Текст книги "Топ-модель"
Автор книги: Кэтрин Коултер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)
Та долго смотрела на нее полными любопытства глазами.
– Иден! – вдруг презрительно хмыкнул Ройс. – Что за абсурдное имя! Оно заставляет меня вздрагивать каждый раз, когда я вспоминаю его. Откровенно говоря, мне бы тоже не хотелось, чтобы кто-то ворошил прошлое. Однако эти проклятые журналисты могут снова проявить интерес к давно забытым вещам. Именно поэтому я думаю, что Сидни не захочет рассказывать кому бы то ни было о тебе или о своем прошлом. Это неизбежно причинит ей душевную боль, и она прекрасно знает, что мне это будет крайне неприятно. Она и так уже достаточно настрадалась из-за тебя. – С этими словами он повернулся к старшей дочери: – Ты окончательно решила стать моделью?
– Нам нужны деньги, – ответила она тоном, за которым слышалась жестокая необходимость. – А фирма «Арден» платит своим моделям огромные деньги, как сказал мне Демос. Кроме того, Италия мне уже порядком наскучила, а до дома слишком далеко. Демос сказал, что настоящая княгиня перед камерой – это очень редкое явление. Тем более если она выглядит несравненно лучше, чем те женщины, которые без толстого слоя косметики напоминают бездомных собак. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он готов сделать для меня все от него зависящее, так как сам при этом получит определенный процент,
Ройс довольно ухмыльнулся и кивнул.
– И все же я не совсем уверен, что ты сделала правильный выбор. Будем надеяться, что я ошибся. Но очень прошу тебя никогда не упоминать о своих родственных связях с Линдсей. Не хочу, чтобы ты снова страдала, чтобы вся эта мерзость снова оказалась перед глазами всей этой ублюдочной публики.
– Все мои страдания, папа, уже давно позади.
Ройс так и не смог окончательно избавиться от сомнений. Он пристально посмотрел на Сидни, а потом вперился глазами в огромный портрет своей матери, написанный еще в 1955 году. Она была изображена такой, какой всегда была в жизни, – хладнокровной, самоуверенной и абсолютно властной, ни минуты не сомневающейся в своей безграничной власти над сыном.
– Боже мой, Холли совершенно права! Эта женщина, как мне кажется, будет жить всегда.
Линдсей сделала несколько глотков содовой, чтобы удержать себя в руках и не вспылить по поводу столь бестактного замечания.
– Ну так как, Сидни? – неожиданно спросила она, услышав свой голос как бы со стороны. – Ты расскажешь всем, кто я такая?
Сестра снисходительно ухмыльнулась:
– Знаешь, Линдсей, отец прав. Твое новое имя Иден какое-то уж очень глупое, неблагозвучное. Это похоже на игру ребенка, который очень хочет казаться взрослым. Может быть, именно сейчас тебе нужно все прояснить, посмотреть на свое прошлое открытыми глазами и откровенно посмеяться над ним. Мне кажется, что только так ты сможешь успокоиться и сделать блестящую карьеру на этом поприще. Я даже не исключаю того, что захочу помочь тебе. А может, и нет, кто знает.
Ройс Фокс весело рассмеялся и нежно провел пальцами по ее щеке.
– Мне всегда чертовски нравилось твое чувство юмора, маленькая проказница.
– Давайте ужинать! – неожиданно воскликнула Холли и вскочила на ноги.
Она действительно поправилась, заметила про себя Линдсей. Причем фунтов на пятнадцать, не меньше. Впрочем, с ее матерью произошло то же самое.
Холли подошла к зеркалу, которого здесь не было раньше, и долго смотрела на свое отражение.
– Я просто не знаю, что мне теперь делать, – тихо сказала Линдсей бабушке, когда пришла навестить ее на следующий день. День выдался прохладный и туманный, окутывающий сероватой пеленой очертания города за пределами больничного окна, но в самой палате было уютно и тепло.
– Ну что ж, по крайней мере, ты готова объяснить мне, что заставило тебя тихо бродить по моей палате в течение последнего часа. Что же случилось?
– Я просто не хотела тревожить тебя. В самом деле…
– Я умираю от скуки, Линдсей, – прервала ее бабушка. – Здесь гнетущая тоска. Дай мне хоть одну серьезную проблему, которую нужно решить. Дай мне пищу для размышлений, нечто такое, на чем я могла бы сфокусировать свое сознание. В противном случае мои мозги начнут медленно загнивать.
– Сидни собирается стать моделью, как и я.
– Это абсурдно!
– Нет, бабушка. Она уже разговаривала с отцом по этому поводу. Конечно, он был не в восторге от этого, но ей все же удалось уговорить его. Ты заметила, что Холли сильно поправилась за последнее время?
– Да, разумеется. Она просто много пьет, как, впрочем, и твоя мать. Но давай вернемся к Сидни. Зачем ей все это нужно?
– Она сказала отцу, что ей нужны деньги.
– Ну хорошо, а почему это тебя так беспокоит?
Линдсей собралась с духом, неожиданно ощутив ноющую боль в нижней части живота.
– Люди быстро вычислят ее, узнают ее прошлое, а она, в свою очередь, непременно расскажет всем обо мне. Все начнется с самого начала. Именно поэтому я в свое время взяла себе псевдоним Иден. Сейчас я просто Иден. У меня даже нет удостоверения личности, в котором упоминалось бы мое настоящее имя. Никто в Нью-Йорке не знает, что я Линдсей Фокс. Благодаря этому я чувствовала себя в полной безопасности и в течение последнего года ни о чем не думала.
Гэйтс Фокс погрузилась в свои мысли, пристально наблюдая за внучкой.
А Линдсей продолжала говорить, не в силах сдерживать в себе накопившуюся горечь:
– Она сделает это так, что все сразу же подумают, будто это я соблазнила князя и что именно я во всем виновата. А после этого за мной закрепится репутация отъявленной проститутки, склонной к различного рода извращениям.
– Нет, моя дорогая. Думаю, что она никому не скажет ни слова.
– Бабушка, слышала бы ты, что она говорила вчера вечером! Я просто не знаю, что мне теперь делать! Я, конечно, попыталась уговорить ее. Я умоляла ее чуть ли не на коленях, но…
– Как ты можешь быть такой глупой? – сочувственно прервала ее бабушка. – Ни в коем случае не надо умолять Сидни. Это бесполезно. Это же проявление слабости, а она всегда презирала слабых людей. Очень странно, что ты не знала этого раньше. Если откровенно, то меня удивляет, что ты продолжаешь считаться с ней. Ведь между вами разница в целых девять лет. С ней, моя дорогая, можно говорить только языком разума. Разума и, естественно, материального интереса. Другого языка она просто не понимает. Сидни всегда имела дело с серьезными препятствиями и успешно преодолевала их. Любая другая женщина просто не вынесла бы подобной нагрузки. Это удел сильных личностей, и она, безусловно, относится к их числу. Ей удается практически все, за что она берется. Она намечает себе определенную цель и неуклонно движется к ее реализации. Кроме того, она получает огромное удовольствие от самой возможности подразнить тебя. Тем более что ты для нее – прекрасный объект для насмешек, как, впрочем, и твоя мать, когда она жила в этом доме. А все из-за того, что ты слишком чувствительна и эмоциональна в отличие от нее. Ты дорожишь мнением других людей, а ей на это наплевать.
– Но если вспомнить ту ночь в Париже, то она решилась на отчаянный шаг и причинила себе не меньше неприятностей, чем мне или Алессандро. Разве не так, бабушка? Я до сих пор не могу понять, почему она это сделала.
– Да, здесь ты, безусловно, права. Во всей этой истории ты выглядела как Лолита. Сидни настолько умна, что это иногда даже пугает меня. Если она все-таки разболтает все подробности той ужасной ночи, то, естественно, ты в ее изложении будешь выглядеть обезумевшей маленькой шлюхой, а она – храброй женой, решительно наказавшей своего супруга за измену. И при этом все будут восхищаться ее поступком и восторгаться ее смелостью.
– Я должна во что бы то ни стало остановить ее. Я не могу… не могу снова пережить весь этот ужас.
– Ты уже справилась с этим. Разве не для этого ты окончила факультет психологии? Знаешь, в жизни есть вещи, которые никогда и нигде не спрячешь от посторонних глаз.
– Я убью ее.
– Это не самый лучший выход из положения, моя дорогая. Нет, Линдсей, я сама займусь этим делом. Я знаю, как нужно вести себя с Сидни. А ты еще слишком неопытна для этого. Во всяком случае, сейчас. Да, предоставь это мне. Я найду на нее управу.
Вечером того же дня Сидни появилась в спальне своей сестры. Она была по-прежнему прекрасной и безукоризненно сдержанной, но ее глаза блестели от гнева и раздражения.
– Ты выиграла на этот раз.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты заставила бабушку сделать за себя всю грязную работу. Да, я никому не стану рассказывать о тебе и о твоем прошлом. Обещаю. Для непосвященных ты останешься просто Иден со своей миленькой улыбкой. Разумеется, средства массовой информации немедленно узнают, кто я такая, и будут задавать массу вопросов об Алессандро, о событиях в Париже и вообще обо всем. Но я не стану выдавать тебя, дорогая моя сестричка. Я просто-напросто отодвину тебя на второй план. Оглянуться не успеешь, как окажешься в тени. Можешь не сомневаться в этом, Линдсей. Дай мне каких-нибудь шесть месяцев, и ты с удивлением увидишь, что стала бывшей моделью.
Линдсей не слушала ее, напряженно размышляя над тем, каким образом бабушке удалось усмирить свою старшую внучку. Не иначе как материальный интерес, под которым нужно понимать прежде всего ее деньги.
Глава 10
ЛИНДСЕЙ
Был конец октября, и листья на деревьях стали желтеть и опадать. Именно в это время года Центральный парк в Нью-Йорке был наиболее красивым. Линдсей медленно прогуливалась по парку, направляясь с Ист-Сайда на Вест-Сайд, где она условилась встретиться с Гэйл Верт в одном из мексиканских ресторанчиков на Семьдесят первой улице.
Воздух был уже довольно прохладным, и она ускорила шаг, разметая во все стороны плотный слой пожелтевших листьев.
Неподалеку от нее громко закричали дети, споря из-за какого-то игрушечного грузовика. Линдсей огляделась вокруг и увидела, что рядом с ними стояли две мамаши, увлеченно болтая на только их интересующую тему. Они не обращали на крик детей никакого внимания, и Линдсей улыбнулась, удивляясь такой беспечности. Хорошие детишки, подумала она и загрустила. Да и было отчего, – ей уже двадцать шесть лет, а впереди никаких перспектив, только страх перед мужчинами. Видимо, она никогда не выйдет замуж и не будет иметь вот таких замечательных малюток.
В ту же секунду она одернула себя, сердито отшвырнув ногой целую кипу листьев на тротуаре. Сколько можно об этом думать! И вести себя как дура набитая! Ведь жизнь прекрасна. Есть замечательная работа, неплохие перспективы, никаких проблем, достаточное количество денег. Что еще надо для счастливой жизни? Да и на работе все нормально. Все это время она прекрасно справляется со своими нелегкими обязанностями, а самое главное – за последние пару лет у нее не было никаких серьезных столкновений с сестрой, если, конечно, не обращать внимания на отдельные мелочи.
Сидни, которая получила известность под именем Княгиня, сейчас пользовалась огромной популярностью и всеобщей любовью зрителей, читателей и прессы. Ее фотографии то и дело мелькали на обложках дорогих журналов, ее часто показывали по телевизору, а уж об ее участии во всех великосветских тусовках Нью-Йорка и говорить не приходится. К счастью, около нее никогда не было самого князя. «Он в Милане и занимается семейным бизнесом, – спокойно отвечала Сидни, когда ее спрашивали о муже. – Я отправлюсь к нему, как только позволят обстоятельства. Вы же знаете, что я нарасхват и у меня нет ни единой свободной минуты. Но при первой же возможности я непременно поеду навестить мужа и дочь. Может быть, даже на следующей неделе». Несмотря на все эти слова, Линдсей была уверена, что Сидни не собирается в Италию и вряд ли навещает дочь. Правда, это ее мало интересовало, так как она практически не общалась с сестрой.
При этом Линдсей не могла не признать, что несколько раз испытывала легкое чувство зависти к сумасшедшему успеху Сидни. Однажды она купила какой-то журнал и увидела там на обложке свою сестру во всем ее великолепии. Каждый дюйм ее совершенного тела был насыщен невыразимым очарованием, которое нисколько не поблекло с возрастом. Ведь ей уже было тридцать пять лет, но это совершенно не отразилось на ее внешнем виде. Оставалось лишь удивляться тому, что эта женщина стала моделью в тридцать лет и быстро обошла своих более юных соперниц. Казалось, что никакая сила не могла остановить Сидни, когда она упрямо продвигалась к своей цели. Почти все произошло так, как она и предполагала несколько лет назад. Правда, Линдсей была рада, что ее сестра ошиблась в главном – Сидни так и не удалось оттеснить сестру, отодвинуть ее на задний план и превратить в бывшую модель. Линдсей продолжала сниматься, имела множество заказов, пользовалась популярностью в определенных кругах и не претендовала на большее. Конечно, она и не мечтала стать топ-моделью, как Сидни, но и не жаловалась на свою судьбу. Да и на что она могла жаловаться? Режиссеры и фотографы добивались ее расположения, с удовольствием работали с ней, а она, в свою очередь, могла сделать все то, что им было нужно для рекламы своих товаров.
Что же до ее настоящего имени, то оно по-прежнему оставалось тайной для посторонних. Никто даже представить себе не мог, что известная нью-йоркская модель по имени Иден на самом деле является Линдсей Фокс, то есть той самой Лолитой, о которой так много писали когда-то парижские газеты. Сидни твердо придерживалась своего обещания, данного в обмен на крупное вознаграждение со стороны бабушки. Линдсей подумала о приятном вкусе черепашьих чипсов и острых блюд, и у нее потекли слюнки. Она уже два дня голодала, но игра стоила свеч.
ТЭЙЛОР
Винни долго смотрел на этого человека, не понимая, зачем Глен притащил сюда именно его. Он узнал его с первой минуты, с того самого момента, как тот переступил порог его офиса. Это тот самый частный детектив, бывший полицейский, который выслеживал Кастера почти три года назад. Конечно, он просил Глена подыскать ему какого-нибудь крутого телохранителя, но кто мог предположить, что он приведет именно этого Тэйлора. Неужели Глен сделал это специально, чтобы наказать его? Такую возможность исключать нельзя. Глен скурвился за последнее время и с каждым разом становился все более наглым. Винни сделал несколько глубоких вдохов и попытался взять себя в руки. В сущности, ничего страшного пока не произошло. Он уже давно выработал умение справляться с подобными проблемами и выходить из сложных ситуаций. Этот парень ни о чем не подозревает и вряд ли сможет докопаться до истины. Собственно говоря, в той самой записке не было ничего, кроме упоминания его имени. Да и помнит ли он эту записку после стольких лет? И все же… Черт возьми! Винни снова оказался по уши в дерьме, да что там по уши – полностью. А Глен снова начал орать на него и обвинять во всех смертных грехах, но…
– Зачем вам нужен телохранитель, мистер Демос?
Винни задумчиво почесал за ухом.
– Собственно говоря, мистер Тэйлор, телохранитель нужен не только мне лично. Дело в том, что в эту пятницу у нас будут очень важные съемки в Центральном парке. Речь идет о коммерческой телевизионной рекламе нового шампуня. Если день будет солнечный, то операторы постараются снять настоящий ветерок, развевающий волосы нашей модели. В общем, что-нибудь в этом роде. Вы слышали когда-либо об Иден?
Тэйлор недовольно сдвинул брови и покачал головой.
– Кто она такая?
– Модель. Довольно известная, кстати сказать. Так вот, ей постоянно угрожают, а вместе с ней угрожают и всем нашим планам.
– Что она сделала?
Винни нервно заерзал на стуле, делая вид, что наводит порядок на столе. Стоит ли ему упоминать хотя бы часть той правды, которую так бережно хранит его модель? Нет, пока можно этого не делать. Пусть думает что хочет. Винни не любил выслушивать глупые лекции, но больше всего ему не хотелось навлечь на себя внимание полицейских.
– Здесь все очень запутанно, и я, собственно говоря, пригласил вас, чтобы вы просто обеспечили нам надлежащую безопасность, вот и все.
Тэйлор сразу понял, что подобный бред ничего не объясняет, но решил не обострять обстановку и немного подождать. Он обеспечит защиту этой Иден и всем участникам съемки, а потом посмотрит, что к чему.
– Вам угрожали сорвать только одну эту съемку?
– Да, – резко отрезал Винни.
Пока еще, к счастью, только одна угроза, но он нисколько не сомневался в том, что за ней последуют другие. Надо во что бы то ни стало обезопасить себя, иначе не избежать насилия. Но как этого избежать? Конечно, ему нужно было отправить Сидни в другое агентство еще пару лет назад, но он этого не сделал, черт возьми, и вот сейчас приходится расплачиваться за свою легкомысленность. Да, тогда еще можно было что-нибудь сделать, а сейчас слишком поздно.
– Ну так что, мистер Тэйлор, вы беретесь за это дело?
Тот кивнул, сообщил Демосу причитающийся ему гонорар, пожал руку и ушел.
– Глен, сукин сын, немедленно тащи свою глупую задницу ко мне!
Тот появился на пороге через несколько секунд, широко ухмыляясь.
– Да, босс?
– Почему ты выбрал именно его?
– Кого? – удивленно переспросил Глен, энергично пожав плечами. – Ах да, этот сыщик. Просто я навел справки, и знающие люди сообщили мне, что это один из лучших детективов в нашем городе. В этом не может быть никаких сомнений. Я лично все проверил, босс. Да ты сам видел его. Мощный торс, крепкое тело, длинные ноги, мужественный подбородок. – Глен даже губы облизал от восторга. – Крутой мужик, и к тому же абсолютно уверенный в своих силах. А какая у него улыбка! Меня так и подмывало спросить, можно ли пощупать мышцы его живота, но потом я подумал, что он не поймет меня.
– О нет, он бы все прекрасно понял, безмозглый ты кретин. Это же тот самый частный сыщик, который обнаружил тело Кастера. Господи, когда же это было? Три года назад?
Глен замер на какое-то мгновение, а от его ухмылки не осталось и следа.
– Да, я знаю, Винни. Он действительно бывший полицейский.
– Зачем же ты пригласил его?
Глен скорчил серьезную мину, слегка подался вперед и положил руки на стол, широко раздвинув пальцы с короткими желтоватыми ногтями.
– Ты должен любой ценой справиться с этим делом, Винни, должен собраться с силами и довести его до конца. Хватит юлить с этими людьми. Если ты не станешь придерживаться условий сделки, тебя ожидает жестокая кара. Они не любят шутить. Хочешь знать, почему я пригласил этого парня? Я скажу тебе откровенно: чтобы немного подстегнуть тебя, заставить хоть что-то предпринять. Я сделал это потому, что в следующий раз угрозы падут и на меня. Рассчитайся с ними, ради всего святого. – После этого Глен решительно направился к двери, но у самого порога снова повернулся к Демосу. – Не могу поверить, что ты так обеспокоен судьбой Иден.
– Они угрожают не только ей персонально. Под угрозу поставлены все наши съемки, поэтому не надо обвинять меня в том, что я вмешиваюсь в ее личную жизнь. Если ты считаешь, что нашел очень крутого телохранителя, пусть он поработает с ней. Ведь он, по-твоему, такой сексуальный, такой очаровательный, вот пусть и позаботится о ней. Почему это так волнует тебя?
– Ты бессердечный мерзавец, Винни.
– Да? Ну что ж, может быть, он приучит ее к сексу. Ей уже давно пора заняться этим делом.
До дома Валери, что на углу Лексингтон-авеню и Пятнадцатой улицы, Тэйлор доехал на такси. Он познакомился с этой женщиной в начале июля во время праздничных спортивных соревнований, и с тех пор они регулярно встречались в ее квартире, упоенно предаваясь любовным утехам. Тэйлор был в восторге от ее пышных форм, но это были далеко не единственные ее достоинства. Валери была достаточно умной женщиной, веселой, жизнерадостной, а самое главное – необыкновенно сексуальной. Да и красотой ее Бог не обделил. Ее густые светлые волосы сверкали огнем, оттеняя ее белоснежную кожу, а глаза, огромные, зеленые, были настолько глубокими, что в них можно было погрузиться без остатка. Ему нравилось разговаривать с ней часами, забывая обо всем на свете и наслаждаясь ее простыми и вместе с тем очень приятными манерами. Правда, она была чуть старше его, но какая, в сущности, разница. А вчера ночью, когда они немного успокоились после очередного любовного порыва, который посетил их еще дважды, он даже рассказал ей о Дайане, своей первой жене, а также о своем неудачном браке.
– Мы оба были слишком молодыми, – пояснил он, поудобнее устраиваясь на постели Валери. – Разумеется, это никак не может служить оправданием нашего развода.
Валери протянула ему чашку с чаем, и он сделал несколько глотков.
– Дайана была очень богатой женщиной, и я думаю, что ей нужен был нормальный муж, который находился бы у нее под каблуком. А я был не совсем нормальным. Со временем она пришла к выводу, что моя работа полицейского слишком опасна и беспокойна. Ей хотелось иметь живого мужа, а не покойника. Эта неприязнь к моей работе усиливалась с каждым днем и незаметно превратилась в неизбывную ненависть. Дело в том, что она вышла за меня замуж против родительской воли, но тогда я ничего не знал об этом. И только когда мы расстались, она высказала мне все это. Наш брак продолжался два года, и сейчас, оглядываясь назад, я очень удивляюсь, что мы прожили с ней так долго.
– Детей не было?
– Нет. Когда мы познакомились, ей было всего лишь двадцать два года, а мне – двадцать четыре.
– Как она выглядела?
Тэйлор посмотрел на Валери и ухмыльнулся. Ее роскошные волосы завивались колечками и спадали каскадом на белоснежные плечи. Она была голой, а простыня прикрывала ее только до пояса. Он протянул руку к ее левой груди и легонько сжал ее пальцами.
– Зачем тебе это нужно?
Валери пожала плечами.
Наклонившись, Тэйлор прижался губами к ее груди и пощекотал кончиком языка сосок. Валери томно вздохнула, а он опустился на подушку, хитро усмехаясь.
– Она была светлокожей, с черными как смоль волосами и светло-голубыми глазами. Другими словами, это была красивая женщина, маленькая, аккуратная, но при этом сварливая до невозможности. Она могла обложить меня, как самый заурядный портовый грузчик. Во время наших многочисленных ссор мне никогда не удавалось переспорить ее. Никогда. А когда она все-таки прислушивалась к моим аргументам, моему удивлению не было предела.
– Что и привело в конце концов к окончательному разрыву?
– Да, я так и не ушел из полиции, а однажды меня слегка подстрелили. Так, ничего особенного, легкое ранение в мякоть бедра. Но этого было вполне достаточно, чтобы она разоралась на меня и довела до белого каления. Вообще говоря, она давно хотела, чтобы я занялся антиквариатом – семейным бизнесом ее отца, но я совершенно не разбирался в этом деле и не мог отличить шератона от чиппендейла. И вообще мне было наплевать на все это старье. – Он задумчиво пожал плечами и посмотрел куда-то поверх ее головы, погрузившись в далекие воспоминания. – Я никогда не шел на компромиссы, а она поступала точно так же.
– Но ты же все-таки оставил полицию.
Тэйлор почувствовал некоторую неловкость и даже заерзал на кровати.
– Да, оставил, но это случилось чуть позже, уже после того как мы разошлись. Для этого были особые причины.
– Почему ты это сделал?
– На это были свои причины, – снова повторил он и поставил пустую чашку с блюдцем на столик. – У тебя прекрасная грудь, – ушел он от неприятного вопроса. – Просто изумительная.
– Но ты и сам недурен собой, Тэйлор.
– Правда?
За этим последовал еще один акт страстной любви, после чего они утомленно распластались на широкой кровати и мирно уснули. Наутро Тэйлор с огромным сожалением вылез из ее теплой постели и отправился на встречу с этим Винсентом Демосом.
Такси остановилось прямо перед ее домом – огромным старым зданием, построенным еще в двадцатых годах, с громадными квартирами, по две на каждом этаже. В холле он молча кивнул консьержу и подумал, что у Валери примерно такая же по площади квартира, как и у Дайаны. Видимо, ему на роду написано нравиться красивым и состоятельным женщинам. Если это судьба, то вряд ли стоит с ней бороться. Тем более, что у него сейчас нет абсолютно никакого желания связывать себя узами нового брака, хотя потребность быть отцом все-таки, порой донимает его. Скорее всего это обычная потребность всех мужчин его возраста. Семья, дети, собака и все такое прочее – непременный атрибут любого представления о счастье. Тэйлор удрученно покачал головой, вспомнив Инока и его мать Шейлу. Да, его старый приятель производит впечатление вполне счастливого человека, имеющего все необходимое для нормальной жизни. Но при этом Тэйлор понимал, что в корне отличается от Инока, как по жизненному опыту, так и по основным привычкам. Он еще молод, тридцать два года – это еще не тот возраст, когда нужно подводить итоги. А Валери – самая лучшая женщина из всех, которые попадались ему за последнее время. Она обожает секс, совершенно не зациклена на браке и вызывает к себе искреннее уважение. Конечно, он не успел узнать ее достаточно хорошо, но и этого вполне хватает для радостного общения с этой замечательной женщиной. Иногда ему казалось, что она чересчур умна для женщины, но на этот недостаток можно было просто не обращать внимания, так как она пользовалась им крайне осторожно и только в самых необходимых случаях. Короче говоря, она во всем и полностью удовлетворяла его, и он надеялся в душе, что вызывает у нее подобные чувства.
Дайана тоже была умна и трепетно относилась к сексу, но ему этого было явно недостаточно. Хотелось чего-то большего – простого человеческого понимания. Откровенно говоря, он редко вспоминал о своей бывшей жене в эти дни. По самым последним слухам, она проживала сейчас в Бостоне, всецело отдаваясь своему антикварному бизнесу, который достался ей в наследство от отца. Поговаривали, что у нее все прекрасно, а семейный бизнес процветает как никогда. Он пожелал ей в душе всяческого успеха и вновь вспомнил о Валери Бэлок. Интересно, на самом ли деле она богата и каким образом досталось ей это состояние.
ИДЕН
Утро выдалось на редкость ясным, столбик термометра не поднимался выше шестидесяти градусов, и только слабый ветерок продувал открытое пространство Центрального парка. Джордж Хадсон был режиссером коммерческой рекламы фирмы «Джезерелл» и глубоко ненавидел свою работу. А сегодня он пребывал в особенно отвратительном расположении духа и часто покрикивал на фотографа, который, впрочем, не обращал на него никакого внимания. И это обстоятельство злило Джорджа еще больше. Ведь, в конце концов, именно он отвечает за съемки, а не этот кретин-фотограф, который не может отличить камень от куска дерьма, но при этом строит из себя великого мастера. Вообще говоря, подготовка этого рекламного сюжета шла не очень хорошо, но это были легкие деньги, и к тому же немалые. Именно поэтому он не намерен был терпеть упреки от людей, которые ничего не смыслят в этом деле.
Джордж Хадсон всегда требовал для своих съемок хороших технических специалистов, отличных гримеров и самых лучших фотографов и операторов и всегда получал их. Но сейчас его выводило из себя то обстоятельство, что приходилось тратить драгоценное время на эту взбалмошную модель, которая к тому же была на целых шесть дюймов выше его, да на это дурацкое телевидение, которое отнимает у него целых сорок секунд. К тому же эти людишки из рекламного агентства и из фирмы «Джезерелл» постоянно маячат у него перед глазами и со свойственной им наглостью вмешиваются в его дела, лезут со своими предложениями и пытаются поучать его. Он поднял голову и увидел приближающуюся Иден – высокую, стройную, с необыкновенно длинными ногами. Она шла к нему широким, размашистым шагом, а ее волосы разлетались во все стороны. Да, волосы у нее были просто великолепные – густые, жесткие, длинные, глубокими волнами спадающие на плечи, с целой гаммой самых разнообразных оттенков, которые при этом выглядели, вполне естественными. Конечно, с ней уже немного поработали парикмахеры, слегка оттенив волнистые локоны, но во всем остальном ее волосы имели природный цвет и вполне естественную волнистость. Джордж Хадсон отдавал помощнику последние распоряжения, но все его внимание было приковано к ней. Только сейчас он заметил, что она чем-то расстроена. Только этого еще недоставало! Кто мог испортить ей настроение? Ему еще никогда прежде не приходилось работать с этой моделью, но он уже много слышал о ее прекрасной репутации, хотя и не понимал до конца, что это в данном случае означает. Может быть, это значит, что она спит со всеми подряд?
– Мистер Хадсон? Меня зовут Иден. – Она протянула ему руку, и он крепко пожал ее, не переставая с любопытством разглядывать ее лицо.
– Вы не шутите? – насмешливо спросил он, пытаясь подавить в себе только что зародившееся подозрение. – Что случилось? У вас возникли проблемы? Как и у всех остальных?
– Нет, ничего страшного. Во всяком случае, я надеюсь на это. Просто я хотела сказать вам, что Демоса все еще нет, а тут к нам затесался какой-то человек. Я не знаю, кто он такой и что ему нужно. Может быть, вы что-нибудь знаете о нем?
Джордж посмотрел в ту сторону, куда только что указала Иден. Неподалеку от съемочной группы действительно переминался с ноги на ногу какой-то незнакомый мужчина, одетый в темно-коричневые слаксы, белую рубашку и светло-коричневый кожаный пиджак. Он был коротко подстрижен и на первый взгляд производил впечатление аккуратного и весьма респектабельного человека. Правда, в Нью-Йорке это еще ни о чем не говорило.
– Джина, – повернулся он к своей помощнице, молодой толстушке лет двадцати, не сводившей с него восторженного взгляда, – узнай, пожалуйста, что здесь нужно этому парню, и немедленно доложи мне.
Та нервно облизала губы, недовольно кивнула и направилась выполнять поручение босса.
– Сейчас узнаем. Вы говорите, никогда раньше не видели его?
Линдсей решительно покачала головой:
– Нет. Просто я уже давно приучилась быть осторожной. Тем более что никто из присутствующих здесь людей его не знает.
Джина тем временем подошла к незнакомцу мелкими шажками и остановилась перед ним, напоминая чем-то маленького толстенького щенка, постоянно виляющего хвостиком. Незнакомец добродушно улыбнулся и что-то ответил ей, похлопав при этом по плечу.
Джина радостно побежала обратно, не скрывая своего облегчения.
– Он сказал, что его зовут Тэйлор и что он пришел сюда по требованию мистера Демоса.
– Зачем? Что он собирается здесь делать? – поинтересовалась Линдсей.
– Он сказал, что скоро сюда приедет сам мистер Демос и поговорит с тобой, Иден.
– Ясно, – задумчиво протянула Линдсей, так ничего и не поняв. – Ну что ж, может быть, мы приступим к съемке сцены на дороге?
