Текст книги "Каприз или заблуждение?"

Автор книги: Кейт Дэнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«А может, все же хотел? – размышляла Лесли, разбирая на ночь постель. За год, проведенный вдали от Хью, она узнала о себе самой много нового. – Может, и Хью кое-что пересмотрел в самом себе, в своей жизни?» Лесли мечтала о том, чтобы они как-нибудь поговорили обо всем, что между ними произошло. Поговорили честно и открыто, отбросив постоянное стремление одержать верх, которое снедало их обоих.

Чем дольше она жила рядом с Хью, тем яснее видела, что он действительно изменился, работа перестала быть единственным занимавшим его предметом. За эти десять дней они провели вместе гораздо больше времени, чем за три месяца перед ее отъездом во Францию.

Кроме того, ему не хотелось расставаться с домом. Дом связывал его с ней, тем более теперь, когда она жила здесь вместе с ним. Это тоже кое о чем говорило.

Может, для них обоих еще не все потеряно и осталась надежда на примирение?

В спальне было темно, когда свет фар и чуть слышный лай сонного Фритца возвестили о возвращении Хью. Прошло не больше часа, как она сама вернулась домой. В ночной тишине Лесли слышала, как открылась входная дверь, потом до нее донесся приглушенный смех – в этот поздний час по телевизору передавали какое-то ток-шоу – и, наконец, щелчок, говоривший о том, что телевизор выключили. Когда на лестнице раздался звук шагов, Лесли сбросила с себя покрывало. Ну нет! Хью не удастся проскользнуть к себе в комнату незамеченным.

– Привет. – Лесли стояла наверху в непринужденной, как она надеялась, позе, хотя сердце у нее бешено стучало и готово было выпрыгнуть из груди. Слава Богу, никто, кроме нее, этого не мог услышать.

– Я думал, ты уже спишь. У тебя был длинный день, – сказал он.

– У тебя тоже.

– Но я ведь не выздоравливаю после тяжелой болезни.

– Я тоже. У меня энергии хоть отбавляй. Давно уже не чувствовала себя так бодро. – И это была чистая правда. Пару месяцев назад она не смогла бы отработать восемь часов и после этого еще отправиться в гости. Сегодня же Лесли даже не вспомнила о своей болезни. Просто поразительно: стоит ей оказаться рядом с Хью, как мысли о слабом здоровье тут же улетучиваются.

Он уже успел ослабить узел галстука и теперь пытался развязать его на ходу. Наконец галстук из-под воротничка соскользнул вниз. Зажав его в руках, он стоял и словно ждал ее следующего шага.

– Ты не слишком задержался в офисе, – сказала Лесли.

Он неопределенно пожал плечами, но в его напряженном взгляде чего-чего, а неопределенности и в помине не было.

– Я никак не мог сосредоточиться на делах. – Он даже не пытался скрыть свой интерес, покачивая головой, пока осматривал ее с головы до ног.

Наряд Лесли нельзя было назвать особо соблазнительным – простая ночная рубашка бледно-лилового цвета, – но Хью знал, что под ней ничего, только голое тело, – тело, с которым он недавно целую ночь заново знакомился.

– Нам надо поговорить, – слегка охрипшим голосом сказала она, почувствовав, как их неодолимо начинает тянуть друг к другу.

– Чего ты хочешь? – спросил он. – Снова какие-то претензии?

– Нет.

– То есть надо понимать, что ты на самом деле просто хочешь поговорить? Уверена, что ничего больше? – Он облокотился на колонну винтовой лестницы и начал потирать себе шею. – Если только это не уловка, чтобы зазвать меня к себе, советую тебе поскорее удалиться в свою комнату и хорошенько запереть за собой дверь.

– Я вовсе никуда тебя не зазываю. – Лесли сама поставила себя в уязвимое положение, но не собиралась ни бежать, ни отступать. – Кстати, замка у меня тоже нет.

– В таком случае просунь ножку стула в дверную ручку, – сердито буркнул он и быстро прошел мимо нее к себе в спальню.

– Почему ты все время видишь во мне угрозу для себя, почему так боишься оставаться рядом со мной? – крикнула она ему вслед, внезапно ощутив собственную власть над ним. – Может, это тебе стоит запереть свою дверь, чтобы никто не смог нарушить святость твоей спальни?

Хью резко повернулся.

– Присоединяйся ко мне, когда тебе будет угодно. Скажем, через десять минут тебя устроит? Я только быстренько приму душ, и мы сможем… поговорить, – ухмыльнулся он.

Последовала долгая пауза.

– Нет? Не хочешь? Что ж, тогда в другой раз. – И он пошел в свою спальню, закрыв за собой дверь.

В полном смятении Лесли отправилась к себе. «И на что я надеялась, когда это затеяла? Ведь мне хотелось только честного разговора, чтобы высказать все начистоту, а он отнесся ко мне как к распутнице. Вечно он все неправильно понимает. Ведь не было и намека на…»

Лесли остановилась. Зачем же тогда, если ты хотела всего-навсего поговорить, ждать его наверху? Могла бы спуститься вниз. Да к тому же накинуть на себя халат. Ей вдруг стало холодно.

Набросив на себя махровый халат, Лесли сильно затянула пояс. Затем решительно направилась в комнату Хью.

Он, сидя на краю кровати, снимал часы. Когда она вошла, он поднял на нее глаза и сказал:

– Ага, значит, ты решила поймать меня на слове и приняла мое предложение. – Затем положил часы на прикроватный столик.

– Ошибаешься. Я пришла прояснить ситуацию.

Он пожал плечами.

– Что ж, давай проясняй. – Поглаживая шерстяное одеяло, он пригласил ее присесть рядом с ним.

В Лесли тут же заговорило благоразумие, и она уселась на стул, заваленный вещами.

– Признавайся, Хью, почему ты предложил мне переехать сюда?

– Мне казалось, мы уже обсудили этот вопрос. – Вид у него был раздраженный.

Она терпеть не могла, когда он вот так явно уклонялся от ее вопросов. Это означало, что ему не хочется продолжать разговор на данную тему. Хью был очень горд и упрям. Ему будет нелегко признать их разрыв и развод: слишком уж это походило на неудачу.

– Я просто удивилась, почему ты затягивал дело с продажей дома. Может, потому, что не хотел терять меня? Или не желал признать свое поражение?

– Я сам задавал себе этот вопрос. Не уверен, что знаю на него ответ.

– Сдаюсь, – ответила она, испытывая глубочайшее разочарование. – Спокойной ночи, Хью.

Да уж, нечего сказать, поговорили начистоту! Самое умное в этой ситуации – постараться сохранять спокойствие и не позволять Хью выводить себя из равновесия. В противном случае она сойдет с ума.

Приняв столь мудрое решение, Лесли чуть было не отказалась от участия в рыбалке на следующий день. Но потом решила, что все-таки поедет. Хью заслужил, чтобы ему преподали хороший урок. Особенно после того, как он обошелся с ней вчера вечером.

Хотя он и постарался, как мог, скрыть свое замешательство, Лесли поняла, что стрела достигла цели, когда Хью узнал, что Эбби пригласила ее отправиться с ними вместе на рыбалку.

Однако ей самой довелось испытать не меньшее изумление: встретив их около машины, Эбби сообщила, что не сможет к ним присоединиться.

Хью, как и Лесли, явно растерялся, когда соседка объявила им об этом.

– Просто мне немного нездоровится, – объяснила Эбби, ласково, как внука, погладив Хью по руке. – Наверное, аллергия. Скорее всего, на мирт или жимолость. Вот приму какое-нибудь лекарство – и к завтрашнему утру буду как огурчик.

Лесли пугала перспектива провести всю ночь на озере наедине с Хью, но она постаралась взять себя в руки. А Эбби хороша – ничего не скажешь! Цвет лица у нее прекрасный и ни единого красного пятнышка; она не только ни разу не чихнула, но даже не шмыгнула носом. Да и ее корзинка для пикника набита всякой снедью: не иначе как Эбби решила выступить в роли Купидона.

Хью, похоже, тоже что-то заподозрил. Его еще больше, чем Лесли, смущала перспектива остаться с женой наедине.

– В таком случае отложим все до завтра, и вы сможете поехать с нами, – обратился он к Эбби.

– Нет, нет, ни в коем случае. Мне будет не по себе от мысли, что я испортила вам удовольствие, – запротестовала Эбби.

Хью хотел было что-то сказать, но передумал и промолчал.

Эбби посмотрела на Лесли и подмигнула ей. Лесли подумала, что, возможно, все окажется намного забавнее, чем она предполагала. Даже просто видеть Хью в подобном замешательстве – уже большое удовольствие. Она подмигнула Эбби в ответ.

– Хью прав, – добавила она, вступая в разговор. – Возможно, нам действительно стоит отложить поездку до другого раза. – Лесли надеялась, что в ее голосе прозвучала искренняя озабоченность. – Наш бедный мальчик так много работал всю неделю. Он заслужил небольшой отдых, а тут вдруг я сваливаюсь ему на голову. Раз вас не будет, ему самому придется учить меня азам рыбной ловли: как насадить приманку и все такое прочее. Это наверняка испортит ему весь день.

– Чепуха, – возразила Эбби. – Вы ничем его не побеспокоите. Кроме того, если вы не съедите все, что я приготовила, мои труды пойдут прахом.

Хью понял, что попался на крючок. И может статься, ему предстоит провести на крючке весь день.

Если бы он сам не видел, какое выражение лица было у Лесли, когда Эбби объявила им, что не едет, он мог бы поклясться, что эти женщины были заодно и вдвоем все подстроили. Ох уж эти женщины! Он даже не подозревал, что они знакомы. Но Эбби? Неужели она что-то затеяла? Нет, не может быть. Лесли же… Да, кажется, вчера она твердо решила заманить его в ловушку. Ждала его в той узкой коротенькой ночной сорочке. Выглядела просто восхитительно, напоминая ему о том, о чем следует забыть.

Он тряхнул головой: «Не сметь думать о ней».

– Вот крохотная рыбка, – говорил Хью, продолжая насаживать ее на крючок. – В этом как раз и заключается весь фокус. Крупная рыба клюет на маленькую рыбку и сама оказывается пойманной. – Хью сумел сказать это так, как если бы он был крайне раздражен, но ему не удалось скрыть добродушную улыбку. Как и следовало ожидать, сегодня половить рыбу у него не вышло, тем не менее, как ни странно, удовольствие он получил сполна. Присутствие Лесли всегда так на него действовало.

Поэтому его и тянуло к ней: она обладала поразительной способностью видеть в жизни исключительно хорошее. Сам он наслаждаться жизнью не умел. Когда он был еще совсем мальчишкой, отец бросил их, и с тех пор ему постоянно приходилось много работать. За себя, ибо он единственный ребенок в семье, и за маму. Только сила воли и непрерывный тяжкий труд позволили ему учиться в колледже и чего-то добиться в жизни, а потому работа всегда стояла на первом месте: это стало его второй натурой.

Лесли не разделяла его отношения к работе. После того как ее отец умер от сердечного приступа в самом расцвете лет, она стала придерживаться теории, что жизнь дана для того, чтобы просто жить. Нет, она, конечно, работала, и работала хорошо, но для нее истинная прелесть жизни заключалась в возможности наслаждаться ею.

Хью понимал причины такого ее поведения: хотя Лесли и лишилась отца, трастовый фонд, пусть и скромный, позволил ей получить образование и, в отличие от него, ни в чем не нуждаться, тогда как он жил с матерью на грани бедности. Но ему очень не хватало ее бьющей через край жизнерадостности, он скучал по тому, как они вместе смеялись. Понадобился ее отъезд, чтобы он понял, насколько сильно ему недостает ее.

Прошло часа два. За это время Лесли успешно покормила всех рыб, которые приближались к ее удочке, не поймав ни одной. Хью был настолько занят, насаживая ей на крючок все новых рыбешек, что и сам остался без улова.

– Ой, у меня снова сорвалась наживка. – Она взмахнула удочкой, направив в его сторону конец с голым крючком.

– Осторожно. А то можно пораниться, – предупредил он, вовремя увернувшись. – Ты уверена, что нарочно не отпускаешь с крючка этих маленьких рыбок?

Лесли засмеялась. Сегодня роскошный день, как раз для прогулки по озеру: с воды постоянно дует приятный ветерок, а потому зной совсем не чувствуется. Надувная лодка Хью тоже оказалась на удивление симпатичной. Она-то думала, что у него какая-нибудь плоскодонка с парой весел или, в лучшем случае, моторная лодка, но уж никак не такое огромное судно, в котором с легкостью разместится человек восемь, не меньше. Палуба плоская и гладкая, удобнее, чем койка, если бы у них с Хью дело дошло до… Она тут же постаралась отогнать от себя эту картину. «Держи себя в руках, – предостерегал ее внутренний голос, – ты начинаешь терять свое преимущество».

– Эта лодка, – она перегнулась через борт, чтобы прочитать ее название, – эта «Без Грейс» принадлежит тебе?

– Я купил ее у Фила, и мне почему-то не захотелось менять ее название. Кроме того, «Без Лесли» имело бы несколько иное звучание.

Хью говорил спокойно, но в его голосе Лесли все равно послышался скрытый упрек. Он что, всю жизнь теперь будет пользоваться случаем, чтобы упрекать ее? Ей это стало надоедать. Однако нет смысла снова заводить об этом речь. Если уж ей раньше не удалось заставить Хью понять ее мотивы, то с какой стати ожидать подобного прозрения с его стороны сейчас?

Он выключил двигатель, и они принялись дружно поедать все, что заготовила Эбби: твердую итальянскую салями, крекеры, фрукты, оливки, бутерброды с ореховой пастой, – и пили душистый чай со льдом. Потом Лесли отдыхала, откинувшись на спинку скамьи и вытянув ноги. Хью сидел у руля, опершись на него локтем и сжимая в руке гроздь сочного красного винограда.

Если бы сейчас была ночь, они могли бы лечь рядом, рассматривать звезды, а Хью отправлял бы в рот одну виноградинку за другой. Волны бы мягко бились о борт, и лодка покачивалась бы, словно гигантская кровать на водной подушке, и… Нет, ей надо сосредоточиться на чем-то другом, подобные мысли могут завести ее слишком далеко. К тому же у нее прошел весь запал: ей больше не хотелось мстить Хью.

– Расскажи мне о своей работе, – попросила она, решив, что затронула вполне безобидную тему.

– Что еще тебя интересует?

– Это фирма широкого профиля, как и «ТГТ»?

– В общем, да. Только дела я веду гораздо более скромные: штрафы, мошенничество с кредитными картами, составление завещаний, изредка попадаются контракты.

– А также ведешь дела таких предприятий, как текстильная компания Берта?

– У меня пять-шесть подобных договоров. Это дает возможность оплачивать аренду и платить зарплату Серене.

– Ах да, Серена.

– Почему такой тон?

– Чем бы она ни занималась, оплата ее услуг сверхщедрая.

– Почему ты так говоришь? Ты ведь всего несколько раз пообщалась с ней по телефону.

– Поверь мне, этого вполне достаточно. Твоя секретарша груба и к тому же настоящая собственница. Мнит о себе невесть что. Всякий раз, когда я звоню, чуть не устраивает мне сцену. Как будто жена не имеет права поговорить со своим мужем.

– Жена?

– Ты прекрасно понял, о чем я. – Лесли протянула руку за маслиной, испытывая чувство неловкости оттого, что забылась и наговорила лишнего. – Она что, всех, кто тебе звонит, воспринимает в штыки или делает исключение только для меня? Эта Серена даже не знала, что ты женат. Весьма странно, если учесть, что все остальные твои знакомые считали, будто у меня длительная командировка во Францию.

– Она действительно ничего не знает, потому что я не обсуждаю свою личную жизнь с сотрудниками. А если ты не прекратишь болтать и не начнешь удить, нам никогда не удастся поймать ни одной рыбины.

Лесли послушно взялась за удочку, но замолчать это ее не заставило.

– Кстати, где ты раздобыл такое сокровище?

– Тише, – Хью приложил палец к губам.

Лесли закатила глаза.

– Я мешаю тебе или рыбе?

– И мне, и рыбе.

Наступило довольно продолжительное молчание. Хью смотрел в одну сторону, Лесли в другую. Внезапно леска натянулась.

– Хью! – завопила она. – Кажется, поймала! – Она вскочила на ноги.

– Сядь, пока не свалилась в воду. – Хью уже стоял позади нее, она фактически оказалась в его объятиях: он помогал ей вытащить рыбу. – Аккуратно, не дергай так сильно, просто потихоньку сматывай леску. Мне кажется, ты подцепила большущего окуня, и он так просто не сдастся.

Вдвоем им удалось вытащить рыбу, и Хью с восхищением осматривал извивавшееся серебристое существо.

– Настоящий красавец. Потянет фунтов на пять.

Лесли с ужасом наблюдала за тем, как окунь продолжал отчаянно извиваться, все еще пытаясь освободиться из плена.

– Отпусти его! – закричала она вдруг, когда Хью положил рыбу в садок.

Он искоса взглянул на нее.

– Ты что, с ума сошла? Затратить столько времени, столько усилий…

– Ну и пусть. – У нее на глаза начали наворачиваться слезы. – Отпусти его. Я чувствую себя такой жестокой.

– Что ж. Рыба твоя. – За бортом лодки раздался всплеск: Хью сделал то, о чем она просила.

– Спасибо, – с облегчением прошептала она, глядя, как быстро уплывает окунь.

– Не за что, – ответил он и вдруг рассмеялся. – Знаешь, слава Богу, что не заставила меня тащить его к ветеринару.

– Я сказала «спасибо». Не порть свою репутацию хорошего парня глупыми шутками.

– Буду стараться изо всех сил. – Он взглянул на пустой садок и, видимо смирившись с неизбежным, предложил: – Раз уж мы не выловили ничего себе на ужин, то, может, хотя бы прокатимся по озеру?

Лесли с облегчением кивнула, радуясь, что Хью не стал отчитывать ее за дурацкий каприз. Почему-то раньше она никогда не связывала слова «поехать на рыбалку» с необходимостью убивать живое существо.

Пока Хью рулил, Лесли украдкой наблюдала за ним. Иногда он перехватывал ее взгляды и улыбался в ответ – дружески, но не без некоторой опаски. Мда, ее первоначальный замысел с треском провалился. Ну и Бог с ним! Ей так хорошо, что даже думать об этом не хочется. Интересно, а что чувствует Хью?

Уже смеркалось, когда они пришвартовались у причала. Хью заявил, что голоден, и по предложению Лесли они зашли в местный рыбный ресторанчик. Обстановка была очень простая: толстые стекла окон облеплены афишами, оповещающими о предстоящем родео и концерте кантри-музыки; на столах лежали красные пластиковые салфетки; вокруг столов, тесно прижавшихся друг к другу, стояли стулья с плетеными сиденьями.

– Как тебе здесь? Ничего? – спросил Хью, отпив глоток пива из бутылки.

– Тебе ведь очень хотелось отведать рыбы, а я все испортила. Старик на причале сказал, что здесь подают лучшую в округе зубатку.

– Знаешь, может статься, рыба, которую здесь готовят, выловлена в том самом озере, куда мы выпустили нашего окуня.

– Правда? – Она внимательно смотрела на блюда, которые ставили перед ними на стол: филе из зубатки, зажаренной в кукурузной муке, с аппетитной золотистой корочкой, с картофельной стружкой, обжаренной в масле; салат из сырой капусты, моркови и лука; горячий хлеб из кислого теста.

– Не-ет, я просто пошутил. Этих купили на ферме или у оптовика. Или в гастрономе на углу.

– Так-то лучше.

Хью рассмеялся.

– Похоже, твое сердце быстро черствеет, стоит только проголодаться?

– Это точно.

– Ах ты, маленькая лицемерка, – проворчал он.

– Помолчи и давай-ка ешь. – Лесли полила горку жареного картофеля кетчупом и затем предложила один хрустящий ломтик Хью. Он перегнулся через стол и схватил его губами.

Он медленно жевал, впившись в нее оценивающим взглядом. Ему явно нравилось то, что он видел.

– Итак, что потом? – спросила она, имея в виду остаток вечера.

– Еще слишком рано об этом говорить, – многозначительно обронил он, не сводя с нее глаз.

Они продолжали есть в полном молчании, внимательно изучая друг друга: оба понимали, что Рубикон перейден.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лесли разбудило назойливое жужжание газонокосилки.

– Господи, какой идиот будит всех в такую рань в субботу? – Она посмотрела на свои электронные часы. – Боже, уже десять. – Утро на исходе, а она все еще валяется в постели. Лесли медленно сползла с кровати и направилась в ванную, мимоходом выглянув в окно, выходившее во двор. – Как я сразу не догадалась, – ответила она самой себе. Хью, в полинявшей красной короткой рубашке, в обтрепанных джинсах, обрезанных выше колен, в бейсболке, деловито подстригал траву перед домом. Словно почувствовав, что она за ним наблюдает, он посмотрел вверх и помахал ей рукой. Она тоже помахала ему в ответ и, широко зевнув, поспешила в душ: жаль, если бездарно пропадет весь день.

Лесли чувствовала ужасную вялость и сонливость. Не в ее привычках было вставать так поздно, а потому закралось подозрение, что с ней что-то не так. Взглянув на себя в зеркало в ванной комнате, она решила, что все-таки, должно быть, ошиблась и ничего страшного нет. Конечно, волосы спутаны, но в остальном все хорошо.

Возможно, глубокий сон – еще одно свидетельство того, что она идет на поправку. За последний год выдалось слишком много беспокойных ночей. Да и по возвращении в Даллас ее постоянно мучила бессонница, и только вчера ей удалось по-настоящему быстро, без труда заснуть. А может, все дело в том, что сегодня впервые за долгое время она чувствует себя счастливой?

Лесли быстро натянула коротенькие шорты и футболку и спустилась к завтраку. Кофе взбодрил ее. Ощущение разбитости постепенно проходило, и она даже решила, что вполне сможет немного поработать во дворе.

Намазавшись солнцезащитным кремом и разыскав садовые инструменты и перчатки в маленьком сарайчике, Лесли направилась на задний дворик. Целый час она любовно перекапывала землю, пропалывала петуньи. Хью уже убрал газонокосилку и теперь отмерял нужное количество порошка для чистки бассейна.

– Доброе утро, миссис Солнышко, – крикнул он ей. – Рад наконец-то снова лицезреть вас среди бодрствующих.

Похоже, он тоже счастлив. Во всяком случае, он давно не выглядел таким счастливым. Впрочем, как и она. Она оглянулась вокруг.

– Где Фритц?

– Дуется на меня. – Засмеявшись, Хью махнул рукой в сторону: щенок лежал под стулом, закрыв мордочку лапами. – Я увидел, как он роет очередной подкоп под забором. Ну и слегка отругал его.

– Бедненький мой Фритц, – нежно позвала его Лесли, протянув к нему руку. Пес чуть-чуть подвинулся к ней, благодарно завиляв хвостиком. – Папочка просто не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Если ты улизнешь со двора, то можешь попасть под колеса какого-нибудь лихача.

– Папочка? Никогда в жизни я не называл себя так, общаясь с этим беспородным мошенником. Продолжай в том же духе, и есть шанс, что ты его вконец испортишь. – Хью улыбнулся, довольное выражение лица «папочки» говорило о том, что ему приятно подобное обращение.

– Разве ты сегодня не идешь на работу? – Она присела за кованый чугунный столик в саду.

Хью подошел к ней и уселся рядом.

– Нет. Дома накопилось слишком много дел, вот и решил ими заняться. Сегодня хороший денек, ничего срочного. Тебе это неприятно?

– Конечно, нет. Просто полюбопытствовала. – «Гм. Не пошел в офис в пятницу вечером, а теперь вот остался дома и в субботу. Совершенно на него не похоже. Наверное, действительно сейчас мало работы». – Кстати, как там Эбби? – спросила она, меняя тему разговора.

– У нее все хорошо. Я видел ее. Она принарядилась, шла на встречу с подругой: они вместе обедают. У нее поистине золотое сердце. Ей просто хотелось устроить так, чтобы мы побыли на озере вдвоем.

Так, значит, он разгадал замысел Эбби.

– Если ты с самого начала знал, что она задумала, почему просто не отказался ехать?

– Как? После всех ее хлопот и разыгранного ею спектакля, достойного «Оскара»? «У меня аллергия», – подражая тоненькому голоску Эбби, произнес он. – Она так это сказала, что можно было подумать, будто у нее двустороннее воспаление легких.

Лесли рассмеялась, почувствовав прилив благодарности к соседке. Ведь после этой поездки на озеро в их с Хью отношениях исчезло былое напряжение.

– Почему бы нам окончательно не осчастливить ее? Мы могли бы сходить в кино, а потом пообедать где-нибудь вместе, – предложил он. – Что ты на это скажешь?

– Чудесно, – согласилась она, удивившись этому приглашению. – Когда выходим?

– Может, через час? Как раз успеем привести себя в порядок и быстро перекусить.

Фильм оказался романтической комедией, Хью смеялся, когда это полагалось по ходу действия, но Лесли заметила, что его внимание поглощено не только и не столько экраном: его рука лежала на спинке ее кресла и время от времени, как бы невзначай, он гладил ее плечо. Ее саму, хоть она и следила за интригой, гораздо больше интересовала собственная история.

После кино они съели несколько гамбургеров и поехали домой.

– Не надо было пить так много пива, – заявил Хью, как только они вошли в дом. – Я едва стою на ногах – страшно хочется спать. Ты не обидишься, если я сразу пойду к себе наверх?

Лесли покачала головой. Весь день она гадала, чем же все закончится, и теперь получила ответ. «Вот так!» – сказала она себе и уселась перед телевизором.

Как только программа новостей закончилась, она потушила свет и пошла спать. Проходя мимо комнаты Хью, Лесли увидела полоску света из-под закрытой двери. Она резко отвернулась и торопливо направилась к своей спальне. «Вот так!» – повторила она, замерла перед дверью, потом открыла ее и, переступая порог, дала себе слово, что спать будет крепко и без сновидений.

Следующая неделя ничем не отличалась от предыдущей: приветливость – вот лучшее определение, которое могла подобрать Лесли для описания их отношений. Они болтали о самых разных вещах, их беседы были неизменно дружескими, но в то же время в них отсутствовало самое главное – искренность. Казалось, оба чего-то постоянно опасаются.

Каждый вечер он приходил домой в шесть, и они обедали довольно рано дома или в каком-нибудь ресторане, выгуливали Фритца и болтали с соседями. В пятницу Хью отправился с Эбби на рыбалку; Лесли отказалась поехать вместе с ними. Затем наступила вторая суббота, когда они вдвоем убирали дворик перед домом, а вечером отправились с Грейс и Филом Коттер на стадион посмотреть бейсбольный матч.

В общем, до своего отъезда Лесли хотела именно этого. Или почти этого. Тем не менее их отношениям не хватало чего-то очень важного. Настоящей близости. Она помнила о своем первоначальном решении относиться к Хью просто как к соседу по квартире. Ей не пришлось прилагать к этому особых усилий: все вышло как бы само собой.

– Что ты сделал?

Хью наблюдал за Лесли: поначалу она удивилась, потом нахмурилась.

– Думал, ты будешь довольна, – заметил он. – Я сегодня ее рассчитал. – Помешивая ложечкой охлажденный чай, он внимательно изучал выражение лица Лесли, которая сидела за столом напротив него. Едкие замечания, которые та время от времени бросала в адрес Серены, привели к тому, что Хью призадумался. Нельзя сказать, что работа секретарши совсем его не удовлетворяла, однако критическое отношение к ней Лесли заставило его по-новому взглянуть на ряд инцидентов, которым он в свое время не придал значения.

Серена и впрямь вела себя так, словно имела на него какие-то права. Причем не только с Лесли, но и со всеми остальными женщинами, которые звонили или заходили к нему в офис. Даже Грейс однажды высказала ему что-то в этом роде. Так как у Серены подходил к концу испытательный срок, Хью решил, что следует обсудить с ней этот вопрос, но сегодня та сама ускорила события своим недопустимо фривольным поведением.

Он никогда и мысли не допускал о том, что его отношения с секретаршей могут выйти за рамки профессионально-деловых, однако у Серены, по-видимому, было совсем иное мнение на сей счет.

Она принимала самое непосредственное участие в организации работы только что созданной им фирмы и разделяла его энтузиазм. Когда Лесли уехала, он и выглядел, и чувствовал себя брошенным, покинутым, одиноким. И Серена взяла на себя ряд дел, о которых обычно заботится жена: она забирала из химчистки его одежду; напоминала, что пора пойти подстричься; покупала подарки. Ему следовало ограничиться в отношениях с ней чисто деловыми вопросами, и он сам виноват, что не сделал этого, а теперь уже поздно исправлять допущенную им ошибку.

В итоге он выдал Серене трехмесячное выходное пособие и написал рекомендацию в самых хвалебных тонах. Ему будет не хватать ее компетентности, но для них обоих лучше расстаться, сразу поставив все точки над «i».

– Но почему, Хью? У тебя сложности с фирмой?

Вопрос Лесли застал его врасплох.

– С чего ты это взяла?

– Ну, я подумала… Может, у тебя денежные затруднения?

Уже не в первый раз ей приходила в голову мысль: а так ли уж сильно он на самом деле занят на работе? Возможно, у него попросту мало клиентов, а когда дела пойдут в гору, все вернется на круги своя и он опять превратится в прежнего трудоголика. И они снова вернутся к тому, от чего ушли.

– Если бы у меня были денежные затруднения, неужели я стал бы медлить с продажей дома?

– Пожалуй, нет.

– Почему мы так часто говорим о деньгах? – спросил Хью. – В настоящий момент они меня интересуют меньше всего. Что с тобой, Лесли? Что сейчас может доставить тебе удовольствие? Боюсь, даже Фрейду оказалось бы не под силу дать правильный ответ.

– Ну спасибо! Кто бы говорил. Я просто поинтересовалась, как идут дела у твоей фирмы. Или ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты уволил Серену только потому, что я на нее жаловалась?

– А почему нет? – Неужели ей так трудно в это поверить? Никогда прежде он не видел Лесли столь неуверенной, не понимающей мотивов его поступков. Ей во всем мерещился какой-то тайный умысел.

– Даже если и так, – продолжала она, – чего ты ждал от меня?.. Звезды героя? – добавила Лесли после секундной паузы.

– О Господи, ничего я не ждал. Но капелька благодарности не помешала бы! – Хью встал из-за стола, со злостью отшвырнув салфетку. Он понимал, что вот так обидеться и уйти – значит вести себя по-детски, но Лесли столько раз так поступала, что теперь его черед. Он открыл стеклянную дверь и вышел из дома, всем своим видом выражая глубокое возмущение.

На следующий день Лесли мысленно возвращалась к сцене, устроенной Хью, к тому, с каким негодованием он отреагировал на ее слова. Она понимала, что ее предположения относительно причины увольнения Серены прозвучали несколько бестактно. Ей, конечно же, следовало проявить больше чуткости и понимания и не намекать на то, что Хью уволил Серену только потому, что дела у него идут плохо. И благодарить судьбу за то, что, как оказалось, между Хью и Сереной действительно ничего нет. И возрадоваться.

А извечное желание Хью, чтобы его усилия были оценены по достоинству, имело под собой веские основания. Хотя сейчас ей и неприятно в этом сознаваться, но она ни разу по-настоящему не поблагодарила Хью за все то, что он ей давал. Нет, она просто беспечно принимала и комфорт, и материальное благополучие – кстати, прямой результат его неустанной тяжелой работы – как должное, как нечто само собой разумеющееся. Еще один из множества грехов, совершенных ею во время замужества. «Ты не права, Лесли», – сказала она себе.

И как раз, когда сегодня днем она получала свой первый чек-зарплату в «Байерс текстайлз», Берт предложил удвоить количество ее рабочих часов. Подошло время принимать окончательное решение: если все же они с Хью расходятся, то в самом скором времени она сможет позволить себе снимать квартиру. Однако вся проблема в том, что она сама не знает, чего хочет.