Текст книги "Летние грозы"

Автор книги: Кэтрин Мэлори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Последний этап состязаний оказался катастрофическим. После того как поставили паруса, многие лодки захлестнуло волнами, а некоторые перевернулись. Николь ринулась на помощь, по пути выкрикивая ободряющие слова растерявшимся подросткам. Собирала их в свою лодку. Крики смешивались с воем ветра и плеском волн. С помощью некоторых из зрителей, находившихся поблизости на своих лодках, всех благополучно доставили в гавань.

Каким-то чудом некоторым командам удалось завершить состязание. Николь, занятая доставкой в гавань вымокших, дрожащих мореплавателей, этого не видела. Лишь в конце дня, переодевшись в сухое, смогла она подойти к доске объявлений и ознакомиться с результатами. И не поверила своим глазам.

Синди и Тодд не только сумели завершить гонки, они победили! Это они добыли победу яхт-клубу «Уотч-пойнт». Благодаря им Кубок Бентона остался на своем месте. Слава Богу, что Джеймс так настаивал на тренировках в плохую погоду.

Вечером в обеденном зале состоялся роскошный банкет с вручением наград. Синди и Тодд так и сияли. В них появилась уверенность в себе, из-за чего они теперь выглядели старше своих лет. Алан и Пол набрали в общей сложности шесть очков. Каждому вручили почетный значок, что вполне удовлетворило честолюбивого отца Алана. Николь осыпали поздравлениями и словами благодарности, однако она их едва слышала.

Она не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме Джеймса. Роковой час приближался, и она была счастлива, что пообещала ему себя.

По мере того как проходил вечер, радостное возбуждение начало затухать. Он так и не появился. Конечно, официально он и не обязан присутствовать на церемонии вручения наград, и, тем не менее, Николь не сомневалась в том, что он придет. Она прождала весь вечер до тех пор, пока зал не опустел. Ждала далеко за полночь. Наконец, кроме нее, в клубе никого не осталось.

Джеймс все не появлялся. Внезапно ее пронзила мысль, что он вообще не придет за ней. Да и с какой стати? Он получил от нее то, что хотел. Она сделала свое дело и больше ему не нужна. Она опять оказалась круглой дурой. Снова поверила в его искреннее отношение. Разве можно доверять такому человеку, даже когда он говорит, что любит?

Питер уже выключал в зале свет. Собирался запирать на ночь. Не зная, что думать, Николь вышла из клуба.

Глава 8

Николь еще раз выдвинула по очереди все ящики, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Теперь осталось сложить и упаковать вещи из стенного шкафа. Она заглянула в большой багажный чемодан, стоявший на полу. Слава Богу, места достаточно.

Ночь она провела практически без сна, забываясь лишь на короткие моменты. Встала, как только забрезжил рассвет. За эту ночь она решила, что единственный разумный выход – уехать из Мэнниэссета как можно скорее. Оставаться здесь больше совершенно незачем. Занятия окончены, Кубок Бентона завоеван. Нужно еще подготовить итоговый отчет со всеми оценками, но это можно сделать в Нью-Йорке и переслать по почте. Жаль, конечно, что вся работа по разборке яхт и переноске их на зимнее хранение ляжет на Стива, но тут уж ничего не поделаешь. Чем скорее она уедет отсюда, тем скорее, может быть, сумеет справиться с этой немыслимой задачей – забыть Джеймса.

За завтраком она объявила о своем решении Петерсонам. Те страшно расстроились.

– К чему такая спешка, Ники?! – воскликнула Эмили. – Почему бы теперь не отдохнуть здесь как следует?

– Может быть, мы ей уже надоели, – проворчал Фрэнк.

Николь, как могла, постаралась убедить их в том, что это не так, что она будет по ним, страшно скучать, но теперь ей просто необходимо уехать. Они, в свою очередь, попытались уговорить ее остаться, но безрезультатно. В конце концов, они смирились.

– По крайней мере, пообещай, что не исчезнешь, пока я не вернусь с работы, – попросил Фрэнк.

Николь заверила, что дождется его. Да у нее и не было другого выхода: только Фрэнк мог отвезти ее на вокзал в Бостон. Эмили не водила машину.

Фрэнк, все еще расстроенный, вывел машину, бормоча себе под нос:

– Ничего-ничего, мы скоро узнаем, в чем тут причина.

Однако Николь этого уже не слышала. Она закончила упаковывать вещи. Теперь оставалось только решить, что уложить в маленький чемодан, чтобы взять с собой. Багажный чемодан и велосипед придется пока оставить у Петерсонов, до тех пор пока она не найдет квартиру в Нью-Йорке. Они наверняка не будут возражать.

Нью-Йорк… Несмотря на все опасения, ей почти удалось уговорить себя, что она ждет встречи с этим шумным и грязным городом. Какая ирония судьбы…

Николь еще раз оглядела комнату и вспомнила, что не освободила маленький столик у окна. За лето там скопилось множество самых разнообразных мелочей.

За окном стоял великолепный августовский день. При других обстоятельствах она бы наверняка не устояла перед искушением либо выйти в море под парусом, либо обследовать окрестности на велосипеде. Но сейчас она отошла от окна и вернулась к своим чемоданам.

Снизу раздались громкие голоса. Слов Николь расслышать не могла. Ясно было одно: там о чем-то спорили. Может быть, у Эмили какие-то неприятности? Пойти посмотреть?

Прежде чем она успела что-либо предпринять, на лестнице послышались шаги. Слишком быстрые, слишком энергичные для Петерсонов. Незнакомец перепрыгивал через три ступеньки. Николь замерла. Сердце бешено заколотилось.

Дверь распахнулась. На пороге появился Джеймс, в тонких светло-коричневых брюках и голубой спортивной рубашке, плотно облегавшей мускулистый торс.

Комнату как будто пронзило электрическим зарядом. Зачем он приехал?… Николь сейчас не чувствовала себя в состоянии справиться с бурей эмоций, поднявшихся при одном его появлении. Проще было бы так и уехать в тоске и отчаянии. И никогда больше его не видеть.

В следующий момент, при взгляде на эту знакомую фигуру, Николь ощутила боль в сердце и острую радость оттого, что снова видит его. Ну и пусть будет больно. Счастье побыть рядом с ним еще хоть минутку стоит любой боли.

Джеймс окинул взглядом комнату. В один момент понял, что происходит. Глаза его сверкнули яростью. И так же молниеносно ярость исчезла. Он обернулся к ней с выражением холодной решимости на лице.

Николь заранее знала, что не сможет противостоять очередной его словесной атаке. Но он не произнес ни слова. Молча пересек комнату, подошел к ней вплотную, обнял, нашел губами ее губы.

Это было как пробуждение от долгого кошмарного сна. В первую ошеломляющую секунду ей показалось, что все в мире, во всей ее прошлой и настоящей жизни нереально, кроме ощущения его губ. Вся тоска, все отчаяние прошедших часов исчезли без следа.

Они держали друг друга в объятиях, казалось, целую вечность. Только тут Николь поняла, как глупа и ребячлива она была, пытаясь противостоять ему, когда так легко и так сладко покориться.

Вернувшись к реальности, она почувствовала себя совершенно другим человеком. Голова ее уютно покоилась у него на плече. Он ласково перебирал пальцами ее волосы. Николь вопросительно заглянула ему в глаза.

– Ну скажи, почему я все время должен гоняться за тобой как ненормальный? – Он тихонько засмеялся, с явным облегчением. – Когда Фрэнк сказал мне, что ты уезжаешь, я думал, что сойду с ума в ту же минуту.

Николь плотнее прижалась к нему, спрятала лицо у него на груди.

– Прости меня. Я не хочу причинять тебе боль.

– Тогда больше не пытайся убегать. – Он ласково приподнял пальцами ее подбородок. – Ты что, думала, я Не сдержу слово?

Сердце ее сжалось от сознания вины. Действительно, она совсем ему не доверяла.

– Вчера вечером… когда ты так и не появился… я просто не знала, что подумать.

– Я не смог прийти. Если бы ты не оказалась такой нетерпеливой, сегодня бы узнала причину. Но мы можем стереть из памяти все, что произошло до этого момента. Если, конечно, ты хочешь. Скажи… ты пойдешь за мной, куда я скажу?

– Да, – выдохнула Николь. И снова утонула в блаженстве его поцелуя. Когда Джеймс, наконец, оторвался от нее, ей все еще казалось, будто она плывет где-то в воздухе.

– Как это ни прекрасно, – вздохнул Джеймс, – боюсь, нам придется прерваться на время. Пора ехать.

– Ехать?! Но куда?

– Тихо, любовь моя. У меня нет времени на долгие объяснения. Ты готова сделать то, что я скажу, и ни о чем не спрашивать?

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. Джеймс огляделся.

– К сожалению, я сейчас не могу позволить себе такую роскошь, как снисхождение к женским привычкам. Тебе придется взять с собой минимум вещей. У тебя есть небольшая дорожная сумка?

– Да, но…

– Достань ее.

Без единого возражения Николь сделала все, как он просил. Упаковала в нейлоновую сумку только самую необходимую легкую одежду на неделю.

– Кажется, я готова.

Джеймс стоял посредине комнаты, почти касаясь головой потолка. Странно, эта мансарда, к которой Николь так привыкла за несколько месяцев, сейчас казалась совсем крошечной и незнакомой. Как будто она здесь и не жила никогда.

– Если что-нибудь забудешь, не беспокойся, – сказал Джеймс. – Позже у нас будет время зайти в магазин. Ну, пошли.

Николь послушно взяла сумку и пошла за ним вниз по лестнице. Она понятия не имела о том, куда он собирается ее везти. Да и не хотела этого знать. Любовь внезапно превратилась в захватывающее приключение, и Николь с радостью ринулась в манящую неизвестность.

Взволнованная Эмили ждала внизу в холле.

– Извините меня, Эмили. Я был с вами несколько несдержан. Боялся, знаете ли, потерять ценнейшего члена своей команды из-за глупого недоразумения.

– Члена команды?! – хором воскликнули Николь и Эмили.

Он кинул на Николь взгляд, который говорил: «Позволь мне это уладить». Обернулся к Эмили.

– Да, я собираюсь принять участие в гонках Нью-Порт – Нассо на своем «Уорлорде», и мне очень повезло, что Николь согласилась поработать со мной.

Лицо Эмили моментально разгладилось.

– А… так вот в чем причина такого внезапного отъезда. Что же ты нам сразу не объяснила, Ники?

– Наверное, она боялась, что вы будете шокированы тем, что ей придется провести несколько дней на море в компании неженатого человека.

– Какая чепуха! – Эмили осуждающе взглянула на Николь. – Слава Богу, мы люди современные.

– В любом случае опасаться нечего, – добавил Джеймс. – Там будут еще семь членов команды. Да… и вот еще что. Фрэнк сказал, что вы сможете оставить у себя вещи Николь на несколько дней.

– Да-да, конечно, столько, сколько нужно. Я думаю, Ники не захочется сразу покидать Багамские острова.

– Отлично! Эмили, вы добрая душа. И все понимаете с полуслова.

Николь ничего другого не оставалось, как ответить Эмили на ее понимающий взгляд прощальным взмахом руки.

Голова шла кругом от такого неожиданного поворота событий. Ситуация начала проясняться лишь по дороге на Род-Айленд.

Конечно же, престижные гонки Нью-Порт – Нассо – просто головокружительное событие. Но для Николь это явилось одновременно и горьким разочарованием. Состязание на такой яхте, как знаменитый «Уорлорд», потребует от команды полной отдачи, без остатка. Конец радужным мечтам о безмятежных лунных ночах наедине с Джеймсом.

Как бы прочитав ее мысли, он искоса кинул на нее изучающий взгляд.

– Работа предстоит нелегкая.

– Знаю, – ответила Николь.

Что ж, она не останется в долгу перед ним. Все лето она только и делала, что отказывала ему. Вела себя, как избалованный ребенок. То, что он все еще от нее не отступился, уже само по себе чудо. Однако Николь чувствовала, что он не так-то легко забудет ее дурацкое поведение.

Теперь она должна доказать ему, что и она чего-то стоит, что она может быть надежным товарищем, а не только капризной норовистой девицей. Джеймс должен увидеть, что она может стать для него женщиной на всю жизнь, а не просто девчонкой, заинтриговавшей его на одно лето.

Она начала задавать вопросы о техническом состоянии яхты. Польщенный ее вниманием, Джеймс подробно обо всем рассказывал. Оказывается, вчера вечером он не пришел из-за того, что прибыла новая автоматизированная навигационная система, и ему пришлось отправиться в Нью-Порт.

– Расскажи об остальных членах команды, – попросила Николь.

Джеймс улыбнулся.

– Со многими из них я плаваю уже не первый год. Очень преданные ребята. Кое-кто из них знает яхту лучше, чем собственную жену.

– Все мужчины?

– Да. Тебя это смущает?

Николь задумалась. На яхте среди одних мужчин… такого с ней в жизни еще не случалось. Ну что ж, придется преодолеть свою стеснительность. В конце концов, она сама всегда утверждала, что может водить яхту не хуже любого мужчины.

– Если тебя это не смущает, то и меня тоже, – ответила она. – А они не скажут, что это плохая примета?

– Женщина на корабле и все такое? Не думаю, что кто-то еще верит в эти предрассудки. Главное – это то, что ты отличный моряк. Они очень скоро это поймут, Жены могут забеспокоиться, – со смехом добавил Джеймс. – Но тогда мы и их пригласим с собой в плавание. Посмотрим, что они скажут. Они-то знают, что это далеко не увеселительная прогулка.

– А если кто-нибудь из команды протянет ко мне руки, ты его убьешь, да?

Джеймс опять искоса взглянул на нее, пытаясь понять, шутит она или говорит серьезно.

– Пожалуй. Хотя, надеюсь, что до этого не дойдет.

– А я надеюсь, что не обману твоих ожиданий.

– Не обманешь, – ответил он просто. Николь откинулась на спинку сиденья, подставила лицо прохладной струе воздуха из кондиционера.

– Голову береги! – прокричал кто-то.

Николь пригнулась. Фогги Фарадей и Билл Лейтон выгружали графитовый плавучий бон. Он пронесся над головой, после чего Николь вернулась к работе. В данный момент она спрыскивала некоторые детали оборудования яхты силиконовым маслом и насухо протирала тряпкой.

Последние сутки команда «Уорлорда» работала без передышки. Нужно было подготовить к гонкам массу самых различных вещей, все проверить и перепроверить. Сейчас, за час до старта, лихорадочная деятельность достигла высшей точки накала.

Они с Джеймсом прибыли в гавань Бэннистер накануне. К ним навстречу вышел человек с длинным, похожим на собачью морду лицом и белокурыми вьющимися волосами, спадавшими на уши.

– А, вот и вы!

– Извини, я немного выбился из графика, – сказал Джеймс. – Николь, это Фогги Фарадей, наш главный навигатор, предсказатель погоды и погонщик рабов. Он будет давать тебе задания, Фогги, а это наш новый девятый номер, Николь Тэннер.

Не выказав и тени удивления, Фогги крепко тряхнул ее руку.

– Вы как раз вовремя. У нас еще осталась чертова уйма дел.

Она последовала за Фогги через пропускной пункт в самый конец гавани, где стоял «Уорлорд», предохраняемый от неожиданностей пятью резиновыми бамперами. Членов команды легко можно было различить по красным рубашкам от Лакоста: на груди небольшими буквами значилось название яхты. Несколько человек сгрудились над разобранной лебедкой, которую они смазывали маслом, кто-то поднимался на мачту.

– Эй вы! Слушайте меня! – прокричал Фогги. – У нас новичок в команде. Это Николь. А эти – Билл Лейтон и Алекс Гаррис. Вон тот на мачте – Смокин Шапиро.

Последовал дружный хор приветствий, рукопожатия.

– Ну наконец-то, Бентон! – заметил кто-то. – У тебя, оказывается, все-таки есть вкус.

Николь залилась румянцем, однако никто как будто этого не заметил.

Хотя и непохожие, они все были огромного роста, с одинаково загорелыми обветренными лицами и сеточками морщин вокруг глаз – результатом многолетнего пребывания на ярком солнце и ветрах. Как ни странно, все они выглядели старше Джеймса. Фогги немедленно отправил их обратно за работу и стал перебирать исписанные страницы на своей подставке.

– Ну, с вами мы начнем с чего-нибудь полегче.

Он повел ее по доку, подошел к тросам, сложенным в бухту и сваленным в огромную кучу, едва ли не по пояс Николь. Записал ее имя напротив задания.

– Здесь они все вперемешку. Надо проверить, не протерлись ли где, не попортились ли. Если найдете такие, сложите их отдельно. К концу дня надо их все выявить и заменить.

Николь смотрела широко раскрытыми глазами. Да тут работы неизвестно на сколько часов!

– Работенка не из приятных, но это необходимо сделать, – сочувственно проговорил Джеймс. – Мы не можем рисковать. Не дай Бог какие-нибудь неисправности обнаружатся, когда будем уже далеко от берега.

– В общем, приступайте, – скомандовал Фогги.

Они с Джеймсом пошли дальше, обсуждая какие-то проблемы, связанные с парусами. Николь присела на пустой ящик, оказавшийся рядом, и принялась за работу, лишь изредка отвлекаясь для того, чтобы еще раз взглянуть на яхту.

Она была так хороша, что дух захватывало. Вблизи яхта оказалась меньше, чем выглядела на снимках. И, тем не менее, в ее черном, отполированном до блеска, сверкающем краской корпусе чувствовалось что-то угрожающее. Странно, несмотря на свое самое современное оборудование, она чем-то напоминала примитивного хищника – акулу, например.

С Джеймсом Николь в этот день не виделась до восьми часов вечера, когда вся команда собралась на ужин в фешенебельном ресторане «Черный жемчуг». Смеху и шуткам не было конца. Под дружные аплодисменты Фогги вручил Николь фирменную красную рубашку члена команды «Уорлорда».

Хотя все они, за исключением Джеймса, были женаты, лишь жена Фогги, высокая блондинка по имени Бетси, приехала проводить мужа.

– Это все ужасно раздражает, – пожаловалась она Николь. – Если удастся хотя бы десять минут провести с мужем перед стартом, можно считать, что тебе повезло. Поэтому они и не дают себе труда приезжать. Зато все они прилетят к финишу, в Нассо. Вот где будет настоящее веселье.

– А вы сами никогда не ходили на яхте во время таких состязаний?

– Ну нет. Я вижу, каким изможденным выглядит Фогги после каждой такой гонки. А уж он-то здоров как бык. Нет, спасибо, такое наказание не для меня.

И она с любопытством посмотрела на Николь.

В этот день команда получила приглашение на танцевальный вечер в один из знаменитых особняков на Беллев-авеню. Однако, по общему согласию, после обеда все сразу же отправились к себе в отель. Завтра предстояло рано вставать, так как оставалось еще немало дел.

Николь на несколько минут осталась наедине с Джеймсом, пока он платил по счету. Выжидательно взглянула на него, когда они вышли из ресторана.

– Как это ни жаль, но мне пришлось зарезервировать для нас отдельные номера, – сказал он. – Нам всем нужно хорошенько отдохнуть.

Николь с серьезным видом кивнула и лишь на мгновение прижалась к нему.

На следующее утро ее разбудил телефонный звонок служащей отеля, и она поняла, сколь мудрым было решение Джеймса. Когда весь Нью-Порт еще только протирал сонные глаза, она с дорожной сумкой в руках уже прибыла в гавань Бэннистер.

До отплытия оставались считанные минуты. Николь стирала с последних деталей избыток силиконового масла. В гавани толпились друзья и знакомые, друзья друзей и знакомых, журналисты и просто зеваки, все прекрасно одетые. Каким-то образом им удалось миновать пропускной пункт. Из-за них последние приготовления и погрузка запасного оборудования стали еще более сумбурными.

Невзирая на всю эту праздничную суету, старенькие рыболовецкие суда не прекращали свою повседневную работу – разгружались в доке компании «Аквиднек лобстер», по соседству. Николь предпочитала этот рабочий шум праздной болтовне зрителей. Кстати, ее появление в красной фирменной рубашке члена команды вызвало плохо скрытое удивление в толпе зевак и, по-видимому, породило немало толков. Поэтому она мечтала поскорее оказаться подальше отсюда, на океанских просторах.

Наконец последние приготовления были закончены. Команда собралась на палубе. Фогги со списком заданий в руках проверял, все ли готово к отплытию.

– Тэннер, – неожиданно позвал он, – надо принести ящик с кухонными принадлежностями. Он остался в моей машине.

Он кинул ей связку ключей. Николь была только рада возможности скрыться от любопытных глаз и быстро побежала к машине. Достала ящик и уже повернулась, чтобы поспешить обратно, как вдруг услышала за спиной чей-то удивленный возглас:

– Все еще играешь в морячку, как я посмотрю!

Шейла Причард! Враждебный тон, язвительная усмешка на губах. Одета, как всегда, потрясающе. Безукоризненно облегающие белые брюки, красная шелковая блузка, соблазнительно расстегнутая на груди. На загорелой коже сверкают золотые украшения.

Кровь застыла в жилах у Николь.

– Здравствуйте, мисс Причард, – ледяным тоном произнесла она.

Шейла тряхнула длинными белокурыми волосами, окинула быстрым взглядом красную рубашку Николь, ящик с кухонными принадлежностями.

– Неудивительно, что Джимми так доволен. Нашел девушку, которая знает, что ее место на кухне. Только уж больше ни на что не рассчитывайте, милочка.

Николь внезапно почувствовала, как рассыпается хрупкая картина будущей жизни, созданная ее фантазией. Будто карточный домик.

– Это почему же?

– Послушайте, в общем-то, вы неплохая девушка, поэтому я буду с вами откровенна. Мы с Джимми уже давно в близких отношениях. И очень скоро собираемся объявить о своей помолвке. Возможно, сейчас он не прочь поразвлечься с вами. У него тоже есть свои маленькие прихоти. Однако когда они проходят, он всегда возвращается к реальности. А реальность для него – это я. Так что, если не хотите неприятностей, держитесь от него подальше.

С этими словами она повернулась и пошла через пропускной пункт к «Уорлорду». Николь, вся дрожа от ярости и унижения, следовала за ней на некотором расстоянии. Но все-таки успела заметить, как та кинулась к удивленному Джеймсу и заключила его в объятия.

Николь промчалась мимо них, поднялась на палубу, спустилась через люк в камбуз, швырнула ящик на пол рядом с небольшой плитой.

Много лет в близких отношениях… объявить о помолвке… маленькие прихоти…

Возможно ли, что она, Николь, совсем ослепла от любви? В последнее время она как-то совершенно забыла о Шейле, вычеркнула ее из памяти. Но Джеймс, возможно, не забыл…

Мысли путались. Она не знала, что думать. Джеймс был так нежен с ней, так искренен. Она уже поверила в то, что он действительно любит ее. Но если верить Шейле, они почти помолвлены с Джеймсом. Как бы то ни было, он всегда сможет поступить так, как ему заблагорассудится. Для него открыты все возможности. Надо было бежать, спасаться, пока не поздно. А теперь уже поздно. Не спастись. Ведь не бросишь же команду в последний момент.

В тоске она поднялась на палубу. Заняла свое место, стараясь смотреть только вперед. Если у них там, на берегу сейчас трогательная сцена прощания, она не желает этого видеть.

Наконец раздался голос Джеймса: – Снимаемся с якоря!

Николь послушно размотала причальный трос, открепила от планки, бросила на берег. «Уорлорд» плавно отошел от пристани под прощальные крики зрителей и дружные пожелания счастливого пути.

Через минуту они оказались в центре гавани Нью-Порт. Весь город открылся перед глазами. Порты, бесчисленные корабли, лебедки, военно-морская база, необыкновенной красоты дома и лужайки, сбегающие к воде. Николь смотрела на все это с какой-то странной отрешенностью. Обычного подъема, который она всегда, испытывала, выходя в море, сейчас не было. Она могла думать лишь о том, что Джеймс снова предал ее.

Вскоре они уже миновали Форт Адамс и вышли в открытое море. Джеймс отдал команду поднять паруса, и Николь взялась помогать остальным. Бесстрастное лицо ее ничем не выдавало душевную муку.

Через два дня жизнь на яхте вошла в привычную колею. На Николь Фогги возложил сравнительно нетрудные обязанности: она несла дневную вахту. Следила за переменой ветра и в зависимости от этого соответствующим образом ставила паруса. Палуба качалась, ускользала из-под ног. Николь двигалась с крайней осторожностью, балансировала, хваталась за поручни и перекладины. Страшно было даже подумать о том, что произойдет, если она не удержится на ногах и упадет за борт. Никто, возможно, этого и не заметит.

Сейчас все думали только об увеличении скорости. Никакие жертвы для этого не казались чрезмерными, ни одна возможность не упускалась. В те часы, когда вахта кончалась и не нужно было балансировать на палубе, Николь следила за парусами из кубрика, неустанно подправляя их, чтобы не пропустить ни малейшей перемены ветра, которую можно было бы использовать для увеличения скорости.

Она занималась этим с удовольствием. Каждая минута такой работы доставляла ей истинное наслаждение. Паруса грациозно плескались на ветру, ослепительно белые в солнечных лучах. Когда подняли огромный многоцветный спинакер, он, казалось, закрыл собой пол неба. «Уорлорд» с бешеной скоростью несся по волнам, оставляя позади грохочущий белый хвост пены. По ночам плеск воды убаюкивал Николь. И всегда, постоянно, каждую минуту, вокруг было море. То спокойное, то бурное, то сверкающее, изумрудно-голубое. Всегда одно и то же – и всегда разное.

Вид этих бесконечных морских просторов, в конце концов, успокоил Николь. Качаясь на волнах вдали от мелочных мирских забот, она почувствовала, что не может больше ни злиться, ни ненавидеть.

За все это время они с Джеймсом обменялись лишь несколькими словами, однако, как ей казалось, постоянно вели нескончаемый диалог, неслышный для других. Он наверняка предвидел, как повлияет на нее это морское путешествие. Он воспользовался морем, как основным своим оружием. Лишь теперь Николь поняла, почему не сбежала тогда, в Нью-Порте, после встречи с Шейлой.

Оказавшись вместе с Джеймсом на безбрежных океанских просторах, замкнутых линией горизонта, Николь – и это было неизбежно – постепенно сумела разобраться в своих чувствах. Она любит Джеймса, любит глубоко, так, как никого в жизни не любила. Нет никакого смысла это отрицать, даже наедине с собой. И нет никакого смысла убегать от него или пытаться изжить это чувство, вытеснить его ненавистью.

Солнце совершало свой привычный путь по небу, от горизонта до горизонта, а Николь восстанавливала в памяти события минувшего лета. Какой же она была идиоткой! Сколько раз отказывала ему, и все из-за ребячьего упрямства или глупых страхов! Сколько возможностей упустила, боясь оказаться в плену неизведанных страстей! Неудивительно, что для удовлетворения своих потребностей он обращается к таким, как Шейла. Николь ждала, что на ее всепоглощающую любовь он ответит тем же. Он и ответил по-своему, но она оказалась настолько наивна, что даже не заметила этого.

Осталась ли хоть какая-то надежда на то, что она все еще его интересует? Целое лето он домогался ее, невзирая на постоянный отпор. Но может быть, лишь потому, что им все время приходилось сталкиваться? И теперь, возможно, только мужское самолюбие толкает его на дальнейшие попытки, хотя чувства давно угасли.

Николь умирала от желания признаться ему во всем, выяснить, что же он чувствует на самом деле. Однако они ни минуты не могли побыть наедине. Поэтому ей оставалось лишь надеяться на силу своей любви.

Любовь… Только она и имеет значение, в конечном счете. Наконец-то то Николь поняла свое сердце… как и предсказывал Джеймс. И на душу ее снизошел покой. Если раньше любовь к Джеймсу означала нескончаемую муку, то теперь на смену ей пришла тихая радость.

Возможно, он все еще любит ее. А может быть, и нет. Но это уже не имеет значения. Для нее достаточно того, что она, наконец, полюбила. И даже если эта любовь разобьет ей сердце, она будет знать, что хоть один раз в жизни испытала это редчайшее, прекраснейшее в мире чувство.

– Кливер немного внутрь. Нажми на бон… не слишком… полегче.

Джеймс стоял за штурвалом, отрывисто и четко отдавая приказания так, как будто и не устал вовсе.

Как ему это удается? Николь чувствовала себя вконец измотанной. И все остальные члены команды тоже, если судить по их изможденным, небритым лицам. Вслух они, конечно, об этом не говорили, но многодневная гонка, безусловно, давала себя знать. Сегодня с утра стояла тихая погода, однако в течение дня ветер все крепчал и крепчал. У Николь ломило руки оттого, что приходилось постоянно менять паруса.

Как будто чувствуя, что путешествие близится к концу, «Уорлорд» как на крыльях летел по волнам изумительного бирюзового цвета.

– Теперь уже недолго осталось, – услышала Николь за спиной голос Фогги.

Даже цвет воды указывал на то, что они приближаются к берегу. Все нетерпеливо вглядывались вдаль, одна Николь не спускала глаз с парусов. Несмотря на смертельную усталость, она со страхом ожидала окончания путешествия.

В Нассо все должно решиться. Если Джеймс даст ей возможность, она попытается загладить все свои летние промахи. А что, если он просто оттолкнет ее? Такое тоже возможно. Она дала ему для этого достаточно поводов.

Внутри у нее что-то сжалось, и, чтобы избавиться от мрачных мыслей, она снова взялась за работу. Команда давно уже убедилась в том, что моряк она нешуточный. Даже наиболее ярые антифеминисты растерялись перед ее неутомимой энергией.

– Отдохни, Ник, а то из-за тебя мы все выглядим лентяями! – прокричал кто-то.

Она лишь улыбнулась в ответ.

До сих пор единственной уступкой ее полу была занавеска, повешенная над койкой, так чтобы она могла переодеваться без посторонних глаз. Все члены команды уже давно стали называть ее Ник, как бы стирая последний признак принадлежности к женскому полу.

– Земля! – раздался громкий возглас.

Глаза всех устремились к горизонту. Через минуту вдали, на бирюзовой глади моря, показалась коричневая полоска. Она ширилась, росла, занимая все больше места на линии горизонта. Вот уже можно различить голубые холмы, белые пляжи…

– Вертолет! – прокричал кто-то.

И действительно, темное пятнышко в небе увеличилось и превратилось в небольшой красно-белый вертолет. Он описал круг над яхтой, как бы проверяя номер, и полетел в сторону материка.

– Похоже, мы первые! – воскликнул Смокин Шапиро.

– Посмотрим, – коротко ответил Джеймс.

Фогги говорил, что они идут с хорошей скоростью. Пока никто не мог сказать ничего больше, так как с самого первого дня они не видели никого из своих соперников.

Однако после того, как они пересекли линию финиша у гавани Нассо, сомнений больше не осталось. С берега раздался пушечный залп, к небу взлетело облачко дыма, с яхт зрителей дружно зазвучали фанфары.

Члены команды засуетились. Махали руками, выкрикивали приветствия, открывали банки с холодным пивом. Фогги погладил Николь по волосам, стиснул ее в объятиях.

К ним приближалась скоростная моторная лодка. – Поздравляем, «Уорлорд»! – прокричал в мегафон один из организаторов рейса. – Вы прибыли первыми, и, похоже, победа за вами. Мы связались по радио со «Скарамушем» – вашим наиболее вероятным соперником. Им еще три или четыре часа до финиша.

Снова раздались крики и приветствия, не смолкавшие до самого причала. На берегу уже собралась большая толпа встречающих. После того как бросили якорь и спустили паруса, по кругу пошли бутылки с шампанским. Члены команды целовались и обнимались с женами.