Текст книги "Ночная Охотница (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

Следующим вечером Марика вместе с Бишопом должны были обедать у ее бабушки. Марика посещала ее за день до того, убеждая на какое-то время уехать из города – во всяком случае, до тех пор, пока Марика не будет уверена, что ее жизни не угрожает опасность.

Бабушка сказала, что не боится смерти, и ни куда не собирается уезжать, но она обещала подумать над ее предложением, если та познакомит ее с Бишопом. Марика не стала разбираться в причинах, она просто согласилась.

– Ты действительно веришь, что она после этого уедет? – Спросил Бишоп, заправляя в брюки рубашку.

Марика сидела перед зеркалом, заканчивая прическу, и любуясь тем, как он одевается. Ей нравилось видеть его в парадной одежде. Конечно, обнаженным, он нравился ей еще больше.

– Если она не согласиться по доброй воле, придется применить силу.

Даже из другого конца комнаты он заметил улыбку на ее лице.

– Почему же это совсем не удивляет меня? Ты прекрасно выглядишь.

Три обычных слова заставили ее покраснеть, словно девчонку. Это было глупо, но ей это нравилось. Впервые в жизни она ощущала себя нормальной. С Бишопом она могла себе позволить быть обычной женщиной и не волноваться, не оттолкнет ли его ее истинная природа. Он принимал ее, такой как она есть. Это было замечательное ощущение.

И хотя ее смутили его слова, она не сомневалась в их искренности. Она знала, что выглядит замечательно – и видела подтверждение этому в его глазах. У нее было всего одно единственное вечернее платье – из темно синего имперского шелка, которое ей подарила одна богатая дама – очень благородная француженка. Эта женщина со своим мужем путешествовали по Трансельвании в поисках тех мест, которые Брэм Стокер писывал в своей книге. Они искали вампиров, и вампир нашел их. Очень голодный вампир.

Женщина была настолько благодарна, что Марика защитила их от " бедного несчастного существа" – она так и не поняла, что столкнулась с вампиром, предположив, что он просто пытался ограбить их – что подарила Марике платье. Сначала Марика собиралась отдать его Роксане, но потом у нее просто не хватило духу с ним расстаться. Ее бабушка отвела ее к портнихе, чтобы та подогнала его по фигуре. Оно великолепно сидело, подчеркивая ее грудь и изящную линию ее плеч. И она ощущала себя в нем не просто женщиной, а настоящей леди, которой она возможно бы и родись, будучи обычным человеком.

Нет. Она предпочитала охотиться на вампиров, а не танцевать на вечеринках с кавалерами. Ей пришлось бы вечно скрывать свою истинную натуру, свой характер. Она сделала свой выбор.

И до сих пор не жалела об этом. Но ее выбор был не совсем добровольным, обстоятельства вынудили ее к этому.

– Ты что-то притихла, – заметил он. – Что ты задумала?

Марика улыбнулась ему, глядя в зеркало. Он закончил одеваться и стоял по средине комнаты в сером костюме, белоснежной рубашке и черных начищенных до блеска ботинках. Его густые каштановые волосы были зачесаны назад, и он был свежевыбрит.

– Я подумала, что не стоит ничего изменять в моей жизни, потому что ход ее событий привел меня к тебе.

Он изогнул темную бровь.

– Возможно, тебе стоило бы отказаться от того, чтобы приковывать меня серебряной цепью к стене?

Она поднялась и направилась к нему с улыбкой.

– Ага, чтобы ты сбежал из моей темницы? Ну, уж нет.

Его губы тронула улыбка, пока он наматывал на палец выбившуюся из пучка прядь ее волос.

– Я полагаю, оно того стоило, чтобы потерпеть.

В его хищных глазах было столько тепла, что жар окутал ее тело до самых корней волос. Нега, скопившаяся внутри нее, прорывалась наружу.

– Если мы не выйдем прямо сейчас, боюсь, не обойдется без насилия, – сообщила она ему.

Его глаза казались игривыми, когда он приблизился к ней, принося с собой запах и тепло собственного тела, от которого у нее закружилась голова.

– Мне кажется, что ты используешь меня исключительно для удовлетворения собственного удовольствия.

Марика усмехнулась.

– Ты мой всецело.

Бишоп покачал головой.

– Нам действительно пора ехать. Я не хотел бы объяснять твоей бабушке, что мы опоздали потому, что мне срочно потребовалось тебе вставить.

Он подвинул ее к шкафу, где находилось оружие.

– Вставить.

С этим термином она еще не сталкивалась, но, кажется, прекрасно поняла его значение.

– Так мы, по-твоему, этим занимаемся?

Он перевел взгляд от скользнувшего под его рубашку лезвия.

– Ты предпочитаешь, чтобы я говорил что мы "занимаемся любовью"?

– Я предпочитаю чтобы то, как ты называешь это, не вызывало у меня желания потребовать за это денег.

Его лицо побледнело и на нем проступило негодование.

– Ты имеешь в виду, что я отношусь к тебе как к шлюхе?

Она смотрела ему прямо в глаза, упершись руками в бока.

– Я имею в виду, что считаю то, чем мы занимаемся, чем-то большим, чем обычное спаривание!

Он какое-то время смотрел на нее и затем покатился со смеху. Этот гад действительно смеялся над ней!

– Марика, любовью, так любовью.

Он снова застегнул манжету.

– Ах, Марика, ты никогда не перестанешь удивлять меня.

Ее гнев постепенно улетучивался.

– Спасибо.

Она подошла к нему, задрав юбку.

– Мне нужна твоя помощь, чтобы закрепить ножны. В этом проклятом корсете, совершенно не возможно согнуться.

Через десять минут они оказались уже на крыше дома Бишопа, благодаря скрытой лестнице, выходящей прямо из его спальни.

– Это запасной выход, – сообщил он, когда она проследовала за ним по полутемной лестнице. – Запомни это, на тот случай, если мы будем застигнуты врасплох.

Она запомнит.

– Ну, ты напомнишь мне об этом, если что.

Он бросил на нее взгляд через плечо.

– Ты беспокоишься по поводу сегодняшнего вечера?

Он как всегда был прав. Она переживала, и была слишком раздражительной, хотя он в этом вовсе не был виноват. Она не любила оказываться в обстоятельствах, в исходе которых она сомневалась, переживая за людей, которых она любила.

– Прости, Бишоп. Оказывается я не такая уж и сильная, какой себя возомнила. Ситуация пугает меня, и я переживаю за людей, которые мне дороги.

Он обнадеживающе ей улыбнулся.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить твою семью. Поняла?

Она кивнула.

– И я сумею защитить тебя.

Он коснулся тыльной стороной ладони ее щеки.

– Я и не сомневаюсь.

Затем он развернулся и продолжил подъем.

Марика вздохнула и, подхватив юбки, проследовала за ним. Он был удивлен ее реакцией. Она могла бы поспорить с ним или понять, что его смех не обязательно означает, что он смеялся над ней. Она же остановилась на последнем. В глубине души она понимала, что он был искренен.

Лестница закончилась угловой дверью, выводящей на крышу. Бишоп переступил через порог и предложил ей руку. Это было так трогательно и очаровательно с его стороны, что произвело на нее такое впечатление, которого в принципе не должно было последовать за этим.

Она прикрыла глаза, пряча в них блеск удовольствия, и огляделась на предмет грязи или паутины вокруг. Ничего подобного не было.

– Я все убрал раньше, – ответил он на ее невысказанный вопрос. – Пока ты была в ванной.

Ее сердце снова екнуло. Если так пойдет и дальше, она скончается раньше, чем окажется у Буники.

– Ты так заботлив. Ты настолько внимателен, а я отвечаю тебе раздражением, – всхлипнув, она умолкла.

– Марика. Любимая.

Он обнял ее.

– Успокойся. Я понимаю, что ты волнуешься, но стараешься не показывать виду. Используй это, как источник силы, и это будет куда эффективнее.

Фыркнув, она кивнула.

– Ты прав. Я никогда не отступала прежде, не собираюсь и теперь.

– Прекрасно.

Он поцеловал ее в лоб и обхватил руками за талию.

– А теперь держись.

Полет – она все еще не могла привыкнуть к тому, что они могут летать – буквально через минуту они уже оказались в доме ее бабушки. Они приземлились в саду за домом, окутанном сенью густой листвы.

– Как ты думаешь, для чего ей понадобилось встретиться со мной? – Спросил он, когда они направлялись к черному входу.

– Возможно, чтобы удостовериться, что ты достаточно хорош для меня, – съязвила Марика.

Бишоп хихикнул.

– Конечно. Как-то так, я и подумал.

Марика постучала и через несколько минут послышались шаги ее бабушки. Буника открыла дверь, и они как всегда обменялись любезностями, только на сей раз, она представила Бишопу свою бабушку, единственному человеку, которого она когда-либо приводила домой. Даже ее жених, выбранный ее отцом, был представлен иначе.

Только когда они вошли в дом и закрыли за собою дверь, Марика заметила, что с ее бабушкой что-то не так. Она поняла, в чем дело, одновременно с тем, как Бишоп плотно сжал ее ладонь.

– Здесь есть кто-то еще, – прошептал он ей в самое ухо.

Нахлынувшую тревогу сменило возмущение. Ее десны заныли, поскольку эмоции требовали выхода. Если этот человек использовал ее бабушку, чтобы добраться до нее, он сильно об этом пожалеет.

– Буника, – пробормотала она, – У тебя еще гости?

Ирина обернулась, воздевая руки к небу, в знак признания собственной вины, как это может сделать только ее бабушка.

– Он сказал, что ему очень нужно видеть тебя, Мари. Он сказал, что тебе угрожает опасность.

Когда они свернули в небольшую комнату, Марика увидела человека, сидящего на диване. Бишоп тоже его заметил и тихо зарычал.

Это был ее отец.

***

Бишоп вышел вперед, на всякий случай, загораживая собой Марику, если его подозрения по поводу ее отца были бы верны.

На лице Константина Коржи отражалось множество эмоций, но двуличия среди них не было. Бишоп видел и ощущал: страх и неуверенность, глубокую печаль, но никаких признаков гнева. Никакой ненависти.

Марика обошла его, стрельнув в него взглядом своих пронзительных темных глаз. Как решительна была эта маленькая бестия этим вечером. Он был готов поспорить – ничего из того, что случиться этим вечером, трудно будет охарактеризовать как разумное поведение.

Господи, он просто обожал ее.

– Папа, – произнесла она, сокращая расстояние между ними.

Бишоп последовал за ней.

– Что ты здесь делаешь?

Константин кивнул Ирине.

– Мне нужно было повидаться с тобой, и я приехал к твоей бабушки и попросил, чтобы она устроила эту встречу.

Бишопа это несколько не удивило, в отличии от Марики. Она перевела взгляд на бабушку.

– Ты пригласила нас на обед, зная, что он будет тут?

Пожилая женщина виновато кивнула. И поделом, подумал Бишоп. Она понятия не имела во что она, возможно, втравила Марику.

– Не сердись на свою старую бабушку, Марика. Я объяснил ей насколько важно то, что мне нужно тебе сказать.

Бишоп по-прежнему не сводил с него глаз.

– Вы сказали, что Марике угрожает опасность.

Константин смотрел ему прямо в глаза, довольно твердо для человека, осознающего, что в любой момент ему могут вцепиться в горло.

– Сказал.

– Разве ты сам не являешься опасностью? – возмутилась Ирина, но Бишоп и отец Марики проигнорировали ее. Они уставились друг на друга, словно два хищника в любой момент готовые к атаке.

– Нет. Я полагаю, что Ирина просто не понимает, что является более безопасным.

– Как благородно.

Ему трудно было удержать усмешку.

– Вы не хотели, чтобы она узнала, что вы как-то связаны с людьми, напавшими на деревню Марики?

Легкий всхлип достиг его ушей. Сегодня Ирину ожидало много сюрпризов.

– Нет, – ответил Константин. – Я не собирался говорить об этом, но вы уже это сделали за меня. С вашей стороны это тоже было так благородно, не правда ли?

Бишоп двинулся ему навстречу, сжав кулаки. Он не стал бы убивать этого человека в доме Ирины и на глазах у Марики. Не стал бы вне зависимости , что он считал нужным.

– Не стоит говорить со мной так, словно я являюсь здесь злодеем. Вы были в курсе, что те люди охотились за Марикой. Это вы сообщили им, где ее найти?

– Бишоп! – Казалось, что Марика была готова заткнуть уши, и он так и не решился взглянуть на нее. Она ближе подошла к своему отцу, отойдя от Бишопа.

Константин видел, как приближается его дочь с виноватым выражением на лице, вызывающим у Бишопа зубной скрежет.

– Это я.

Марика издала короткий стон, наполненный такой мукой, что это разрывало сердце Бишопа.

– Ублюдок.

Его пальцы коснулись ножен на его запястье.

– Почему? – Голос Марики был сильным и несколько отстраненным.

– Ты так сильно ненавидишь меня?

Ее отец повернулся к ней лицом. Ему потребовалось целых двадцать лет, чтобы встать к ней лицом к лицу.

– Я собирался так поступить, пока не увидел тебя.

Нахмурившись, Бишоп направился вперед. Он не был готов доверять этому человеку, но его слова звучали искренне. Сейчас более подходило терпение и осторожность, а не опрометчивое насилие.

– Полагаю, что вам стоит объясниться, Коржа.

Седовласый человек кивнул.

– Да, вы правы.

Он смотрел только на свою дочь, когда начал свое повествование:

– Марика, пока я был в отъезде, у твоей матери появился возлюбленный, и я не был против этого. Она была беременна моим ребенком, и пока она соблюдала предосторожности, какое это имело значение?

– Но она не пожелала быть осторожной, – закончил за него Бишоп.

Никто не отреагировал.

– Люди начали судачить, – продолжил Константин. – Она стала появляться публично с этим человеком – и это в ее то положении – я потребовал, чтобы она прекратила с ним встречаться. И тогда она заявила, что собирается уйти от меня. И забрать моего ребенка.

Бишоп усмехнулся.

– И вы не собирались отдавать другому то, что в душе считали своим наследником.

– Бишоп! – Марика рассердилась на него.

Вздохнув, Константин удостоил его короткого взгляда.

– Я не хотел, чтобы другой человек воспитывал моего ребенка.

Его внимание вернулось снова к Марике, которая, ловила каждое его слово.

– Мы поссорились и у нее начались схватки. К тому времени, когда я послал за доктором, ей уже было плохо. Твоя бабушка знает, что я говорю правду.

Бишоп не глянул на пожилую женщину, но услышал ее тихое подтверждение.

– Она хотела, чтобы я послал за ее возлюбленным, но я отказывался. Должно быть она кого-то уговорила, поскольку в течении часа он появился. Вообразите себе человека, ворвавшегося в мой дом, требующего, чтобы его немедленно пропустили к роженице.

Бишоп скривил губы.

Он мог легко вообразить себе Санти, вытворяющего и не такое. Фактически Константину повезло, что Санти не решил воспользоваться парадной дверью.

– Так или иначе, он прорвался. Доктор мне уже сообщил, что врядли из вас обеих кто-нибудь выживет.

В глазах у старого ублюдка, стояли слезы.

– Я вошел, чтобы попрощаться, и увидел его с ней. Я понял, кто он. Твоя мать нашла в себе мужество, чтобы сообщить мне, что он собирается обратить ее, чтобы спасти ее жизнь и ребенка.

Он замер, дрожащей рукой приглаживая волосы.

– И что тогда? – Потребовал Бишоп, поняв, что продолжения не последует.

Марика взглядом одернула его, но он проигнорировал это. В его обязанность входило защищать ее, пусть даже ее это и сердит, и он не собирался, принимать на веру все что слышал.

– Было слишком поздно. Она потеряла слишком много крови и была настолько слаба. Вампир дал ей свою кровь, и это придало ей сил. Она была настроена родить и позвала доктора. Я велел вампиру убираться. Он отказался и я... вынудил его.

– Как? – Он не мог себе представить, чтобы этот тщедушный человек мог заставить Санти делать то, что не желал, или представить своего старого друга, покидающим того, кого он не желал оставлять.

Константин сглотнул. Он выглядел не столь опечаленным, сколь разбитым.

– Святой водой. Я окатил его святой водой, и у него просто не было другого выбора.

У Бишопа перехватило горло, мешая ему сглотнуть.

– Вы сожгли его.

– Да.

– Ублюдок.

Отец Марики возмущенно глянул на него.

– Если бы я знал, как убить его, я бы сделал это, не смотря на то, что Марта возненавидела бы меня за это. Она была так счастлива, что разделит с ним вечность.

– Вы убили ее? – Прямо спросил Бишоп.

Марика и ее отец были так изумлены подобным вопросом, но это не снимало с него обязанности его задать.

– Конечно, нет, – ответил Константин.

– Ах, да, она же еще не родила. Вам сначала был необходим наследник.

– Я не убивал свою жену.

Константин с побледневшим лицом обратил свое внимание к дочери.

– Ты должна мне верить, я не причинял Марте боли. Роды отняли у нее силы, и она умерла раньше, чем процесс обращения завершился. Я спрятал тебя, а когда вампир вернулся, я сказал, что ты умерла вместе с матерью.

Его брови были сведены.

– На его лице отразилось такое горе.

– Конечно, он был убит горем, – проворчал Бишоп. – У него отобрали все, что ему было так дорого.

И Константин, возможно, был отчасти виноват в этом.

– Если бы вы не прогнали его, он смог бы помочь ей. Возможно, удалось бы спасти их обеих.

– И тогда бы я лишился их обеих, – прошипел Константин. – Он увел у меня жену. Ребенок должен был достаться мне.

Бишоп с радостью убил бы этого человека.

– Вам не нужен, оказался ребенок.

– Ты обвиняешь меня в ее смерти? – Печальный голос Марики, приковал к ней внимание Бишопа, он просто не мог видеть, как она казнит себя.

Если бы ее отец ответил "да" – он бы убил его тотчас.

Константин отреагировал так же взволнованно, как и Бишоп.

– Нет, моя дорогая. Я обвинял вампира. Я винил себя, но никогда тебя. Только, когда я обнаружил, что ты переняла от него, куда более, чем от меня, я вознегодовал. Я отослал тебя к твоей бабушке, чтобы прислуга не относилась к тебе, как к монстру. Я отослал тебя за границу, чтобы сплетни не коснулись тебя. Я хотел, чтобы ты получила воспитание истинной леди.

Бишоп фыркнул.

Возможно, старик со временем убедил себя в этом, но вряд ли это было правдой.

– И вы получили возможность не видеть ее вовсе.

На сей раз, Марика глянула на него не так гневно. Он произнес то, о чем она подумала, он точно знал это. Ее удивило, что он так хорошо ее знает.

Константин потер затылок.

– И это тоже. Я понятия не имел, что делать с девочкой, тем более не совсем человеком. Я злился на вампира, что лишился жены и ребенка. Однажды ночью я так напился, что рассказал незнакомцу о своем горе, но я не рассказал ему об уникальных способностях Марики. Он пригласил меня на встречу тайного общества, к которому принадлежал сам.

– "Ордена Серебряной пальмы"? – Если бы слова могли стать кислотой, Бишоп прожег бы в полу огромную дыру.

– Да. Они сказали мне то, что я желал услышать, что месть возможна. Позже они посчитали, что Марика может им быть полезной.

Наконец он подошел к тому, что интересовало Бишопа. К сожалению и эта информация заставила стыть кровь в его жилах, и вызвала жажду насилия.

– В каком качестве?

Константин покачал головой.

– Я не знаю всех деталей

– Расскажите, что вам известно.

Он произнес спокойно даже любезно, но угроза явно читалась в его словах. Если бы Коржа отказался отвечать, Бишоп бы вцепился ему в горло. Удивительно, что отец Марики, столкнувшись с ним не испытывал особого страха.

– Я знаю, что орден желает вернуть чашу Грааля, которую вы с вашими друзьями выкрали у них.

– Она принадлежала Тамплиерам.

– Орден является одним из их ответвлений. Они откололись из-за каких-то расхождений во взглядах.

Бишопу это было не интересно.

– Они желают получить Чашу Кровавого Грааля. И для чего им все эти похищения? Чего они хотят от нас? Для чего им понадобилась Марика?

– Вы – дети Лилит – матери всех вампиров. Ваша кровь чиста, и поэтому имеет особое воздействие. В Марике течет часть этой крови. Это является ценным, особенно в том случае, если эта кровь возобладает.

Марика испуганно посмотрела на него. Эти разговоры о крови так напугали ее или мысль о том, что она превратиться в вампира? Слова Коржа, подтвердившие его предположение, встревожили его.

– Для чего им потребовалась наша кровь? Они собираются убить нас? Где Тэмпл и что они намерены с ним делать? Как им удалось схватить его?

Константин остановил его жестом.

– Я расскажу, что знаю. Бишоп. Им удалось пленить вашего друга, потому, что их было много, и они использовали тот самый яд, которым пользовалась Марика.

Таким образом, ему кое-что все-таки известно?

– Вы знали, что они наняли ее?

– Да.

– Сукин ты сын.

Существовало столько способов, которыми он мог его уничтожить. Он подверг опасности Марику, позволив использовать собственную дочь, словно пешку в чужой игре.

– Орден устроил все это.

– Они. Они не заинтересованы в вашей гибели, вы им нужны живыми. Для чего я не знаю. Я полагаю, что в эту тайну посвящены только члены более высокого ранга, которым я не являюсь. Все что мне известно, что им нужны вы все пятеро и живьем.

– Так на что же они рассчитывали? Что Марика поймает меня, передаст им, а затем они схватят и ее?

– Они были в курсе, что вы разыскивали охотницу из-за своего друга. Он у них, между прочим.

Бишоп прищурился.

– Он мертв?

– Нет. Он находится вместе с остальными.

– Что еще за остальные? Где?

– Мне только известно, что есть еще и другие. Где, я не в курсе. Может быть в Риме, возможно в Испании или в Греции.

– Вы не сообщили мне ничего существенного, Коржа.

– Они полагали либо Вы найдете Марику, либо она отыщет вас. Но они надеялись, что она сможет привести вас им. Когда стало очевидно, что она не собирается отдавать вас им.

Бишоп бросил взгляд в сторону Марики.

– Ты не собиралась меня отдавать?

Она покачала головой.

– Ты так и не рассказал, где найти Санти. Я не могла тебя отпустить.

Она снова покачала головой.

– Я так сожалею.

Так значит, тогда у нее еще не было нежных чувств к нему. А чего собственно он хотел? Тогда она считала его бездушным убийцей. Однако это было неприятно осознавать.

– Тогда орден решил, что если Марика исчезнет, вы поймете, что не она была причиной исчезновений и похищена, так же как и ваш друг.

– Они рассчитывали, что я отправлюсь за нею. Они были намерены использовать ее в качестве приманки.

Константин кивнул.

– Но вы оба спутали их планы.

Он выглядел даже скорее гордым, чем испуганным, когда снова взглянул на свою дочь.

– Орден организовал нападение вампиров на близлежащие деревни, чтобы настроить против тебя твоих бывших компаньонов, когда они поймут, что ты объединилась с Бишопом. Это сложилось удачнее, чем они ожидали.

– Таким образом, у них созрел новый план.

Бишоп был готов держать пари, что он знает, что было дальше.

– Да. С этим они и пришли ко мне.

Они надеялись, что Марика воспользуется моим предложением покинуть страну, или хотя бы расскажет, где вас искать.

Он улыбнулся ей.

– Но она оказалась слишком умна для этого.

Марике польстила похвала. Боже, время от времени она казалась настолько юной.

– То есть, когда мы поедим отсюда, сегодня нас будут поджидать члены ордена?

– Нет. Я сказал, что попытаюсь разузнать ваше местоположение, у Ирины.

– После стольких лет – после всего, что вы сделали Марике, вы ожидаете от нас, что мы поверим, будто вы воспылали к ней неожиданной симпатией и намерены предать орден?

– Да.

Бишоп рассмеялся.

– Вы – идиот.

Константин проигнорировал его реплику и снова обратил свое внимание к Марике.

– Мне казалось, что я способен выполнить, то, что они хотели. Я убеждал себя, что так будет лучше. Я почти поверил в то, что ты являешься монстром.

– И что же заставило тебя передумать? – Во всяком случае, она снова походила на себя, а не на перепуганного ребенка.

– Я увидел, как ты смотрела на моего сына. И когда ты улыбнулась, ты так напомнила мне твою мать, ты смотрела на него так, словно он был твой собственный. Я понял, что ты часть моей семьи, мой ребенок, и я не мог оттолкнуть тебя снова.

Его рука легла на ее ладонь.

– Я не желаю отдавать тебя ордену. И ты – единственный человек, способный защитить от них Джейкоба.

Глаза Марики распахнулись.

– Но ты...

– Я старый больной человек, и боюсь, что время пребывания на этой земле у меня подходит к концу. Даже, если я проживу еще двадцать лет, орден все равно будет поджидать Джейкоба, расставив свои силки. Кто знает, вдруг я неожиданно умру от рук вампира – прекрасный повод воспитать жажду мести в сыне, как ты думаешь?

Наконец Бишоп сумел понять его и даже отчасти поверить. Коржа говорил правду. Как только орден поймет, что он больше не нужен, скорее всего, его убьют именно подобным образом, чтобы позднее заманить к себе его сына. Он не изображал из себя героя и не ожидал, что Марика тут же кинется в его объятья, но он предлагал поддержку потому, что она была его ребенком, и могла защитить ее брата, лучше, чем кто-либо еще.

Он ни минуты не сомневался, что если бы отец Марики пал бы от рук вампира, то это устроил бы орден. Слава Богу, что Молинеукс, добравшийся до Венгрии пожелал встретиться, чтобы обсудить кое-какие вопросы. В телеграмме, такое, не опишешь. У Молинеукса были сведения о Шапеле, возможно и об остальных. Если орден был намерен переловить их по одному, то следует предупредить его друзей.

– Орден не получит вашего сына, – пообещал он, встретив изумленные взгляды Марики и ее отца. – Они не получат Марику, и если они уверены, что могут захватить моих друзей... их ожидает дьявольское разочарование.

***

После того, как уехал отец Марики, она с Бишопом отобедали с ее бабушкой. Как не странно, не смотря на то, что она была в курсе коварных планов и неопределенный страх, Марика с удовольствием поела. Бишоп тоже перекусил, но этот вид еды ничего, кроме наслаждения вкусом ему не давал. Даже ее бабушка наполнила свою тарелку – как только Марика пообещала, что какое-то время побудет с ее отцом и братом.

Перед тем как они уехали, Ирина взяла Бишопа за руку.

– Спасибо за заботу о моей внучке. Вы сбережете ее для меня?

Сердце Марики наполнилось признательностью, когда она увидела, как Бишоп взял под руку ее бабушку. Его пальцы казались такими большими и загорелыми по сравнению с пожилой женщиной.

– Сберегу. Даю вам слово.

Ирина улыбнулась, и морщинки лучиками разбежались по ее лицу.

– Я дам вам кое-что из своего сада, для могилы вашей жены.

Бишоп, как и Марика был немало удивлен ее предложением. Ее бабушка просто проявила доброту, но ее предложение было подобно тому, что его окатили холодной водой. Он совсем позабыл про Элизабетт. Нет, не забыл, просто Марика, и все, что с нею было связано, отодвинула ее на задний план. Марика, судя по выражению ее лица, тоже не знала, как отреагировать.

К тому же она не знала, как отнестись к тому факту, что она должна была позволить ему самостоятельно разобраться с собственным прошлым. Бишоп поблагодарил Ирину, избавив тем самым Марику от решения столь сложной задачи, с которой, она вполне была способна справится самостоятельно.

Они вышли тем же путем, что и пришли – через черный вход. Бишоп намеривался идти первым, дабы удостовериться, что их никто не поджидает.

Марика остановила его.

– Недавно ты сам говорил мне, что я должна быть сильнее. Я не могу допустить, чтобы ты постоянно вставал между мной и любой возможной опасностью.

– Отлично.

Было очевидно, что эта идея не понравилась ему, но он не стал с ней спорить. Она взяла его под руку.

– Давай выйдем вместе.

За то короткое время, что они провели вместе, она успела понять, что вместе они куда сильнее.

Как только они очутились в саду, она тут же почувствовала, что там есть кто-то еще. Бишоп тоже ощутил это; она почувствовала его напряжение. Возле розового куста мелькнула знакомая тень. Знакомый аромат.

– Роксана? – Выпустив руку Бишопа, она шагнула вперед.

– Что ты тут делаешь?

Девушка кинулась к ней. Марика раскрыла навстречу ей объятья.

– Кто это? – Тихо спросил Бишоп.

– Дочка Димитрия, – ответила она, мельком взглянув на него.

– Димитрия? Одного из твоих людей?

Марика кивнула. Она не ожидала никакой опасности, когда Роксана впорхнула в ее объятия.

Все случилось так стремительно. Словно в замедленной съемке. Только что она видела темные глаза девушки, радующейся встрече, и тут же в них появилась ненависть и острая боль пронзила ее. Рука Бишопа коснулась ее плеча, желая оттолкнуть ее, но даже он не оказался достаточно быстрым. Марика рванулась назад, но было уже слишком поздно.

Роксана уже нанесла ей удар.