Текст книги "Красавец и ученая дама"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ким Лоренс
Красавец и ученая дама

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Что? Повтори, что ты сказал?

Даже по телефону можно было слышать в голосе знаменитого собеседника стальные нотки.

Хорошо, что этот разговор они вели по телефону, подумал Малькольм. Он уже чувствовал себя крайне неловко, как в поговорке: между молотом и наковальней. Хорошая аналогия. Если его сестру можно сравнить с молотом, то Люк – несомненно, наковальня.

Слегка прищурившись, Малькольм представил себе на редкость красивое лицо своего собеседника. Четко очерченные скулы, агрессивно-тяжелая, немного угловатая и широкая нижняя челюсть, выразительный рот, глубоко посаженные глаза – и к тому же острый как бритва язык. Вспомнив внимательный взгляд светло-серых, словно из иного мира глаз, он внутренне содрогнулся. Без всякого сомнения, Люк очень похож на наковальню из необыкновенно крепкого материала.

Когда впервые Малькольм встретился с этим автором увлекательнейшего эротического триллера, рукопись которого лежала на его столе, он едва мог поверить своему счастью. Люк был не просто фотогеничен, он оказался к тому же в высшей степени интеллигентным и остроумным. Малькольм представил себе, как женщины станут расхватывать бестселлер после встречи с автором на книжной ярмарке. Но его клиент решительно заявил, что готов выступить в роли автора этой книги, а не продавца.

Люк четко обозначил Малькольму свои условия. Прежде всего, он напрочь отказывается давать какие бы то ни было интервью и позировать перед фотографами. Он хочет остаться неизвестным. Если книги не станут продаваться за счет своего содержания, то так тому и быть.

Возражения Малькольма о том, что один неудачный опыт общения с прессой не является достаточно веской причиной для того, чтобы вовсе отказываться от рекламы, не убедили Люка. В результате соответствующий пункт был включен в договор.

Малькольм вложил в свой голос как можно больше теплоты:

– Я был уверен, что ты захочешь приехать на уик-энд, вот я и сказал, что ты там будешь.

После этого сообщения последовало продолжительное молчание, которое действовало на нервы сильнее, чем если бы Люк разразился гневной тирадой. В крайнем гневе Люк имел обыкновение не повышать голоса.

– Там будет только узкий круг, – добавил Малькольм. – Даже нет необходимости специально одеваться. Моя сестра – очаровательная женщина.

Люк изогнул шею, чтобы получше рассмотреть, как он покрасил стену. На пробном мазке на банке цвет выглядел не таким пронзительно-синим. Ничего, придется довольствоваться этим.

– У тебя что, внезапно разыгралось чувство юмора, Мэл? Или ты окончательно лишился рассудка? – Последнее предположение показалось Люку наиболее вероятным.

– Уик-энд на природе – это то, что тебе сейчас необходимо, – решительно заявил издатель.

– Я и так постоянно живу в деревне, – напомнил мягкий голос в трубке.

– Нет, ты живешь вообще непонятно где, – возразил Малькольм. – Яприглашаю тебя в Сассекс, где на улицах предусмотрены даже тротуары.

На это замечание Люк невольно улыбнулся, но Малькольм на другом конце провода не мог видеть, как потеплели суровые черты лица его собеседника.

– Совсем недавно кто-то убеждал меня, что мне необходимо поселиться не где-нибудь, а в Лондоне... Кто же это был, а? Уж не ты ли?

– Там соберется хорошая компания, будет прекрасное угощение, – продолжал Малькольм. Он славился талантом не слышать, когда это было ему нужно, как, например, в этот раз. – Тебе нравятся старинные вещи, верно? Мой шурин был крупным коллекционером. Старинный дом построен частично в елизаветинском стиле: там есть ров и все, что положено. И еще... – он, подумав, выложил свой главный козырь, – там есть привидение!

– Что там есть?

– Привидение... вернее, несколько привидений, как я понимаю. Сам я их, конечно, не видел, но люди рассказывали... К ним ходят исследователи, что-то ищут в подвалах. По выходным и праздникам дом открывают для посещения публики. Должно быть, интересно взглянуть на все это, как ты считаешь?

Намек на привычки и обычаи местных сквайров вызвал на лице Люка насмешливую улыбку. Личный опыт общения с такими семьями, некогда поделившими между собой территорию страны на уделы, убедил его, что с ними лучше не связываться. Его отец работал лесником в подобном имении до тех пор, пока хозяин из каприза не выгнал его с насиженного места.

Тогда отец потерял одним разом и работу, и крышу над головой. Он, покорно теребя в руках шляпу, молча выслушал объяснения, что гораздо выгоднее пускать в имение туристов, чем держать лесника. Смиренная покорность отца вызывала в Люке ярость и гнев. Ему было десять лет.

Тогда же он впервые решил, что не станет кланяться никому и никогда. Это решение еще больше укрепилось при виде поникших плеч отца и зрело с годами.

Отец без особого успеха пытался обустроиться в большом городе, куда семья переехала из имения. Там Люк избавился от своего деревенского произношения, из-за которого первое время на его голову сыпались насмешки со стороны соучеников по городской школе.

Люк был жизнеспособен от природы.

Тем временем Малькольм продолжал:

– Кстати, Люк, ты любишь стрелять?

– Что? Стрелять? Что там? Стрельба по мишеням?

– По горшкам, – поспешно объяснил Малькольм.

–Я люблю стрелять только в издателей, которые, не спрашивая меня, принимают приглашения от моего имени. – Однако на его лице появилось выражение заинтересованности. – Скажи-ка мне, почему ты дал согласие, хотя наверняка знал, что я откажусь?

– Сам не пойму. Надо знать мою сестру, – печально проговорил Малькольм. – Если уж она чего-то захочет, то все равно добьется своего. Изведет своими просьбами.

– Прекрасный у нее характер, – сухо прокомментировал Люк.

– Она – одна из самых больших твоих поклонниц. Тебя ожидает королевский прием.

– У меня нет ни малейшего желания, чтобы со мной носились как с писаной торбой, кроме того, как гость я разочарую хозяйку...

– Ну, пожалуйста, ради меня... – уговаривал Малькольм.

– Я могу поставить для нее автограф на моей новой книге.

– У нее уже есть эта книга, а твой автограф очень легко подделать.

Люк рассмеялся, и Малькольм решил, что тот сдается, поэтому удвоил свои усилия.

– Лора очень давно расспрашивает меня о тебе. А теперь еще Меган... Ей в следующем месяце исполняется тридцать лет, а поверенный сломал себе ногу... – В трубке послышался глубокий тягостный вздох.

– Кто такая Меган?

– Моя племянница... не замужем...

На лице Люка появилось понимающее выражение.

– Так меня пригласили ради того, чтобы твоя сестра смогла пристроить свою дочь?

– Меган очень милая девушка! – возмутился Малькольм. – Она вполне самостоятельна. Внешне очень похожа на своего отца, это правда, но должны же быть у нее и недостатки!

Люк почувствовал, что ему становится весело от всех этих откровений. Когда Люк впервые переступил порог офиса Малькольма, он был намеренно настроен к издателю негативно. Малькольм воплощал собой все, что больше всего презирал Люк, начиная с выговора, характеризовавшего его как представителя высших сфер общества. Однако Малькольм был по природе обаятельным и доброжелательным человеком, и Люк постепенно оттаял и стал относиться к нему по-другому, особенно в делах бизнеса.

– Похоже, я должен извиниться перед Лорой, сказать, что ты заболел гриппом.

– Ты волен сказать ей все что угодно, лишь бы она не рассчитывала на мой визит.

В общем, Люку нравился Малькольм, но он не собирался весь уик-энд торчать в компании совершенно незнакомых людей и притворяться, что ему это нравится.

Ей не потребовалось никаких дедуктивных талантов, чтобы узнать, где он живет. Следовало лишь заглянуть в адресную книгу дядюшки.

Лукас Патрик, самый популярный автор известной серии романов, жил в апартаментах пентхауса. В доме на берегу реки. Год назад дом завоевал на архитектурном конкурсе все мыслимые и немыслимые награды.

Он и в самом деле избегает известности или это лишь тонкий рекламный трюк, чтобы подогреть к себе интерес? Меган не знала. Бесспорным было лишь одно: его упрямый отказ рекламировать свои книги так подогрел интерес читателей, что общественное мнение представляло Патрика мистической личностью, живой копией одного из главных героев его книг.

Дядя Малькольм наотрез отказался помогать Меган. Ей удалось лишь выжать из него, что этот таинственный человек не женат и молод.

Но вдруг окажется, что он вовсе не так уж и молод, что морщины избороздили его лицо, что у него редкие волосы и внушительный животик? Вот будет разочарование для поклонниц, включая ее мать, подумала Меган, скептически улыбнувшись. Она все же надеялась, что он выглядит достаточно презентабельно, иначе все ее планы можно заранее перечеркнуть.

Она помедлила, занеся палец над кнопкой звонка. Внезапно ее охватили запоздалые сомнения. Накануне вечером идея казалась ей превосходной. При отрезвляюще холодном свете дня она уже не чувствовала в себе былой уверенности.

Но Меган оказалась в безвыходном положении и вынуждена пойти на крайние меры.

Хуже, чем есть, уже все равно не будет. События прошедшей Пасхи все еще были живы в памяти Меган. Позор и скандал! Об этом знали все, кроме ее матери, которая пригласила в гости банкира в качестве предполагаемого претендента на руку своей уже не юной дочери. Так вот, этот банкир оказался геем! Меган искренне любила свою мать, и все бы было хорошо, если бы та не вбила себе в голову навязчивую идею выдать дочь замуж.

Жизненная философия Лоры Семпл была крайне проста: женщина не может быть счастлива, если рядом с ней нет мужчины.

Утром за завтраком у них опять состоялся крупный разговор на эту тему, один из многих за последние четыре года, после того, как она отказалась выходить замуж за такого подходящего во всех отношениях Брайана.

Меган считала, что она легко отделалась, расставшись с ним, хотя мать совсем не разделяла ее точку зрения.

– Я, бесспорно, горжусь твоими достижениями, дорогая, но ведь ты же не счастлива по-настоящему, признайся!

– Но мама, у тебя тоже нет мужчины!

– А вот это совершенно к делу не относится, – недовольно прервала ее Лора. – Я никогда никого не любила так, как твоего покойного отца.

Меган успела заметить, что глаза матери наполнились слезами.

– Я уверяю тебя, мама, что весьма довольна жизнью.

– Выражение «довольна жизнью» скорее уместно в устах пожилых дам, Меган. Не сомневаюсь, что ты никогда в этом не признаешься, – проговорила Лора, не обращая внимания на возражения Меган. – Но что бы ни говорили, женщина без мужчины как бесплодное дерево.

Меган прикусила язычок. По опыту она знала, что спорить с матерью на эту тему бесполезно.

– Тебе нужен мужчина с сильным характером, – продолжала рассуждать Лора, – такой, кого не испугает широта твоего интеллекта. Вот, например, Лукас Патрик. Мне кажется, что уверенности ему не занимать. Только представить, что ему пришлось пережить, когда его самолет разбился в Андах...

– Это из биографии его героя. Книги Патрика художественный вымысел, мама! – напомнила Меган своей настойчивой родительнице. – В жизни он не взбирается на недоступные вершины, не разоблачает деятельность преступных наркосиндикатов, не сражается за честь и жизнь прекрасных дам, которые в конце романа соблазняют его.

– Я не хуже тебя знаю, чем отличается жизнь от художественного вымысла, – с достоинством возразила мать. – Однако твой дядя рассказывал, что он никогда не заставляет героя делать то, что не под силу ему самому.

Я сильно сомневаюсь, что ему случалось бывать в авиакатастрофах и ходить на костылях, подумала Меган, а вслух сказала:

– Его никто не знает в лицо. Скорее всего, это обычный человек с улицы. – Она внезапно нахмурилась. – А с какой это стати он решил вдруг принять приглашение на твой вечер в субботу?

– Будет мало мужчин, а дядя Малькольм все-таки является его издателем. Они придут вместе. То есть так планировалось, но, кажется, дяде Малькольму не удалось его уговорить, хотя он уверял меня, что этому писателю ужасно хочется познакомиться с нашей семьей.

– Значит, о его приходе ты знаешь лишь со слов дяди Малькольма? – Меган предположила, что дядя, устав от настойчивых приставаний сестры, дал формальное согласие, лишь бы отделаться от дальнейших вопросов. – А дядя Малькольм был трезв, когда давал тебе это обещание?

– Не груби, – пожурила дочь Лора. – Приготовь какую-нибудь юбку, дорогая. У тебя красивые ножки. Да и вообще ты очень хорошенькая, вернее, была бы, если бы постаралась. Главное – произвести впечатление при первой встрече, Меган.

Набравшись решимости и глубоко вздохнув, Меган нажала кнопку звонка. Может быть, ее идея не так уж и хороша, но попробовать стоит. Если Лукасу Патрику отводится роль дичи, то она расставит все на свои места: отделается от упреков матери и будет счастлива по-своему.

Домофон ответил почти сразу же после звонка:

– Ну, наконец-то...

Глубокий низкий голос, суховатый и недовольный, что несколько не согласовывалось с ее планами.

– Это...

– Да, да! Понял! Если уж явились, несите сюда.

Послышался гудок, и стеклянная дверь распахнулась. Пожав плечами, Меган вошла.

Лифт плавно и очень быстро поднял ее вверх, не дав ей возможности поразмыслить. Она постучала в приоткрытую дверь и вновь услышала тот же нетерпеливый голос:

– Деньги лежат на столе. Если не принесли дополнительно анчоусы, чаевые не берите.

Господи! Он ждет пиццу! А вовсе не женщину, которая хочет, чтобы он притворился страстно влюбленным в нее.

Меган откашлялась и с любопытством огляделась. Хромированные колонны, сводчатый потолок. Все это не показалось ей уютным. Она не представляла, как можно в таком месте отдыхать после рабочего дня – скинуть тапочки, забраться на мягкий диван, налить себе стаканчик сухого вина и включить телевизор. Эта территория предназначена для закоренелого холостяка, хотя даже поверхностная оценка показывала, что этот холостяк очень богат.

Почти вся мебель была в чехлах; в помещении пахло краской и строительными материалами. Меган снова откашлялась и заговорила громко, чтобы ее услышал невидимый обитатель этих апартаментов:

– Мистер Патрик, боюсь, что...

На нем были заляпанные краской потертые джинсы и казавшаяся застиранной футболка. Невозможно не заметить, как хороша его фигура. Короткая футболка открывала плоский мускулистый живот, в нижней части которого угадывались черные волоски. Темные брови смыкались над орлиным носом.

Нахмурившись, Люк подозрительно уставился на нее.

– Какого черта! Кто вы? – заговорил он, одновременно проводя ладонью по густым угольно-черным волосам, тоже в синих пятнышках от краски. Отросшие пряди говорили о том, что он достаточно давно не был в салоне у парикмахера.

Люк, оставаясь незамеченным некоторое время, успел разглядеть свою странную гостью. Очень просто одетая, в обычных джинсах, она ничем не отличалась от тысячи подобных женщин. За исключением того, что в ней чувствовалась некая внутренняя уверенность. Высокая стройная девушка с волосами цвета меда и доверчивым взглядом голубых глаз, которые слегка округлились, когда она увидела его. Цвет глаз был таким ярким, что буквально завораживал, отметил он. Эти глаза заставляли забыть о том, что и нос у нее несовершенной формы, и подбородок немного велик для женщины. Насколько он мог судить, на ее лице отсутствовал макияж, но кожа была естественно гладкой и имела прекрасный молочный оттенок.

Обычно такие женщины его не привлекали, но этой он невольно заинтересовался.

Меган решительно сжала губы. По характеру она была прямым человеком и ценила это качество в других. Но его вопрос показался ей откровенно грубым.

Очевидно, она произвела плохое впечатление на этого рабочего... надо принять это во внимание при общении с хозяином.

– Меня зовут доктор Семпл. – Ее слова даже ей самой теперь показались помпезными, но к красивым мужчинам Меган всегда относилась крайне настороженно. Ведь она и раньше встречала таких красавчиков и знала им цену.

Его темные брови разошлись, уголки губ приподнялись в слабой улыбке. Меган решила поднять взгляд выше, и все у нее внутри замерло.

Люк решил, что ему нравится тон ее голоса. Даже захотелось пофантазировать о том, как он будет звучать, если она разозлится. И эти волосы... Стоп, Люк! Не увлекайся!

Он широко раскинул руки.

– Разве я болен и нуждаюсь в услугах доктора?

Мужчина говорил подчеркнуто жизнерадостно, демонстрируя крепкое здоровье.

Смуглый и черноволосый, он выглядел... Меган опустила глаза и увидела загорелые пальцы его ног.

Он стоял бы перед ней так же непринужденно, даже если бы вдруг оказался нагишом.

Меган почувствовала, как запылали ее щеки.

– Это не то, что вы подумали, я вовсе не врач, – промямлила она. Похоже, он заставил ее растеряться!

Поразмыслив, она вновь посмотрела на него и увидела, что он внимательно разглядывает ее. Пауза затянулась, ей стало совсем неловко. Отчужденно глядя на нее, он провел рукой по подбородку. Этот человек красив совершенной красотой, подумала Меган. Его красоту не портит даже пятно от краски на щеке.

А что произойдет, если она подойдет и пальцем сотрет это пятно с его лица?

Напуганная такой мыслью, она глубоко вздохнула, чтобы перевести дух.

Нужно взять ситуацию под контроль.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Очевидно, Люк пришел к тому же выводу, что и Меган.

– Не знаю, как вы пробрались сюда, «доктор», но я предпочел бы, чтобы вы исчезли так же быстро, как и появились.

Иначе... И без слов было понятно, как нежелательно ему ее присутствие.

Меган взволновал не столько его угрожающий вид, сколько неожиданное и необъяснимое чувство, которое она испытала, глядя на него, от которого у нее мурашки побежали по спине. Конечно, он красив как бог, но она встречала и других красивых мужчин. Подсознательно Меган понимала, что ее привлекает в нем некое земное начало, необыкновенная чувственность. Вот почему она приросла к месту, смущаясь, как школьница.

Наконец Меган справилась с собой, глубоко вздохнула и сразу же почувствовала себя лучше.

– Во-первых, если вас подводит память, напоминаю: вы сами меня впустили, – заявила она ему.

В его изумительных глазах мелькнула искра удивления, но лишь на мгновение. Он слегка пожал широкими плечами, которым позавидовал бы любой спортсмен.

– Ну а теперь извольте удалиться.

Слова прозвучали как приказ.

Меган вздернула подбородок, как сделала бы ее мать двадцать девять лет назад, если бы ей начали указывать, куда идти и что делать.

– Я пришла к мистеру Патрику.

Его серые глаза сузились, а взгляд стал еще враждебнее, приобретя стальной оттенок. Да мигнет ли он когда-нибудь хоть раз?

– Но вы же видите, что я здесь один.

Мужчина бросил полотенце, которое сжимал в руках, на стол, покрытый чехлом, и взял бутылку с минеральной водой. Открыв пробку, поднес бутылку к губам.

Итак, ее выгоняют! Неужели он решил, что она так сразу и послушается его? Наблюдая за ним, она почувствовала, как ее гнев утихает. На его шее осталась маленькая капелька воды. Она отвернулась.

– Мистер Патрик скоро вернется домой?

– Вы его друг или просто знакомая?

Меган снова с возмущением уставилась в его насмешливое красивое лицо. У нее вспыхнули щеки. А может быть, она просто смутилась еще больше, когда он небрежным жестом смахнул с верхней губы капельки выступившего пота? Это получилось очень чувственно.

– А вам нет до этого никакого дела, – с сердитым высокомерием ответила она. – Может быть, вы приступите к своим обязанностям, за исполнение которых вам платит мистер Патрик, вместо того, чтобы жевать пиццу?

В его взгляде появились искорки веселья.

– Даже простой маляр имеет право отдохнуть и пообедать, «доктор». Я могу изложить ваше дело боссу, когда он появится. – Мужчина снова небрежно накинул полотенце на шею. При этом движении плоский живот обнажился сильнее.

Меган тяжело сглотнула.

– Это личное дело.

– Как желаете.

Ее глаза внезапно вспыхнули яркой синевой.

– Я подожду, – холодно заявила она. Пусть попробует выгнать ее. Она не сдвинется с места. А если он только прикоснется к ней, она подаст на него в суд за оскорбление личности.

– Поступайте как хотите, – он пожал плечами. – Мне кажется, вы привыкли настаивать на своем.

У этой женщины на лице написано, что она капризна, своевольна и самоуверенна!

Не успела Меган сесть в кресло, закрытое чехлом, как под ней что-то опасно зашевелилось, и она с испуганным криком вскочила на ноги.

Шипящий шерстяной шар, выпустив острые когти, выскочил из-под чехла и, как рыжая молния, с громким воем метнулся через комнату.

– Ой! – воскликнула Меган. – Это существо оцарапало меня. – Она задрала брючину на левой ноге и увидела длинную, хотя и неглубокую царапину на голени.

– Это существо зовется Сивилла, и вы на нее сели... – Он посмотрел вслед кошке, которая исчезла на лестнице, и ласково позвал ее.

Меган даже не удивилась, когда увидела, с какой готовностью кошка явилась на его зов. У него был такой особенный голос! Сколько женщин прибежали бы, не задумываясь, если бы он позвал их таким тоном!

– Царапина глубокая?

– Переживу, – ответила она, поправляя брючину. Однако пораненную ногу начало сильно саднить. – Вы не можете сказать, когда он появится дома? Хотя бы приблизительно.

– Кто?

Меган недовольно поморщилась:

– Мистер Патрик, конечно.

– Ах да, он уехал за границу, вернется примерно через месяц.

Плечи Меган печально поникли. Получается, что ее планам не суждено осуществиться.

– Но он должен был вернуться раньше! – отчаянно проговорила она.

– В самом деле? Интересно, почему?

– Следующий уик-энд он обещал провести в нашем загородном доме.

– Может быть, он забыл об этом?

Расстроенная вконец Меган плюхнулась в кресло, с которого убежала кошка, и бросила на мужчину презрительный взгляд.

– Должно быть, дядя Малькольм все-таки солгал, – пробормотала она сквозь зубы.

Не теряй присутствия духа, приказала она себе. Любой, даже подходящий на роль жениха мужчина может иметь свою личную жизнь и свои привязанности. Все равно это был лишь пробный ход.

– Малькольм Холл – ваш дядя?

Меган неожиданно чихнула.

– Вы знаете его?

Тут она почувствовала, что вот-вот снова чихнет, и полезла в сумочку за салфетками.

– Мы не являемся членами одного клуба, – услышала она его презрительный комментарий, когда закончила чихать. – Кроме того, я не играю... в гольф. Однако мы, работники неквалифицированного труда, бываем во многих местах.

Меган сердито вытерла нос, ее глаза сверкнули синим огнем. Откуда этот человек взял, что она и ее дядя относятся к когорте снобов? Кто-то здесь делает неправильные выводы, и этот кто-то – не Меган.

– Я не отношу маляров к работникам неквалифицированного труда. – Она снисходительно обвела взглядом фигуру, местами заляпанную пятнами от краски. – А что касается вас...

– Я помогаю другу.

– А чем вы обычно занимаетесь?

– По-разному: то тем, то этим, – неопределенно ответил он

– У вас нет постоянной работы? – удивилась Меган.

Люка веселило, что она разглядывает его, словно какой-то редкий экспонат.

– Но я не голодаю и не побираюсь.

Меган смутилась:

– Да вовсе не это я имела в виду... Никого не касается, как вы живете, мистер...

– Я не хожу в офис, поэтому у меня есть время, чтобы писать. Некоторые из моих рукописей лежат на столе вашего дядюшки.

– Вы хотите стать писателем?

Так вот почему он знает имя ее дяди! Однако он достаточно наивен: ведь далеко не каждая рукопись попадает прямиком на стол Малькольма Холла, тем более рукопись никому не известного автора. Чтобы привлечь внимание издателя, книга должна быть действительно хорошей.

Скорее всего, его писания пылятся где-нибудь внизу, под столом у помощника редактора. Добрая по характеру, Меган не решилась открыть ему такие нелицеприятные секреты издательского дела.

– Почему бы мне и не быть писателем?

Она окинула взглядом высокую импозантную фигуру. Если судить по его внешнему виду, не скажешь, что он способен подолгу сидеть на одном месте.

– Послушайте, – начала Меган. – Я совсем ничего не понимаю в издательском деле и никак не смогу повлиять на моего дядю, но, если вы серьезно задумали стать писателем, вам нужно, прежде всего, найти для себя литературного агента.

– И вы можете кого-нибудь порекомендовать?

– К сожалению, нет.

– Может быть, вам стоит обратиться к врачу, – недовольно заметил он, когда она снова расчихалась.

– Я не больна. Просто у меня аллергия на кошек, – объяснила Меган, поднимаясь на ноги. – А теперь прошу вас простить меня. – Она кивнула ему, потом забросила сумку через плечо и разгладила жакет.

Незнакомец не сделал ни одного движения, чтобы пропустить ее. Вместо этого он, откинув назад голову, с любопытством уставился на нее. Потом спросил:

– А какой вы доктор?

– Доктор наук в области химии.

– Интересно, – медленно проговорил он, как ей показалось, довольно искренне.

– Да, работа у меня замечательная, – кивнула она. Сумка сползла с плеча и ударила ее по ноге. Царапина снова заболела. Меган слегка поморщилась.

– Нужно обработать рану антисептиком, – сказал мужчина. – Царапины от кошачьих когтей могут воспалиться. Если хотите, у меня есть кое-что...

Меган вдруг живо представила, как его смуглые пальцы касаются ее ноги. Реакция на этот возникший образ была сокрушительная: она вся покрылась гусиной кожей, мускулы живота болезненно сжались. Ее широко раскрытые глаза встретились с вопросительным взглядом его светло-серых глаз. Последовала напряженная тишина, воздух опасно сгустился. Меган убедила себя, что это всего лишь игра ее воображения, однако она почувствовала себя крайне неловко.

– Думаю, в этом нет необходимости. Но все равно, спасибо большое за заботу. – Взяв себя в руки, она решительно шагнула вперед. И прикусила в досаде нижнюю губу, видя, что он не собирается отступать. Обойти его было совершенно невозможно. – Простите, что задержала вас...

– Значит, Лукас Патрик – ваш друг?

– По правде говоря, я его никогда в жизни не встречала, – призналась Меган. – А теперь...

– Значит, вы его поклонница? – перебил он ее. – Оставьте адрес, и он пришлет вам автограф.

– Нет, что вы! Как я могу оставить свой адрес незнакомцу? – возмутилась она.

Сатанинские брови приподнялись.

Меган решила не обращать внимания на бурлившие внутри ее чувства и запальчиво продолжала:

– И мне совершенно не нужен этот дурацкий автограф.

– Значит, вам совсем не нравятся его книги?

– Я читала ранние произведения мистера Патрика и понимаю, почему он стал так популярен, – дипломатично ответила она.

– Но вам он не нравится, – ворчливо уточнил мужчина.

– Я считаю, что его немного перехвалили.

Надо успокоиться, подумала Меган. Свое раздражение от реакции на этого человека она уже переносит на произведения талантливого писателя, да еще в его отсутствие.

Когда он отступил, чтобы дать ей пройти, она невольно облегченно вздохнула. И тут вспомнила:

– А сами-то вы встречались с мистером Патриком?

– Мельком.

Меган округлила глаза. Похоже, что он воспринял встречу как обычный жизненный эпизод. Странный человек!

– В самом деле? Ну, и... какой он?

– Обычный парень, ничего особенного, – как-то вяло ответил незнакомец.

– А он... Какой он с виду? – Меган тряхнула головой. – Нет, лучше ничего не говорите, пусть останутся хоть какие-то иллюзии. Хотя если он лысоват, с брюшком – это тоже ничего, правда?

– Вы сказали, что его книги издает ваш дядя.

– Да, да! Но из него и слова не выжмешь, когда речь заходит о Лукасе Патрике, – с сожалением призналась она.

– А вам интересно?

На лице Меган расцвела озорная улыбка.

– Девушке всегда интересно знать, как выглядит ее будущий муж.

– Будущий муж?

Ужас исказил черты его красивого лица. Меган открыто расхохоталась.

– Это просто шутка!

– А если он не поверит, что это шутка? – заметил мужчина, с интересом разглядывая ее.

– Значит, у него нет чувства юмора, – заявила она.

– Вы так и не сказали, что привело вас сюда...

Меган обернулась на его голос. «А почему бы и не сказать ему? – мелькнуло у нее в голове. – Все равно мы больше никогда не увидимся. Недаром говорят, что легче всего выговориться перед незнакомцем».

– Моя мать хочет видеть меня счастливой, – начала она, осторожно присаживаясь на ручку кресла.

– И в этом вся проблема? – спросил Лукас, наблюдая, как она нервно роется в сумочке.

– Мама считает, что женщина не может быть счастлива без мужчины.

– А у вас мужчины нет.

Меган вздернула подбородок.

– А мне никто и не нужен. – Наконец она нашла ингалятор, с которым не расставалась, и облегченно вздохнула. – Время от времени мама пытается познакомить меня с кем-нибудь, кто, по ее мнению...

– Может быть хорошим производителем, – последовало довольно смелое предположение.

Глаза Меган сердито сузились.

– Кто сделает меня счастливой, – поправила его она и поднесла ингалятор ко рту. Облегчение последовало немедленно. – Вот почему я избегаю контакта с кошками, – добавила она, предваряя его вопрос.

– У вас астма? – спросил он, наблюдая, как часто поднимается и опускается ее грудь.

– Не сильная, – призналась Меган. Она уже собралась подняться на ноги, но большая рука легла ей на плечо. Она перевела взгляд с его пальцев на лицо.

– Отдохните, переведите дух, – тихо, но настойчиво произнес он.

Обычно Меган отрицательно реагировала на команды, но ему она почему-то сразу подчинилась. Его забота, хотя и непрошеная, тронула ее.

– Вам что-нибудь принести? Стакан воды?

Она молча кивнула. Действительно, у нее пересохло в горле, и было по-прежнему трудно дышать.

Люк быстро вышел и вскоре вернулся со стаканом воды. Скрестив руки на груди, он наблюдал, как Меган пьет.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она, протягивая ему стакан. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и у Меган сильно забилось сердце.

– Может быть, позвонить кому-нибудь, чтобы вас встретили?

– Ни в коем случае! – испугалась Меган, чувствуя, как запылали ее щеки. Она выдавила улыбку. – Со мной все в порядке.

Слегка склонив голову набок, он нахмурил брови, отчего середину лба прорезала складка.

– Сколько вам... тридцать?

Меган возмутилась, ведь она пока еще женщина и вправе иметь секреты.

– Простите, я затронул деликатную тему.

Меган продолжала в упор смотреть на него.

– Нет, ничего, – наконец произнесла она. – Меня не беспокоит мой возраст, хотя мне еще не исполнилось тридцати.

– Рад за вас, – с насмешливой суровостью кивпул он. – Только не пора ли вам в вашем возрасте, почти в тридцать лет, решительно заявить матушке, чтобы она не вмешивалась не в свое дело?

Меган сердито покраснела. Ему все кажется просто.

– Действительно. Почему же я так не поступила? Да лишь потому, что не хотела обидеть мать.

– Вы пошли по пути наименьшего сопротивления, – осторожно заметил он.

– Если бы мне удалось уговорить одного из предполагаемых кандидатов в женихи притвориться, что он влюблен в меня по уши, мама была бы счастлива. Она оставила бы меня в покое, а я занялась бы более важными делами.