Текст книги "Научи меня дышать (СИ)"

Автор книги: Кейт Вэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 15

Мира

– И это все? – Полина смотрит на меня пристальным взглядом.

– Да, он ушел. В этой душещипательной истории не появилось ничего нового с момента нашего последнего разговора, – не отрываясь от компьютера, отвечаю я подруге.

– А сегодня вы разговаривали? – допытывается она.

Мельком смотрю на наручные часы и поднимаю голову.

– Девять пятнадцать утра, ты слишком активна для столь раннего времени.

– Если у меня не клеится личная жизнь, то я хочу устроить твою. Вокруг слишком мало любви, феромонов и секса, – она откидывается на спинку стула и разочарованно вздыхает.

– И всеми этими пунктами должна заняться я? Как занимательно, – закатываю глаза и возвращаюсь к экрану ноутбука.

Пролистываю парочку объявлений с вакансиями и захожу на рабочую страничку, чтобы обновить информацию. Как поднять мне настроение с утра? Да очень легко, надо просто позвонить в шесть утра и оповестить об увольнении. Создаю вакансию бармена, но не успеваю отправить объявление на модерацию, как Полина захлопывает крышку ноутбука, едва не прищемив мне пальцы.

Она наглым образом забирает гаджет и запихивает его к себе в сумку.

– Вот объясни мне, что с тобой не так? – ее хмурый взгляд впивается с такой силой, что я буквально чувствую, как цепкие коготки роются в моем мозгу, желая откопать ответы на все вопросы. – Почему ты не хочешь дать себе шанс?

– Кажется года три назад мы обсуждали мои перспективы, – прикладываю указательный палец к подбородку. – И они были равны нулю.

– Потому что ты так думаешь! – Полина гневно тычет в меня пальцем.

– Полина…

– Что, Полина? Мира, так нельзя, ты закрылась ото всех.

– Ну почему же, я вполне открыта для новых знакомств, если они находятся в комфортной для меня зоне.

– То есть пределы дружбы? – ее бровь скептически изгибается.

– Ты очень догадлива. А теперь будь добра вернуть ноутбук, чтобы я могла решить проблему с персоналом, иначе ближайшее время я буду чаще работать и не смогу посидеть с Аней.

Подруга фыркает и складывает руки на груди, награждая меня упрямым взглядом. Можно подумать это как-то подействует. Достаю телефон и спокойно захожу в рабочий профиль.

Не знаю почему Полина зациклилась именно на Богдане. Да, я уже признала тот факт, что он хоть и напыщенный идиот, но все же мне нравится проводить с ним время. И это совершенно не значит, что я должна сломя голову броситься к нему в объятья. Начнем с того, что он уезжает. А если уж я когда-нибудь и решусь завести отношения, то они точно должны продержаться гораздо больше пары месяцев. В конце концов, я не собираюсь рисковать собой и заходить на неизведанную для меня территорию ради простого увлечения. А Богдан ищет именно его.

Ему скучно, и он хочет скоротать время до своего отъезда. Моя кандидатура никак не подходит для данного эксперимента. Не собираюсь пополнять его список девиц, с которыми он единоразово развлекается.

Но пять очков Полине за старания.

Вчера он провел с нами весь день. Богдан не противился, когда Аня попросила прокатиться с ней на тех самых горках, на которые я ранее запретила идти. Он не отказал ей в просьбе посидеть у него на плечах. Наоборот, в большинстве случаев он сам проявлял инициативу. И то, что я увидела в его глазах, когда он смотрел на малышку, поразило меня до глубины души и заставило сердце сжиматься. Он смотрел на нее с тоской и нежностью.

Я не стала задавать никаких вопросов, так как знаю, насколько несоблюдение личных границ может причинить боль. Напомнить о том, что так отчаянно пытаешься забыть.

И все же, когда он ушел я испытала разочарование. Это трудно объяснить. Когда я рядом с ним все чувства смешиваются и на доли секунды я начинаю чувствовать себя совершенно другим человеком.

– Макс вчера приезжал к тебе? – спрашиваю я, откладывая телефон на стол.

– Нет, с чего бы? – подруга хмурится. – Я все еще не могу решиться на разговор с ним. Что-то случилось?

Вчера Макс вернулся домой после полуночи, до того уставший, что просто завалился ко мне в комнату и молча лежал на протяжении часа, пока я проигрывала песню для ближайшего выступление. А потом также молча ушел к себе. С утра я не застала как Макса, так и ключей от своей машины. На все мои десять звонков он ответил лишь коротким сообщением «Я занят», что в целом меня не устраивает. Назовите меня параноиком, но мне необходимо знать, что с близкими все нормально. А его поведение все больше настораживает.

– Нет, просто он уже пару дней куда-то уезжает на моей машине под предлогом, что на ней удобно перевозить вещи. Я помню, ты говорила, что хочешь поменять мебель, так что…

– Ну если он кому-то и помогает что-то перевозить, то точно не мне, – она гордо вскидывает голову, но я успеваю заметить, как дрогнули ее губы. – Пойдем выпьем кофе? Все же сейчас слишком рано.

– Да неужели, – усмехаюсь я.

Мы выходим из кабинета и устраиваемся в зале. В клубе пусто и кроме бармена и пары официанток никого нет.

– Как думаешь, у него кто-то появился? – голос подруги пропитан обидой.

– Сомневаюсь. Пусть он сильно облажался, но уверена, он не станет закапывать себя еще сильнее.

– В любом случае это не мое дело, – она нервным жестом заправляет светлую прядь волос за ухо и озирается по сторонам.

– Полина, ты бы смогла дать ему шанс?

– Нет, – ее губы сжимаются в тонкую линию, но голос дрожит.

– Ты можешь быть со мной честна. Нет ничего плохого в том, чтобы признаться в своей слабости.

Глаза подруги вспыхивают.

– В том-то и дело. Максим – моя слабость. Я провела с ним ночь, дико запаниковала, а он переспал с другой. И знаешь что? Я хочу дать ему шанс. Вновь поверить и отдать свое сердце, несмотря на то, что он причинил мне боль, – Полина так часто дышит, что я слова выходят отрывисто. – Но три года назад я поклялась, что больше никому не позволю издеваться над собой. Моя самая большая слабость – мое сердце. И оно не выдержит еще одного предательства. Так что пусть я мучаюсь каждый чертов день от своего решения порвать с Максимом, но так я останусь цела.

Она хватает со стола стакан с водой и залпом его выпивает. Пусть ее голос дрожит, а в уголках глаз скапливаются слезы, но никогда прежде она не говорила с такой уверенностью.

– Знаешь что? Мы просто обязаны быть счастливы. Ты со своим колючим характером и я, слишком наивная для этого мира.

– И именно поэтому ты пихаешь меня в объятья первого встречного?

– Он выжил несмотря на то, что доводит тебя до белого каления. Так что да, – грустная улыбка, промелькнувшая на ее губах, заставляет меня улыбнуться в ответ.

Я не собираюсь с ней спорить, просто позволю наивно думать, что она права. В конце концов каждый из нас имеет право на глупые мечты.

***

– Ты где? – прижимаю плечом к уху телефон и засовываю в сумку документы. – К твоему сведения, ты все еще числишься руководителем данного заведения.

– Я занят, – голос Макса доносится до меня эхом.

– Я это слышу на протяжении нескольких дней, – бормочу я.

– И я повторю тебе это завтра. Кстати, я поцарапал твою машину.

– Серьезно? – бросаю сумку на пол и хватаю телефон. – Макс, я два года езжу на ней без малейших царапин и штрафов, а ты умудрился ее ударить всего за пару дней.

– Я не рассчитал габариты, – кричит он издалека.

– Выключи громкую связь и нормально поговори со мной, иначе тебе не стоит возвращаться домой, – цежу я сквозь зубы.

Господи, как можно было ее поцарапать? Да я пылинки сдувала со своей машины.

Из динамика доносится громкий грохот, будто тяжелый мешок упал на пол, а следом тяжелое дыхание друга.

– Я все отремонтирую, – запыхавшись произносит он.

– Даже не сомневаюсь в этом!

– Я сегодня не приду ночевать домой.

– Что? В каком смысле?

В дверь стучат, а следом появляется бармен со стопкой листов в руках.

– Мира, можно? – полушепотом произносит он. – Курьер принес тебе посылку, надо расписаться.

Взмахом руки подзываю его. Мельком глянув на документы, расписываюсь в указанном месте.

– Сейчас принесу, – улыбнувшись, он скрывается в коридоре.

– Макс, я не справляюсь сама, – падаю на диван и потираю лоб. – Сегодня был чертовски сложный день. Летний сезон все еще в разгаре, посетителей слишком много и у нас не хватает бармена.

Всю первую половину дня я провела за баром. Несколько раз меня назвали куколкой, пытались схватить за задницу и написали жалобу на сайте с отзывами, после того как я сказала, что мы имеем право отказать клиенту в обслуживании. За годы работы в сфере обслуживания я ко всему привыкла, но терпеть откровенное хамство по отношению к своим сотрудникам не собираюсь.

– Мира, я все понимаю, но сейчас я нужен здесь.

– Здесь, это где? – взрываюсь я. – Ты можешь наконец-то объяснить, что происходит? Ты не ночуешь дома, уезжаешь на моей машине под предлогом «кое-что перевезти».

– Я все тебе объясню, когда смогу, а сейчас, пожалуйста, просто выручи меня в очередной раз. Обещаю, когда вернусь, возьму клуб полностью на себя.

– Сомневаюсь в этом, – бормочу я себе под нос. – Если завтра ты не объявишься, то я звоню родителям.

– Переходишь к крайним мерам, – усмехается он.

– Ты не оставил мне выбора.

Он сбрасывает вызов. Если Макс думает, что я шучу, то глубоко ошибается. Я добьюсь от него правды любыми способами.

Беру вещи и спускаюсь в зал. Сейчас уже за полночь и единственное, о чем я мечтаю – горячий душ и кровать. Мы уже закрылись, и сотрудники заканчивают приготовления к завтрашней смене. После сегодняшнего дня у меня болит все тело, и я в очередной раз мечтаю о том, чтобы все туристы побыстрее уехали, и мы вернулись к спокойному графику работы.

– До завтра, – говорю я, проходя мимо барной стойки. – Не забудьте поставить сигнализацию.

– Мира, подожди, – окликает меня Артем, бармен, заходивший ранее, и протягивает мне большой конверт. – Курьер оставил это для тебя.

– Курьер? В такое время? – хмурясь, верчу в руках конверт.

На нем нет никаких пометок.

– Да, он сказал, что это доставка по особому заказу, – Артем пожимает плечами и на его губах растягивается улыбка.

Сколько бы мы не работали и как бы не уставали этот парень всегда полон энергии.

– Ладно. Спасибо, – запихиваю его в сумку и разворачиваюсь к выходу.

***

Сажусь на стул и подтягиваю под себя ноги. Одной рукой обхватываю кружку с ароматным зеленым чаем, а пальцами второй вожу по тачпаду изучая вакансии и откликаясь на заинтересовавшие. Мы вполне можем справиться с двумя барменами в зимний период, но учитывая, что летний сезон продолжается вплоть до октября, нам просто необходим еще один человек.

Макса все еще нет. Пусть он предупредил меня, что сегодня не приедет, я все же ждала его. В квартире удручающе тихо и если раньше я радовалась одиночеству, то в последнее время оно все больше угнетает. Слишком много изменилось за этот месяц. Наверное, я была бы рада даже шуткам Богдана и его самодовольной ухмылочке, которой он выводит меня из себя за считанные секунды. Но я не видела его со вчерашнего вечера. Довольно странно чувствовать тоску по человеку, к которому не испытываешь особо теплых чувств и тем не менее это так.

Закрываю ноутбук и встаю из-за стола, взгляд цепляется за конверт, лежащий на столешнице, рядом с другими документами. Разрываю его и стоит на глаза попасться первой фотографии, как остальные высыпаются из рук и падают на пол. Все мое прошлое, запечатленное на десятках снимках, безжалостно ворвалось в жизнь, которую я тщательно оберегала.

Мои ноги подкашиваются и я падаю на пол. Взгляд лихорадочно мечется от одного снимка к другому, а тело пробирает мелкая дрожь, доходящая до самого сердца и вытесняющая из него все светлое и теплое. То, что я так бережно хранила все эти годы. Хватаю один снимок за другим, рву на части, уничтожая и желая освободиться от этой грязи, но пальцы не слушаются и они вновь падают на пол, насмехаясь надо мной своим существованием.

Взгляд затуманивается, но все же задерживается на одной фотографии. Его рука на моем плече и он так крепко прижимает меня к себе, что даже спустя столько лет я чувствую эту боль. Грудь сдавливает и я не могу сделать вдох. Обхватываю себя за горло пытаясь хоть как-то дышать, прогнать это воспоминание, но оно уже окутало меня своими плетями и заволокло во тьму боли, унижения и уничтожения души.

Первый всхлип срывается с губ слишком тихо, за ним еще один и еще. Обхватываю себя руками и отползаю к стене. Я должна быть в безопасности. Этого не может вновь повториться. Но я чувствую как моего плеча вновь касается рука и вскрикиваю, ощущая отголоски прошлой боли.

Глава 16

Богдан

Удар, еще один и еще. Костяшки пальцев изнывают от боли, а тело гудит от напряжения. Заношу руку и снова бью по груше, отчего гулкий звук разносится по пустому залу. Не обращая внимания на неприятные ощущения, продолжаю изматывать себя. Проще было бы забыться с помощью привычных средств, та же физика, только с приятным итогом, но сегодня я хочу чувствовать чертову боль.

Только она и никаких воспоминаний. Их вообще не должно было быть, но практически сутки в моей голове стоит детский смех и образ маленького ангелочка, с пухлыми щечками. Я ненавижу их за то, что они так плотно укоренились в моей памяти.

С рыком врезаю кулак в снаряд и закусываю губу от неприятных ощущений. Прислоняюсь лбом к холодной коже и пытаюсь унять сбитое дыхание. Прошлое должно оставаться в прошлом и никак иначе, но я уже полтора года живу с ощущением потери и ничего не могу с этим поделать.

Как можно скучать по несбывшимся мечтам? По планам? По тщательно построенному будущему? Разве может от этого разрываться сердце? Разве можно душа болеть от того, что рухнуло в одночасье даже спустя столько времени?

Раньше я сомневался в этом. Я был бесчувственным и эгоистичным засранцем, а потом судьба преподала мне урок и заставила пройти все девять кругов Ада. И кажется, я застрял на одном из них.

Отталкиваюсь от груши и направляюсь в душ, когда слышу, как дверь спортзала в очередной раз открывается. Наверняка охранник, которому я заплатил, чтобы он сделал вид, что меня здесь нет, уже мечтает о моем уходе.

Быстро ополаскиваюсь, натягиваю на себя чистую одежду и покидаю старенький спорткомплекс, с сумкой в руках.

Время близится к полуночи. По ньюйоркским меркам жизнь только начинается. Обычно я только захожу в клуб, чтобы подцепить новое увлечение, трахнуть ее в своей квартире, а на утро избавиться. И в данный момент я бы все отдал, только бы оказаться подальше от этого проклятого города, который пробуждает во мне давно забытые чувства.

На подходе к дому, замечаю, что машины Миры нет, но свет в квартире горит. Ее я тоже избегаю по причине указанной выше. Веду себя как полоумный идиот, зачем-то цепляющий ее на каждом шагу. если бы Макс знал, какие мысли крутятся в моей голове, то уже давно бы выставил вместе с вещами и повесил на свою квартиру замок, дабы я не мог приблизиться к его подружке.

Усмехнувшись запрокидываю голову и смотрю на звездное небо. Легкий летний ветерок и стрекот цикад – единственное, что сейчас окружает меня. Но стоит мне подняться в квартиру, как я вновь начну чувствовать.

Я борюсь с собственными демонами, в то время как у Миры полный комплект своих. В моей жизни мало людей, до который мне есть дело и я хочу, чтобы все так и оставалось.

Поэтому лучшим решением будет съехать в гостиницу, а потом, дождавшись сестру и вовсе уехать в НьюЙорк.

Открываю дверь квартиры и кидаю сумку на пол. Не знаю, смогу ли я куда-нибудь заселиться в такое время, но не хочу пробыть в этой квартире больше, чем положено.

Стоит мне сделать пару шагов, как я слышу сдавленный всхлип. Останавливаюсь и бросаю быстрый взгляд на дверь комнаты Миры. Дверь распахнута и заглянув туда, я никого не нахожу. Сначала кажется, что мне послышалось, но я снова слышу всхлип, только сейчас он становится надрывным и отчаянным.

– Нет, нет, нет, нет… – только и слышу я, в те короткие мгновения, пока не переступаю порог кухни и не замечаю Миру. – Ты не можешь вновь меня забрать, только не сейчас.

Ее руки трясутся и она хватает разбросанные на полу фотографии, остервенело рвет их на части и дрожа всем телом. Схватив одну она застывает на мгновение, а затем с ее губ слетает полу вскрик и она отбрасывает снимок в сторону, резко отпрянув к стене.

– Мира, – шепотом зову я, чтобы не напугать, но она меня не слышит.

Что, черт возьми, тут происходит?

Протягиваю руку, чтобы коснуться девушки, но одергиваю ее, так как понятия не имею, что сейчас делать и не усугублю ли я ситуацию.

Меня пробирает озноб и такое ощущение, что внутри все трясется от ужаса, который я вижу в ее обычно колком взгляде.

Сломленная, запуганная и слабая. Обратная сторона Миры, которую мне не доводилось увидеть. Она обхватывает себя руками за плечи и раскачивается из стороны в сторону, все также не замечая меня.

Я не могу вот так ее оставить. Где бы не пропадал Макс, сейчас здесь только я.

Аккуратно присаживаюсь на корточки, протягиваю руку и едва уловимо дотрагиваюсь ее плеча, как Мира тут же вскрикивает:

– Нет! – разносится громкий и надрывный вопль. – Пожалуйста, не надо.

Она отскакивает от меня и выставляет перед собой руки, заливаясь слезами.

– Мира, это я… – шепчу я, приподнимая руки, показывая, что ей нечего бояться. – Это я, Богдан.

Девушка лихорадочно машет головой.

– Пожалуйста, – сдавленно произносит она. – Оставь меня в покое, ты уже итак забрал все что мог.

Я ничерта не понимаю, но видя ее в таком состоянии во мне просыпается давно забытый инстинкт. Я хочу ее защитить.

Не знаю, что это. паническая атака или еще какая-нибудь психологическая ерунда, я в этом не силен. Но одно я знаю точно, Мира сейчас где-то далеко. В своем кошмаре.

Облизнув пересохшие губы и не сдвигаясь с места, произношу как можно спокойней.

– Колючка, это я, – пытаюсь выдать самодовольную улыбку, чтобы как-то отвлечь ее. – Давай же иди ко мне. Это всего лишь я.

Мира отнимает голову от колен и бросает на меня испуганный взгляд.

– Мне снова будет больно. Я не хочу, – ее глаза мокрые от слез, смотрят на меня с такой мольбой, что мое сердце разрывается на тысячу частей. – Пожалуйста…

– Нет. Клянусь, – протягиваю к ней руку и Мира вздрагивает от этого жеста. – Просто отдай его мне. Отдай свой страх, – шепчу я, аккуратно сжимая ее дрожащие руки в своих.

Не знаю правильно ли я действую, но надо дать ей понять, что это всего лишь кошмар, безумный страх, сковавший ее.

Придвигаюсь еще ближе, стараясь не пугать, но в тоже время быть рядом. Беру ее ледяные ладони в свои, подношу к губам и оставляю на них легкий поцелуй.

– Его нет, – тихо произношу я, касаюсь ее щеки и стираю мокрый след с кожи.

Всхлип, за ним еще и еще, непрекращающаяся череда рыданий вырывается из ее груди и я прижимаю ее к себе, крепко обхватив за плечи. Мира цепляется за меня так, будто только я способен в данную секунду ее спасти. Ее пальцы впиваются в мою спину и она все больше вжимается в меня. Подхватываю ее на руки и усаживаю к себе на колени, давая возможность выплакаться и сдаться на волю слабости, которую она тщательно скрывает на протяжении всего времени.

Я не осознаю, что делаю, просто глажу ее по спине, целую в макушку и прижимаюсь щекой к ее голове. Жду, когда она успокоится и поймет, что не одна.

Не знаю, сколько мы сидим в таком положении. Я не замечаю онемевших ног и сухости в горле, мне плевать на весь окружающий мир. Сейчас важна только она – девушка, тихо всхипывающая в моих объятиях и молящая о помощи.

Мы остаемся в таком положении до рассвета. Мира успокаивается и засыпает у меня на груди, не выпуская мою футболку из своей хватки. Кое-как я пишу сообщение Максу, чтобы он немедленно возвращался домой, где бы он не был, но в тоже время не желая, выпускать ее.

В моей жизни достаточно людей, о которых я готов заботиться, но ради колючей девчонки, презирающей меня каждую секунду своей жизни, я готов намного большее.

Глава 17

– Мира! – раздается крик, а за ним громкий стук двери о стену.

Макс влетает в гостиную и озирается по сторонам. Делает несколько шагов, а затем замечает меня, держащего Миру в объятьях. Я так и не смог встать с пола, чтобы отнести девушку в кровать. Сначала, руководствовался тем, что не хотел ее будить, но по факту просто не смог выпустить ее из своих объятий. Не хотел, чтобы ее вновь одолевали кошмары или чтобы то не было.

Голова девушки покоится в изгибе моей шеи, горячее прерывистое дыхание обдает кожу, в то время как руки лежат на моей груди, все еще сжимая ворот футболки. Каждый раз, когда я хоть на сантиметр двигался, Мира вздрагивала, будто я сейчас уйду и сильнее вжималась в меня.

Макс тихо подходит к нам и присаживается на корточки. Подносит руку к щеке Миры, но не касается ее, лишь сжимает ладонь в кулак и закусывает губу с такой силой, что она наливается кровью. Под глазами друга залегли синяки, а лицо бледное словно мел. Его взгляд наполняется тревогой, когда наталкивается на царапины, оставленные ею на собственном плече: ранки в форме полумесяца от того, как сильно впивались ее ногти.

– Давай я отнесу ее в комнату, – шепчет Макс, вновь протягивая руки к Мире.

– Она проснется, – одной рукой крепче обнимаю ее за талию, а второй провожу по макушке, прижимая ее к себе.

Не хочу отпускать.

Макс помогает мне встать, поддерживая спину и Мира прерывисто вздыхает, когда я выпрямляюсь и делаю несколько шагов. Друг порывается переложить ее в свои объятья, но я упрямо следую с девушкой в руках в комнату. Аккуратно укладываю ее на постель, чтобы не разбудить и когда мои губы находятся в нескольких сантиметрах от ее виска, сдерживаю себя, чтобы не поцеловать ее. Мне хочется лечь с ней рядом, обнять и сделать все, чтобы она улыбалась, кричала на меня, прожигала сердитым взглядом и стала той Мирой, которую я видел на протяжении всего этого времени. Сейчас она хрупкая, разбитая и такая беззащитная, что только мысль о том, чтобы оставить ее кажется преступлением.

Нехотя отстраняюсь и накрываю ее легким пледом, лежащем на самом краю кровати. Стоит мне сделать шага назад, как Макс присаживается на корточки, аккуратно убирает несколько прядей с ее лица, а затем нежно целует в лоб и что-то шепчет на ухо.

Покидаю комнату, чтобы друг мог побыть рядом с той, которая ему дорога.

Я давно живу с чувством потери. Мне казалось, принимая решение стать одиночкой, изгоем, я поступаю мудро. Но ошибался. Одиночество стало моим спасением и смыслом жизни, но также – это мое проклятье.

– Что произошло? – раздается позади меня натянутый голос Макса.

Киваю на снимки все еще разбросанные на полу. Друг наклоняется, собирает их и даже не удостаивает взглядом. Резким движением он запихивает фотографии в остатки бумажного конверта, а затем разворачивается и устремляется к себе в комнату.

– Макс! – я следую за ним. – Объясни какого черта происходит?

– Богдан, извини, но это тебя не касается, – он швыряет конверт в верхний ящик комода и отворачивается к окну.

– Это еще как меня касается! – вылетает из моего рта прежде, чем я успеваю подумать.

На самом деле, это действительно меня не касается. Мира для меня совершенно посторонний человек. Но это не Макс просидел полночи прижимая к себе ее хрупкое тело. Не он даже сквозь сон шептал, что все будет хорошо. Не он давал обещание, что никому не позволит обидеть.

Я уже давно понял, что Миру кто-то обидел. Возможно, кто-то вроде меня. Напыщенный самовлюбленный мудак, думающий только о собственном удовольствии. Тот, кому плевать на чувства и мысли других. Секс на одну ночь? Конечно же, да! Узнать девушку прежде, чем выставить ее за дверь? Да никогда в жизни.

Но отчего-то мне кажется, что все намного глубже. Слова Миры не выходят из головы.

Ты не можешь вновь меня забрать. Мне снова будет больно.

Найти бы отморозка и вытрясти из него всю душу. Далеко ходить не надо, стоит всего лишь посмотреть в зеркало.

– Богдан, просто забудь, ладно? – Макс оборачивается и в его глазах отчетливо видна усталость. – Просто сделай вид, что ничего не произошло. Мира не любит, когда посторонние видят ее слабость.

Посторонний… Слово больно режет слух, но мои чувства сейчас не важны.

– Что на снимках? – настаиваю я.

– Не важно, – стоит на своем Макс. – Это уже моя проблема. Не влезай туда, за что не готов взять ответственность.

– Ей было страшно, – в ушах все еще стоит испуганный крик, когда я коснулся ее и мольбы не причинять ей боль. – Я пришел домой и услышал плач, – каждый мускул в теле натягивается и мне вновь хочется отправиться в зал, чтобы излить всю свою злость.

– Знаю, – хрипло отзывается он. – Я благодарен тебе за то, что ты спас Миру, но прошу, не разрушай ее. Я не смогу еще раз собирать ее по осколкам. Чтобы между вами не происходило просто забудь. Ты не готов к такому.

Больше не произнося ни слова, он уходит к Мире, оставляя меня одного.

***

На следующее утро я наливаю себе кофе и возвращаюсь к обработке фотографий, которые сделал перед самым отъездом из Нью-Йорка. Майк прислал очередное письмо с подробностями выставки и требованием, чтобы я немедленно возвращался домой. Пролистываю несколько снимков, но не нахожу в себе силы вновь взяться за работу. В голове полный хаос после бессонной ночи.

Мира проспала практически весь вчерашний день, вставая только для того чтобы привести себя в порядок и вернулась к себе в комнату. Макс тоже не выходил от нее и изредка до меня доносились ее тихие всхлипы и шепот друга. Я сдерживал себя, чтобы бесцеремонно не ворваться в комнату, схватить ее в охапку и стереть грусть с ее глаз.

– Доброе утро, – раздается надломленный хриплый голос в утренней тишине.

Поднимаю голову и замечаю Миру. Она неуверенно переминается с ноги на ногу в кухонном проеме, опустив взгляд в пол.

– Доброе, Колючка, – слова так легко слетают с языка.

Ее губ касается легкая улыбка и она делает шаг вперед.

– Я смотрю у кого-то бессонная ночь, – она кивает на полный кофейник.

– Вроде того.

– Может ты еще и завтрак приготовил? – достает из шкафа кружку и наливает себе кофе.

Мира стоит спиной ко мне, все еще избегая моего взгляда. А мне хочется подойти ближе, обнять ее и притянуть к себе, чтобы вдохнуть ее приятный аромат и убедиться, что с ней все в порядке.

– Подумал мало ли ты захочешь проявить чудеса кулинарии, – стараюсь говорить непринужденно, поддерживая легенду, что все в порядке.

– Пожалуй, последнее о чем я думаю – готовка. Но я бы с радостью что-нибудь съела, – Мира становится вполоборота прижимая к груди кружку с кофе. – Макс проснется и сходит за завтраком.

– Зачем ждать, если мы можем организовать сами.

Богдан, тормози. Тебе это совершенно не нужно. Ты же знаешь чем все может обернуться.

Мира поворачивает голову и прядь волос выбивается из-за уха и падает на лицо. Несмотря на то, что с самого утра уже жарко, Мира в объемной толстовке, доходящей до середины бедра и свободных шортах. Волосы слегка растрепаны после сна и несмотря на бледность кожи, на щеках все же есть легкий румянец. Ее губ касается легкая улыбка, а взгляд становится задумчивым. Она внимательно всматривается в меня, будто вспоминая, как мы провели прошлую ночь. Как она молчаливо делилась со мной своим самым страшным кошмаром, позволяла разделить его и забрать себе. Пусть ненадолго, но она была не одна.

– Ты не обязан, – вдруг произносит Мира. – Не жалей меня.

– Даже не собирался, – захлопываю ноутбук и отодвигаю его.

В голове полно вопросов. Как ты себя чувствуешь? Кто сотворил с тобой такое? Что за мерзавец погасил огонь в твоих глазах?

– Я хочу есть, ты тоже. Не вижу причины, чтобы не сделать это прямо сейчас, – подхожу ближе и беру из ее рук кружку.

Наши пальцы соприкасаются в мимолетном жесте и Мира поднимает голову. За страх, все еще живущий в ее глазах, хочется проклясть весь мир.

– Позавтракай со мной, – прошу я хрипло.

– А что дальше? – ее взгляд не отрывается от моего лица.

Я уеду. Оставлю тебя здесь. Ты будешь собирать себя по осколкам, а я разрушать свою жизнь в Нью-Йорке.

– Мы выпьем кофе и съедим самую отвратительно сладкую булочку какую только найдем. Ты опять накричишь на меня за какую-нибудь мелочь, а я продолжу шутить.

– Да ты мазохист.

– Возможно, но рядом…

– Мира, – прерывает нас голос Макса.

Он влетает в кухню и его тревожный взгляд задерживается на наших руках, обхвативших одну кружку и являющуюся единственной преградой разделяющей нас. Если не считать тайн прошлого, кошмаров и суровой правды.

Мира отстраняется от меня, делает шаг назад и вновь становится недосягаемой.

– Я приготовлю завтрак, – говорит Макс, становясь между нами и оттесняя меня к окну.

Не разрушай ее…

Возможно Макс прав. Я разрушу ее. Оставлю после себя руины и сделаю еще хуже.

Проклятье.