Текст книги "Научи меня дышать (СИ)"

Автор книги: Кейт Вэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 18

Последняя неделя превратилась в знаменитые девять кругов ада. Макс любыми путями пресекает все попытки Миры выйти на работу. Он чуть не уволил бармена, который принял конверт с загадочными фотографиями, сутки напролет просматривает камеры, чтобы понять кто это мог быть и до такой степени опекает Миру, что мне самому становится тошно от чрезмерной заботы, что уж говорить о той, которая привыкла сама распоряжаться своей жизнью.

Возможно именно поэтому я вижу, как Мира спускается по ступенькам и, повесив рюкзак на одно плечо, уверенной походкой направляется к барной стойке.

– Доброе утро, – она садится на высокий барный стул и упирается локтями в деревянную поверхность столешницы. – Можно мне кофе?

Забыл упомянуть, с недавних пор я теперь помогаю другу, пока он не найдет нового сотрудника. Благо у меня есть опыт: пока фотография не стала основным и довольно хорошим заработком, я на протяжении года выходил в ночной клуб и был тем, кто помогал заполнять пробоины в душе алкоголем.

Изгибаю бровь и смотрю на нее.

– Что? Только не говори, что ты, как и мой зануда-друг за то, чтобы я сидела дома.

Она недовольно фыркает.

– Я хочу убедиться, что он не разрушил то, что мы с таким трудом создавали.

– Я слова не сказал.

– У тебя такой же надзирательный взгляд. Только проболтайся ему и вылетишь с работы, – она легкомысленно пожимает плечами.

– А вот с этим могут возникнуть проблемы. Я тут по доброй воле и кажется, инициатива все же наказуема: начальство не ценит своих сотрудников.

Она едва заметно улыбается и прикусывает губу.

– Так могу я получить свой кофе? – Мира склоняет голову набок.

– Постараюсь не ударить в грязь лицом.

Когда я подхожу к кофе-машине, мой временный напарник уступает мне с улыбкой место. Поворачиваю холдер и жду пока перемелется кофе. Когда кружка наполняет ароматным и терпким напитком, беру молоко и взбиваю пену. Мира безотрывно следит за каждым моим движением.

Я скучал по нашим перепалкам. Скучал по ее шуткам и едким замечаниям. С этого началось наше знакомство и так продолжалось на протяжении всего времени. Даже те мимолетные улыбки, на которые она была способна в эти серые дни приносили мне радость.

Знаю, что Мира не приняла, то что с ней произошло: она игнорирует любое напоминание о том дне. Даже сейчас пришла на работу, лишь бы показать, что жизнь продолжается и она точно хочет вновь обрести контроль, которым так дорожит.

И все же я рад, сейчас видеть улыбку на ее губах. Мне не хватало ее.

Нет ничего страшного, если я признаюсь в этом только себе. Пусть и слышу тревожный звоночек в голове.

Ставлю кружку с кофе и складываю руки на груди.

Мира с подозрением смотрит на напиток, медленно подносит его к губам и делает глоток. Пусть я и не профи, но все же смог нарисовать на пенке улыбающийся смайлик

– Не плохо, – она пожимает плечами. – Но все же надо немного подучиться.

– Перейдем к персональным мастер-классам?

– Только если с Максом. Эта зона находится исключительно под его управлением.

– В первый день мне так не показалось.

Закусив губу, она с прищуром смотрит на меня, а затем берет кружку и встает.

– Если мы начнем препираться, то у меня не останется времени на работу. Так что пока не нагрянул Макс и не включил режим заботливого старшего брата, я бы предпочла удалиться, – Мира вновь подносит кружку к губам и делает глоток кофе. – И Богдан… Спасибо, – шепчет она. – За все.

Эта благодарность точно относится не к кофе.

– Всегда твои услугам, босс, – салютуй ей рукой.

Раз Мира хочет показать, что жизнь продолжается дальше, так тому и быть.

Она улыбается и уходит в сторону свободного столика. Мира кладет рюкзак на соседний стул и, достав ноутбук, ставит его на стол. Рядом с ним кладет блокнот, ручку, еще раз все проверяет. Даже такие элементарные действия у нее четко распланированы.

Оглянувшись по сторонам и, убедившись, что в зале все спокойно, она погружается в работу.

Я принимаю несколько заказов, но мой взгляд все время возвращается к упрямой девчонке, сидящей в самом дальнем углу зала. Неосознанно я слежу за каждым ее движением, за тем, как напрягаются ее плечи, когда к ней подходит гитарист их группы. Как она натянуто улыбается и намеренно создает между ними дистанцию: подбирает под себя ноги и ставит на них ноутбук. Как вжимается в кресло и машинально кивает на каждое его слово.

Горе-влюбленный явно не замечает того, что Мира закрылась и что ей не комфортно. Он продолжает увлеченно что-то ей рассказывать и в порыве эмоций, даже берет Миру за руку отчего она вздрагивает. Замечает ли он это? Нет! Глупая влюбленность ослепила его, и он не видит, как Мира все больше съеживается от его настойчивого присутствия.

Ее желание угодить этому слюнтяю, тем самым причиняя самой себе боль приводит меня в бешенство.

Мира четко распределила границы в своей жизни и все же позволяет их нарушать.

В конце концов, гитарист уходит на сцену, а Мира вновь переводит взгляд на экран ноутбука.

***

– Готова? – спрашиваю я, когда Мира выходит из кухни.

– Ты тоже собрался нянчиться со мной?

Она подходит к барной стойке и ставит на стул свой рюкзак.

– Разве я похож на няньку? – изогнув бровь смотрю на нее упрямым взглядом.

Тем самым, которым она прожигает меня уже которую неделю.

– Хватит думать и пошли домой, если кто-нибудь зайдет, то я не ручаюсь за то, что ваш клуб продолжит пользоваться популярностью.

Беру ее за руку и вывожу из клуба. Когда мы оказываемся на улице, Мира ставит заведение на сигнализацию. Она оглядывается по сторонам и даже при уличном освещении, я замечаю в ее глазах страх.

Мне хочется обнять ее, притянуть к себе и сделать все возможное, чтобы она перестала бояться. Прогнать эту червоточину, засевшую у нее в сердце и разуме и вновь увидеть ту дерзкую девушку, с ослепительной улыбкой, которая так редко появляется на ее губах.

Мы молча идем несколько кварталов, наслаждаясь тишиной улиц. Иногда, чтобы услышать человека, совсем необязательно говорить. Сейчас я слышу и чувствую Миру даже несмотря на то, не касаюсь ее, хотя одному богу известно, как мне хочется это сделать. За это время, у меня появилась от нее зависимость. Мое утро начинается с ее колкого взгляда и теплой улыбки. С ее противоречивости.

– Ты как-то спрашивал, куда бы я хотела поехать, – вдруг говорит она.

Кажется, этот вопрос я задавал так давно, что это было в другой жизни.

– Норвегия. Я бы хотела поехать туда и побыть наедине с собой, – признается она, сжимая в руках лямку рюкзака. – Ты предпочитаешь НьюЙорк, потому что там можно спрятаться. Никто не обращает на тебя внимания в вечном потоке людей. Каждый занят собой и ему плевать на окружающих. Суета занимает все твои мысли и не дает возможности в полной мере прочувствовать накопившуюся внутри боль.

– Ты хочешь чувствовать боль?

Она пожимает плечами.

– Один мой хороший друг как-то сказал мне, что мы обязаны чувствовать все. Не отгораживаться от эмоций и не выбирать именно ту, что больше выгодна в данную минуту. А если остаться наедине с собой и попробовать выпустить все, что так долго мешало сделать вдох, то возможно боль хоть немного отпустит.

– И поэтому Норвегия?

– Да, – Мира вскидывает голову и с грустной улыбкой смотрит на меня. – Почему бы не поделиться чем-то личным в том месте, которое никогда не предаст?

В обычном нашем разговоре я бы давно отшутился в своей манере, но сейчас я просто закрываю рот, не зная, что сказать.

– К тому же, там есть киты.

– Киты? – глупо переспрашиваю я, уставившись на Миру.

– Ага. Огромные млекопитающие обитающие в океанах.

Ее голос звучит поучительно, будто она объясняет Ане, что ни в коем случае нельзя повторять за ней плохие слова, так часто слетающие с ее языка.

– Что? – спрашивает она и останавливается.

Серьезно? Киты? Кто в современном мире думает об этом?

С языка чуть не слетает «ты настоящая», но я машу головой и держу все свои мысли при себе. Когда мы перешли к этому? Когда я упустил момент и Мира стала для гораздо большим, чем сумасшедшая подружка моего друга?

Мы доходим до дома и Мира прислоняется плечом к стене, устало вздохнув.

– Спасибо, что был рядом все это время. Знаю, со мной трудно и порой я сама себя не понимаю, но…

– Тебе не нужно ничего объяснять. Уж точно не мне, – только сказав эти слова, я понимаю насколько двояко они звучат. – В том смысле, что я понимаю тебя.

Мира хмурится, и я провожу рукой по волосам.

– У моей сестры был тяжелый период в жизни, и я знаю, что не всегда удается себя контролировать.

– Значит ей повезло, что у нее есть ты.

– Думаю она с тобой не согласится.

Мира улыбается, и я снова вижу эту улыбку, за которую я готов на все. Яркую, теплую и искреннюю.

Глава 19

Мира

– Поверить не могу, что ты все рассказал родителям! – шиплю я, прожигая Макса взглядом.

– А как по-твоему я должен был это скрыть?

– Элементарно! Когда они спрашивают «как у вас дела», надо отвечать «отлично»!

– Ах прости, – он прикладывает руку к уху и делает вид, что разговаривает по телефону. – «Да, мам у нас все отлично. Ничего серьезного, просто Миру преследует какой-то псих!» Так ты себе это представляешь? Мира, они твои родители и вправе знать правду.

Просовываю голову в дверную щель и украдкой смотрю на родителей, расположившихся на диване в гостиной.

Сегодня с утра, как только я открыла глаза, то сразу услышала в соседней комнате тихий спор. Сначала мне показалось, что это Макс и Богдан выясняют что-то, как это часто бывает, когда они играют в приставку, но выйдя из комнаты я застыла столбом увидев родителей. Удивительно, что они не приехали сразу же, после того как появился злополучный конверт. Макс докладывает им о каждом моем шаге. Не сказать, что я удивилась, узнав об этом, учитывая обстоятельства, но все же я уже взрослая женщина. А меня опекают так, словно мне пятнадцать.

Поразительно, когда я так нуждалась в защите, ее не было.

Распахнув дверь, выхожу к родителям.

– Вы надолго приехали? – спрашиваю я с улыбкой.

– Очень гостеприимно с твоей стороны, – папа подходит ко мне и, обняв за плечи, целует в висок.

Мое лицо заливается краской.

– Прости, вы же знаете, что я рада вас видеть, – обнимаю его и утыкаюсь носом в грудь, вдыхая такой родной аромат уюта.

– Просто мы опять сделали то, что не входило в твои планы, – он смеется.

– В последнее время моя жизнь состоит из сплошных сюрпризов, – бормочу я себе под нос.

Поднимаю голову и смотрю на отца. В светлых волосах уже пробивается седина, а вокруг глаз появляются морщинки. За последние четыре месяца, что мы не виделись он ни капли не изменился. И он все также обнимает меня с любовью и трепетом.

– А я постою в сторонке и подожду, пока очередь дойдет до меня, – изрекает мама, отворачиваясь в сторону.

Я хихикаю себе под нос и, отстранившись от папы, сажусь рядом с ней.

– Я очень скучала по тебе, – беру ее руку в свою и, наклонившись, целую в щеку.

– Так и не скажешь, – она убирает невидимую пылинку с колена.

– А еще я очень скучала по твоей еде.

На губах мамы появляется легкая улыбка, которую она тут же скрывает.

– Я заметила. Одна кожа да кости. Ты вообще ешь что-нибудь?

– Да. Ее традиционная еда на каждый день – десять кружек кофе, – вставляет Макс, не дав мне раскрыть рта.

Я потом его придушу, а сейчас пододвигаюсь к маме и обняв ее за талию, опускаю голову на плечо. Она тут же смягчается, и сжимает мою ладонь. Слышу едва уловимый всхлип и робкие объятия сменяются крепкой и надежной опорой. Мама проводит рукой по моей спине, так сильно обнимая, будто я вот-вот испарюсь.

Для них это не впервой. Последние восемь лет они отчаянно боятся, что я испарюсь из их жизни и больше не появлюсь. Не могу винить родителей за это. Я давала слишком много поводов.

Возможно, мне надо сказать Максу спасибо за то, что родители приехали. Конечно я была бы не против встречи по какому-нибудь радостному событию, а не заставлять их лишний раз нервничать и проезжать две тысячи километров, лишь бы убедиться, что со мной все в порядке.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама.

Она отстраняется и трепетно проводит рукой по моей щеке.

– Правда, все хорошо. Не беспокойся.

– Мира! – мое имя звучит как упрек. – Как я могу не беспокоиться? На моей дочери грозит опасность, а я узнаю об этом в самый последний момент!

Когда родители говорят «моя дочь» моя внутренняя стена начинает трещать по швам. Прошло восемь лет, а я так и не привыкла.

Они мне не родные. Родители Макса приняли меня в свою семью, когда моя собственная не смогла сделать так, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Они стали теми, кто отмечает мой день рождения, узнают, как у меня дела, поддерживают на каждом шагу и самое главное – они просто находятся рядом, даже когда я сама их отталкиваю.

Они моя семья. Порой мне кажется, что я их не достойна и все же, понимаю: любовь нельзя заслужить. Это не то, что дается за хорошие оценки или отличное поведение. Это не то, чего надо ждать. Родительская любовь должна быть с того самого момента, как маленький комочек счастья появился на свет. Это аксиома. Неоспоримый факт.

То, чего я была лишена долгое время.

– Итак, сейчас я приготовлю завтрак, и вы все мне расскажите. Даже не спорьте, – мама бросает на нас с Максом строгий взгляд.

Входная дверь открывается и в квартиру входит Богдан. Заметив нас четверых, он замирает на входе в гостиную и вытаскивает из ушей наушники.

– А вот и ты! – восклицает мама. Она быстрым шагом подходит к нему и сгребает в свои объятия.

Я давлюсь смешком. Со стороны это очень странная картина: невысокого роста женщина, с довольно пышной фигурой, крепко обнимает парня под два метра ростом и заставляет его смущаться.

– Богдан, как же я рада тебя видеть! – голос мамы все еще звучит на запредельных тональностях.

– Эээ, да. Здравствуйте, – бормочет он и переводит взгляд на нас с Максом.

– Мам, дай ему хоть минуту прийти в себя.

– А что я сделала? Я не видела этого мальчика уже шестнадцать лет.

– Мальчика? – Макс хохочет во все горло.

– Еще слово и она переключится на тебя, – пихаю его плечом в руку.

Веселье тут же прекращается. Однако я сама на грани смеха. Хоть кто-то может заставить Богдана смущаться.

– Все быстро мойте руки и за стол, – мама хлопает в ладоши.

Я закатываю глаза и все же иду за ней, чтобы помочь с завтраком.

– Спорю на что угодно, ты даже подумать не мог, что твое утро начнется именно так, – бросаю я Богдану, проходя мимо него.

Он фыркает и направляется к себе в комнату.

Мама открывает холодильник, и я радуюсь, что вчера успела заскочить в магазин и купить продукты. Слушать очередную лекцию о здоровом питании мне не очень хочется.

– Чем помочь?

– Можешь сесть и начать рассказывать о том, когда, например, приехал Богдан? Почему из вас двоих все надо вытаскивать клещами? Вечно храните какие-то секреты! – ворчит она, взбивая в миске яйца.

– Не думала, что новость о приезде нежданного гостя так уж важна.

– А о том, что произошло в клубе? – она всплескивает руками. – Когда Максим рассказал спустя несколько дней, то я чуть с ума не сошла. Ваш отец завтра же поедет в полицию и поднимет оставшиеся связи, чтобы это дело не спустили с рук.

– Мам, пожалуйста.

Она выливает содержимое в сковороду. У меня в голове не укладывается, как можно разговаривать на столь разные темы и при этом спокойно готовить.

– Пока мы здесь, хочу убедиться, что вы в полном порядке.

– Нам уже двадцать пять.

Мама поворачивается и упирает руки в бока.

– И что? Хоть сорок. Вы остаетесь моими детьми. Надеюсь, я ясно выразилась?

Она возвращается к готовке. В кухню входит папа вместе с Максом и Богданом.

– Я наверное лучше съеду в гостиницу, чтобы вам удобнее было, – говорит Богдан.

Он садится напротив меня.

– Не говори глупостей, мы уже сами там остановились. К тому же, думаю Мира совсем не против такого расклада. Ты же видел, как ее глаза горят от счастья из-за нашего приезда? – папа посылает мне теплую улыбку и подмигивает.

– В таком случае, вы не видели все грани ее безудержного счастья, когда приехал я, – со мешком отзывается Богдан. – Мира была очень гостеприимна.

Бросаю на него хмурый взгляд, но Богдана это только веселит. Его губы растягиваются в довольной улыбке, а в темных глазах загорается искорка веселья.

Я встаю, чтобы помочь маме и мне доверяют ответственную должность расставить тарелки. Она быстро готовит сытный и вкусный завтрак и за считанные минуты от него практически ничего не остается. Мама смотрит на нас удовлетворенным взглядом. Она всегда старалась нас накормить, особенно меня, так как я слишком худая. Наверное, это особенность каждой мамы. Грудь пронзает острой болью от осознания, что так бывает не всегда.

– Может вы все-таки переедите к нам? – спрашивает Макс. – Я могу перебраться в гостиную.

– Если вы так стремитесь жить вместе с нами, то просто признайтесь в этом, – папа допивает свой чай и с ухмылкой смотрит на сына.

– Давайте не будем путать гостеприимство и самоубийство, – бормочет Макс себе под нос.

Я давлюсь чаем и закашливаюсь. Родители только громко смеются. Да, мы любим друг друга, но все же нам двадцать пять и у каждого из нас своя жизнь. Хотя бы в этом мы солидарны.

– К тому же, мы скоро будем намного ближе, чем вы можете себе представить, – вставляет мама.

– В каком смысле? – в один голос говорим мы с Максом.

– Мы подумываем, чтобы перебраться сюда. Я уже стар для того, чтобы самостоятельно заниматься магазином. Да и ваша жизнь настолько кишит событиями, что хотелось бы быть в курсе происходящего.

Мы с Максом изумленно переглядываемся, и папа громко смеется.

– Вот видишь, искренняя радость. Как ты и предполагала, – он берет мамину руку в свою.

– Я уже в предвкушении, – мама встает из-за стола и собирает грязную посуду.

Я помогаю ей и, когда оборачиваюсь, чтобы взять кружку, вижу, как Богдан встает и с задумчивым видом идет к себе в комнату.

За время завтрака он практически не разговаривал.

***

– Ты всегда сидишь по ночам за ноутбуком? – Богдан появляется в кухонном проеме.

Отрываю взгляд от экрана и смотрю на него. Сейчас уже за полночь и он только закончил смену в клубе. Хотя по внешнему виду можно подумать, что он собирается провести свой вечер куда более приятнее, чем спокойно лечь спать. Черная футболка плотно обтягивает крепкую грудь, джинсы в тон. На запястье крупные часы и пара браслетов, а волосы аккуратно уложены.

Не так выглядят после двенадцатичасовой смены.

Он садится напротив меня и откидывается на спинку стула.

– Бессонница, – пожимаю плечами и прикрываю крышку ноутбука. – Как в клубе?

Я целый день провела с мамой, поэтому вместо поиска нового сотрудника занималась подробным рассказом обо всем, что, по ее мнению, мы утаиваем. Максу повезло, и он сбежал в клуб, прихватив с собой папу, поэтому мне пришлось отдуваться также и за него.

– Как и всегда, – он потирает шею. – Только выступление вашей группы нельзя назвать таким уж фееричным, по сравнению с первым разом.

– В каком смысле?

– Не хватало горячей гитаристки, – он поигрывает бровями.

– Ты не устаешь от этого? – указываю рукой на пространство между нами. – Вечные перепалки, твои бессмысленные подкаты.

– Знаешь, в последнее время это стало моим самым любимым занятием.

– Ты неисправим.

– Что ты так увлеченно рассматривала? – он кивает на мой ноутбук.

– Ничего особенного. Несколько проектов по работе, – отмахиваюсь я.

– Брось, Мира. Мы живем под одной крышей уже больше двух недель, и я успел тебя выучить. Когда ты говоришь о работе, то твои глаза полыхают от гнева. Сейчас же ты была настолько увлечена, что даже не заметила, что я пять минут стоял в кухне.

– Тогда ты должен был усвоить, что я не делюсь личным.

– Только со мной, – вдруг в его голосе звучит обида.

Ну или мне просто кажется.

Богдан берет мой ноутбук и резко поворачивает к себе.

– Ты что делаешь? – восклицаю я.

– Хочу посмотреть, что ты изучаешь.

Я пытаюсь его забрать, но Богдан преграждает все мои попытки. Он открывает ноутбук и, нажимает тачпад: поочередно всплывают все скрытые вкладки. Его взгляд внимательно изучает содержимое. Тянусь рукой, чтобы прикрыть экран, но он ловко ловит мое запястье и его пальцы нежно обвивают кожу.

Сердце в груди бьется чаще, но в данный момент не от страха. Понятия не имею что с ним, но оно определенно в беде.

– Не упрямься, выкладывай. Что тебе не нравится? – пронзая меня своим глубоким взглядом.

– Ты! Мне не нравишься ты и то, что ты нарушаешь мои личные границы! – обвожу руками пространство между нами.

Он громко смеется.

– Я имел в виду, что тебе не нравится в эскизах?

– А с чего ты взял, что мне что-то не нравится?

– Ты смотрела на них так же, как сейчас смотришь на меня.

У меня вырывается смешок. Богдан поднимает голову, и мы сталкиваемся взглядами. Его теплый и мой холодный. По крайней мере я на это надеюсь. Потому что на губах все еще непонятная глупая улыбка, которой там не было еще двадцать минут назад.

Сажусь рядом с ним и придвигаю к себе ноутбук.

– Эти эскизы прислал мастер. Мне вроде бы все нравится, но в то же время хочу, чтобы она была более объемной, – обвожу область с планетами кончиком пальца. – Вот здесь я хочу четкие линии, а созвездия глубокими.

Сама не замечаю, как приближаюсь к нему настолько, что мое плечо касается его. Взгляд Богдана опускается на мои губы и он на мгновение задерживает дыхание. Смотрю ему в глаза и кажется мы становимся еще ближе. Легкий, но уже такой привычный аромат сандала, пробирается в легкие и на доли секунды становится со мной одним целым.

Господи боже, мне срочно надо нормализовать сон.

– В общем мне понравилась твоя татуировка на груди. Она выразительная и глубокая, – тихо произношу я и указываю на экран.

– Значит, ты признаешь, что пялилась на меня? – он не скрывает веселья, хотя голос звучит хрипло.

– Я не пялилась, – возражаю я – Все, забудь.

Чувствую себя одним большим комком нервов.

– Давай, я кое-что попробую, – Богдан поворачивает компьютер к себе.

Он сворачивает окно с эскизом, открывает фотошоп и перекидывает туда картинки. Обычно с моим мастером у меня не возникает проблем, но сейчас он не слышит то, что я хочу донести до него и поэтому мы уже который месяц не можем прийти к готовому варианту.

Богдан ловкими и быстрыми движениями обрабатывает рисунок. Прокручивает его со всех сторон, добавляет несколько штрихов, затем нахмурившись убирает их. Я же завороженно наблюдаю за ним: сосредоточенный, серьезный. Таким я его еще не видела. Глупая ухмылка сошла с губ и теперь они плотно сжаты. Иногда он задумчиво касается их пальцем, а потом сам себе кивает и проводит очередную линию.

– Не знала, что ты так хорошо разбираешься в эскизах, – бормочу я.

Он пожимает плечами, но не отрывает своего взгляда от работы.

– Когда в семье все архитекторы и художники, то поневоле становишься частью этого творческого безумия.

– Должно быть интересно.

– Как сказать. Когда сестра в процессе создания очередного шедевра, то лучше не показываться в радиусе ста километров. Поверь, это может закончиться внезапным ремонтом, – он усмехается.

– Значит она художница?

– В глубине души да, но Вика слишком хочет угодить отцу, поэтому пошла работать к нему в строительную фирму, – его голос становится немного отстраненным. – Теперь она рисует только когда становится слишком тяжело или отец давит на нее списком обязанностей.

– А почему ты не занимаешься семейным бизнесом?

Богдан вдруг прекращает работу над эскизом и поворачивается ко мне.

– Не люблю, когда мне указывают, что делать.

Слова сказаны слишком резко и все же я понимаю, что этот тон адресован не мне.

Богдан моргает несколько раз, а затем поворачивает ноутбук ко мне.

Я рассматриваю рисунок и не нахожу слов, для ответа. Глупо будет сказать, что он угадал мое желание, а человек, с которым я работаю уже несколько лет, так и не смог этого сделать, но это так. Богдан создал то, что я так хотела. Убрал все лишние линии и оживил мою маленькую мечту. Киты словно плывут через вселенную.

– Спасибо, – шепчу я.

Неосознанно провожу кончиком пальца по правому предплечью: именно тут я хотела набить эту тату.

– Всегда пожалуйста, – я не могу оторвать взгляд от экрана. – К тому же, эскизы к своим татуировкам я рисую сам.

Я не вижу Богдана, но слышу в его голосе улыбку. Поднимаю голову и наши губы находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Мое дыхание сбивается, взгляд блуждает по лицу Богдана, и я замечаю, как он также всматривается в меня. Его дыхание затрудняется, он закусывает губу, а затем смотрит на меня так, будто видит насквозь: чувствует, как в моей груди разрастается буря из непрошенных эмоций и рвется наружу. Его пальцы касаются моих и по телу разливается тепло. От кончиков пальцев и до самого сердца, которое давно остыло к подобным чувствам. Мне бы сбежать и спрятаться в своей комнате, но темные и глубокие глаза Богдана манят меня, заставляя безотрывно смотреть в них, подмечая каждую мелочь на его лице.

С его губ срывается тяжелый и учащенный вздох. Мы слишком быстро подошли к границе, которая вот-вот сотрется.

– Мира, ты спишь?

Хлопок входной двери разрушает момент, и я резко отстраняюсь от Богдана. Не говоря ни слова встаю и быстрым шагом ухожу к себе, игнорируя стоящего передо мной Макса. Прислоняюсь к двери спиной и тихо опускаюсь на пол. Сердце бьется в лихорадочном ритме и мне становится слишком жарко.

Во что я себя втянула?