Текст книги "Путешествие коммивояжера по продаже фаллоимитаторов (ЛП)"

Автор книги: Кевин Донайхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Я знал, что ты не откажешься. Это пойдет тебе на пользу.

Рэнди принял предложение. Он закрыл глаза, втянул в себя несколько глубоких вдохов и положил бумагу под язык.

– Теперь пути назад нет, – вздохнул он.

Джим широко улыбнулся.

Рэнди заерзал, когда бумага растворилась у него во рту. Его рука коснулась холодной плоти и заплесневелой ткани. Он подавил желчь.

– Могу я, э-э, сесть рядом с тобой?

– Тебе неудобно из-за нашего гостя?

– Можно и так сказать.

Джим кивнул. Рэнди встал и пересел на другую сторону дивана. Зомби оставался неподвижным, завороженный рекламой, прокручивающейся на местном канале.

– Прости за моего друга. Он плохо ладит с незнакомцами. – Джим оторвал еще один кусок и вложил его между губ зомби.

– Это заставит тебя почувствовать себя лучше.

Рэнди сморщил лицо.

– Я не могу поверить, что ты засунул палец в рот этой твари!

– Все было не так уж плохо, – Джим осмотрел свои пальцы. По его пальцам стекала желтая слизь.

– Смотри!

Желудок Рэнди сжался, но он сдержал рвотный позыв.

– Ты в порядке? – Джим похлопал его по спине. – Ты же не собираешься в отключку, не так ли?

Он покачал головой.

– Нет, я в порядке.

Джим повернулся к зомби.

– Я думаю, нам придется подождать несколько минут, прежде чем что-нибудь произойдет, но это того стоит. Подумай об этом, Рэнди. Мы будем первыми, кто отправится в кислотный трип с мертвецом! Может быть, мы получим награду или что-то в этом роде. Я не знаю – может быть, Нобелевскую премию!

Рэнди хотел сказать, что вся эта идея была глупой, но либо кислота действовала быстрее, чем обычно, либо до него наконец дошла полная сюрреалистичность ситуации. Вместо этого он кивнул.

– Да, может быть.

– Подумай, сколько денег...  – Джим сделал паузу. Другие зомби больше не бродили по комнате. Даже любитель Danzig оставил плакат позади. Теперь все собрались у телевизора.

– Они помнят телевидение! Это здорово. Давайте посмотрим вместе с ними!

– У нас в гостиной настоящие зомби, и ты хочешь посмотреть телевизор?

– Я не говорил о Колесе Фортуны, Рэнди. Мы дадим им посмотреть новости. Кроме того, я хочу посмотреть, повсюду ли эта дрянь или мы единственные, кто их видит.

Рэнди пожал плечами.

– Ладно. Делай что хочешь. Включай новости.

Джим взял пульт. Он казался скользким и живым под его пальцами. Кислота уже вступила в действие с психотропным веществом, все еще находящимся в его организме. Он переключил канал.

Экран заполнили множество говорящих голов, некоторые из них бессвязно бормотали.

– Итак, они повсюду. Теперь все видят, как это круто!

– Э-э, Джим, люди ведут себя совсем не так, как будто это круто.

Джим повернулся к изображениям, мерцающим на экране. Улицы Лос-Анджелеса заполнены мародерами, пожарами и нежитью. Улицы Нью-Йорка пусты. Только зомби и одинокие машины на проезжей части. На улицах Лондона военные расстреливают бессмертных зомби, которые продолжают бесцельно бродить.

– Эй! – крикнул Джим. – Мертвые парни не являются причиной этого дерьма. Это живые сходят с ума!

– Ты понимаешь, что это может быть апокалипсис?

– Но подумай об этом, тебе даже не нужно завтра отпрашиваться с работы по болезни. На самом деле, возможно, тебе больше никогда не придется работать!

Рэнди ничего не сказал. Он снова переключил свое внимание на телевизор.

Ведущая изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Ее обычно уложенные волосы были растрепаны и спутаны. Ее тушь потекла, а блузка бала помятой.

– В любую минуту мы выйдем в прямой эфир с экстренным обращением президента Соединенных Штатов. Америка больше всего на свете нуждается в заверениях своего лидера в этот самый тревожный час.

– Как будто мы когда-нибудь нуждались в этом!

– Ш-ш-ш! – предупредил Рэнди. – Я бы хотел послушать, если ты не возражаешь!

Журналистка прижала палец к уху.

– Я получаю сообщение о том, что президент должен выступить ровно через одну минуту.

Джим хихикнул.

– Что? Она получает информацию от инопланетных передатчиков?

– У нее есть наушник или что-то в этом роде. А теперь заткнись!

– Ты уверен, что хочешь это слушать? Мы могли бы посмотреть, есть ли еще MTV в эфире.

– Нет, я не хочу смотреть MTV!

Джим пожал плечами.

– Как хочешь.

Минуту спустя говорящую голову сменила сцена, за которой развернулся американский флаг. Через несколько секунд на трибуну поднялся президент. Как и журналистка, он выглядел изможденным. Вместо своего обычного синего костюма и красного галстука он был одет в темную пижаму. В обоих карманах у него было что-то мокрое.

– Смотри, – взвизгнул Джим. – Президент обоссался!

– Он не обоссался, Джим. Пятна находятся не в том месте. Кроме того, там два пятна, я не думаю, что у президента два члена.

– Тогда что же это такое?

– Мне реально все равно! Дай мне послушать!

Джим кивнул и, хотя ему это было не особенно интересно, повернулся к телевизору, пока президент говорил.

– Мои дорогие американцы, мы сейчас находимся в состоянии войны с невероятным врагом. Это враг, с которым мы не можем вести переговоры, и мы не можем уничтожить его обычными средствами.

– Ни хрена себе, Шерлок! – Крикнул Джим на экран. – Они уже мертвы!

– Да будет известно, что мы имеем дело с силой, подобной которой мир никогда не видел. То, что когда-то было дешевой бульварной выдумкой, стало реальностью. В настоящее время Лихтенштейн является единственной страной, которая еще не сообщила о появлении мертвых. Мы уверены, что все скоро изменится. Американцы, мир, каким мы его знаем, сегодня закончился.

Женщина-зомби подошла к телевизору и замерла, ее платье теперь исчезло. Оно лежало кучей под ней.

– Убери эту зомби сейчас же!

Джим встал, чтобы увести ее.

– Я понимаю, что вы ожидаете, что я буду стоять здесь и давать вам надежду и поддержку, в которых вы нуждаетесь. Я знаю, вы ждете, что я заставлю всех плохих зомби уйти. Мне жаль это говорить, но этого не произойдет. Не сегодня. Никогда. Надежда мертва, друзья. Погрязнуть в ней – значит погрязнуть в лоне трупа. Есть новый закон страны, и этот закон – страх.

– Ух ты, – Джим вернулся на диван. – Я никогда не слышал такой унылой речи.

Рэнди просто сидел, разинув рот, как зомби рядом с ним.

– Конечно, нет причин ныть. Мы должны винить только самих себя. Безудержный гедонизм и необузданный разврат обрушили на наш мир великий Небесный гнев. Вы спрашиваете меня: кто виноват? Мой ответ: все мы. Вы говорите: «Но я не прихорашивающаяся фея или феминистка с фиолетовыми волосами, господин президент!» Я говорю: в конце концов, это не имеет значения. Вы все умрете.

– Президент только что сказал «прихорашивающаяся фея»?

Рэнди молча кивнул.

– А у него не будет из-за этого больших неприятностей?

– Я не думаю, что это больше проблема, Джим.

– И мы заслуживаем этого – если только мы не крестим свою душу в сладком источнике Господа, если только мы не преклоним колени вместе с ним в Гефсиманском саду, если только вы не пойдете по его стопам к кресту. Плоть блудницы тех, кто не омыт кровью, будет размолота во Рту Искупления. Тогда будет собран урожай культурной болезни. Вечеринка заканчивается, ребята, а назначенного водителя нет. Простите.

– О, черт возьми! На этот раз пресса действительно сходит с ума!

– Заткнись!  – Рэнди ударил Джима по плечу. – Перестань перебивать! Дай мне послушать!

– Единственное, что может нас спасти, это коллективная смерть. Скоро великий пожар избавит нас от кладбищенской напасти и сметет грязь и разврат, которые ее породили. – Президент наклонился. Когда он выпрямился, в руках у него был черный портфель.– И это механизм, с помощью которого я очищу наш порочный и умирающий мир.

– Э-э, – пробормотал Джим, – это то, о чем я думаю?

– Я полагаю, что да.

Хотя зрителей не было видно, звуки шумящих и толкающихся людей смешивались с голосом президента, который пытался перекрыть весь этот шум.

– Не пытайтесь остановить меня, вы, безбожные ублюдки! Я здесь президент! Я уже ввел коды! Все, что мне нужно, это сканирование разрешенных отпечатков! – Он потряс кулаком. 

– Вначале разберись с этим! – Засмеялся Джим. – Ах, но он ничего не может сделать! Я помню, как смотрел этот фильм. Президент должен заставить кого-то другого положить руку на эту штуку, прежде чем коды пройдут.

– Вот что он имеет в виду под разрешенными отпечатками, ты, тупая задница!

– Да, и никто не будет настолько глуп, чтобы дать ему это.

На экране президент достал что-то хлопающее и мясистое из правого кармана пижамы. Затем он полез в другой карман и достал похожий предмет.

– Но сначала я хотел бы поблагодарить вице-президента и министра обороны. Да благословит их Господь за то, что они протянули руку помощи. – Толкотня в толпе стала громче; президент вытащил пистолет малого калибра. – Я сказал , не подходи!– Перед трибуной появилась голова, возможно, репортера. Парень пытался взобраться на сцену, но пистолет президента выстрелил прежде, чем он успел подойти. – Позвольте мне сделать то, для чего я был избран! Блядь! – Президент открыл футляр и положил две отрубленные руки на лежащий в нем ноутбук. Кейс ожил, издавая жужжание.

– У вас есть пятнадцать минут, леди и джентльмены. Да смилуется Господь над вашими душами. – С этими словами президент направил пистолет на себя. Его затылок ударился о флаг; он упал на землю; канал отключился.

Рэнди потянулся за пультом дистанционного управления и выключил телевизор. Зомби ничего не заметили. Они продолжали смотреть на экран.

– Ты это видел?

Джим кивнул.

– Тогда все кончено, – язык Рэнди онемел. – И нам ничего не остается, только ждать.

– Это правда, но я всегда хотел умереть обдолбанным, – оптимистичный тон Джима ошеломил Рэнди.

– Что ж, похоже, твое желание исполнилось.

– И я встречусь с хорошим другом при интересном стечении обстоятельств, – он повернулся к зомби, сидящему рядом с ним. – Не может быть ничего более интересного, чем это.

– Не мог бы ты перестать быть таким тупым... – Рэнди закрыл лицо руками. Джиму показалось, что он сейчас заплачет.

– Ты в порядке?

Он поднял голову. Его глаза были влажными и красными, веки опухли.

– Последнее, что я должен делать, это кричать. Мне жаль, что я так часто злюсь, но сейчас уже слишком поздно что-либо с этим делать.

– Ах, не волнуйся, Рэнди. Ты хороший друг. Ты мне всегда нравился.

– Ты это серьезно?

– Конечно.

Рэнди улыбнулся.

– И ты мне тоже. Ты чертовски меня раздражаешь, но я люблю тебя.

– Я думал, тебе нравятся женщины. Я никогда...

Разочарование возникло раньше, чем возникло чувство вины, чтобы сдержать его. Рэнди глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.

– Я имел в виду это в платоническом, дружеском смысле, Джим.

– О, тогда я тоже тебя люблю.

– Но вот что забавно – я не настолько напуган. Может быть, это из-за кислоты, а может быть, мне просто больше все равно. С самого начала у меня никогда ничего не было. Ничего бы не вышло, если бы я остался жив...

– Не будь строг к себе, Рэнди. Все в порядке. Я бы тоже многого не достиг. Я даже не работаю! Ты лучше, чем я.

Он покачал головой.

– Просто я так сильно сожалею об этом. Я так и не нашел приличную работу. Так и не нашел свою вторую половинку. Не съездил в Европу. Ничего не успел сделать. Я так много планировал сделать, но всегда был слишком ленив, чтобы начать, – он вздохнул.

– Теперь ничего не получится.

– Мы все сожалеем.

– Я думаю, ты прав, – Рэнди сделал паузу. – Ну, я только что излил свою душу. Почему бы тебе не излить свою?

– Какая хорошая идея, Рэнди!

– Это то, что друзья делают друг для друга.

Джим выпрямился в кресле.

– Ты знаешь, я сожалею только об одном.

– О чем?

– Что мы не увидим, как торкает зомби.

Рэнди приложил руку ко лбу и со стоном опустился на свое место. Он любил Джима, но бомбы могли прилететь достаточно скоро.

Месть живой тряпки для манстурбауции

Тряпка для мастурбации ненавидела жить в темноте под кроватью.

Она ненавидела Роджера, ненавидела его всеми фибрами своей души. Мужчина взял тряпку из ее дома в плетеном держателе для полотенец в форме утки и превратил ее в покрытое коркой чудовище. Тряпка особенно ненавидела делить пространство с трусами, в которых помещалась коротенькая ящерица Роджера. У Роджера была привычка держать их немытыми под кроватью в течение нескольких месяцев.

Тряпка вспомнила свое первое трение о пенис, который Роджер назвал Лазерным Роботом. Первоначально она подумала, что волосатый нарост был каким-то уродством или болезнью. Затем она поняла, что Роджер гордился этой штукой. Парень уставился на нее в зеркало, измерил, даже поговорил с ней. Роджер не мог оторвать рук от своей ящерицы. Иногда он бил по ней шесть-восемь раз в день, и каждый раз тряпка испытывала отвращение, а затем агонию. Извержения Роджера пробили тряпку насквозь, оставив ощущение изнасилованной, выпотрошенной. Худшим аспектом было высыхание – поверхность становилась твердой и покрывалась коркой, как мертвая губка. Через год некогда податливая ткань стала такой жесткой и хрупкой, что край обломился, когда Роджер использовал ее в последний раз. Рана пульсировала до сих пор.

Если бы у тряпки для мастурбации когда-нибудь развился половой орган – что было весьма вероятно – она не превратила бы его в забвение.

В этом не было никаких сомнений. Тряпка была рождена человеком, но все же считала себя выше человека. Особенно выше Роджера.

Что бы он ни делал, тряпка это делать не желала, но она хотела предать Роджера забвению. Она хотела использовать его как лучшую тряпку для мастурбации. Это заткнуло бы истекающую слюной пасть ящерицы – дало бы ей почувствовать вкус ада.

Этому было суждено случиться. Тряпка для мастурбации почувствовала это.

Самосознание было процессом, длившимся целый год. Тряпка провела первые шесть месяцев жизни в чистом сознании. Она ощущала липкость и темноту во все возрастающей интенсивности, не зная, что такое липкость и темнота. С течением времени – и постоянным вливанием семени – у тряпки развилось девяносто три индивидуальных глаза, в каждой крошечной щели в тканевом переплетении. Однако большинство из них оказались бесполезными – либо склеены семенем ящерицей Роджера, либо полностью уничтожены. Хотя тряпка теперь ощетинилась микроскопическими, чувствительными к звуку щупальцами, за последние две недели мало что произошло. Никакого дальнейшего развития. Никаких обостренных чувств.

Но сегодня был особенный день, время для новой мутации.

Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к передвижению – возможно, годы, проведенные на руках, испортили тряпку для мастурбации.

Неустрашимая, она вытянула покрытые коркой псевдоподии и выскользнула из-под кровати, оставляя за собой зловонный слизистый след.

На полпути тряпка услышала слишком знакомые звуки: тяжелое дыхание, хлюпанье кожи, скрип пружин кровати. Она не хотела видеть этот акт. Видение причиняло слишком сильную боль и вызывало воспоминания – но тряпка для мастурбации взяла себя в руки. Как улитка, она скользнула вверх по одеялу.

Лежащая на кровати тряпка повернула один из своих функционирующих, не заклеенных глаз на звук. Роджер действительно делал это. Он лежал на животе, приподняв задницу, чтобы освободить доступ для своей руки. Роджер поначалу не заметил тряпку для мастурбации.

Его шея была повернута; он смотрел на противоположную стену.

Ротовая щель тряпки для мастурбации открылась, обнажив вращающиеся желтые зубы.

– Папа, – сказала она.