Текст книги "Сильнее растворяясь в нас (ЛП)"

Автор книги: Кейт Дауес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Хорошо, тогда, надеюсь, ты подаришь мне что-то получше.

Я ударила его по руке.

– Иди ты. Но серьезно, позволь мне сделать это… – я пошла в гардеробную и вытащила

пакет с его подарком, вернулась обратно в спальню и протянула ему. – Он не упакован.

– Хорошо, тогда у меня не займет много времени, чтобы открыть его.

Он открыл пакет и вытащил оттуда подарок.

Макс смотрел на него немного странно.

– Большая сумка.

– Ты просто полон шуток сегодня, да?

Он улыбнулся.

– Мне нравится она.

– Я думала, что поравится, – сказала я. – Ты всегда носишь с собой охапку всякой хрени.

Почему у тебя нет такой?

Он покрутил ее в руках, рассматривая кожаную сумку. Он пожал плечами.

– Нет причин. Просто нет. Но эта мне очень нравится.

– Это Феррагамо.

– Ферра-кто?

– Феррагамо, – сказала я, падая на кровать рядом с ним. – Итальянская. Неважно.

Он усмехнулся.

– Шучу, и мне она нравится. Давай, Лив, – Макс взял меня за руку и потянул. – Господи,

ты, как тряпичная кукла.

– Спасибо, так мило.

Без слов, он поднял меня.

Я застонала.

– Макс…

– Ты не пожалеешь об этом, поверь мне.

Он закинул меня на плечо, и я завизжала и засмеялась. Моя голова рядом с его спиной, а

задница в воздухе. Своей свободной рукой он шлепнул по ней.

– Мне нравится такой вид, – сказал он, оставляя быстрый поцелуй на моей попке.

Не видя куда, я не могла сказать, куда мы идем. По крайне мере, пока мы не добрались до

двери, а потом я посмотрела вниз, увидела цементный пол и почувствовала запахи масла,

бензина и резины.

– Это не будет таким уж большим сюрпризом, учитывая, где мы сейчас, – сказал он,

поставив меня на пол гаража.

Я пожала плечами, пытаясь сыграть, зная, что он, вероятно, подарит мне на Рождество,

единственным вопросом было: что?

Макс развернул меня, и я увидела Aston Martin Rapide S голубого цвета.

Я стояла там, не способная издать ни звука. Мои руки взлетели к лицу. Я была

взволнована и смущена одновременно – ни одна из этих эмоций не имела ничего общего с

тем, что я была голой.

– Не могу поверить в это, – сказала я. – И цвет идеальный, – я пошла к ней.

Макс подошел и встал прямо за мной.

– Я запомнил.

Это была машина, которую я однажды увидела на дороге несколько месяцев назад, и

сделала необдуманное заявление, что мне нравится жемчужно-голубой цвет. Видимо,

Макс запомнил это.

– Это не только подарок на Рождество, – сказал он. – Считай, что это своего рода премия.

Ты бесценна для меня в личной жизни, Лив, и также я не знаю, что бы делал, если бы ты

не работала на меня. То, как ты справилась с ситуацией с Рэндаллом, было просто

невероятно. Ты спасла фильм. Ты спасла компанию.

В тот же день, когда Теймс позвонил и рассказал, что Рэндалл выбрал мини-сериал, я

позвонила Максу, и мы ходили вокруг да около несколько часов, придумывая любые идеи,

какие могли. В итоге, я позвонила Лайлу, агенту Макса, который сразу же предложил,

чтобы Макс сам был режиссером. Для этого потребовалось немного уговоров, но Макс

наконец-то согласился. Писать и создавать – все, что он хотел делать, он говорил мне это

снова и снова, но я убедила его, что сценарий был блестящий, и что Рэндалл, оставивший

нас, дал шанс вдохнуть новую жизнь в него. Сделать самому. Сделать правильно.

– Ты невероятна, – сказал Макс, когда я открыла водительскую дверь моей новой машины и

села. Он сел на пассажирское сидение.

– Не только я, – сказала я. – Это идея Лайла.

– Ага, ну, ты все еще была невероятна в том, что уговорила меня. Но я не уверен, насколько

блестяще то, что мы сидим в твоей новой машине без одежды.

Я оглядела его.

– Похрен. Эти окна затонированы. Давай прокатимся.

– Голые…

– Расслабься, – сказала я, потом произнесла одну из его собственных фраз. – Все под

контролем.

10.

Полагаю, что кое-что из этого началось просто от нахождения рядом с Грейс, и также

услышав новости от Кристал, но больше всего это началось после разговора с мамой

Макса прямо перед Рождеством.

Я говорю про кардинальные изменения моего отношения к тому, чего я хотела в жизни,

особенно это относилось к браку и семье.

Длительное время я отвергала эту идею. Это было не для меня. Я хотела карьеру, хотела

так сильно, настолько сильно, что обычная мысль о том, чтобы завести семью,

становилась эквивалентной брошенному препятствию на моем пути стать успешной

женщиной в киноиндустрии.

Теперь, однако, все начинало выглядеть немного по-другому сквозь эту новую призму,

предоставленную Полой, Грейс и, странно, но и Кристал. Кто бы мог подумать, что

Кристал окажется в таком положении, которое я найду завидным?

Мои мысли только усилились, когда мы с Максом в следующий раз встретились с нашими

друзьями за ужином.

Это произошло за неделю до Оскара, на котором я впервые буду присутствовать. Макс не

был номинирован ни на одну награду, и не представлял, как это будет – провести вечер в

чистом, безстрессовом наслаждении и на вечеринке после.

Пока мы вшестером сидели вокруг стола, моя голова вращалась как на шарнире, слушая,

как каждый рассказывает свою историю, когда их пригласили в первый раз на

награждение Академии.

– Я могу понять, что Карл идет, но все еще не верю, что они пригласили продюсера теле-

шоу, – поддразнивал Макс, глядя на Энтони.

– Эй, – ответил Энтони. – это будущее телевидения.

Макс поднял свою кружку с пивом.

– Конечно. Большая разница между золотом Эмми и Оскара, мой друг.

Энтони рассмеялся.

– Ни одна из них не из чистого золота.

– Точно, – ответил Макс.

– К тому же, намного больше работы требуется для реалити-шоу, чем для фильма. Только

подумать о разнице между сценариями. Ты работаешь со ста двадцатью страницами или

около того. Черт, я снимаю столько каждый день.

Они просто поддразнивали друг друга. У обоих есть больше уважение к работе друг друга.

Полагаю, что это просто мужчина против мужчины.

– Погодите, – сказала я, немного неуверенная в вопросе, но с достаточным любопытством

для этого. – Существуют сценарии для реалити-шоу?

Моника ответила:

– Не совсем. Энтони немного преувеличивает.

– Ладно, – сказал Энтони, – ну, они больше, как наброски. Не настоящие сценарии. Ты

видела, кто снимается в таких шоу. Вы, конечно, не думали, что они достаточно яркие,

чтобы запоминать строчки.

– Поняла.

– Пожалуйста, скажи мне, что тоже преувеличивал, когда говорил, что это будущее

телевидения, – сказала Лорелей.

– Боже, пожалуйста, скажи, что и это не так, – согласилась я.

Энтони вытер свой рот салфеткой.

– Может быть в краткосрочной перспективе. Там куча денег, но давайте смотреть правде в

глаза, зрители начинают уставать от этих людей. Да, они работают на меня, и они

проворно загребают деньги, но они бездарно скучны, если ты хочешь знать правду.

Карл сказал:

– Как адвокат, который представляет некоторых из вас, эм, звезд, я хочу возразить на это

обобщение.

– Ты говоришь, что это неправда? – спросил Макс с ухмылкой.

Карл поднял обе руки вверх, сдаваясь.

– Я просто возразил. Это не моя работа и не в моих способностях судить о том, что правда,

а что нет.

Макс и Энтони сказали одновременно:

– Говорит адвокат.

***

Три дня спустя, я обнаружила, что впервые остаюсь одна на всю ночь в доме. Макс улетел

в Мэн, чтобы разведать место для съемок, и он попросил меня остаться и «позаботиться о

повседневных делах», как он выразился.

Макс уехал только на одну ночь и день, но я не рассчитывала, что буду чувствовать себя

настолько одинокой. Больше, чем одинокой. Дом был пуст, как и я, и я забралась под

простыни тем вечером. Кровать была слишком большой без него.

На следующее утро, когда я приехала в офис, в первую очередь я получила звонок от

Чарльза Андрио, вице-президента одной из студий. Мы встретились на вечеринке

несколько месяцев назад, и позже, когда я сказала Максу, что считаю Чарльза каким-то

скользким, Макс ответил:

– Самый скользкий.

– Слышал, снимает Макс, – сказал Чарльз в динамике моего телефона.

– Да.

– Интересно. Послушай, Оливия, я прочитал сценарий. Он мне понравился, – он

остановился.

– Это прекрасно, – сказала я. – Я передам Максу.

– Пожалуйста, сделай это. И когда передашь ему, так же упомяни о том, что я бы пообедал

с ним. Поговорить насчет покупки. Может быть.

Может быть. Я была достаточно опытной теперь, чтобы знать, что эти слова не означают

ничего, кроме демонстрации силы. Конечно, это было «может быть». Если ты хочешь

сесть и поговорить о чем-то, речь пойдет о деньгах. Ты уже принял решение, что сценарий

тебе нравится.

– Ты говоришь о том, чтобы купить фильм до его производства?

– Нет, – ответил он. – Я говорю о покупке сценария.

– Мы уже подобрали актеров, – сказала я.

– Просто дай ему знать. Думаю, ему будет интересно.

– Я буду разговаривать с ним позже, – сказала я. – И попрошу его перезвонить тебе.

Я хотела бросить трубку из-за этого парня. Он всегда какой-то хитрый, и моей первой

мыслю стало, что мы, вероятно, наняли на роль кого-то, кого он хотел для одного из своих

следующих фильмов, и он захотел купить сценарий Макса, чтобы она мог отложить его и

забрать актера себе.

Когда я позвонила Максу, он согласился с этим.

Макс приехал домой немного позже девяти вечера той же ночью, и после нескольких

минут взаимного страстного поцелуя, я спросила его, что он собирался делать с Чарльзом.

– Он позвонил мне, – ответил Макс. – Я говорил с ним по пути из аэропорта. Полагаю, он

не мог дождаться, когда я доеду до него.

Макс поднял меня на руки и продолжил жадно целовать меня.

– Погоди, – сказала я. – Так что произошло?

Макс пожал плечами.

– Он хотел купить сценарий.

– Я знаю, но что ты ответил?

Макс поцеловал меня сильнее, глубже, как будто он не видел меня несколько недель.

Вообще-то я чувствовала то же самое.

Наконец-то, он остановился настолько долго, чтобы было достаточно произнести:

– Я сказал, что он не продается.

Я улыбнулась, радуясь тому, что Макс все еще контролировал фильм.

– Мило. Способ поставить его на место до того, как он сделает предложение.

– Ох, он сделал предложение, – сказал Макс, выскальзывая из своего пальто. – Но я

отклонил его. Мы снимем это фильм, и я буду режиссером. Я не собираюсь отступать.

– Ну, просто из любопытства, сколько он предложил?

– Десять, – ответил он. – И это миллионов, а не тысяч.

– Ну, я вроде как догадалась, что не десять тысяч, но… Десять миллионов? Только за

какой-то сценарий?

Макс посмотрел на меня искоса.

Я не могла больше сохранять серьезное выражение лица.

Он быстро двинулся ко мне, а я побежала, вверх по лестнице, а Макс гнался за мной,

говоря, что я заплачу за такой комментарий.

Не то, чтобы я не заплатила ту цену, которую он требует…

11.

Две недели спустя, когда у меня было бесспорно самое великое воскресенье в жизни,

оказалось, что меня одевают два стилиста Макса, который удивил меня этим. Изначально я

планировала провести большую часть утра и полдня, укладывая волосы и делая макияж,

но две женщины пришли чуть позже десяти утра.

Честно, это было немного слишком. Макс снова меня удивил. Хотя не знаю почему. Вы

могли бы подумать, что к этому времени, я должна была уже привыкнуть к тому, как Макс

все делает – всегда старается изо всех сил, сверх меры, никогда не жалея ни средств, ни

сил. Не могу честно сказать, что хотела бы начать ожидать этого от него. Это часть того,

что делает нашу жизнь с ним увлекательней.

Я точно не переживала из-за вечера, но не хотела подводить Макса. Я была на той кино

премьере в Нью-Йорке много месяцев назад, – еще один сюрприз Макса, – и там была

красная ковровая дорожка, звезды и пресса это оправдывала. Но это было ничем по

сравнению с Академией Кинонаград.

Когда Макс увидел меня, выходящей из спальни, он оглядел меня с головы до ног. На мне

было белое платье, а он надел смокинг с бабочкой вокруг его шеи.

Всего чего не хватало на мне – вуали, и внезапно на меня нахлынули эти странные

эмоции, которые я испытывала все больше и больше в последнее время. Так я себя буду

чувствовать на своей свадьбе?

Также я немного пожалела о выборе белого платья. Оно не было свадебным, в любом

просторе фантазии, но совпадения было достаточно, чтобы я переосмыслила это.

Слишком поздно.

– Ты выглядишь, как кинозвезда.

– Ха ха, – сказала я с сильным сарказмом. – Точно.

Он подошел ко мне и положил руку на мою талию.

– Если бы у нас было больше времени…

– Мистер Далтон? – мы услышали голос снаружи. Это лимузин, готов отвезти нас в

Малибу, пригород ЛА, к театру «Долби» на Голливудском Бульваре.

Когда мы приехали, там была целая линия ожидающих лимузинов, что-то вроде того, что

вы видите во время задержки рейса на взлетной полосе.

К счастью, лимузин был упакован вином и пивом, холодными креветками и сыром. Я пила

вино, а Макс – пиво. Он предложил мне креветку, но я отказалась.

– Она испортит мою помаду или кусочек креветки застрянет у меня в зубах.

Макс положил креветку целиком в рот и сказал:

– Пройдет несколько часов до того, как мы будем есть.

Я посмотрела на него, никогда не видела, чтобы он говорил с набитым ртом раньше, а он

улыбнулся – к счастью, с закрытым ртом. Я догадалась, что он пытался рассмешить и

расслабить меня настолько, насколько мог.

Он отпил пива и сказал:

– Ты великолепна, Лив. И если нам повезет, Дженнифер Лоуренс или Джонни Депп будут

перед или за нами, и мы станем только размытыми образами на заднем плане их

фотографий,– он погладил мое колено. – Где та уверенная женщина, которая так хорошо

управляет моей профессиональной жизнью?

Он наклонился ближе к моему лицу.

Я остановила его.

– Помада. Нет. К тому же, у тебя…креветочное дыхание.

Макс засмеялся и потянулся за другой.

Пятнадцать минут спустя, выйдя из лимузина, я поняла, что вспышки камер папарацци –

что-то, к чему я никогда не смогу привыкнуть. Так же происходило на премьере в Нью-

Йорке, хоть они и снимали только настоящих знаменитостей. В этот раз, казалось, что они

получали плату за каждую фотографию.

Я улыбнулась, когда Макс взял мою руку, и мы отправились по дорожке. В мгновение ока,

камеры повернулись к следующему лимузину за нами. Как Макс и предсказывал, это была

большая знаменитость – Сандра Баллок – и наши пять минут славы кончились.

Громкие возгласы исходили от людей, которые собрались на трибунах, чтобы мельком

взглянуть на Голливудскую «знать».

Так продолжалось, пока кто-то из-за каната не позвал Макса по имени. Это был репортер

Variety, и Макс любезно подошел к ней и уделил несколько минут, в течение которых

ответил на несколько вопросов о новом фильме и о том, как идут дела у него, принявшего

на себя роль режиссера.

– Великолепно, – сказал он, – и я всем этим обязан Оливии Роуленд, – он повернулся и

улыбнулся мне.

Репортер перевела на меня взгляд и попыталась не выглядеть растерянной, хотя я уверена,

что она такой и была. Она спросила, как произносится моя фамилия и в чем состоит моя

работа.

– Р-О-У-Л-Е-Н-Д, – ответил Макс. – А ее работа… Она управляет моей жизнью, – дернув

меня за руку, он развернул нас и продолжил шествие прямо к дверям.

Еще больше возгласов и криков исходили с трибун. Они были не для нас, но я должна

признаться, – на мгновение, я притворилась, что для нас.

***

Когда шоу закончилось, мы прошли прямо к лимузину. Нас пригласили на вечеринку в

Беверли Хилтон.

Я забралась первая, Макс последовал за мной, и водитель закрыл дверь.

– Это было невероятно, – сказала я. – Практически нереально.

– Это всего лишь шоу, – сказал он, почти рассеянно.

Я решила, что он был в мрачном настроении, потому что вечер был настолько

сосредоточен на успехах в киноиндустрии, и он задумался о том, как новый фильм будет

воспринят не только зрителями, а также Академией.

Я устроилась поуютнее рядом с ним, обхватив его руку и положив голову ему на плечо. Он

поцеловал меня в макушку.

Мы поговорили несколько минут о победителях, и кто из нас двоих выбрал верного

победителя в «Лучшем Фильме». Макс угадал его правильно, в то время как я смогла

верно назвать победителей «Лучший Актер» и «Лучшая Актриса».

Лимузин не двигался. Наверняка была пробка, учитывая все те лимузины, и вероятно еще

больше из-за тех людей, которые ехали, как им вздумается.

Но вскоре мы снова поехали.

– Как долго добираться? – спросила я.

Макс спросил:

– Проголодалась?

Я засмеялась.

– Нет. Ну, да, что-то вроде того. Мне просто интересно, – есть ли у нас несколько минут.

– Для?

Я не ответила словами. Вместо этого я наклонилась к его коленям и прижалась губами к

его члену, чувствуя, как он внезапно сильнее вырос. Я слегка прикусила его эрекцию через

штаны.

Приватная шторка была опушена, так что водитель не видел задней части лимузина. Я не

была уверена в том, собиралась ли я воспользоваться всеми возможностями этого, и

расстегнуть молнию на штанах Макса и освободить его полностью для своего рта.

Так что вместо этого я решила продолжать делать то, что делала. Я сжала рукой ткань

штанов вокруг выпуклости и провела по очертанию головки.

Я поцеловала его туда, потом смогла приподнять член вверх немного, достаточно для того,

чтобы взять его головку в свой рот и выдохнуть горячий воздух в его штаны.

– Дразнилка, – сказал он.

– Ммм хмм, – ответила я с полным ртом.

По физической реакции Макса, я знала, что он наслаждался моей дразнящей игрой, но

внезапно он положил руки на мою голову, слегка повернув ее лицом к себе, и сказал:

– Лив, давай припасем это на попозже.

Я подняла голову.

– Что не так?

Я почувствовала, что лимузин остановился, а когда я посмотрела в окно, поняла, что мы

не перед Беверли Хилтон.

– Ничего, – сказал он, притягивая меня к своему лицу. – Совсем ничего, – он поцеловал

меня глубоко, его язык порхнул по моему рту, возбуждая меня больше, чем я уже была. –

Пошли со мной.

Макс открыл дверь, вышел и повернулся, чтобы взять мою руку, когда я выходила из

лимузина.

– Где мы?

Каблуки, которые были на мне, не были удачным выбором, чтобы устоять на гравии, но я

сумела, когда повернулась, чтобы узнать, что мы на вершине Горы Ли, на которой

расположена надпись «Голливуд».

Вид с вершины горы был невероятным – миллионы сверкающих огней, похожие на

созвездия, на больше, чем одно.

Макс обнимал меня сзади, сжимая крепко, целуя мою шею.

– Я не был здесь долгое время.

– Когда был последний раз?

Он прикусил мочку моего уха.

– Вскоре после того, как впервые приехал сюда. Я пробрался сюда, конечно, существовал

риск быть арестованным, но оно того стоило.

– Пробраться? Тогда ты не мог приехать сюда?

– Мог, – ответил он. – но не туда, куда мы собираемся, – когда мы собрались идти, водитель

открыл багажник, и Макс полез туда, доставая мои кроссовки. – Тебе будет комфортнее в

этом, – сказал он.

Я прислонилась к машине, пока он менял туфли на мне, потом мы прошлись по

нескольким ступенькам к воротам, где я увидела табличку, которая гласила: «Доступ

ограничен. Никаких пеших прогулок к знаку «Голливуд», за чем следовала угроза

уголовного преследования, тюрьмы и штрафа.

Там стоял мужчина, и он поприветствовал Макса.

– Хорошая ночь пока?

– Привет, Тодд. Пока великолепная ночь. Может, дашь нам полчаса, – сказал Макс.

– Не торопитесь. Я буду в машине.

Мы прошли через ворота, и я спросила Макса – кто это был.

– Кое-кто, кого я знаю. Пожарный.

– У тебя есть связи в пожарном департаменте? – недоверчиво спросила я.

– Я нанимал его, как технического консультанта на фильм. Сегодня я тоже ему заплатил, и

это стоило мне больше, чем штраф, но это спасет нас от лицезрения наших фоток в

интернете.

В конце концов, мы сели на краю одной из букв «Л».

– Если ты считаешь, что я собираюсь доделать минет на знаке «Голливуд», – сказала я, – то

у тебя намного больше развито воображение, чем я думала.

Макс рассмеялся и притянул меня ближе к себе.

– Я позволю тебе закончить позже.

– Как благородно с твоей стороны, – я посмотрела на его лицо, в поисках его реакции на

мой сарказм, но увидела, что он только рассматривает вид города. – Что, тебе не

понравилась моя шутка?

Он продолжил смотреть прямо на город.

– Понравилась.

– Ты не засмеялся. Даже губы не изогнул. Что такое? Что в твоей голове?

– Сейчас все выглядит правильным. Тысячи людей внизу несутся с одной вечеринки на

другую, отчаянно пытаясь влиться любым способом в разговор, который, как они думают,

изменит их жизни навсегда, волнение победителей, разочарование остальных…Мне все

это нравится. Я мечтал, чтобы это стало частью всей моей жизни.

– И вот ты здесь, – сказала я. – Ты сделал это.

Он кивнул.

– Да. В смысле, у меня нет золотой статуэтки…

– Еще, – добавила я.

– Правильно, – сказал он. – Еще. Но я занимаюсь тем, чем всегда хотел. Живу мечтой. Но

этого не достаточно. Далеко не достаточно. Однажды, я знаю, люди будут помнить кем я

был и какую работу проделал.

– Конечно будут, – сказала я, заметив печальные нотки в его голосе. – Знаешь, ты пока еще

молод, чтобы беспокоиться о своем наследии.

– Это не то, о чем я беспокоюсь. Вообще-то я ни о чем не беспокоюсь, – он сместился и

одновременно передвинул меня так, что мы сидели лицом друг к другу. – Я делаю то, что

всегда хотел сделать, и большую часть этого, я уже сделал. Я знаю правила игры. И это

именно то, чем является. Игрой. Один я знаю, как играть.

Его глаза метались туда и обратно, в поисках моего взгляда. Куда бы он не клонил, я

чувствовала, что смысл ускользал от меня.

– Лив, – сказал он, беря мою руку в свою. – Самое важное для меня… ты, – он вытащил

коробочку из кармана и протянул ее мне, открыв, пока продолжал говорить. – Я не могу

представить свою оставшуюся жизнь без тебя рядом, и если ты дашь мне шанс, я буду

доказывать тебе это каждый день. Выходи за меня.

12.

Мы с Максом поехали в дом его матери на следующий день.

– Давай посмотрим, как долго у нее займет времени, чтобы заметить кольцо, – предложил

Макс, когда мы ехали.

– Что? Это не хорошо. Что если она не заметит и потом будет чувствовать себя плохо?

– Ох, она заметит.

Был великолепный день, поэтому Макс опустил крышу своего Porche. На нем были

джинсы и черная рубашка на пуговицах, не заправленная. Иногда я не могла решить – он

был сексуальнее в повседневной одежде или в чем-то более официальном, но всегда

возвращалась к тому, что чтобы он не надел, было сексуальным, потому что его

аппетитное тело ждало меня под одеждой.

Мне пришлось выкинуть сексуальные мысли из своей головы, когда мы подъезжали к

дому его матери, и я сделала так, чтобы мои мысли обернулись в восторг о того, чтобы

рассказать ей, что мы собираемся пожениться. Конечно, все пройдет лучше, чем с тем, как

прозвучали мои родители, когда я звонила.

Она ждала на крыльце, когда Макс припарковался на подъездной дорожке, и спустилась по

ступенькам, чтобы встретить нас у машины. Она сначала поцеловала и обняла Макса,

потом повернулась ко мне, когда я подошла к водительской стороне машины, увиливая от

собак, и сделала так же

Когда мы отстранялись друг от друга, ее волосы зацепились за мое кольцо. Это была

смешная сцена на мгновение, когда она перешла от удивления и быстрого выкрикивания

«Оой!» к большой улыбке и нескольким слезинкам, пока переводила взгляд от кольцу ко

мне, потом к Максу, и снова к кольцу.

– Ну, это один из способов удивить ее, – сказал Макс.

– Клянусь, я не планировала этого, Пола.

Она засмеялась и снова обняла меня.

– Я знаю, милая, но меня бы не волновало, если бы ты сделала так.

После обеда, Пола настаивала на том, чтобы узнать все детали предложения, и Макс

позволил мне рассказать историю.

– Впечатляюще, – сообщила она ему, когда я закончила.

– Я тоже так думаю, – сказал он.

– Но дальше больше, – сказала я. – Помните, когда Макс уезжал в Мэн, разведать место

съемок?

Пола кивнула.

– За ночь, перед Оскаром.

– Точно, – сказала я. – Ну, оказалось, что он вовсе не ездил в Мэн. Он ездил в Огайо и

разговаривал с моими родителями.

– Вау, Макс, – сказала Пола, повернув голову в его сторону. – Так блюдешь традиции.

– Не совсем, – сказал он. – Родители Оливии не являются моими большими поклонниками,

так что это единственная причина, по которой я сделал это.

– Это правда, – поерзала я на месте. Эта тема все еще была для меня неудобной. – У них

всегда было представление, что моя жизнь должна больше походить на их. Ну, вы

понимаете, что я имею в виду, Пола.

Она кивнула.

– Я выросла также. Слушай, хотела бы я, чтобы у меня были твои возможности и

смекалка, Оливия. Я восхищаюсь тобой.

Теперь я почувствовала себя плохо, наблюдая, как выражение лица Полы опустилось до

бесстрастной маски, когда она без сомнения почувствовала сожаление о том, как прошла

ее жизнь.

Макс поднял руку ладонями вперед.

– Погоди, – он посмотрел на меня, потом на свою мать, улыбка растянулась на его лице. –

Если бы ты была способна уйти и делать…чтобы ты там не хотела делать, то у тебя бы не

было меня.

Пола дотянулась и положила руку на его предплечье.

– Я не это имела в виду.

Макс приподнял свой напиток.

– Господи, я просто обязана написать сценарий, основанный на нашей семье, в конце

концов.

Пола наконец-то вернулась к счастливому выражению.

– Ты не посмеешь.

Макс поставил свой стакан.

– Никогда.

Это была напряженная тема, но они справились с ней легко и с юмором. Хотела бы я,

чтобы с моим родителями все было так.

– Итак, твои родители, – сказала Пола, глядя на меня. – Я так понимаю, что они не

одобряют.

Я покачала головой и рассказала, как все пошло ко дну.

***

Когда я позвонила своим родителям вскоре после предложения Макса, и я уже знала, что

он ездил поговорить с ними перед тем, как спрашивать у меня. Он предупредил меня и

рассказал о том, как прошла поездка.

Что, если мягко говоря, было совсем плохо.

Я позвонила им в 11 утра по Тихоокеанскому времени. Мы не ходили никуда больше тем

вечером, а остались вместе, занимаясь любовью. Я проснулась около 10, и именно тогда

Макс рассказал мне о том, что ездил к моим родителям.

– Ты должна позвонить им, – сказал он.

Я не хотела, но было нужно.

Мама ответила, а папа присоединился к разговору.

– Мы не можем остановить тебя, Оливия, – сказала мама. – Но мы думаем, что ты

совершаешь ошибку. Слишком рано.

Я ничего не сказала.

– Мы высоко ценим тот факт, что он приехал и поговорил сначала с нами, – сказала мама. –

Но, надеюсь, он сказал тебе, что твой отец не дал ему своего благословения.

– Своего благословления? – спросила я недоверчиво. А потом из меня просто полилось. –

Сейчас 2013, а не 1953. Единственное благословление, в котором мы нуждаемся, – это друг

друга, понятно? Мы живем с вами, ребята, в разных мирах. Это моя жизнь, и я люблю

Макса. Единственное, чего должно быть достаточно для вас.

Было ли это жестоко? Наверное. Но не было ни единого шанса, что я стану притворяться

ищущей одобрения дочерью. Я взрослая женщина. Образованная. Уверенная. Успешная. Я

встретила прекрасного мужчину, который подходит мне, и который любит меня даже

больше, чем это возможно. Я знала, чего я хотела, и знала, кого хотела. Единственная

сила, которой они смогут меня удержать, – это та, которую я дам им сама. И я отказываюсь

давать ее.

– Оливия, – сказал мой отец, но я оборвала его.

– Нет, погоди. Я не собираюсь тянуть с этим. Мы еще не назначили дату, но если вы не

заговорите со мной к тому времени, как мы ее выберем, то я дам вам знать, когда все

произойдет. Остальное за вами. У меня впереди напряженный день. Мне пора идти.

Пожалуйста, подумайте над тем, что вы делаете.

Тишина на другом конце трубки. Шок, несомненно.

– До свидания, – сказала я, не в грубой форме, но определенно уверенно.

Я чувствовала себя сильной, но ослабла, когда закончила разговор. К счастью, как и

всегда, Макс был здесь, когда он был мне нужен. Я почувствовала, как его руки обнимают

меня сзади, и схватилась за его предплечья, склонив голову и тихо заплакав.

***

– Я бы никогда не подумала, – сказала Пола. – Ты вовсе не выглядишь расстроенной. А это

произошло всего несколько часов назад.

Я пожала плечами.

Пола сказала:

– По крайней мере, они не позвонили и не испортили тебе заранее сюрприз…

Макс перебил ее:

– Мам, я сказал то же самое, – он покачал головой. – Давайте просто насладимся остатком

нашего обеда.

***

Грейс позвонила несколько дней спустя, когда я ехала на работу. Она начала с небольшого

разговора, спрашивая меня, – каково это вести такую потрясную машину в самое сердце

Голливуда, чтобы работать над блокбастером.

– Я не хотела бы никакой другой жизни, – ответила я, и тут же пожалела.

Она даст мне знать об этом в любом случае.

– Я не пытаюсь поссориться с тобой, Оливия.

– Знаю, извини.

– И, к слову, если ты не знаешь, – я бы тоже не хотела ни какой другой жизни, чем моя. Но

я не виню тебя, что ты идешь за своей мечтой.

– Ты могла бы сказать что-т…

– Погоди, – прервала она. – Знаю, я могла бы встать на твою сторону. А может, даже

должна была. Но ты должна учитывать то, что я вижу маму и папу постоянно, и это

абсолютно иная ситуация для меня, чем для тебя. Я должна была расставить приоритеты.

– Ты видела Макса, когда он приезжал к маме и папе?

– Нет. Я даже не знала о том, что он был там до следующего дня. И просто, чтоб ты знала,

думаю, я бы разозлилась на них, когда они бы мне сказали.

– В каком смысле?

Она немного посмеялась, а потом сказала:

– Потому что я так рада.

Я остановилась на красный свет и заметила полицейскую машину в зеркале заднего вида.

Должно быть, я гнала, пока разговаривала с Грейс, не только из-за напряжения, а также из-

за того, что, на самом деле, не обращала внимания на то, что делала.

– Ох, да ну нахрен, – сказала я, испытывая разочарование.

– Что?!

– Нет, нет, – сказала я. – Извини. Там копы позади меня, я гнала…не бери в голову. Это не

имело отношение к тебе.

– А я уже собиралась высказать все тебе.

– Ага, ну, присоединяйся к клубу.

– Эй, – сказала она, прозвучав раздраженно, и вероятно имела полное право так себя

чувствовать. – Я пытаюсь тут все уладить. Даже, если это только между тобой и мной.

Хорошо?

– Извини.

– И ты меня извини, – сказала она. – Мы можем вернуться к тому, как было раньше?

– Конечно. Настолько долго, насколько ты пообещаешь не говорить больше обо всем

этойм. По крайней мере, пока я не буду готова.

– По рукам.

***

Макс ушел на пробежку по пляжу в воскресенье утром несколько недель спустя, когда

позвонила его мать. Я вовсе не была удивлена, увидев ее имя на определителе. Чаще она

звонила мне, а не Максу, и воскресенье было нашим обычным днем для поездки в ее дом

на ужин, хотя на этой неделе она отменила его, потому что-то несколько ее соседок

устраивали вечеринку, и она захотела пойти.

– Привет, Пола.

– Оливия, Макс рядом?

– Он на пляже. Но у него всегда с собой телефон. Хотите с ним поговорить?

– Нет, нет, – сказала она быстро. – Мне нужно поговорить с тобой.