Текст книги "Эскорт. Выхода нет (СИ)"

Автор книги: Кейт Арнес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Что значит выставит на аукцион? Я же не товар какой-то, не вещь. Боже, что теперь делать, никто же не знает где меня искать. Вещи с телефоном, конечно же забрали. Кажется это все конец. Я лучше умру, чем буду продаваться, я не позволю обращаться со мной как с вещью.

– Урод, подонок, ничтожество. – бьюсь в истерике, надрывая и без того больное горло. После ночи, проведенной в подвале сильно болит горло и бросает то в жар, то в холод. – Будь ты проклят, во всех мирах, за то, как ты относишься ко мне. Ты же не мужик. – я срываюсь на истерический смех, а из глаз текут слезы.

Нервы натянуты как струна, а он стоит и упивается своей победой, пожирает каждую эмоцию, скалится. Не знаю, для чего он стоит и слушает все, что я ему кричу, думала, что сразу заткнет меня, но впервые дает мне слово. Насилие в его стиле.

Еще что-то кричу ему, в порыве гнева и бессилия даже не запоминаю, не думаю что говорю. На полуслове он все-таки бьет меня, затыкает мой рот. Удар приходится сначала в живот, а после по лицу. Темнота накрывает меня с головой. В беспамятстве я могу выдохнуть, мне здесь нравится больше. Нет ни боли, ни страха. Воспоминания тоже покидают мою голову.

Я стою посреди поля, где зеленая, мягкая трава щекочет мои голые ступни. Легкий, белый сарафан развивается на ветру, длинные волосы подстраиваются под волны ветра, щекочут плечи. Откуда-то разносится детский озорной смех.

– Мааамааа… – расставив руки в стороны, ко мне бежит светленький, маленький мальчик.

Поворачиваю голову назад, ищу его маму. Но позади меня никого нет, мальчик бежит ко мне. Но у меня нет ребенка, это ошибка. Мальчик бросается ко мне в объятия, обхватывает бедра руками и крепко прижимается ко мне. Я обнимаю его в ответ, не веря в действительность происходящего. Хочу спросить, где его мама, сказать, что это какая-то ошибка. Но мне так нравится чувствовать этот сладкий запах, исходящий от ребенка, чувствовать его теплые руки, крепкие объятия, словно боится, что я растворюсь.

– Мамочка, – поднимает на меня свои большие зеленые глазки. – я тебя так сильно люблю, до неба люблю.

От его слов на глаза наворачиваются слезы. Всматриваюсь в черты его лица, запоминаю каждую деталь. Я знаю, чувствую, что очень сильно люблю этого мальчика. Знаю, что это мой ребенок.

Мираж рассеивается. Ни ветра, ни света, ни тепла. Темнота окутывает все пространство. Но сквозь нее прорывается тихий голос, не могу его разобрать. Кто-то аккуратно обтирает меня холодной, мокрой тряпочкой. Здесь так жарко, дышать нечем. Появилась головная боль и ломота в костях.

Думаю о ребенке из сна. Сон ли это? Может я видела ребенка которого убила? Но на Алекса он не был похож. Там, с этим ребенком было так хорошо, я чувствовала безусловную, сильную любовь к ребенку. Хотела защитить его от целого мира, укутать в своих объятиях и никогда не отпускать.

– Сейчас девочка, станет легче. – мужской голос прорывается в сознание. Приоткрываю глаза, и сквозь узкую щелочку вижу, как седовласый мужчина склонился надо мной. Морщинистое, доброе лицо мужчины вызывает доверие.

– Ну что скажешь, док? – слышу голос Александра и вздрагиваю.

– Сильный жар, гематома на голове. Как бы сотрясения не было. Дал жаропонижающее. Оставлю рекомендации и выпишу рецепт на антибиотики. – отчитывается док. Сталь в голосе Александра заставила доктора понервничать. – Нужен уход.

– Хорошо, не задерживайся. Как закончишь, поднимись ко мне.

Оставшись вдвоем в комнате, доктор снова склоняется надо мной. Меня колотит от холода. Пот стекает по лицу, горло пересохло и отдает острой болью.

– Бедная, совсем еще молодая, – подносит к моим губам бутылку с водой, я делаю несколько жадных глотков и обессилено опускаюсь на подушку. – Как же тебя угораздило с ним связаться, дочка?

– Помогите мне, сообщите моему отцу, я попала в беду. Если вы мне не поможете, меня продадут, я умру. – хватаю его за руку и быстро шепчу, пока никто не зашел в комнату.

– Я помогу, диктуй номер.

Я продиктовала номер отца. Теперь надежда только на него. Не бросит же он своего ребенка?

Несколько дней меня приводили в порядок. Пичкали таблетками, на синяки наносили мази, ставили капельницы. Все это было не жестом доброй воли Алекса, просто товар готовили к продаже, приводя в презентабельный вид. Болезнь затянулась на две недели, синяки довольно быстро прошли. За все это время Алекс приходил ко мне в комнату два раза, когда я устраивала бунт и объявляла голодовку. Чтобы не нанести мне новые увечья, он сдерживал себя, но господи, какая ярость плескалась в его глазах, как сильно он таскал меня за волосы.

Дааа… Воспоминаний хватит на всю жизнь.

Доктор, я кстати до сих пор не знаю его имени, так и не пришел за все время. Не известно, позвонил ли он моему отцу, или нет. А вдруг он доложил обо всем Алексу, или его поймали и убили за помощь мне? Так, Лиана, стоп. Нужно сохранять рассудок. Гаяне скорее всего уже начала меня искать, может она пошла в полицию и все рассказала. Нужно найти способ позвонить Рите, попросить поговорить с моим отцом. Напрямую отцу я звонить боюсь, что если Алекс прослушивает его телефон? Если он узнает, то убьет его.

Я проснулась от стука в дверь, после которого она сразу же открылась.

– Вставай, к тебе косметолог и стилист пришли. – в комнату заходит охранник, заносит какие-то чемоданы.

– Это еще зачем?

– Это распоряжение босса. – ставит последний небольшой чемодан и покидает комнату.

Похоже меня пришли готовить к аукциону, который мне обещал Алекс. Интересно, ему не стыдно продавать свою жену? Не переживает, что о нем подумают люди? Он же у нас личность публичная.

Иду в ванную, умываюсь, принимаю душ и мою голову. Я сделала все что могла. Просила о помощи, торговалась, доверилась чужому человеку. Теперь все зависит от отца, если он в курсе происходящего. В конце концов, если мне суждено умереть так, я приняла это, я уже смирилась.

Если всё дойдет до аукциона, я убью себя. Я уже все продумала.

Выхожу в комнату и подпрыгиваю на месте. На кровати сидит Александр.

– Хорошо, что не устраиваешь истерик, значит набралась ума.

– Я не смирилась, но какой смысл сопротивляться, если вы все сделаете силой, по-другому же не умеете. – Ухмыляется, глядя на меня сверху вниз. – Мне вот что интересно, неужели тебе все-равно, что скажут люди, когда узнают, что ты продал собственную жену?

– Мне все-равно, мы в разводе, еще с того дня, как ты попала в этот дом. – на этих словах мои глаза чуть не выпали из орбит. – Не удивляйся, твоё мнение не имеет значения, как и не имело тогда, при заключении брака.

Не то, чтобы я не рада. Просто это была единственная ниточка, за которую я цеплялась. Надеялась, что это все фарс. Я вышла из одной тюрьмы, но попала в другую, более изощренную, жестокую.

– Зачем тебе все это было нужно? Я не понимаю, для чего ты разрушил мне жизнь?

Алекс резко встает, я подпрыгиваю на месте и делаю шаг назад. Он подходит ко мне, хватает за подбородок и наклоняется, чуть не касается своими губами моих.

– Знаешь, ты оказалась бракованной игрушкой, малолетней идиоткой. Семья твоя никчемная поспособствовала всему, что с тобой сейчас происходит. Ты отрабатываешь долг отца, который тоже не отличается большим умом. Он кстати, тебе не поможет.

Отталкивает и покидает комнату, я так и не успела ничего ответить ему. Он еще раз доказал свое превосходство. Унизить сильнее меня уже не возможно, ниже некуда.

Отец действительно так поступил со мной? Решил расплатиться мной?

Меня как куклу расчесывают, одевают и красят. Я даже не реагирую, что получилось в итоге тоже не смотрю. Смотрю на откровенное платье-боди, в которое меня одели. Глубокий вырез на спине, почти доходит до линии трусиков, прозрачная юбка от талии до пола, благодаря которой виден интимный треугольник, высокий разрез юбки заканчивается чуть выше середины бедра. Я не монашка конечно, в моем гардеробе есть откровенные вещи, но не настолько.

Два охранника выводят меня на улицу, сажусь на заднее сиденье внедорожника. Внутри уже сидит Алекс, разговаривает по телефону. Машина трогается, а я прощаюсь с жизнью, настраиваюсь на осуществление своего безумного плана.

Глава 15

– Выглядишь достойно. – отрывается от телефона, осматривает меня с ног до головы.

– Достойно для кого, для проститутки?

– Именно, и не вздумай брыкаться. Ребятам дал четкие указания, шаг вправо, шаг влево-переломают ноги. – со всей серьезностью смотрит мне в глаза.

Отвожу взгляд, смотрю в окно.

– На этом аукционе будут серьезные люди, так что переломать тебе ноги могут и они, если им что-то не понравится.

– Что со мной будет? – я знаю что будет дальше, но я все еще на что-то надеюсь. Наверное рассчитываю, что Алексу станет меня жаль, или что у него действительно были ко мне чувства и он так со мной не поступит.

– Ничего особенного. Ты будешь жить в особняке, как и все девочки. – его тон ничего не выдает, он спокоен. Я же превратилась в клубок нервов. – В особняке есть правила, о которых тебе сегодня расскажет Юлиана. Это ваша хозяйка.

– То есть мамка?

– Да, в народе это называется именно так. У Юлианы есть помощник, зовут Ник. Не будешь слушаться их, будешь жестоко наказана.

– Сомневаюсь, что кто-то сравниться с твоими методами наказания. – не сдерживаюсь от язвительных комментариев.

– Твой характер там терпеть никто не будет. Заступаться тем более. Я предупредил. – отворачивается к окну, заканчивая разговор.

От загородного дома Алекса, до борделя ехать полтора часа. Особняк находится далеко за городом. Выхожу из машины, кручу головой, осматриваясь. Огромных размеров особняк, территория еще больше. Вокруг зелень, туи и ели. Настоящий замок. Небольшая пристройка откуда выходит молодая девушка, здоровается с Алексом и покачивая бедрами, проходит мимо нас, осматривая меня с ног до головы.

За домом успела рассмотреть небольшой сквер. Несмотря на то, что меня привезли в бордель, территория и сам особняк мне понравились.

Внутри нас встречает молодой, привлекательный мужчина высокого роста, с каштановыми волосами и густыми ресницами.

– Добро пожаловать, Лиана. Я Ник, ассистент хозяйки дома. – протягивает мне руку. Стою на месте, осматривая большой холл с широкой лестницей, ведущий на второй этаж.

Так и не пожав мою руку, Ник опускает свою.

– Я покажу твою комнату и расскажу о правилах сотрудничества. – на этих словах я прыскаю от смеха. Алекс уничтожает меня взглядом. Что я могу сделать, если яд из меня льется непроизвольно. Посмотреть бы на них, окажись они в моей ситуации. Я еще адекватно себя веду, что очень странно. Нездоровое спокойствие меня пугает.

Ник устраивает мне экскурсию по дому, попутно рассказывая о правилах.

– По дому можно передвигаться свободно. По территории заведения можно прогуливаться, если соблюдать все правила. Склоки, ругань запрещены. Раз в месяц все девушки проходят небольшое обследование у нашего врача.

– Это тюрьма?

– Нет, но передвигаться по городу можно только в сопровождении охраны.

– Когда я смогу «уволиться» от сюда?

– Отсюда невозможно «уволиться». Есть карьерный рост. Есть девочки, которые заслужено уходят на пенсию. Но их не отпускают, направляют в другое место.

– Куда их отправляют?

– Тебе незачем это знать, пенсия не скоро.

Ускоряет шаг, в конце коридора останавливается и открывает передо мной дверь.

– Это твоя комната, если что-то будет нужно – напиши список необходимого.

– Мне нужна моя свобода. Вы можете мне это обеспечить?

– Сегодня вечером будет проходить аукцион. Правила простые, они действуют на любом мероприятии нашего заведения. Перове – не вести себя вызывающе, это светское мероприятие, а не трасса. Второе – не начинать разговор с гостями первой, те, кто желает познакомиться ближе подойдут сами. Третье – гость всегда прав. Остальное тебе расскажет Анжи, девушка премиум класса, только для вип гостей.

Черт его знает что здесь вообще происходит. Я словно снимаюсь в каком-то сериале. Это все нереально. Девушки премиум класса, вип гости, аукцион. Что будет дальше?

Ник ушел почти сразу. Наверное поладить с ним будет куда проще, чем с Алексом. Забираюсь на кровать с ногами, облокачиваюсь на изголовье и закрываю глаза. На самом деле шокирует моя реакция на все происходящее, может это из-за шанса сбежать отсюда, что все больше кажется мне нереальным. Отец скорее всего меня уже вычеркнул из своей жизни, а больше меня некому искать.

Сижу так довольно долго, ноги и шея затекли. Стук в дверь отрезвляет.

– Да?

В комнату заглядывает очень красивая, смуглая девушка.

– Можно войти? – ее голос завораживает. Очень женственная, утонченная, харизматичная.

– Да, проходи.

Смотрю на нее и восхищаюсь. Восточная внешность, копна кудрявых волос, острые скулы, золотисто-карие глаза. Очень эффектная девушка.

– Меня зовут Анжи, – протягивает мне руку, я тут же протягиваю свою. – А ты Лиана?

– Да.

– Очень приятно, Лиана. Я здесь одна из страреньких. Если тебе что-то нужно будет, обращайся ко мне, я тебе всегда помогу. У нас есть не самые приветливые девушки, но в основном мы все тут друг за друга. – приветливая улыбка немного меня успокаивает.

– Хорошо, спасибо. – я в растерянности, не могу ничего больше придумать, хоть вопросов у меня куча.

– Ты не стесняйся, спрашивай что хочешь знать. – она словно читает мои мысли.

– Я не знаю с чего начать. Да и вообще не знаю, что делать, что говорить, как себя вести. – вот и эмоции начали прорываться наружу.

– Я знаю. Все, что происходит ненормально. Те, кто пришел сюда не по своей воле первое время отрицают происходящее вокруг, скандалят, пытаются сбежать. – девушка понижает голос, наклоняется ко мне и берет меня за руку. – Но будь умнее, не подставляйся. Наказание тебе не понравится, поверь мне.

– Что ты прикажешь мне сделать? Смириться и раздвигать ноги перед каждым, кто этого захочет?

– Я ничего тебе не приказываю, – не смотря на мою истерику, ее тон все тот же – доброжелательный. – я могу лишь давать советы, как себя стоит здесь вести, чтобы не пострадать.

– Тебя тоже привезли сюда насильно?

– Нет, – отпускает мою руку и выпрямляться. Замечаю печаль в ее глазах. – Я приехала сюда сама, но это не важно.

– Извини, я не хотела. – не мое это дело, кто как сюда попал. Главное, что я должна отсюда выбраться.

– Ничего. Когда будет проходить аукцион, не вздумай плакать или как-то показывать свою слабость и растерянность. Новенькие всегда попадают в неприятности из-за своих эмоций.

– А что может случиться?

– Здесь есть мужчины, которым нравится насилие, нравятся слезы жертвы. Поэтому делать этого не стоит. Мне пора, моя комната находится на втором этаже, первая дверь слева. Если что, заходи.

Глава 16

Анжи уходит. Я срываюсь с места, мечусь по комнате. Ищу сама не знаю что. У меня оказывается есть своя ванная комната и гардеробная. Захожу в ванную, переворачиваю все вверх дном, на пол падает стеклянная вазочка. Беру осколок и сажусь на бортик огромной ванны. Страх скручивает все внутренние органы, руки трясутся. Тихо, слышны только мои всхлипы.

Я же сильная девочка, со всем могу справиться. Почему именно эта мысль посетила мою бедовую голову? Я боюсь умирать. Но еще больше я боюсь оставаться здесь. Боюсь мужчин.

Гипнотизирую осколок, который сжимаю в ладони. Кровь стекает по руке, физическая боль не отрезвляет и не выводит меня из прострации.

Только я хватаюсь за мысль, что я не самоубийца, что не смогу это сделать, как в комнату заходит Анжи. Она бросается ко мне, выбивая из руки осколок, словно я держу в руках пистолет и вот вот нажму на курок.

– Ты что делаешь? – кричит она мне, хватая за предплечья. – Не смей даже думать о таком. Ты так молода, с каждой проблемой будешь вскрываться?

– Что мне эта молодость, если я затворница, рабыня. Он пользуется мной, будто я вещь, делает все, что придет в его голову. Я не хочу…

Анжи молча обнимает меня и гладит по голове. Ждет, когда я успокоюсь. Ее слова напомнили, какая я слабачка.

– Лиана, я отлично понимаю тебя. Но ни одна проблема не стоит твоей жизни.

– Скажи тогда, что же мне делать?

– Здесь есть только один вариант – понравиться влиятельному мужчине. Если это случится, он сможет сделать так, чтобы ты обслуживала только его. Но нужно время. Нужно терпение.

Какое-то время мы сидим в ванной на полу. Анжи рассказывает мне про мероприятия, которые проводятся раз в месяц. Рассказывала про девушек, про управляющего и хозяйку особняка. Слушаю ее через слово. Так же она меня предупредила, что дом охраняют собаки. Так что сбежать не получится. Система охраны у них развита отлично. Кто бы сомневался. Скорее всего они даже представителей власти купили.

Аукцион начнется через двадцать минут. Нас привели в гримерку, я так понимаю. Здесь шестнадцать девушек. Все молодые, от восемнадцати до двадцати пяти лет. Анжи говорила, что аукцион проводят по возрастным категориям. А после тридцати пяти лет вообще отправляют на пенсию, но на вопрос куда именно, она так и не ответила.

Я успела познакомится с некоторыми девушками. Очень приятные по общению. Я представляла их по-другому. Злые, нафуфыренные стервы с ногами от ушей. Есть конечно и такие, но в основном все милые.

Я сижу на кресле, возле одного из гримерных столов, меня начинает трясти от страха. Не знаю куда себя деть. Еще немного и начнется паника. Сердцебиение зашкаливает, с такими стрессами у меня скоро проблемы с сердцем начнутся. Мое состояние замечает одна из девушек, не помню ее имени.

– Не трясись, привлечешь лишнее внимание, тебе это не понравится.

– Мне итак это все не нравится. – голос дрожит. – Кому это вообще может нравится?

– Успокойся, паника только навредит.

– Тебе то что…

Разворачивается и уходит. Меня эти слова только сильнее разозлили.

Пытаюсь быстро что-нибудь придумать. Может сказать, что отравилась? Запереться в ванной и сделать вид, что плохо.

Не думаю что такое может прокатить в этом месте. Вряд ли до меня до этого никто не пытался слиться.

– Пора. – кто-то из девушек выглядывает в зал, где будет все проходить.

Теперь меня не только трясет, но и начинает подташнивать, я дрожу. Только не заплакать, только не заплакать. Нужно потерпеть сам аукцион, а потом я сбегу. До утра на улице будут дежурит псы. Нужно скрыться где-нибудь, пока их не закроют, тогда можно бежать.

Ко мне подходит Анжи, берет меня за руку.

– Будешь стоять рядом со мной. Чтобы не впасть в панику, на мужиков не смотри. Но и голову не опускай, смотри в одну точку, на стену перед собой.

– Я не справлюсь.

– Справишься, если хочешь сберечь свой красивый зад. – тянет меня в сторону зала, который закрывает большой красный занавес, как в театре. – Пошли, через минуты две выходим.

Дыхание прерывается, дрожь в коленках усиливается, а живот начинает крутить.

Ты справишься, Лиана.

Стою на сцене, на невысокой тумбе. В зале царит полумрак, на фоне играет живая музыка, где находится источник звука я не вижу. Красиво играет скрипка и виолончель.

Как и говорила Анжи, смотрю в одну точку. Но пока я шла к своему месту, успела посмотреть в зал. Увиденное заставило меня остановиться посреди зала. Кто-то позади меня очень нервно зашипел на меня, мол иди. В зале полный аншлаг. Все мужчины в костюмах и масках, скрывающих лица.

Аукционист стоит в самом углу сцены. Огромная сцена позволяет поместиться всем девушкам, каждая стоит на своей тумбе, с белоснежными улыбками на лицах.

От осознания происходящего у меня сперло дыхание, на глазах выступают слезы. Нет, нет, нет, только не это. Но не успела я об этом подумать, как они начали покрывать мои щеки.

Нужно прийти в себя, абстрагироваться, подумать о чем-нибудь приятном. Боже, да как здесь будешь думать о чем-то приятном, если чувствуешь на себе сальные взгляды, физически их ощущаешь.

Активно ведутся торги. Вот какой-то пузатый мужчина в сером костюме победно ухмыляется, посылая воздушные поцелуи девушке, стоящей справа от меня.

– Очаровательная Хелен составит компанию на сегодняшний вечер участнику, под номером девять. Поздравляю! – с воодушевлением стучит молотком, что я подпрыгиваю.

Осматриваюсь как маленький ребенок, никогда не была на аукционах, тем более никогда не видела как торгуют живыми людьми. И не рассчитывала, что когда-нибудь увижу.

Взгляд цепляется за мужчину, сидящего в третьем ряду возле стены. Широкоплечий, брюнет с короткой стрижкой. Пронзительные темные глаза, его острый взгляд направлен с точностью на меня. Взгляд словно лезвие ножа, пробирает холодом до костей.

Наблюдаю за ним, и складывается впечатление, что его сие мероприятие не интересует. Но взгляд от меня не отводит.

Не выдерживаю и первая отвожу глаза. Смотрю в одну точку перед собой. Как только слышу свой номер, презентацию меня, как товара. Паника возвращается. Не то, чтобы я окончательно успокоилась, просто на какое-то время меня отвлек мужчина и мои мысли.

Теперь паника накрывает с головой. Меня трясет.

Аукционист называет стартовую цену. От суммы у меня глаза на лоб лезут.

Какой-то лысый мужчина, уже в возрасте, ведет активные торги с двумя другими, также не молодыми мужчинами. Злые ухмылки, липкие взгляды, резкие движения. все выдавало напряжение и пугало меня еще больше.

Но вот мужчина с третьего ряда, что разглядывал меня, вступил в борьбу. Повысил ставку в два раза, что разозлило скользкого, лысого дядьку.

Чтобы как-то отвлечься, я зарываю глаза, заставляю себя не слушать активную, взволнованную речь аукциониста и ставки мужчин. Перевожу дыхание. Страх не отступает, я дрожу, щеки не успевают просыхать. Скорее всего я сейчас выгляжу ужасно, косметика на моем лице из-за обильной влаги уже давно потекла. Надежда, что хоть мой вид оттолкнет «покупателей» рушится.

– Юная Лина украсит сегодняшний вечер участнику под номером двадцать один. Поздравляю! – стук молотка, «продано», острый взгляд мужчины, который, как я думала, не заинтересован в этом вечере.

Девочки выходят в зал, программа вечера предполагает фуршет, затем небольшое выступление девочек, а после официальная часть программы заканчивается, начинается неофициальная.

Несусь по длинному коридору, в конце которого есть вторая лестница. Ее каким-то чудом никто не охраняет. Охраны на самом деле мало, наверное чтобы никого не раздражать. Я не продумала план побега. Как я выберусь наружу, как выйду за ворота я тоже не продумала. Нужно где-то спрятаться и отсидеться там всю ночь, пока не уберут собак.

Пока несусь по лестнице, вспоминаю, что на цокольном этаже находится помещение для персонала, там и хранятся халаты и разное оборудование. Рассчитываю туда заглянуть и одолжить вещички и как раз поищу укромный уголок.

В помещении холодно, мое платье не прикрывает практически ничего. Ежусь. На крючке висит чья-то униформа, на два размера больше. Как только моя рука тянется к одежде, дверь с грохотом отпирается, от страха я взвизгиваю и не успеваю ничего сказать, как оказываюсь в захвате сильных, грубых рук одного из охранников.