Текст книги "'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею"

Автор книги: Кейстут Закорецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

На противоположной стороне земного шара – в Европе Сталин также проводил определенную активную политику. Во-первых, надо было обеспечить приход коммунистов к власти в восточноевропейских странах. Причем так, чтобы они выполняли только его волю (или, в крайнем случае, действовали с его разрешения). Вторая задача, которую пришлось решать совместно с бывшими союзниками, – юридическое оформление итогов Второй Мировой войны.

О том, как в странах Восточной Европы у власти оказались коммунисты, написано много. Этот процесс шел достаточно успешно. Но возникли две трудности. Первая широко известна – это конфликт Сталина с югославским руководителем Иосипом Броз Тито. Ко второй историки обычно не обращают много внимания. Возможно, потому, что она просуществовала недолго и разрешилась к лету 1949 года. Речь идет о высокой НЕЗАВИСИМОЙ от Сталина политики, которую попытался проводить руководитель Болгарии Георгий Димитров. Проблема с Тито заключалась в том же – в независимости от Москвы. Но ее решить Сталину до своей смерти так и не удалось.

В 1991 году вышла книга Ю. Гиренко "СТАЛИН-ТИТО" (Москва, "Политиздат"), в которой приводится много данных о конфликте между ними. Оказывается, первое несогласие со Сталиным югославское руководство высказало уже в 1945 году, предложив уменьшить зарплату советским специалистам.

Но с 1947 года разногласия стали усиливаться. В начале февраля того года между СССР и Югославией были подписаны соглашения о создании двух совместных акционерных обществ по судоходству на Дунае и по гражданской авиации. В дальнейшем югославская сторона решила, что такие смешанные общества наносят ущерб экономике независимой Югославии.

19.04.1947 в беседе со Сталиным один из югославских руководителей – Э. Кардель фактически поставил вопрос о вмешательстве советских советников во внутренние дела страны. Сталин, не скрывая своего недовольства, резко сказал: "Специалисты находятся там для того, чтобы их слушали, а не только сидели у вас сложа руки".

Летом 1947 года правительство ФНРЮ приняло решение, запрещающее партийным организациям и государственным учреждениям предоставлять советским гражданским и военным специалистам какую-либо информацию экономического характера. Оно было расценено Сталиным как проявление недоверия и недружелюбия к советским представителям в Югославии. В ходе обмена мнениями между руководством СССР и ФНРЮ с югославской стороны было разъяснено, что советские специалисты "чрезмерно навязывают свои взгляды", "не учитывают нашу специфику", "игнорируют мнение югославских партнеров, что приводит к ссорам и трениям".

С 30 июля по 1 августа 1947 года проходили необъявленные югославо-болгарские переговоры между И. Тито и Г. Димитровым. На них был согласован бессрочный договор между их странами. А 2 августа в официальном протоколе факт выработки такого договора был обнародован.

Сталин возразил как по факту самих переговоров, так и по сроку действия согласуемого договора. В послании Тито 12 августа он писал, что оба правительства допустили ошибку, заключив пакт (к тому же бессрочный) до вступления в силу мирного договора и несмотря на предупреждения из Москвы. (Дело в том, что 10 февраля 1947 года в Париже были подписаны мирные договоры между странами антигитлеровской коалиции и странами-союзницами Германии (Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией). Они вступали в силу с 15 сентября 1947 года).

Во время мирных переговоров СССР помог Югославии в установлении югославо-итальянской границы в районе города Триест. Кроме того, Советский Союз помогал и в урегулировании экономических и территориальных претензий ФНРЮ к Австрии. Но правительство Югославии обратилось за помощью и к Англии. Когда Сталин узнал об этом, то 5 августа 1947 года заявил о своем недовольстве по поводу "закулисных переговоров за спиной советского правительства" и выразил недоумение в связи с тем, что оно не было о них информировано.

Из-за определенных причин Сталин не мог согласиться на независимую политику Югославии. И стал принимать меры.

Летом 1947 года ЦК ВКП(б) направило первому секретарю польской рабочей партии (ППР) В. Гомулке письмо, в котором оно предложило ППР выступить с инициативой созыва совещания коммунистических партий некоторых европейских стран для обсуждения вопроса об усилении связей между ними, например, путем создания нового интернационала информационного характера (получившего название "Информационное бюро").

Польские коммунисты с такой инициативой, конечно, выступили. Другие партии согласились, но некоторые руководители выражали сомнения об опасности возврата к изжившим коминтеровским формам и методам руководства. Сомнения высказывались со стороны: К. Готвальда, М. Тореза, П. Тольятти и В. Гомулки. Больше всех сомневался В. Гомулка. (Странное дело: наибольший сомневающийся является главным формальным инициатором мероприятия!)

С 22 по 27 сентября 1947 года в курортном городке Шклярска Поремба (западная Польша) состоялось первое информационное совещание представителей коммунистических и рабочих партий девяти стран. Было решено создать "Информационное бюро". По телефонному совету Сталина его местопребыванием и редакции газеты "За прочный мир, за народную демократию!" был избран Белград, хотя претендовала и Прага. Поддавшись уговорам Сталина, делегаты компартии Югославии критиковали французских и итальянских коммунистов "в преклонении перед парламентаризмом, уступчивости Ватикану и деголлизму". В книге Ю. Гиренко высказана мысль, что Сталин это сделал специально, для того, чтобы потом югославские коммунисты не смогли получить помощь от французской и итальянской компартий в период, когда Сталин будет проводить атаку против самих югославов (провоцирование 1 класса!).

Но целью совещания была не только подготовка к борьбе с Тито. Д. Волкогонов в книге "ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ" (Киев, "Политиздат Украины", 1990, том 2) заметил, что на нем выступил сталинский посланник Жданов с докладом "О международном положении". В нем был сформулирован тезис, который на долгие годы станет почти центральным в советской пропаганде – "раздел мира на два противоположных лагеря". Это, возможно, было ответом на антикоммунистическую "доктрину Трумэна". В докладе выражена и негативная оценка "плана Маршалла" как "программы закабаления Европы" (от участия в котором СССР отказался на Парижском совещании министров иностранных дел СССР, Великобритании и Франции 27.06 – 2.07.1947).

На Западе создание "Информационного бюро" было встречено негативно и было названо "Коминформом". А в дальнейшем было проведено только два подобных совещания: в июне 1949 года в Венгрии и в ноябре 1949 в Румынии. 18 апреля 1956 года оно было распущено.

После совещания в Шклярской Порембе югославское руководство не прекратило независимые от Москвы действия. Без согласования с СССР 27 ноября 1947 года Тито посетил Болгарию, где был подписан договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Югославией и Болгарией. Кроме того, было увеличено югославское экономическое влияние на Албанию.

В январе 1948 года Тито (опять без консультации с СССР, что немедленно привело к очередному кризису между странами) попросил албанских руководителей разрешить одной югославской дивизии разместиться в Албании в районе города Корча.

Но продолжал делать независимые шаги и болгарин Георгий Димитров. 16 января 1948 года в Бухаресте он подписал Болгаро-Румынский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. А 17 января на пресс-конференции Димитров заявил о возможном создании в перспективе, когда условия созреют, федерации или конфедерации балканских и придунайских стран, с включением в нее Польши, Чехословакии и Греции. На Западе это было немедленно расценено как "вредоносное советское изобретение".

24 января того же года Сталин направил телеграмму Димитрову (и копию Тито), в которой разъяснял, что предложение, касающееся федерации или конфедерации стран народной демократии, является вредным, ибо "наносит ущерб странам новой демократии и облегчает борьбу англо-американцев против этих стран". Вслед за этим, стремясь не допустить дальнейшего обострения отношений с Великобританией и США, Сталин решил отмежеваться от данного предложения в печати ("Правда", 28.01.1948).

А 4 февраля 1948 года он поручил советским послам в Белграде и Софии довести до сведения И. Тито и Г. Димитрова следующие соображения: "Неудачное интервью тов. Димитрова в Софии дало повод ко всякого рода разговорам о подготовке восточноевропейского блока с участием СССР".

10 февраля 1948 года состоялась встреча в Москве делегаций Советского Союза (во главе со Сталиным), Болгарии (с Димитровым) и Югославии (с Карделем, так как Тито сослался на плохое здоровье и не поехал).

Отношения выясняли долго. Когда Кардель сказал, что Югославия обычно всегда консультировалась с советским правительством, Сталин его резко оборвал: "Неправда! Вы вообще не советуетесь! Это у вас не ошибки, а принцип, да, принцип!". Взявший слово Молотов зачитал из югославо-болгарского договора абзац, в котором говорилось, что Югославия и Болгария будут действовать в духе ООН и поддерживать любую инициативу, направленную в защиту мира, против любой агрессии, с какой бы стороны она не исходила. На это Сталин заявил: "Но ведь это же превентивная война! Это самый обычный комсомольский выпад! Это обычная громкая фраза, которая только дает пищу врагу!". И на предложение Димитрова обсудить уже сейчас некоторые вопросы дальнейшего развития экономических отношений, Сталин сказал: "Об этом мы будем говорить с объединенным болгаро-югославским правительством".

1 марта 1948 года состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК КПЮ. На нем отметили, что СССР:

– не хочет сильной армии Югославии;

– вербует агентов;

– диктует свои направления развития экономики Югославии;

– и т.д.;

– дело дошло до предложения создать федерацию с Болгарией.

Иосип Тито был против федерации, заявив что это позволит Сталину сменить руководство Югославии на более послушное и повысить влияние НКВД. После заседания было послано сообщение в Москву и Софию о том, что Югославия считает несвоевременным создание федерации с Болгарией.

18 марта 1948 года Сталин принял решение отозвать всех советских специалистов из Югославии (в т.ч. военных). 27.03.1948 в СССР вылетела их последняя группа.

В тот же день 27 марта 1948 года в адрес ЦК КПЮ было послано первое письмо Сталина и Молотова с разными обвинениями. 4 мая того же года было послано второе письмо. Его тон был еще более категоричным и непримиримым.

20 мая 1948 года состоялся пленум ЦК КПЮ. На нем было принято решение не участвовать в заседании Информбюро в Венгрии.

29 июля 1948 года была опубликована "Резолюция Информбюро о положении в коммунистической партии Югославии". Конфронтация между Сталиными Тито приняла непримиримые формы. 8 сентября 1948 года в газете "Правда" была опубликована статья под заголовком "Куда ведет национализм группы Тито в Югославии". Ее наиболее вероятным автором был сам Сталин. 1 мая следующего 1949 года газета "Правда" сообщила о выходе в свет первого номера газеты югославских оппозиционеров "За социалистическую Югославию", издаваемую на сербском языке югославскими коммунистами-политэмигрантами, проживающими в СССР. Эта газета стала органом учрежденного в Советском Союзе оппозиционного Тито "Союза югославских патриотов за освобождение Югославии от фашистского ига клики Тито-Ранковича и империалистического рабства". Взаимные обвинения нарастали как снежный ком, стороны уже не выбирали выражений.

28 сентября 1949 года СССР заявил о разрыве советско-югославского договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. 25.10.1949 МИД СССР выслал посла ФНРЮ, а в ноябре – и поверенного в делах.

В ноябре 1949 года была опубликована резолюция очередного заседания Информбюро – "Югославская компартия во власти убийц и шпионов". В ней содержался целый набор инсинуаций и откровенной лжи, наподобие того, будто югославское руководство скатилось от буржуазного национализма к фашизму, установило в стране диктатуру фашистского типа, является наймитом империалистической реакции, превратило Белград в американский центр шпионажа и антикоммунистической пропаганды. "Борьба против клики Тито" объявлялась интернациональным долгом всех коммунистических и рабочих партий.

С конца 1949 года при формальном сохранении дипломатических отношений, все связи между СССР и Югославией оказались прерванными. И все другие страны Восточной Европы в начале октября 1949 года в течение шести дней также разорвали аналогичные договоры с Югославией. На югославских границах с Венгрией, Румынией и Болгарией обстановка резко обострилась, участились пограничные инциденты. Югославское правительство предложило создать специальные смешанные комиссии с этими странами, но они отказали (с 1.07.1948 по 1.09.1949 произошло 219 вооруженных пограничных инцидентов).

Осенью 1949 года усилиями обеих сторон конфликт был интернационализирован, в т.ч. через ООН, где 20 октября 1949 года Югославия была избрана непостоянным членом Совета Безопасности.

Давление на Югославию в годы разрыва отношений проявлялось, пользуясь югославской терминологией, в "нагнетании атмосферы вооруженной агрессии", для которой все было подготовлено и которая в то время буквально "витала в воздухе".

После смерти Сталина, 6 июня 1953 года, советское правительство выступило с предложением обменяться послами. В СССР распустили организацию югославской эмиграции, прекратили антиюгославскую пропаганду. 26 мая 1955 года состоялась поездка Н. Хрущева в Белград. Конфликт был окончен.

Что же касается руководства Болгарии во главе с Георгием Димитровым, то оно не решилось на серьезное обострение отношений с Советским Союзом. Однако, в 1948 году Болгарией были заключены договоры дружбы, сотрудничества и взаимной помощи с Румынией (16 января), с СССР (18 марта), с Чехословакией (23 апреля), с Польшей (29 мая) и Венгрией (16 июля). Все они были рассчитаны на 20 лет и в них имелись специальные статьи по поводу неучастия в каких-либо действиях, направленных против другой стороны. Особо отмечалось возможность нападения на одну из сторон Германии или другого государства. В этом случае стороны должны предоставить друг другу военную и всякую иную помощь (источник – БСЭ, статьи, посвященные Болгаро-... договорам).

Все они подписывались или только Димитровым, или совместно с министром иностранных дел Болгарии В. Коларовым.

При их чтении бросается в глаза именно статья о случае нападения в первую очередь Германии. Почему? Ведь в то время на немецкой территории даже не было национального государства! Страной руководили оккупационные власти стран-победительниц Второй Мировой войны! Перед созданием немецкого правительства надо было оформить мирный договор и провести выборы. Этот процесс затягивался на неопределенное время. И вообще, дело шло к политическому расколу Германии. Кроме того, ни у Болгарии, ни у нескольких стран, с которыми она подписывала договоры (у Венгрии и у Румынии) не было общих границ с Германией.

В этих условиях руководителям Болгарии можно было не задумываться о войне с немцами. А с кем могла воевать Болгария в то время? Она граничила с такими странами: Турция (немного), Греция, Югославия и Румыния. В Греции и Турции были буржуазные правительства и не было советских войск. В остальных странах к власти пришли коммунисты, которые только и говорили, что о борьбе за мир и недопущении новой войны. Но Болгария срочно заключает договоры в конце 1947 года и в первой половине следующего 1948 именно со странами, где побеждали коммунисты. Причем, в текст договора обязательно вводится абзац о действиях в случае войны с Германией или еще кем-либо. А также статья о невступлении в какие-либо союзы, направленные против другой стороны. Почему?

Создается впечатление, что Димитров чего-то опасался. Почитаем его краткую биографию (в "БСЭ", 3-е издание, том 8, 1972 год): родился 18.06.1882, умер 2 июля 1949, прожив 67 лет. С 1934 по 1945 жил в СССР. С 1935 по 1943 Генеральный секретарь исполкома коммунистического интернационала. В 1937-1945 – депутат советского парламента (Верховного совета СССР). 6 ноября 1945 года вернулся в Болгарию. С ноября 1946 – председатель Совета министров Болгарии. С декабря 1948 – Генеральный секретарь ЦК БКП.

Таким образом, предвоенная и военная политика Сталина выполнялась на глазах у Димитрова. Он был свидетелем террора конца 30-х годов. В частности, были репрессированы его соратники по Лейпцигскому процессу о поджоге рейхстага. А на квартире Димитрова некоторое время прятался от ареста "будущий сталинский правитель Болгарии Вылко Червенков" (Р. Конквест "БОЛЬШОЙ ТЕРРОР", том 2, пер. с англ., Рига, "Ракстниекс", 1991, стр. 235)

Димитров видел, как и кого Сталин направлял в правительства стран Восточной Европы. И должен был догадываться о его послевоенных целях. Тем более, что Сталин уже с начала 1945 года стал выдвигать разные требования к Турции. Определенные претензии были у СССР и к Италии. В 1945-1947 с участием Советского Союза существовал очаг напряженности в Иране. В 1946 г. в Греции коммунисты отказались от участия в выборах и приступили к вооруженной борьбе. Более подробно речь об этом пойдет в следующей главе. Здесь же достаточно отметить, что в случае разрастания конфликтов в указанных странах с участием СССР, Болгария не смогла бы остаться в стороне, будучи послушным союзником Советского Союза. Димитров должен был понимать ситуацию и, видимо, поэтому он и попытался проявить самостоятельность. Но "оторваться" от Сталина не смог.

Выше уже говорилось, что Сталин был недоволен некоторыми действиями Димитрова. Но если предположить, что "великий вождь" планировал новою войну, то независимый Димитров вообще становился очень опасным. Подчинить югослава Тито Сталину не удалось, и ему пришлось пойти на конфронтацию с Югославией (на возможность военного решения этой проблемы). Но и Димитров показал себя очень ненадежным. Однако волею судьбы с этой проблемой Сталину удалось справиться достаточно быстро. Читаем биографию Димитрова дальше: "умер в Барвихе близ Москвы".

Оказывается, что он заболел в начале 1949 года. Причем, пришлось перейти на постельный режим. Однако, в отдельном биографическом очерке о нем ("ГЕОРГИЙ ДИМИТРОВ" (перевод с болгарского), Москва, 1973) говорится, что даже в таком состоянии он продолжал работать, принимал посетителей. Но состояние ухудшалось и 7 марта 1949 года его отправили на лечение в СССР в санаторий "Барвиха" под Москвой, где он и умер.

Причиной болезни указана "печенка, диабет". А также то, что он подорвал свое здоровье в фашистской тюрьме (в 1933 году). Результатов вскрытия не приводилось. Его тело перевезли в Болгарию, куда ездила и советская правительственная делегация во главе с К. Ворошиловым (в то время впадавшем в немилость у Сталина).

Но это еще не все. Димитров был председателем болгарского правительства. А одним из его заместителей был герой подполья Трайчо Костов. В декабре все того же 1949 года он и еще несколько бывших руководителей страны были осуждены к расстрелу.

Однако, это были не единственные репрессии среди нового руководства стран "народной демократии". В мае 1949 года в Албании был осужден и расстрелян заместитель председателя правительства и министр внутренних дел Кочи Дзодз. В сентябре того же года в Венгрии осужден и расстрелян министр иностранных дел Ласло Райк. (Костов и Райк реабилитированы в 1956 году).

Следующая волна судилищ произошла в 1952 году. В ноябре в Чехословакии была осуждена (по выражению советских средств массовой информации того времени) "банда Рудольфа Сланского" (бывшего генерального секретаря ЦК КПЧ). В Румынии был арестован член Политбюро Румынской рабочей партии Василе Лука. Интересно отметить, что в связи с его арестом были нападки на "предательскую клику Марселя Паукера", одного из двух главных руководителей румынских коммунистов до Второй Мировой войны. Причем, оба они были репрессированы в СССР еще в конце 30-х годов (книга Р. Конквеста, стр. 234).

На всех этих судилищах обвиняемых осуждали в принадлежности к "американским и английским" агентам, "в предательстве в пользу Югославии", Тито, объявленного шпионом и давним агентом всех империалистических разведок, ведущих подрывную деятельность против СССР и народно-демократических государств.

В книге Р. Медведева "ОНИ ОКРУЖАЛИ СТАЛИНА" (Москва, "Политиздат", 1990), в главе о А. Микояне говорится, что именно он от имени Сталина вел переговоры с К. Готвальдом, настаивая на отстранении и аресте Р. Сланского. Сведения об этом были опубликованы в Чехословакии в период "пражской весны".

Кстати, возможно, что не все так просто в судьбе самого Клемента Готвальда. Вот данные о нем из "БСЭ", том 7, 1972: родился 23.11.1896, умер 14.03.1953, прожив 57 лет. До 1943 года был одним из руководителей коммунистического интернационала. С 1945 председатель КПЧ. После освобождения Чехословакии вошел в состав первого правительства Национального фронта в Кошице (4.04.1945) в качестве заместителя председателя. В 1946 председатель коалиционного правительства. После февральских событий 1948 года он сформировал новое правительство, "очищенное от буржуазных заговорщиков". С 14.06.1948 – Готвальд – Президент Чехословацкой республики. Принимал руководящее участие в разработке генеральной линии КПЧ на построение социализма в стране, провозглашенной на ее 9 съезде в мае 1949.

К. Готвальд пережил Сталина на 11 дней. Причем, во главе чехословацкой делегации он был на его похоронах в Москве. 11-ого марта отбыл в Прагу, а утром 14-ого умер. В нескольких мартовских номерах газеты "Правда" материалы о двух траурах так и печатались одновременно. В официальном сообщении говорилось, что он умер 14 марта 1953 в 11-00 утра после непродолжительной тяжелой болезни от острой сердечной недостаточности (коллапс сердца).

В информации ЦК КПЧ, чехословацкого правительства и ЦК действия Национального фронта говорилось: "У изголовья больного находились лучшие советские и чехословацкие врачи. Героически, почти до последней минуты, боролся со смертью сам, в полном сознании тов. Готвальд. К сожалению, не удалось спасти самую дорогую для нас жизнь..."

А в медицинском заключении, подписанном видными врачами, есть такие слова: "... с 9-00 был в глубоком бессознательном состоянии..." (оба эти сообщения были опубликованы в одном номере газеты "ПРАВДА" за 15 марта 1953 года).

Как и в случае с Димитровым, данных вскрытия не приводилось. И не указано, подтвердился ли первоначальный диагноз или нет.

Конечно, на смерть Готвальда Сталин повлиять уже никак не мог (в смысле отдать распоряжение). А по медицинским данным, сбой сердца может произойти и в молодом возрасте. К сожалению, на больший анализ пока очень мало данных. И можно только отметить почти одновременное окончание судьбы двух руководителей международного коммунистического движения. Но если ход болезни одного из них (Сталина) достаточно подробно освещался в прессе, то в сообщениях о смерти другого даже имеются расхождения. Случайность? Или результат очень сильной спешки в связи с некоторыми обстоятельствами? Есть информация, что Готвальд по образованию был врач. Представим: человек с медицинским образованием приезжает на похороны. Ему зачитывают медицинское заключение о смерти, рассказывают, как лечили. Он все это анализирует, сравнивает с тем, как ход болезни должен был протекать, а также сравнивает с внешним видом покойного. И если он не находит никаких противоречий – то это одна ситуация, а если нашел и задал неуместный для соратников вопрос? Или не задал, но своим поведение показал, что догадался? То как они должны были отреагировать? Гипотеза, конечно, интересная, многое объясняет. Однако, проблема слишком сложна и многогранна. Ведь 5 марта 1953 решалась не только судьба одного конкретного человека (И.В.Сталина), но и судьба всего человечества (в связи с планом "Гроза-2" на 1954 год). И если "уходу" Сталина "помогли" соратники, а Готвальд это заметил, то их поступок можно оценивать по-разному – или как действия простых убийц или как действия героев-заговорщиков, боровшихся за мир и жизнь всего человечества. С точки зрения выживания всего человечества смерть одного или двоих, стоявших поперек дороги, не является огромной трагедией. Но времени после 5.03.1953 будет посвящена отдельная глава, а здесь пора вернуться к к событиям в Восточной Европе и подвести некоторые выводы.

В странах, куда вошли советские войска, Сталин активно продвигал к власти коммунистов и, как показали события в Югославии, посылал большое число советских советников, которые не только указывали направления развития экономики, но и пытались увязать этот процесс с аналогичными мероприятиями в СССР. А попытки некоторых стран делать что-то самостоятельно приводили к резко отрицательной реакции Сталина. Хотя, с точки зрения мирного строительства, их определенная независимость не могла нести особой угрозы для Советского Союза. Угроза могла быть только в одном случае – если эти страны рассматривались Сталиным как ТЫЛОВАЯ ТЕРРИТОРИЯ для будущих фронтов.

Предлагаю кратко остановиться на этой мысли. Кроме административного доступа, тыловая территория играет очень важную роль в снабжении действующей армии. И еще более огромную роль ПРИ ПОДГОТОВКЕ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ войны. Дело в том, что после прорыва обороны противника, будут увеличиваться расстояния снабжения. А развитие науки и техники в 20-м веке привело к тому, что на проведение наступлений надо тратить очень большие ресурсы, исчисляемые тысячами вагонов (если, правда, не касаться атомного оружия, но которое в рассматриваемое время еще было недостаточно развито). Пример из Великой Отечественной войны: для проведения Белорусской операции в июне 1944 года со стороны Красной Армии привлекалось свыше 1 430 тыс. человек боевого состава четырех фронтов. К началу операции надо было накопить 4 – 5 боекомплектов снарядов и мин. А для перевозки только одного требовалось 13 500 грузовых вагонов. Но кроме снарядов фронты нуждались и в других запасах: горючем, смазке, продуктах и т.д. Все это выливалось в необходимость задействовать тысячи вагонов!

В связи с этим гораздо выгоднее развернуть (построить) новые заводы в местностях, наиболее близких от будущих линий фронтов. Здесь можно вспомнить, что в 30-е годы и особенно в последние два перед 22 июня 1941, много новых военных заводов в СССР строилось в западных областях. Причем, к началу германского наступления на них успели завезти большое количество стратегического сырья (которое потом большей частью попало к немцам). С точки зрения обороны это, конечно, государственное преступление. Но в случае удачного похода Красной Армии, она должна была все дальше уходить на запад, тем самым удлиняя пути снабжения. А в этой ситуации заводы, расположенные поближе к западной границе СССР, оказались бы очень кстати.

Теперь вспомним, что Сталин после войны направлял много советских специалистов в страны "народной демократии". А опыт Югославии показал, что они пытались проводить такую политику, которая не всегда учитывала интересы страны пребывания. На это историки мало обращали внимание. Но вот что написал по этому вопросу доктор наук Н. В. Загладин в своей книге "ИСТОРИЯ УСПЕХОВ И НЕУДАЧ СОВЕТСКОЙ ДИПЛОМАТИИ" (М., 1990): "В Восточной Европе строились металлургические комплексы, работавшие на привезенном из СССР сырье и топливе, а продукцию поставляющие в СССР. Такое уродливое, деформированное развитие не было взаимовыгодным или даже односторонне выгодным СССР: оно было – уникальный в истории случай – взаимоневыгодным. Очень медленно от обмена готовыми продуктами перешли к координации народнохозяйственных планов, осуществлению совместных проектов" (стр. 139).

Вот так, обеим сторонам было НЕВЫГОДНО! Но все равно продолжали строить и эксплуатировать. Зачем?

Югославия попыталась обсудить эту проблему еще в момент ее появления и в ответ получила полный разрыв с СССР и обвинения в фашизме. Но Сталин, конечно, испугался не только экономической самостоятельности. За ней проглядывалась вообще независимая политика. А этого допустить он уже никак не мог, если серьезно готовил новую войну.

В середине 1996 года в одной из программ Д. Волкогонова из сериала "ТАЙНЫ СТАРОЙ ПЛОЩАДИ" речь шла о советско-югославском конфликте. В ней же генерал отмечал многочисленные и настойчивые предложения Сталина коммунистическим руководителям восточно-европейских стран строить военные заводы. Или хотя бы сборочные (а из чего собирать, будет поставлено из СССР). (Сталин всегда обычно рекомендовал: "Вам хватит просить у нас оружие. Создавайте завод свой, авиационный завод, артиллерийский завод, поможем. Сборочный, будем двигатели присылать, а вы собирайте самолеты и тому подобное" (слова Д. Волкогонова)). В частности, он привел пример, как Отто Гротеволь попросил Сталина прислать оркестр на какой-то немецкий национальный праздник. "Сталин усмехнулся: "Музыка – хорошо. Я думал, вы оружие попросите. Армия важнее"... Потом симфонический оркестр ездил туда, но Сталин сказал, что музыка хорошо, а армия важнее. Слова простые, но очень символичны. Сталин мыслил по-прежнему до конца своих дней в коминтерновском духе"

Если новые союзники СССР отказались бы развивать свою экономику по сталинским планам, то все необходимое для наступающих советских войск пришлось бы завозить за тысячи км! Это когда каждый корабль и дальний самолет на учете! Конечно, выходом здесь могло послужить введение оккупационного режима. Видимо, к этому и шло дело в отношении Югославии. Остальные страны "лагеря мира" "добровольно" становились союзниками СССР. Но надо было готовить и противников. Об этом пойдет речь в следующей главе.

9. КТО НАЧАЛ "ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ"?

Долгое время советская пропаганда нацеливала народы СССР на готовность к возможной войне с разными империалистами. При этом говорилось, что после победы в 1945 году западные руководители разорвали политику сотрудничества с Советским Союзом и очень быстро стали готовить новую войну. И только нечеловеческие усилия советского народа в деле восстановления разрушенной экономики предотвратили неминуемое. Но кроме того объяснялось, что враги СССР не ждали и не ждут начала новой "горячей" войны сложа руки, они организовали и ведут войну "Холодную" для того, чтобы максимально ослабить Советский Союз. Этого же мнения придерживались и историки.