Текст книги "Собачье наследство"

Автор книги: Кевин Уигналл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Заметив его, Элла махнула рукой, стараясь выглядеть веселой, как человек, только что вернувшийся с экскурсии по городу, и понимая, что ей не скрыть того, что ему уже наполовину известно.

Лукас помахал в ответ и улыбнулся, но когда она подошла, снова посуровел и произнес:

– Сядь. Я должен тебе кое-что сказать.

Элла села, все еще стараясь выглядеть веселой и беззаботной.

– Я провел вечер на телефоне, проверяя информацию, которую дал нам Бруно. И обнаружил кое-что очень интересное в связи с владельцами «Ларсен-Гроль».

Секунда или две ушло у Эллы на то, чтобы сообразить: разговор не имеет никакого отношения к ее визиту к Бродски. Она не могла понять, почему Лукас не упоминает о нем, ведь ему явно известно, что она там была. И вдруг до нее дошло: гораздо важнее то, что он узнал, – кто хозяин «Ларсен-Гроль».

– И что? Кому принадлежит эта фирма?

– Тебе.

– Что? Не понимаю…

Лукас хмуро кивнул:

– Это одна из компаний твоего отца. Получается, что человек, который уничтожил твою семью, не таинственный враг из прошлого, а кто-то свой, чье положение позволяет использовать фонды и счета компании.

Элла все еще не могла постичь смысла слов Лукаса. Ясно одно: кто-то, кому отец доверял, организовал его убийство. Кто-то в «Ларсен-Гроль» воспользовался деньгами отца, чтобы убить и его самого, и его семью.

Раздалась сирена – мимо гостиницы промчалась «скорая».

– Нам нужно поговорить с Саймоном, выяснить фамилии всех работников «Ларсен-Гроль», бывших и настоящих, узнать, были ли у кого-нибудь из них причины для недовольства.

– Все гораздо проще. Нам всего-то нужно узнать, кто санкционировал платеж. – Он помялся, словно хотел что-то добавить.

– Ну?

– Наверное, тебе лучше не говорить об этом Саймону. По крайней мере пока.

– Почему нет? – спросила Элла. Потом рассмеялась и добавила: – Вы же не считаете, что он имеет к этому отношение?

– Наибольшую выгоду из того, что случилось, получил твой дядя.

– Вы не знаете Саймона. И подумайте: если он проделал все это, чтобы взять бизнес в свои руки, как же тогда я? Я-то все еще жива, а бизнес принадлежит мне. Он даже знает, что ему все остается по завещанию, то есть… почему я все еще здесь? Если это он, почему я жива?

– Выжидает, – спокойно произнес Лукас. – По крайней мере именно так можно объяснить, что угроза для тебя исчезла. Опять же, ты отдала ему все бразды правления, поэтому Саймон спокойно ждет, пока не появится подходящая возможность.

Элла покачала головой:

– Нет, вы ошибаетесь. Я полностью ему доверяю.

– Неужели?

Лукас насмешливо посмотрел на девушку, будто ему было известно о ней нечто такое, чего она сама о себе не знала.

Снова раздался пронзительный звук сирены, и на сей раз Лукас взглянул в сторону входной двери, прежде чем спросить:

– То есть он знает обо мне, не так ли? Он знает, что ты здесь, в Будапеште? Знает, чем ты занимаешься?

Элла не ответила, потому что понимала, как это выглядит, и оправданий у нее не было. Она хотела бы оставить Лукаса себе, весь бизнес – тоже себе, но не потому, что не верит Саймону. Элла даже сомневалась, действительно ли она хочет, чтобы дело разворачивалось именно так.

Разве что имелась уверенность в том, что месть – ее личный долг. Нельзя допустить, чтобы у нее отняли месть – единственное, что она еще может сделать для своей семьи.

Наверное, Лукас заметил, что Элла расстроена, потому что смягчился и сказал:

– Я ведь не утверждаю, что это твой дядя, я просто пытаюсь защитить тебя и подготовить к любым случайностям. Сначала мы все выясним, а потом ты сможешь рассказать и ему. Пока же надо притвориться, что ничего не произошло.

Элла кивнула и проговорила:

– Надеюсь, что это не он.

– Знаю, – сказал Лукас после паузы. – Тебе нужно поспать. Первым поездом я уезжаю в Вену, поэтому увидимся через пару дней.

– Хорошо.

Третья сирена ревела еще громче, и девушка начала беспокоиться о том, насколько сильным оказался взрыв.

Лукас посмотрел в сторону входных дверей.

– Наверное, пожар. – Он встал. – Элла, не волнуйся насчет сегодняшнего вечера и не волнуйся за Саймона. Ты права, я не знаю его.

Элла улыбнулась безжизненной улыбкой. Она действительно хорошо знает Саймона. Но даже без этого личного опыта, накопленного за всю ее жизнь, то, как он боготворил ее отца, как души не чаял в Бене, никогда не позволит ей поверить, будто человек, взявший любимую племянницу под свою защиту, мог подготовить заговор, цель которого – уничтожить всю ее семью.

И все же…

И все же в голове продолжала звенеть диссонирующая нота. Элла пробовала избавиться от нее, но для этого придется вернуться в Лондон. Надо убедиться, проверить, не могла ли она просто ошибиться.

Папка, которую ей дал Саймон, по-прежнему лежит в гостиничном номере – странный ребус, составленный из компаний, описание которых порой напоминает шпионскую шифровку. Некоторые из них находятся в далеких и экзотических странах, однако среди них ни разу не встречалось название «Ларсен-Гроль». Элла пыталась придумать причину, по которой дядя не включил компанию в список, но смогла найти только одну.

И ей стало страшно.

Глава 16

Судя по всему, у Эллы и в мыслях не было, что за ней наблюдают. Он смог бы проследовать за девушкой до самой двери и втолкнуть ее внутрь. Что всегда поражало Лукаса, так это обилие целей, которые по наивности, неосведомленности или самоуспокоенности вели себя так, будто им совершенно нечего бояться.

Элла дошла до своего номера. Даже доставая ключ и вставляя его в замочную скважину, она не удосужилась оглянуться и заметила Лукаса только тогда, когда он вместе с ней перешагнул через порог.

Вздрогнув, девушка отшатнулась – слишком поздно! – и воскликнула:

– Боже, Лукас, вы сошли с ума! Так напугать меня!.. – Элла попыталась собраться с мыслями. – Вы же сказали – пару дней. И почему сначала не позвонили? И, черт возьми, что за подкрадывания сзади?!

Лукас закрыл дверь и обвел взглядом комнату. Она могла бы позволить себе апартаменты, хоть целый этаж, однако остановилась в обычном двухместном номере. Ему это понравилось. Напомнило о том, кем была Элла, когда Лукас с ней впервые встретился, и почти заставило пожалеть о причине, по которой он сейчас здесь находился.

– Если бы меня послали сюда, чтобы тебя убить, ты бы уже была мертва. Пора тебе наконец усвоить: лишней осторожности не бывает.

Ее раздражение улеглось – ребенок, да и только.

– Вы думаете, что я…

Лукас поднял руку, пытаясь справиться с гневом.

– Ты теперь в игре! Ты убила Бруно Бродски!.. Ты больше никогда не станешь прежней милой Эллой Хатто и не будешь поступать, как она. Ты – игрок и должна думать о своей безопасности. Понимаешь? Твоя прошлая жизнь окончена!

Она присела на кровать. На какое-то мгновение Лукасу показалось, будто она хочет сказать, что ее прошлая жизнь закончилась там, в Италии, но Элла тихо проговорила:

– Я должна была убить его. Извините.

Лукас понял, что извинение предназначено именно для него, что это не раскаяние в убийстве в состоянии аффекта; она стала холодной, как человек, следующий инструкциям из руководства по мести и не задумывающийся об их смысле.

– Ты должна была его убить? А как насчет трех человек, которые тоже погибли? Как насчет двухлетнего мальчика в больнице, у которого теперь нет ни мамы, ни бабушки? Ты их тоже должна была убить?!

Ее глаза расширились. Элла попыталась что-то сказать, но Лукас остановил ее:

– Пожалуйста, только не притворяйся. Ты взрываешь здание – люди гибнут.

Она заплакала, но он не почувствовал жалости. Лукас видел Эллу плачущей и раньше, однако тогда ему было больно и неловко. Ее сломили любовь и утрата, тяжесть которых он даже не мог себе вообразить. Теперь же она плакала просто так, и Лукас подозревал, что эти смерти в Будапеште значат для нее даже меньше, чем для него.

Да, наверняка значительно меньше, потому что он не смог не спросить себя о своей роли в произошедшем. Если бы Лукас сам убил Бруно, то спас бы остальных – одна несправедливая смерть вместо четырех. Впрочем, это извращенная логика. Первый и единственный способ избегать подобных вещей – никогда за них не браться.

Элла подняла голову.

– И что теперь?

Лукас не был уверен, что правильно понял вопрос, однако ему нужно было закончить дело.

– Дэн сейчас проверяет «Ларсен-Гроль». Как только у него что-то появится, он к тебе приедет. Я заплатил ему аванс; если ты захочешь воспользоваться его услугами – а я настоятельно тебе рекомендую, – обсудишь с ним дальнейшие финансовые вопросы. Это все.

Когда Элла заговорила, из ее голоса пропало смущение.

– Что значит – «все»? Я допускаю одну ошибку, и вы сразу от меня отворачиваетесь?

– Ты не сделала никакой ошибки. Ты точно знала, что собираешься совершить.

– Кто вы такой, чтобы осуждать меня?

– Я тебя не осуждаю. Мы просто идем в разных направлениях.

Лукас хотел добавить что-то еще, сказать какие-то дружеские слова, но не сумел ничего придумать.

– Тогда уходите, – глухо обронила Элла, ее глаза были полны слез. – Пока не заразились.

Лукас кивнул, однако у двери остановился.

– Я желаю тебе всего хорошего, Элла, но если увижу тебя снова, то буду воспринимать тебя как угрозу, а если кто-нибудь покусится на мою жизнь, я начну искать тебя. Имей в виду.

Вид у девушки был подавленный, но теперь она стала опасной и непредсказуемой. Это было видно по ее глазам – чувство потери уступило место решимости. Лукас множество раз наблюдал подобное, довольно часто пользовался этим, но сейчас ему не хотелось видеть, во что это ее превратит. Нужно уходить немедленно, пока еще остается повод для отступления.

Он взял такси, через весь город поехал к Дэну и застал его готовящим какой-то кулинарный шедевр. Пистолет лежал в пределах досягаемости, возле разделочной доски. При виде приятеля Лукас улыбнулся: совершенный наемник в стиле постмодерн, каждое движение, одежда и сам стиль жизни почерпнуты из прочитанных книг и просмотренных фильмов.

Конечно, фантазеры были всегда, но вот в чем отличие Дэна – он действительно умеет работать. Хотя лежащий под рукой пистолет – просто элемент шоу, стилистический нюанс, на самом же деле Дэн вовсе не рассчитывает на схватку с предполагаемым противником.

Лукас посмотрел на ряды нашинкованных ингредиентов, на мастерски нарезанные ломтики мяса и спросил:

– Ожидаешь гостей?

Дэн покачал головой.

– Я так расслабляюсь. Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо. Через пару часов я улетаю.

– Решился?..

– Да. Больше никаких одолжений. Старый Лукас умер.

Дэн улыбнулся:

– Редкое везение, дружище: он оставил тебе все свои деньги.

Лукас рассмеялся:

– Кстати, как она это восприняла?

– Э-э… понимаешь… – Лукас замолчал и несколько секунд смотрел, как Дэн проворно обращается с ножом. – Помоги ей, насколько сможешь, но послушай моего совета: как только закончишь работу – извинись и уходи.

– Полагаешь, у нее поедет крыша?

– Не знаю. Просто плохие предчувствия. По правде говоря, проблема во мне. Я становлюсь слишком мягким.

Дэн снова улыбнулся:

– Похоже, ты совсем состарился, приятель.

– Да. Пока, Дэн. Я зарезервирую для тебя местечко в доме престарелых.

– Думаешь, им понадобится повар?

Лукас немного прошелся пешком, прежде чем поймать такси, чтобы ехать в Хитроу. По дороге в аэропорт до него дошло, что он в хорошем настроении, он доволен, почти счастлив. Ему удалось освободиться от Эллы Хатто прежде, чем случилось непоправимое, и теперь можно оглядываться на все произошедшее, как на полезное напоминание о том, почему ему больше не следует иметь ничего общего с этим особым миром.

Как же здорово жить обычной жизнью, жизнью остальных людей! К сорока двум годам у Лукаса оказался лишь легкий намек на вкус такой судьбы. Он даже не знает, есть ли у него те компоненты, с которыми можно начать новую жизнь. И все-таки, считай, ему повезло: выпал шанс это понять. А пока он жив – ничего и никогда не поздно.

Глава 17

Элла все меньше афишировала себя в людных местах гостиницы и сегодня дождалась, пока не позвонил портье и не сообщил, что к ней пришли.

Дэн ждал в вестибюле. Они не виделись с того самого дня, когда случилась история с Новаковичем, но его ни с кем не спутаешь – черный костюм и черная рубашка.

– Как дела?

– Спасибо, хорошо. Пойдем в бар.

Элла двинулась вперед, показывая дорогу. Они сели. Подошел улыбающийся официант.

– Минеральную воду, пожалуйста. «Мальверн» с газом. Дэн?

Прежде чем ответить, киллер посмотрел на часы.

– Мне «Талискер», чистый.

У него слишком броский, привлекательный вид, чтобы заниматься такой работой, подумала девушка.

– В общем-то я здесь просто для того, чтобы поздороваться, присмотреться, прощупать почву.

– Но ты ведь киллер?

Дэн оглянулся, хотя Элла была уверена, что их никто не слышал.

– Фу, как примитивно…

– Ты ведь убьешь тех, кого я захочу?

– Да, не волнуйся. Я просто не хочу, чтобы ты думала, будто я тупой головорез со стволом.

Элла улыбнулась:

– Я так не думаю. Впрочем, если уж ты заговорил о головорезах… Охрана мне не повредит.

– Не уверен. Охрана – для знаменитостей. Тебе ведь ничего не угрожает, а?

– Не знаю. Я убила Бруно Бродски. Лукас сказал, что мне нужно поостеречься.

– Э-э… я бы не беспокоился. Просто он так выразил мысль, что нужно осторожнее выбирать, кого убиваешь.

До нее дошло, что он имеет в виду. Элла почувствовала себя обманутой и разозлилась, решив, что Лукас использовал Бродски как повод для оправдания. Он все делал из принципа, а это ей еще труднее принять. Ведь она поступила по справедливости, а тут вдруг ее предостерегает человек, вся жизнь которого была наполнена невообразимой жестокостью.

– А что за трудности у Лукаса?

– Он закончил дистанцию. Хочет выйти из игры.

Подошел официант с заказом. Дэн поднес стакан к носу и сделал глубокий вдох, а когда снова поднял голову, вид у него был такой, будто он опьянел от одного запаха.

Сделав глоток, Дэн спросил:

– Хочешь услышать историю о том, как хорош был Лукас в свое время?

– Конечно.

– Слушай. Примерно шесть лет назад он получил заказ на человека по фамилии Шеваль… или Шеванн? Да, Шеванн, точно. Ну вот. Пока он разрабатывал этого Шеванна, тот успел ему понравиться. Поэтому однажды Лукас ему позвонил, сказал, что с ним все решено, и предложил время, чтобы привести в порядок дела. Шеванн спросил, есть ли какой-нибудь выход. Лукас сказал, что нет. Шеванн поблагодарил его за звонок. И принял целое ведро таблеток.

– Почему он не скрылся?

– Потому что знал, что Лукас его найдет. И Лукас, гад такой, тоже это знал – потому и позвонил.

Дэн сделал еще глоток.

– Главная фишка в другом. То ли Шеванн хотел как-то отплатить Лукасу, то ли еще что, но он оставил записку, в которой среди прочего было написано что-то типа «идет Л., мне конец, и это лучший выход». Французские газеты разорались на всю Европу. Дескать, кто этот таинственный Л., способный внушить такой страх, что человек предпочитает покончить с собой, лишь бы не встречаться с ним? Вот насколько Лукас был хорош. Ему даже не требовалось что-то делать. Неудивительно, что он превратился в такого экзистенциалиста.

– Интересно, – кивнула Элла, подумав, что это лишь очередная история вроде тех, что рассказывали Бродски и Лукас.

У нее никак не получается узнать, где спрятана правда, кому можно верить, а кто ее враг. Ей нужно кому-нибудь доверить свою судьбу, и теперь этим человеком стал Дэн. Дэн, которого выбрал Лукас, а его, в свою очередь, выбрал отец, жизнь которого тоже оказалась большой ложью.

– Что удалось узнать?

– Пока не много. Я отслеживаю пару потенциальных контактов. В чем проблема таких компаний, как «Ларсен-Гроль»: им приходится нанимать на работу людей, а люди – чертовски ненадежный материал. Дай мне еще неделю-другую.

– Хорошо.

Элла сделала маленький глоток воды и поднялась. Очевидно, Дэн не ожидал столь быстрого окончания встречи, но ей не хотелось узнавать его ближе – даже настолько, насколько она узнала Лукаса.

– Пожалуйста, останься, допей свое виски.

Элла подписала чек и вышла в вестибюль.

Она почти дошла до лифта, когда кто-то сзади произнес ее имя. От неожиданности девушка вздрогнула – в памяти мелькнуло что-то тревожное. Даже когда она узнала голос, беспокойство не прошло.

– Саймон? Что ты здесь делаешь?..

– Да вот подумал, не заглянуть ли в гости. Не видел тебя уже несколько дней.

Она бросила взгляд на вход в бар и улыбнулась:

– Отлично. Выпьем кофе в фойе? Бар начал мне надоедать.

По пути Саймон благодушно улыбался и приговаривал:

– У тебя все в порядке? Ты выглядишь как-то… не знаю…

– Все нормально. Просто испугалась, когда ты позвал меня. Тот киллер, во Флоренции… он тоже позвал меня по имени.

– О Боже… Извини.

– Ничего, глупости.

Они сели, заказали кофе, и за разговором Элла все больше убеждалась в том, что Саймон не может быть виновным. Ее даже подмывало задать вопрос о «Ларсен-Гроль», но она сдержалась – исключительно потому, что не хотела оказаться заподозренной в шпионаже за его спиной.

Потом дядя сказал:

– Знаешь, ты слишком долго живешь в гостинице, потому и нервничаешь. Жить в таком месте…

– Саймон, честное слово, со мной все в порядке. Поверь, здесь очень здорово.

– И все же я был бы рад, если бы ты вернулась к нам. По крайней мере до тех пор, пока не обзаведешься собственным жильем.

Саймон встал, собираясь уходить, и спросил как бы ненароком:

– Я заглядывал к тебе… во вторник или в среду?.. Мне сказали, что ты куда-то на пару дней уезжала.

В голове Эллы зазвенел тревожный сигнал. Она запаниковала, поскольку не замела следов, а еще больше из-за того, что не могла решить, что это – безобидный вопрос или ловушка.

Застигнутая врасплох, девушка улыбнулась и сказала правду:

– Я была в Будапеште.

Улыбка тут же исчезла с лица Саймона.

– Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке.

– Ты одна ездила?

– Ага. Мы с Крисом собирались поехать туда летом. Я как-то спонтанно решила слетать на денек. Честно говоря, оно того не стоило.

Он кивнул, однако интуиция подсказывала Элле, что дядя не верит.

Она пыталась прочитать его мысли, когда Саймон вдруг снова улыбнулся.

– Путешествовать в одиночку – не особенное-то удовольствие. Программа на следующую неделю: найди себе приятеля!

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

Элла медленно шла по вестибюлю. Ее встревожило то, как близко Саймону удалось подойти к ней, а она и не заметила. Девушка отправилась к стойке портье и договорилась, чтобы ее сегодня же перевели в номер люкс; отныне говорить о делах она будет за закрытыми дверьми.

Элла начала считать дни, оставшиеся до того момента, как с ней свяжется Дэн. А потом, уже после переезда в люкс, ей позвонил портье и сказал, что ее спрашивают. Некая мисс Уэлч.

Элла старалась говорить спокойным голосом, когда попросила направить гостью в номер, как будто Вики Уэлч – ее давняя подруга. Ни к чему служащим гостиницы знать, что к ней пришли из полиции.

Время визита тоже не назовешь подходящим. А вдруг следствие наконец что-то раскопало? Несколькими неделями раньше Элла была бы этому рада. Теперь… Какой бы прорыв ни совершила полиция, она не позволит помешать тому, что должна совершить.

К ее облегчению, на Вики Уэлч был деловой костюм, в котором она больше походила на клерка из Сити, нежели на детектива.

Поначалу Уэлч вела себя приветливо, отказалась от предложения что-нибудь выпить, сделала комплимент по поводу гостиничного номера, спросила, как у Эллы дела.

– Я хочу задать несколько вопросов, если вы не против. Неофициально.

– Конечно.

Когда Уэлч достала блокнот, Элла не удержалась:

– Разве вы не сказали – «неофициально»?

– Да, неофициально. В юридическом смысле. Мне нужно уточнить кое-какие факты.

Мысли Эллы обгоняли друг друга: прорыва никакого нет, ее просто будут допрашивать.

– Что ж, с радостью помогу.

Собственные слова раздражающе подействовали на нее. Она начинает говорить, как Саймон.

Вики Уэлч ответила деланной улыбкой.

– Я так понимаю, на прошлой неделе вы были в Будапеште?

– Ага.

– По делам или развлечься?

– Развлечься, – сказала Элла и неожиданно ощутила мышцы лица, почувствовала, как под кожей пульсирует кровь. – Э-э… мы там собирались побывать еще летом. Вот я и поехала.

– Имя Бруно Бродски вам о чем-нибудь говорит?

Элла покачала головой. Вики Уэлч продолжала пристально смотреть на нее, и под этим испытующим взглядом Элла все больше теряла присутствие духа.

– Я не совсем понимаю, что происходит. Полагаю, что речь должна идти о моей семье. Быть может, вы мне скажете, в чем дело?

Женщина-детектив, прежде чем ответить, что-то чиркнула в своем блокноте.

– Не исключено, что это касается вашей семьи. В Будапеште Стивен Лукас останавливался в одной и той же гостинице с вами. Полагаю, вам приходилось слышать о нем?

– Да, я виделась с Лукасом. Просто подвернулась возможность встретиться с ним, чтобы поблагодарить. – Элла почувствовала себя чуть бодрее. – Кстати, должна признаться: когда мы встречались с вами в последний раз, я солгала вам, сказав, что не знаю, как его зовут.

– Почему?

– Потому что он попросил меня. Этот человек спас мне жизнь.

Вики Уэлч кивнула. Ее взгляд на мгновение стал сочувствующим, но она быстро вернулась к делу.

– Стивен Лукас был знаком с Бруно Бродски, а Бродски являлся посредником, то есть человеком, который мог организовать убийство вашей семьи. Не слишком ли большое совпадение, что во время вашего с Лукасом кратковременного визита в Будапешт в результате взрыва газа Бруно Бродски погиб?

– Я уже сказала, что не знаю никакого Бруно Бродски.

Элла не могла представить, что у полиции что-то есть, кроме косвенных улик – она и Лукас действительно были в Будапеште, – и это прибавляло ей смелости.

– Вы говорили, что Лукас знал этого Бродски, и полагаю, у вас имеется о нем какая-то информация. Почему бы вам не пойти и не расспросить его самого?

– Повторяю, наш разговор неофициальный.

Уэлч явно чувствовала себя неловко. Было видно, что ей не хочется отвечать. Это навело Эллу на мысль, что Лукас каким-то образом защищен от полиции.

– Так или иначе, должна вас предупредить, что этот вопрос – впрочем, как и все остальные, – расследуется самым тщательным образом. Известно вам это или нет, но некоторые люди в вашем окружении имеют сомнительные отношения с законом. Лучше не подпадайте под их влияние.

– Не беспокойтесь, я не подпадаю ни под чье влияние.

Вики Уэлч разочарованно кивнула.

Только когда Элла снова осталась одна, она дала волю нервам.

Ее прошиб пот, сердце забилось быстро и неровно. Она не столько боялась, что ее поймают, сколько страшилась перспективы разоблачения до того момента, как она успеет закончить свою работу.

Похоже, тучи сгущаются. Если в полиции знают о Будапеште, это может стать известно и другим – тем самым людям, о которых ее предупреждал Лукас. Возможно, даже Саймон начинает ее в чем-то подозревать. И совершенно непонятно, почему Дэн все делает так медленно. Нужно, чтобы он четко понял: время истекает.