Текст книги "Подари мне горы!"

Автор книги: Кей Мортинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

8

К вечеру того же дня Дженнифер и Бардалф, не сговариваясь, встретились в гостиной «Монтрозского угла». Она, уже в обычном домашнем одеянии, уселась с книгой в кресло и сделала вид, что читает; он разместился за столом и начал что-то увлеченно печатать на портативной пишущей машинке.

А несколькими часами ранее они втроем быстро добрались от школы до особняка, и Бардалф, поставив машину в гараж, сразу вытащил Энди на прогулку. Потом он помог ему сделать уроки, затем они вместе приготовили ужин, а после ужина подросток, уже лежа в постели, услышал от писателя Бардалфа жуткую и одновременно смешную историю, придуманную им самим с ходу, как только Энди поставил для него стул перед своей кроватью.

– Итак, прошло уже достаточно времени, и ты, наверное, сделала выбор, – спокойным голосом обратился Бардалф к Дженнифер. – Какое вакантное место из четырех ты предпочла?

– Еще никакое. Разрываюсь между секретаршей адвоката и регистраторшей в клинике, – выпалила она, хотя по возвращении из Дуранго почти совсем еще не думала о предложенных вакансиях.

– Должно быть, на собеседованиях ты очень понравилась своим потенциальным работодателям, – сказал он. – Надеюсь, теперь ты веришь моему утверждению, что человек может добиться почти чего угодно, если только очень сильно захочет этого?

Дженнифер грустно улыбнулась. Если бы он знал, чего она хотела в жизни действительно очень сильно!

– Полагаю, ты прав, – заметила она, – но мне, пожалуй, больше помогли рекомендательные письма. В них разные люди сказали обо мне столько добрых слов!

– И они сказали правду. Всякий человек, который общался с тобой, знает, что ты честная, искренняя, глубоко порядочная. – Бардалф помолчал, потом добавил: – Такие работники, как ты, встречаются не часто. Ты обладаешь редкостными, удивительными качествами, Дженнифер.

Она понимала, что не могла надеяться на любовь с его стороны. Но, может быть, у них были хорошие шансы на взаимную дружбу? Энди мог бы получить столько полезного от него. Жить с любимым мужчиной под одной крышей и при этом скрывать от него свою любовь – это стало бы для нее настоящей пыткой. Но это было бы лучше, чем потерять его навсегда, никогда не видеть. А ради сына она должна была сделать все возможное, чтобы они остались жить в особняке. Ей хотелось сразу всего – не уезжать из «Монтрозского угла», устроиться на работу и быть любимой Бардалфом! Но располагать всем этим одновременно было просто нереально.

Неожиданно Бардалф накрыл чехлом пишущую машинку, поднялся из-за стола и сказал Дженнифер:

– Знаешь, я должен сейчас пойти на почту и позвонить Перри. Насчет нового офиса нашего благотворительного фонда. Она должна была дать мне телеграмму о своем приезде еще два дня назад, но от нее до сих пор нет никаких вестей. Не случилось ли что?.. Хочешь, прогуляемся на почту вместе?

Дженнифер охотно согласилась составить ему компанию, и через четверть часа он уже беседовал с Перри. Однако разговор Бардалфа со своей сотрудницей сразу насторожил Дженнифер.

Во-первых, в самом начале их беседы обозначилась длинная пауза. Во-вторых, выражение его лица стало озабоченным, мрачным. В-третьих, они с Бардалфом по характерам были людьми слишком разными, чтобы между ними могли установиться какие-то нормальные отношения. Она уже была свидетельницей крушения таких отношений между своим отцом и Арабеллой, несмотря на то что их связывали сильные чувства.

Когда они вернулись домой, Дженнифер подумала, что она все еще оставалась маленькой мышкой, которая боялась собственной тени и жила на другой планете, отделенной от места обитания Бардалфа сотнями тысяч миль.

Переодевшись в халат, Бардалф выпил стакан чая и, попрощавшись с Дженнифер, отправился спать.

– Спокойной ночи, – сказала она, хотя в душе надеялась, что он еще посидит с ней и расскажет, что его встревожило после телефонного разговора с Перри.

– Завтра я опять еду в Дуранго, – бросил он на ходу с лестницы, – и если хочешь, могу подбросить тебя туда.

– Нет. Завтра я делаю покупки для мистера Трэмпа.

– Для кого?

– Я уже говорила тебе о нем… Такой вонючий, злой старикашка, вечно стонет и жалуется. Две мили я иду пешком до Уилсон-Мэйса, покупаю там продукты, которые он заказывает. Потом отмеряю те же две мили назад с сумками, выгружаю покупки. Он все проверяет, ворчит, что купила не то и потратила слишком много денег, а затем я готовлю ему чай, усаживаю в кресло, кутаю в одеяло, и в течение часа мы смотрим вместе телевизор. В этом заключается моя развлекательная программа на неделю, – невольно всхлипнула она. – В этом сейчас вся моя жизнь.

– Дженнифер! – крикнул он. – Ты расстроена. Почему?

– Не важно, – ответила она и повернулась к нему спиной.

– Нет, важно. – Бардалф подошел к ней и мягко обнял за плечи.

– Я нарочно так критически говорю о мистере Трэмпе, – пробормотала Дженнифер. – На самом деле мне очень жаль его. И я очень забочусь о нем. Он живет в своем доме, как в одиночной камере, и это ужасно.

– Сколько времени ты обслуживаешь его таким образом?

– Не знаю. Кажется, с тех пор как умерла его жена. Ей я помогала укладывать волосы. У нее развился артрит пальцев.

Бардалф глубоко вздохнул и о чем-то задумался, потом спросил:

– Насколько серьезно тебя интересует работа, которую тебе предлагают?

– Очень серьезно. Я должна работать, чтобы выжить, и ты знаешь об этом. А если у меня не будет работы, на какие шиши я смогу покупать себе шампанское?

Ее шутка вызвала у него улыбку, и он сказал:

– Есть на примете еще одна работенка, которая может заинтересовать тебя.

– И какая же?

– Одна моя хорошая знакомая… Можно сказать, приятельница…

– Перри?

– Угадала. Так вот, она заправляет благотворительной организацией. Ведает расходом денег на разумные цели.

Приятельница Бардалфа! Да еще имеет такую прекрасную работу! Везет же этой Перри!

– Я ей по-хорошему завидую, – вздохнула Дженнифер.

Бардалф почувствовал, что его пульс забился сильнее. Дженнифер как никто подходит на это место. Честная, надежная, сознательная, с добрым сердцем, любит людей и всегда готова помочь тем, кто оказался в беде. Других кандидатов в такие ограниченные сроки ему просто не найти. К тому же здравый смысл подсказывал ему, что, если она займет эту должность, их отношения станут еще более тесными…

– Перри вынуждена отказаться от своей должности, – сказал он. – Ей придется лететь в Англию, чтобы присматривать за своими тремя племянницами. Ее сестра и шурин погибли вчера в автокатастрофе.

– Бардалф, но ведь это ужасно! – воскликнула она. – Бедные дети! Бедняжка Перри! У нее есть еще кто-нибудь? Ты не должен лететь с ней?

– Нет, мне не надо лететь с ней. Но… Дженнифер, она беспокоится за свое дело. На ее месте должен оказаться человек, которому можно доверять, который не станет разворовывать казну фонда. Таких людей трудно найти, особенно если поджимают сроки.

– Могу себе представить.

Удивительно, подумал Бардалф. Эта женщина не отдает себе отчета в своих качествах. Даже сейчас она не предполагала, что он наметил на место Перри именно ее.

– Дженнифер, я сказал ей, что она может вылетать в Англию немедленно, потому что у меня есть на примете женщина, которая вполне способна заменить ее.

– Тогда это просто великолепно!

– Эта женщина – ты, Дженнифер. Ты первая пришла мне на ум, когда стряслась беда с сестрой Перри.

– Неужели ты говоришь об этом серьезно? Мне просто не верится, что я подхожу для такой работы.

– Другой подходящей кандидатки на это место я не вижу, – сказал Бардалф. – Я только что открыл новый офис нашего благотворительного фонда в Дуранго…

– Но как я буду туда добираться, Бардалф? Для меня это может оказаться целой проблемой.

– Самый простой способ – общественным транспортом. Время прихода на работу не ограничено строгими рамками. И вообще эта работа не требует каких-то определенных правил. – Бардалф улыбнулся и накрыл ладонью ее руку. – Иногда я смогу подбрасывать тебя в офис на своем «форде». А потом ты сама научишься водить и получишь водительские права.

Со временем благотворительный фонд выделит для тебя отдельную машину.

– А когда заболеет Энди?

– Никаких проблем, – твердым голосом ответил он. – В такие дни ты можешь выполнять свои обязанности в домашнем режиме.

– Но ведь у меня даже нет телефона.

– Телефон можно провести. В конце концов, мы живем не в Антарктиде… Фонд обеспечит тебя всем необходимым оборудованием, и ты будешь спокойно справляться со своими функциями дома.

– Но… сколько это будет стоить?

– Капля в океане. Особенно если вакансию Перри займет надежный и честный сотрудник. Ведь вокруг столько акул! Деньги – большая приманка, и любой человек, который встанет у руля нашей благотворительной деятельности, получит неограниченные полномочия в финансовой политике фонда. Так что главная задача – подыскать на освободившуюся должность правильного человека.

– Но… разве тебе самому не хотелось бы занять эту должность? – удивилась она.

– Мне? – Он поколебался с ответом. – У меня… уже есть работа.

– Какая?

– Иногда я скупаю и перепродаю книги. Оптом. В основном беллетристику.

– Даже не знаю, как ответить на твое предложение, Бардалф. – Она закусила нижнюю губу. – Ведь эта работа связана с огромной ответственностью. Я не уверена, что смогу…

– Сможешь! Послушай, у нас есть фонд. Ежегодно в него приходят поступления, которые надо расходовать в соответствии с заявками. Ты директор фонда и…

– Я? Директор фонда? – Дженнифер вся так и просияла.

– Ну конечно. – Он рассмеялся. – Ты должна будешь внимательно просматривать поступающие заявки, беседовать с людьми, которые запрашивают благотворительную помощь, и выписывать чеки на имя тех, кого ты сочтешь честными, достойными получателями нашей помощи, кто занимается здравым бизнесом. Все очень просто. Нужен только разумный подход. Твоя зарплата будет по крайней мере вдвое превышать ту, что тебе предлагают в местах, где ты прошла собеседования…

– О Боже! Я не могу получать такую сумму от благотворительной организации! – запротестовала она.

– Ради Бога, Дженнифер, успокойся! Твои рабочие и чисто человеческие качества стоят таких денег. Уверяю тебя.

– Ну хорошо. – Она широко улыбнулась. – Ведь я всегда смогу внести излишки обратно в наш фонд, не так ли?

Типичный случай, подумал Бардалф. Чем меньше денег человек имеет, тем он щедрее и благороднее. Ему очень хотелось, чтобы у Дженнифер стабилизировалось материальное положение.

– Итак, ты согласна занять эту должность? – спросил он.

– Разве мне не надо проходить собеседование? Давать интервью на совете директоров или что-то в этом роде?

– Совет директоров… существует лишь номинально, – сказал Бардалф. – Фондом заправляет Перри. Подыскать кандидата на ее должность она поручила мне.

– Почему? Какое отношение имеешь ты к этому благотворительному фонду?

– От меня в него поступают регулярные взносы, – сообщил Бардалф. При этом он не пояснил, что является единственным вкладчиком капитала в созданную им же самим организацию.

– Ты такой щедрый, великодушный. – Она вздохнула и добавила: – Но ведь, судя по твоей не очень-то шикарной машине, ты не купаешься в миллионах.

Сейчас ему не хотелось заводить с ней разговор о том, что материальная сторона жизни не имела для него решающего значения и что главное достоинство любого автомобиля он видел в его способности двигаться, а не в мишурном блеске.

– Меня мой «фордик» вполне устраивает, – небрежно заметил он. – Но речь не обо мне. Ты согласна заменить Перри на этой работе? Повторяю: я в тебя верю.

– Конечно же! Мне бы очень хотелось. Да, да, я согласна, Бардалф!

– Великолепно! Спасибо тебе!

Лицо Дженнифер светилось искренней радостью. В этот момент она подумала также о том, что эта работа, возможно, позволит ей задержаться в особняке, оттянуть нежеланный отъезд в неизвестность.

– Ты выглядишь просто ужасно! – весело сказала Дженнифер на следующее утро, когда Бардалф ввалился в кухню вместе с Энди после пробежки по парку. – Небритый, с затекшими глазами… Чем ты занимался всю ночь?

– Замучила бессонница.

– Надо быстренько принять душ – и следов бессонницы как ни бывало, – пришел ему на помощь подросток.

Но Бардалф не захотел принимать душ. Он расшнуровал кроссовки, поставил их у двери и плюхнулся на стул.

– Я собралась приготовить себе яичницу. На твою долю добавить парочку? – спросила Дженнифер.

– Угу. Будь добра.

Он весь расслабился, размяк, его взгляд лениво блуждал по стенам кухни, задержался на ее груди, бедрах, ногах… Она заметила это, и ее глаза счастливо вспыхнули. Она интересовала его! Нравилась ему. Вызывала уважение в такой степени, что он даже предложил ей высокооплачиваемую работу! Для нее это значило очень много. К тому же он сказал ей, что она обладает редкостными, удивительными качествами!

Ее зеркало в это утро было полностью согласно с мнением Бардалфа. Хорошо выспавшись, она обнаружила в нем совершенно другую женщину – свежую, уверенную в себе, излучавшую бурлящую энергию и жадную сексуальность.

Приподнятое настроение заставило ее даже запеть. Она так давно уже не пела для самой себя! Впервые в жизни Дженнифер по-настоящему поверила, что сможет достичь поставленной перед собой цели, осуществить желанную мечту. С каждой музыкальной фразой ее голос становился все сильнее, радостнее, чище и звонче, а каждый дюйм ее тела все ощутимее наливался блаженством и счастьем.

Однако через несколько минут она снова оказалась во власти сугубо земных забот. Бардалф согласился покатать ее по магазинам, чтобы она смогла сделать очередные закупки для Трэмпа, а затем ей предстояло совершить ознакомительную поездку в новый офис его благотворительного фонда, который он открыл в Дуранго.

– Надеюсь, вы не возражаете, – сказала она, когда старик открыл ей дверь, – но сегодня я приехала с…

– Бардалфом! – радостно воскликнул Трэмп. – Дорогой мой Бардалф, добро пожаловать!

У Дженнифер отвисла челюсть, когда она увидела, как мужчины обнялись и крепко похлопали друг друга по спинам.

– Гейл, старый ты греховодник, – начал журить хозяина Бардалф, – и тебе не стыдно так эксплуатировать эту бедную пташку, так бессовестно загружать ее своими низкопробными гастрономическими запросами?

– Мужчина в моем возрасте имеет право на удовольствия, которые он еще способен получать без ущерба для своего здоровья, – парировал Трэмп. – Один вид ножек Дженнифер заряжает меня бодростью и энергией на целый день!

Женщина вспыхнула и тут же скрылась в крохотной кухне, где принялась распаковывать купленные продукты. Она была приятно поражена, что мужчины оказались знакомы и, судя по всему, питали взаимную симпатию друг к другу.

– Значит, вы знаете друг друга, – сказала она, когда Бардалф и Гейл, обнявшись, появились в кухне.

– И очень давно. – Сухощавый старик с трудом уселся в кресло-качалку, стоявшее около железной плиты. – Бардалф захаживал ко мне, когда был еще совсем молодым пареньком. Мы вместе рыбачили. Моя Аманда давала ему читать книги. Она и сама любила читать, моя Аманда. Поглощала целые энциклопедии. И Бардалф тоже был неутомимым чтецом… Постой-ка, постой, моя милочка! – пробормотал Гейл перебирая продукты. – Ведь эту ветчину я вовсе не заказывал!

– Я всегда покупаю ее для вас, – спокойным тоном возразила Дженнифер и бегло взглянула на Бардалфа. молчаливо стоявшего в углу.

– И я неоднократно напоминал тебе, что мне не нравятся крупные апельсины, – буркнул Трэмп, пристально разглядывая недельный запас привезенных продуктов. – А эта брюссельская капуста выглядит хуже, чем трава, по которой прошло стадо коров. Бестолковая женщина! – раздраженно бросил он ей и свирепо уставился на пробитый чек. – Ты притащила мне всякую ерунду да еще с переплатой на два цента!

– Я знаю и… прошу прощения за переплату, – сказала она со вздохом.

– Ты куда-то не туда клонишь, старина. – Голос Бардалфа был встревожен, когда он обратился к Гейлу Трэмпу. – Лучше попробуй ужалить ее в то место, о котором она печется больше всего.

– Ужалить? В какое-то место? – Гейл превратил свои слезящиеся глаза в узенькие щелочки. – Да она сама по себе уже пустое место. Куда же ее жалить? А ее сын вообще слизняк…

– Не смейте говорить о моем сыне подобным образом! – Она метнула в Трэмпа испепеляющий взгляд. – Я могу закрыть глаза на ваш дрянной характер и на вашу неблагодарность, потому что вы уже не способны вести себя иначе. Но к моему Энди не прикасайтесь! Вы меня поняли? – взвизгнула она и забарабанила по столу с такой силой, что овощи в один момент свалились с него и рассыпались по всему полу.

К ее удивлению, Трэмп заулыбался так широко, что вовсю обнажились его беззубые десны, а Бардалф расхохотался так громко, что Дженнифер на секунду заткнула пальцами уши. За все годы знакомства с ним она никогда еще не слышала, чтобы он смеялся так заразительно.

– Ну, – закудахтал Трэмп, – наконец-то в тебе прорвался темперамент твоей матери, и…

– Что? – оборвала его Дженнифер.

– Я столько лет пытался разозлить тебя, девочка! – сказал он, и от смеха у него побежали по лицу слезы. – Мне хотелось увидеть, есть ли в тебе огонь, который распалял изнутри твою мать. И я почти уже потерял всякую надежду. Ты всегда только извинялась, будто состояла из одной воды и молока. Но, оказывается, в тебе есть и пыл, да еще какой! Ты капелька в капельку повторяешь мать! – весело признался ей старик. – В ней было столько жизни! Я не встречал больше других таких женщин! Она была такая добрая, теплая. Я так скучаю по ней! Полагаю, это чувство уже никогда не покинет меня.

– Вы… хитрющий, злой старикашка! – сказала она и, не в состоянии скрыть забурлившую в ней радость, спросила: – Неужели… я действительно так похожа на нее?

– Вылитый портрет! Она была такая красивая! Как и ты. И у нее был такой же дерзкий характер:

– Расскажите мне о ней! – умоляющим тоном попросила Дженнифер. – Ведь я ничего не знаю о своей матери, ничегошеньки! Пожалуйста. Расскажите, в каких условиях я родилась. Расскажите обо всем…

– Ну хорошо. У меня сейчас такое ощущение, будто мои мозги запотели, – сказал Трэмп. – Я полагал, тебе многое было известно о ней. Значит, так. Я знаю, что Юджин Кеттл обращался с твоей матерью не так, как должен бы с ней обращаться. То есть неподобающим образом. Он издевался над ней. Любому глупцу было видно, насколько она была несчастна и насколько была достойна настоящей любви. Так вот, тогда она по уши втюрилась в шотландца, который арендовал особняк «Желанная женщина», что располагался неподалеку от «Крутого ручья», где я в то время работал конюхом. И вот в те дни она вдруг забеременела. А Юджин, надо сказать, тогда не спал с ней уже больше года. Но, узнав о ее интересном положении, он не дал ей развода…

– Значит, мой отец… был шотландцем?..

– Да, девочка, он приехал из Шотландии и был прекрасным парнем, – заявил Трэмп.

– Еще! – попросила она. – Я хочу узнать больше о нем!

– Больше?.. Он был высокий, темноволосый, со смеющимися глазами. Очень простой, радушный. Издатель. Был без ума от твоей матери. Еще бы, редкий из мужчин мог устоять против ее внешности и характера!

– Но ведь мы всегда были знакомы с вами… Почему же вы не говорили мне обо всем этом раньше? – взмолилась Дженнифер.

– Я думал, ты и без меня знала обо всех этих вещах, дочка. Но потом, когда понял, что о многом ты не знала, решил, что лучше не посвящать тебя в тайны взрослой жизни. Не хотел вмешиваться не в свои дела. Не был уверен, что ты сможешь перенести всю правду.

– Берта и Юджин ничего не рассказывали ей о ее матери, – пояснил Бардалф. – На эту тему в доме было наложено табу.

– Но, выходит, ты-то знал об этом! – взорвалась она.

– Да, – признался Бардалф. – Но до тех пор, пока ты не сообщила мне несколько дней назад, что «Монтрозский угол» был единственным связующим звеном между тобой и твоей матерью, мне никогда не приходило в голову, что они не посвящали тебя в основные события твоей жизни… не показывали ее фотографии, личные вещи… Я и сегодня не могу поверить, что они так поступали с тобой! Бедная Дженнифер. Эти люди были так жестоки!..

Он обнял ее, и она прижалась к нему, ощущая лишь дикую ненависть к Юджину Кеттлу и Берте за то, что они скрыли от нее всю правду о матери.

– Но почему же тогда мой… – Дженнифер помолчала. Нет, она никогда больше не назовет этого человека отцом! – Почему этот Юджин Кеттл оформил на меня опеку?

– Потому что все в округе считали, что ты его дочь, – спокойным тоном ответил Бардалф.

У Дженнифер защемило под ложечкой, и она спросила стонущим голосом:

– Неужели мой настоящий отец никогда не интересовался мной? Ведь моя мать наверняка ушла к нему. Разве они не совершили совместный побег? Разве они не хотели, чтобы я была вместе с ними?

Старик вопросительно посмотрел на Бардалфа, который продолжал держать в объятиях Дженнифер, и тот глухим голосом произнес:

– Она сможет перенести это. Последние надежды женщины рухнули, и она в отчаянии вскрикнула:

– Нет! Не может быть!.. Неужели это правда – их… нет в живых?

Глаза Гейла Трэмпа наполнились глубоким состраданием и нежностью, когда он сказал:

– Обоих, моя девочка. И твоей мамы, и ее шотландца. Оба мертвы… В тот день была жуткая погода. На шоссе, которое ведет в Дуранго, выполз с поля трактор и раздавил их на месте. Это случилось через две недели после твоего рождения. Шотландец перевез тебя и твою мать в «Желанную женщину», чтобы вы все жили вместе. После их смерти Юджин Кеттл забрал тебя обратно и сразу удочерил. Лишь немногие из нас знали всю правду.

Дженнифер потрясли рыдания. А ведь счастливый жребий жизни – иметь родной дом – был так близок к ней! И ее мать была лишена счастья, на которое она, очевидно, так надеялась!

Все завершилось для ее родителей так печально и трагично! Такое короткое счастье!.. Дженнифер всхлипнула и сильнее прижалась к Бардалфу.

– Эти люди, а вернее ублюдки – Юджин и Берта – не проронили ни слова о моей матери, пока я жила с ними, – пробормотала она. – Все эти годы я не могла отделаться от тяжелой мысли, что мама отвергла, навсегда покинула меня. И причиной этого были недвусмысленные намеки со стороны этих негодяев! О, какими жестокими могут быть люди, Бардалф! Какая жестокая несправедливость!..

Слезы градом полились по ее щекам. Слезы по матери и отцу, которых она совсем не помнила, потому что была еще крохой, когда они погибли. Прошло несколько минут, прежде чем Дженнифер поняла, что мужчины что-то обсуждают.

– У тебя есть карта этой местности, Гейл? – донесся до нее голос Бардалфа.

– Вот… – ответил Трэмп. – Здесь проходит эта узенькая дорога…

– А ворота?..

У нее опять защемило под ложечкой. О Боже, Бардалф хочет помочь ей сбросить тяжесть стольких лет! Храни его Господь за такие добрые намерения! Храни его…

– Отвези меня туда, на это место! – всхлипнула она опять и уткнулась в его мягкую рубашку.

– Успокойся, – нежно сказал он и провел ладонью по ее шелковым волосам. – Мы прихватим из сада цветы. Соорудим прекрасный букет для твоей матери из роз, гелениумов, шалфея…

– А когда вы однажды заглянете ко мне вместе, – тихо сказал Трэмп, – мы сможем подольше поговорить о твоих родителях, девочка, если, конечно, ты захочешь. Я уже так привык к тебе. Ты стала для меня, как родная дочь.

– Я тоже привыкла. – Дженнифер поцеловала его и заключила старческое, худощавое тело в объятия. – До скорого.

– Передай ей привет от меня. – Глаза Гейла наполнились слезами. – Она была настоящим другом. Доброты необыкновенной! Как и ты. На похоронах обещал ей, что буду присматривать за тобой. Она гордилась бы тобой, Дженнифер.

– Старые времена. Их не забыть! – душевно произнес Бардалф. – У нас с тобой еще столько дел, Гейл! До скорого.

Он взял Дженнифер под руку, и они пошли к особняку, где так и не зацепилось счастье ее матери. Пока она собирала цветы в саду, слезы не прекращали литься из ее глаз, а он стоял в стороне и ждал.

Когда Дженнифер набрала букет, Бардалф как бы мимоходом сказал:

– Ты правильно отреагировала на слова Гейла об Энди. В твоем монологе прозвучала глубокая страсть и твердая принципиальность. Ради твоего же блага я хотел бы напомнить тебе, что мир, в который ты войдешь с сыном, это прекрасный мир. И я хотел бы пожелать тебе в полной мере насладиться счастьем, которое ты можешь найти в нем.