Текст книги "Киногерой для Розалинды"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Линди лежала в сгущающихся сумерках, но спать не могла, несмотря на физическую усталость. Ночь была жаркая, душная и безветренная: занавески на открытом окне едва колыхались.

Мужчина рядом с ней пошевелился. Его лицо смутно виднелось в темноте. Тонкая простыня едва прикрывала бедра, оставляя открытым мощный торс.

Линди легонько провела кончиками пальцев по сильному плечу, по груди, покрытой жесткими волосками, вниз, к твердой плоскости живота. Тонкий слой пота, еще недавно покрывавший его, уже испарился, и кожа была на ощупь нежной и гладкой, как атлас. Линди прервала свое исследование, потому что Сэм пошевелился во сне и плотнее прижал ее к себе.

Это не сон, это на самом деле! Хорошо это или плохо, Сэм Рурк стал ее любовником. Линди снова и снова прокручивала в памяти то, что произошло, словно стараясь убедить себя в реальности случившегося.

– Ты красивая, – хрипло выдохнул он, когда стоял над нею на коленях, не спеша, разглядывая ее обнаженное тело.

– Я давно этого не делала. – Необходимо прояснить столь важный момент, пока она еще в состоянии говорить.

– Как давно?

– Очень давно.

Линди отогнала непрошеные воспоминания. Теперь, когда Сэм занимал все ее мысли, это было очень просто.

– Значит, постараемся, чтобы дело стоило такого долгого ожидания, вот и все, – услышала она его бархатный шепот.

Линди молча кивнула, и Сэм вытянулся на кровати рядом с ней. Он касался ее легкими, дразнящими движениями. Она со стоном повернула голову и притянула его лицо к себе.

– Поцелуй меня! – исступленно потребовала она. Его губы были так близко! Кровь оглушительно шумела у нее в ушах.

Он впился в ее губы, снова вдавив ее голову в подушку. Ей казалось, что все ее тело плавится. Она обхватила руками его шею, вся изогнулась, прижимаясь к нему как можно теснее. Когда он поднял голову, Линди чуть не задохнулась.

– Ты такой красивый, – еле выговорила она.

Сэм быстро провел языком по ее стройной шее.

– Ты любишь меня только за красивое лицо? – Голос Сэма звучал глухо, а руки его в это время ласкали ее груди.

– Я думаю, что и остальное у тебя тоже ничего, но пока мне трудно об этом судить...

Линди потянулась к нему и принялась расстегивать пряжку на кожаном поясе. Искоса поглядывая на Сэма из-под ресниц, расстегнула джинсы. Уцепившись за его пояс, приподнялась на коленях так, что ее переполненная томлением грудь прижалась к его теплому, твердому животу.

И вдруг силы оставили ее; если бы Сэм не подхватил ее сильной рукой за талию, она рухнула бы на постель.

– Меня трясет, – прошептала она.

– Не тебя одну. – Его ласковая улыбка зачаровывала ее.

– Надеюсь, ты справишься с остальной oдeждой, а то руки меня не слушаются.

Линди на мгновение заволновалась, когда Сэм вдруг поднялся на колени и отодвинулся от нее. Но он просто поспешил избавиться от оставшейся одежды.

– Любимая! Мы же хотели делать все медленно и нежно, – услышала она вдруг взволнованный шепот.

– А если мне хочется быть жадной и торопливой? – так же тихо ответила она ему в самое ухо, запуская пальцы в его густые волосы.

Почувствовав бережное прикосновение мужской плоти к своей, влажной и горячей, Линди с радостной готовностью обвила Сэма длинными ногами, прочно приковав его к себе в тот самый момент, когда он скользнул внутрь.

После первой бурной, неконтролируемой реакции ее захватил и покорил постепенно убыстряющийся ритм.

– Все хорошо, солнышко, не спеши, – хрипло шептал Сэм, собирая последние остатки самоконтроля, чтобы не поддаться бешеному реву крови. Он не хотел своей жадностью испортить эти драгоценные минуты. Но хрупкое равновесие окончательно рухнуло, когда Линди, приподняв голову, потянула губами твердый плоский сосок. Глухо вскрикнув, Сэм рванулся в ее манящую глубину, вознося их обоих на вершину дикого, головокружительного экстаза.

– О чем ты думаешь?

– О тебе.

Повернув голову, Линди встретилась глазами с его сонным, полным блаженства взглядом. Она даже не успела подумать о том, не слишком ли льстит его непомерному самолюбию таким откровенным ответом.

– Очень увлекательная тема.

– Ах ты, самодовольный эгоист!

Линди не договорила, задохнувшись от смеха. Сэм подсунул под нее руку и решительно перевернул Линди на бок. Оказавшись с ним нос к носу, Линди перестала хихикать.

– Что ты сказала? – переспросил он, глядя на нее из-под невозможно длинных ресниц.

– Что ты – прелесть.

Бывают такие моменты, когда любые увертки и недомолвки недопустимы.

– Прелесть? – повторил он, удивленно изогнув губы.

– Ага, – подтвердила Линди. – Вроде тех чудесных произведений искусства из крема, есть которые просто преступно.

Сэм тихо присвистнул, закрыв глаза.

– Что за порочная картина...

– Какая картина? – прошептала она, проводя кончиками пальцев по угловатым очертаниям его подбородка.

– Картина, как этот хорошенький ротик покусывает меня.

– Ох! – Линди даже задохнулась от неожиданности. Удивительно яркие образы заплясали у нее перед глазами.

– Вот и я о том же, – пророкотал Сэм, явно забавляясь. – Боже, как я тебя люблю!

Все еще смеясь, он завладел ее полуоткрытыми губами.

Линди целиком отдалась вихрю наслаждения. Она решила не вкладывать особого смысла в эти слова, которые так часто употребляют мимоходом. Что-то щелкнуло у нее в мозгу, словно последний кусочек головоломки встал на свое место. Нетрудно отгородиться от правды, когда все чувства – и осязание, и вкус, и обоняние – переполнены Сэмом.

– В этот раз – медленно и нежно? – В его ласкающем голосе слышалось предвкушение.

– Звучит замечательно, – чуть слышно согласилась она.

И, правда, было замечательно.

– Ну, что скажешь?

Кажется, ее мнение было для него действительно важно.

– По-моему, Сэм, она просто красавица.

С первого взгляда было ясно, что он обожает каждый дюйм своей сверкающей сорокавосьмифутовой «Дженнифер», которую показывал сегодня Линди, скрывая гордость за трогательно-небрежной манерой.

Некоторое время он пристально вглядывался в ее лицо, потом как будто вздохнул с облегчением. У Линди появилось такое чувство, словно она только что сдала своеобразный экзамен.

– Выйдем на моторе, а потом ты увидишь, что такое плавать под парусом, – пообещал Сэм.

Его энтузиазм был заразителен, и все-таки, когда белые паруса, развернувшись, наполнились ветром, ощущение стихийной мощи поразило Линди до благоговейного трепета.

Ей недолго пришлось сидеть в одиночестве. Скоро к ней присоединился Сэм.

– Что-то невероятное! – восторженно крикнула она.

– Здесь мой дом, – отозвался Сэм. – Ничто больше не дает такого ощущения свободы.

Взгляд его синих глаз был устремлен на далекую линию горизонта.

Линди нахмурилась – на какое-то мгновение Сэм отдалился от нее. Сейчас он был в своей стихии. Линди повела плечами, отгоняя неприятное чувство. Нельзя портить этот чудесный день. Сегодня Сэм целиком принадлежал ей. Работа отнимала у него почти всю энергию, и Линди дождаться не могла, когда же наступят эти два дня. Теперь ей хотелось растянуть их на целую вечность. Линди была ужасно рада, что Хоуп не захотела ехать; когда Сэм небрежно пригласил ее, Линди огорчилась совершенно не по-сестрински и только надеялась, что кое-как сумела это скрыть.

На какой-то миг снова возникла тревожная мысль, что она слишком привязалась к Сэму Рурку, не трудно ли будет потом отвыкать? Но Линди в который уже раз, загнала эту мысль куда-то в самый дальний уголок своего сознания. Они встречались каждый день на съемочной площадке, но там он ничем не показывал, что между ними существуют какие-то особые отношения. Линди очень не хотелось стать объектом сплетен и пересудов, и все же иногда эта ситуация приводила ее в отчаяние. Когда рядом с ней в очередной раз начинали обсуждать, с кем встречается Сэм, ей хотелось крикнуть во весь голос: «Нет, не с ней, он со мной встречается!» Ее шокировали эти непривычные, как будто чужие мысли.

Она прислонилась к Сэму спиной, наслаждаясь полетом над волнами, увенчанными белыми гребешками. Впервые за много дней в нем не чувствовалось напряжения, которое всегда таилось недалеко от поверхности. Он изматывал себя работой – может, не до последних пределов, Линди знала, какой он выносливый, но все-таки ему приходилось тяжело.

На предложение приготовить ленч в маленьком камбузе Сэм изобразил комический испуг, но Линди не попалась на удочку.

– Не волнуйся, – успокоила она его. – Я только нарежу хлеб и сооружу какой-нибудь салат, дальше мое честолюбие не простирается. Не всем же быть кулинарными гениями.

– Ваши таланты, доктор, лежат в иной сфере, – отозвался он с гнусной ухмылкой. Линди взвизгнула, ощутив основательный шлепок пониже спины.

– Ты отвратительный тип! – возмутилась она, отступая вниз по трапу с довольной улыбкой на губах.

Сверху до нее донесся смешок:

– Таким я тебе и нравлюсь!

Линди напевала, трудясь в тесном камбузе. Прошедшие три недели были самыми упоительными в ее жизни. Несмотря на одолевающие ее сомнения и резкие перепады настроения, абсолютно несвойственные ее натуре, Линди ни за что на свете не стала бы менять ход событий, которые привели ее в объятия этого мужчины.

Полчаса спустя Линди с нагруженным подносом поднялась на палубу. Сэм забрал у нее поднос.

– Я потрясен, – объявил он.

– Так и было задумано.

В дружеском молчании они ели холодное мясо, салат и свежий хлеб с хрустящей корочкой.

– Еще? – Сэм поднял полупустую бутылку шардонэ.

– Лучше не стоит, а то я совсем засну от вина и морского воздуха.

Линди легла на клетчатый плед и прикрыла рукой глаза от солнца.

– Ты всегда плаваешь один?

– Сегодня не один.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Мне нравится иллюзия свободы. Я сам решаю, куда идти и когда. Единственная обязанность – остаться в живых. Среди стихий начинаешь видеть жизнь в правильной перспективе.

Линди перевернулась на живот, подперла подбородок руками.

– А как же Сэм Рурк – суперзвезда с роскошными автомобилями, шикарными клубами и еще более шикарными девицами?

– Надеюсь, публика, в отличие от тебя, меня прощает, если я ненадолго выхожу из образа.

– Я не то хотела сказать, – торопливо возразила Линди. – Просто трудно совместить того Сэма Рурка, которого я знаю, с тем, про которого пишут в популярных журналах. Я просыпаюсь по ночам и все думаю: что же такого Сэм Рурк во мне нашел? Мне нравится такой Сэм, – добавила она хрипло. – Очень даже нравится.

Наступило молчание. Линди кусала губы; против солнца она не могла рассмотреть его лицо. Сердце у нее глухо стучало. Между ними установились искренние, дружеские отношения. Они много смеялись и еще больше занимались любовью, но Линди прекрасно понимала, что все это существует только в настоящем, без прочной основы и без будущего.

Хоть ей и было больно, Линди смирилась с этим, потому что любила Сэма. Лучше бы удержать слишком откровенные слова, но они вырвались сами собой. Вдруг он теперь шарахнется от нее?

– Иногда я в этом сомневаюсь. Ты бываешь такой далекой...

Сэм притянул ее к себе на колени и обнял.

– Я могла бы сказать то же самое.

Прошлое вдруг разверзлось между ними, словно море. Сможет ли она когда-нибудь разделить с кем-то свое прошлое, даже с Сэмом?

– Я скучал по тебе всю эту неделю, с тех пор, как вернулся на «Дженнифер», – сказал он.

Линди удовлетворенно заулыбалась.

– А я и не заметила, что ты переехал, – соврала она. Удивительное дело – Хоуп никак не прокомментировала тот факт, что Сэм задержался в ее коттедже значительно дольше, чем предполагалось вначале.

– Лгунья, – тихо выдохнул Сэм. Душистый поцелуй прошелестел у самых ее губ. – Кажется, Нед здорово тобой увлекся.

–Нед?

– Такой симпатичный писатель, неплохо выглядит, если не обращать внимания на усы, которые он пытается отращивать. Имей сердце, Розалинда, – парень глаз с тебя не сводит, как преданный спаниель.

– Я знаю, кто такой Нед.

– Он спрашивал: как я считаю, есть у него шансы?

– Что-о?! Ты рассказал ему... – всполошилась Линди. Неужели она невольно поощрила...

Лицо Сэма исказилось от ярости. Ему-то с чего сердиться, что она не хочет разглашать тайну их отношений?

– А что, по-твоему, я мог ему сказать? – огрызнулся он. – «Нет у тебя никаких шансов, потому что эта дама ночует в моей постели»? Во всяком случае, ночевала бы, если бы было по-моему.

– Это же ты считал, что все идет слишком быстро!

Послушать его, можно подумать, будто по этому вопросу они расходились во мнениях, возмутилась Линди про себя.

– Я не говорил, что мне это не нравится, – упорствовал он.

Линди раздраженно фыркнула.

– Так что ты ему сказал, бедненькому?

– «Бедненькому», – передразнил Сэм, качая головой. – Это самый страшный эпитет для мужчины. В нем есть что-то такое материнское... Переводится приблизительно так: «У тебя нет ни единого шанса, лопух несчастный».

– Отвечай сейчас же, а то тебе несдобровать! – пригрозила Линди.

– Обещания, обещания... Ладно, ладно, – Сэм прикрыл голову загорелыми руками, защищаясь от ее кулачков. – Я был очень тактичен.

– Это что-то новенькое!

– Но я не стал его обнадеживать.

Что-то в выражении его лица заставило Линди насторожиться.

– Ты что, ревнуешь? – недоверчиво спросила она.

Сэм пожал плечами, но отрицать не стал, к тайной радости Линди.

– Откуда я знаю, может, ты втихомолку пылаешь к нему страстью. Не очень-то приятно выслушивать от другого мужчины дифирамбы женщине, с которой спишь. Какие у нее великолепные ноги и как она замечательно обращается с детьми и животными! Я, конечно, держал себя в руках, но все-таки дал ему понять, что у тебя серьезный роман с другим.

– Ты заслужил медаль! Так и сказал: «серьезный роман»?

– Так и сказал, – подтвердил Сэм. – И заслужил я не медаль, а совсем другую награду, – прорычал он.

– Разве тебе не нужно стоять у штурвала или что-нибудь еще в этом роде? – прошептала она, когда его пальцы проскользнули под край ее короткого топа.

– Я думал об этом всю неделю, – простонал Сэм. Он перевернул Линди на спину и опустился на нее сверху. От его темного, жаркого взгляда у нее словно что-то перевернулось в животе.

– Тогда зачем приглашал Хоуп? – не удержалась она от колкости.

– Милая, обожаемая Розалинда! – Смеясь, он сорвал тоненький топ с ее покорного тела. – Я просто вьшолнил долг вежливости. Хоуп не была бы настолько бестактна, чтобы принять приглашение.

– Ты думаешь, она знает?

Розалинда попыталась подняться, но Сэм удержал ее.

– Разве она не предупреждала тебя насчет моей репутации?

– Да, только не прямо... – вспомнила Линди, сдвинув брови. – Ее почти не бывает дома, и мне казалось, что мы были очень осторожны...

Линди не договорила, потому что Сэм снова расхохотался.

– Я же о тебе забочусь, – рассердилась она. – Ведь это ты хочешь сохранить все в секрете.

– Да по мне, хоть бы весь мир узнал о моих чувствах к тебе.

– Тебя это не волнует?

«Что ж он мне раньше не сказал? – подумала она в отчаянии. – У него по лицу никогда ничего не поймешь, а пытаться услышать в его словах слишком многое было бы роковой ошибкой».

– И хватит об этом!

Почему же хватит? Для нее этого совсем недостаточно.

Сэм, кажется, заметил ее недоумение.

– Я не рекламирую свою личную жизнь. Где-то надо провести черту, не то тебя съедят с потрохами, – объяснил он. – А самое страшное – вдруг я и сам поверю в то, что обо мне пишут? Я знаю несколько человек, с кем такое случилось. Можешь мне поверить, это жалкое зрелище. Не пойми меня неправильно: я не такой привереда, чтобы хаять средства массовой информации. Такая уж у них работа, и мне от нее часто бывает польза. Я согласен играть в их игры – но по моим правилам. Хорошо, когда твои фотографии печатают в газетах, но ты нигде не найдешь моего фото, где я был бы снят на этой палубе. Пусть киностудия распускает слухи обо мне и очередной исполнительнице главной роли. Я даже готов позировать для снимков – но не позволю фотографировать нас с тобой. Я буду ездить и выступать на презентациях фильма, но, когда рабочий день закончен, где я и с кем я – исключительно мое дело. – Вдруг его серьезное лицо озарила плутоватая улыбка. – Здесь, по крайней мере, можно не волноваться по поводу фотоаппаратов с телеобъективом!

– А может, там, высоко-высоко, летает спутник и с него кто-то наблюдает за нами?

Линди старалась копировать его небрежную усмешку, но не смогла устоять перед дразнящим взглядом, блуждающим по ее полураздетому телу. По коже у нее побежали мурашки в сладком предчувствии его умелых прикосновений.

– Пусть смотрят!

Линди потянулась к нему, обхватила руками его крепкие ягодицы. Она не собиралась долго ломаться, особенно сейчас, когда от его голоса с многообещающими эротическими нотками ее била дрожь, словно в лихорадке.

– Многое зависит от того, пойдешь ли ты мне навстречу, – доверительно сообщил он охрипшим голосом.

– Если ты убедительно попросишь...

Ее слова потерялись в теплой глубине его рта.

Стало прохладно, и Линди спустилась в каюту накинуть хлопчатобумажный свитер поверх рубашки. Только что она провела целый час в рубке, и голова у нее шла кругом от навигационных терминов. Сэм утверждал, будто теперь всю тяжелую работу по управлению судном берет на себя автоматика, но Линди была другого мнения.

Вернувшись в каюту, она сразу поняла по его лицу: что-то случилось. Ее улыбка погасла.

– Я говорил по радио с береговой охраной. Грозовой фронт, который ожидали завтра к вечеру, приближается быстрее, чем рассчитывали.

– Что это значит?

Линди старалась скрыть свое разочарование.

– Это значит, что я должен высадить тебя на берег сегодня же. Нужно поставить яхту к югу от мыса, пока волнение позволяет пересечь отмель. Там она будет укрыта от самого сильного ветра.

– Это обязательно?

Невероятно, но Линди услышала в собственном голосе легкую дрожь. Сэм, видимо, тоже ее заметил и быстро взглянул на Линди. «Господи, не вздумай цепляться за него с жалобными воплями, Линди, деточка», – сказала она себе.

– Ты пошел бы туда, если бы был один? – спросила она более твердым голосом.

– Я же не один; я должен заботиться о своем грузе, которому нет цены.

Линди потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что означают его слова, после чего она вспыхнула от удовольствия.

– Прости, что я испортила тебе поездку.

Он так смотрел на нее, что она вдруг почувствовала себя желанной и драгоценной. Это ощущение было для нее новым и удивительно приятным.

Сэм взял ее за подбородок и властно посмотрел в глаза.

– Ты ничего не испортила. Обидно, конечно, но у нас будет еще много таких возможностей.

Еще много! Линди чувствовала, что так и сияет от радости. «Я сейчас замурлыкаю, как довольная кошка», – подумала она, удивляясь собственной реакции.

– А твой имидж не пострадает, ведь я такая сухопутная крыса?

– Я и сам был когда-то сухопутной крысой.

– Ты?

Линди была поражена: ей казалось, что море для Сэма – естественная среда. Он был здесь настолько на своем месте, что Линди решила, будто он – потомственный моряк. Еще бы! Так уверенно и непринужденно ходил по качающейся палубе! Невольно позавидуешь!

– Ну, конечно. Я родился далеко от моря, в Огайо. Я же деревенский мальчишка. На яхте оказался впервые, когда мне было уже девятнадцать. Я работал на берегу, в доке. Однажды на яхте, стоявшей в заливе, снимали рекламу. Мы, несколько ребят, остались после работы посмотреть на съемки и на красоток.

Он ухмыльнулся, посмеиваясь над собой.

– Парень, которого должны были снимать, становился совершенно зеленым, как только яхта отваливала от пристани. Съемками командовала женщина, она почему-то выбрала меня, и я подумал: «А какого черта! Улыбаться в камеру не так уж трудно». Только, пожалуйста, не рассказывай Хоуп, что я так сказал, а то она с меня шкуру спустит! Я был тогда совсем молодой и наглый.

– Некоторые вещи не меняются с возрастом. Линди так и видела загорелого полуголого парня с дерзкими глазами, каким он был тогда. Как такого не выбрать!

Сэм только улыбнулся в ответ.

– В итоге я оказался на развороте какого-то журнала, из тех, что печатают на глянцевой бумаге, и впервые почувствовал под ногами палубу. Из-за этих фотографий меня пригласили на роль в телешоу, а остальное, как говорится, уже история. Я купил «Дженнифер» на деньги, которые получил за свой первый фильм.

Сэм поднял взгляд к верхушкам мачт.

Рассказ Сэма явился для Линди полной неожиданностью. Она была уверена, что Сэм родом из привилегированной семьи, а оказывается, все совсем не так. Оставалось только надеяться, что Сэм действительно относится к ней так же серьезно, как она к нему, потому что Линди влюблялась в него все сильнее по мере того, как ей удавалось разглядеть истинного Сэма Рурка! Прежняя Розалинда бросилась бы бежать без оглядки, спасаясь от сердечных мук. Но теперешняя была полна решимости идти до конца, к добру или к худу, что бы ни случилось!

На обратном пути Сэм заставил Линди надеть на себя спасательный жилет. Он сказал, что это очень полезная привычка, которую приобретаешь в одиночном плавании. Хоть Линди и была новичком в морском деле, все же на нее произвело большое впечатление то, как умело Сэм маневрировал при все усиливающемся волнении, обходя песчаную отмель, едва видневшуюся в бурунах белой пены.

Обратный путь на машине до коттеджа Хоуп занял около часа, и большую часть этого времени Линди проспала. Она проснулась, когда автомобиль въехал на тряскую, неровную дорогу, круто поднимавшуюся вверх по склону к разбросанным на холме домикам, и еще не успела протереть глаза, как сердитый возглас Сэма разбудил ее окончательно.

Линди выглянула в окошко и тут же поняла, отчего лицо Сэма стало чернее тучи. Перед коттеджем стояло целое скопище различных транспортных средств и толпились люди, причем некоторые из них тащили к веранде кинокамеры и звукозаписывающее оборудование.

– Сиди в машине! – приказал Сэм, остановив автомобиль возле ярко-красного лимузина. Он хлопнул ладонью по блестящему капоту. – Даллас! Можно было догадаться.

Линди и не подумала подчиниться небрежно брошенному распоряжению. Нежный возлюбленный исчез без следа: Сэм мгновенно перевоплотился в деловитого и властного режиссера.

Никто не обращал на Линди внимания, словно она была невидимкой, зато появление Сэма было замечено всеми.

– Сэм! Сэм Рурк! Скажите, вы знали, что у Лейси роман с Ллойдом? Давно это продолжается?

– Сэм, вы служили прикрытием для любовников? А сами вы находились в близких отношениях с Лейси?

– Правда, что и вы, и Ллойд оба жили с Лейси?

– Правда, что Ллойд согласился финансировать вашу картину только при условии, что Лейси получит главную роль?

Сэм проталкивался к веранде, раздвигая толпу плечом, игнорируя выкрики, раздававшиеся со всех сторон, и с легкостью, рожденной долгой практикой, уворачиваясь от микрофонов, которые совали ему прямо в лицо. Линди еле поспевала за ним, пока толпа не успела сомкнуться за его широкой спиной.

Первый раз в жизни Линди получила возможность оценить актерские способности своей сестры. Хоуп стояла совершенно спокойная и благожелательно улыбалась посреди царящего вокруг хаоса. Безо всякого макияжа, одетая в белую майку и выцветшие джинсы, она была полной противоположностью женщине, находившейся рядом с ней. Сияющая здоровьем естественность и непосредственность против накрашенной обольстительницы. Кого же предпочитают мужчины? – гадала Линди, глядя на эту картину. Разве их поймешь?

– Сэм!

Трагические переливы глубокого контральто оповестили о его присутствии всех, кто еще не видел Сэма. Грудь, выпирающая из-под красного бархата, отороченного кружевами, бурно и весьма эффектно вздымалась.

– Не могу поверить, что и ты был с ними в сговоре!

Сэм мгновенно оценил ситуацию.

– Привет, Даллас, – сдержанно поздоровался он. – Я смотрю, ты нынче путешествуешь налегке.

Линди, застрявшая в давке, не могла разобрать, что они говорят, но по жестам было ясно, что эти двое хорошо знакомы друг с другом.

Карие глаза певицы насмешливо сузились: она оценила шутку, хотя и не подала виду.

– Я хочу, чтобы весь мир узнал, что она просто хитрая, бессердечная сучка, эта разлучница!

Линди ахнула, не веря своим ушам. Она не могла понять, как может Хоуп быть такой равнодушной. Та молча стояла на месте с загадочной улыбкой на губах.

– Видимо, теперь они уже в курсе. – Глаза Сэма угрожающе блеснули. – Когда выходит твой очередной альбом, Даллас? – спросил он, понизив голос. – Может, хватит на сегодня бесплатной рекламы?

Даллас залилась смехом, откинув голову назад и встряхнув роскошной гривой неожиданно рыжих кудрей.

– Милый Сэм, успокойся, я уже почти закончила. Она все это заслужила. Я предпочитаю первой уходить от своих мужчин.

В ее взгляде, направленном на Хоуп, читалась откровенная злоба.

– Мне тебя почти жаль, ты, бездарная вешалка для одежды! – Ее хорошо поставленный голос отчетливо доносился до всех присутствующих, которые только что безрезультатно напрягали свои уши, пытаясь разобрать диалог двух знаменитостей. – На свете, милочка, есть тысячи таких же оборванок, которые умеют зарабатывать роли, лежа на спине. Через несколько лет про тебя никто и не вспомнит, а я всегда буду при своем голосе. Не думай, что Ллойд станет вытирать тебе слезы, – ты не сумеешь надолго удержать его интерес.

В наступившей тишине можно было бы услышать, как упадет булавка.

– Вы, как видно, тоже не сумели! – хмыкнула Хоуп и величественно, словно королева, удалилась в дом. Даллас не могла вынести, чтобы последнее слово осталось не за ней, и разразилась площадной бранью. Сэм, не выдержав, наклонился к ней и прошептал что-то.

Его слова оказали желанное действие. Даллас обернулась и приняла грациозную позу под бешеное щелканье затворов фотоаппаратов, после чего отправилась прочь в сопровождении двух мощных телохранителей и неожиданно столкнулась с Линди. Певица распространяла вокруг себя удушливый аромат духов, и Линди, видимо, не смогла сдержать брезгливую гримасу. Заметив это, певица сощурила карие глаза:

– А ты еще кто такая?

– Как вы смеете так разговаривать с моей сестрой!

Может, голос у Линди был не такой поставленный, но по выражению ее лица зрители сразу поняли, что спектакль еще не кончился.

– Брось, Розалинда, – Сэм торопливо проталкивался к ней.

Но Линди в гневе не обратила внимания на его предостережение.

– Вы не стоите и мизинца моей сестры!

Подведенная косметическим карандашиком бровь насмешливо изогнулась, отчего у Линди вся кровь закипела.

– Это что, одна из твоих милашек, Сэм?

– Кончай, Даллас! – рявкнул Сэм. – Пошли, Розалинда. Ребята, балаган окончен.

Линди сердито сверкнула на него глазами. Да кто он, собственно, такой, чтобы ею командовать?

– Вы – сестра Лейси? – Фотовспышки ослепили ее со всех сторон. – В каких вы отношениях с Сэмом?

Линди подняла руку, защищая глаза. Уже не сопротивляясь, она позволила Сэму потащить себя в дом, слишком поздно сообразив, что только усложнила ситуацию.

– Где вы живете, Розалинда?

– Здесь... здесь я живу, – промямлила она. Ей было нехорошо от напирающих отовсюду тел. Происходящее уже напоминало кошмарный сон.

– Вы живете здесь с ними обеими, Сэм? Очень удобно! – (На щеке у Сэма задергался мускул. Он смотрел сверху вниз на коренастого репортера, загородившего им дорогу) – Скажите, Розалинда тоже была частью сделки? – (Линди затошнило от его омерзительной улыбочки.) – Она была одним из условий финансирования фильма? Вообще-то, я вас понимаю...

Он не договорил – правый кулак Сэма обрушился на него и поверг наземь.

Сэм подхватил Линди на руки, перекинул ее через плечо, как делают пожарные, и зашагал к двери, которую изумленная Хоуп распахнула перед ним, а потом поскорее заперла на задвижку.

Хоуп молча переводила взгляд с помрачневшего Сэма на свою растрепанную сестру, все еще висящую у него на плече, и вдруг сложилась пополам от хохота и медленно съехала по стене на пол.

– Ну и дела... – простонала Хоуп, плача от смеха. – А Ллойд еще говорил, что не знает никого, кто справлялся бы с прессой лучше Сэма. Он, говорит, такой... такой сдержанный и невозмутимый! – едва выговорила Хоуп. – Ты переиграл даже Даллас, она тебе этого не простит!

А во дворе поверженный репортер с трудом поднялся на ноги.

– Черт возьми, – пробормотал он, потирая челюсть. И вдруг его лицо озарила злорадная улыбка. – Пит, ты все успел снять? – крикнул он оператору.

– Ясное дело, – откликнулся его коллега, – но ведь остальные тоже снимали.

– У меня есть кое-что, чего нет у них.

– Что именно?

– Синяки!