Текст книги "Эскорт. Выхода нет (СИ)"

Автор книги: Кейт Арнес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25

Так и получается, ровно две недели. Бордель прикрыл, с сетью ресторанов тоже гаденько дела обстоят, элита, прикрывающая его пятую точку отходит в сторону. Наблюдают. Я позволяю им это делать. Пусть получше узнают, кто такой Мэтью Хейг.

Я терпеливо ждал, когда господин Тихонов решится встретиться со мной лицом к лицу. Я не скрывался. Действую только под своим именем, не прикрываюсь и не прячусь. Я уверен в себе. Умею просчитывать ходы на перед, холодный, здравый рассудок-вот что всегда отличало меня от врагов. Я всегда был спокоен и холоден, в любой ситуации. Многие считают меня машиной, роботом, чудовищем. Боятся.

Но немногие знают, что эмоции во мне будили только брат и мать. Только с ними я мог хоть немного почувствовать себя не холодной железкой, а человеком. Только с ними, до того, как не встретил эту бедовую блондинку.

Сложно признаться самому себе, но она засела у меня в башке. Хочу ее, сниться мне, на глаза постоянно попадается, блядь. Не могу принять это. Да и нихера я не готов это сделать. Пытаюсь вырвать эту херь из себя. Это лишь похоть, желание обладать, попробовать ее. Как конченный маньяк. Сам с себя охреневаю, но она не выходит из моей головы.

– Мэтью, дошла инфа. – в кабинет заходит Рон, прервав мои размышления. Кладет на стол конверт. – Тихонов ищет с тобой встречи.

Полночь. Пром зона освещена одним фонарем. Желтый, тусклый свет падает на фигуры в черных пальто, раскрытыми на распашку, лишь белые рубашки выделяются, очерчивают каждую фигуру.

На эту встречу согласился только из-за нее. Никакого удовольствия не принесет таскание с шестерками. Всю его братву я, конечно, знаю. Мрачные господа. Впрягаться за Тихонова, если тот облажается, они не будут. Он и без того в шаге от потери их расположения. Благодаря папаше блондиночки.

Моя машина останавливается в двадцати метрах от них. Даже смешно, ухмыляюсь. Юные, неопытные мальчишки хотят почувствовать себя вершителями судеб, хотят быть значимыми, полезными. Под предводительством такого низкосортного человека это невозможно. Желание больших денег их ослепило.

Дверь с моей стороны открывается. Выхожу на морозный, свежий воздух. По правую руку от меня– Рон, позади идут мои ребята, профессионалы, которым я доверяю. А он стоит, облокотившись о машину, убрал руки в карманы. Его окружила охрана. Непроизвольно, почти заметно морщусь. Не уважаю мужчин, которые прикрываются другими людьми, прячутся за ними.

Останавливаюсь на середине пути.

– Твое письмо меня заинтриговало. – без приветствий приступаю сразу к делу.

– Оно не должно было стать для тебя сюрпризом.

– Сюрпризом стало время. Две недели писал то письмо?

Старик ухмыляется. Задумал со мной играть. Очень опрометчиво и самонадеянно. Даже наводит на мысль, что обо мне ему мало что известно.

– Не будем тратить время, Хейг. Твои мелкие пакости мне не навредят.

– Так ты поэтому так запаниковал? Поэтому решился на угрозы?

– О, Мэтью, это не угрозы, а всего лишь дружеский жест. Предостережение.

– Давай лучше я дам тебе дружеский совет. Изучи своего противника. Незнание не освобождает от ответственности. Твоя крыша здесь не поможет. Не их уровень. – опасный блеск и выражение моего лица заставило его растеряться. Но ненадолго, быстро взяв себя в руки, он двинулся ко мне, расталкивая охрану.

– В твоих советах я не нуждаюсь. Мне ведь чужого не надо, я беру свое. А вот ты забрал то, что принадлежит мне.

– Ты что-то путаешь. То, что принадлежит тебе я и даром не возьму. Побрезгую.

– Ха-ха-ха, смешной. Что же ты девчонкой не побрезговал, после меня? Отдай ее, Хейг. И разойдемся мирно. Я даже прощу тебе те выходки…

Не даю возможности договорить.

– В твоем прощении я не нуждаюсь. Ты для этого меня сюда позвал? Кажется не уяснил, что мое время стоит дорого. Твоего у меня нет. Девчонка со мной, тебе никогда она не принадлежала. Больше не утомляй меня этими разговорами и не трать мое время.

В глазах маньяка сгущается огонь.

– Ты же пожалеешь, Хейг, – с пренебрежением выплевывает мою фамилию. – Даже представить не можешь насколько.

– Крышей своей не козыряй. Что, закончились угрозы и возможности? Ты хоть знаешь о моих возможностях?

Мои слова вывели его из себя, одним рывком преодолев расстояние, тянет руку ко мне. Я быстрым движением перехватываю его руку и выгибаю пальцы. Отчего падонок взвывает, морщинистая, самоуверенная физиономия искажается от боли.

– Я же сказал, изучи противника. – рычу ему в лицо. – А девчонка останется со мной. Лучше тебе с этим смириться. Следующего предупреждения не будет.

Резкое движение моей руки. Громкий, хриплый вой старика. Его кисть безвольно болтается на руке, пока он не перехватывает ее второй.

Вокруг началась суматоха. Я под прицелом мелких шавок. Мои же люди окружили всю территорию. Никто и шагу сделать не сможет без моего ведома.

– Ребят, вам лучше опустить пушки. Оружие не игрушки. – забавляется Рон, направив две пушки на людей Тихонова.

Стою на том же месте. Даю пять секунд на то, чтобы сложить оружие. Но, к сожалению, этой возможностью никто не воспользовался.

– Ну и охрану ты себе нанял, Тихонов. – с ухмылкой выплевываю его фамилию, присев на корточки, чтобы тот услышал.

Порыв-разорвать его на кусочки гашу сразу. Трогать его пока нельзя. Пока нужен живой.

Его лицо заплыло агрессией, смешавшейся с болью. Зубы стиснуты, через них брызжет слюна, пока его дикий оскал не сбиваю кулаком, что чесался с самого начала нашей встречи. Осматриваю территорию, развернувшись, иду к машине.

Хочу посмотреть камеры. Весь день из головы не выходила. Иногда смотрю на нее через камеры, установленные в доме.

– Разберитесь здесь. – даю распоряжение ребятам. Сам же рассчитывал уехать.

– Хейг, – оклик Тихонова, что успел подняться на ноги заставляет повернуться. – А хорошо она перед тобой ноги раздвинула, – ухмылка ему дается через силу. – Но принадлежит она все-равно мне. Свои вещи я возвращаю, всегда.

Достает пистолет, наводит на меня и нажимает на курок. Моей реакции хватило только на смещение корпуса. Пуля вошла чуть выше груди.

Вырубив Тихонова, Рон несется ко мне. Пуля прожигает меня, рвет извнутри. Пробуждает во мне зверя.

– Еще раз это произойдет, и я пущу пулю в тебя. – Рычу на Рона. Хоть и сам позволил этому случиться.

– Мэтью, прости, виноват. – отбрасываю его руку. Зажимаю рану и иду в сторону ублюдка.

Брезгливо осматриваю его вонючее тело, валяющееся у меня в ногах.

– Что прикажешь с ним делать? – спрашивает Рон.

– Выпишите ему предупреждение. – многозначительно смотрю в глаза помощника.

Разворачиваюсь и иду в сторону своей машины.

– Домой врача мне пришли. – рычу, открывая дверь машины.

Сажусь за руль и срываюсь с места.

Глава 26

Зайдя в дом, я бля весь красными пятнами покрываюсь от злости и досады. Она какого-то хера не спит.

Увидела меня в херовом состоянии. Уязвимого. Когда вызвалась помочь, хотел оттолкнуть. Но не смог.

Такая маленькая, хрупкая. Проводит операцию, пальчики подрагивают. Кусает губы, хмурит бровки. Смотрит на меня своими большими, испуганными глазенками. Не могу свести с нее глаз. И похер мне на рану. Даже благодарен этому у*бку за пулю. За которую, кстати он обязательно ответит передо мной. Сейчас, знаю, что не сдержусь. Держусь от него подальше.

Какого-то хера стою в ее комнате. Для чего, Хейг?

Вот заходит, слышу дрожащий от волнения голосок и разворачиваюсь.

Бляяяяять, она в одном полотенце. Осматриваю ее тело, медленно спускаюсь глазами, обвожу каждый участок тела без исключения, запоминаю, чтобы потом нахрен не уснуть. Член ноет в штанах, твердый, готовый. В яйцах пульсирующая боль, требующая разрядки.

Делаю медленные шаги навстречу малышке. Крайне близко. Чувствую ее вздымающуюся грудь, ощущаю сладкий запах тела, волос. Хочу коснуться ее.

Порыв вперед. Желание завладеть ее ртом, телом. Не знаю, как получилось вернуть остатки разума. Буквально оторвав себя от нее, выхожу из комнаты. Злой, неудовлетворенный, напряженный. Бессонная ночь, предвкушение завтрашней встречи с ней. Уже знаю, что держаться от нее подальше у меня больше не получится. Смотреть на экран телефона, наблюдать за ней через камеры я больше не собираюсь. После случившегося не получится.

Лиана.

Завтрак прошел не так, как я рассчитывала. Он едва посмотрел на меня.

Чтобы не думать о нем, пошла на кухню, помогать Зое Степановне.

– Лианочка, посмотри за пирогом, мне нужно в прачечную сходить. Белье постиралось.

– Конечно, Зоя Степановна.

– Ты как с салатом закончишь, больше ничего не делай. Ты мне здорово помогла.

– Да что вы, мне же не сложно.

Погрузившись в нарезание овощей, не замечаю, как сзади подкрадывается широкая, большая фигура. Стою пританцовываю, напевая любимую песню.

– Что ты здесь делаешь? – голос Мэтью звучит прямо за моей спиной.

– Ой. – оборачиваюсь, подпрыгивая на месте. – Я не слышала как ты подошел. Не думала, что ты дома. – зачем-то оправдываюсь.

– Что ты здесь делаешь? – он злиться. Я не могу понять почему.

– Помогаю Зое Степановне.

– Не нужно, ты гостья в этом доме.

– А мне не сложно, я хочу чем-то заняться. – замешательство прошло, на смену ему пришла агрессия, которую я не скрываю.

– Оставь это, зайди ко мне в кабинет.

– Это еще зачем? Я не твоя подчиненная. Не нужно мне раздавать приказы. К тому же у меня пирог.

Его глаза мечут молнии. Ха, не на ту напал, я могу и ответить. Посылаю ему все свое презрение, всю злость и агрессию одним убийственным взглядом. Его злость передалась мне. На что он разозлился? Я же ничего запретного не делаю.

– Я сказал в кабинет. Не спорь хоть раз. – рычит предупреждающе. Надвигается на меня, как хищник к добыче.

С глухим стуком роняю нож на разделочную доску. Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к нему в кабинет. Он идет за мной. Глухие ритмичные шаги отдаются эхом в огромной гостиной.

Заходим в кабинет. Он снимает футболку, медленно, пленительно идет в мою сторону. Я теряюсь, делаю шаг назад. Залипаю на его движениях, на его сексуальном теле. Черт, как он красив, его магнетизм ощущается каждой клеточкой моего тела. Я буквально впитываю его сексуальную, мужскую энергию.

Он замечает удивление на моем лице и ухмыляется. Вот же гад, ночью он ворвался ко мне в комнату, чуть не поцеловал, лицезрел меня полуголой, отверг меня, делал вид, что ничего не произошло, а сейчас в таком виде надвигается на меня? Я ничего не забыла?

– Обработай мне рану. Чего так испугалась?

Выдыхаю. Не знаю только от облегчения или разочарования.

Только сейчас замечаю на кофейном столике, возле дивана аптечку. Вот дура, о чем я могла думать. Он заваливается на диван, закидывает здоровую руку на спинку. Опускаюсь на свободное место.

Господи, он еще так неудобно сел. Мне придется тянуться к его ране через все его накаченное тело.

Начинаю разбирать содержимое аптечки. Он нагло рассматривает меня.

Наклоняюсь к нему, чтобы снять старую повязку. Его горячее дыхание обжигает, колышет мои волосы. Сердце бешено стучит в груди, так, как-будто я марафон пробежала. Его грудь тяжело поднимается, обжигает мою кожу. С ним так жарко.

Пальцы дрожат, движения замедленные. Я сфокусирована на нем, на близости, на его горячем теле.

Когда начинаю обрабатывать его рану, он кладет горячую ладонь мне на колено.

Поднимаю на него глаза. Вопросительно выгибаю бровь.

– Неудобно тянуться наверное. – без каких либо эмоций говорит он. Я обхватываю его кисть и скидываю со своей ноги. Размечтался. Хочет полапать, пусть вызывает свою медсестричку, что так ОЧАРОВАТЕЛЬНО строила ему глазки.

Боже, Лиана, это что, ревность? Совсем ума лишилась?

Продолжает прожигать меня взглядом.

– Неужели та медсестра не могла обработать рану? – сначала сказала, а потом подумала. Да чтоб мне язык проглотить. Что на уме, то и на языке.

Он ухмыляется, гад.

– В следующий раз обязательно прислушаюсь к твоему совету.

И в этот момент я специально давлю на рану больше, чем нужно было. Хочу сделать ему больно. На что он лишь сжал зубы, а в глазах появились чертики. Правда.

Быстро накладываю повязку, убираю все в аптечку и резко поднявшись, иду в сторону двери.

– Что, не спросишь как я? – останавливает меня у двери, подходит ближе. Я сжимаюсь. Но беру себя в руки, хочу скрыть волнение. Распрямляю спину, с вызовом смотрю ему в глаза.

– Ты меня еще ни разу не поблагодарил. Я помогла тебе, но так и не услышала от тебя слов благодарности.

На что он просто выгибает бровь и усмехается.

Как же он красив. Стоим молча, смотрим друг на друга. И я понимаю, что не услышу его благодарности, но оторваться не могу. Не могу сдвинуться с места. Он не дает мне такой возможности.

Подходит еще ближе. Теперь я чувствую, что его дыхание тоже учащенное, вижу, как напряжена его челюсть. Как он смотрит.

Ладонью очерчивает подбородок, скулы, снова касается моих губ.

– Что опять ты делаешь? – шепотом, задаю вопрос, от чего я ощутила, как его пальцы подрагивают.

– Чшшш. – успокаивает он, проходясь по губам, надавливая сильнее.

А дальше происходит то, чего я боялась и желала одновременно. Он рывком преодолевает те миллиметры, что оставались между нами. Накрывает мои холодные губы, своими горячими, пылающими. Сминает их, кусает, облизывает. Я теряюсь. Его напор сшибает меня с ног. Но беру себя в руки, толкаю его в грудь, вырываюсь. Он только сильнее пригвождает меня к стене, запечатывает в коконе своих рук и тела. Давит.

Рукой зарывается в мои волосы и стягивает их на затылке. Этот властный жест вызывает новый поток влаги в моих трусиках, стону в его губы. Вторая рука лежит на моей талии. Его губы и язык действую настойчиво, тараня, сбивая оборону. Языком прорывается внутрь, властно орудуя им, ласкает мой рот. Я сдаюсь. Из моего рта вырывается то ли вздох, то ли стон. И это еще больше распаляет мужчину. Он с рыком преподает к моему рту еще сильнее. Еще безжалостнее. Наши языки борются друг с другом. Мы как одержимые, кусаемся, боремся языками, зализываем раны, нанесенные в порыве страсти. Влажные звуки распаляют нас сильнее, создавая порочную атмосферу. Он целует меня как одержимый, как голодный нарвался на добычу. Его мокрые губы накрывают мои, и ласкают, и наказывают одновременно. Так влажно, так сексуально. Пальчиками погружаюсь в его короткие волосы, на что он отвечает мне хриплым стоном.

Когда воздуха уже не хватает, он отстраняется. Но лишь на несколько миллиметров. Соединив носы, мы жадно глотаем воздух.

Глава 27

– Что… что это сейчас было? – первая прерываю молчание, чуть отдышавшись. Губы отзываются тупой болью, но такой сладкой, такой желанной болью.

– Ничего не спрашивай, ладно?

Снова накрывает мои губы своими. Но в этот раз сладким, нежным, до одури пьянящем поцелуе. Его губы и язык ласкают мои. Я охотно отвечаю на его ласку, облизываю его губы. Мне сейчас так сладко. В низу живота скручивается узел, а трусики уже давно насквозь мокрые. Все тело щекочет. Его ласка дурманит мою голову, и самое волнительное-сердце. Не можем оторваться друг от друга. Его рука зарывается в мои волосы, не сжимает, держит. Второй рукой нежно проводит по щеке и спускается к пояснице, прижимает к себе. Я чувствую, как бешено бьется его сердце. А он, знаю, чувствует биение моего сердца. Моя рука гладит его щетинистую щеку.

– Вечером мы уезжаем на пару дней. Собери необходимые вещи. – шепчет мне в губы.

Отстранившись, он еще раз гладит меня по щеке, а то, как он смотрит, вызывает трепет внутри, в животе порхают бабочки. Спустя долгое время. Но это все как-то иначе. Не похоже на то, что я испытывала с Марком. Господи, зачем я сравниваю, хочется ударить себя по лбу. Мэтью выходит из кабинета. Я стою на месте, ноги ватные. Сердце готово выпрыгнуть из груди и улететь вслед за ним. Я не верю. Что только что произошло? Еще недавно он избегал меня. А сейчас так страстно и так нежно целовал меня.

Интересно, куда мы едем? Может он решил меня отправить в другую страну или город? Так скоро? Или я так сильно его раздражаю? Тогда зачем поцеловал меня…

Ладно… Иду в свою комнату, в большую сумку кладу все необходимое для поездки. Начинаю нервничать еще больше, не знаю куда себя деть. А вдруг правда, решил избавиться от меня?

Почему я еще расстраиваюсь из-за этого? Разве я не хотела уехать подальше? Сейчас совсем не уверена. Кажется в наших отношениях что-то поменялось. Что-то в груди рвется от страха, что на этом поцелуе все и закончится.

Господи, какая я дура! Он всего лишь поцеловал меня, а я уже раскатала губу. Вообще не нужно мне это, не хватало еще влюбиться в него.

Вспоминаю его горячие губы, сильные руки, сжимающие мое тело до покалывания, его красивые, голубые глаза…

Мысленно бью себя по щекам. Хватит постоянно о нем думать. Как одержимая.

Выхожу из комнаты, спускаюсь по лестнице. В руках тяжелая сумка, в которую я закинула вещи, косметику и другие средства личной гигиены.

– Лиана, ты куда-то уезжаешь? – Зоя Степановна встречает меня в гостиной.

– Мэтью сказал, что мы уезжаем куда-то. Не сказал куда.

Женщина ошарашено смотрит на сумку.

– Мистер Хейг сказал, что это всего на два-три дня. А вещей взяла столько, словно на неделю уезжаете.

– Ну здесь все необходимое. Не могу же я с пустыми руками поехать.

Странно слышать это от женщины. Я могу обойтись парочкой вещей, но без ухода… не представляю. Я не разлучена со своими баночками и тюбиками. Любовь к уходу за собой я обрела еще в детстве, точнее привила эту любовь мне мама.

Мама. Как она там. Дозвониться до нее не могу. Может что-то случилось?

Мои размышления прерывает Мэтью. Спускается вниз с небольшой сумкой.

– Я сказал без меня ничего не решать. – Рявкает в телефон. Как быстро меняется его настроение. – Пусть ждут, не обломятся. Они заинтересованы в этом.

Глаза Мэтью направлены на меня. Неотрывно смотрит мне в глаза, не прерывает зрительного контакта пока спускается. Я смотрю на него.

– Все я сказал. – и не выслушав собеседника, сбрасывает трубку.

– Не мало вещей взяло то? – с иронией спрашивает и уголок рта ползет вверх.

– Нет, самый раз. – оставляю сумку и иду в гардеробную, за верхней одеждой.

Перед уходом краешком глаза заметила ухмылку мужчины. Не злую, а добрую и открытую. Какую вижу впервые.

– Куда мы едем?

Спрашиваю, когда идем к машине. Мэтью открывает багажник, ставит наши сумки. Затем открывает мне дверь. Мне становится так приятно от этого жеста. Как маленькая девочка, сажусь на сиденье и с улыбкой наблюдаю за мужчиной, пока тот обходит машину и садиться за руль.

– Куда мы едем? – повторяю вопрос.

– Я слышал его еще в первый раз.

– Обычно люди реагируют, когда их что-то спрашивают. – раздраженно и с упреком парирую в ответ.

– В аэропорт. – спокойно отвечает Мэтью. Вижу, что хочет улыбнуться, но почему-то сдерживает себя.

– А с аэропорта куда? – Не унимаюсь я. Как маленький ребенок допекаю взрослого мужчину своими вопросами.

Но мне нужно унять любопытство. Скорее всего меня никуда не отправляют, не избавляются от меня. Ведь он взял сумку. Значит тоже едет. Мда, логично.

Мэтью поворачивается ко мне и ухмыляется.

– Потерпи немного. Неугомонная. – подмигивает.

Не утолив своего желания, я отворачиваюсь к окну и дую губки.

Остаток пути мы преодолеваем в молчании. Оно не гнетет, даже приятно с ним помолчать. Уютно. С ним я чувствую себя в безопасности. Даже странно, ведь знакомы мы чуть меньше месяца.

Подъезжаем мы к большому, частому самолету, где возле трапа нас встречает команда экипажа.

Осматриваю самолет с восторгом. Не думала, что мы полетим на частном самолете. Но вопросов уже не задаю, не хочу показаться назойливой дурочкой.

В самолете уютно, роскошная обстановка. Мэтью кладет руку на поясницу, подталкивает вперед, к диванам. От его касаний моя кожа покрывается мурашками. Приятное тепло растекается по моим венам. Его движения уверенные, свободные. Я засматриваюсь.

Глава 28

Мэтью кладет руку на поясницу, подталкивает вперед, к кожаным диванам. От его касаний моя кожа покрывается мурашками. Приятное тепло растекается по моим венам. Его движения уверенные, свободные. Его руки вызывают дрожь в теле, нервные окончания словно щекотит.

Его собственнические касания, уверенные движения, точенные скулы, острый взгляд, а губы…боже, какие у него губы. Его сексуальный запах, запах уверенного, взрослого мужчины вбивается в ноздри, вызывает дурман. Я так глубоко засматриваюсь на него, что не замечаю, как перестала дышать. Не замечаю как дошла до такого состояния, когда покалывают пальчики на руках, когда под ребрами что-то щекочет, хочет вырваться наружу. Когда все тело начинает неметь. В памяти всплывает наш поцелуй. Все из-за него.

Мне уже становится страшно. Он ведь просто коснулся меня. Ничего особенного не сделал, а я уже в каленный металл превращаюсь. Чуть ли в лужицу не растекаюсь.

Кажется он заметил смущение.

Конечно, черт! Как не заметить покрасневшее лицо и уши? Прерывистое дыхание тоже выдает с потрохами.

– Все хорошо? – останавливается и поворачивается ко мне лицом.

Я от переживания и смущения не знаю куда деть руки и глаза. Боюсь снова завалить его вопросами. Или вовсе сказать какую-нибудь чушь.

– Да. – стараюсь выравнять голос, прокашливаясь. – Никогда не летала на частных самолетах.

– Очень красивая, – с хрипотцой, в каком-то интимном, томительном тоне говорит он. – А когда смущаешься, вообще башню сносит.

Меня охватывает шок. Я впадаю в ступор. Просто не ожидала от него подобных слов. Он же ледышка, как айсберг, заставляет биться о гигантскую глыбу своего темперамента. А тут резкая перемена настроения, которая не может не выбить из колеи.

Гладит по скуле костяшками пальцев, неотрывно смотрит мне в глаза с прищуром. Ухмыляется. Я стараюсь взять верх над своими эмоциями, которые выдаю в присутствии Мэтью.

Хочу ответить. Но не могу. Боюсь выдать дрожь в голосе. Мои глаза и так о многом говорят. И я уверенна, он понимает, он все понимает. Он так смотрит, изучает, гладит.

В какой-то момент мне становится страшно. Я пугаюсь этих чертовых бабочек в животе, пугаюсь желания коснуться его щетины, ощутить его горячее дыхание на своих губах, запустить пальцы в его короткие волосы. Пугает и его отношение, его скачки настроения, его желания и возможности.

Я давно призналась себе, что моя психика сломана. Как может быть по-другому, когда переживаешь насилие? Я перестала чувствовать себя живой. Не было ни чувств, ни эмоций. Ничего, кроме боли в груди. Кроме скорби по прошлому, по сломанным судьбам родных людей, по моей судьбе, по ребенку, которого я сама и убила.

Но с Мэтью я словно начинаю просыпаться. Чувства начинают пробуждаться в груди. Я работаю над собой, над отношением к себе, над принятием всего, что произошло со мной. Просто понимаю, что с прошлым ничего не сделать, можно только смириться, принять его. Во благо себе. Небольшими шагами, но я все же иду к себе настоящей, здоровой.

Господи, прошу, помоги мне. Дай мне сил.

Наш контакт прерывает звонок на телефон Мэтью.

– Извини, я оставлю тебя ненадолго. – Подзывает стюардессу. Та игриво строит ему глазки. Кривлюсь. Раздражает, когда женщина, не глядя на то, что мужчина не один, начинает вешаться на него. Здесь даже дело не в ревности, хотя…она здесь тоже присутствует. Не хочу даже анализировать свои чувства. – Позаботьтесь о девушке, помогите разместиться.

Мэтью заходит в соседнюю комнату. А я располагаюсь сама, игнорируя стюардессу, беру бокал шампанского и устраиваюсь у иллюминатора. Она что-то говорит, но я уже ничего не слышу. Беру телефон. Захожу в мессенджер и пишу маме сообщение. Тревога не покидает мое сердце. Хоть я и злилась на ее бездействие, ведь она тоже заложница этой ситуации, но она мне так сильно нужна. Во мне все еще живет маленькая девочка-Лиана, которая нуждается в матери, которая хочет свернуться в калачик рядом с мамой, укутаться в ее объятия.

Смотрю в иллюминатор, вспоминаю детство. Мамины теплые объятия, мою любимую колыбельную, что она пела мне каждую ночь, пока я была маленькой, вспоминаю, как на выходных мы вместе готовили сладости и смотрели сказки.

Очнувшись от морока воспоминаний, перевожу взгляд на Мэтью. Как я не заметила его? Развалившись на кресле напротив, смотрит прямо на меня. Смотрится безумно секусульно в своей уверенности, в свободных движениях, в пылких, колючих глазах. Дыру скоро прожжет во мне. От его взгляда мне становится не по себе. Ерзаю. Он ловит каждое движение, переводит взгляд на мои ноги, смотрит плотоядно, глаза становятся уже, темнее. Ноздри раздуваются, замечаю и шевеление кадыка. Ухмыляюсь.

– Не заметила, как ты вернулся. – становится трудно выдерживать эту тишину. Но, ощущать его взгляд на себе мне очень нравится.

– О чем ты сейчас думаешь? – бархатный голос с томными нотками.

Не хочу говорить о моей семье. Вспоминаю, что хотела поговорить о его ранении, о том, как это произошло и что будет дальше. Вопросы крутились у меня в голове еще с той ночи.

– Та пуля, она от Тихонова?

– Да. – на его лице зашевелились желваки, глаза злые, не предвещающие ничего хорошего. Черты лица становятся острее.

– Что произошло?

– Не забивай свою головку, оставь это мне.