Текст книги "Сабля атамана
Рассказы
(пер. с марийского)"

Автор книги: Ким Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ким Васин
САБЛЯ АТАМАНА
Рассказы

Об авторе этой книги

Отважный сподвижник Степана Разина марийский атаман Аштывай, герои-пугачевцы, красноармейцы с алыми звездами на шлемах-буденновках, смелые мальчишки, сражавшиеся в годы гражданской войны в одних рядах с отцами-коммунистами, лихие наездники, сильные и беззаветно храбрые борцы за народное счастье – таковы герои рассказов Кима Васина.

Эти рассказы я прочел раньше, чем познакомился с самим писателем. А первая встреча с ним меня, по правде говоря, даже разочаровала.

«Ким Васин», – хрипловатым, тихим голосом сказал невысокий, медлительный человек в мешковатом сером пиджаке, из-под которого виднелась по-марийски вышитая на груди белая рубашка-косоворотка. Близорукие глаза на широком добром лице смотрели сквозь круглые старомодные очки как-то уж очень спокойно…

Нет, совсем не таким представлял я себе создателя рассказов, овеянных романтикой борьбы, озаренных блеском сшибающихся сабель, звучащих стремительным цокотом копыт горячих коней, рассказов, которые заставляют замирать сердце в беспокойной тревоге за полную неожиданностей судьбу сразу полюбившихся героев.

Но едва Ким Васин заговорил о своей родной Марийской республике, как лицо его преобразилось. Куда подевалось спокойствие – глаза загорелись, в речи появилась живость, голос зазвучал как-то по-иному… Вот так, наверное, преображался древний воин-певец, когда он перстами касался живых струн. Часто среди разговора Ким Кириллович, улыбнувшись, вдруг спросит: «А вы знаете?..»

Тут уж почти наверняка можно заранее отвечать: «Нет, не знаю».

И тогда начинается удивительный рассказ о том, чего не прочтешь нигде, – это или древнее предание, или рассказ о марийце-красноармейце, ординарце легендарного Блюхера, или о редчайшей книге, которой нет даже в Ленинской библиотеке.

Его память хранит огромное множество фактов и сведений о самых разных сторонах прошлой и теперешней жизни марийского народа, бесчисленное количество имен воинов и слагателей песен, писателей и художников, композиторов и учителей, путешественников и революционеров– людей, чем-либо связанных с Марийским краем.

Обычно когда говорят или пишут о Киме Васине, то к его имени прибавляют «писатель-краевед». А кто-то из марийских писателей метко назвал его «живая энциклопедия».

И это действительно энциклопедия, поражающая обширностью и разносторонностью сведений. Ким Васин – и хранитель старинных преданий своего народа, и усердный летописец современных событий. При словах «хранитель», «летописец» в воображении невольно возникает образ умудренного долгим жизненным опытом столетнего старца с длинной, до земли, седой бородой.

Но «живой энциклопедии», Киму Васину, еще далеко и до седой бороды и до старости: в этом, 1964 году ему исполняется сорок лет.

Сорок лет со дня рождения и двадцать пять лет творческой деятельности, если ее началом считать первый напечатанный рассказ.

Сочинять рассказы и стихи Ким Васин начал еще в школе. В своих детских рассказах он чаще всего писал о том, что рассказывал ему отец и друзья отца.

А отец любил вспоминать героические годы революции и гражданской войны, когда он, как многие тысячи бедняков, сражался за победу советской власти в рядах Красной Армии, как комиссаром продотряда приходил в огороженные глухими заборами, словно крепости, кулацкие дворы и из-под земли доставал спрятанное зерно, так нужное голодающим городам…

Отец Кима Васина был близко знаком со многими людьми, чьи имена составляют ныне славу марийского народа. Он работал вместе с большевиками– создателями Марийской Автономной Советской Социалистической Республики – В. Мухиным, И. Петровым, А. Эшкининым, И. Романовым, учился вместе с известным марийским писателем И. Шабдаром, встречался с основоположниками марийской литературы С. Г. Чавайном и М. Шкетаном, дружил с крупнейшим марийским художником К. Егоровым.

«В шкафу у нас, – вспоминает Ким Васин, – лежали целые пачки книг, и я, когда оставался дома один, с волнением раскрывал марийские книги. Многие из них были напечатаны в дни гражданской войны на ломкой оберточной бумаге. И вдруг среди старых сборников и брошюр я нашел книгу рассказов родоначальника марийской литературы С. Г. Чавайна, под названием „Детям“. Раскрываю одну из страниц книги – „Рассказ о прошлом народа мари“. В рассказе говорилось о том, как марийцы активно участвовали в крестьянских войнах, руководимых Разиным и Пугачевым. Читаю – и с каждой строкой рассказа встают картины народного бунта».

До революции марийский народ не имел своей литературы, самодержавие жестоко подавляло развитие национальной марийской культуры. Только Октябрь дал возможность свободно развиваться творческим силам народа. Как чудо, всего за четверть века, к середине 1930-х годов сложилась богатая марийская литература. Уже был напечатан роман М. Шкетана «Эренгер», рассказывающий о социалистических преобразованиях в марийской деревне; С. Г. Чавайн создал ряд пьес и написал первый том романа «Элнет», который, по замыслу автора, должен был дать широкую картину предреволюционной и послереволюционной жизни марийского народа; молодой поэт Олык Ипай в своих стихах открывал новые пути для развития марийской поэзии; одна за другой выходили книги стихов, рассказов и повестей Яныша Ялкаина, поэта, прозаика и. талантливого исследователя марийской литературы и марийского фольклора.

Ким Васин учился литературному мастерству по книгам С. Чавайна и Я. Ялкайна. Он принял от них, как эстафету, героическую тему, которая пронизывала их книги, тему борьбы народа за правду, за справедливость.

Первыми, наиболее значительными произведениями молодого писателя (ему тогда едва исполнилось 16 лет) стали рассказы о революционном движении и гражданской войне. Это рассказы «Эчук», «Сын коммуниста» и «Жар-птица», основанные на воспоминаниях отца.

Позднее он обратился к эпохе могучих крестьянских восстаний под руководством Степана Разина и Пугачева.

Историко-революционная тема захватила Кима Васина целиком, в ней он нашел себя как писателя и создал целый ряд ярких, интересных произведений о наиболее важных эпохах истории марийского народа: повесть «С вами, русичи!» – о дружбе с братским русским народом и народами Поволжья, об их совместной героической борьбе против татаро-монгольского ига; рассказы и повести: «Ветлуга шумит», «Акпай», «К Пугачеву», «Песня патыров» – о подвигах марийских воинов в рядах крестьянского войска Разина и Пугачева; рассказы о революции 1905 года, о Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войне. Кроме того, он написал много литературоведческих и исторических статей.

Создание исторического произведения требует больших и глубоких знаний. Ким Васин удачно сочетает в себе ученого-искателя и художника. За скупыми сведениями древних грамот и летописей, за строками полузабытых песен и преданий он увидел живые картины далеких времен, услышал голоса живших в те века людей и рассказал о них ярко и вдохновенно.

Каждая книга Кима Васина – а их насчитывается около двух десятков – это открытие, результат долгих и трудных поисков, иной раз таких трудных, что вначале никто, кроме него самого, не верил в их успех.

Когда слушаешь взволнованный рассказ Кима Васина, видишь, как дрожит у него в руках ветхий листок, исписанный десятки лет назад, или узнаешь, что он снова уехал в дальний район, надеясь пополнить свою «энциклопедию» еще одной строчкой, – лишь тогда глазу открывается настоящий облик писателя, который сродни его героям, с их неукротимым стремлением к поставленной цели, с их беззаветной любовью к народу.

Вл. Муравьев

Чымбылат могучий

Среди древних марийских лесов, где, подняв до неба вершины, стоят вековые дубы и могучие сосны, есть курган. Высоко вознесся он над широкой рекой, которая вольно и плавно течет у его подножия.

Звенят над рекою веселые песни: поют в лугах косари, поет молодежь, собираясь в праздничный день под кудрявыми ветлами. Но возле кургана всегда тишина.

Только порой старики, усевшись на обомшелый камень, ведут здесь неторопливый рассказ о давно минувших временах и событиях, а молодежь, притихнув, чутко слушает их…

Вот одно из сказаний, услышанных мною у древнего кургана…

В давние-давние времена, много сотен лет тому назад в курной избушке бедного марийца-охотника родился мальчик. Громким криком закричал младенец.

Тогда взяла его на руки бабка-повитуха и сказала:

– Ох, какой горластый! Сразу видать – быть ему богатырем…

Но отец недоверчиво покачал головой:

– Где уж сыну бедняка быть богатырем? И то хорошо, если достанет у него силенки натянуть охотничий лук…

Но мальчик, которого назвали Чымбылатом, и вправду рос богатырем, как предсказала бабка-повитуха. В двенадцать лет он уже был сильнее всех парней в деревне.

Соседи удивлялись необычайной силе Чымбылата, а один парень, по имени Сюзловуй, хилый телом, но хитрый умом, ему позавидовал.

Однажды Сюзловуй говорит Чымбылату:

– Послушай-ка, Чымбылат, что я тебе скажу. Вчера видел я в овраге за деревней лохматого барана. Поймаешь его и приведешь в деревню – твой будет…

Поверил Чымбылат по простоте душевной Сюзловую и пошел в овраг. А там лохматый медведь ворочает пни.

– И впрямь баран! – проговорил Чымбылат и крепкими руками схватил медведя за уши.

Рванулся медведь, но не тут-то было: сильной рукой придавил Чымбылат медведя к земле. Туго пришлось косматому, притих медведь, и поволок его Чымбылат в деревню.

Увидели люди Чымбылата с медведем, разбежались с перепугу кто куда. Сюзловуй зарылся в стог сена, только ноги наружу торчат.

Одна лишь старая бабка-повитуха никуда не побежала. Покачала она сокрушенно головой:

– Экий ты дурень, Чымбылат… Сила у тебя велика, ума нет. Глупая у тебя сила. Зачем людей пугаешь?

Отпустил Чымбылат косматого зверя и сказал бабке:

– Рад бы я быть умнее, да не учен. Поучи меня, бабушка, уму-разуму.

Стара, седа бабка, в глубоких морщинах ее лицо, в черных трещинах руки – много повидала старуха на своем веку, ох много поработали ее руки: есть ей чему поучить парня. Но бабка Чымбылату ответила так:

– Возьми-ка, внучек, котомку за плечи и пойди поброди по белому свету. Посмотри, разузнай, где и как люди живут. Это будет тебе самая лучшая наука…

– И то ладно, – согласился Чымбылат, – пойду.

– А еще запомни один завет: где бы ты ни был, не забывай родной край и родной дом, пусть отчий дом будет у тебя в сердце… Тогда ты всегда найдешь обратный путь на родину…

Стал Чымбылат собираться в дорогу.

– Куда ты, сынок? – спрашивает отец. – Я-то надеялся, что будешь мне помощником, а ты уходишь, покидаешь наш дом…

– Нет, отец, не бегу я от работы и буду тебе всегда верным помощником, – ответил Чымбылат. – А иду я бродить по белому свету, искать-набираться ума-разума, чтобы больше знать и больше уметь.

Собрал Чымбылат котомку и встал перед отцом-матерью:

– Благословите меня в путь-дорогу.

– Так и быть, – сказал отец, – от хорошего дела не буду тебя отговаривать – иди, и пускай путь твой будет счастливым, пусть дорога перед тобой стелется белым полотном.

Обняла мать Чымбылата, заплакала:

– Помни нас, сынок…

А седая бабка-повитуха сказала:

– Если в небе увидишь белых лебедей, то знай – это посылает тебе привет родной край. Затоскует сердце, увидев лебедей, значит, зовет тебя родимый дом…

Собрались на проводы соседи, и завистливый Сюзловуй пришел:

– Куда ты, Чымбылат? Если за золотом, то возьми меня с собой. Только богатство, чур, пополам.

– Нет, не золото добывать я иду, а иду я за умом-разумом.

Скривился Сюзловуй:

– Не нужен мне ни ум, ни разум, с меня моей хитрости хватит…

Распрощался Чымбылат с родными и соседями, тронулся в дальний путь.

Шагает Чымбылат по дороге; белая рубаха, белые штаны и белая шляпа на солнце сверкают, серебряные серьги в ушах блестят, через плечо висит лук из гибкого дерева, за спиной котомка, а в котомке каравай хлеба.

Шагает Чымбылат и поет:

 
Кукует кукушка в зеленом лесу,
Годам и вёрстам счет свой ведет…
Кукушка, кукушка,
Ответь мне, кукушка,
Где путь мой проляжет на будущий год?
 

Идет по белому свету Чымбылат, идет через поля, леса, заходит в деревни. Чуден мир – много в нем незнакомого да невиданного.

Знал у себя дома Чымбылат, как на зверя охотиться, как пчел в бортях держать, а здесь люди не охотники, а все больше хлебопашцы.

Однажды утром увидел он, как возле дороги два марийца трудятся: один деревянной лопатой землю роет, другой каменным топором бревно отесывает. Устали мужики, пот с них градом льет, а дело не спорится: лопата в землю не идет, каменный топор крошится.

Подошел к ним Чымбылат:

– Надо бы вам топор потверже да лопату поострее.

– Так-то так, да откуда их взять? – говорят мужики.

А Чымбылат и сам не знает откуда. Простился он с мужиками, пошагал дальше и опять запел свою песню:

 
Кукует кукушка в зеленом лесу,
Годам и вёрстам счет свой ведет.
Кукушка, кукушка,
Ответь мне, кукушка,
Где путь мой проляжет на будущий год?
 

Зашел Чымбылат в лес и видит: сидит на поляне мужик-мариец и одним камнем растирает на другом зерна ржи – муку мелет.

Устал мужик, вспотел, видать, давно трудится, а муки смолол всего две пригоршни.

– Не много проку от твоей работы! – громко сказал Чымбылат.

Недовольно взглянул на него мужик:

– А разве твои родители по-другому мелют зерно?

– Так же, – вздохнул Чымбылат. – Только знаю я, надо как-то по-другому молоть.

– Если знаешь, научи.

Покачал Чымбылат головой:

– Я сам иду у людей учиться.

Обидно Чымбылату, что не может он помочь своим землякам, и поэтому уже грустнее звучит его песня:

 
Кукует кукушка в зеленом лесу,
Годам и вёрстам счет свой ведет…
Кукушка, кукушка,
Ответь мне, кукушка,
Где путь мой проляжет на будущий год?
 

Идет Чымбылат все дальше и дальше.

И вышел он на берег великой реки, что зовется Волгой, дошел он до мест, где живут русские люди.

Стоят русские города, огороженные изгородью из крепких бревен, высокими каменными стенами, сверкают золотом-серебром крыши княжеских хором. А вокруг городов раскинулись деревни и широкие поля.

По полям идут за сохою пахари. По широкой Волге, словно стаи лебедей, плывут караваны белопарусных судов. Дует ветер – надувает паруса.

Вошел Чымбылат через ворота в город. Идет он, оглядывается, дивится на высокие дома, на златоглавые церкви, на шумные, полные народа улицы.

Остановил Чымбылат одного человека:

– Скажи, добрый человек, к кому бы мне наняться в работники, чтобы выучиться ремеслу?

– Какому же ремеслу хочешь ты выучиться?

– Да хочу научиться делать крепкие лемеха к сохам, лопаты такие острые, что сами в землю идут, и топоры, которые не крошатся.

– Что ж, тогда иди ко мне в ученики, – отвечает человек. – Я кузнец, выучу тебя ковать железные лемеха, топоры и лопаты. Но знай наперед: наше кузнечное ремесло нелегкое и не любит ленивых.

Чымбылат не боялся работы и ленивым не был, пошел он в ученики к кузнецу.

Ранним утром, когда заря еще только заалеет на востоке, начинали свою работу кузнец и Чымбылат. До самого вечера в черной от сажи кузне гремело железо, брызгами рассыпались огненные искры, стучали тяжелые молоты.

Когда радостен труд, душа просит песни. И Чымбылат запевал:

 
Зачем летит из мест родимых
Далеко сокол молодой?
Зачем летит он в край далекий,
Зачем летит он в край чужой?
 

Услыхав песню Чымбылата, прислушивались к ней прохожие и соседи-ремесленники в кожаных передниках.

А Чымбылат пел дальше:

 
Он прилетел в края неблизкие,
Чтоб у народа перенять
Его уменье хлеб выращивать,
Железо твердое ковать.
 

Все тайны кузнечного ремесла открыл Чымбылату русский кузнец.

А в свободный час Чымбылат заходил к соседям – ткачам, мельникам, мастерам-гусельникам и присматривался к их работе.

Девять раз покрывал землю зеленый ковер из нежной, молодой травы, девять раз на воды великой реки падали золотые листья с берез, девять раз караваны купеческих судов подымали паруса и уплывали в дальние страны, девять раз возвращались они с богатыми иноземными товарами.

А Чымбылат все работал в кузнице. К нему приходили запыленный пахарь, плотник в стружках, рыбак, овеянный крепким ветром, и Чымбылат выковывал кому лемех к сохе, кому топор, кому острогу для ловли рыбы.

И вот наступила десятая весна.

Однажды вышел Чымбылат из кузницы на берег реки и стал против весеннего ветра. Свежестью и прохладой дышит весенний ветер. Голубое небо, голубая река с белыми парусниками. Смотрит Чымбылат на небо, на реку, и радость заполняет его сердце.

Но тут в голубом небе показалась стая белокрылых лебедей.

Опустились лебеди на воду, проплыли, горделиво выгибая шеи, потом снова поднялись вверх и полетели к дальним лесам, в сторону марийского края.

Как увидел Чымбылат лебединую стаю, заныло у него сердце. Вспомнил он родные края, серебряные озера и чистые реки марийские, частые ельники и могучие дубы. И почувствовал он, что не может больше жить без них…

Долго стоял Чымбылат и смотрел вслед улетевшим лебедям, потом вернулся в кузницу и сказал своему учителю:

– Настало время возвращаться мне в родные края. Зовет меня сердце на землю отцов.

– Хорошо, иди, – ответил кузнец, – но прежде покажи свое мастерство.

Выковал Чымбылат железного гуся, выковал гусиные крылья. Гусь ожил, замахал крыльями, выпорхнул из кузни и полетел вслед за лебединой стаей.

Обнял, расцеловал русский кузнец Чымбылата на прощание, и тронулся Чымбылат в обратный путь – домой.

И пошел Чымбылат через леса и поля, от реки до реки, от деревни к деревне. Увидел он марийца-пахаря, пашущего поле деревянной сохой – оковал соху железом. Встретил лесорубов – подарил им топор. Огороднику с деревянной лопатой сделал лопату железную. Мужику, что растирал зерно камнями, показал, как построить мельницу.

Все шел и шел Чымбылат в ту сторону, куда улетели лебеди, и вот уже видит он родной дом на пригорке, вот отец и мать сидят на крылечке, и старая бабка-повитуха тоже там же.

Со слезами радости встретили родители Чымбылата.

Старая бабка спросила:

– С умом да с наукой вернулся ты, внучек?

– С умом, бабушка, – ответил Чымбылат, – и с богатым подарком – уменьем. Научили меня друзья искусным ремеслам.

А завистливый Сюзловуй уже тут как тут. Вертится, на тощую котомку Чымбылата косится:

– Что-то не вижу я ни твоего ума, ни богатства. Был бы с умом – вернулся домой, как хан, богатый…

– Не в золоте ум, – засмеялся Чымбылат.

Но не понял его Сюзловуй.

Научил Чымбылат сородичей и земляков всему, что узнал в русском краю: научил железо ковать, замечательные холсты ткать, зерно на мельнице молоть.

Пришел праздник, и тут Чымбылат всех удивил. Расщепил он сухую ель на дощечки, сделал гусли, натянул на гусли струны из овечьих жил и вышел с гуслями на луг к парням и девушкам.

А там Сюзловуй уже на губах играл, народ распотешить пытался, но, сколько ни шлепал он губами, ни ладу, ни веселья – от его музыки у плясунов только ноги заплетаются. А Чымбылат тронул струны, и запели гусли. Ноги у плясунов сами в пляс пошли, у всех на лицах улыбки засияли.

Обиделся Сюзловуй:

– Велика важность бренчать на гуслях. Вот увидите, как придет враг – Чымбылат в кусты спрячется. Ведь не воин он, а гусляр на потеху девкам и бабам…

В те времена на земли приволжские надвигались несметные дикие орды воинственного хана.

Хан разбил булгар, захватил земли мордвы и удмуртов и подошел к земле марийцев.

Задумчив стоял Чымбылат, а потом сказал:

– Рука, умеющая выковать сошник, выкует и меч. А выковав меч, сумеет поднять его на врагов родной земли…

И только произнес Чымбылат эти слова, как к толпе веселящихся людей подбежал окровавленный человек.

– Хан… напал на марийские селенья… – успел он сказать и тут же упал замертво.

Гневом сверкнули глаза Чымбылата; от взгляда его задрожал и спрятался Сюзловуй, а притихшие, испуганные люди, взглянув в глаза Чымбылату, воспрянули духом.

Поднялся народ на захватчиков.

Впереди всех на белом коне с острым мечом в руке скакал Чымбылат. Как вихрь, налетели марийцы на ханское войско, и много врагов полегло от марийских мечей. И повсюду, где только появлялся могучий богатырь на белом коне, в ужасе бежали враги.

Не посмел хан вторгнуться в земли, населенные марийцами: так страшен был для него Чымбылат.

Но не бесконечен человеческий век: пришло время помирать Чымбылату.

Собрались вокруг Чымбылата родные, друзья, соседи; плача, взмолились они:

– Не покидай нас, богатырь!

Приподнялся на локте Чымбылат, повел бровью, чтобы замолчали все, и в наступившей тишине раздался его голос:

– Настал мой смертный час, и нельзя отдалить его… Слушайте мою последнюю волю. Похороните меня в кургане на высоком берегу, чтобы рядом вольно и свободно текла река и чтобы с кургана виден был бы весь край мой марийский. Пусть могила моя будет у дороги на Русь, и пусть вольный ветер проносится над моей могилой, и в шорохе его услышу я вести со всех концов марийской земли…

И, взглянув на плачущих людей, Чымбылат продолжал:

– Не горюйте, друзья, что пришла моя смерть. Кто все силы свои отдал народу, тот умирает только телом, а сила его вечно живет в народе… А когда вам придется тяжко, когда враги будут одолевать, то придите на мою могилу, позовите: «Вставай, богатырь!» – и я выйду к вам на помощь. Только не тревожьте меня попусту. Если раз поднимете зря, то в другой раз я уже не встану…

С этими словами умер Чымбылат – могучий заступник пахарей и лесных охотников.

В тяжелую дубовую колоду положили Чымбылата и похоронили в кургане над рекой. Вместе с богатырем зарыли его меч, и пику, и белого коня.

Умер Чымбылат, но память о нем, не умирая, жила в народе, добрым словом поминал народ своего богатыря.

Дремучий лес вырос вокруг могилы Чымбылата, весной и летом на кургане цвели пышные цветы. Вокруг, в лесной чаще, пели соловьи, а возле кургана было тихо: ни птицы, ни люди не смели нарушить сон богатыря.

Проведал хан о смерти могучего Чымбылата, и тогда ворвались ханские воины в марийские деревни, принялись жечь дома, убивать стариков, а красивых девушек и крепких парней уводить в полон.

Из последних сил отважно сражались марийцы на пепелищах родных селений, а когда совсем уже не стало сил, прибежали к могиле Чымбылата:

– Встань, славный богатырь! Беда пришла в марийские земли! Помоги нам!

Задрожала и с громом разверзлась земля, рухнул курган, и из могилы поднялся Чымбылат. В одной руке у него острый меч, в другой – тяжелое копье. Вскочил богатырь на коня, поднял меч и громко крикнул:

– Эй, собирайся, народ, на битву!

Услышали голос богатыря марийцы на много верст в округе и, взяв оружие, устремились на его зов. Несокрушимою лавиной налетели марийцы на вражеское войско, и бежал враг.

А Чымбылат снова лег в свою могилу. Закрылась земля, и на кургане вновь поднялись цветы и травы.

Понял хан, что не победить ему марийцев, пока им помогает Чымбылат, и решил хан поссорить Чымбылата с народом.

Сказал хан марийским мурзам – богачам:

– Кто поссорит Чымбылата с народом, тот получит от меня мешок золота.

Нашелся один жадный мурза, который польстился на ханское золото.

– О солнцеликий повелитель, – униженно склонился он перед ханом, – за мешок золота я исполню твое желание, поссорю Чымбылата с народом. Никогда больше богатырь не поднимется из своей могилы на помощь марийцам…

В тот же день тайком, укромными тропами, пробрался предатель-мурза к могиле славного Чымбылата. Дрожа от страха, подошел он к кургану:

– Вставай, Чымбылат!

Содрогнулась земля, рухнул курган, и поднялся из могилы могучий богатырь: в одной руке меч, в другой – копье, вскочил он на боевого коня и огляделся вокруг, ища врагов.

Понял Чымбылат, что его обманули, сурово сдвинул брови, а мурза, дрожа, как осиновый лист, упал на колени:

– Не гневайся на меня, великий богатырь. Я пришел сюда не по своей воле, меня послал народ. Велел народ сказать, что не нужна ему твоя помощь, он сам поладит с врагами…

Не поверил Чымбылат словам мурзы:

– Вызвал ты, кривая душа, меня из могилы напрасно, и больше уже не смогу я подняться на зов, – сказал Чымбылат, – но силу мою оставляю марийскому народу.

Так сказал Чымбылат и упал в могилу.

Радостно смеясь, прибежал мурза к хану:

– Давай, хан, мешок золота – не поднимется больше из могилы Чымбылат.

Дал хан мурзе-предателю мешок золота, а ханское войско ринулось грабить марийские селенья.

Крикнули марийцы:

– Вставай, Чымбылат!

Но не поднялся богатырь.

– Что нам делать? – крикнули слабые. – Мы погибли!

Но нашлись смельчаки, которые сказали:

– Не падайте духом, марийцы: Чымбылат все равно нам поможет!

И тут марийские воины почуяли в себе силу Чымбылата, и поверил народ в свою победу.

Дружно поднялись марийцы на хана. Через всю землю, по лесам и полям прошли они, побеждая врага.

Завидев свое отступающее войско, рассердился хан и приказал отрубить голову жадному мурзе-предателю.

Отрубили подлому изменнику голову. Упала голова, полная лживых и завистливых дум, на землю, и куда она упала, там появилось топкое, гнилое болото.

А хан и его войско бежали из марийских селений.

…Шли годы. Курган, в котором лежал Чымбылат, все больше зарастал пышной зеленью и цветами.

Не поднимался больше Чымбылат из могилы, но сила и дух богатыря всегда жили в народе. С этой силой побеждал он своих врагов…

Умолк старик, окончив сказание.

Вдали над рекою звенела песня, где-то в вышине плыл и таял легкий след самолета.

Иные песни, иная жизнь над курганом.

А сила народная – вечна.