Текст книги "Топ-модель"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)
– Да.
– Ты веришь, что я не собираюсь наброситься на тебя, прижать к кровати и изнасиловать?
Последовало некоторое замешательство.
– Да.
Ну что ж, теперь все ясно, промелькнула у него мысль. Похоже, что ее просто-напросто изнасиловали. И она была в Париже в апреле 1983 года. Это очень легко проверить. Надо всего лишь просмотреть подшивки газет и журналов за тот период и сравнить эти события. Не исключено, что она имеет к ним самое непосредственное отношение. Ясно одно: ему придется выиграть это сражение, и здесь недопустимы абсолютно никакие отступления.
– А ты помнишь, как мы спали вместе в одной постели в течение двух дней? Ты помнишь, что просыпалась рядом со мной, положив голову мне на грудь?
– Да.
– И я ведь не сделал тебе ничего плохого, не так ли?
– Да, но, может быть, ты просто опасался, что меня вырвет на тебя.
Тэйлор снисходительно хмыкнул.
– В этом, конечно, есть свой резон, но я не думаю, что это так. Если хочешь знать правду, то все это время я был на взводе. Другими словами, я был готов заниматься с тобой любовью. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. И вместе с тем я не сделал ничего, что могло бы причинить тебе боль или страдания. И никогда не сделаю. Я клянусь, что ни за что на свете не стану навязывать тебе сексуальные отношения до тех пор, пока ты сама не захочешь этого.
– Стоп, Тэйлор! Прекрати! Не в этом дело. Просто я не могу… Я знаю, что ты… Что все мужчины так или иначе стремятся к сексу и хотят иметь его как можно чаще, но я не могу, Тэйлор, просто не могу…
– Хорошо, не сейчас, – нехотя согласился он. – Нет проблем, Иден. Неужели ты думаешь, что я идиот или совершенно слепой болван? Я уже давно понял, что ты не хочешь иметь ничего общего с теми отношениями, которые обычно складываются между мужчиной и женщиной чуть ли не на следующий день после знакомства. И не надо смотреть на меня такими удивленными глазами. Я не лгу тебе. Зачем мне это нужно? С моей стороны было бы непростительной глупостью даже пытаться врать тебе, что я не испытывал по отношению к тебе никакого желания. Конечно, это не так. Вспомни, когда я целовал тебя, брюки у меня чуть не лопались, этого просто невозможно было не заметить. Ты не могла не почувствовать этого, Иден. А когда ты надела туфли на высоких каблуках, я вообще чуть было с ума не сошел. Напряжение было настолько велико, что просто крыша могла поехать. Я так сильно хотел тебя, что мне даже больно было. Но с другой стороны, я же не какой-нибудь прыщавый подросток, у которого кровь бурлит от избытка гормонов, да и отчаянным самцом я себя никогда не считал. Пойми меня правильно, ты мне нужна как человек, как личность, как женщина, а не просто как обладательница прекрасного тела. Ты можешь это понять, в конце концов?
Нет, она этого не понимала и не могла понять. Об этом можно было догадаться с первого взгляда.
– Ничего страшного. Со временем все наладится. Это зависит только от нас.
Линдсей сделала робкое движение, как бы пытаясь вернуть ему коробочку с обручальным кольцом, но в то же мгновение отвела руку. Тэйлор был необыкновенно рад, что она проявила сомнения по поводу их дальнейшей судьбы.
– Это кольцо принадлежит тебе, Иден, как, впрочем, и весь я собственной персоной. Если хочешь выбросить меня из своего сердца, выбрось подальше это кольцо. А если ты будешь хранить его, значит, будешь хранить и меня.
– Я не знаю…
– Послушай меня внимательно. У меня есть одно предложение.
Тэйлор прислонился спиной к софе и скрестил на груди руки. Сейчас он казался ей таким большим, таким сильным, самым настоящим мужчиной, и это инстинктивно заставило ее отпрянуть назад.
– Я вижу, что ты чем-то взволнована. Может быть, тебе лучше пойти в другую комнату и немного успокоиться? – заботливо спросил Тэйлор. – Тебя смущает моя поза? Нет? Ну хорошо. А вот сейчас ты снова выглядишь излишне удивленной. Видишь, я неплохо знаю тебя и каждый день стараюсь узнать как можно больше. Но тут есть одна проблема. Мне все время приходится быть настороже, проявлять крайнюю осторожность и в словах, и в поступках. А это не так просто, как может показаться на первый взгляд, поэтому я предлагаю тебе надежный выход из этого положения.
– Какой же? Что ты имеешь в виду?
– Ты все еще здесь? Решила продемонстрировать свою храбрость? Ты уверена, что я не наброшусь сейчас на тебя?
– Прекрати, черт возьми! – Она схватила со стола коробку из-под мобильного телефона и что есть силы швырнула в него. Коробка описала дугу и шлепнула его по щеке.
– Хороший бросок. Слава Богу, что она была пустая! Так вот, мое предложение заключается в следующем: я хочу завтра же переехать к тебе. Какое-то время мы будем просто соседями по квартире, а не любовниками. И постараемся сблизиться с тобой, не прибегая к сексу. Иден, я еще раз повторяю тебе: никакого секса, пока ты сама не захочешь этого. Даю тебе честное слово.
– А где ты будешь спать?
– С тобой, где же еще. Мы будем спать так, как спали в те памятные ночи, когда ты болела.
Линдсей гневно нахмурилась и прикусила нижнюю губу, но Тэйлора это не остановило. Более того, он был рад, что она стала нервничать. Может быть, это поможет ему лучше понять ее.
– Это значит, что ты сможешь очень легко разузнать все мои плохие привычки.
– У меня их тоже немало, – успокоил ее Тэйлор. – Ты зубы когда чистишь, утром или вечером?
– Вечером.
– А я утром. Храпишь, как поросенок?
– Не знаю, – удрученно сказала она на полном серьезе. – Я никогда не слышу себя. А ты?
– Только тогда, когда чертовски устаю или чем-то расстроен. Кроме того, я бегаю три раза в неделю, а в остальные дни хожу в спортивный зал на Шестьдесят шестой улице. Так что не волнуйся, со мной не растолстеешь. А самое главное – я весьма недурно готовлю.
– Да, мне толстеть совсем ни к чему, – обрадовалась она.
– Но это из-за твоих личных убеждений или только потому, что тебе приходится истязать себя голодными диетами ради работы и возможности заработать на жизнь? Интересно, как ты будешь выглядеть, когда бросишь свою работу?
– Не знаю, но мне кажется, что я всегда буду такой. Во всяком случае, раньше у меня никогда не было проблем с избыточным весом.
– Ну что ж, прекрасно, если это действительно так, – рассудительно заметил Тэйлор. – Вот видишь, мы обсудили почти все наши основные проблемы.
– Я не могу похвастаться тем, что хорошо готовлю.
– Ничего страшного. Поскольку ты практически ничего не ешь, то зачем забивать себе голову подобными пустяками? Я умею готовить бесподобные салаты из капусты и овощей, а также поджаривать тонко нарезанные ломтики свинины.
– Ладно, уговорил.
– Дай мне кольцо, – неожиданно потребовал Тэйлор и протянул руку.
Она нехотя отдала ему коробочку.
Тэйлор осторожно открыл ее, вынул оттуда кольцо и снова протянул руку.
– Левую, пожалуйста.
Линдсей засуетилась, не зная, что делать, но он настойчиво держал на весу свою руку, решив ни за что не отступать. После долгих сомнений и колебаний она медленно протянула ему руку и почему-то закрыла глаза. Тэйлор решительно притянул ее к себе, еще раз посмотрел на кольцо, а потом решительным движением стал надевать его на ее тонкий палец. Оно шло очень туго, причем настолько, что Линдсей пришлось помочь ему в этой в общем-то несложной операции. А Тэйлор пыхтел над ее рукой, сожалея о том, что не взял на размер больше.
– Ну вот, теперь тебе придется немало потрудиться, чтобы снять его. Даже если ты когда-нибудь разозлишься на меня и захочешь швырнуть его мне в лицо, то тебе это не удастся сделать без определенных усилий и в самый разгар вспышки гнева, так сказать. Тебе, моя дорогая, придется немного поостыть, а тем временем я сделаю все возможное, чтобы сгладить конфликт.
– Ты просто чудо, Тэйлор, и к тому же необыкновенно хитрый и изобретательный тип.
– Да, но это еще не все мои достоинства. Иди ко мне. Я хочу крепко обнять тебя.
Линдсей неожиданно для себя устроилась у него на коленях, выгнулась дугой и с удовольствием прислонилась к его широкой и сильной груди. Тэйлор нежно обнял ее и поцеловал в макушку.
– Отныне ты моя невеста. И к тому же вполне официальная. Как тебе это новое качество?
– Нет слов.
Он засмеялся, отодвинул чуть в сторону ее волосы и слегка прикусил губами мочку уха.
– Тэйлор, почему бы тебе не остаться здесь на всю ночь? А Тэйлор в это время думал: достаточно ли плотно она прижалась к нему, чтобы ощутить его напрягшуюся мужскую плоть?
– Прекрасно, – обрадовался он. – Все наши рождественские чулки уже готовы и ждут своего часа. К тому же мне не придется тащиться сюда в семь часов утра по снегу и в этот жуткий мороз. Мы сможем уютно расположиться на софе, пить какао и наброситься на рождественские чулки когда нам только вздумается, не дожидаясь рассвета.
– Я даже представить себе не могу этого, – прошептала она севшим голосом.
– А я могу, – уверенно сказал он и снова поцеловал ее в мочку уха. – Причем сейчас я могу представить себе это намного легче, чем пару часов назад.
– Последний раз я получила рождественский чулок, когда мне было одиннадцать лет.
– Правда? Хочешь услышать самую грустную историю о рождественском чулке? Последний раз я получил его, когда учился в полицейской академии. Так вот, мой инструктор, совершенно несносная женщина по имени Марлен Джекоби и по прозвищу Пивная Кружка, подарила мне целую кучу самых невероятных вещей – тренировочные ручные гранаты, газовые баллончики, игрушечные пистолеты и даже наручники. Ты не поверишь, эти наручники, Боже мой, они были покрыты кусками меха. Это было что-то. Она вообще могла откалывать разные хохмачки, но эти наручники!.. К тому же она была…
Линдсей резко повернулась к нему и сильно пнула его локтем под ребра.
– Наручники?!
– Да, мэм, в тот вечер я был закован в наручники, как самый настоящий раб.
– А я-то думала, что ты получил свой рождественский чулок только утром.
Тэйлор пристально посмотрел на нее и задумался.
– Приходится приспосабливаться. Да, моя дорогая, именно приспосабливаться.
Глава 15
ТЭЙЛОР – ИДЕН
Они встретили Рождество, но на большее у них сил не хватило. Минут через десять после полуночи Тэйлор многозначительно посмотрел на Линдсей и громко зевнул. Завтра утром им предстояло обменяться рождественскими чулками с подарками. Причем это должно было случиться очень рано, и, стало быть, следовало хоть немного поспать. Тэйлор медленно поднялся на ноги и протянул ей руку, предлагая сделать то же самое.
Линдсей нехотя подчинилась, поправила свитер и слегка отвернулась в сторону, пытаясь скрыть свое смущение.
– Я пойду первая, если ты не возражаешь, – тихо сказала она и густо покраснела. – Мне понадобится минут десять, не больше.
Тэйлор молча кивнул и повернулся к камину, стараясь сохранять присутствие духа, как это прекрасно делали его друзья-компьютерщики в Калифорнии. Но из этого ничего не вышло. Где-то в душе стало постепенно нарастать необъяснимое чувство злости на себя самого. Черт возьми, ведь он уже достаточно взрослый и опытный мужчина, прекрасно знающий, как нужно вести себя с женщинами в подобной обстановке! За многие годы у него выработался устойчивый стиль поведения, умение правильно оценить ситуацию и вести себя соответствующим образом. Он знал, как нужно разговаривать с женщинами, какие слова использовать для этого, а самое главное – знал, что и как нужно делать. Линдсей тем временем подошла к двери, но потом неожиданно повернулась к нему.
– Это не совсем справедливо, Тэйлор. Я чувствую себя не в своей тарелке, не знаю, как себя вести и что делать, в отличие от тебя. Я вообще чувствую себя полной дурой.
Он сделал рукой неопределенный жест и хитро ухмыльнулся:
– На твоем пальце находится это прекрасное кольцо, которое дает тебе власть надо мной. Я у твоих ног, Иден, что ты еще хочешь?
Она покачала головой, но ничего не сказала. Через несколько минут из спальни донесся ее приглушенный голос. Тэйлор быстро помылся, затушил все свечи, погасил свет во всех комнатах, тщательно проверил замки и засовы и тихонько вошел в спальню. Там было темно, и только маленький ночник горел на прикроватном столике. Линдсей лежала на спине, укрывшись одеялом до подбородка, и с ужасом ожидала того момента, когда он окажется рядом с ней.
– Эй, – небрежно бросил он, посмотрев на нее. В этот момент она напомнила ему древнеримскую девственницу-весталку в языческом храме. То есть это был современный прототип, ничем не уступавший ей по целомудренности. Он подошел к кровати и стал медленно расстегивать пуговицы рубашки. – Надеюсь, ты уложилась в тот лимит, который мы сами себе установили?
– Лимит? Какой лимит? – удивленно переспросила она с широко открытыми глазами. Он уже успел к этому времени снять рубашку и швырнуть ее на спинку стула. Вслед за ней туда же отправилась и его майка.
– Тот самый, о котором мы договорились. Неужели ты забыла, что мы условились покупать только недорогие безделушки, общая стоимость которых не должна превышать пятидесяти долларов? Ты выполнила это условие?
Линдсей растерянно смотрела на его майку, а потом перевела взгляд на его руки, которые уже начали возиться с брючным ремнем. Тэйлор раздевался спокойно, делая вид, что ничего страшного не происходит. Вообще говоря, он не собирался раздеваться догола. Сперва он решил, что сегодня будет спать в майке и шортах, а когда перевезет сюда все свои вещи, то наденет пижаму. Но эти мысли задержались в его голове лишь на несколько минут. Не успела она еще принять душ, как он пришел к выводу, что все эти увертки чем-то смахивают на детскую игру. Почему, собственно говоря, он должен скрывать от нее свое тело? Почему, черт возьми, он должен притворяться, что здесь происходит что-то не очень нормальное? Почему он должен делать вид, что равнодушен к ней? Нет, пусть смотрит на него и убеждается в том, что он готов страстно любить ее. Пусть привыкает к нему, в конце концов. Не могут же они в самом деле вести себя как дети. И если она должна привыкнуть с нему, то пусть привыкает начиная с сегодняшнего дня. Конечно, в этом был свой риск, и к тому же довольно значительный, но начинать-то все равно когда-нибудь придется. Да, в этом есть свой риск, но он готов пойти на него. Его руки на мгновение застыли у ремня, а потом стали быстро расстегивать брюки. Он окончательно решил идти до конца невзирая на возможные последствия. Ничего, пусть смотрит на него и потихоньку привыкает. В конце концов, она должна убедиться в том, что, даже совершенно голый, он не причинит ей зла. Ведь должна же она поверить ему когда-нибудь.
– Ну так как, ты не превысила норму? – снова спросил ее Тэйлор, даже не подняв голову.
Кожаный ремень упал на спинку стула, обвившись вокруг майки. Тэйлор присел на край кровати, снял ботинки, а потом носки. После этого он встал и начал стягивать с себя трусы.
– Что ты делаешь?!
– Снимаю с себя одежду, – совершенно невозмутимо отреагировал он. – Я, знаешь ли, не привык спать одетым. Во-первых, так одежда служит мне намного дольше обычного, а во-вторых, я экономлю на стирке и чистке. Но ты уклонилась от ответа на мой вопрос. Ты уложилась в лимит?
– Тэйлор!
Линдсей понимала, что происходит нечто ужасное, но ничего не могла поделать с собой. Вперившись в его обнаженное тело, она уже не могла отвести взгляд, как ни старалась. В самых дальних уголках ее памяти вновь вспыхнул затуманенный образ князя. Она видела его обнаженным, с возбужденной плотью, от которой исходил жар, вспомнила его горячее дыхание и раздувающиеся от страсти ноздри, его холодные, как у лягушки, руки, жадно скользящие по ее телу, а самое ужасное – она вспомнила весь тот кошмар унижения, страха, боли и отчаяния, от которого, как ей казалось, она уже избавилась раз и навсегда.
– Мне удалось уложиться в сумму сорок семь долларов и шестьдесят девять центов, то есть только самые простенькие вещички. Завтра увидишь.
Она отвернулась от него и посмотрела, в окно. Тэйлор весело насвистывал мелодию «Тихой ночи». Нет, ей сейчас уже далеко не восемнадцать, и она может постоять за себя. На сей раз она не будет такой беспомощной, как в ту ужасную ночь.
– Тэйлор, черт бы тебя побрал, ты же обещал мне; ты сказал, что я могу полностью доверять тебе, что ты не будешь…
Он остановился у кровати, решив больше не притворяться невинным ребенком и не позволять ей говорить всю эту чушь.
– Я не лгал тебе, Иден. Повернись и посмотри на меня. Ты должна во что бы то ни стало привыкнуть ко мне. Думаю, что сегодня самое удачное время для начала. Я не хочу больше делать вид, что не испытываю к тебе никакого желания. Иден, нет никакого смысла в том, что мы будем и дальше скрывать свои чувства и делать вид, что в природе никакого секса не существует. Ну почему я должен вести себя как какой-то евнух, некое бесполое существо, проживающее в твоей квартире? Посмотри на меня и поверь, что я никогда не стану делать с тобой что-то такое, чего ты сама не хочешь.
Его голос звучал так спокойно и мягко, что он сам чуть было не уснул, убаюканный его монотонностью.
Правда, на Иден это не подействовало. Она была начеку и внутренне сопротивлялась его внушению. Собрав все свои силы, она повернула голову на подушке и посмотрела в его сторону. Он стоял посреди спальни, совершенно голый, уперев руки в бедра, и нежно смотрел на нее потемневшими от страсти глазами.
– Я самый обыкновенный мужчина, Иден.
Линдсей пребывала в полнейшем смятении, но все же безотрывно смотрела на его голое тело.
– Ну как, ты все еще считаешь меня чудом?
– Да, – выдохнула она после долгого взгляда, длившегося по меньшей мере минуты три. – Полагаю, что это так.
Тэйлор улыбнулся, испытав блаженное чувство облегчения.
– Мне нравятся развращенные женщины. Ну ладно. Давай хоть немного поспим.
Он направился к постели, заметив попутно, что она съежилась от страха и чуть было не спряталась под одеяло. Ничего страшного, она должна понять, что все будет нормально.
– Выключи свет, – попросил он, забираясь под одеяло. – Сегодня вечером ты меня совершенно измучила.
– Ничего подобного. Что ты хочешь этим сказать?
– Да-да, именно измучила. Во-первых, ты не визжала от радости, когда я подарил тебе самое прелестное кольцо в мире. Во-вторых, ты не бросилась в мои объятия и не закричала что есть мочи, что не можешь дождаться того момента, когда мы с тобой поженимся. И не говорила при этом, что ты самая счастливая женщина в Нью-Йорке. Да, моя дорогая леди, ты чуть было не заставила меня позвать на помощь морскую пехоту. Так что сейчас я должен отдохнуть, совершить перегруппировку сил и обдумать свой очередной стратегический план действий. Вырубай этот дурацкий свет.
Послышался легкий щелчок, и свет погас. Спальня погрузилась в непроглядную темноту. Линдсей еще ворочалась какое-то время, а потом затихла.
– Разве ты не надеваешь на ночь пижаму? – с тоской прошептала она.
– Нет.
– А если я куплю тебе дорогую пижаму, ты наденешь ее?
– Нет.
Послышался тяжелый вздох.
– Кстати, о пижамах, – бодрящим голосом произнес он. – Мне не нравится, что ты спишь в ночной рубашке. Если я сожгу ненароком все твои ночнушки, ты будешь спать голой?
– Нет.
– Ну вот, поговорили. Спокойной ночи, дорогая. Мне очень приятно быть здесь и спать на кровати вместе с тобой.
– Спокойной ночи, Тэйлор. Я тоже рада, что ты здесь. Во всяком случае, мне так кажется.
– Я могу рассчитывать на поцелуй с пожеланием доброй ночи?
Тишина.
– Ну хорошо. Пусть это будет поцелуй в честь нашей помолвки. Рождественский поцелуй, на худой конец.
Линдсей наклонилась к нему и осторожно поцеловала в щеку, стараясь не прижиматься слишком близко. Тэйлор протянул к ней руки, чтобы обнять за плечи, но неожиданно прикоснулся к ее груди. Она испуганно отпрянула назад.
– Нет, не бойся меня, не отодвигайся. Здесь очень темно, и я ничего не вижу. Интересно, мы можем в такой темноте найти губы друг друга и насладиться настоящим поцелуем?
Им это удалось. Поцелуй получился действительно настоящим и при этом настолько сладким, что Тэйлор почувствовал необыкновенное возбуждение, а Линдсей испытала волнующий трепет внизу живота. Правда, это непонятное чувство она отнесла за счет постепенно угасающего страха.
Когда Тэйлор проснулся на следующее утро в десять минут восьмого, она все еще лежала на спине, отодвинувшись от него на незначительное расстояние. Он осторожно прижался к ней и попытался уснуть, но сон как рукой сняло. Ему было так приятно чувствовать ее тело рядом с собой, что хотелось кричать от счастья. Линдсей что-то пробормотала во сне и прижалась к нему еще ближе, практически положив ногу на него, а рукой прикоснулась к его груди. Тэйлор повернул голову, и ее лицо оказалось у него на шее под подбородком. Он вдыхал запах ее волос и думал о том, что ничего более приятного и быть не может на этом свете.
Интересно, как она отреагирует на эти объятия, когда проснется? К сожалению, она так и не проснулась к восьми часам, и ему пришлось потихоньку выползти из-под одеяла, чтобы умыться и приготовить завтрак. При этом он несколько раз чертыхнулся, отстраняя ее от себя.
Через несколько минут он вернулся в спальню с подносом в руках, на котором разместились горячий шоколад, круассаны, масло и земляничный джем.
– Счастливого Рождества, Иден, – нежно шепнул он. – Пора вставать, дорогая.
Линдсей растерянно открыла глаза и удивленно уставилась на него. Ее разбудил мужской голос – в ее квартире, а она лежит в постели. Что за наваждение! Только через несколько минут она полностью пришла в себя, сбросив остатки сна, и припомнила все обстоятельства вчерашнего вечера. И все же было очень странно видеть мужчину в своей спальне. Он стоял у ее кровати в ее домашнем белом халате, крепко затянутом на талии. А перед ней находился огромный поднос с завтраком. Да, она действительно позволила ему остаться здесь на ночь. Более того, она позволила ему переселиться к ней и жить в этой квартире. Вот какие чудеса бывают в канун Рождества. Ее взгляд невольно упал на сверкавшее на пальце левой руки кольцо, и ей показалось вдруг, что этот небольшой бриллиант хитро подмигнул ей. Черт возьми, ведь это же обручальное кольцо!
Она приподнялась на кровати, уютно уселась и похлопала руками по коленям. Как бы там ни было, но она не должна вести себя как взбалмошная, истеричная девчонка.
– Опусти поднос мне на колени, матрос. Я просто умираю с голоду.
– А разве по утрам ты не посещаешь ванную?
Она виновато потупилась.
– Иден, давай без глупостей. Даже если ты самая распрекрасная женщина в мире и у тебя тело, о котором можно только мечтать, а твой ум безупречен с точки зрения здравого смысла, а твоя молодость так и бьет наружу, как фонтан из драгоценного источника, а…
– Да замолчи ты наконец, глупец несчастный!
– И все же, несмотря на все твои неоспоримые достоинства и неописуемое совершенство, ты должна хоть изредка заходить в ванную.
– Хорошо, уговорил, – нехотя согласилась она и вышла из спальни.
Почистив зубы и расчесав волосы, она набросила на себя халат и вернулась в спальню, где на кровати уже лежали два разбухших от подарков чулка и поднос с праздничным завтраком.
– Это просто замечательно! – радостно воскликнула она и вдруг поняла, что это действительно замечательно. Так замечательно, что хотелось кричать от счастья и радости. Для нее все это было так ново и неожиданно, что просто невозможно поверить. Как все это здорово! Вот бы сохранить это ощущение счастья и навсегда забыть о том мерзком страхе, который преследует ее вот уже несколько лет. Может быть, Тэйлор действительно не такой, как все остальные…
– Я пытаюсь приучить тебя к мысли, что отныне ты не сможешь жить без меня, – торжественно объявил Тэйлор. – Хорошая еда для тощей женщины – это уже неплохое начало, как мне кажется.
Линдсей откусила кусок круассана и закрыла от удовольствия глаза.
– Чудесно. Боже мой, ведь это же самое настоящее масло! Я уже забыла, какое оно на вкус и даже как выглядит.
– Поцелуй меня с пожеланием доброго утра. Это давняя традиция в моей семье, истоки которой можно обнаружить еще во времена испанской инквизиции. Надеюсь, что она сможет укорениться также и в нашей семье.
Линдсей поцеловала его в губы, почувствовав приятный запах земляничного джема и шоколада. А он лишь слегка углубил этот поцелуй и остановился на этом, решив не возбуждать у нее подозрений.
Еще каких-нибудь пару недель назад он и мечтать не мог о том, что будет жить в ее квартире, спать с ней в одной постели, а на Рождество она рано утром поздравит его поцелуем, и, тем не менее, это так.
Это действительно было похоже на чудо, о чем она уже недвусмысленно заявила накануне вечером. Принимая от нее рождественский подарок, он все еще ломал голову над тем, любит ли она его или это просто самая обыкновенная привязанность к человеку, который хорошо понимает ее. Трудно сказать. Но все равно приятно, что его впервые в жизни назвали «чудом». В любом случае ему предстоит изрядно попотеть, прежде чем он осмелится снова спросить, любит ли она его.
Вскоре Тэйлор обнаружил, что Иден любит поговорить с ним, когда находится в постели, когда вокруг темно и она не видит ни его лица, ни его реакции на ее слова. А он, в свою очередь, мог позволить себе любое выражение лица и любые реакции, поскольку она всего этого не могла видеть. Именно поэтому подобное положение вещей устраивало их обоих, хотя они при этом понимали, что это не могло длиться вечно.
Наиболее памятный ночной разговор состоялся совсем недавно. Он был коротким и затронул его душу больше, чем все предыдущие, вместе взятые.
– Я всегда хотела кому-то принадлежать, – откровенно призналась она по ходу разговора. – Мне хотелось иметь рядом с собой человека, который бы всегда любил меня, интересовался моими делами и всячески заботился обо мне. Такого человека, который бы никогда не задавал мне глупых вопросов, ни о чем не расспрашивал, полностью доверял мне и принимал меня такой, какая я есть на самом деле.
Ему стало так жалко ее, что у него даже горький комок в горле застрял. Тэйлор шутливо ткнул ее пальцем под ребро.
– Ну что ж, теперь у тебя есть такой человек. И помни, что никакие разногласия или даже ссоры не смогут отнять его у тебя.
– Очень хорошо, – воодушевилась она и благодарно схватила его за руку. Так и держала она его руку до самого утра.
На этом разговор закончился, и Тэйлор подумал, что до конца жизни не забудет его. Он крепко сжимал ее руку и думал об их будущем.
Только второго января Линдсей вдруг с ужасом вспомнила о почте, которая приходила все это время на ее имя. Ведь там было немало отправлений, адресованных на имя Линдсей Фокс. Конечно, Тэйлор мог совершенно спокойно наткнуться на почту и задаться вопросом об этом имени, но она все же надеялась, что он не успел этого сделать. Неужели он станет шпионить за ней? Вряд ли. И все же надо что-то делать. Либо рассказать ему всю правду, либо что-то придумать с почтой. Невыносимо чувствовать себя обманщицей, но что делать.
Она никак не могла заставить себя признаться ему в том, что она на самом деле Линдсей Фокс, а не Иден. С другой стороны, утешала она себя, откуда он может знать это имя? Что оно для него? Разве только он был в Париже в апреле 1983 года и видел газетные публикации. Собственно говоря, их и сейчас можно взять в любой библиотеке. Боже мой, как это невыносимо! Ну хорошо, даже если он увидит на почтовом конверте ее настоящее имя, что ему это даст? Неужели он может помнить то, что случилось много лет назад? Как бы там ни было, она нисколько не сомневалась в том, что он может очень быстро узнать о ней всю правду, если, конечно, поставит перед собой такую цель. Но при этом было бы глупо объяснять ему все это сейчас. Она еще не готова к этому. Надо немного подождать. Самое удивительное, что эта рана все еще кровоточила, не заживала. Целых восемь лет она боролась с этим ненавистным чувством страха и неприкаянности, а сердце все еще болит, все еще напоминает о той ужасной ночи. Конечно, все это время она довольно успешно справлялась с этими трудностями и умело маскировалась во время многочисленных вечеринок в университете, считая себя полностью защищенной, даже несмотря на настойчивые попытки доктора Граски добиться ее расположения. Но Тэйлор был другим человеком и занимал в ее жизни совершенно особое место. С ним нельзя было не считаться, так как она больше всего на свете не хотела потерять его. Именно поэтому ей не хотелось, чтобы он смотрел на нее с сожалением и относился, как к несчастной Лолите. Он и так уже слишком много знает, но это… Нет, она просто не вынесет такого удара.
В конце концов Линдсей полностью растерялась и не знала, что теперь делать. Оставалось единственное средство – арендовать почтовый ящик в местном почтовом офисе. Естественно, это не лучший выход из положения, но другого она просто не видела. Кроме, конечно, возможности рассказать ему всю правду. Нет, только не сейчас. К этому нужно подготовиться. А если Тэйлор заметит, что она перестала получать почту, то это не должно насторожить его и вызвать какие-либо подозрения.
Он, конечно, не мог не заметить этого, так как именно в этот момент стал подумывать о смене места жительства. Он даже хотел было поговорить с ней об этом начистоту, но потом решил немного подождать.
Кто же она на самом деле, черт возьми? Почему она так тщательно скрывает свое имя? Когда же, в конце концов, она поверит ему и расскажет всю правду?
К восьмому января они оба окончательно убедились в том, что их нынешняя квартира слишком мала для нормальной жизни. Правда, Линдсей все еще боялась говорить с ним на эту тему, а Тэйлор не испытывал страха по этому поводу и смело ринулся в бой.
– Мы должны что-то предпринять, – твердым голосом заявил он. – Либо переедем в мою квартиру, так как она намного больше, либо давай начнем подыскивать что-нибудь более подходящее. Что ты делаешь в субботу?
Его решительный тон застал ее врасплох. Ей показалось, что он был более реальный, чем бриллиантовое кольцо на ее пальце. Оно было массивным и приятно отягощало руку. Она вспомнила выражение лица Демоса, когда он увидел это кольцо. Это был шок, сменившийся легким недоверием и, в конце концов, удовлетворением. А Глен сделал вид до глубины души оскорбленного человека, горделиво вскинул голову, а потом все же крепко обнял ее и пожелал счастья. И вот теперь Тэйлор хочет переехать в другую квартиру. Конечно, ничего смертельного в этом нет, но для нее это был очень серьезный и ответственный шаг.
– Ну так как?
Она посмотрела на него тем самым неуверенным и усталым взглядом, который, как она уже выяснила для себя, всегда сводил его с ума.
