Текст книги "Бесконечный коридор"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Я все понимаю, доктор, у меня самого трое детишек. Положитесь на меня. Я сейчас же все организую и дам вам знать.
– Спасибо, сержант. Я тоже поеду её искать, только жду доктора Прайса.
– А в доме кто-то останется?
– Э-ээ... да. – Пол вопросительно покосился на Дженни, которая тут же закивала.
– Очень хорошо, доктор. Надеюсь, что мы уже скоро что-то выясним. Далеко уйти она не могла. Кто-то её наверняка видел. Не волнуйтесь, сэр.
Пол положил трубку и повторил вслух, качая головой:
– Не волнуйтесь, сэр. – Затем бросил взгляд на Дженни и снова повторил: – Не волнуйтесь, сэр. Я тут с ума схожу, а меня просят не волноваться. Слушай, Джинни, ты не нальешь мне что-нибудь выпить? – Но уже в следующую минуту бросил ей вдогонку: – Нет, нет, не стоит – лучше сейчас иметь ясную голову.
Чуть помолчав, Дженни промолвила:
– Пол?
– Что, Джинни?
– Я хотела тебе ещё кое-что сказать. Я понимаю, может, это не совсем кстати... Словом, я только что была у Бетт. Она совсем больна, её лихорадит...
– Джинни! – Пол чуть не подпрыгнул. – Неужели ты думаешь, что меня сейчас беспокоит здоровье этой твари? Да будь у неё такая лихорадка, что все кости расплавились бы, я бы и пальцем не шевельнул. Да пусть она вообще сгорит в геенне огненной...
Кровь отхлынула от лица Дженни. Да, Пол был вправе гневаться, но ей показалось, что сейчас он обвиняет её, причем уже во второй раз за последнее время. Да, Пол, которого она знала, был порой нетерпелив и вспыльчив, но неизменно заботлив и добр. Сейчас же она его просто не узнавала.
– ...И вообще не заикайся больше про Бетт в моем присутствии. Завтра мы с ней расстанемся навсегда, причем, если она не уйдет сама, я её вышвырну. Пусть она потом обчистит меня до последнего пенса, но больше я терпеть не намерен...
Внезапно, к своему вящему изумлению, Дженни почувствовала, что сама закипает. Какое право он имеет так говорить с ней? Он, единственный человек на свете, не считая разве что Лорны, которого она любит, которому отдала свое сердце... Не выдержав, она вскричала:
– Хорошо, я все поняла, ты можешь не продолжать. Но только остановись на мгновение и вспомни, что ты врач! И я – медсестра. Так вот, жизнь этой женщины сейчас в опасности. Горло её обложено, причем уже не первый день, и у неё сильный жар. Не хочешь осмотреть её – твое дело, но тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, если я попрошу об этом доктора Прайса?
Поначалу глаза Пола горели злостью, но вскоре его лицо смягчилось и он сказал, уже своим нормальным голосом:
– Ты заботишься о ней, как родная сестра. Ладно, поступай, как считаешь нужным, только не говори мне про нее... О, вот и Джон... Послушай, я понимаю, это наглость с моей стороны после всего случившегося просить тебя об одолжении, но не могла бы ты посидеть у нас до тех пор, пока я не вернусь?
– Господи, о чем ты говоришь? – Дженни обиженно заморгала и отвернулась. – Ступай. И ради всего святого – найди ее!
Проходя через холл, Пол едва не столкнулся с Мэгги, которая вышла из кухни, словно поджидала его там. Кивнув ей, Пол отпер дверь и впустил Джона Прайса.
Доктор Прайс был высок ростом и худощав. Отец двоих сыновей и двух дочерей, он был немного старше Пола. Хотя с Полом они дружили много лет и ему и раньше приходилось лечить Бетт, он, как и все остальные, мало что знал о супружеской жизни четы Хиггинсов. Спали она в разных комнатах, но такое встречалось нередко, тем более что доктора часто беспокоили звонками в ночное время. Прайс тем не менее понимал, что отношения в семье Хиггинсов сложные, и искренне огорчался по этому поводу. К полу он был давно привязан, да и Бетт симпатизировал. Нередко, заступаясь за неё перед собственной женой, он говаривал: "Она до сих пор как ребенок." Или: "Характер у нее, конечно, не сахар, зато она всегда веселая." Куини с ним не соглашалась, но в одном они сходились – веселой Бетт бывала в мужской компании. Проходилась Куини и по поводу необычной восточной внешности Лорны. В случайности жена доктора Прайса не верила.
– Привет, Пол, – поздоровался Прайс. – Есть новости? Да и в чем дело-то? По словам Куини, после школы Лорна выглядела вполне нормально.
– А, – махнул рукой Пол и надел шляпу. – Мы слегка повздорили. – Про Бетт он говорить не стал.
– Да, тогда понятно, что она расстроилась. Вот уж не представлял, что ты способен с ней поссориться. Лорна про тебя все уши моей жене прожужжала. Когда бы они не встретились, все разговоры только про тебя. Куини даже прозвала тебя "Большой папа-доктор Лорны".
Пол в ответ только горько усмехнулся.
– Где ты хочешь её искать? – спросил Прайс.
– Я бы предпочел, чтобы ты сначала показал то место, где её встретил. Хочу начать оттуда. Вполне возможно, что она уже далеко, но, с другой стороны, могла где-там затаиться. Только позвоню в полицию и предупрежу, куда мы отправляемся.
Уже садясь в машину, Джон Прайс неожиданно спросил:
– А как Бетт отнеслась к вашей размолвке?
Пол нагнулся, чтобы уложить на сиденье свой чемоданчик. Голос его прозвучал глухо:
– Ей нездоровится. Простудилась, должно быть. В постели лежит.
– Жаль. Что ж, по возвращении я осмотрю её.
Пол уселся за руль собственной машины и захлопнул дверцу. Доктор Прайс завел мотор, и обе машины выехали с площади.
Глава 3
Упрятав ноги под теплую духовку, Мэгги сокрушенно обхватила голову. Всем сердцем она ощущала нависшую над домом беду. Если с Лорной что-нибудь случится, Пол этого не вынесет. Мэгги давно знала, что Лорна не его дочь. Она помнила желтолицего брюнета с раскосыми глазами, приходившего к ним. Она тогда сразу смекнула, что к чему. Как, впрочем, и старый доктор. Мэгги подозревла, что и Пол тогда догадался; во всяком случае именно с того дня в его глазах появилось то самое отрешенное выражение, которое она с тех пор так часто видела. Да, все это знали, но вслух никто и слова не произносил. А маленькая стервочка держалась вызывающе: "попробуйте доказать, если меня подозреваете". Вот ведь шельма. Ничего – теперь наконец нарыв прорвался. Все равно жить под одной крышей они уже больше не могли; взаимная ненависть настолько усилилась, что её можно было пощупать.
Дверь из холла открылась, и в проеме появилась Дженни. Мэгги, повернув к ней голову, сказала:
– Что же никто не звонит-то? Проклятый телефон словно умер. То по ночам трезвонит, не переставая, а тут вдруг – на тебе!
Дженни приблизилась к плите.
– Может, и хорошо, что никто не звонит. Пол сегодня все равно не в состоянии к кому-то ехать.
– Да, это верно, на больных у нашего горемыки уже сил не хватит. Тем более, что, боюсь, его несчастья ещё на этом не закончатся.
– О, Мэгги, не говори так!
– О, мисс Дженни, в моем роду у всех женщин чутье на неприятности. Я бы все, кажется, отдала, чтобы вы завтра никуда не уехали.
– Я и сама сейчас не представляю, что смогу уехать, Мэгги.
– А вы сказали ей, – Мэгги кивнула наверх, – что девочка сбежала?
– Нет, Мэгги, она сейчас не в том состоянии. Позже, может быть.
– Сама виновата, – махнула рукой Мэгги. – Бог шельму метит. Ой, неужели часы остановились? Мне казалось, что уже больше, чем без четверти десять.
Дженни посмотрела на свои наручные часы, потом перевела взгляд на настенные.
– Нет, может, они и отстают на одну-две минуту, но время правильное.
– Господи, хоть бы позвонил кто! Невозможно просто ждать...
Словно в ответ на просьбу Мэгги, в холле задребезжал телефон, и Дженни опрометью бросилась к аппарату.
– Алло!
– Доктор Хиггинс дома?
– Нет, а что ему передать?
– Передайте, что девочку, похожую по описанию на его дочь, нашли в Ньюкасле. Она сейчас в отделении полиции на Пилгрим-стрит. Имя называть отказывается. Он сможет туда съездить?
– О, да! Конечно! Безусловно! Спасибо вам... Я сразу же передам, как только он вернется... Спасибо! – Уже положив трубку, Дженни никак не могла выпустить её из руки. Однако уже в следующую минуту она выпрямилась и бегом бросилась на кухню.
– Мэгги! Мэгги! Она нашлась! Во всяком случае – похожая на неё девочка.
– Слава Богу! – перекрестилась Мэгги. Затем, пожевав губами, промолвила: – Я чай приготовлю.
Дженни принялась нервно мерить шагами пол, не переставая разговаривать.
– Хоть бы он позвонил поскорее. Наверное, уже далеко умчался. Впрочем ладно – главное, что Лорна жива и невредима.
– Вот он! – крик Мэгги едва не заглушил телефонный звонок.
– Алло? О, Пол! Пол, они нашли ее! Она в Ньюкасле. В отделении полиции на Пилгрим-стрит. Пол, ты меня слышишь?
– Да, да!
– А ты где?
– Мы в Лоу-Фелле с Джоном. Я сейчас же лечу в Ньюкасл. Пока, Джинни. И... спасибо! Спасибо тебе.
В трубке звякнуло и Дженни вздохнула с облегчением. Потом медленно подняла голову и посмотрела на вершину лестницы.
Теперь нужно не спеша все обдумать. Дженни понимала, что могла на следующий день спокойно уехать, но мысли её устремились к Бетт, метавшейся на постели. Что станется с ней, если она уедет? Нельзя же оставить её на попечение Пола и Мэгги. Пол к ней и близко подходит, да и Мэгги ненавидит хозяйку лютой ненавистью. А Лорна? Пропасть между девочкой и матерью станет теперь совсем неодолимой. Что делать? Дженни сама не заметила, как вернулась на кухню.
– Это был он? – взволнованно спросила Мэгги.
– Да. Он помчался в Ньюкасл.
– Слава Богу. Попейте чайку, мисс Дженни, вы бледны как смерть. Теперь торопиться некуда – в лучшем случае они через час вернутся. Сядьте, мисс, в ногах правды нет.
Глава 4
Однако томительное ожидание растянулось почти на два часа. Услышав шум подъезжающего автомобиля, Дженни метнулась к дверям, а Мэгги принялась хлопотать у плиты.
В падающем из кухонной двери свете Дженни разглядела Лорну и Пола, стоявших возле машины. Почти тут же к ним присоединился доктор Прайс. Понимая, что сейчас лучше не суетиться, Дженни выжидала.
– Перестань, Лорна, пойдем в дом, – донесся до неё требовательный голос Пола.
– Да, Лорна, будь умницей, не упирайся, – увещевающе промолвил доктор Прайс.
– Нет! Я не хочу...
– Лорна! – прокричал Пол.
– Я пойду к тете Дженни.
– Я ведь уже сказал – здесь твоя тетя Дженни! О, да вон как раз она! Пол взял девочку за плечи и развернул лицом к дому. Дженни поспешно вышла во двор. Протянув к Лорне руки, она позвала:
– Иди ко мне, моя милая. Пойдем в дом.
Но Лорна только теснее прижалась спиной к машине.
– Нет, – упрямо заявила она. – Я хочу к вам, тетя Дженни.
– Хорошо, но только сначала давай зайдем в дом, а то мы совсем окоченеем.
– Вы позволите мне пожить у вас, тетя Дженни?
Стараясь избегать взгляда Пола, Дженни ответила не сразу:
– Конечно, милая – ты сама это знаешь.
– Ну ладно, – смилостивилась Лорна, – тогда я зайду. Но только на минутку. – Голос её звучал глухо и отчужденно. Казалось, девочка сразу повзрослела на несколько лет.
Пройдя на ярко освещенную кухню, Лорна остановилась посередине, не поднимая головы и старательно разглядывая кончики туфель. Мэгги приблизилась к ней, держа в руке чашку.
– Сядь за стол и попей горячего шоколада, – предложила она. – Я приготовила его, как ты любишь.
Мэгги разговаривала так, словно ровным счетом ничего не случилось, но Лорна вмиг развеяла все иллюзии, топнув ногой и вскричав:
– Не хочу я никакого шоколада, Мэгги! Я вообще ничего не хочу.
Голос её охрип и казался надтреснутым.
– Джинни, – устало промолвил Пол. – Проводи, пожалуйста, доктора в гостиную и угости чем-нибудь. – Он перевел взгляд на Джон Прайса. – Я сейчас присоединюсь к вам.
Дождавшись их ухода, Пол приблизился к Лорне, но девочка по-прежнему стояла, потупившись и избегая его взгляда. Пол взял её за руку и легонько потянул.
– Пойдем со мной, – попросил он. Лорна попыталась высвободиться, но Пол не отпускал. – Пожалуйста, Лорна, это совсем ненадолго.
И он увлек её за собой в приемную. Всю дорогу Лорна упиралась, но, оказавшись в его кабинете, присела на краешек кресла и выжидательно затихла.
– Лорна, посмотри на меня! – промолвил Пол, склонившись над ней.
Вместо ответа, девочка только отшатнулась от него.
– Так не пойдет, Лорна, – мягко произнес Пол. – Мы все равно должны поговорить об этом. Прояснить все до конца. Не упрямься, прошу тебя.
Девочка так резко вскинула голову, что не ожидавший этого Пол даже вздрогнул.
– Неужели тут что-то надо прояснять, пап... Видишь, я едва не назвала тебя папочкой, а ты мне больше совсем не папа. Ты теперь совсем чужой, да? Она сказала, что я не твоя дочь...
– А вот здесь ты ошибаешься. – Опустившись на корточки, он взял Лорну за руки, которые утонули в его огромных ладонях. – Я тебе самый настоящий отец во всех смыслах. Ведь я... Я люблю тебя, Лорна.
– Но ведь ты не любил меня, когда узнал, что я не твоя дочь?
Глядя в её требовательные темные глаза, Пол не мог покривить душой.
– Да, поначалу не любил. Я был тогда страшно разгневан и огорчен; я тебя буквально отталкивал. И вот однажды, когда я тебя и вправду резко оттолкнул, ты заплакала, а потом мы вдруг посмотрели друг на друга – так же, как сейчас. И вот тогда это и случилось: я как-то сразу осознал, что ты моя дочь. Я ведь знал, что от твоей матери у меня детей не будет, и ты стала моей самой родной, единственной и желанной. Тогда я полюбил тебя и с тех самых пор уже души в тебе не чаял.
– Но ведь ты не мой папа.
Пол судорожно сглотнул застрявший в горле комок, глядя как на глаза Лорны наворачиваются слезы. Запинаясь и с трудом подбирая слова, каждое из которых пронзало сердце Пола, как острый нож, она продолжила:
– Мой папа ведь был японец, да? Правда? Как-то одна девчонка сказала мне, что я на китаянку похожа... Я её чуть не отколотила. Хотя лучше бы мне быть китаянкой, чем японкой. Гадкие какие-то все эти японцы...
Лорна расплакалась и, обхватив голову руками, начала горестно раскачиваться вверх и вниз.
Пол опустился на колени и прижал девочку к своей груди. Потом ласково заговорил:
– Твой отец был только наполовину японец. И стыдиться тут нечего японцы очень талантливый и трудолюбивый народ. Кстати говоря, он... твой отец очень красивый. Мне было трудно это вынести, но ты унаследовала его внешность и своей красотой целиком обязана ему... – Лорна приникла головой к его плечу, и Пол нежно обнял её. – Так даже лучше, ведь, пойди ты в нас с твоей мамой, ты бы не была и вполовину так хороша.
– О, папочка! Папочка! – зарыдала она.
Пол судорожно сглотнул и ещё теснее прижал Лорну к себе. Чуть успокоившись, девочка, все ещё всхлипывая, пробормотала:
– Что же мне теперь делать?
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил Пол.
– Я не хочу теперь оставаться здесь, в этом доме. Я ведь маму просто видеть не могу! Не могу и не хочу!
– Может, устроить тебя в частную школу? – чуть подумав, предложил Пол.
– Может быть, – кивнула Лорна. – Но это позже, а сейчас – нельзя мне пожить у тети Дженни? Можно, папочка? Пожалуйста.
– Но ведь тетя Дженни завтра уезжает.
Лорна вытянула руку и прикоснулась к его плечу. Потом, не сводя глаз со своих дрожащих пальцев, промолвила:
– А ты не мог бы попросить её взять меня с собой?
– Да, Лорна, но...
– Пожалуйста, папочка, умоляю тебя! Мне все равно придется куда-то уйти. Я не могу... не могу больше оставаться под одной крышей с мамой. Не только сегодня, но и вообще никогда... Я ненавижу ее!
– Лорна! – только и выдавил Пол.
– Да, да, и поэтому я должна уехать. Попроси тетю Дженни, папочка. Пожалуйста.
– Хорошо. – Он встал и выпрямился. – Иди на кухню и попей шоколад, а пока поговорю с твоей тетей Дженни.
Проводив Лорну на кухню, он кивнул Мэгги и отправился в гостиную. Дженни стояла перед камином и, услышав шаги, вскинула голову и обернулась.
– А где Джон? – спросил Пол. – Он ушел?
– Нет. – Дженни быстро отвернула голову. – Я попросила его осмотреть Бетт.
Пол прошагал к бару и налил себе полстакана виски. Потом спросил:
– Послушай, Джинни, у меня к тебе большая просьба. Ты не могла бы взять с собой Лорну?
Дженни вскинула голову.
– Что ты имеешь в виду? Домой, чтобы она у меня переночевала?
Держа стакан в руке, Пол приблизился к ней.
– Нет, Лорна – в Швейцарию. Здесь ей нельзя оставаться. Да и сама ни за что не останется. Иначе... боюсь, что она опять сбежит.
– Конечно, я готова взять её с собой. Ты ведь сам знаешь, как я её люблю. Но только... – Дженни замялась. – Дело в том, что я теперь не уверена, стоит ли мне уезжать. Нравится тебе это или нет, Пол, но я должна тебе это сказать: Бетт больна, а оставить её на тебя и Мэгги я не могу.
– Джинни... – Пол залпом осушил стакан и лишь потом продолжил: – Меня в данную минуту заботит только Лорна. Она перенесла тяжелейшее потрясение. – Он помолчал, потом добавил: – Что касается её, – он мотнул головой вверх, – то я возьму ей медсестру. Если ей и в самом деле так плохо. Только прошу тебя, Джинни, не отказывай мне – возьми Лорну с собой. Хорошо?
– Да, – вздохнула Дженни.
– Спасибо, Джинни. – Он с чувством стиснул её локоть. – Век не забуду.
Дженни отвернулась и зашагала к дверям со словами:
– Нам с ней лучше уйти прямо сейчас; за её вещами можно заехать и завтра.
Пол вышел следом за ней в холл, и как раз в эту минуту на лестнице появился Джон Прайс. Медленно спустившись по ступенькам, он остановился внизу. Лицо его было непроницаемым.
– Ну как она, доктор? – спросила Дженни. Наметанный глаз медсестры сразу определил, что дело неладно. – Что с ней?
– Я ещё не вполне уверен в диагнозе, сестра, – ответил Прайс. Давно знакомый с Дженни, он неизменно называл её "сестрой", а она его "доктором". Он метнул взгляд на Пола: – Я хотел бы переговорить с тобой.
Немного подумав, Пол ответил:
– Лорна сегодня ночует у Джинни. Я бы хотел быстренько отвезти их.
– Что ж, – кивнул Прайс. – Я не возражаю.
– Ты можешь немного подождать?
– Безусловно. Только я хотел бы дать ей успокоительное. Если оставишь мне ключи от аптеки, то я сам все сделаю.
– Они в приемной, в ящике стола.
– Подожди одну минутку, – попросила Дженни, глядя на Пола. – Я только заскочу посмотреть, как она.
Но ответил ей доктор Прайс:
– На вашем месте, сестра, я бы её не тревожил. Ей лучше сейчас побыть одной.
Дженни так и подмывало напомнить доктору о своем служебном долге, но она сдержалась и, оставив мужчин вдвоем, направилась на кухню. Оказавшись наедине с Полом, Джон Прайс отвел глаза, затем повернулся и зашагал в приемную. Пол проводил его задумчивым взглядом.
Что, черт возьми, могло случиться? Джон казался потрясенным. Неужто она и впрямь так тяжело больна? Не дай Бог. Пол хотел покончить с разводом как можно быстрей, не откладывая. Он бы скорее согласился лишиться работы, чем продолжать жить с Бетт.
Придя на кухню, он обнял Лорну за плечи и повел к двери, где уже поджидала Дженни.
– А с Мэгги ты попрощалась? – спросила девочку Дженни.
– Да, – ответила Лорна, поворачиваясь к Мэгги. – Я сказала, что уезжаю с вами.
– С Богом, душа моя, – улыбнулась Мэгги. – Отдохните как следует.
– До свидания, Мэгги.
– До свидания, миленькая. – Мэгги шагнула вперед. – И вам всего доброго, мисс Дженни. Желаю вам на всю катушку отдохнуть.
Дженни улыбнулась уголком рта.
– Спасибо, Мэгги. Но мы ещё увидимся – я заеду завтра утром.
– Подожди здесь, Мэгги, – произнес Пол. – Я потом отвезу тебя домой.
– Не беспокойтесь, – отмахнулась Мэгги. – Когда вы вернетесь, я уже буду дома десятый сон смотреть.
– Ну, хорошо, как тебе удобнее.
Лишь дождавшись, пока машина выедет со двора, Мэгги заперла дверь. Потом, услышав негромкое покашливание, вспомнила, что в доме остался ещё доктор Прайс, и решила сварить ему кофе.
* * *
Двадцать минут спустя Пол вернулся и прямиком прошагал в гостиную. Джон Прайс стоял перед камином, нервно барабаня пальцами по зубам. Не сводя со своего коллеги глаз, Пол приблизился к нему почти вплотную и спросил:
– Итак?
– Послушай, Пол, – пробормотал Джон, – я даже не знаю, с чего начать. Я должен тебе кое-что сказать, но... не представляю, как это сделать.
– Говори без обиняков, Джон, – посоветовал Пол. – Все как есть.
– Это очень сложно, – ответил Прайс, метнув на него косой взгляд. – Я просто ошарашен. Я не понимаю...
– Послушай, Джон, – медленно произнес Пол, – выкладывай все начистоту и не тяни кота за хвост. С ней что-то серьезное. Что – рак?
– Нет. – Джон Прайс втянул голову в плечи. – Я сейчас едва не сказал: "жаль, что не рак". Глядя на камин, он заговорил быстро и отрывисто: – Я прекрасно понимаю, что вы с Бетт уже давно не ладите, Пол. Даже не будь я твоим другом, а просто её лечащим врачом, я все равно не преминул бы это заметить... Ты меня слушаешь?
– Да, – кивнул Пол.
– Пол... я должен задать тебе весьма интимный вопрос...
– Валяй.
– Вы... были с ней близки в последнее время?
– Это просто, – усмехнулся Пол. – Нет. А что ты подразумеваешь под "последним временем"?
– Ну... в течение, скажем последних месяцев. Или даже года.
– Умножь на пятнадцать, и ты будешь ближе к истине, – горько усмехнулся Пол.
– Господи! – присвистнул Джон, озадаченно скребя в затылке. – Вот уж чего не ожидал...
Пол не выдержал.
– Ты скажешь наконец, в чем дело или нет? – взорвался он.
Джон Прайс пожал плечами и сказал, уже нормальным, даже несколько деловитым тоном:
– Мне кажется, у неё сифилис, Пол. Причем – вторичная стадия...
Как воспринимает мужчина весть о том, что у его жены венеричская болезнь, которой не он её наградил? Он чувствует взбешенным, обманутым, его обуревает ненавсить, гадливость, желание отомстить. У Пола же вдруг возникло такое ощущение, будто его лягнул под ложечку могучий жеребец; его едва не вывернуло наизнанку. Словно сквозь сон он услышал голос Джона Прайса, нерешительный и напуганный:
– Возможно, конечно, что я и ошибся, но только вряд ли. Впрочем, можешь сам судить: у неё давно болит горло, но это, разумеется, ни о чем не говорит. Первое подозрение у меня возникло, когда я заметил папулу у неё на руке. Она взмахнула рукой, и при этом рукав её ночной рубашки сполз вниз... Там две свежих папулы и ещё пара-тройка зарубцевавшихся язвочек. Я бы ещё ничего не подумал, но когда она перехватила мой взгляд, то тут же одернула рукав, а в следующий миг с ней случилась самая настоящая истерика. Я понимаю, что это ужасно, Пол, но она знает... Поначалу она и впускать меня не хотела. Обзывала сестру последними словами за то, что та меня пригласила. Я-то сначала решил, что её удивление вызвано моим столь поздним приходом. Потом она немного успокоилась, на а затем... закатила истерику, как я сказал. Я дал её лошадиную дозу снотворного. Какое-то время она будет в отключке, и, Пол... Я предлагаю взять у неё кровь на реакцию Вассермана.
Пол прошагал к дивану и тяжело опустился на него.
– Давай выпьем, – предложил Джон Прайс.
Минуту спустя, сидя со стаканом виски в руке, Пол погрузился в раздумья. Из всех своих пациентов в наибольшей степени он сочувствовал таким больным. Их было у него трое или четверо. Скверное заболевание можно, ни о чем ещё не подозревая, заразить других, ни в чем не повинных людей. По словам одного больного, парнишки семнадцати лет, тот не верил, что мог заразиться от своей девушки. "Она такая славная и чистая". Полу стоило немалых трудов убедить их, что лечение требуется им обоим. Больных Пол обычно направлял в Ньюкаслскую клинику – в их маленьком городке вести распространялись слишком быстро...
– Выпей, – прервал поток его мыслей Джон Прайс. – Тебе это нужно.
Пол покорно поднес стакан ко рту, но лишь слегка пригубил крепкий напиток.
Доктор Прайс пристроился на диване рядом с ним.
– Послушай, я могу договориться, чтобы её отправили на лечение в другой город. Никто ничего не узнает, можешь не беспокоиться.
– Не беспокоиться? – Пол с трудом сдержал смех. – А ты знаешь, что, терпев её столько лет, я именно сегодня, буквально несколько часов назад, решил покончить с такой жизнью? Я дал себе зарок, что завтра подаю на развод. Разумеется, я не стану пользоваться ее... заболеванием на суде, потому что это может повредить Лорне, зато она твердо решила пустить меня по миру.
– Почему? Развод – ещё не конец.
– Конец – для меня. – Пол откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Дело в том, что в течение последних двух лет у меня была женщина, а она узнала об этом.
Коротко хохотнув, Джон Прайс сказал:
– Ты не первый врач, который обзавелся любовницей. За это не вешают.
– У меня не тот случай. Она – моя пациентка.
Прайс охнул.
– Господи, Пол, как это тебя угораздило?
– Так вот, – пожал плечами Пол.
– И у неё есть доказательства?
– Довольно спорные. В любом случае – грязь пристанет надолго.
– А совет уже на следующей неделе, и ты – главный кандидат... Эх, Пол!
– Стоит Бересфорду только пальцем шевельнуть, и мою кандидатуру даже рассматривать не станут.
– Почему? При чем тут Бересфорд?
– Он все знает. Она прислала ему анонимку, в которой расписала, что я предаюсь любовным утехам со своей пациенткой, миссис Тейт. Миссис Айви Тейт, которая когда-то у нас служила. Помнишь ее?
Говоря это, Пол внимательно следил за выражением лица своего друга. Он даже сам не понял, почему вдруг решил все ему рассказать, а рассказав, почувствовал, что с души свалился тяжелый камень. Даже обескураживающая новость о заболевании Бетт уже не воспринималась так остро.
Встав с дивана, Джон Прайс подошел к камину и остановился перед ним.
– Да, скверная история. Жаль, ты мне раньше не рассказал. – Он повернулся лицом к Полу. – Слушай, нам нужно что-то предпринять. Нельзя допустить, чтобы ты лишился всего из-за какой-то ерунды. Сам знаешь – наша профессия в этом смысле особенно рискованная. Нельзя связываться с пациентками! Господи, да как же с ними не связываться, когда мы их каждый Божий день заставляем раздеваться, осматриваем, трогаем и при этом ещё пытаемся убедить себя, что перед нами не живая женщина, а скелет из анатомического театра. А ведь некоторые приходят на прием, мечтая, чтобы их попросили раздеться! И бывают жутко разочарованы и обижены, если мы это не делаем. Нет, Пол, ты должен драться. Тем более, что теперь почва под ногами Бетт заколебалась.
Пол не ответил; он прекрасно понимал, почему Джон так говорит. Окажись на месте Пола кто-то другой, Прайс – прекрасный доктор и верный муж – не раздумывая, осудил бы его. Здесь же, пытаясь оправдать поступок своего друга, он, несомненно, кривил душой. Лишь редкие женщины и впрямь мечтали раздеться в кабинете врача: большинство же их относилось к этому крайне отрицательно...
– Как давно ты ей дал снотворное? – спросил он.
Джон Прайс посмотрел на часы.
– Примерно час назад. Она уже должна забыться глубоким сном.
Пол встал с дивана и медленно последовал за своим другом из гостиной, вверх по лестнице и вдоль коридора на втором этаже. Входя в спальню Бетт, он стиснул зубы, готовя себя к тяжелому испытанию; под ложечкой противно заныло.
Глава 5
Лишь увидев выплывающую из темноты стену здания Армии спасения с выведенной краской гигантской надписью "Цитадель", Пол осознал, что наступает утро. Стоя у окна, он наблюдал, как сквозь сероватую бледность рассвета пробиваются первые солнечные лучи, а вскоре невидимое за крышами солнце уже зазолотило небо. Пол отвернулся от окна и осмотрелся. Пальто его все так же валялось на кровати, на которую он так за ночь и не прилег. На ночном столике одиноко горела лампа. Ночное бдение почти ничего не прояснило, Пол так и не оправился от потрясения, вызванного словами Прайса. На прощание Джон спросил его:
– Ты хоть представляешь, кто он?
И Пол ответил:
– Да.
В ту минуту его так и подмывало выскочить из дома и, ворвавшись к Ноулсу, схватить его за горло и вытряхнуть из него жизнь; так, не ослабевая хватки, душит соперника бесстрашный бультерьер.
Однако позже, чуть успокоившись, Пол осознал, что не должен валить всю вину на Ноулса – сам бы, не подстегиваемый Бетт, тот бы ничего не сделал. Вывод этот почему-то не вызвал у Пола нового прилива ярости. Удивительно, но, узнав о свалившейся на Бетт напасти, Пол сразу перестал рвать и метать; брезгливое отвращение к жене пересиливало гнев и жажду мести.
Всю ночь он то безостановочно мерял шагами комнату, то плюхался на кресло, в изнеможении обхватив голову руками. Когда же забрезжил рассвет, Пол пришел к неутешительному выводу: большая часть вины за все случившееся лежала на нем. Припри он тогда, много лет назад, Бетт к стенке по поводу отцовства Лорны, и все могло быть иначе. Время – лучший лекарь: выслушав чистосердечное признание Бетт, он смог бы её простить. Почему же он этого не сделал? Пол понял, что виной всему была его гордыня, она не позволила ему смириться с обманом и сделать первый встречный шаг, который спас бы их семейную жизнь. Совместную жизнь. На деле же они уже тогда стали чужими, хотя и продолжали делить супружеское ложе. А позже, когда скончалась его мать, Пол тут же перебрался в противоположный конец коридора. Бесконечного коридора, непреодолимого, как пропасть. Все эти годы у Бетт не было настоящего мужа, со стыдом подумал Пол.
Да, Бетт была легкомысленная и взбалмошная, любила веселиться и окружать себя молодыми людьми, почти мальчишками. Но что в этом дурного? Это всего лишь выход для избытка задора и энергии. И она никогда – Пол был в этом уверен – не отдалась бы Ноулсу, если бы не разделявший их бесконечный коридор. Как бы ни была виновата Бетт, она оставалась его женой, а он – да, да, именно он – обрек её на одиночество. Бетт согрешила, допустила ошибку и, как любая напуганная девчонка, ухватилась за первую же подвернувшуюся спасительную соломинку. А он? Неужели он сам всегда не сочувствовал всем тем бесчисленным и часто обманутым девчонкам, которые совершали такие же ошибки и пытались спастись от неминуемого бесчестья? Нет, конечно же он был на их стороне, но... лишь до тех пор, пока беда не пришла в его дом.
В итоге Пол понял, что должен делать. Ответственность за Бетт по-прежнему лежала на нем. Да, она пыталась отомстить ему за поломанную жизнь, считая, что никаких человеческих чувств по отношению к ней он больше не питал. Что ж, он докажет Бетт, что она заблуждалась. Это будет не просто, но он попытается. Переступит через себя.
Однако Полу предстояло совершить ещё один поступок, при одной лишь мысли, о котором все внутри переворачивалось. Джеймс Ноулс. Предстоящая встреча с ним тяготила Пола даже больше, чем необходимость общения с Бетт.
Приняв ванну и переодевшись, Пол спустился на кухню, где, к своему изумлению застал Мэгги. Кухарка уже возилась с чайником.
– Рано вы что-то, – заметила она, увидев Пола.
– А ты сама-то почему в такую рань пришла? – осведомился Пол.
– Да что-то не спалось ночью, вот и решила – приду-ка, займусь чем-нибудь полезным.
– Жаль, ты меня вечером не дождалась, – произнес Пол. Мешки под его налившимися кровью глазами набухли ещё больше, лицо казалось совсем серым.
