Текст книги "Собачье наследство"

Автор книги: Кевин Уигналл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Прошла еще неделя, прежде чем Дэн связался с Эллой. Он позвонил из холла гостиницы и сказал, что привел человека, с которым она наверняка захочет встретиться.

Несколько минут спустя они уже стояли против друг друга в гостиной ее номера.

Дэн щеголял в своем обычном брутальном стиле, а вот парень, пришедший с ним, был в неряшливых джинсах, настоящий охламон. Он выглядел довольно молодо, хотя из-за спутанных волос и неряшливой поросли на подбородке точно определить возраст было трудно.

Элла почувствовала, как напряглось ее тело при мысли о том, что это не коллега Дэна, а тот самый обиженный работник, найти которого она страстно желала. Похоже, он вполне вписывается в схему, однако ей не хотелось, чтобы это было так. Парень, стоявший перед Эллой, выглядел слишком невзрачным, слишком незначительным, чтобы причинить ей такую боль, чтобы заслужить той кары, которую она приготовила.

– Садись, Джим. – Дэн улыбнулся Элле и добавил: – Не беспокойся, это наш друг.

– Джим Кейтсби, – представился волосатик и пожал Элле руку, прежде чем сесть.

– Рада познакомиться, – кивнула она и вопросительно посмотрела на Дэна.

– Да, это мой приятель Джим, – сказал тот. – Работает в «Ларсен-Гроль», проверяет системы компьютерной безопасности, такая вот удача, представь себе… Однако к делу. Джим, расскажи Элле, как ты получил работу.

Компьютерщик прокашлялся и заговорил:

– Да, конечно. Дело было в июле, я окончил колледж, ну, пару лет назад. Лечу домой из Чикаго – там мой папашка живет. Короче, меня кидают с рейсом и поэтому, типа, сажают на следующий, но с подъемом – в первый класс. Так я оказываюсь рядом с твоим отцом.

– С моим отцом?..

Неожиданно Элле стало грустно – оттого, что этот посторонний парень был с ним знаком.

– Ага. Болтали всю дорогу, в основном про компы, Интернет, системы безопасности, а я рассказывал о том, как мы в колледже занимались хакерством. Вот тут он реально заинтересовался. В общем, когда мы приземлились, он предложил мне работу. Я представить не мог, что мне так покатило! Отличное место, хорошие бабки, и все потому, что просто поболтал в самолете!.. После того мы с ним встречались всего несколько раз, но он всегда интересовался, чем я занимаюсь – понимаешь, не только на работе, а вообще по жизни. Классный был мужик. Мне и правда жаль, что его больше нет.

– Спасибо.

Элле захотелось расплакаться. Он так живо напомнил ей, каким был отец…

Дэн придвинулся ближе.

– Теоретически не исключено, что Джим мог бы солгать, но еще один человек из компании, с которым я говорил, подтверждает его рассказ. Опять же, если бы он лгал, я бы все равно понял.

– Я тоже, – сказала Элла. – Ну? Что дальше?

– Я дал ему информацию, которую получил от Лукаса, – посмотреть, что парень сможет с ней сделать.

Он кивнул в сторону Джима, который помялся и неуверенно пробормотал:

– Ага, счет, о котором ты говорил, помечен «для внешних расчетов».

– Что это значит?

– Не знаю, просто так помечен. К нему имели доступ только твои отец и дядя. Я немного покопался – чисто по-тихому, неофициально, обычно я такими делами не занимаюсь…

Элла махнула рукой – мол, не важно.

– Счетом пользовался твой отец. В прошлом году, например, он воспользовался им пять раз, еще раз – в январе этого года. Твой дядя не касался его в течение полутора лет, а в нынешнем июне сделал с него два платежа.

Элла отшатнулась, как от пощечины.

– А не мог кто-то выдать себя за дядю?..

– В принципе… Я мог бы… ну еще пара человек, если бы хватило смелости и удачи – чтобы не поймали. Сказать другими словами – нет, никто.

Девушка посмотрела на Дэна:

– Он в курсе дела?

– В общих чертах.

– Значит, ты понимаешь, что говоришь мне: Саймон убил своего брата и всю его семью?..

– Выходит, понимаю, – кивнул Джим. Он собирался что-то добавить, замолчал, потом вдруг снова набрался храбрости. – Твой отец и дядя вроде всегда ладили друг с другом. Но дядя слишком часто как бы оставался на вторых ролях. В «ЛГ» считали, что это действует ему на нервы, что он считает себя недооцененным. – Компьютерщик посмотрел на Эллу и поспешно добавил: – Я, собственно, что? Вот меня дико раздражает мой братан, но я же не буду его убивать за это. Скорее, ради него я готов рискнуть жизнью, если понадобится.

Элла кивнула.

Она никогда не замечала плохих отношений между Саймоном и отцом, но ведь как-то ей удалось прожить двадцать лет, не зная почти ничего о собственной семье, о бизнесе… о богатстве – и о том, откуда оно появилось.

Элла подумала о Бене. Интересно, а его она раздражала? Наверное. Это прерогатива младшего ребенка – чтобы его раздражал старший, просто потому, что он первенец, и все свободы с привилегиями достались ему раньше. Жаль, что последние пару лет она не уделяла брату больше времени и внимания.

– Спасибо за помощь, Джим. За мной должок.

– Я ж не ради этого…

– Знаю. Дэн, ты не мог бы проводить Джима вниз и вернуться?

Она пожала компьютерщику руку и закрыла за ними дверь.

Мысли Эллы хаотично громоздились друг на друга. Ей хотелось кричать, крушить все в комнате; сердце, казалось, вот-вот разорвется на куски. Но нет, она не может себе этого позволить. Словно ее душа незаметно очерствела, обледенела, умерла… и теперь, в момент истины, там не осталось никаких чувств.

В дверь постучался Дэн. Он вошел, сел и заговорил:

– Хочешь, чтобы я его убил?

Элла кивнула:

– Только мы должны все сделать аккуратно и осторожно. Мне надо все хорошенько обдумать.

– Ты как, в порядке?

Она пожала плечами.

– Все-таки ты ведь только что выяснила, что родной дядя заказал твою семью и пытался тебя убить…

– Странно, да? Не думала, что у меня будет такая реакция, – усмехнулась Элла. – Смешно. Родные всю жизнь оберегали меня от правды о том, чем они занимаются, а сейчас я уже готова убить Саймона. Ни сомнений, ни душевных метаний, ничего. Что со мной произошло? Я же должна что-то чувствовать!..

Неожиданно у нее возникла потребность посмотреться в зеркало, увидеть ту самую Эллу Хатто, которая «должна что-то чувствовать». Однако память о той, прежней Элле стала какой-то расплывчатой, словно сон или туманные воспоминания раннего детства.

– Ты на самом деле хочешь, чтобы я его убил?

– Конечно. А как иначе? Если я не свершу правосудие, то тем самым будто санкционирую убийство собственной семьи.

– И правильно. Я тоже так считаю.

– У тебя есть братья или сестры?

– Младшая сестра. Она биолог, – сказал Дэн с гордым видом, однако тут же спохватился, и его лицо приняло сочувствующее выражение. – Ты была близка с братом?

– Не знаю. Подобную близость воспринимаешь как само собой разумеющееся. Разве нет?

– Да, понимаю…

– Его убили в такой момент нашей жизни, когда мы слишком мало знали друг о друге.

– Действительно очень грустно.

Дэн искренне сочувствовал ей, он проявлял столько теплоты, что Элла не могла не оценить этого. Ей захотелось даже задать еще несколько вопросов о его семье, но она сдержалась. Лукас преподал хороший урок: в подобных делах настоящая дружба неуместна.

– Мы договорились с Саймоном вместе провести Рождество на Карибах.

– Хорошо. В таких местах людей то и дело убивают. И раскрываемость очень низкая.

– У него особняк на берегу в Сент-Питере. И яхта. Как-то мы снимали дом на побережье, так они приплыли по морю…

Дэн улыбался, и у девушки возникло ощущение, что он думает о чем-то своем, а не о планировании убийства.

– Я готова поговорить с Саймоном по телефону. Сказать все в лицо, при встрече, я не смогу. Так вот… позвоню ему, скажу, что отправляюсь путешествовать, что сниму тот самый дом – в память о них, понимаешь? Потом приглашу его… и он приплывет на яхте. Это даст нам массу возможностей. Правда?

Дэну с трудом удалось уловить ее мысль, хотя он сделал вид, будто внимательно слушал с самого начала.

– А, ну да. Точно!.. Тем более что он не будет знать обо мне. Только вот какое дело…

– Что такое?

– Как я сказал, Карибы – подходящее место для исчезновения людей. Нам надо быть очень осторожными и не дать ему возможности сделать так, чтобы ты исчезла первой. Придется хитрить, при этом не вызывая подозрений.

– Он знает, что я была в Будапеште.

Дэн вскинул голову:

– Он знает что?..

– Саймон в курсе, когда именно я туда летала, а теперь уже может знать, что конкретно произошло в тот момент.

Эллу так и подмывало упомянуть о визите Вики Уэлч, но она боялась, что Дэн даст задний ход, узнав, что полиция подступает к ней все ближе.

– Понятно, – сказал киллер. – Даже если Саймон тебя и не подозревает, это может спровоцировать его на активные действия. Другими словами, нам нужно поостеречься. Я постараюсь сделать так, чтобы Джим распространил кое-какую ложную информацию. Если твой дядя узнает, кто убил Бруно, то никогда не попадется на нашу наживку.

У нее имелись определенные сомнения насчет Дэна, теперь же она увидела, что он далеко не глуп, что ему можно доверять почти полностью… по крайней мере пока. Элла не сомневалась: он приведет Саймона прямо к ней в руки.

– Осталась еще пара дел, которые нужно закончить перед отъездом – я скоро собираюсь уезжать. Понадобится всего несколько дней, – сказала она.

– Меня устраивает. Все равно здесь еще нужно кое в чем разобраться.

Итак, решено. Иной альтернативы нет. Надо еще немного проработать детали, но основа заложена, высечена в камне, как будто так было всегда, словно Элла родилась на свет только для выполнения этой роли.

Два дня спустя Элла взяла напрокат машину и отправилась в родной город. Ее тянуло проехать мимо дома, однако она не смогла бы даже взглянуть на него, увидеть тени посторонних людей, ходящих по тем комнатам, в которых когда-то жила ее семья.

Вместо этого Элла отправилась на кладбище – совсем небольшое, и все же ей понадобилось некоторое время, чтобы сориентироваться и найти могилы родных. С тех пор, когда она последний раз была здесь, появились два свежих захоронения, и девушка поглядывала на усыпанные цветами холмики, пока не нашла своих.

Два простых деревянных креста. Один для родителей, один, на соседней могиле, для Бена. Могильные камни установят в этом месяце, но Элле почти хотелось оставить все так, как есть. Просто имена на небольших металлических пластинках, прибитых к дереву, никаких сантиментов.

Перевернутые пласты дерна уже наполовину завалила листва, которая резко контрастировала с травой вокруг, составляющей единое целое с церковным двором, деревьями, ровными рядами кустов и вороньим хором в гулком осеннем небе. Элла никогда не думала, что место, где похоронен человек, может иметь значение, но теперь была рада тому, что родные упокоились именно здесь.

Кто-то положил букет красных гвоздик у основания креста Бена. Хотя цветы уже начали увядать, было видно, что они лежат здесь не очень давно. Элле стало совсем грустно, и внезапно она поняла, насколько мало знала брата.

Однако сожалеть слишком поздно – возможность узнать его лучше уже не вернуть. Что бы она ни говорила и что бы ни делала, теперь все миновало безвозвратно. Эти небольшие земляные холмики еще немного осядут, прошлое отступит еще немного дальше, детали потеряют ясность.

Придет день, когда Элла вновь сможет вспоминать заразительный смех матери или то, с каким сосредоточенным видом Бен рассказывал анекдоты, его скептический взгляд, который он бросал на людей, когда думал, что они к нему относятся неискренне. Ей все еще кажется, что родные рядом, но вечно так продолжаться не может.

Элла не знала, сколько простояла над родными могилами, когда внезапно почувствовала, что на кладбище есть кто-то еще. Она оглянулась, ожидая увидеть посетителя у какого-то из соседних захоронений. Оказалось, что это девушка. Она стояла ярдах в двадцати от Эллы, глядя на нее.

Симпатичная, в джинсах и коротком пальто, с букетом красных гвоздик в руке. Примерно того же возраста, что и Бен. Когда девушка поняла, что Элла заметила ее, то нервно оглянулась, будто хотела убежать.

– Привет, – сказала Элла.

Незнакомка сделала шаг вперед.

– Извините, я не хотела вам мешать.

– Не стоит извиняться. Прошу вас.

Девушка несмело приблизилась.

– Я Элла Хатто, сестра Бена. Думаю, вы пришли к нему?

– Надеюсь, вы не против… Я училась с Беном в школе. Мы были друзьями.

– Конечно, не против. Я рада, что кто-то еще помнит его, думает о нем.

– О, очень многие. Конечно, сюда приходят не все… – Тут девушка спохватилась. – Ой, извините, меня зовут Элис Шоу.

– Вы и Бен?..

– Нет. – Она смутилась и умолкла, потом заговорила снова: – Он мне нравился, очень нравился. Многие думали, что и я ему симпатична, но мы никогда… Я хочу сказать, нет никакого повода для разговоров. Мы просто были друзьями.

Лицо Элис исказилось.

– Конечно, вы должны были ему нравиться. Я знаю.

Элис улыбнулась, но ее глаза быстро наполнились слезами. Одна слезинка скатилась по щеке.

– Извините.

– Не стоит. – Элла сделала шаг вперед и обняла девушку. Ее удивила сила, с которой Элис прижалась к ней.

Она поняла, что потеря Элис была даже значительнее, чем ее собственная. Элла вспомнила «Покойника» Джойса и Гретту Конрой,[5]5
  Джойс Джеймс (1882–1941) – ирландский писатель и поэт. Гретта Конрой – персонаж рассказа Д. Джойса «Покойник».


[Закрыть] оплакивающую свою давнюю, потерянную в юности любовь. Потом подумала о Лукасе: захотелось спросить, читал ли он эту книгу.

Еще минут двадцать они с Элис говорили о Бене. Потом вместе дошли до стоянки. Уезжая, Элла пыталась разобраться в своих мыслях и чувствах. Почти ежедневно она пыталась решить эту головоломку, но из страшного лабиринта был один-единственный выход – месть.

Первые несколько месяцев потребность в ней фокусировалась на таинственной фигуре, которая сотворила этот кошмар. Теперь же фигура приобрела форму, имя и лицо – слишком знакомые, однако потребность была прежней, а решимость стала только тверже.

И вот теперь Элла узнала кое-что еще. Думая о Бене и Элис, представляя их вместе, воображая весь цикл их отношений, она впервые поняла всю жестокость деяния, за которое мстит.

Даже если месть станет последним делом, которое ей удастся закончить, она все равно расплатится полностью, до последней капли.

Глава 19

Время тянулось бесконечно; нервы были натянуты как струны.

Ожидание. Элла ждала полгода, но последний день, когда цель уже видна, перенести оказалось труднее всего. Словно сердце стало биться медленнее, а кровь загустела.

Дэн выглядел совершенно беззаботным – сидел себе на террасе со стаканом, да еще с таким видом, будто находился в состоянии медитативного – и очень приятного – транса. Элла почувствовала огромное облегчение, когда он наконец-то встал и направился к пристани.

Через час Дэн позвонил: видна яхта. Время переключилось на другую скорость. С того момента прошло примерно минут тридцать, и Элла уже стала волноваться. А вдруг что-то пошло не так? Вдруг Саймон разгадал их план или Дэн обманул ее?

Элла ходила по дому, пытаясь разглядеть пристань из верхних окон, хотя и знала, что отсюда ее не видно, смотрелась в зеркало, замирала, прислушиваясь к несуществующим звукам.

Безмолвие в доме стало зловещим. Поначалу девушка отнесла это на счет пустоты – вся прислуга отпущена на ночь, больше никого нет. Однако тишина была абсолютной – ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Элла множество раз слышала о том, что природа перед ураганами и землетрясениями затихает, именно так сейчас и было.

Предвестие чего-то страшного.

Зазвонил – нет, загрохотал! – телефон. Элла вздрогнула.

Это был Дэн, бодрый и беззаботный.

– О’кей, все готовы к встрече с тобой.

– Буду через минуту.

Она положила трубку и снова подошла к зеркалу, прежде чем выйти из дома. Она старалась не думать о том, что имел в виду киллер, когда сказал: «Все готовы к встрече с тобой». Нет, ничего такого, просто странная манера говорить, убеждала себя Элла.

Что-то все же было не так, что-то неосязаемое… какое-то страшное спокойствие. Было жарко. Хотя солнце еще не село, тишина и покой искажали все окружающее словно во сне. Только верхушки пальм слегка шевелились.

На горизонте собирались облака, обещавшие принести ранние сумерки. Когда Элла увидела яхту, то ощутила первые прикосновения нарождающегося бриза. Может, в этом все и дело: надвигается шторм, а ей очень хочется шторма. Он поможет, он так уместен на фоне того, что должно произойти.

Вот и Дэн – в цветастой рубахе и шортах для серфинга, невозмутимо прислонившийся к открытой двери. Элла еще никогда не видела его столь не похожим на киллера. Он улыбнулся и помахал пистолетом, когда она подошла.

Взойдя на борт, девушка почувствовала, что яхта слегка покачивается – первые признаки волнения.

Через открытую дверь Дэн заглянул в каюту, проверяя, как ведут себя пленники, потом сделал шаг в сторону Эллы и тихо сказал:

– Небольшая проблема. Он привез с собой всю семью.

– Я знаю.

– О!.. Ну, я отправил детей в носовую каюту, чтобы они тебя не видели. Я подумал, что ты захочешь кончить и его жену. Нам придется это сделать в любом случае: неизвестно, как много она знает.

– Конечно. Были проблемы?..

Элла радовалась, что не посвятила его во все свои планы. Пусть Дэн покинет ее, но не раньше, чем дело будет сделано; он ей нужен до тех пор, пока не свершилось возмездие.

Киллер пожал плечами:

– Пришлось ему хорошенько вмазать. Я сказал, чтобы они не делали глупостей, а он попытался.

Элла кивнула и зашла в каюту, жаркую и душную даже при работающем кондиционере. Саймон и Люси сидели на длинном диване с подушками. Руки и ноги связаны, во рту – кляпы.

В глазах Люси вспыхнула надежда. Неужели она ничего не знает?.. На голове у Саймона рана, кровь стекала на щеку. Он не удивился, увидев Эллу, только слегка подался назад.

Дэн вошел следом за ней.

– Вынь у него кляп, – сказала она. – Только у него.

Элла думала, что Саймон что-то скажет, но он молчал, только смотрел на нее, как бы приглашая заговорить первой. Она впервые видела его после того, как узнала правду, и ожидала заметить в лице дяди что-то новое для себя. Однако он выглядел так же, как и всегда.

– Зачем ты это сделал, Саймон?

– Зачем я сделал что? Поточнее, пожалуйста.

Элла посмотрела на Люси, глаза которой продолжали умолять, потом снова перевела взгляд на Саймона.

– Лукас нашел Новаковича. Того самого человека, которому ты заплатил, чтобы он убил мою семью. Твою семью.

Люси в ужасе посмотрела на Саймона. Тот покачал головой:

– Ты ошибаешься, Элла, или тебя ввели в заблуждение. Я ни разу в жизни не слышал этого имени.

– Неправда, потому что ты имел дело с Бруно Бродски, а он нанял Новаковича. Кроме того, он нанял людей, которые должны были убить меня в Италии. Ты думал, что сделка с Бродски будет анонимной, но он уже имел дело с тем банковским счетом раньше, как выяснилось из его записей. «Ларсен-Гроль». Ты почему-то не захотел рассказать, что эта компания принадлежит мне. Только у двух человек были полномочия пользоваться этим счетом – у тебя и у папы. Папа не касался его с января, а вот ты произвел в июне два платежа.

– Чепуха какая-то. Даже эти имена – полная чушь. Ты ошибаешься.

– Нет, не ошибаюсь. Если бы папа не нанял Лукаса для моей охраны, ты вышел бы сухим из воды. И если бы за прошедшие полгода ты устроил мне несчастный случай, то тоже мог остаться чистеньким. Но у тебя не получилось, и вот теперь я здесь. Только ответь, зачем ты это сделал.

Усмехнувшись, Саймон медленно покачал головой:

– Элла, я ничего не делал… Как я могу объяснить тебе причину того, о чем понятия не имею?

Эта усмешка проделала первую трещину в броне, стала дверью в стене лжи, указала именно на того человека, который устроил весь этот кошмар.

Элла почувствовала прилив силы.

– Приведи детей, – велела она Дэну.

– Ты уверена?..

Элла кивнула. Дэн сделал было движение к выходу, потом повернулся к Саймону:

– Приятель, просто скажи ей, зачем ты это сделал.

– Пошел к черту!.. – прошипел Саймон. Услышав рыдания Люси, заглушаемые кляпом, он повернулся к Элле. – Элла, прошу тебя…

– Дэн, приведи детей.

Киллер передал ей пистолет и вышел.

Люси пыталась поймать взгляд Эллы, но та смотрела на Саймона, отчаянно пытаясь понять, что сейчас у него на уме. Она не могла поверить, что дядя провел ее. Сейчас на его губах блуждала вызывающая улыбка, однако Элле показалось, что это лишь побочный эффект того шока, в котором он пребывает.

Вернулся Дэн с Джорджем и Гарри. Руки у обоих были связаны, во рту у каждого – кляп. Сейчас киллер походил на воспитателя в детском саду. Увидев Эллу с пистолетом в руке, Гарри, старший, понял, что что-то не так, и сразу испугался. Джордж, судя по всему, пока принимал происходящее за необычную веселую игру.

Элла посмотрела на дядю.

– Ладно. Тебе наплевать на своего брата, на его жену и детей, а вот как насчет собственных отпрысков, а, Саймон? Скажи мне, зачем ты это сделал, или он убьет их прямо сейчас.

Казалось, глаза Люси, обращенные к Саймону, вот-вот вылезут из орбит. Он не выдержал и почти закричал:

– Хорошо, хорошо!.. – Потом взглянул на Эллу с той пафосной уверенностью в собственной правоте, какая бывает у человека, защищающего себя в суде. – Элла, тебе крепко досталось, я знаю, но прошу тебя, умоляю, будь разумной. Плевать, что тебе говорили другие. Послушай меня. Я не убивал их!

– Похоже, ты до сих пор чего-то не понимаешь. Ложью не спастись… Отвечай, зачем ты это сделал!

– Я ничего не делал!..

Вспышка ярости сотрясла его тело, Саймон задергался, пытаясь освободиться от пут. Дэн насторожился, однако Саймон успокоился и посмотрел на племянницу осуждающе.

– Ты больна, Элла. Тебе нужна помощь.

– Да, я больна. Из-за тебя. Ты убил моих родителей. Ты убил Бена. Даю последний шанс. Говори.

– Что мне надо сказать? «Я сделал это, чтобы захватить бизнес брата»? «Я сделал это, потому что всегда ненавидел Марка»? Что?! Если это осчастливит тебя, выбери причину, и я тут же признаюсь.

– Я хочу правды!

– Не хочешь! Я сказал правду. Ты желаешь, чтобы я солгал тебе, так скажи, что именно мне говорить!..

Элла покачала головой, ощущая раздражение. Он хочет убедить ее в том, что она заблуждается. Чуть ли не больше, чем само преступление, ее взбесил отказ Саймона от каких-либо объяснений. Даже теперь он продолжал лгать ей прямо в глаза!..

– Элла, я понимаю, ты запуталась, прошу тебя на секунду забыть обо всем, что ты слышала, обо всем, что тебе говорили, обо всем, что ты сама себе придумала. Забудь все это. Просто… Просто прислушайся к своему сердцу.

Ее сердце… Что он может знать о ее сердце?

Элла обернулась к Дэну:

– Убей детей.

Люси издала страшный крик, снова заглушенный кляпом, а Саймон стал умолять Эллу. Она слышала, как он с отчаянием повторяет ее имя.

Девушка сосредоточила внимание на Дэне: киллер как-то странно замялся, а потом извиняющимся тоном произнес:

– Я не убиваю детей.

Его ответ поразил Эллу.

– Почему?

– Никто и никогда не обращался ко мне с такими просьбами. Это ведь просто дети.

Элла посмотрела на Джорджа и Гарри. Все эти годы она любила их. Сейчас – больше нет. И не потому, что они что-то натворили, а потому, что ее способность любить была раздавлена и уничтожена.

Детей надо убить. Если оставить им жизнь, когда-нибудь они перестанут быть невинными и превратятся в таких, как она, и начнут мстить за смерть родителей. И еще Элла хотела убить Джорджа и Гарри ради той боли, которую принесет их смерть Саймону в последние минуты его жизни. Это и станет расплатой – вернуть ему ту боль.

– Ладно, вынем кляпы.

Элла взяла пистолет у Дэна, потом подошла и вынула кляпы у каждого из пленников. Сразу стало очень шумно: не хватало воздуха, дети громко плакали, отчаянные мольбы Люси присоединились к голосу Саймона.

Дэн спросил:

– И что теперь?

– Это за Бена, – сказала Элла, посмотрела на Саймона и подняла пистолет на уровень глаз.

Пусть Гарри будет первым, подумала она, совместив мушку и прорезь прицела на его лбу.

Потом она нажала на спуск.

Даже с глушителем выстрел оказался достаточно громким, чтобы за ним последовала секунда мертвой тишины, которую взорвал животный рев Саймона и пронзительный крик Джорджа. Люси потеряла сознание и сползла с дивана. Гарри швырнуло на пол; Элла целилась в лоб, но попала прямо в лицо, изуродовав его до неузнаваемости.

Не оставляя себе времени на размышления, она навела ствол пистолета на Джорджа и снова выстрелила. Теперь тишины не было, просто ужасные крики мальчика как-то сразу оборвались. Следующий выстрел – в Люси, которая лежала без сознания. Элла промахнулась, угодила в диван. Со второй попытки пуля попала точно в висок женщины.

Вой Саймона постепенно стих. Элла оглядела каюту, превратившуюся в бойню: вот Люси, а вот тела детей в одинаковых рубашках. Правильно, они ведь собирались на ужин.

Девушка совершенно забыла о Дэне и вздрогнула, услышав его голос:

– Проклятие!.. Зачем тебе это понадобилось, Элла?!

Она повернулась к нему с выражением странной растерянности на лице.

– Иначе я не могла. – Потом она снова взглянула на дядю. – Посмотри на своих детей, Саймон, посмотри на свою жену. Это с ними сделал ты. Невинные дети, и ты убил их – точно так же, как убил Бена, у которого тоже вся жизнь была впереди.

Саймон, не шевелясь и не мигая, смотрел ей прямо в глаза. Элла ожидала, что он что-то скажет, станет оскорблять, проклинать, грозить… Дядя оставался безмолвным, и отсутствие какой-либо ответной реакции сильно раздражало ее.

– Итак, тебе нечего сказать?

Саймон по-прежнему хранил молчание, что окончательно взбесило девушку. У него нет права на позу оскорбленного благородства. Элла подняла пистолет и выстрелила. Пуля попала Саймону в бок: рубашка мгновенно пропиталась кровью. Он даже не вздрогнул, как будто ничего не почувствовал.

У Эллы мелькнула мысль, что дядя просто серьезно ранен и не в состоянии говорить. Однако, глядя ему в глаза, она поняла, что он бросает ей вызов, отказывая в удовольствии видеть его сломленным.

– Никакого последнего слова?

Ничего, кроме спокойствия и отстраненности, которые привели Эллу в ярость. У нее устала рука, но она подняла ее еще раз и выстрелила ему в голову – очень удачно, кровь так и брызнула в разные стороны.

Обессилев, Элла протянула пистолет Дэну. Зрительно она уже не воспринимала тела, в беспорядке лежащие перед ней. Чувства тоже пришли в беспорядок: странная смесь завершенности и пустоты.

Элла слабо улыбнулась Дэну. Однако тот продолжал смотреть на Джорджа и Гарри; когда же их глаза встретились, киллер лишь покачал головой. Во взгляде его было глухое презрение.

Она не могла этого понять. Такие люди, как он или Лукас, убивают за деньги. Убивают хороших и плохих, виновных и невинных, не чувствуя жалости к своим жертвам. Как смеют они ее осуждать?

Дэн испытывает к ней отвращение, потому что она не пощадила детей. А кто ее к этому вынудил? Она просто вернула дяде эстафету, совершила чудовищное преступление – и все-таки поступила верно. И ей безразлично, понимает это Дэн или нет.

Она уверена в своей правоте.