Текст книги "Война углей"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Сорен безошибочно узнал пещерных сов по звуку, с которым кончики их крыльев царапались о голые, мускулистые лапы. И еще он сразу понял, что Копуши среди этих сов не было. Копуша летал намного лучше и бесшумнее любой пещерной совы. У Сорена не было никаких сомнений в том, что эти три совы выслеживают Венцеля. Согласно разработанному на острове плану, в такой ситуации следовало убедиться в преследовании, а затем спуститься на землю. Но составители плана не учли того обстоятельства, что ни одна здравомыслящая птица не захочет оказаться на земле в окружении пещерных сов, да еще трех сразу! На земле эти совы чувствовали себя почти так же уверенно, как в воздухе. Их длинные крепкие лапы были самой природой предназначены для бега, рытья земли и даже подъема тяжестей. Нет, на земле у бедолаги Венцеля не будет ни одного шанса уцелеть!

Но Венцель тоже не зря родился сипухой. Слух у него был ничуть не хуже, чем у Сорена, и зловещий свит ветра о голые совиные лапы отвлек его от праздных размышлений. «Енотий помет! Да за мной же погоня!» – сообразил он. В тот же миг низкие тучи разорвались. Ослепительная молния пронзила небо, выхватив из темноты мрачные Филиновы ворота. Еще миг – и Венцель был бы зажат между ними. Повернув голову, он посмотрел на своих преследователей. Желудок у него скрутило в узел от страха. Все они были в боевых когтях, да не в простых, а в огненных. На остром кончике каждого когтя было закреплено по горящему углю. Венцель начал беспомощно терять высоту. Крылья его застыли.

«Ой, кажется, я падаю. Ну да, у меня крылья парализовало от страха. Вот незадача!» – подумал он.

«Хагсмир тебя разрази!» – выругался про себя Сорен.

– Выбрасывай когти! – крикнул он Гильфи.

Раздалось три металлических щелчка. Одним щелчком Сорен привел в боевую готовность свои старые боевые когти, а двумя другими открылись затворы новых, двойных выкидных когтей Гильфи.

Глава XIX

Что лежит на весах

– Потрясающе! – пробормотала Отулисса. Она балансировала на небольшом обломке льда, который откололся от стены каньона, когда Клив применил самый основной и самый могучий прием искусства Даньяр – «дыхание цюй». Мастера Даньяр, или пути благородной кротости, никогда не используют оружие, которое режет врага. Вместо этого они развивают весь совиный организм – суставы, мышцы, полые кости, желудок, легкие, сердце и перья – до такой степени, чтобы наносить врагу сокрушительный удар, вкладывая в него силу каждой частицы своего тела. Для применения приема «дыхание цюй» нужно сделать очень глубокий вдох, вчетверо увеличивающий объем совиных легких. Вдох и выдох были главными элементами боевого искусства Даньяр. Это искусство тоже убивало, однако таким способом, который чжоученьские наставники называли «совистым» – то есть бескровным и, по возможности, безболезненным.

Клив только что применил «дыхание цюй» – и вот уже тела четырех синих сов стремительно погружались в море. Все четверо были мертвы еще до того, как ударились о поверхность воды, но любопытнее всего было то, что их перья намокли в считаные секунды. Отулисса недоверчиво захлопала глазами. Эти совы утонули с такой скоростью, словно были сделаны из камня! Отулисса не могла понять, что поразило ее больше – неожиданное боевое мастерство Клива или то, с какой молниеносностью море проглотило четырех мертвых сов. Поморгав еще несколько раз, она посмотрела на Клива. Впервые за долгое время Отулисса чувствовала себя ужасно глупо в своих двойных выкидных когтях с однощелчковым отскоком и прочими техническими новшествами. «Сплошная технология! – сердито подумала Отулисса. – А Клив укокошил четверых сов без всякого оружия!»

Она попыталась взять себя в когти.

– Клив! – воскликнула Отулисса. – Я знаю, как ты это сделал, но хочу знать, почему, как и когда ты этому научился.

Но прежде чем он успел ответить, Отулисса вспомнила, как по дороге сюда Крепыш спросил у Клива, почему он так странно переглянулся с Тенгшу перед тем, как мудрец покинул Великое Древо. «Странно? – смущено пролепетал тогда Клив. – Даже не знаю… Возможно, это был просто нервный тик?»

Теперь Отулисса вспомнила об этом, и ей все стало ясно. Она выпрямилась на раскачивавшемся обломке льда.

– Ты сказал Крепышу, что у тебя был нервный тик. Но у тебя не было никакого тика, правда?

– Нет, дорогая, не было. Подумай сама, разве я смог бы научиться пути благородной кротости, если бы страдал тиками и нервными расстройствами?

– Значит, ты брал уроки у Тенгшу?

Клив кивнул.

– За моей спиной? – дрожащим голосом спросила Отулисса.

– Милая, я боялся, что у меня ничего не получится! Ведь до сих пор я никогда не сражался. Ты же знаешь, я миролюбивая сова.

– Но почему сейчас ты решил стать другим? Почему ты захотел учиться?

– У меня были плохие предчувствия. Когда я прилетел на Великое Древо, меня ужаснули рассказы о Стриге и его злодействах. А когда я узнал, что он все еще жив, то впервые почувствовал… Даже не знаю, как это объяснить. Думаю, мною руководил не столько страх, сколько любовь. Я хочу сделать все, чтобы защитить тебя и то, что ты любишь. Великое Древо и тех, кто на нем живет.

– Выходит, ради меня ты взялся за оружие? – недоверчиво спросила Отулисса.

– Не за оружие. Ради тебя я выучился искусству Даньяр. Мне кажется, что впереди нас ждут страшные времена, Отулисса. Я уверен, что приближается большая война. Ради этой войны Нира и Стрига пытаются возродить хагсмаров. Слишком многое лежит на весах, Отулисса. Уголь и… ты.

Глава XX

Стычка у Филиновых ворот

Сорен моргнул. Он до сих пор не мог поверить в то, что они с Гильфи оказались втянуты в столкновение. Трясущийся от страха Венцель каким-то чудом сумел вернуть себе способность летать и вновь заработал крыльями, однако момент был уже упущен. Теперь все трое Ночных стражей оказались зажаты под сдвоенной тенью Филиновых ворот. Три пещерные совы грозно наступали на них, выставив вперед боевые когти с горящими на них углями, похожими на красные глаза самого хагсмира. Сорен был в смятении. Им осталась всего половина пути до Волчьего клыка! Они бы давно были там, если бы Венцель не сбился с дороги! А что, если у Венцеля настоящий уголь? Сорен всем желудком надеялся, что это не так. Глаукс всемогущий, сделай так, чтобы Руби или Фритта благополучно доставили уголь на Волчий клык! Потому что здесь ситуация сложилась самая угрожающая. Числом противники были равны, но вот силами – нет. Пещерные совы крупнее сипух и вчетверо больше маленькой Гильфи.

– Что у тебя в сумке, малый? – спросил Тарн. Сорен сразу узнал его. Тарн был архитектором и главным строителем огромного подземного лагеря, который Чистые вырыли в пустыне Кунир перед битвой в Серединном царстве. Недавно Нира назначила эту пещерную сову своим первым заместителем в армии Чистых. Интересно только, на кого он работал сейчас – на себя, на Ниру или на кого-то еще? Не успел Сорен как следует задуматься над этим вопросом, как откуда-то с вершины Филиновых ворот раздался незнакомый голос:

– Эй, а он не синий.

– Ага, а другой-то с ним – не сипуха, – прогудел второй голос. – Значит, это не старуха Нира.

Пятеро сов изумленно запрокинули головы, стараясь понять, откуда доносятся голоса. И только Сорен рывком опустил голову. Нужно нанести удар прямо сейчас, пока пещерные совы отвлеклись! Расправив крылья, он ринулся вперед, пока остальные продолжали всматриваться в темноту.

– Давай, сова! – проухал невидимый голос с высоты.

«Невероятно!» – пронеслось в голове у Сорена. В следующий миг серебристый вихрь ринулся вниз с вершины Филиновых ворот и обрушился на ближайшую пещерную сову, которая от неожиданности кубарем покатилась по воздуху. «Лучше подняться повыше!» – решил Сорен. Там, над воротами, замелькал еще один серебристо-серый ураган, а потом над Филиновыми воротами загремела залихватская дразнилка, исполняемая на два голоса:

Эй, постой!

А ты кто такой?

С виду не синий и не сипуха —

Значит, не Стрига и не старуха.

Голые лапы, редкие перья —

Да это же Тарн, старухин подмастерье!

Я слыхал, что Чистые его считают гением?

Они же там тупицы, все без исключения!

Среди дурачья и Тарн сойдет за шишку,

А так этот олух – просто пустышка,

Такой же мерзкий, как старый Клудд,

Косточки которого и чайки не клюют!

Откуда тут взялся Сумрак? Нет, даже два Сумрака! На миг Сорену показалось, будто вокруг него замелькала целая стая бородатых неясытей, а потом Венцель поразил его еще больше. Выхватив откуда-то кисточку, он в безумном порыве бросился прямо к Тарну и поджег свое оружие от его боевого когтя! «Да этот малый настоящий гений! Или безумец, – подумал Сорен. – Но откуда взялись эти неясыти? И кто они такие?» Однако с появлением двух таинственных неясытей расклад сил сразу изменился в пользу Ночных стражей, тем более что Венцель уже успел поджечь вторую кисточку и передать ее самому крупному из двух неожиданных помощников. Гильфи бросилась вниз и перехватила в воздухе щепку, отвалившуюся от одной из кисточек. Сорен знал, что его маленькая подруга несравненно владеет огненным оружием. Тем временем неясыти хором грянули новую, поджигательную, песню:

Раз-два, поджигай – да сам не обожгись!

Ну, братишка, полетели – да поторопись!

Поджарим пещерную сову на обед,

Такой отбивной не едали сто лет!

Ты погляди, как он удирает —

Только голая гузка мелькает!

Ну-ка, подбавь огоньку, братишка —

Пускай заплачет пещерный трусишка!

– Эй, Клетус! – закричал один из неясытей. – Дай-ка мне веточку, а то моя совсем прогорела!

Описав головокружительный вираж, он заскользил по воздуху, вне досягаемости от огненных когтей своего противника, а потом одним страшным ударом опрокинул его вверх тормашками. Пока сова бешено размахивала крыльями, пытаясь вернуть себе равновесие, Гильфи бросилась вперед и молниеносным движением подожгла ей хвостовые перья своей щепкой.

Пещерная сова вспыхнула, как костер. Этого оказалось достаточно, чтобы ее товарищи ринулись наутек, рассекая воздух бесполезными огненными когтями, ставшими причиной их поражения.

Сорен, Гильфи и Венцель в изнеможении опустились на землю.

– Это я во всем виноват, – прошептал Венцель.

– В этом ты прав, – устало ответил Сорен. – Но ты отлично сражался и ни разу не выпустил из лап тубус.

Затем он повернулся к неясытям и спросил:

– Кто вы такие?

– Я Клетус, – ответил тот, что был поменьше.

– Клетус? Это твое имя?

– Мое, а чье же еще? – ухнул незнакомец и обернулся к другой неясыти. – Братец Тавис, ты, часом, не знаешь какого-нибудь другого Клетуса?

– Нет, братец Клетус. Не слыхал про таких.

– Скажите, пожалуйста, вы, случайно, не заканчивали суровую школу сиротства?

Тот, кого звали Тавис, с сомнением покачал головой.

– Нет… нет, не совсем. Мы получили отличное воспитание, пока… – Он осекся и замолчал.

– Пока что?

– Пока однажды ночью мы с братцем Клетусом не отправились поохотиться для нашей мамы. Понимаете, она в то время высиживала яйцо, из которого очень скоро должен был появиться птенец. Наш отец к тому времени уже умер. Его убил один из ранних предводителей Чистых.

– Тот, что был задолго до Металлического клюва, – пояснил Клетус. – Вы слышали о Металлическом клюве?

Сорен кивнул.

– Ну, так вот, – продолжал Тавис, – когда мы вернулись, наша мама исчезла. В гнезде валялась расколотая скорлупа. Наверное, птенец появился на свет.

– Мы так и не узнали, что там произошло, – закончил Клетус. – Через несколько ночей мы нашли тело нашей мамы. Но нам так и не удалось обнаружить никаких следов птенца. Он просто исчез. Возможно, его убили.

Тавис снова взял слово:

– Тогда времена были страшные, сами, небось, помните. Проходу не было от сов из Сант-Эголиуса. Мы были еще совсем молоды, вот и решили зарыться под землю.

– В буквальном смысле! – вставил Клетус.

– Вот-вот. Полетели в пустыню Кунир и жили там в заброшенных подземных туннелях.

– Теперь понимаете, почему мы так ловко отделали этих уродов? Мы отлично знаем все повадки пещерных сов. И еще мы слышали про этого Тарна. Дрянная сова, позор своей семьи.

– Мы все время думали, что случилось с тем птенцом, нашим братом или сестрой. Но так никогда и не узнали, – грустно добавил Тавис.

Сорен и Гильфи в немом изумлении уставились друг на друга. Сходство было не просто поразительным, а совершенно неоспоримым – храбрость, юмор, болтливый клюв! И, разумеется, характерные боевые навыки – сразу видно, что эти два молодца тоже прошли обучение в печально известной суровой школе сиротства, о которой без устали вспоминал их лучший друг Сумрак!

– Кажется, я знаю, что случилось с тем птенцом, – негромко сказал Сорен.

– Знаешь? – хором выпалили ошеломленные неясыти.

– Он жив.

– Он жив! – радостно завопили браться и так распушились от радости, что стали похожи на две серые луны в ветреную ночь.

Глава XXI

Мобилизация войск

Могучее течение – но не воды и не ветра, а мрачного предчувствия и решимости – катилось через Северные царства. Белая медведица совершила самый необычный поступок в своей жизни, когда покинула свою уютную берлогу, вычищенную и прибранную для долгой зимы, и бросилась в бурное море. Выплыв из бухты Киль, она скоро оставила за спиной привычные места обитания и взяла курс на восток, к заливу Клыков, где находилась зимняя берлога Сварра, отца ее медвежат. Чем дальше она заплывала на север, тем толще становился лед. С силой отталкиваясь задними лапами, медведица пробивала себе путь через льдины, которых становилось все больше. Вскоре началось сплошное ледяное поле. Это были внешние отроги огромного Хратгарского ледника, издавна служившие лежбищем тюленей, поэтому не успела Свип повернуть свою тяжелую морду, как увидела струйку пара, поднимавшуюся над трещиной во льду. Это была лунка, которую тюлени используют для дыхания. В обычное время медведица непременно остановилась бы, выбралась на льдину, дождалась, пока тюлень высунет морду из лунки, а потом мгновенно схватила бы его за голову своими огромными острыми клыками и как следует подкрепилась. Но у Свип не было времени. Она должна была как можно скорее добраться до залива.

– Грихтунг иссен мит митч, – процедила она старое кракишское ругательство, которым медведи издревле выражали свое изумление. Просто поразительно, что обычный глупый тупик поступил именно так, как она сказала ему поступить! Эта пузатая, коротколапая и неуклюжая птица все-таки долетела до Великого Древа, и теперь сам король хотел поговорить с ней, со Свип! Ну, скажите, разве можно в такое поверить? Король Корин вместе с тремя совами и слепой Кильской змеей прибыл в Северные царства как раз накануне раннего зимнего бурана. Похоже, то, что увидел этот тупик – кажется, его звали Крепыш? – так вот, то, что увидел Крепыш в ледяной пещере, оказалось гораздо серьезнее, чем подумала Свип. Корин был не только удивлен, но очень благодарен Свип за то, что она проделала такой долгий путь по суше, чтобы разыскать Джильбану. Он ведь не знал о тех долгих месяцах, которые Джильбана провела со Свип в ее летней берлоге…

– После твоего долго путешествия, – смущенно проговорил король, глядя в бездонные черные глаза белой медведицы, – у меня, наверное, нет права просить тебя еще об одной услуге. Но дело в том, что приближается великая война, и на этот раз это будет не просто очередная битва между совами. Эта война затронет каждый уголок и всех живых существ в Южных и Северных царствах. Нам нужна помощь всех – будь то совы, волки или медведи. Мы будем сражаться за свободу и независимость всех животных. Если война разразится, ее нельзя будет выиграть, просто сбежав подальше от места сражения или забившись в свои зимние берлоги, чтобы переждать самое страшное. Мы должны мобилизовать многочисленные войска. Свип, ты уже оказала нам огромную помощь. Прости, что я снова обращаюсь к тебе, но не могла бы ты набрать и возглавить армию белых медведей?

Разумеется, она согласилась. Свип уже собрала всех самок, живших неподалеку от ее берлоги и не ожидавших потомства в этом году, и договорилась, что в нужное время они все соберутся на самом западном мысу бухты Киль, откуда отправятся по суше прямиком в Даль. Свип не знала, почему король решил дать решающий бой именно в Дали, но это было его дело.

Приблизившись к узкому фьорду, на берегу которого находилась зимняя берлога Сварра, Свип тихонько зарычала, приветствуя своего друга.

– Ааааргх! – раздалось из берлоги. Это означало, что Сварр ее услышал. Свип перевернулась на спину, скрестила тяжелые лапы на животе и принялась плескаться в воде, дожидаясь, пока Сварр выберется из берлоги. Наконец, он показался на льду. Вид у него был очень сердитый.

– Во имя Урсуса, скажи, что ты тут делаешь?

– Пришла навестить тебя.

– Сейчас не время.

– Я знаю. Ты что, думаешь, я… – Она хотела сказать «глупый тупик», но вовремя прикусила язык. Потом вздохнула и сказала: – Слушай, разговор будет не о медвежатах и тому подобном.

– Тому подобном? Что может быть этому подобно? Не забывайте, мадам, что вы говорите о моем потомстве! – Сварр попытался изобразить благородное негодование, но преуспел лишь в медвежьей сварливости.

– Не брюзжи, – фыркнула Свип, прекрасно понимая, что это его обидит.

– Я не брюзжал! Брюзжат только старики, а я не старик.

Свип поняла, что теперь он у нее в лапах. Ей удалось задеть его гордость. А что, кроме войны, может заставить большого и сильного самца почувствовать себя еще сильнее и еще больше? Свип перевернулась на живот, подплыла к льдине, лежавшей перед самой берлогой Сварра, и положила на нее лапы. Потом приблизила морду к морде самца и сказала:

– Не ворчи, большой медведь! – Приятный запах синеспинок, которыми она питалась по дороге, защекотал ноздри Сварра. – Лучше послушай, что я тебе скажу. Пришло время всем храбрым медведям собраться вместе. Я приглашаю только благородных медведей, тех, кто чего-то стоит на этом льду. – Сварр так и впился в нее глазами. Всю его мрачность словно лапой сняло. Теперь в глазах его был живой интерес. – Меня прислал король Корин с Великого Древа. Он поручил мне собрать боевую армию белых медведей.

– Тебе?

Но Свип пропустила это замечание мимо ушей.

– Выслушай меня, Сварр. Ты – смелый и гордый медведь, настоящий ursus maritimus. Ты могуч на море и силен на земле. Так уж случилось, что в нашем мире благородные Ночные стражи Га'Хуула всегда бьются за правое дело. Долгое время мы с совами жили порознь, разделенные водой и сушей. Но теперь нам, белым медведям, впервые представился шанс. Мы должны принять участие в битве и защитить свою землю от страшной угрозы далекого прошлого. – Свип замолчала, позволяя Сварру как следует прочувствовать ее слова.

– Что это еще за угроза из прошлого?

– Хагсмары. – Страх мелькнул в черных глазах Сварра, как вспышка в темноте безлунной ночи. – Слушай, Сварр. У нас есть мускулы, жилы, густая шерсть, огромный рост и крепкие лапы, сокрушающие любую преграду. Мы невероятно сильны. Какие звери могут сравниться с нами? Присоединяйся ко мне, Сварр. Плыви со мной, и давай вместе покажем себя в добром бою, чтобы помочь Ночным стражам выиграть эту войну!

В то время как Свип вместе со своим другом плыла прочь от залива Клыков, высоко-высоко над их головами, спрятавшись в низких слоях облаков, летели Корин, Гвиндор, Кало и Кори. Они мчались в залив, чтобы перемолвиться словом со старым воином по имени Мох. Путники по очереди несли на себе Октавию, которая, к счастью, слегка похудела за время этого трудного перелета. Перед самым заливом Гвиндор пересадил Октавию себе на спину и полетел к острову Быстробуйный, чтобы побеседовать с дальней родственницей слепой змеи, носившей странное имя Клюки-Крюк.

Мох был стар. Однако этот дряхлый и почти не поднимавшийся в небо старик до сих пор оставался главнокомандующим всех вооруженных сил Северных царств, в которые входили дивизии Ледяных клювов и Глаукса быстрокрылого, а также женский батальон полярных сов, состоявший преимущественно из бывших пестроперых, вооруженных смертоносными ледяными ятаганами. Северные совы в шутку называли этот батальон «неженками с ятаганами». Корин хотел попросить Мха предоставить в их распоряжение боевые силы севера.

После того как Гвиндор с Октавией ненадолго отлучились, Корин, Кало и Кори в полном молчании продолжили путь к заливу. Корин очень удивился, когда из лагуны, где, как им сказали, жил Мох, вдруг вылетели полярная сова и пестрая неясыть.

– Мы вас ждали! – прокричали они.

Корин смущенно заморгал.

– Лучик нас предупредил, – пояснила полярная сова. – Он хотел передать вам очень важное сообщение от Отулиссы и Клива. Они говорят, что вы должны немедленно лететь на Ледяной кинжал!

Корин вопросительно посмотрел на Кало.

– Мне кажется, тебе нужно лететь, Корин, – сказала она. – Мы передадим твою просьбу Мху.

Пестрая неясыть одобрительно кивнула.

– Полагаю, Мох знает, зачем вы прилетели. Позвольте мне, ваше величество, проводить ваших спутников к нашему главнокомандующему. Не беспокойтесь ни о чем, летите на встречу с Отулиссой и нашим старым другом Кливом.

Корину ничего не оставалось, как развернуться и полететь обратно. Хорошо еще, что теперь ветер дул ему в хвост, помогая лететь. «Что еще обнаружила Отулисса?» – с тревогой думал король. Возможно, ему придется вернуться на Великое Древо раньше, чем он рассчитывал. Времени оставалось мало.

Он даже не подозревал, как мало у него осталось времени…

А в это время на другом конце Северных царств, на острове Быстробуйный, старая слепая змея Октавия приподняла голову над тугими кольцами своего упитанного тела и повернулась к Клюки-Крюк. Гвиндор опустил ее на пустынный остров и отлетел в сторонку, чтобы позволить старым боевым подругам пообщаться наедине. Клюки-Крюк, как и Октавия, была блестящей сине-зеленой змеей, только полностью зрячей.

– Октавия, старушка! – прошипела она. – Как давно мы не виделись!

– Да, Клюки. Очень давно.

– Значит, наш дорогой боевой товарищ Лизэ, или Эзилриб, как называли его в Южных царствах, умер?

Октавия медленно кивнула.

– Что же привело тебя сюда?

– Война, – просто ответила Октавия.

– Я не слышала никаких новостей о войне. Зато слышала много хорошего о вашем короле, который достал уголь.

– Да, он очень хороший, и он действительно владеет углем, обладающим огромной силой. На сегодняшний момент все это так.

Еле заметная дрожь пробежала по длинному, поджарому телу Клюки-Крюк. Она несколько раз обернулась вокруг сосульки, торчавшей, как сук, из голой скалы, и вытянула голову к Октавии.

– На сегодняшний момент? Объясни. Расскажи мне, Октавия!

И Октавия повела рассказ, используя все свое красноречие, в надежде убедить старую Клюки выделить эскадрилью Кильских змей для поддержки Ночных стражей.

– Клюки, ты лично готовила разведывательную эскадрилью Кильских змей. Сам Лизэ уговорил тебя принять участие в войне Ледяных когтей. И теперь, в память о нем, я прошу тебя присоединиться к нам.

– Но я ссслишшком стара, – прошипела змея.

– Только телом, но не разумом!

Клюки-Клюк еще туже обвилась вокруг сосульки.

– Оставь тревоги. Ты получишь все, о чем просишь. Элитное подразделение под командованием моего внука, Харло, будет немедленно отправлено в Южные царства. Так ты говоришь, ваш король отправился к Мху?

Октавия кивнула.

Клюки сползла с сосульки и свернулась колечком на гладком камне.

– Это интересно. Недавно я видела белую медведицу, которая спешно плыла куда-то на северо-запад, в сторону залива Клыков. Странное время она выбрала для путешествий, ты не находишь? В это время года белые медведи уже вовсю укладываются на зимнюю спячку. Не думаю, чтобы они что-то знали об этих делах…

– О, ты ошибаешься! – воскликнула Октавия. – Им все известно. Один тупик рассказал им. Тот самый тупик, который прилетел к нам и сообщил, что видел Стригу и Ниру в пещере возле Ледяных проливов.

– Тупик? – ошеломленно переспросила Клюки-Крюк.

– О да, сначала мы тоже так подумали, но у этого тупика оказалась довольно светлая голова.

– У тупика? – снова переспросила Клюки-Крюк, медленно покачивая головой. – Светлая голова? Чего только на свете не бывает!

Если бы только Клюки-Крюк могла знать, что как раз в тот момент, когда она поражалась рассказу об уме Крепыша, целых сорок тупиков сидели на скалистом хребте в Ледяных проливах вокруг своего удивительного собрата.

– Впереди огромные события, – втолковывал им Крепыш. – Очень-очень большие! – Он даже вытаращил глаза, пытаясь убедить сородичей в огромности и серьезности происходящего.

– Очень большие? Как твоя задница? – крикнул кто-то из толпы.

– Катись отсюда, – посоветовал остряку другой тупик.

– Это была шутка, – поспешно тот.

– Совсем не смешная, поэтому катись!

Тогда шутник поднял свою перепончатую лапу и с такой силой ударил себя по голове, что кубарем скатился с ледяного выступа и плюхнулся в море. Остальные тупики злорадно загоготали. Крепыш несколько раз моргнул, а потом крепко зажмурился. Похоже, все оказалось еще труднее, чем он думал. Нужно было поскорее придумать, как привлечь к себе рассеянное внимание тупиков.

Собравшись с силами, Крепыш медленно открыл глаза. На этот раз он заговорил медленно и отчетливо, да еще нарочно понизил голос, чтобы тупикам пришлось прислушиваться.

– Если вы немного помолчите и послушаете, я открою вам очень большой секрет.

– Какой секрет? Какой? – затараторили тупики, плотной толпой обступая его.

– Секрет в том, что я был на великом Древе!

– Оооой, – хором выдохнули тупики.

– И разговаривал с их королем.

Тупики снова разом охнули.

– И говорил с его советниками.

– А что такое советники? – прошептал кто-то.

– Это такие льдины, тупица, – подсказал ему кто-то.

– И еще секрет в том, – продолжал Крепыш, – что мы вовсе не такие тупые, как про нас думают. На самом деле у нас у всех есть мозги.

– Правда? – спросил Толстяк, брат Крепыша. – Ты это точно знаешь?

– Да, точно. Просто мы этими мозгами почти не пользуемся. А вот если начать ими шевелить, то они постепенно начинают слушаться, а потом работают все лучше и лучше, честное слово. А чем лучше работают мозги, тем умнее становится тупик. Вот скажите, о чем мы знаем лучше всех на свете?

– О рыбе! – крикнула совсем крохотная малышка по имени Попо.

– Правильно! Видите, Попо использовала свои мозги. А теперь и вы попробуйте. Чем мы занимаемся чаще всего?

– Рыбой! – ответил другой тупик. – Мы ее ловим.

– Правильно! А что бывает, если не съесть рыбу сразу, а оставить ее на льду? Надолго?

– Она замерзнет так, что об нее клюв можно будет сломать!

– Мама не разрешает играть с мороженой рыбой. Потому что это опасно! – пропищала Попо.

– Ты умница, Попо, – кивнул Крепыш. – Мороженая рыба опасна, как меч. Как кинжал. Ей можно порезаться. Ее можно использовать как оружие.

– Оружие! – хором завопили тупики. Они смутно представляли себе, что такое оружие. Лишь немногие из них видели сов, пролетавших над Ледяными проливами с блестящими боевыми когтями на лапах.

– Да, – продолжал Крепыш, – а теперь я скажу вам что-то очень-очень важное. Помните, я говорил, что надвигаются огромные события? Так вот, это означает, что в нашем мире появились очень плохие совы. А хорошие совы, которые живут на Великом Древе, должны их прогнать, понятно? Только одним им ни за что не справиться, выходит, нужно им помочь. Они ждут помощи от всех, кто может ее предложить. И мы должны протянуть им крыло!

– Послушай, Крепыш, но мы же тупые? – нерешительно пробормотал Толстяк. – Не знаю, хватит ли у нас ума.

– Нет! – взорвался Крепыш. – И я больше никогда не хочу слышать этого слова на «Т»!

– На ты? – хором переспросили тупики. Ни один из них не имел ни малейшего представления о буквах, звуках и о том, что это может значить.

– Не говорите слово «тупой», – терпеливо объяснил Крепыш. – Мы тупики, но мы не тупые! Мы все будем боевыми тупиками! Будем сражаться за благородных сов Великого Древа Га'Хуула! Мы сможем, вот увидите. Но для этого вы должны верить, что вы тоже можете думать. Раньше мы что знали? Быть тупиком – значит уметь ловить рыбу. Быть тупиком – значит строить ледяные гнезда. Но теперь будет по-новому. Быть тупиком – это значит думать!

Вот так родилась бригада Крепышей, получившая название не только в честь своего командующего, Крепыша Пятнадцатого, но и по имени еще трех или четырех тупиков, которые принимали участие в ее создании и при этом тоже прозывались Крепышами. Первым делом тупики начали с тренировок по стрельбе в цель мороженой рыбой. Вскоре опытным путем было установлено, что проще всего кидаться мелкой мойвой, при этом траектория полета у нее гораздо более предсказуема, чем у тяжелой синеспинки. Вас удивляет слово «траектория»? Да-да, теперь, когда речь заходила о рыбе, тупики то и дело сыпали словами «траектория», «наземная скорость» и «скорость воздушного потока». Прошли те времена, когда мойва, селедка и синеспинка были для тупиков исключительно едой. Теперь это были снаряды дальнего радиуса действия!

Глава XXII

Встреча в верхах

– Мы думаем, что это… это ужасное появление птенцов намечено на ночь лунного затмения, – доложила Отулисса. Они с Кливом сидели на Ледяном кинжале, вздымавшемся ввысь из глубины моря Вечной зимы, и рассказывали Корину обо всем, что узнали в Ледяных проливах.

У Корина оборвался желудок. Как и все совы, он знал о странностях, которыми отмечена судьба птенцов, появившихся на свет в ночь лунного затмения. Он сам родился в такую ночь, как и его мать, и великий король Хуул. Какая-то едва уловимая мысль промелькнула у него в голове, но он не сумел ее удержать. Однако мысль вернулась снова, когда Отулисса и Клив рассказали ему об остатках разбитого яйца в Ледяных проливах, о страшной резне в Серых скалах и о смертельно опасной встрече с синими совами в каньонах Ледяного дворца. Корин глубоко задумался. В ходе грядущей кровопролитной войны Ночные стражи могут одержать победу, уничтожить яйца и предотвратить вторжение темнодейства в привычный им мир. Но это не уничтожит ни проблему угля, ни сам уголь с его непостижимым могуществом и способностью пробуждать всевозможное зло в окружающем мире и душах населяющих его существ.

Погрузившись в размышления, Корин тем не менее продолжал слушать Отулиссу, которая говорила:

– У нас есть время до затмения. Мы пока точно не знаем, где спрятаны яйца, но у нас есть отличная идея. Мы с Кливом вот что придумали – если отвлечь Ниру и Стригу, пусть ненадолго, то можно уничтожить весь этот гадюшник. Конечно, для охраны яиц скоро прибудет новое подкрепление синих сов из Серединного царства, но пока-то их нет! По дороге мы встретили стаю краалей, и они рассказали нам очень много интересного. Вот увидишь, Корин, у нас все получится! Клив тайком от меня много занимался с Тенгшу и стал настоящим мастером искусства Даньяр. Я уверена, мы с ним сумеем справиться с совами, которых пришлют высиживать яйца!