в Испанию. В одном из писем, обнаруженных на судне, говорилось, что 23 апреля 1593 г. дон Антонио де Беррео, являвшийся губернатором острова Тринидад, послал экспедицию под командованием Доминика де Веги в район Ориноко для объявления этой земли его собственностью.

Рэли немедленно отправил капитана Якоба Уиддона на разведку в бассейн Ориноко. Уиддон обнаружил, что дон Антонио тщательно охраняет дельту Ориноко. Тем не менее испанец встретил англичан приветливо, снабдил их питьевой водой и продовольствием. Но одновременно подговорил индейцев организовать на них засаду на берегу. Когда англичане начали высаживаться, индейцы напали па них и убили восемь человек. Уиддон приказал немедленно поднять якорь и плыть назад в Англию.

Разведывательный рейс Уиддона не был напрасным. Он привез с собой в Лондон одного индейца – жителя тех мест, в преданности которого был уверен. Уиддон надеялся научить его английскому языку и использовать как переводчика в предстоявшей экспедиции. От этого индейца англичане получили много важных сведений. Прежде всего они узнали, что большинство жителей острова Тринидад и материка смертельно ненавидят испанцев и будут оказывать всяческую помощь англичанам, в том числе и в поисках страны Эльдорадо.

В декабре 1594 г. Рэли получил королевский патент. На этот раз его не называли «преданнейшим» и «любимейшим», как в документе, предоставлявшем ему право колонизации Вирджинии десять лет назад. Рэли теперь был назван просто «нашим слугой», которому разрешалось брать во владение любые территории, которыми еще не владели христианские монархи, «досаждать» королю Испании и его подданным всеми средствами, имевшимися в его распоряжении. Он мог также захватывать любое испанское торговое судно, появившееся в тех местах, которые он считал своими владениями. Но на этот раз, кроме патента, королева ничего не дала Рэли: ни дружеских наставлений, ни добрых пожеланий, ни кораблей, ни оружия, ни денег.

Но экспедиция сама по себе заинтересовала многих в Англии. В ней выразили желание участвовать и знаменитые пираты, такие, как Амьяс Престон и Джордж Сомерс, и представители дворянства, прежде всего девонширского, такие, как Джон Гилберт (сын Хамфри Гилберта), Джон Гренвилл (сын Ричарда Гренвилла), один из двоюродных братьев Рэли – Батшед Георге. Джордж Попхэм и сэр Роберт Дадли (сын графа Лейстера) обещали присоединиться к экспедиции, когда Рэли достигнет Тринидада.

6 февраля 1595 г. корабли покинули Плимут. 17 февраля экспедиция подошла к Канарским островам, потеряв по дороге связь с «Львенком» и небольшой галерой, которой командовал старый приятель Рэли Лоуренс Кеймис. Рэли ждал их неделю, но они не появлялись. Не пришли, как обещали, Престон с Сомерсом (Рэли встретился с ними лишь 13 июля на Кубе, когда возвращался в Англию).

22 марта Рэли достиг Тринидада, но ни Дадли, ни Попхэма он там не встретил. Рэли узнал, что они были здесь десятью днями ранее и уже покинули остров.

Рэли приказал всем судам плыть к Порт-оф-Спейну, а сам на шлюпке отправился вокруг острова. Идя у самых его берегов, он тщательно изучал все бухты и наносил их на карту. Достигнув Порт-оф-Спейна, Рэли присоединился к экспедиции.

От двух местных жителей, приплывших к кораблям на каноэ, англичане узнали о численности испанского гарнизона в Порт-оф-Спейне и о местонахождении Антонио де Беррео. Индейцы рассказали, что дон Антонио под страхом смертной казни запретил торговлю с англичанами.

Оказалось, что испанский гарнизон очень малочислен, поэтому испанцы были заинтересованы в мирном сотрудничестве. Несколько солдат поднялись на борт английских судов. Они много лет не пили вина и, когда Рэли выставил перед ними вожделенный бочонок, набросились на спиртное столь яростно, что очень быстро сильно захмелели. Вино развязало языки: испанцы стали распространяться о Гвиане, о находящихся там сокровищах. А это и нужно было Рэли, который, к слову сказать, ненавидел пьянство и в своих поучениях сыну, написанных позднее, предупреждал его: «Вино превращает человека в скота, вредит здоровью, отравляет дыхание, нарушает естественную температуру тела, деформирует лицо и портит зубы».

Рэли решил на некоторое время остаться па острове. Оп хотел, во-первых, убедить испанцев, что попал на Тринидад случайно, по дороге к своим владениям в Вирджинии и его совершенно не интересует Гвиана, но в то же время исподволь собрать о ней как можно больше сведений; во-вторых, отомстить за восьмерых англичан, которых испанцы убили год тому назад.

Рэли выполнил обе задачи. Оп немало узнал о Гвиане а действиях Антонио де Беррео, а однажды вечером, когда представился подходящий случай, англичане перебили весь испанский гарнизон. Затем Рэли во главе своих солдат и матросов направился к новому городу Сан-Жозеф, построенному доном Антонио, где тот и жил. Англичане штурмом овладели городом и сожгли его. Де Беррео, а вместе с ним испанский капитан Хорге были захвачены в плен. Рэли освободил находившихся в городской тюрьме пятерых индейских вождей. Собрав всех вождей острова, Рэли обратился к ним через переводчика с речью, в которой заявил, что он слуга королевы, которая является великим вождем Севера и вождей, подчиненных ей, больше, чем деревьев в лесах Тринидада. Рэли показал вождям портрет Елизаветы, что вызвало, по его словам, восторг индейцев. Один из них сразу же вызвался показать англичанам наиболее удобный путь к дельте Ориноко.

Экспедиция направилась к берегам Гвианы. Испанцы были все время вместе с Рэли, который обходился с ними не как с пленниками, а скорее как с гостями. Вскоре между ним и де Беррео установились почти дружественные отношения. Рэли наконец открыл ему истинную цель своего плавания. Дон Антонио охотно рассказал Рэли все, что знал о Гвиане, а ведь в то время никто, пожалуй, лучше него не был знаком с этой страной. Маноа находится примерно в 600 милях от побережья. Англичане не смогут пройти по рекам на своих шлюпках и пиннасах, потому что реки слишком мелкие, со множеством отмелей, сказал дон Антонио. Даже его экспедиция, плывшая в каноэ, погружавшихся в воду лишь на фут, застревала каждый день. «В этой стране никто не придет вам на помощь и не заговорит с вами,– продолжал испанец.– Местные жители будут убегать от вас, и, если вы попытаетесь последовать за ними в их деревни, они сожгут их. Это очень долгий путь. Зима на носу. В таких маленьких лодках невозможно везти продовольствие и для половины экспедиции». Он также сказал Рэли, что вожди Гвианы запретили своим подданным продавать христианам золото, ибо это приведет население к гибели: христиане завоюют и поработят его.

Рэли, естественно, не особенно доверял дону Антонио, но, к его большому огорчению, оказалось, что тот в большинстве случаев был прав.

К этому времени два потерявшихся во время плавания к Тринидаду судна – «Львенок» и галера – догнали Рэли, и тот поручил им исследовать вход в реку Карони. Еще до этого Рэли посылал капитанов Джона Дугласа и Якоба Уиддона в сопровождении вождя с Тринидада проверить проходы в дельте Ориноко. Они вернулись с плохими вестями: «Имеется четыре больших входа, почти такой же ширины, как Темза у Вулвича, но вода там низкая, не более шести футов».

Проверили путь восточнее. Выяснилось, что и здесь невозможно выйти из Ориноко в Карони – слишком мелко. Когда Кинг, капитан «Львенка», попытался на одной из своих шлюпок поискать другой проток, сопровождавший его индеец предупредил, что берега реки населяют каннибалы, которые стреляют отравленными стрелами. Кинг поспешил убраться восвояси.

Таким образом, не оставалось ничего другого, как пересадить всех людей на небольшие лодки, что и было сделано. Сто англичан, захватив месячный запас продовольствия, двинулись на поиски Эльдорадо. И в наши дни немногие по доброй воле решаются плыть на утлых лодках в лабиринте болот оринокской дельты, под палящими лучами тропического солнца. «Я убежден, что в Англии нет тюрьмы, в которой люди чувствовали бы себя так отвратительно», – писал Рэли в книге «Открытие Гвианы», изданной в Лондоне в 1596 г. Особенно трудно приходилось Рэли, которому в ту пору было уже за сорок лет.

Проводником был индеец, англичане назвали его Фердинандо. Он был захвачен вместе с его братом. Фердинандо оказался очень плохим помощником, так как плавал по Ориноко еще мальчиком, двенадцать лет назад, и с тех пор не бывал в этих местах. Экспедиция почти заблудилась в хитросплетениях протоков, выглядевших совершенно одинаково, лодки кружились вокруг островков в дельте Ориноко, высокий лес подходил к самым берегам, не давая никакой возможности ориентироваться. Наконец 22 мая 1595 г. англичане вошли в неизвестную реку, названную ими рекой Красного Креста. Здесь они встретили каноэ, в котором находились три индейца. Вскоре путешественники обнаружили, что в прибрежном лесу много индейцев, которые внимательно наблюдают за ними. Когда индейцы увидели, что пришельцы дружески встретили их соплеменников, они подошли к реке и стали предлагать англичанам различную еду. Фердинандо и его брат были посланы на берег. Но едва они ступили на землю, как индейцы схватили их и повели в свою деревню. Местный вождь приказал предать их смерти за то, что они привели сюда чужеземцев. Но Фердинандо и его брату удалось убежать и вплавь добраться до лодок англичан.

Рэли в отместку также захватил одного индейца и удерживал его в качестве заложника. Этот индеец, уже немолодой человек, отлично знал систему рек, и без него англичане не только не могли бы продолжить экспедицию, но и найти путь назад к своим кораблям.

Экспедиции приходилось преодолевать многочисленные трудности. Река была капризна: англичан то подхватывало сильным течением, то неожиданно бросало на отмель. Они не встречали селений, где бы могли пополнить запасы продовольствия. На четвертый день пути индеец, сопровождавший их, сказал Рэли, что если он ни самых мелких лодках войдет в один из притоков главной реки, то очень скоро достигнет селения, где можно достать хлеб, кур, рыбу и вино. Рэли последовал его совету и, взяв с собой несколько человек, отправился к этому селению. Поскольку до него, как утверждал индеец, было недалеко, Рэли не захватил с собой никакой еды.

Прошло три часа, а селения все не было. Индеец успокоил англичан, сказав, что оно уже совсем близко. Минуло еще три часа, солнце уже начало садиться, а селение не показывалось. «Когда наступила ночь, – писал в своей книге Рэли, – мы потребовали, чтобы индеец сказал, когда же мы подойдем к селению. Он ответил, что оно находится на расстоянии четырех выстрелов из лука. Мы прошли это расстояние и еще такое же, но не увидели никаких признаков селения. Люди, разочарованные и усталые, готовы были повесить заложника, ведь мы прошли уже почти сорок миль. Но в наших собственных интересах было сохранить ему жизнь: без него мы не могли бы найти ночью дорогу назад. Была кромешная тьма, река становилась все уже, ветви деревьев на ее берегах сплелись между собой так тесно, что нам приходилось прорубать проход мечами. Нам очень хотелось найти это селение, потому что с самого раннего утра мы ничего не ели, а сейчас была ночь и нас терзал голод. Все больше и больше подозревая нашего проводника в измене, мы не знали, что делать: вернуться назад или идти дальше. Но бедный старый индеец продолжал уверять, что селение то вот за этим поворотом реки, то вот за тем. Наконец около часа ночи мы увидели огни, а вскоре услышали лай собак в деревне».