Текст книги "Научи меня дышать (СИ)"
Автор книги: Кейт Вэйл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 8
Богдан
– Мне срочно надо выйти из этой квартиры, – Макс садится обратно за стол и сжимает в руках кружку с кофе.
– Ты серьезно настолько уверен в себе?
Я, конечно, не против проветриться, но надо здраво мыслить. Макс пил большую часть вечеринки и не смог дойти до собственной кровати. Если он рухнет посреди улицы от обезвоживания, то его подружка обвинить во всем меня. А я на сегодня уже исчерпал свой лимит презрительных взглядов в стиле “дыхнешь в мою сторону, и ты труп”.
– Что мне ещё делать? Для работы в клубе я не настолько трезв. – он делает большой глоток. – А пойти за Мирой – не лучшее решение. После вчерашнего, Полина меня ненавидит.
Здравствуй, очередная драма.
Отламываю кусок бекона и указываю на друга.
– Просто для ясности, с чего ты решил, что переспать с подругой, а потом изменить ей, будет отличной идеей?
Он со стуком опускает голову на стол, жалобно простонав.
– И ты туда же. Чисто технически я не изменял. Все же мы не были вместе, – уныло бормочет Макс.
Хохотнув, с наслаждением откусываю бекон.
– Это ты так думаешь. Если ты побывал в постели женщины, то для неё вы уже в отношениях. Бери пример с меня: всегда проясняй ситуацию перед тем как твой дружок получит удовольствие.
Положив голову набок, он бросает на меня убийственный взгляд.
– Сказал тот, кто перетрахал половину Манхеттена, – с ядовитой усмешкой отвечает он.
– Приму это за комплимент.
– Ты мне не помогаешь, Шерлок. Что мне делать?
– Например, шаг назад, – пожав плечами отодвигаю от себя тарелку с холодной едой. В этом доме просто невозможно насладиться завтраком. – Сделай вид, что принимаешь ее условия. Пусть думает, что ты опять в своем любимом статусе «френдзоны», – не могу не подколоть. – А сам в это время возвращай ее доверие, а не жуй сопли.
Именно из-за таких проблем, не хочу начинать отношения. Вечные недомолвки, обиды. Зачем все портить, если можно проводить время вместе, не проникая в жизнь партнера? Я могу пригласить на свидание в ресторан, сходить на выставку или просто поддержать беседу, у нас будет крышесносный секс и все останутся довольны. Но я никогда не переступаю правило одного свидания. Хотя пару раз были исключения, когда девушка действительно понимала, что я не могу предложить ничего больше. Я всегда честен в своих намерениях. Пусть сестра порой и называет меня мерзавцем, но я предпочитаю открыто говорить о своих желаниях.
Надо было давно прислушаться к себе и возможно тогда в моей жизни было бы намного меньше дерьма.
– Я хочу проверить квартиру, – выкидываю в мусорное ведро остатки еды и мой взгляд цепляется за металлическую термокружку.
Колючка так спешила уйти из дома, что забыла кофе. Не удивлюсь, если в мой адрес уже летят все комплементы мира.
Я действительно бываю полным придурком, но сегодня никак не ожидал такой нервной реакции на детскую шутку. Мира подпрыгнула как испуганная лань, вдобавок ошпарив себя. Как и предполагал, она отвергла предложение о помощи, а я не собирался навязываться.
Это только первое утро, которое нам пришлось провести вместе. Искренне надеюсь, что рабочие устранили погром, устроенный сестрой и ради своего блага, смогу переехать раньше.
– Я быстро заскочу в душ и можем ехать. Только на машине, – предупреждает Макс. – Твои права еще действуют?
– Это будет самая незабываемая поездка в твоей жизни.
***
Я придушу ее собственными руками.
Под фразой «немного обновить» предполагалась покраска стен и смена мебели. Я не рассчитывал увидеть разгромленную квартиру, больше похожую на поле боя. Хожу из комнаты в комнату, цепляясь за последние капли самообладания. Не тронута только спальня, кухня, как и соседняя комната сплошное месиво из бетона и разбитой плитки, а большинство стен украшают насквозь проделанные дыры.
И на это она потратила месяц? За что, черт возьми, отец платит ей деньги, если Вика не может выполнить элементарных вещей? Надеюсь, что сестра сейчас до чертиков икает где бы она не была.
Сжимаю переносицу и прислоняюсь плечом к шершавой стене.
– Если мне не изменяет память, то ты говорил, что рабочие закончат в ближайшее время. Ты все еще в это веришь? – сжимаю переносицу и бросаю полный злости взгляд на Макса.
– Это мы еще устранили некоторые последствия ее безумной идеи. По плану Вика хотела снести стену, – он указывает на перегородку, соединяющую кухню и гостиную.
– Я ее убью, – обвожу взглядом помещение и откашливаюсь, когда столб пыли, вызванный падением пластмассовой трубы в груду мусора, ударяет в нос.
– Ну не все так плохо, – друг пожимает плечами и подбадривающе пихает меня в бок. – У тебя есть где жить.
Смеряю его полным скептицизма взглядом и направляюсь к выходу из квартиры. Рабочие заверили, что закончат ремонт в ближайшие три недели.
Три чертовых недели мне придется терпеть заскоки Колючки, драму Макса и жить словно в общежитии. Безумно скучаю по своей студии в Нью-Йорке, где я был один, а единственным собеседником становился доставщик пиццы.
Оказавшись на улице, мы с Максом направляемся в сторону клуба, так как возникли какие-то непредвиденные обстоятельства. Друг всю дорогу дергается и смотрит на смартфон, будто из него словно из праздничного торта должна выскочить Полина. Я же составляю список затрат, чтобы потом выставить сестре счет.
Мы заходим в клуб и Макс сразу направляется в кабинет, я же сажусь за барную стойку и заказываю себе кофе. Достаю из кармана джинсов телефон и просматриваю почту. От Майка, моего друга по колледжу и коллеге, пришло сообщение с деталями выставки, которую он с меценатами, желающими заработать комбо из обеленной репутации и огромных денег, решил провести в конце года.
Я занимаюсь не только модельным бизнесом, но также часто снимаю случайных прохожих. И не так давно у меня появилась серия фотографий, которую мы с другом разместили в его газете и посвятили бездомным. Майк же, будучи потомком владельцев одной из крупных газет и акулой среди газетчиков, решил улучить момент и раскрутить несколько десятков фотографий, до размеров полномасштабной выставки. Никогда не верил его альтруистическим побуждениям. Еще в колледже, он во всем искал выгоду. Так же и сейчас. Выставка привлечет внимание не только к беднякам, таким образом он хочет доказать своему отцу, что готов занять пост главного редактора, а старика отправить на покой.
Надо отдать ему должное, Майк с рьяным упорством идет к своей цели. В колледже мы нашли общий язык только потому, что оба были зациклены на получении результата. Вот только в отличии от меня он безоговорочно следует всем указаниям отца: заранее выбранный и одобренный факультет, девушка, представленная семье в лучших традициях американских семей и в последствии свадьба. Сейчас они живут загородом в элитном особняке, он тратит по несколько часов на дорогу до редакции и обратно, только чтобы провести вечер с женой и ребенком. И он вполне доволен своей жизнью.
Вот тут-то наши пути разошлись. Если Майк добровольно пошел на все это и ни о чем не жалеет, то мне потребовалось время, чтобы понять в какую ловушку я попал. Возможно если бы я очнулся раньше и перестал идти на поводу чужих желаний, то в моей жизни было бы намного меньше лжи.
Отправляю Майку письмо с согласием на публикацию фотографий и запрашиваю подробности мероприятия, чтобы ориентироваться по времени. Это отличный повод уехать как можно раньше, и Вика ничего не сможет с этим поделать.
Я нахожусь в этом проклятом городе всего два дня, но кроме раздражения, он ничего во мне не вызывает.
Делаю глоток кофе и оборачиваюсь в поисках Макса. Он стоит около сцены и что-то обсуждает с диджеем. По сравнению со вчерашним вечером, сейчас в клубе стоит тишина, занято всего лишь пара столиков, а из динамиков играет спокойная музыка. Никаких воздушных шаров, зажигательных шоу за барной стойкой и рок-группы на сцене.
Миры тоже нет, что не удивительно. Скорее всего она не появится в клубе пока я тут, о чем я в принципе не жалею. У меня нет особого желания вновь попасть под ее перепады настроения.
Телефон на барной стойке вновь вибрирует и на экране высвечивается сообщение. Мои пальцы сильнее сжимают кружку кофе и я стискиваю челюсти. Всего три слова, но они напоминают о слишком многом. О чем я поклялся больше не вспоминать и твердо держал это обещание последние полтора года. Она не имеет права мне писать. Мы все решили и положили прошлому конец. Это было наше общее решение. Но видимо я упустил какой-то подпункт нашего соглашения.
«Нам надо поговорить».
Глава 9
Мира
– Можем молчать сколько захочешь, но на нас уже косо поглядывает бариста, – склонив голову, смотрю на Полю с улыбкой.
Мы уже двадцать минут молча сидим и рассматриваем свои кружки, а Полина так не проронила и слова.
Тяжело вздохнув, она делает глоток холодного кофе и морщится.
– Помнишь, примерно месяц назад я заболела и попросила тебя посидеть с Аней?
Я киваю.
– Сил не было даже чтобы выйти в аптеку, поэтому я попросила Макса о помощи, – на ее губах появляется грустная улыбка. – Конечно, он сразу приехал и привез все лекарства. Видимо мой вид о многом говорил, потому что Максим заявил, что никуда не уедет, пока мне не станет легче. Не поверишь, но он даже приготовил бульон – шмыгнув носом, она тихо смеется.
В чем Макс определенно силен – сделать так, что ты забудешь обо всех проблемах на свете, когда он рядом.
– Он остался на ужин, а потом мы начали разговаривать. Знаешь, впервые между нами было такое притяжение, что я не могла оторвать от него взгляда. Возможно, во мне говорили антибиотики. Мы и раньше часто проводили время вместе, а в тот вечер… Он рассказывал о том, каким видит клуб через пару лет, как боится облажаться и подвести родителей. Показывал себя настоящего. Я даже не помню, как мы поцеловались, но одно я знаю точно – никто и никогда так меня не целовал.
Она закрывает глаза и делает глубокий вдох, будто одно это воспоминание одновременно причиняет ей боль и удовлетворение.
– Тогда почему ты его выгнала с утра?
Полина ковыряет кончиком ногтя салфетку и уныло пожимает плечами.
– Не знаю, наверное, испугалась.
– Чего? – хмурюсь я.
Подруга поднимает голову и смотрит так, будто я не понимаю очевидных вещей.
– Мира, у меня шестилетний ребенок, съемная квартира и муж, который может объявиться в любой момент. Я даже на развод не подаю, так как не хочу, чтобы он вновь был частью моей жизни.
– Ну, по-моему, то, что у тебя все еще есть штамп в паспорте как раз-таки говорит о том, что он все еще часть твоей жизни.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду, – она плотно сжимает губы.
Костю, мужа Полины, к сожалению, нельзя назвать семьянином года. Он относился к Полине ужасно. Постоянно ревновал, пил, изменял, а потом поднял на нее руку. Полина долго не признавалась в этом, но, когда отпираться было уже бесполезно рассказала, но не ушла от него. Так продолжалось несколько лет, а потом настало затишье. Не знаю, что послужило катализатором к тому, что он окончательно слетел с катушек и набросился на Полю, но в один из дней она позвонила мне вся в слезах и просила о помощи. Я бы могла сказать, что не верю, что мужчина не может сотворить подобное, но к сожалению, как никто знаю – сильный нападает на слабого. Все закончилось тем, что Макс выставил его из дома, а богатенькие родители помогли сбежать и сделать так, что теперь его имя лишь призрак в жизни Поли.
И все же, я не совсем понимаю, чего испугалась подруга.
– Ты думаешь Макс вас бросит?
Полина молчит, лишь нервно стуча ногой по полу.
– Ты же не серьезно? – я не хочу упрекать подругу и тем не менее, никогда бы не подумала, что она такого мнения о Максе.
– Мира, ты сама понимаешь, что жить такой жизнью очень тяжело. А Максим, он привык к другому.
– Полина, он любит тебя, – протягиваю руку и сжимаю ее холодные пальцы. – Не я должна была говорить тебе об этом, но ты и сама прекрасно понимаешь, что это так. Будь ты ему безразлична, то он бы не был рядом с тобой на протяжении стольких лет.
– И все же он переспал с другой. Только не говори мне, что он сделал это из-за злости на меня. Не оправдывай его.
– Я и не собиралась этого делать.
Слишком тяжело сохранять этот хрупкий баланс и не встать на чью-либо сторону.
– Поговори с ним, – мягко прошу я. – Я не предлагаю тебе сразу простить его, но дай ему шанс сказать.
В ее глазах скапливаются слезы и одна все же падает на щеку. Не могу выносить это. Встаю и присаживаюсь рядом с ней. Полина крепко обнимает меня и ее тело начинает сотрясать дрожь. Она тихо всхлипывает, утыкается лицом мне в плечо и тяжело дышит. Во мне скапливается, столько противоречивых эмоций, что сдавливает грудь и становится тяжело дышать. Хочется поехать домой и наорать на Макса, но в тоже время помочь Полине, при этом не говоря, что отчасти она сама оттолкнула его.
Провожу ладонью по ее спине и Поля отстраняется от меня. Беру салфетку и аккуратно убираю подтекшую тушь и следы слез. На щеках и шеи подруги проступили красные пятна, грудь судорожно сжимается от судорожных вздохов.
– Я пока что не готова к тому, чтобы вновь встретиться с ним. Это слишком больно, – шмыгает она носом.
– Понимаю, но прошу, не замыкайся в себе и не отталкивай меня. Помнишь, что я сказала много лет назад? Я буду рядом, чтобы не случилось.
Она кивает и вновь меня обнимает.
***
Дома я оказываюсь, когда уже темнеет. Мы с Полиной еще некоторое время посидели в кофейне и не затрагивали больную для нее тему. А потом, чтобы поднять настроение, отправились на шоппинг. Могу сказать, что для Поли это лучшая терапия: если я обошлась парой джинсов и новыми ботинками для выступления, то Полина покупала все, на что падал глаз. Но разве это имеет значение, если под конец вечера на ее губах была улыбка.
Ставлю пакеты около двери в свою комнату и направляюсь в кухню. Несмотря на то, что мы плотно пообедали в торговом центре, а сейчас уже восемь вечера, мой желудок громко урчит. В холодильнике шаром покати. В свете последних событий я совсем забыла о продуктах. Беру единственный йогурт и сажусь на подоконник.
В квартире стоит тишина и я искренне надеюсь, что Богдан сейчас в каком-нибудь клубе и позволяет очередной девице подробно изучить строение его рта. Макс же написал сообщение, что останется до закрытия на работе и проверит документы по последней поставке товара. Очень надеюсь, что он возьмется за ум и больше не будет творить глупости.
Раздается хлопок входной двери и в кухонном проеме замечаю Богдана. Несмотря на то, что еще относительно светло и лучи закатного солнца пробиваются сквозь тучи, озаряя кухня ярко розовыми бликами, он включает свет и вздрагивает, заметив меня.
– Надо же, а я думал, что не увижу тебя ближайшие несколько месяцев, – его голос звучит сухо.
Он открывает холодильник и берет бутылку воды. Майка Богдана мокрая от пота, а спортивные штаны едва держатся на бедрах. Он снимает с шеи наушники, кладет их на стол и рядом с ним полотенце. Черные как смоль волосы парня также влажные и слегка взъерошенные.
– Если ты забыл, то я тут живу, – выкидываю пустую баночку из-под йогурта в мусорное ведро.
Богдан делает жадные глотки из бутылки и наполовину опустошает ее.
– Послушай, не ты, не я, не в восторге от перспективы проводить время вместе и поверь, если бы моя квартира была готова, то я бы и на секунду тут не задержался. Но давай хотя сделаем вид, что ты взрослый человек и способна не устраивать истерику каждый раз, когда видишь меня.
Его голос звучит резко и так холодно, будто я уже успела тысячу раз ему перейти дорогу и сделать жизнь невыносимой. Он потирает лоб и бросает на меня нахмуренный взгляд.
Я не ослышалась? Ему хватает наглости заявлять мне, что я ребенок, в то время как сам ведет себя словно озабоченный подросток? Сжав пальцами край столешницы, я вскидываю голову и мило улыбаюсь нахалу.
– Ты прав, я не в восторге, что в моем доме будет жить совершенно незнакомый мне мужчина. И у меня на это есть причины. Так что давай расставим личные границы: ты не лезешь ко мне с разговорами и делаешь вид, что меня не существует. Ты друг Макса и это единственное, что меня удерживает от того, чтобы не выставить тебя за дверь. Надеюсь, я понятно выразилась.
Я прохожу мимо него, но Богдан хватает меня за руку и награждает свирепым взглядом. Пульс начинает зашкаливать, и я нервно сглатываю. Глубокий вдох-выдох. Медленно сжимаю и разжимаю ладонь, такое ощущение, что стены комнаты сужаются, забирая с собой весь кислород, а вместе с ним и чувство безопасности.
Видимо заметив, что я застыла словно камень, Богдан ослабляет свою хватку и его рука опускается на мое запястье.
– Это один из пунктов, которые ты не можешь нарушать: не смей ко мне прикасаться, – мой голос дрожит как натянутая струна: еще немного и он сорвется.
Скидываю с себя его руку и направляюсь к себе, надеясь, что его квартиру отремонтируют в ближайшее время.
Глава 10
Воздух в легких заканчивается, и я останавливаюсь, жадно делая вдох. Нагнувшись, упираюсь ладонями в колени, в ожидании, когда боль в боку отступит. Обнаженная кожа живота покрывается мурашками. Отдышавшись и приведя дыхание в норму, медленно иду вдоль набережной. После вчерашнего ливня разыгрался нешуточный шторм и волны доходят практически до набережной.
Открываю бутылку с водой и делаю несколько глотков. Пробежка вновь помогла прийти в себя после тяжелой ночи и прочистить мысли. Кошмаров не было, но я полночи ворочалась в кровати пытаясь уснуть, но стоило только прикрыть глаза, как передо мной начинали мелькать картинки прошлого. Почему-то мозг активно начинает работать, когда я остаюсь наедине с собой, а мне бы этого хотелось меньше всего.
Последние дни итак выдались довольно напряженными: нас подвела группа, которая должна была выступать и пришлось просить Никиту, чтобы он отыграл сольный концерт, так как ребята были заняты. Из-за его чувств, свалившихся на меня как снег на голову, я порой не знаю, как с ним разговаривать и боюсь, что порой он воспринимает все иначе, чем есть на самом деле.
К тому же напряжение между Максом и Полиной достигает своего пика. Прошло уже несколько дней после нашего разговора с Полиной, но она все также продолжает его избегать. Макс не перестает ей звонить и писать. Он игнорирует мои слова о том, чтобы немного отступить и дать Поле время. Нет, он как упертый баран идет напролом. Лучше бы он это сделал, когда Полина дала ему шанс вместо того, чтобы сдаваться. Я же продолжаю балансировать между ними и могу сказать, что это очень тяжело. Несмотря на то, что у каждого из нас работа и много проблем, мы все же находили время, чтобы поужинать и провести время вместе. Теперь же все сводится к затяжному молчанию и телефонным звонкам.
Но есть один огромный плюс – я не вижу Богдана. Я даже передать не могу, как рада этому. Когда я ухожу на работу, он все еще спит, когда прихожу его нет. В те редкие мгновения, когда мы все же сталкиваемся, как например, вчера в клубе, когда он танцевал с какой-то блондинкой, а я бегала с подносом по залу, то мы оба делали вид, что не знакомы. Что вполне меня устраивает. Надеюсь такой распорядок продолжится вплоть до его отъезда.
Дохожу до кофейни и зайдя внутрь, замираю на входе. Это шутка такая?!
Богдан сидит за барной стойкой, смеется вместе с бариста и попивает кофе. По его внешнему виду я понимаю, что он тоже бегал, как и в предыдущие дни: растрепанные волосы, на лице едва заметный румянец, прикрытый легкой щетиной, спортивные брюки и промокшая футболка. Возможно он услышал звон колокольчика, а может просто чувствует мой прожигающий взгляд на своем затылке, потому что парень поворачивается и на его губах играет наглая и надменная ухмылка. Его темные глаза изучают мое тело и когда задерживаются на обнаженной коже живота, мне тут же хочется застегнуть ветровку. Больше не буду бегать в спортивном топе.
– Какая приятная встреча, – говорит он растягивая слова.
Он поворачивается в мою сторону и опирается локтем на край столешницы.
– Тоже зашла выпить кофе? – он рукой показывает на свободный стул рядом с собой. – Устраивайся поудобнее.
Я бросаю на него хмурый взгляд.
– Сколько любезности. Приятно провел вечер и теперь можешь здраво мыслить?
Богдан громко смеется. Становлюсь рядом со свободным стулом и игнорирую своего соседа.
– Мне как обычно и один круассан, – прошу я.
Он кивает, и я замечаю, как на его губах играет странная улыбка. Перевожу взгляд на Богдана и готова поклясться, что он что-то ему растрепал.
– Вы знакомы? – спрашивает Богдан с убийственным спокойствием.
– Мира уже много лет ходит к нам за кофе, – отвечает за меня бариста.
Теперь мне придется поменять кофейню.
– Вот как. Тогда теперь ты понимаешь, про кого я тебе рассказывал.
– Видимо у тебя нехватка общения, раз не можешь держать язык за зубами.
– Поверь, на это еще никто не жаловался.
Я закатываю глаза и стучу пальцами по деревянной столешнице, в ожидании своего заказа. Стаканчик с капучино медленно наполняется кофе, и я склоняюсь к тому, что Макс вполне может обойтись без своей привычной дозы кофеина.
– У тебя биполярное расстройство или другое психическое заболевание? Ты сначала грубишь, а потом вдруг общаешься как ни в чем не бывало, – ладно, молчать – тоже не мой конек.
Богдан пожимает плечами и допивает свой кофе.
– Тебе виднее. Это ты кидаешься на людей, стоит сказать что-то не то. Да и с чувством юмора у тебя тоже так себе.
У бариста вырывается смешок и я делаю глубокий вдох. Я все же предложу Максу, чтобы он оплатил своему другу гостиницу. У него передо мной огромный должок.
– Откуда ты узнал об этом месте? – спрашиваю я, сверля его взглядом.
Не то чтобы кофейня на набережной секрет и все же она расположена не в самом заметном месте и тому, кто впервые в городе не так уж легко ее найти.
Он пожимает плечами.
– Я говорил, в городе выбор не особо велик. Но в отличие от тебя, здесь еще есть люди, способные любезно подсказать, где можно выпить кофе и не отравиться. К тому же выпечка тут тоже отличная.
Мой взгляд опускается на пустую тарелку рядом с ним и остатки крошек.
Надеюсь у него не войдет в привычку ходить сюда каждый день.
– Ты всегда заказываешь одно и тоже?
– Это тебя как-то должно касаться?
Он пропускает мимо ушей мою колкость и разворачивается ко мне всем телом.
– А как же экспериментировать?
Он явно не понимает намеков.
– Не привыкла вносить в свою жизнь какие-либо изменения. Как видишь, иногда они заканчиваются непрошенными гостями.
Передо мной появляется долгожданный стаканчик с кофе. Тянусь к крышке, и сама его закрываю. Пусть и мелочь, но сэкономленная пара секунд, станет для меня спасением.
– И как же ты тогда поймешь, что не упускаешь что-то важное, если изо дня идешь проверенным путем?
– Не думаю, что чашка кофе способна повлиять на мою жизнь.
– Как знать.
Прищурившись, пристально смотрю на Богдана.
– С тобой все в порядке? Это, конечно, не мое дело, но может сказывается смена континента?
– Я тронут до глубины души твоей заботой, – он прикладывает руки к груди. – Но думаю все дело в отличном завтраке, в котором мне отказали в первые же сутки пребывания на Родине.
Возможно, будь это другой человек, то я бы испытала муки совести, но в данный момент я ничего подобного не чувствую.
Второй напиток уже готов и я кручу в руках еще одну крышку. Бариста достает картонную подставку для стаканчиков и ставит их туда, а рядом в пакете кладет круассан.
– Что ж, приятного завтрака, надеюсь увидимся уже перед твоим отъездом. Спасибо, – расплачиваюсь и отхожу от барной стойки.
Чем раньше я уйду отсюда, тем больше вероятность того, что я доберусь до дома в наименее приятной компании. Кто знает, что на уме у этого парня: вчера мы делали вид, что не знаем друг друга, а сегодня ему хочется пообщаться.
– Мира, – окликает меня Богдан.
Я оборачиваюсь.
– Ты всегда в таком «прекрасном» настроении? – пальцами он делает кавычки в воздухе и награждает меня наглой ухмылкой.
Мило улыбнувшись, по крайне мере насколько это возможно, достаю свой стаканчик с кофе из подставки.
– Нет. Стоит только увидеть тебя, как оно падает на несколько пунктов.
Выхожу из кофейни и прежде, чем дверь закрывается, слышу его искренний и громкий смех.
Ничего не могу с собой поделать и на моих губах тоже появляется улыбка.
Может Богдан и не самый приятный человек на свете, но все же надо признать, что с чувством юмора у него все отлично.
***
– Что скажешь? – Никита убирает гитару в сторону и не сводит с меня взгляда.
– Это было «вау», – отвечаю я.
Заметив, как он слегла хмурится, я сразу добавляю:
– Нет, правда, это было здорово. Почему ты раньше отказывался показывать свои песни публике? Макс столько раз предлагал выделить для тебя отдельное выступление.
Он рассеянно чешет затылок.
– Не знаю, мы же группа.
– Согласна. Но сомневаюсь, что парни против того, чтобы ты также выступал сольно. Все мы знаем, что если бы не ты, то и группы как таковой не было.
Никита смущается, так как его щеки покрывает легкий румянец. Пусть потом ребята вновь твердят, что я даю ему какой-то воображаемый шанс, но я не могу сидеть с каменным лицом, когда человек только что сыграл настолько чувственные песни, что даже меня пробрало до мурашек.
Стоило мне переступить порог клуба, как на меня налетел он с просьбой поговорить по поводу вчерашнего выступления. Когда я говорю, что если бы не Никита, то и группы не было, то ничуть не преувеличиваю. Именно он был инициатором всех репетиций в университетские годы и договаривался насчет редких выступлений в местных заведениях и городских мероприятиях. Если я играю в группе, только чтобы отвлечься и сбежать от кошмаров, а остальные ребята просто для получения удовольствия, то Никита это делает потому, что живет музыкой. Он сочиняет собственные песни и до вчерашнего вечера никому их не показывал. И могу с уверенностью заявить, что вчера он произвел огромное впечатление на публику. Думаю, если бы он не был так робок, то уже добился гораздо больших высот, нежели игра для маленькой аудитории.
– Можем начать с одного раза в неделю, – предлагаю я. – Если ты, конечно, хочешь.
На его лице появляется довольная улыбка.
– Да, спасибо, – он качает головой и касается указательным пальцем струны гитары.
Открываю блокнот и делаю пометку, чтобы разобраться с выступлениями в этом месяце и все заранее спланировать на следующий.
– Как у тебя дела? – спрашивает Никита.
– Учитывая, что в клубе все спокойно, то можно сказать отлично, – мой взгляд задерживается на еще одной заметке в блокноте и я невольно поджимаю губы.
«Плановый осмотр у врача через месяц».
Я уже неоднократно проходила через это. Поход к врачу стал неотъемлемой частью моей рутины так же, как и психотерапевт. Это своего рода план последних семи лет моей жизни, который помогает держаться на плаву. И все же каждый раз я нервничаю так, словно это впервые.
То, что должно мне помочь жить дальше, тянет назад, заставляя вспоминать почему мне приходится проходить через эти испытания.
– Мира? – голос Никиты врывается в мои мысли.
Захлопываю блокнот и убираю прядь волос за ухо.
– Да? Ты что-то говорил? – поднимаю рассеянный взгляд на друга.
– Эм, да. Я спрашивал не хочешь ли ты сходить куда-нибудь на выходных? Слышал у нас открылся хороший японский ресторанчик, – он постукивает пальцами по коленке.
Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрываю. Заметив мое замешательство, Никита тут же приходит в себя.
– В смысле это не свидание. Просто дружеский ужин. К тому же мне надоело тусоваться с парнями. У всех есть девушки и мало приятного смотреть на то, как они разбиваются по парочкам, каждый раз, когда мы собираемся. Чувствую себя пятым колесом.
Я судорожно ищу в голове ответ. Я занята? В выходные много работы? Заболела? Все это кажется нелепым. Я так и сижу с открытым ртом, напоминая рыбу, выброшенную на сушу и которая вот-вот задохнется. Отказать совершенно незнакомому парню для меня не составит труда. Но отказать Никите – это другое дело. Он мой друг. И если гипотетически он что-то ко мне испытывает, то я могу дать ему ложную надежду.
– Давай чуть позже это обсудим? Я сейчас разрываюсь между клубом и домом.
Понимаю, что отговорка так себе и Никита определенно все понимает. Я просто откладываю неизбежный разговор и возможно затянув с ним, сделаю только хуже.
– Ладно, тогда я пойду. Увидимся на репетиции через пару дней, – он начинает складывать гитару в чехол.
Я чувствую себя последним ничтожеством за то, как поступаю с другом. Ведь дело не в нем, а во мне.
– Спасибо, что выслушала, – он улыбается мне, встает и направляется к выходу.
Откинув голову на спинку кресла испускаю тяжелый вздох.
Я пытаюсь, честно пытаюсь наладить свою жизнь, но есть некоторые ее аспекты, которые не готова изменить.
– Это было самое нелепое приглашение на свидание, которое я только видел, – раздается нахальный голос рядом со мной.
Я резко распахиваю глаза и вижу перед собой Богдана. Он уже расположился в кресле напротив меня, перекинув ногу на ногу. Он заканчивает что-то печатать в своем телефоне, убирает его в карман черных джинсов и посылает мне дьявольскую улыбку.
После того как мы утром встретились с Богданом в кофейне, больше не виделись. Я быстро перекусила, поговорила с Максом и, приняв душ, отправилась на закупки. И я уж точно не думала, что этот наглец заявится в клуб.
– Ты что здесь делаешь? – выпаливаю я.
Оглядываюсь по сторонам в поисках Макса, но в зале никого нет кроме нас, нескольких посетителей и персонала.
– Не видел на входе надписи «закрыто на спецобслуживание».
Я закатываю глаза, чем вызываю у Богдана очередной смешок.
– Макс сказал, что заедет чуть позже. Решил попытать счастье с Полиной. Так, почему ты отказала бедолаге? И только не говори, что он твой друг, – Богдан складывает руки в замок на животе и с интересом наблюдает за мной.
– Во-первых, я никому не отказывала. Во-вторых, Никита и правда мой друг. И в-третьих, кажется мы уже прояснили, что моя жизнь никоим образом тебя не касается.
Меня начинает порядком раздражать его любопытство в мою сторону. А особенно язвительные комментарии.
– Мы живем под одной крышей, согласись, гораздо проще сосуществовать, когда ты не метаешь гром и молнии. К тому же, я хочу зарыть топор войны, окей? – он изгибает бровь. – Мы можем прийти к компромиссу.
– Именно это мы и делали последние несколько дней: ты игнорировал меня, а я тебя.
Он склоняет голову набок и изгибает бровь.
И что это должно значить?
– Я понимаю, у тебя не самые приятные впечатления обо мне. Но мы оба взрослые люди. Хотя честно признаться, когда я нахожусь рядом с тобой, складывается впечатление, что мне снова пятнадцать.
