Текст книги "Битва за Коррин"

Автор книги: Кевин Джей Андерсон

Соавторы: Брайан Герберт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

Когда люди попадают в рай при жизни, это приводит к неизбежному: они становятся вялыми, теряют навыки и остроту восприятия.

Дзенсуннитская сутра, переделанная для Арракиса

После смерти престарелого Тука Кидайра Исмаил остался самым старшим в дзенсуннитской деревне. Кидайр, бывший работорговец, формально оставался пленником группы отступников, последователей Селима Укротителя Червя. Хотя, конечно, у Кидайра было множество возможностей бежать и вернуться в цивилизованный мир Лиги, тлулакс смирился со своим жребием и остался здесь, с Исмаилом и дзенсуннитами пустыни.

Исмаил никогда не называл бывшего торговца живым товаром другом, но они провели немало ночей вместе, ведя интересные беседы за чашкой крепкого, приправленного пряностью кофе и глядя на проплывающие по небу звезды. Они были врагами, но по крайней мере понимали друг друга, чего нельзя было сказать об отношениях Исмаила с нынешними молодыми вождями деревни.

Как всегда, сидя после ужина в столовой, Исмаил слушал разговоры старейшин, к которым теперь принадлежала и его дочь. Даже Хамаль вела разговоры о городе, о вещах и тряпках, обо всех тех предметах роскоши, которые казались Исмаилу ненужными и лишними. Жизнь этих свободных людей теперь была более комфортной, чем жизнь рабов в доме Саванта Хольцмана. Все это действительно было не нужно и, более того, опасно.

Прошло много лет, потомки бывших поритринских рабов переженились на потомках уцелевших членов группы Селима. Дочь Исмаила Хамаль была замужем дважды, у нее было пятеро детей. Теперь она считалась важной старейшиной племени, мудрой старой матроной.

Исмаил очень хотел, чтобы никто из них не забыл старую жизнь и ее обычаи; он все время настаивал на том, что бежавшим рабам никогда не следует забывать свои навыки независимой жизни в пустыне, чтобы снова не сделаться добычей работорговцев. Пока Арракис не стал для них обетованной землей, как они надеялись, когда он возглавил их отчаянное бегство. Исмаил желал сохранить плоды своих трудов во что бы то ни стало, любой ценой.

Правда, другие видели в Исмаиле лишь желчного упрямого старика, предпочитавшего трудности прошлого улучшениям и удобствам настоящего. Двадцать лет назад разразившаяся в Лиге меланжевая лихорадка навсегда изменила лицо Арракиса, чужеземцы не ушли, напротив, с каждым годом их становилось все больше и больше. Исмаил понимал, что не может остановить этот процесс, и с упавшим сердцем был вынужден осознать, что видения Селима становятся явью – торговля меланжей погубит пустыню. Казалось, что на всей планете не осталось больше такого места, где он и его народ могли бы жить свободно и независимо.

За один только прошедший месяц наиб Эльхайим дважды приглашал иноземные космические корабли совершить посадку вблизи их деревни, дав им координаты, составлявшие тайну надежного поселения дзенсуннитов. И все это ради того, чтобы обменять побольше меланжи на припасы и предметы роскоши.

Погруженный в свои мысли старый Исмаил вслух фыркнул от возмущения.

– Мало того что мы впали в зависимость от торговли с городом, мы еще и стали настолько ленивы, что уже не хотим туда ездить.

Один из сидевших рядом стариков пожал плечами.

– Зачем совершать утомительные поездки в город, если можно заставить работать чужеземцев?

Хамаль сделала выговор старику за непочтительность тона, но Исмаил не обратил внимания на них обоих, нахмурившись и продолжая держать совет только с самим собой. Несомненно, односельчане считают его ископаемым, упрямцем, не желающим признавать прогресс. Но он в отличие от них хорошо понимал и остро чувствовал опасность этого прогресса. После окончания Джихада и потери массы рабочих рук вследствие эпидемии по галактике снова широко распространилась работорговля, которую принимали как нечто должное. Но ведь работорговцы так привыкли охотиться на людей буддислама…

Несмотря на свой почтенный возраст, Исмаил сохранил острое зрение. Вглядываясь в ночное небо, он стал первым, кто заметил приближающиеся корабли. Бортовые огни отмечали траекторию по мере приближения судов – они шли не наугад, было видно, что они целенаправленно спускаются к деревне. Исмаил ощутил беспокойство.

– Эльхайим, ты опять пригласил сюда этих вечно сующих свой нос в чужие дела иностранцев?

Пасынок, занятый беседой с одним из старейшин, быстро встал.

– Нет, я никого не жду. – Он подошел к выходу из пещеры и тоже увидел приближавшиеся на большой скорости суда. Рев двигателей напоминал рев песчаной бури.

– Значит, надо готовиться к худшему, – возвысив голос, сказал Исмаил, снова приняв на себя роль вождя, каким он был, когда вел этих людей из рабства к свободе. – Выставить охрану у домов! Скоро здесь будут чужеземцы.

Эльхайим безнадежно вздохнул.

– Не надо этих крайностей, Исмаил. Может быть, у них вполне добрые намерения…

– Или вполне опасные замыслы на уме. Лучше быть во всеоружии. Что если это работорговцы?

Он вперил яростный взгляд в Эльхайима, и пасынок наконец пожал плечами.

– Исмаил прав. От бдительности не будет никакого вреда. Дзенсунниты приготовились к обороне, но было видно, что люди не слишком торопятся.

Зловещие корабли принялись описывать круги над деревней, то ускоряясь, то замедляя полет. Из открытых люков начали высовываться люди в темной форменной одежде, которые открыли огонь из легкого стрелкового оружия. Дзенсунниты с криками бросились прятаться в пещерах.

По скалам ударили первые снаряды, но только один попал в балконный зал, вызвав небольшие разрушения и оползание скалы. Через мгновение корабли приземлились на песок у подножия скалы. Из кораблей хлынул поток плохо одетых людей, которые без команд, организации или плана бросились вверх, карабкаясь по скалам. Оружие у них, правда, было новое.

– Постойте, это же старатели! – закричал Эльхайим. – Мы уже торговали с этими людьми. Почему они нападают…

– Потому что хотят забрать у нас все, – сказал Исмаил. Ружейный огонь не прекращался. Вокруг них свистели пули, слышались небольшие взрывы, крики, беспорядочные команды. – Ты хвастался, сколько у нас припрятано меланжи, Эльхайим? Ты говорил этим купцам, сколько воды запасено в наших цистернах? Ты рассказывал, сколько здесь живет здоровых мужчин и женщин?

Пасынок стоял как соляной столб, не зная, что отвечать. На лице его было озадаченное и беспомощное выражение. Он начал отрицать все, но Исмаил знал верные ответы на свои вопросы.

Они смотрели, как чужеземцы выгружают оснащение – оглушающие пояса, сети и удавки, – и Исмаил понял, что это не просто разбойники. Он вскричал на удивление сильным голосом:

– Работорговцы! Если они захватят вас, то вы станете рабами. Даже Эльхайим теперь зашевелился. Наверняка он понял, что эти чужеземцы обманули его доверие и теперь заслуживали смерти.

Хамаль встала рядом с отцом и обратилась к племени:

– Вы должны защитить свою жизнь, свои дома и свое будущее! Никто из пришельцев не должен остаться в живых.

Исмаил посмотрел на нее с жесткой улыбкой.

– Мы поразим этих людей, и пусть это будет уроком для других, кто, возможно, тоже захочет поднять на нас руку. Они думают, что мы слабы. Но они глупы и заблуждаются.

Хотя дзенсунниты и были испуганы, они гневно зашумели в ответ на эти слова. Мужчины и женщины рассыпались по комнатам, вооружаясь старыми пистолетами, дубинами, шестами для управления червем, короче, всем, что могло послужить оружием. Группа стариков из числа первых отступников, знавших еще самого Селима, с гордостью обнажили хрустальные клинки, сделанные из зубов червя. Хамаль созвала группу женщин, тоже вооруженных кривыми ножами, тщательно изготовленными из обрезков металла. Глаза женщин пылали неукротимым гневом.

У Исмаила потеплело на сердце, когда он увидел, с какой решимостью люди готовились отстаивать свою свободу. Он обнажил свой кристаллический нож, подарок, полученный им, когда он овладел искусством езды на черве. У Мархи тоже был такой нож, который после ее смерти унаследовал Эльхайим. Исмаил обернулся к нему, и пасынок нехотя достал свой молочно-белый сверкающий клинок.

Начинающие работорговцы ползли по крутому склону скалы, подбадривая себя криками и выстрелами и поминутно оскальзываясь на гладких камнях. Зная Эльхайима, они были уверены, что встретят здесь покорных, как кролики, собирателей меланжи.

Но вломившись в пещерный город, пришельцы оказались неготовыми к яростному сопротивлению, какое они встретили. Воя, как шакалы, пустынные кочевники набрасывались на пришельцев из каждого угла, заманивали их в глухие закоулки и убивали. В ответ нападавшие стреляли из своих мощных ружей.

– Мы свободные люди – фримены! – кричал Исмаил. – Мы не рабы!

Всхлипывая, как раненые дети, четверо работорговцев с трудом вырвались из пещер и бросились вниз, надеясь попасть на корабль и унести ноги. Но они не знали, что горстка добровольцев тайными тропами покинула поле боя и, пробравшись к кораблям, захватила их, устроив на борту засаду. Спрятавшись внутри, они дождались, когда пытавшиеся спастись чужеземцы войдут в судно, и перерезали им горло.

После того как все незадачливые работорговцы были убиты, дзенсунниты принялись зализывать раны и подсчитывать потери. Убитых было четверо. Когда Эльхайим оправился от потрясения и удивления, он послал группу разведчиков обыскать воздушные суда.

– Посмотрите на эти суда! Мы конфискуем их у людей, которые хотели сделать нас рабами. Это достаточно честная сделка.

Исмаил вспыхнул гневом и подошел к наибу, встав перед ним.

– Ты говоришь так, словно это был торговый обмен! Покупка и продажа имущества, как во время твоих походов в Арракис-Сити! – Он поднял свой искривленный от возраста палец. – Ты подверг опасности жизни всех нас, приглашая сюда этих людей, невзирая на мои предостережения. И теперь, как это ни печально, ты сам видишь, что они оказались оправданными. Ты не годен…

Старик напряг свои еще не слабые мышцы и почти поднял руку, чтобы ударить пасынка по лицу, но вовремя вспомнил, что этим нанес бы ему смертельное оскорбление. Эльхайим должен был бы ответить тем же, вызывая Исмаила на поединок, который мог закончиться только смертью одного из них.

Исмаил не мог позволить себе расколоть единство племени – помимо того, что он обещал Мархе позаботиться об Эльхайиме, – и он сдержал свой гнев, удовольствовавшись тем, что увидел страх в глазах наиба.

– Ты был прав, Исмаил, – тихо произнес Эльхайим. – Я должен был прислушаться к твоим предостережениям.

Старик покачал головой и отвернулся, а Хамаль подошла к отцу и успокаивающим жестом положила руку ему на плечо, одновременно глядя на наиба.

– Ты никогда не жил в рабстве, Эльхайим, и не знаешь, что это такое, – сказала она. – Мы вырвались из рабства, рискуя жизнью, чтобы освободиться от ига и явиться сюда.

– Я не позволю тебе продать на рынке нашу свободу, – добавил Исмаил.

Пасынок Исмаила был потрясен настолько, что не сразу смог ответить. Исмаил замолчал, отвернулся и зашагал прочь.

– Это никогда не повторится, – сказал наконец наиб. – Обещаю тебе!

Исмаил сделал вид, что не слышит.

Ход человеческой цивилизации – это нескончаемая череда успехов и неудач, но поступательное ее движение всегда направлено вверх. Трудности делают нас сильнее, но ни в коем случае не счастливее.

Верховный башар Вориан Атрейдес. Ранняя оценка Джихада (Пятая редакция)

На древних звездных картах они отыскали следующую цель своего путешествия – планету под названием Валлах IX. Квентин никогда в жизни не слышал о такой. Насколько он понимал, эта планета никогда не играла в истории человечества сколько-нибудь заметной роли. Очевидно, даже Омниус не считал ее существенной и значимой частью своего Синхронизированного Мира.

Однако эта планета фигурировала в числе целей при Великой Чистке. Одна из боевых групп армии Джихада подошла к Валлаху, сбросила на него атомные боеголовки и улетела, убедившись в том, что вспышка и ударная волна смыли с ее поверхности все, что на ней находилось…

Было похоже, что на Валлахе не было сильной цивилизации и до этой атаки – отсутствие развитой промышленности, лишь разбросанные по континентам редкие поселения. Кто-то поставил население планеты на грань выживания задолго до того, как армия Джихада спустилась с небес словно ангел мщения.

Но Валлах IX был следующим пунктом назначения, который Порее Бладд отметил на своей карте как планету, куда надо доставить помощь и продовольствие. Поритринский лорд вел свою яхту с осмотрительной быстротой. Сидевший рядом Квентин внимательно всматривался в изуродованный, почерневший от ядерных ожогов пейзаж, который приближался к ним.

– Я совсем не уверен в том, что мы найдем здесь живых людей.

– Кто знает, что нас там ждет, – ответил Бладд с завидным и заразительным оптимизмом. – Но мы всегда можем надеяться на лучшее.

Они сделали круг над сровненными с землей остатками зданий какого-то населенного пункта – никаких признаков восстановления, никаких признаков сельскохозяйственной деятельности.

– Прошло почти двадцать лет, – заметил Квентин. – Если бы кто-нибудь выжил, то это оставило бы хоть какой-то след.

– Нам надо удостовериться в этом хотя бы во имя человечности.

В городе с самыми большими зданиями разрушения оказались наиболее опустошительными. Земля, камни и остатки домов были оплавлены и почернели от сажи и копоти.

– Уровень радиации остается довольно высоким, – сказал Квентин.

– Но он не смертелен, – возразил Бладд.

– Да, это так.

Как это ни удивительно, им удалось обнаружить следы новых построек – это были высокие массивные колонны и тяжелые арки, украшенные странным орнаментом.

– Зачем уцелевшим людям тратить силы и ресурсы на возведение пышных мемориалов, если им нечего есть? – спросил пораженный Квентин. – Кому здесь нужна эта показуха?

– Я нашел здесь несколько энергетических станций. – Бладд манипулировал сенсорами и кнопками на панели управления. – Но радиация вызывает большие помехи, и я не смог как следует их рассмотреть. Надо усовершенствовать конструкцию яхты – она в общем-то не предназначалась для таких целей.

Квентин встал.

– Почему бы мне не слетать туда на разведчике? Так можно будет осмотреть большую территорию.

– Вы торопитесь, друг мой? Когда мы отбудем с Валлаха IX, то направимся на другие точно такие же планеты, и это займет у нас массу времени.

– Быть так близко и ничего не увидеть… это вызывает у меня тревогу и беспокойство. Если здесь есть что искать, то лучше сделать это сейчас, а потом со спокойной душой лететь дальше.

Квентин отправился к планете на маленьком суденышке, предназначенном для коротких полетов над самой поверхностью планет. Космическая яхта Бладда была оснащена слишком многими удобствами, там не надо было ничего делать – просто сидеть и смотреть, как механизмы делают за тебя всю работу. В разведчике было намного интереснее. Так хорошо почувствовать себя хозяином положения, предоставленным самому себе человеком. Самому осматривать окрестности, ощущать пальцами работу двигателя. Квентин испытывал те же ощущения, какие переживал много лет назад, когда возглавил рейд на Пармантье…

Поритринский лорд посадил свою яхту в очаге наибольшего разрушения, там, где располагался некогда дворец правителя Валлаха IX.

– Я одеваюсь и выхожу, – передал лорд Квентину. – Посмотрю, что здесь можно найти. Интересно, кто построил этот дворец и зачем?

– Будьте осторожны.

Квентин начал облетать окрестности, постепенно увеличивая радиус. Разрушения везде были до тошноты одинаковыми: обугленные булыжники, грязь, оплавленная до стекловидного состояния. Не было ни деревьев, ни травы, ни признаков какого-либо движения. Так же как и Земля, Валлах IX был полностью стерилизован. Но такова была цель армии Джихада, напомнил себе Квентин. По крайней мере здесь не осталось никаких признаков уцелевшего Омниуса.

Внезапно, без всякого предупреждения на него обрушился ружейный и артиллерийский огонь. Двигатели судна были повреждены, и оно беспомощно закружилось в воздухе.

Он закричал, надеясь, что автоматизированная система связи сама передаст сообщение.

– Меня атакуют, Порее! Кто…

Он постарался сохранить самообладание. Еще один снаряд разнес крыло винта, и все, что мог теперь делать Квентин, – это беспомощно висеть в воздухе. Взгляд его метался – сквозь стекло фонаря кабины он старался рассмотреть, что творится внизу на земле и вокруг – в небе. Внезапно он заметил, что по поверхности планеты движутся какие-то странные механические создания – корпуса с членистым строением. Боевые роботы? Неужели Омниусу удалось уцелеть? Нет, это что-то другое.

Лихорадочно переключая режимы, Квентин, в конце концов, смог завести аварийный двигатель, но это лишь стабилизировало его положение в воздухе, и самое неприятное заключалось в том, что он продолжал быстро терять высоту. Один из двигателей вспыхнул. Подъемной силы едва ли хватит на то, чтобы продержаться еще несколько минут на некотором расстоянии от странных и страшных атакующих чудовищ. Это помогло бы при определенном везении для того, чтобы добраться до яхты Бладда.

Он постарался выровнять машину и заставить ее лететь, выжимая из нее все что возможно. Снизу раздался еще один выстрел, снаряд взорвался рядом, и взрывная волна замкнула панель управления.

Теперь Квентин наконец понял, кто его атакует. Огромные ходильные формы, подобные тем, какие он видел в исторических фильмах… или тем, которые атаковали его на Бела Тегез.

– Кимеки, Порее! Немедленно взлетай. Возвращайся на корабль!

Правда, Квентин не был уверен, что передатчик еще работает. Падение было теперь неминуемым.

Механические чудовища маршировали по выжженной земле, выползая из своих лежбищ и стреляя по маленькому человеческому кораблю. Они стремительно неслись по оплавленной почве, желая захватить его.

За падающим судном тянулся шлейф жирного дыма, словно расползающаяся по небу кровь. Земля стремительно приближалась. Он выжал еще немного из двигателей, регулирующих высоту, и корабль дернулся верх ровно настолько, чтобы успеть проскочить гряду острых камней, а затем упал в пологую мелкую котловину.

С протяжным скрежетом брюхо корабля проехалось по оплавленной стерильной почве. Высекая из поверхности планеты искры и поднимая тучи грязи, судно заскользило по земле, едва не переворачиваясь при каждом толчке. Правда, Квентин изо всех сил старался выровнять судно, как делает это саночник, летящий на полозьях с ледяной горы. Половина левого крыла отвалилась от удара, когда корабль последним усилием оторвался от земли, а потом снова с грохотом рухнул назад.

Грудь сдавило так, что нечем стало дышать. Стекло фонаря раскололось, покрывшись паутиной трещин и слоем жирной грязи. Кошмарный полет закончился, и смертельно раненая машина наконец затихла, окончательно рухнув на землю.

Квентин потряс головой, понимая, что, видимо, на какое-то время терял сознание. В ушах стоял невыносимый звон, воняло дымом, смазкой, раскаленным металлом, жженой проводкой, и вытекающим топливом. Он не смог расстегнуть ремни безопасности и, достав свой церемониальный кортик, разрезал их. Тело болело, но это был всего лишь намек на ту боль, которую ему предстоит испытать, когда пройдет шок. Квентин понимал, что попал в большую беду, тем более что левая нога его была, по-видимому, сломана.

Неведомо откуда черпая энергию, Квентин приподнял голову и плечи над обломками… и увидел приближавшихся к нему кимеков.

Бладд получил отчаянное сообщение Квентина. Лорд в это время стоял, одетый в противоатомный костюм, перед обелиском, украшенным прихотливыми письменами. Обелиск был воздвигнут неподалеку от дворца правителя, как очень забавный символ мифического Золотого Века. Он резко повернулся и принялся лихорадочно осматриваться, когда в наушниках шлема прозвучал хриплый голос Квентина Батлера. Вдали лорд рассмотрел объятый пламенем маленький самолет, в конце концов упавший на землю. Машина рухнула на поверхность, заскользила по ней и, наконец, остановилась, почти развалившись на части.

Встревоженный Бладд поспешил к яхте. Идти мешал громоздкий противоатомный костюм. Ощущая противный липкий страх, Бладд оглянулся и заметил огромные ходильные корпуса кимеков, которых он в последний раз видел давным-давно, когда они напали на Зимию. Титаны вернулись! Кимеки основали базу здесь, на радиоактивных развалинах погибшего Синхронизированного Мира.

Как огромные металлические крабы, кимеки ползали вокруг обломков, отбрасывая прочь все, что им мешало ближе подойти к упавшей воздушной машине. Бладд стоял на месте, парализованный ужасом и отвращением. Он понимал, что не сможет долететь до места происшествия и спасти друга.

Сохранивший сознание после падения, Квентин крикнул по короткой линии связи:

– Улетай, Порее, спасайся!

Бладд вскарабкался по трапу в яхту, задраил люк и снял шлем. Он не стал снимать остальные части противоатомного костюма. Быстро усевшись в кресло пилота, он активировал еще горячий двигатель, корабль взмыл в зараженный радиацией воздух.

Кимеки не спеша сходились к упавшему самолету Квентина.

Он смотрел на них и понимал, что они схватят его меньше, чем через минуту. На нем был лишь легкий костюм пилота, никакого противоатомного снаряжения у Квентина не было, а значит, и никаких шансов остаться в живых.

Пока враги приближались, он лихорадочно думал. Тренированный ум военного человека искал способ нанести вред противнику. Он мгновенно просчитывал разные возможности. На разведчике не было никакого оружия. Защититься ему нечем, по крайней мере обычными в таких случаях средствами.

Но он не собирался сдаваться без боя. «Батлеры не слуги», – пробормотал он как заклинание. Баки с горючим треснули, летучая жидкость вытекала в двигатель и заливала обломки. Ноздри болели от едкого запаха.

Горючее можно поджечь, тогда детонирует бак. Взрыв разметает кимеков. Но сделать все придется вручную. Он и сам будет захвачен взрывом и мгновенно сожжен. Но даже если это так и произойдет, то все же это будет лучше, чем если кимеки захватят его живым.

В тишине Квентин слышал тяжелый звук движений железных монстров, которые неумолимо приближались, перебирая гидравлическими конечностями и бряцая изготовленным к стрельбе оружием. Они могли выпустить по снаряду и зажарить его живьем на месте, и жалкие обломки самолета стали бы его погребальным костром.

Но на уме у них было что-то другое.

Стараясь не обращать внимания на сильную боль в сломанной ноге, Квентин лихорадочно работал руками и инструментами из аварийного набора. Горючее хлынуло потоком, когда он снял заглушки с закупоренных баков. Глаза заслезились от жжения, но он продолжал упрямо выполнять свой замысел. Устройство импульсного зажигания здесь бесполезно. Он нашел осветительный патрон – вот это то, что надо. Можно будет получить искру, просто поток огня.

Но пока еще рано.

Первый кимек в своей устрашающей ходильной форме дошел до судна и ударил по хвостовой части корпуса. Квентин сжался на пилотском кресле, пристегнул остатки ремня безопасности и узлами затянул его как можно туже.

Вот и второй кимек оказался возле самолета слева, поднимая свои исполинские железные ноги. Было слышно, как подползает и третий кимек.

Несмотря на растущую опасность, Квентин сохранял ледяное спокойствие. Активировав патрон, он бросил его за спину, в треснувший резервуар с горючим, а потом, сотворив краткую молитву Богу, святой Серене и всякому, кто мог его услышать, включил катапульту пилотского кресла.

Огонь и горючее породили жаркую вспышку взрыва и сильнейшую ударную волну, которая исполинским молотом прошлась по воздуху. Кресло пилота катапультировалось, горевшие остатки самолета были уже далеко внизу, когда сдетонировал бак.

Квентина подбросило вверх, у него перехватило дыхание, лицо и волосы были страшно обожжены. Перед глазами маячил какой-то сюрреалистический пейзаж, его тошнило, но он все же успел заметить, что один кимек кучей обломков валялся возле взорвавшейся машины. Другой ходильный корпус, видимо, сильно поврежденный, отползал, пошатываясь, от места взрыва.

Затем Квентин со страшной силой снова упал на землю. На этот раз боль была невыносимой, слепящей и ужасной. Он слышал, как в его теле ломаются кости – ребра, череп, позвоночник. Слабые ремни безопасности лопнули, и Квентин как тряпичная кукла беспомощно вывалился из катапультированного кресла.

Глядя на место прогремевшего взрыва и на горящие обломки, он едва мог разглядеть, что делают кимеки. Вооружившись режущими инструментами, они разрезали остатки самолета, стремясь добраться до его содержимого, как хищники – до лакомого куска на дне украденной консервной банки. Словно вымещая зло на бездушном железе, один из титанов буквально раздирал машину на части, а двое других спешили к нему поучаствовать в развлечении.

Глаза застилал красный туман, Квентин почти ничего не видел и едва мог передвигаться. Мускулы перестали подчиняться ему. Левая кисть безвольно повисла. Костюм забрызган его же кровью. Но он заставил себя приподняться на коленях и ползти – не важно, в каком направлении, – чтобы попытаться бежать.

Позади раздался громкий треск. Шаги приближающихся кимеков становились все более громкими и зловещими. Эти создания были страшнее самых ужасных чудовищ из самых невероятных ночных кошмаров. После того как Квентин повидал их на Бела Тегез, он думал, что никогда больше не встретится с ними.

Услышав над собой рев, он с трудом поднял голову к небу и смутно разглядел космическую яхту Порее Бладда, которая взмыла вверх и исчезла в небесах.

Дрожащими руками Квентин обнажил свой парадный кортик и приготовился защищаться до последнего. Кимеки окружили его – одинокого безоружного человека, беспомощно лежавшего на выжженной безжизненной земле.