Текст книги "Извращенный Найт-Крик (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Одиннадцать

КСАВЬЕ

– Клянусь гребаным Богом, не заставляйте меня сожалеть об этом, – рычит Райан суровым голосом, вручая мне листок бумаги с указанием местоположения по GPS для добавления в навигационную систему Jag.

– Мы услышали тебя с первого раза, Райан, – ворчит Хантер, выходя из парадной двери и бросая свою спортивную сумку в багажное отделение, прежде чем повернуться к нам.

– Ну, тогда давайте убедимся, что это, блядь, засело у вас в мозгу, ладно? Если я пронюхаю о каком-нибудь дерьме, мне все равно, кто вы, я выпотрошу вас к чертовой матери. Если она сломает ноготь или поранит палец на ноге, это будет ваша гребаная вина, – выпаливает он, и я ничего не говорю, просто приподнимаю бровь, глядя на Бетани, которая согласно кивает, скрестив руки на груди.

– То, что он сказал, – добавляет она, и Тобиас усмехается.

– Да, да. Мы тебя услышали. Теперь мы можем, пожалуйста, ехать? – спрашивает Тобиас, уперев руки в бока, готовый забраться в "Jaguar" и свалить отсюда к чертовой матери. Я рядом с ним.

– Прекрасно, но, честно говоря, вам, ребята, тоже лучше быть в курсе своих школьных заданий. Нам нужно поддерживать все как можно более нормальным, чтобы не поднимать никаких тревожных флагов. То же самое я сказала и девочкам. Мы хотим защитить вас, но мы также не хотим навредить вашему будущему, – предупреждает Бетани, притягивая Хантера в объятия. Она крепко обвивает руками его шею, ее глаза закрываются, когда она вдыхает его запах.

Я не знаю, как ему так повезло, что кто-то, кто разделяет его кровь, так сильно любит его. Никто из нас многого не знает о том, что было когда она была моложе, но она рисковала всем ради них обоих, и она определенно причина, по которой он все еще есть в нашей жизни.

– Ладно, хватит говорить голосом мамы, Бетти, – дразнит Райан, разряжая ситуацию, и она закатывает глаза, отступая от Хантера. – У вас у всех есть телефоны, которые я вам дал? – спрашивает он, имея в виду дешевые одноразовые телефоны, которые он дал нам прошлой ночью.

– Да, и мы оставили наши на кухонном островке, – со вздохом отвечает Тобиас. – Пожалуйста, теперь мы можем ехать? – повторяет он, подходя к Бетани, чтобы быстро обнять ее, прежде чем направиться к машине.

Хантер следует за ним, и я неловко стою там мгновение, пока Бетани смотрит на меня с надеждой в глазах. Когда мы были моложе, Тобиасу потребовалось некоторое время, чтобы присоединиться к маленькому параду объятий, но мне это никогда не нравилось. Я вижу, как она смотрит на меня сейчас, и странная часть меня почти соглашается с этим, но вместо этого я слегка улыбаюсь и киваю головой.

– Спасибо тебе, – честно бормочу я, и она улыбается мне, вероятно, зная, что мне не нравится произносить эти слова так же сильно, как не нравится обнимать ее.

Хантер забирается на пассажирское сиденье, в то время как Тобиас расслабляется на заднем, оставляя меня закрывать багажник, пока я обхожу внедорожник и сажусь за руль. Заглянув внутрь, нельзя даже предположить что мы собрали вещи, чтобы ненадолго уехать втроем. Не похоже, что мы уезжаем на ночь. У меня, наверное, больше всех, с собой две спортивные сумки, набитых одеждой и другими личными вещами, но у Тобиаса буквально только рюкзак.

Забираясь на водительское сиденье, я пристегиваюсь и смотрю в зеркало заднего вида на Тобиаса. – Ты уверен, что упаковал все свое барахло?

– Мне не нужно мое дерьмо. Все, что мне нужно, уже там, ждет меня, – отвечает Тобиас, и я не думаю, что он когда-либо произносил более правдивые слова.

Выезжая на подъездную дорожку, я смотрю, как Райан и Бетани исчезают вдали, пока Хантер напевает под музыку, но ничего из этого не всплывает у меня в голове, поскольку я так сосредоточен на предстоящем пункте назначения. У нас впереди четырехчасовая поездка, и мне интересно, сможем ли мы управиться за три.

– Кто-нибудь думал о том, что мы будем делать, когда Илана поймет, что мы не в Найт-Крик и не в доме Бетани и Райана? – Спрашивает Тобиас, и я вздыхаю, потому что, честно говоря, нет, не думал.

– Что еще мы должны сказать или сделать? Она угроза тому, что принадлежит мне, нам, и нашим приоритетом должна быть Иден, – отвечаю я, и никто из них не спорит со мной. Нужно ли нам разбираться с моей матерью? Да, но сейчас просто не время. Хотя я чувствую, что выбор, который нужно сделать, приближается с каждым днем.

– Что это у тебя там? – Спрашивает Хантер, оглядываясь через плечо на Тобиаса, и я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, когда мы выезжаем на автостраду, моя нога сильно нажимает на педаль газа, что отвлекает меня от того, что он делает.

– О, это книга для детей или для родителей. Я действительно не знаю, как это назвать, но готов поспорить на свою задницу, что я появлюсь там, зная больше, чем знаю сейчас, – говорит он, не поднимая головы от книги в руках, и мне хочется остановить "Jaguar" и заставить кого-нибудь из других ублюдков сесть за руль.

Как я могу узнать обо всем этом дерьме, пока я за рулем?

– Подожди, мы можем получить что-нибудь подобное на Audible? – Спрашиваю я, вспоминая, что видел рекламу какого-то приложения для чтения книг, и краем глаза замечаю, как остальные пожимают плечами. – Послушайте, я не собираюсь оставаться в стороне от всего этого дерьма с детскими знаниями. Ты либо начинаешь читать вслух, либо Хантер находит альтернативу. Я уже в ее дерьмовом списке, и я не позволю вам, придурки, опередить меня со всем этим, – ворчу я, костяшки моих пальцев белеют от того, как крепко я сжимаю руль.

– Или ты мог бы почитать книгу, а я мог бы везти «Jaguar», – парирует Тобиас, и я практически рычу.

– Только через мой гребаный труп, – огрызаюсь я, только не после того, как позволил одному из них сесть за руль, когда прыгнул с моста вслед за Иден. Я до сих пор не оправился от этого, даже если бы мне удалось посидеть рядом с ней. Мне приходится прибегать к крайним мерам, чтобы передать руль своего "Jaguarу", но, что более важно, к контролю, который дает возможность быть водителем.

– Прекрасно, – ворчит Тобиас, листая страницы, пытаясь найти лучшее место для начала.

Мы едем так часами, буквально часами, без остановки на отдых, потому что, черт возьми, нам нужно добраться до нашей девушки. Сейчас. Я никогда больше не хочу слышать голос Тобиаса, и часть информации в этой книге чертовски отвратительна, но я отчаянно хочу точно знать, как далеко она продвинулась, чтобы мы могли сравнить размер ребенка с графиком в книге. Гребаный график.

– У нас осталось две минуты, – бормочу я, прерывая Тобиаса, рассказывающего о сладостях, но о книге вскоре забываем, поскольку все наше внимание приковано к ожиданию появления подъездной дорожки.

Вдоль этой дороги ничего нет, она просто обсажена деревьями и кустарниками, за исключением огромного дома впереди. Чем ближе мы подъезжаем, тем больше он похож на крепость. Притормаживая, я останавливаюсь перед черными воротами из кованого железа.

Уже почти шесть вечера, и я знаю, что они пытаются спрятать Иден, но даже отсюда кажется, что дома никого нет. Я не вижу ни единого огонька. Посыпанная гравием дорожка, окаймленная свежескошенным газоном, ведет к белому двухэтажному дому с балконом на верхнем этаже. Не знаю, чего я ожидал, но это не то.

– Как, черт возьми, мы должны попасть туда через ворота? – бормочу я, оглядываясь по сторонам, но не вижу ничего, что помогло бы нам попасть внутрь.

– Я позвоню Райану, – говорит Хантер, доставая одноразовый телефон из кармана, когда скрип металла возвращает мое внимание к воротам. Мы наблюдаем, как они медленно открываются.

– Отлично, они, должно быть, видели, как мы подъехали, – трубит Тобиас, и я киваю в знак согласия, медленно ведя машину по подъездной дорожке и останавливаюсь у входной двери. Я не вижу здесь других машин, но я знаю, что они не пригнали G-Wagon Иден, потому что Райан сказал, что они использовали его как приманку. У них должно быть где-то место для хранения машин вне поля зрения. Хорошее решение.

Глядя на дверь, я делаю глубокий вдох, еще не готовый войти внутрь и столкнуться с гневом Иден. Я заслужил это, это правда. Я знаю, что мне придется ползти на коленях за все то дерьмо, через которое я заставил ее пройти, но тот факт, что она согласилась, чтобы мы пришли к ней, только наполняет меня позитивом – даже если я оттолкнул ее и так небрежно играл с ее эмоциями.

Звук хлопающей дверцы машины отрывает меня от моих мыслей, и я смотрю направо, чтобы увидеть Хантера и Тобиаса, которые уже направляются к двери с сумками в руках, поэтому я спешу присоединиться к ним.

Хантер все еще прижимает телефон к уху, когда стучит в деревянную дверь. – Привет, Райан. Да, теперь мы здесь, – говорит он, хмуро глядя на меня, когда я подхожу, чтобы встать рядом с ними. Дверь открывается, и звук такой еле слышный, что я его почти не слышу.

Тобиас идет впереди, а мы с Хантером следуем за ним. Он толкает дверь, выкрикивая имя Иден, но что-то не так, в помещении устрашающе тихо.

– Ребята, – бормочет Хантер, заставляя Тобиаса остановиться у подножия большой открытой лестницы в фойе. – В этом гребаном телефоне нет динамика, так что вам, ребята, нужно подвинуться, – добавляет он, и я подхожу ближе одновременно с Тобиасом, пока Хантер увеличивает громкость.

– Что происходит? – Спрашиваю я, нутром чувствуя, что мы что-то упускаем, а затем слышу, как Райан прочищает горло на линии.

– Ее там нет, – отвечает он, и мое сердце начинает бешено колотиться в груди, а брови хмурятся в замешательстве. Что, черт возьми, это значит?

– Тебе нужно начать объяснять, – выпаливает Тобиас, застигая меня врасплох своим резким тоном, но он говорит то, что думают все остальные. Мы просто, блядь, ехали четыре часа. Кто-то подшучивает над нами?

– Мне нужно быть уверенным, что за вами не следят. Оставьте свой "Jaguar" припаркованным там, где он есть, чтобы его не было видно с главной дороги, и заходите внутрь. Я позвоню снова через час, если кто-нибудь появится, тогда позвоните мне немедленно.

На этом линия обрывается, оставляя нас всех уставившимися на устройство с гораздо большим количеством вопросов, чем у нас было несколько минут назад.

Где, черт возьми, Иден?

– Черт, – выдыхает Хантер со смесью гнева и раздражения в голосе, убирая телефон в карман и потирая шею сзади.

– Я думаю, что ненавижу то, что мне нравится его уровень защиты Иден, но я ненавижу, что это за наш счет, – признаю я, проводя рукой по волосам и оглядывая фойе, пока Хантер закрывает входную дверь.

– Согласен, – говорит Тобиас со вздохом. – Тогда что мы должны делать в течение следующего часа?

– Я, блядь, не знаю, – ворчит Хантер, заходя дальше в дом, вероятно, в поисках кухни, когда я слышу, как Тобиас выкрикивает мое имя.

– Кто это, черт возьми? – орет он, указывая в окно рядом с дверью.

Я хмурюсь, щурясь сквозь жалюзи на машину в конце подъездной дорожки. – Звони Райану, Хантер, – рычу я, но когда смотрю направо, он уже прижимает телефон к уху.

– Да, здесь кто-то, блядь, есть, Райан… Да… Черный седан… Да… Блядь…

Что, черт возьми, на самом деле происходит?

Седан едет по гравийной дороге, мои глаза отслеживают каждое его движение, когда Хантер передает мне телефон, и я подношу его к уху.

– Ксавье?

– Да.

– Насколько вероятно, что седан связан с Иланой? – Спрашивает Райан, и я на мгновение закрываю глаза, делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на машине, которая останавливается перед домом.

– Я собираюсь сказать определенно. Хотя обычно это внедорожник, я бы не стал утверждать, что она поменяла его, чтобы попытаться застать нас врасплох на других машинах, – говорю я ему, наблюдая, как Хантер машет нам рукой вглубь дома.

– Ладно, я только что сказал Хантеру, куда вам, ребята, нужно идти, но мне нужно, чтобы вы были чертовски быстры, – приказывает Райан, и я ускоряю шаг, следуя за Хантером и Тобиасом по коридору. Поспешный взгляд через плечо показывает двух парней, выходящих из машины. Они поднимают глаза на дом и смотрят на мой "Jaguar".

Часть меня хочет развернуться и выбить из них все дерьмо. Как, блядь, они смеют преследовать нас, особенно ради моей матери? Хотя меня больше злит тот факт, что они явно хотят, чтобы мы привели их в Иден. Черт. Слава богу, что Райан обо всем подумал.

– Сюда, – кричит Хантер, поворачивая направо в конце коридора. Он распахивает дверь так быстро, что та ударяется о стену, прежде чем сбежать по нескольким ступенькам. Куда, черт возьми, мы идем?

– Какой у нас план, Райан? – Спрашиваю я, сбегая вниз по лестнице, чтобы не отстать от них, но ответ получаю от Хантера, когда он включает свет.

Кто, черт возьми, такой Райан Картер, и называет ли он себя тайно Бэтменом?

Я останавливаюсь у подножия лестницы, наблюдая, как загорается свет, открывая вид на несколько камер наблюдения слева, черный Nissan GTR прямо перед нами и что-то похожее на туннель прямо перед нами. Все остальное буквально из бетона.

– Садись в гребаную машину, – приказывает Райан, когда я замечаю систему безопасности, показывающую двух парней, входящих в дом через парадную дверь.

– Мне не нравится убегать, Райан, – рычу я, моя рука застыла на ручке двери со стороны водителя, когда Тобиас забирается на заднее сиденье машины. К счастью, Хантер засовывает наши сумки в багажник. Я чуть не уехал без своих вещей.

– Я знаю, что ты не понимаешь, но это не касается никого из нас, Ксавье. Это касается Иден и ребенка. Теперь садись в гребаную машину и поезжай по этому чертову туннелю. Это приведет тебя примерно в три четверти мили от дома. Я отправляю тебе сообщение о местоположении прямо сейчас. Чем быстрее ты установишь дистанцию между собой и этими ублюдками, тем быстрее сможешь упасть на колени и пресмыкаться перед своей девушкой, – кричит он, и связь обрывается, когда Хантер произносит мое имя.

– Поехали, Ксавье! – кричит он, наполовину высунувшись из машины и неуверенно глядя на меня. Я делаю глубокий вдох, распахиваю дверцу и, не говоря ни слова, плюхаюсь на сиденье как раз в тот момент, когда приходит текстовое сообщение.

– Введи это в навигационную систему, Хантер, – приказываю я, протягивая ему телефон, и нахожу брелок от машины на центральной консоли. Я нажимаю кнопку, чтобы завести двигатель.

– Разрешаю врезать Райану по физиономии, если это еще одна остановка в его гребаной мышеловке, – ворчу я, вдавливая педаль газа, когда Хантер хмыкает в знак согласия.

Отправьте нас уже к гребной Иден.

Двенадцать

ХАНТЕР

Машина ползет по пыльной дороге, вода мерцает справа от нас, когда лунный свет освещает отдельные уголки уединенного места. Мы останавливаемся возле домика с прекрасным видом на озеро.

Никто из нас ничего не говорит, пока мы смотрим на деревянную обшивку, наши глаза горят от усталости. Ни Ксавьер, ни Тобиас не дремали, хотя могли бы, и у меня пересохли глаза от непрерывного наблюдения за дорогой. Дом, к которому Райан отправил нас в объезд, находился в четырех часах езды в неправильном направлении. В. Неправильном. Направлении.

Я, блядь, понимаю это, правда, но, черт возьми, у меня совсем не осталось сил. Сейчас чуть больше двух часов ночи, и я знаю, что Иден будет крепко спать, так что мы не сможем увидеть ее, пока она не проснется. Это просто чертовски меня раздражает.

– Выпустите меня из этой гребаной машины, здесь чертовски тесно, – ворчит Тобиас, поэтому я неохотно вылезаю из GTR и выдвигаю свое сиденье вперед, чтобы он мог выйти и размять ноги. По общему признанию, там действительно крошечное пространство.

– Похоже, Лу-Лу все еще не спит, – бормочет Ксавье, выбираясь из машины и указывая на хижину. Я могу различить ее очертания, в свете от телевизора, освещающего комнату, но я не вижу никого другого рядом с ней. Слабый проблеск надежды, который я испытываю при мысли о возможности увидеть Иден, быстро угасает.

Тобиас направляется к коттеджу, и я быстро следую за ним, напоминая себе вернуться за нашими сумками через минуту. Каждому из нас просто нужно быть поближе к Иден. Я осматриваю дом снаружи, замечая прожекторы, которые все еще горят. Здесь идеальная сельская местность. Если кто-нибудь приблизится, у нас должен быть хороший обзор, особенно с учетом наружного освещения, которое, кажется, распространяется по всему периметру крыльца и на заднюю часть дома.

Я видел, как Иден смотрит на океан на Фримонт-Бич, и я надеюсь, что она тоже смогла обрести какую-то форму покоя на озере. Я не могу даже представить, через что она проходит, но мне нужно, чтобы она знала, что она не одна.

Когда Тобиас поднимается по нескольким ступенькам на крыльцо, входная дверь распахивается, и появляется Чарли. Ее руки твердо скрещены на груди, и сияние на ее лице мгновенно говорит нам о том, как радостно будет встречено наше прибытие.

У меня действительно нет времени разбираться с ее дерьмом прямо сейчас, и слова готовы сорваться с моего языка, когда она опускает руки и вздыхает.

– Где она?

– Она спит?

– Где Иден…

Мы замолкаем, ругаясь себе под нос, когда все говорим одновременно, наши слова теряются друг в друге. Я провожу рукой по лицу, а Чарли просто мрачно смотрит на нас.

– Нет, она не спит. Вчера, когда здесь была акушер-гинеколог, ее что-то расстроило, – тихо говорит она, глядя на часы. – С тех пор она не произнесла ни слова, и мы изо всех сил пытались заставить ее поесть. Она…

– Где она? – Ксавьер рычит, прерывая ее короткую речь. Я выпрямляюсь, готовый поспешить туда, куда она скажет. Мысль о том, что Иден тихая и подавленная, мне не нравится.

– Она где-то сзади, но…

Я не слышу больше ничего из того, что она говорит, когда я двигаюсь направо, следуя по крыльцу к другой стороне коттеджа, звуки Тобиаса и Ксавьера прямо за моей спиной подстегивают меня. Я хочу увидеть ее первым, но как только заворачиваю за угол и замечаю нашу девушку, сидящую на краю причала, опустив пальцы ног в озеро, которое, должно быть, очень холодное в это время ночи, я останавливаюсь.

Ветер развевает ее светлые волосы, когда она смотрит на воду. На плечи у нее наброшено одеяло, и из-за того, что на нее падает свет с крыльца, я отсюда вижу мурашки на ее голых ногах.

Это каким-то образом также делает ее похожей на гребаного ангела, такую чистую и невинную. Вся наша.

На этот раз Ксавье берет инициативу на себя, медленно приближаясь к ней, но его шаги не кажутся тихими на фоне дерева, когда он идет вдоль небольшого причала. Она, должно быть, слышит наше приближение, но не отрывает взгляда от озера.

– Иден, – шепчет Тобиас достаточно громко, чтобы она услышала, но она даже не моргает. Ксавьер бросает на меня взгляд через плечо, но я не знаю, что сказать или сделать в этой ситуации, тем более что я не знаю причину проблемы.

Протискиваясь мимо остальных, я останавливаюсь слева от нее, облизывая пересохшие губы и обдумывая, как лучше подойти к ней. Я решаю опуститься рядом с ней, но как только моя задница ударяется о дерево, она поворачивается ко мне с самым мрачным выражением в глазах, которое я когда-либо видел.

Она выглядит обиженной, преданной и сломленной, и у меня есть подозрение, что во всем этом каким-то образом будем виноваты мы.

Я просто смотрю на нее с открытым ртом, наблюдая, как блестят ее глаза. Слезы вот-вот потекут по ее лицу, но она быстро отворачивается от меня, глядя на Тобиаса, который занимает место справа от нее.

У меня мгновенно возникает ощущение, что мы подавляем ее, потому что она вскакивает на ноги, плотнее закутываясь в одеяло вокруг плеч, поворачивается и натыкается прямо на Ксавьера. Ему удается подхватить ее, прежде чем она спотыкается и падает, оставляя нас с Тобиасом наблюдать за их объятиями.

Я чувствую неловкость отсюда, но я бы сделал все, чтобы почувствовать ее кожу на своей прямо сейчас. Я понимаю, нам нужно кое-что объяснить, но сначала я хочу знать, что ее так расстроило.

– Эй, прежде чем ты разозлишься на нас, я просто хочу, чтобы ты знала, что всю дорогу сюда я читал книгу по воспитанию детей, и у меня есть несколько сумасшедших случайных фактов, которые я узнал, – бормочет Тобиас, вскакивая на ноги. Его руки прижаты к бокам, и я вижу, что он хочет прикоснуться к ней, но он делает все возможное, чтобы уважать ее границы. – Но, может быть, я мог бы просветить тебя на этот счет завтра, – добавляет он, когда Иден непонимающе смотрит на него.

Она смотрит вниз, на причал, пока Ксавье держит ее за плечи, а когда снова поднимает взгляд, в ее глазах горит огонь, которого не было несколько мгновений назад.

Вот и она.

Вот и моя Иден.

Иден вырывается из объятий Ксавьера, и его руки опускаются по бокам, когда она делает шаг влево, чтобы видеть всех нас. Я не хочу торопить ее, но мне, блядь, нужно понять, что, черт возьми, происходит.

– Ты знал? – наконец шепчет она, и мы трое продолжаем смотреть на нее в замешательстве.

– Что мы знали? – Спрашивает Тобиас, его брови хмурятся, пока мы остаемся неподвижными. Она окидывает нас пристальным взглядом, отчего мне становится только неуютнее. Я не знаю, что ищет Иден, и не могу перестать покусывать нижнюю губу, но она слегка фыркает, когда, кажется, не может найти то, то что ищет.

Скрестив руки на груди, прижав под мышками клетчатое фланелевое одеяло, она смотрит на воду.

– Это забавно. Я нервничала из-за того, что вы, ребята, придете сюда. Я волновалась, что совершила огромную ошибку, спустившись в пещеру и не желая оставаться одна во всей этой неразберихе, но я просто не могла отказать себе. Затем появился акушер-гинеколог, и я понятия не имела, чего ожидать, потому что у меня не было доступа к Интернету, чтобы узнать, что я должна делать как беременная женщина.

Она смотрит себе под ноги, и от нее исходит волна печали, но я заставляю себя оставаться неподвижным. Наблюдая, как опускаются ее плечи и напрягаются руки на груди, я не хочу этого признавать, но она выглядит почти… побежденной. Ясно, что прямо сейчас ей нужно личное пространство, по крайней мере физически.

– Итак, Мелоди, акушер-гинеколог, спросила меня об истории болезни моей семьи, и это отправило меня по нисходящей гребаной спирали, – бормочет она, поднимая взгляд на Ксавье, который слегка кивает в знак согласия, но я не думаю, что она это видит. – Я только что узнала, что за чертовщина – мои биологические родители, и они оба мертвы, так что я не могу их сейчас спросить, не так ли?

– Мне жаль, Иден, – едва слышно бормочет Ксавье, и я шокирован его выбором слов. Ксавьер Найт ни перед кем не извиняется, даже из сочувствия. И все же он здесь, делает это ради Иден.

В любое другое время я бы спросил его, за что он на самом деле извиняется. Возможность того, что Иден забеременела? Его мать – самая большая пизда на свете? Проболтался о ее биологических родителях или просто за то, что был огромным мудаком?

– Возможно, тебе стоит пока придержать свои дерьмовые извинения, я, блядь, еще даже не начинала, – огрызается она в ответ, обводя всех нас взглядом, прежде чем прочистить горло. – Затем она захотела узнать о семейной истории болезни отца, и я уверена, вы можете себе представить, что это заставило меня почувствовать, – саркастически говорит она, качая головой. Тобиас делает шаг к ней, но она поднимает руку, останавливая его, и он мгновенно отступает назад.

За всю свою жизнь я никогда не чувствовал себя более беспомощным, чем сейчас. Даже когда я был ребенком в той адской дыре, которую называл домом. Как нам сделать все это лучше для нее?

– Это не имеет значения, Иден. Каждый из нас предоставит тебе необходимую информацию на всякий случай, – предлагаю я. Ну, любую информацию, которую мы можем предоставить, потому что наши родители либо мертвы, либо мудаки. Я имею в виду, они все мудаки, но мои, к счастью, тоже мертвы.

– Разве ты не видишь, какая я шлюха, потому что я не знаю, кто отец моего будущего ребенка? – внезапно кричит она, широко раскинув руки, а в глазах вспыхивает боль. Одеяло падает на причал, забытое в ее гневе.

– Никогда, блядь, больше так не говори, – рычу я, мое лицо пылает от гнева, я не могу взять себя в руки, но я не позволяю ей так говорить о себе.

– Я скажу…

– Нет, блядь, ты действительно этого не сделаешь, – вмешивается Тобиас. – Ты не шлюха. Ты никогда не будешь шлюхой, и, как сказал Хантер, ты никогда больше не будешь себя так называть, – требует он, его руки сжаты в кулаки, и я рад, что мы оба на одной волне.

Бросив взгляд в сторону Ксавье, я наблюдаю, как он просто беспомощно смотрит на нее, и на этот раз я не виню его за то, что он держит рот на замке. Она и так зла, он сделает только хуже.

– Но я чувствую себя разбитой, и даже не из-за этого, – восклицает она, впиваясь ногтями в кожу головы и хватаясь за волосы, на мгновение поворачиваясь к нам спиной и отворачиваясь. Если ничего из этого не заставляет ее так реагировать, то что же это, черт возьми, такое? У меня вертится на кончике языка вопрос, но когда она поворачивается в мою сторону, ее глаза полны яда, я останавливаюсь. – Хантер, почему бы тебе не поделиться с группой причиной, по которой я стою здесь сломленная?

Подожди… Что?

Какого хрена я наделал?

– О чем она говорит, Хантер? – Спрашивает Ксавье, его взгляд как лазер сфокусирован на мне, и я поднимаю руки, сдаваясь.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Иден, – спокойно отвечаю я, не сводя с нее глаз, но она смеется надо мной, как будто я веду себя нелепо.

– Знаете ли вы, что определенные лекарства или природные средства могут снижать эффективность контрацептивов? Включая имплантат, который у меня в руке, – спокойно заявляет она, указывая на свою руку, как будто мы можем видеть ее сквозь ее кожу, и я качаю головой.

– Нет. Нет, я этого не знал, – честно отвечаю я, не понимая, к чему она клонит. Она пристально смотрит на меня, как будто пытается заглянуть в мои мысли. Ее нос сморщен, а брови опущены, пока она ищет правду в моих глазах.

– Чушь собачья, – кричит она, когда я, кажется, не даю ей того, чего она хочет. Я беспомощно смотрю на двух других, но они сейчас так же бессильны, как и я.

– Иден, я не… – Мои слова обрываются, когда я пытаюсь сделать шаг к ней.

– Чего ты не делал, Хантер? Специально наплевал на мою контрацепцию? Ты, блядь, уверен, что сделал это, и я хочу знать, знал ли кто-нибудь из этих ублюдков, что ты задумал, – выкрикивает она, широко размахивая руками, когда медленно поворачивается по кругу, обводя каждого из нас взглядом, гнев и боль запечатлелись в ее зрачках.

Мое сердце бешено колотится в груди, пока я пытаюсь подобрать правильные слова для нее. Что бы она ни думала, что я сделал, я, блядь, на самом деле этого не делал.

– ИДЕН, Я…

– Хантер, Мелоди нашла "Зверобой" на моем прикроватном столике. Чертовы таблетки, которые ты мне дал, – кричит она, делая шаг вперед, чтобы ткнуть меня в грудную клетку, и моя грудь сжимается. – Таблетки, которые могут снизить эффективность имплантата, Хантер. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты, блядь, не знал.

– Нет. Нет, Иден. Я, блядь, не знал, – умоляю я, паника охватывает мое тело, когда я делаю шаг к ней. Мой палец едва касается ее руки, прежде чем она высвобождается из моих объятий.

– Не лги, Хантер Эшвилл. Не смей, блядь, врать мне, – требует она, в ее голосе нет той язвительности, которая была раньше, когда она смотрит в ночное небо. Я обвожу взглядом каждый дюйм ее лица, ее ресницы опускаются на щеки, когда она делает глубокий вдох.

– Я уверен, что это недоразумение, Иден. Хантер не стал бы…

– Не стой здесь и не говори мне, что ты знаешь, что Хантер сделал бы, а чего нет. Я, блядь, беременна, и причина этого исходит прямо от его гребаной руки, – кричит она, слезы текут по ее лицу, а я стою, неспособный помочь ей. Отчаянно хочу избавить Иден от ее боли, но я знаю, что не могу произнести никаких слов, которые заставили бы ее выслушать меня прямо сейчас. – Я не могу даже смотреть на тебя, – шепчет она, ее взгляд прикован к деревянному причалу под нами, прежде чем она протискивается мимо Ксавье и устремляется к хижине.

Меня застали врасплох Чарли и Лу-Лу, прижавшихся друг к другу у двери и заботливо присматривающих за Иден. Они, вероятно, слышали каждое сказанное слово, и взгляды, которые они бросают в мою сторону, говорят мне, что меня определенно изобразили здесь плохим парнем.

Дверь захлопывается за девушками, когда они заходят внутрь, и я чувствую, как Ксавье и Тобиас смотрят на меня, ожидая заслуженных объяснений. Глубоко вздохнув, я провожу руками по лицу, вспоминая ту ночь, когда подарил их ей.

Знал ли я, что эти таблетки будут делать это? Нет. Но я на сто процентов уверен, что человек, который дал их мне, знает об этом маленьком кусочке информации, и все это имеет смысл.

– Какого хрена, Хантер? – Говорит Тобиас с твердым выражением лица, засунув руки в карманы, пытаясь понять, что, черт возьми, здесь произошло, но на это нет времени. Ксавье должен знать, они оба должны знать.

– Ксавьер, я взял эти таблетки с собой… в ту с Иден ночь, когда у нее были месячные, когда все остальные были на вечеринке.

– Правильно.

– В ту ночь, когда я забежал домой, чтобы купить ей угощения.

– Ближе к делу, Хантер, – рычит Ксавье.

Мое тело сотрясается от осознания, и кажется, что мое сердце обливается кровью. – Илана дала мне эти гребаные таблетки, Ксавье.