Текст книги "Это было в Краснодоне"
Автор книги: Ким Костенко
Жанр:
Военная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Самому молодому коммунисту – Жене Мошкову партийный центр поручил установить связь с юными подпольщиками «Молодой гвардии». Через Женю коммунисты решили руководить деятельностью комсомольцев.
Спустя некоторое время молодогвардейцы догадались, что Жене Мошкову известно многое. Часто, присутствуя на заседаниях штаба при обсуждении какого-либо важного вопроса, Женя как бы невзначай говорил: «Умные люди советуют сделать то-то» или: «Старшие поступили бы так-то»… И все безоговорочно решали поступить так, как советовал Женя.
Прежде всего штаб «Молодой гвардии» по совету Жени решил объединить все разрозненные группки, действовавшие в городе. В Первомайку отправился Ваня Земнухов. Через Майю Пегливанову он познакомился с руководителями первомайской группы – Анатолием Поповым и Улей Громовой. На очередном заседании штаба первомайская группа была принята в организацию. Олег Кошевой установил связь с вожаком комсомольцев поселка Краснодон Колей Сумским. Все новые и новые силы вливались в «Молодую гвардию».
На первых порах деятельность молодогвардейцев ограничивалась тем, что писали листовки и расклеивали по городу – каждый в своем районе. Члены штаба сообща составили текст клятвы молодогвардейцев. Эту клятву произносил каждый вступавший в «Молодую гвардию».
Однажды, когда обсуждался текст очередной листовки, Женя Мошков сказал:
– Старшие говорят, что было бы неплохо в каждой листовке сообщать последнюю сводку Советского информбюро. Пусть народ знает правду о положении на фронте. Сводки передают по радио. Найдутся у нас специалисты, которые могли бы собрать простейший радиоприемник?
Радиолюбители Сергей Левашов, Володя Осьмухин, Степа Сафонов, Николай Сумской и Володя Жданов взялись за дело. В октябре «Молодая гвардия» уже имела четыре радиоприемника, регулярно слушала московские передачи. Теперь каждая листовка начиналась со сводки Совинформбюро.
В другой раз Женя сказал:
– Не дело писать листовки от руки: много не напишешь, да и по почерку могут распознать. Один мой знакомый – ему можно верить – говорит, что в развалинах здания редакции «Социалистической Родины» спрятан типографский шрифт. Вот бы разыскать его!
Отыскать шрифт поручили группе Сергея Тюленина. Ребята обшарили весь подвал, перебрали чуть ли не по кирпичику груду развалин и насобирали целый мешок металлических букв. Подпольную типографию устроили в доме Жоры Арутюнянца. Там впервые были отпечатаны листовки с докладом Иосифа Виссарионовича Сталина о двадцать пятой годовщине Великой Октябрьской революции.
Крепла, набирала силы молодая организация. В конце октября в ней уже состояло более семидесяти человек.
По указанию партийного центра «Молодая гвардия» начала переходить к диверсионным актам против оккупантов. В октябре большая группа молодогвардейцев ночью ушла в степь и одновременно в нескольких местах подожгла скирды немолоченного хлеба, подготовленного к отправке в тылы гитлеровской армии. А Сергей Левашов, работавший в гараже дирекциона, в ту же ночь пробрался в гараж и предусмотрительно вывел из строя все находившиеся там автомашины.
Сережа Тюленин, Володя Осьмухин, Демьян Фомин и Семен Остапенко напали на охрану, сопровождавшую гурт домашнего скота, отобранного у краснодонцев, и не дали угнать его в Германию.
Однажды вечером в доме Третьякевичей шло очередное заседание штаба. Виктор только что вручил группе ребят, принятых в комсомол, временные удостоверения – маленькие книжечки, изготовленные Толей Орловым в подпольной типографии. В графе «Наименование организации, выдавшей билет» значилось «Молодая гвардия», внизу стояла подпись «Комиссар Славин». Это была подпольная кличка Третьякевича.
– С этого дня начинается ваш комсомольский стаж, – говорил ребятам Виктор. – Бережно храните эти удостоверения, а когда придут наши, в райкоме комсомола взамен их вам выдадут комсомольские билеты.
Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вбежал Толя Ковалев, добродушный здоровяк, знаменитый краснодонский силач, бессменный чемпион города по вольной борьбе. Толя недавно вступил в организацию и привел с собой двух товарищей – Мишу Григорьева, своего постоянного партнера по борьбе – смуглого стройного красавца, и Васю Пирожка – спокойного, невозмутимого украинца недюжинной силы. Эта «силовая тройка», как шутя называли друзей в организации, не давала покоя штабу, требуя поскорее дать им «настоящее дело». Особенно наседал Толя, который даже затосковал оттого, что ему не поручали совершить что-нибудь такое, что привело бы немцев в неописуемый ужас…
Вбежав в комнату, Толя кинулся к Виктору:
– Ты знаешь, кого я сейчас видел? Ваню Туркенича! Представляешь – Туркенич в городе!
– Сядь, остынь, – строго осадил его Виктор и, повернувшись к ребятам, спокойно продолжал разговор о высоком звании комсомольца, о священном долге каждого советского гражданина в этот грозный час.
– Ну, вот все. А теперь давайте, друзья, расходиться. Выходите по двое, чтобы не привлечь внимания…
Когда вновь принятые ушли, он подошел к Анатолию:
– А теперь выкладывай…
Ваня Туркенич был кумиром всех краснодонских ребят. Всегда сдержанный, скромный, даже застенчивый, он вместе с тем был чрезвычайно общителен и имел в городе массу знакомых. Окончив школу имени Горького, он поступил на педагогический рабфак Ворошиловградского пединститута, затем – наборщиком в типографию районной газеты «Социалистическая Родина», но по-прежнему оставался самым верным другом школьников. Ни один вечер не обходился без его участия. Позже, когда его призвали в армию, Ваня продолжал переписку со школой, и многочисленные друзья ревностно следили за его успехами. «О, наш Ваня окончил зенитное училище!», «Наш Ваня уже командир взвода!», «Наш Ваня уже помощник начальника штаба артполка!»
И вот Ваня Туркенич в оккупированном городе!
– На Банковской я его встретил, – начал свой рассказ Толя. – Смотрю: стоит человек в штатском, а на голове – военная фуражка. И лицо знакомое– знакомое… Подбежал поближе – он! Поздоровались. Рассказал он, как в городе очутился. На Дону полк их попал в окружение. Ну, выбрался, пробовал перейти линию фронта – не удалось. Теперь вот пришел в Краснодон. Я ему сразу сказал про нашу организацию. «Давай, – говорю, – к нам в «Молодую гвардию», будем вместе немцев бить с тыла».
– А он что? – не удержался Земнухов.
– Ничего! Посмотрел на меня как-то сбоку, протянул руку: «Ну, говорит, будь здоров. Еще встретимся». И ушел…
– И правильно сделал! – зло посмотрел на Анатолия Вася Левашов. – Кто тебя за язык тянул? Встретил человека на улице и сразу ему с бухты-барахты: «У нас организа-а-ция»… Представляю, что подумал Ваня про нашу «Молодую гвардию». Наверное, решил: «Раз в ней такие болтуны, мне там делать нечего».
– Я ж хотел… – растерянно заморгал Анатолий. – Если такого человека к нам… Целым полком на фронте командовал!
– Василий прав, – сухо отозвался Виктор. – Каждое необдуманно брошенное слово может погубить всех нас. А к Ване, я думаю, надо послать кого-то из членов штаба, объяснить ему все толком! Поручите это мне…
Через день состоялось заседание штаба «Молодой гвардии» с участием Вани Туркенича. На этом заседании Туркенич был единогласно избран командиром всей организации.
Туркенич ввел в организации военную дисциплину. Прежде чем принять решение, он строго продумывал каждую боевую операцию, умело расставлял силы. «Молодая гвардия» стала грозной боевой единицей, действующей по законам военной тактики.
В эти же дни в «Молодую гвардию» пришел еще один очень ценный для подпольной работы человек – Люба Шевцова. Вместе с Владимиром Загоруйко, Василием и Сергеем Левашовыми она училась в школе особого назначения, отлично знала законы конспирации.
…В городе появились яркие афиши:
«С разрешения Военного Командования Германской Армии силами артистов областного театра в летнем клубе будет показана классическая трагедия «Цыганка Аза» с цыганским хором, песнями и плясками.
Начало в 6 часов вечера».
– Давайте сходим, ребята, а? – предложил Вася Левашов. – Какой ни есть, а все же театр.
Пошли Вася, его двоюродный брат Сергей Левашов, Ваня Земнухов и Олег Кошевой. Народу в клубе было немного. Сквозь многочисленные щели в деревянных стенах гулял холодный осенний ветер. Артисты пели хриплыми голосами, кутаясь в размалеванные цыганские одежды.
Вдруг Вася осторожно тронул Олега за плечо:
– Посмотри, в третьем ряду девушка сидит в кремовой кофточке, узнаешь?
Олег покосился туда, куда указывал Вася.
– Нет. Кто это?
– У– ух, да это знаешь какая девушка? Огонь! Но как она оказалась в Краснодоне? Любопытно…
В антракте Вася разыскал девушку в коридоре, подвел ее к Олегу.
– Шевцова Люба, – крепко, по-мужски встряхнула она руку Олега и, зябко поведя плечами, неожиданно зевнула.
– О-ох, сил нет смотреть на это кривлянье. Пойдемте на улицу.
Василий Левашов знал, что незадолго до вступления немцев в Краснодон Люба была направлена райкомом комсомола на специальные курсы радистов-разведчиков в Ворошиловград. Каким же образом она снова попала в город? Вася сразу спросил ее об этом.
– Об этом давай никогда-никогда не вспоминать, – очень серьезно сказала Люба, положив ему руку на плечо. – Все равно я тебе ничего не скажу. Я думаю, вы не об этом хотели со мной поговорить?
– Конечно, не об этом, – подхватил Олег. – Мы хотели поговорить с тобой о другом…
Так Люба Шевцова стала членом штаба «Молодой гвардии». Люба была общительной, веселой девушкой. Порой она казалась даже беспечной, но за этой внешней беспечностью скрывалась необычайная выдержка и большая сила воли. Молодогвардейцы убедились в этом уже через несколько дней.
Однажды Олег шел к Третьякевичу и на улице чуть не столкнулся с Любой. Она шла по тротуару, звонко постукивая каблучками, и беззаботно мурлыкала какую-то бодрую песенку. Олег хотел было остановиться, но Люба вдруг сделала ему предостерегающий знак. Олег посмотрел по сторонам: позади Любы, держа автомат наперевес, шагал здоровенный полицай. Незаметно подмигнув Олегу: «Не пугайся, все будет в порядке!» – Люба прошла мимо.
«Любу арестовали!» Эта весть поразила всех членов штаба. Все были ошеломлены и не знали, что предпринять.
А через два часа Люба как ни в чем не бывало вошла в комнату, задорно посмотрела на товарищей и расхохоталась.
– Ой, какой у вас у всех унылый вид! Вы что, похоронили кого?
– Ты… ты была в полиции? – не веря своим глазам, проговорил Ваня Земнухов.
– Ну и что ж? Да этих индюков обвести вокруг пальца ничего не стоит. Отбрехалась!..
…Как-то вечером, пересекая пустырь за городским парком, Вася Пирожок, Миша Григорьев и Вася Борисов увидели в придорожной канаве полузасыпанный человеческий труп. Совсем еще молодой мужчина в синей спецовке и изорванной на груди сиреневой майке лежал на спине, запрокинув назад крупную, красивую голову. Григорьев заглянул в лицо мужчины и ахнул:
– Дмитрошковский! Начальник радиоузла… Кто ж это его?
– Известно кто, – угрюмо пробормотал Пирожок. – Он же коммунистом был… Вон те гады продали! – он кивнул в сторону видневшегося вдали серого барака.
В этот вечер штаб принял решение: жестоко мстить фашистам за смерть каждого советского патриота.
Ночью в городском парке группа молодогвардейцев во главе с Иваном Туркеничем устроила засаду. Затаив дыхание они настороженно следили за каждым шагом полицейского патрульного отряда, прочищавшего парк… А на утро по всему городу разнеслось: кто-то убил предателя-полицая, оставив на его груди грозное предупреждение: «Такая участь ждет каждого изменника Родины!»
Немало еще дерзких вылазок совершили потом отважные молодогвардейцы. Иван Туркенич, Демьян Фомин и Ваня Земнухов напали на охрану Первомайской больницы и освободили двадцать советских военнопленных. Боевая группа Жени Мошкова по заданию партийного центра разгромила усиленно охранявшийся лагерь военнопленных в хуторе Волчанском и помогла бежать семидесяти советским воинам. Виктор Третьякевич и Олег Кошевой заминировали деревянный мост на шоссейной дороге, подорвав немецкую грузовую автомашину с боеприпасами. Сергей Левашов с группой молодогвардейцев уничтожил фашистскую автоколонну на дороге между Краснодоном и небольшим донецким городком Свердловкой, а Толя Попов, Демьян Фомин и Иван Туркенич забросали гранатами штабную машину гитлеровцев на пути из Краснодона в Изварино.
В канун двадцать пятой годовщины Октября состоялось специальное заседание штаба, посвященное подготовке к великому празднику. К этому дню было решено не только выпустить специальные листовки, но и украсить город флагами, чтобы все жители видели: жива советская власть! Долго и тщательно обсуждали, где лучше вывесить флаги, кому поручить эту опасную работу. Уля Громова и Анатолий Попов взялись укрепить флаг на копре шахты № 1-бис, группа Коли Сумского решила пробраться на копер шахты № 12. Сереже Тюленину поручили вывесить флаг над зданием его родной школы имени Ворошилова. Сережа порывался еще укрепить флаг над немецким дирекционом – очень уж заманчиво было увидеть главную штаб-квартиру гитлеровцев под алым стягом! – но Женя Мошков сказал: «Дирекцион не трогайте. Он очень усиленно охраняется, да и старшие не советуют…»
Утром седьмого ноября над городом заалели флаги, Но как же были удивлены молодогвардейцы, когда увидели, что над зданием немецкого дирекциона тоже развевается красный флаг! Только Женя Мошков загадочно улыбался: он-то знал, что это дело рук группы Лютикова. Самый опасный объект коммунисты взяли на себя…
Однажды – это было уже в декабре – Женя, пришел к Ване Туркеничу радостно взволнованный.
– Надо собрать ребят, – нетерпеливо заявил он. – Дело есть…
Когда собрались все члены штаба, Женя сказал:
– Очень радостные вести, ребята! Такие радостные– не знаю, как и высказать… Короче говоря, наши скоро придут! Очень скоро!
Туркенич схватил его за локоть.
– Точно?
– Абсолютно точно! Знающие люди велели вам передать. Красная Армия в ближайшее время перейдет в решительное наступление в районе Донбасса!
Ох, как хотелось в этот миг ребятам грянуть «ура» во всю силу своих легких! Но они только молча обменялись сияющими взглядами.
– И еще старшие велели передать, – снова заговорил Женя, – чтобы мы подготовились к удару по врагу с тыла. Надо всем раздобыть оружие, заготовить боеприпасы…
– Можете считать, что все вы вооружены до зубов, – хладнокровно сказал Сережа Тюленин. – Еще летом мы в одно местечко столько немецких автоматов и винтовок натаскали, что на целый полк хватит.
– А патроны есть? – быстро спросил Туркенич.
– Есть и патроны и гранаты.
– Все это нужно сейчас перенести в город, – повернулся к Сереже Мошков. – А еще старшие сказали вот что: надо усиленно пополнять ряды организации, вовлечь в работу как можно больше крепких, проверенных ребят. Есть очень удобное место для встреч с молодежью – клуб имени Горького. В горуправе получено разрешение организовать при клубе кружки самодеятельности. Мне предложено работать там директором. Ты, Ваня, – он повернулся к Земнухову, – будешь главным администратором, а Третьякевич – художественным руководителем…
С этого времени центром всей работы молодых подпольщиков стал клуб имени Горького. Виктор Третьякевич был страстным музыкантом и еще в школе руководил кружком самодеятельности – он взялся сколотить струнный оркестр. Среди молодогвардейцев нашлось немало любителей музыки: Сережа Тюленин и Витя Лукьянченко отлично играли на балалайке, Жора Арутюнянц, Василий Левашов, Володя Загоруйко – на мандолине, Валя Борц, Майя Пегливанова и Тося Мащенко – на гитаре. В состав оркестра были включены и те, с кем нужно было еще побеседовать, кого хотели вовлечь в организацию. На «репетициях» новичкам разъясняли цели и задачи организации, проводили собрания по приему в «Молодую гвардию». В клубе обсуждались все очередные вопросы работы организации. Здесь, в клубе, Люба Шевцова, Сережа Тюленин, Витя Лукьянченко и Сеня Остапенко обдумывали, как лучше выполнить очередное задание штаба – поджог здания биржи труда: нужно было сорвать задуманный гитлеровцами план массового угона советских людей в рабство.
Одновременно молодогвардейцы усиленно заготавливали оружие. В развалинах городской бани решили создать тайный склад для хранения его. Три ночи подряд Сережа Тюленин, Леня Дадышев, Степа Сафонов, Володя Куликов, Сеня Остапенко и Радик Юркин перетаскивали на склад оружие, подобранное группой Тюленина еще летом и спрятанное в заброшенном шурфе шахты № 22. В одну из ночей Тюленин, Сафонов и Юркин наткнулись в степи на полицейскую засаду. Выручила Сережкина смекалка: это он догадался поверх коробок с патронами насыпать в мешки семечки подсолнуха.
На тайном складе подпольщиков уже имелось 15 автоматов, 80 винтовок, 10 пистолетов, 300 гранат, около 15 тысяч патронов, 65 килограммов взрывчатки, несколько сотен метров бикфордова шнура…
Молодогвардейцы готовились к решительному и открытому бою с фашистами.
Иногда с востока ветер доносил отзвуки далекой канонады. Советские войска подходили к Донбассу. Бои шли где-то под Каменском. Каждую ночь молодые краснодонцы выходили на улицу и с жадным нетерпением поглядывали на восток. Члены штаба, прильнув к радиоприемникам, слушали последние сводки Совинформбюро: «Скорей бы!»
Диктор сообщал, что фашистские войска в районе Каменска оказывают упорное сопротивление наступающей Советской Армии.
На одном из заседаний штаба Олег Кошевой (он заменял Третьякевича, ушедшего по заданию на несколько дней в Ворошиловград) предложил:
– Что ж мы сидим сложа руки! Давайте создадим боевой ударный кулак и пошлем его под Каменск. Свяжемся там с местными партизанами, поможем им ударить с тыла, расчистить дорогу нашим.
Так был сформирован молодежный партизанский отряд «Молот». Пятнадцать самых отважных, самых крепких духом молодогвардейцев вошли в него. Комиссаром отряда был назначен Олег Кошевой.
19 декабря 1942 года Олег написал приказ:
«Приказ по штабу
§1
Каждый член отряда должен хранить военную тайну, быть бдительным и дисциплинированным.
За нарушение вышетребуемого виновный будет подвергаться высшей мере наказания.
§2
Приказ командира – закон.
Полученное задание член отряда должен обязательно повторить и сразу же приступать к его выполнению. Об исполнении доносить по команде.
Началась подготовка к походу. Связная штаба Нина Иванцова отправилась в Каменск, чтобы установить связь с партизанами. Были запасены и продукты для отряда – шести мешков с немецкими новогодними подарками хватило бы надолго. Ждали только разрешения партийного центра. А Женя никак не мог связаться с Лютиковым. После аварии на водокачке фашисты следили за каждым шагом старого механика, а поговорить с ним наедине долго не удавалось.
Наконец через связную коммунистического подполья Налину Георгиевну Соколову Жене удалось узнать решение партийного центра: ничего не предпринимать и ждать указаний…
Внимательно следившие за положением на фронте Филипп Петрович Лютиков и Николай Петрович Бараков точно рассчитали силы, и преждевременное выступление молодогвардейцев могло сорвать намеченные планы.
Снова потянулись дни томительного ожидания.
…Всего этого не знали фашистские прихвостни, когда за кражу новогодних подарков схватили Женю Мошкова, Виктора Третьякевича и Ваню Земнухова. Не знали они и того, что в момент ареста Жени Мошкова за кулисами находился Сережа Тюленин. Он видел, как Соликовский свалил с ног Женю, связал и бросил в сани…
Выскочив в окно, Сережа со всех ног помчался к Туркеничу. По дороге встретил свою старшую сестру Надю, на ходу шепнул: «Беги к нашим, передай всем, кого встретишь: «Мошков арестован!»
Весь день Сережа метался по городу. Он успел сообщить страшную весть Ване Туркеничу, Олегу Кошевому, Вале Борц, Толе Попову, Уле Громовой.
Вечером первого января 1943 года в доме Виценовских состоялось последнее заседание штаба «Молодой гвардии». Вел его Олег Кошевой. Единогласно было принято решение: всем членам организации разобрать оружие и немедленно оставить город, укрыться в соседних хуторах.
Утром следующего дня на квартире Толи Попова собралась первомайская группа. Уля Громова обвела взглядом присутствующих.
– Все собрались?
– Нет Геннадия Почепцова, – сообщил Демьян Фомин. – Ходил к нему – нет дома.
– Начнем без него, – негромко сказала Уля. – Сообщаю решение штаба. Гитлеровцы что-то пронюхали. В этот решительный момент рисковать мы не имеем права. Штаб постановил: без паники, небольшими группками всем пробираться к линии фронта. Если не удастся пробраться через фронт – уходить к родственникам, знакомым в ближайшие села и без вызова в городе не появляться.
Всего этого не знали гитлеровцы. И они наверняка так бы ничего и не узнали, если бы в подпольной организации не оказался один человек с подленькой, трусливой душонкой…
***
– Мы тогда еще многое не знали, – медленно говорил Подтынный. – Захаров долго бился с арестованными, затем на помощь ему пришел следователь Кулешов. Вдвоем они сильно избивали Мошкова, Земнухова и Третьякевича. Те категорически отрицали свое участие в краже немецких подарков. Наконец Соликовский сказал Захарову: «Черт с ними, выпори их еще хорошенько и гони в шею. Сейчас не до них…»
В тот самый день, когда Захаров собирался выпустить Мошкова, Земнухова и Третьякевича, я был в городской полиции и видел, как к Соликовскому прошел немецкий жандарм с пакетом. Через минуту Соликовский выскочил из кабинета страшно возбужденный и, сунув какую-то бумажку дежурному полицаю, приказал ему: «Беги по этому адресу и приведи его сюда немедленно!»
Вскоре полицай привел к Соликовскому молодого парня, бледного, испуганно смотревшего по сторонам. Это он выдал полиции «Молодую гвардию», назвал всех ее участников.
