Текст книги "Камбер Кулдский"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Джорем немедленно скинул мокрую шляпу и перчатки, снял плащ и повесил его сушиться.

– Сейчас нам принесут что-нибудь сухое переодеться, – сказал он, стянул сапоги и начал снимать тунику. – А пока давай-ка скинем с себя эти мокрые тряпки, пока не подхватили простуду!

Райс ухмыльнулся в ответ и последовал его примеру. Завернувшись, как в кокон, в сухое монашеское покрывало, он пристроился поближе к огню. От его мокрых волос пошел пар. Рядом с ним уселся Джорем, который, несмотря на беспорядок в одежде, каждым своим дюймом выглядел, как лорд, нисколько не потерявший своего великолепия. Райс с завистью покосился на него и решил, что ему никогда не удастся увидеть Джорема в неподобающем виде.

Дверь тихо отворилась, и оба они встали, когда в комнату вошли два человека. Первый был, вероятно, аббат монастыря. Серебро сверкало у него на пальцах и на груди, одежда была ярко-красного цвета, откинутый назад капюшон сутаны открывал бритую голову. У носа он держал большой платок, поминутно громко сморкаясь в него. Монах, сопровождавший его, нес на руке две сухие сутаны. Джорем поклонился и поцеловал перстень аббата.

– Благодарю, что вы пришли к нам, достопочтимый отец. Я отец Мак-Рори, а это – лорд Райс Турин, Целитель.

Райс тоже поклонился и поцеловал перстень.

– Мы очень признательны за гостеприимство.

Аббат ответил им поклоном.

– Не надо церемоний, отче, и примите, пожалуйста, сухую одежду, которую принес Эгберт. Я – Грегори Арденский, аббат монастыря святого Ярлата.

Он снова оглушительно чихнул, поднеся к носу платок. Брат Эгберт помог Райсу и Джорему одеться, после чего вышел из комнаты. Аббат подошел к камину и приложил руки к теплому камню.

– Мне передали, что вы из Ордена святого Михаила, отче, – сказал он простуженным голосом. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

Джорем обескураживающе улыбнулся и затянул веревку на талии.

– Мы бы хотели посмотреть списки вступивших в ваш Орден за последние несколько лет, отец аббат.

– Это официальная проверка?

– О, нет! Мы здесь по личному делу, как душеприказчики.

– Ясно.

Аббат явно почувствовал облегчение.

– Это можно устроить. Но если вы ищите конкретного человека, то он уже принял последний обет, а значит, не сможет увидеться с вами.

Райс искоса посмотрел на друга, затем откашлялся.

– Простите меня, отче, но, возможно, отец Джорем неясно выразился. Он выполняет мою просьбу. Дед человека, которого мы ищем, был моим пациентом долгие годы вплоть до смерти. На смертном одре он просил, чтобы я отыскал его внука и попросил молиться о душе усопшего. Ведь вы не откажете старику в его последней просьбе?

Аббат поднял бровь, затем пожал плечами.

– Конечно, это можно ему передать. Каждый человек имеет право оплакивать близких, даже если весь остальной мир рушится. Как его зовут? Может, я могу прямо сейчас сказать вам, где он.

– Бенедикт. А в миру… дед пожелал, чтобы прежнее имя внука осталось в тайне, – ответил Джорем. – Можем мы немедленно взглянуть на записи?

– Сейчас?! – Аббат с изумлением взглянул на Джорема. – Разве это не может подождать до утра?

– Дед этого человека испытывает большую потребность в молитве, – невозмутимо солгал Джорем. – Мы обещали ему найти его внука как можно быстрее. Кроме того, мы не хотим нарушать покой вашего монастыря дольше, чем необходимо. Если кто-нибудь из братьев проведет нас в архив и снабдит свечой или лампой, то мы будем очень благодарны.

– Понимаю.

Аббат снова пожал плечами и поклонился. По всему было видно, что он ничего не понял.

– Хорошо. Брат Эгберт покажет вам записи и даст все необходимое. Может, вы, господа, присоединитесь к нам на утренней мессе, а потом разделите с нами трапезу?

– Большая честь для нас, отче. – Джорем поклонился.

– Благодарим, достопочтимый.

Кинув недоверчивый взгляд на них и приложив платок к красному носу, аббат вышел из комнаты и скрылся в темноте коридора. Брат Эгберт повел их в противоположную сторону.

Перед большой тяжелой дверью они зажгли свечи, и монах открыл ее тяжелым железным ключом. Он указал на шкаф в дальнем углу библиотеки, заполненный туго свернутыми свитками – списками вступающих в монастырь, затем поклонился и исчез.

Когда скрип двери подтвердил его уход, Джорем поставил свечу на стол и вытащил один из свитков. Расстелив его на столе, священник быстро просмотрел заглавие.

– Decimus Blainus – десятый год правления короля Блейна. Это было не так давно. Даниель сказал, что мальчик ушел в монастырь двадцать лет назад?

Райс кивнул.

– Даже раньше, по его словам. Но лучше нам проверить лет пять-десять до и после этого. Дэн говорил, его внуку было тогда всего девятнадцать лет, но он все же был глубоким стариком и вполне мог спутать даты.

– Ладно. Двадцать лет – это 883-й год, как раз перед кончиной Фестила Третьего. Давай проверим за десять лет до этого, и пять лет спустя. Жаль только, нам неизвестно, как парня звали в миру, а родовое имя в церковные анналы не вносится. С другой стороны, много ли людей за пятнадцать лет взяли имя Бенедикт? Так что подбирай мне списки по годам, а я буду их просматривать.

Однако оптимизм Джорема оказался преждевременным. К тому времени, как Райс вернулся со свитками, перьями и чернилами, священник нашел уже четырех Бенедиктов.

Райс положил все на стол и взглянул через плечо друга.

– Рольф, сын Керрола, принят в Орден Бербилан и принял имя Бенедикт, находится в монастыре святого Пирана. Аволь, сын Джона Голдсикта, принят в Орегонто, взял имя Бенедикт и послан в монастырь святого Иллтида. Генрих, младший сын графа Дегена Ну, этого мы можем исключить. Отец не подходит. Джозеф, сын мастера Гилларди… имя Бенедикт… святой Ултэн. И это всего за одиннадцать лет!

Райс вздохнул, сел за стол, обмакнул перо в чернила и приготовился писать.

– Начнем с этих троих. Те, что раньше, наверное, уже отдали Богу душу. Да и наш тоже мог умереть. Ну, давай, я буду записывать.

– Хорошо. – Джорем вздохнул. – У нас будет долгая ночь.

Через три часа они составили список из шестнадцати имен, правда, троих из них они могли исключить сразу как отпрысков известных дворянских фамилий. К несчастью, они не знали имени отца, а сведений о более дальних предках не было.

Так что в списке осталось тринадцать имен. Проверив по возрасту, они сократили число претендентов до десяти.

Теперь следовало найти списки умерших, чтобы удостовериться, кто из этих десяти еще жив.

В восточные окна библиотеки уже пробивался слабый свет, предвестник близкого рассвета.

Утро наступило, когда последний список был просмотрен и занял свое место в шкафу.

Друзья откинулись на спинки кресел и расслабились.

– Пятеро еще живы, и возраст подходящий, – пробормотал Джорем.

Он повернулся и громко зевнул.

– Хорошо, что мы настояли на том, чтобы прийти сюда сразу же. Представляешь, что было бы, если бы все монахи монастыря сейчас дышали нам в затылок, пытаясь понять, чем мы занимаемся?

Райс отложил перо, пошевелил уставшими пальцами, поднял со стола исписанный лист. Глаза его воспалились от бессонной ночи, но дело было сделано.

Эндрю, сын Джеймса, сорок пять лет, монастырь святого Пирана.

Никлас, сын Ройстона, сорок три года, аббатство святого Фоеллана.

Джон, сын Даниеля, сорок два года, монастырь святого Пирана.

Роберт, сын Петера, тридцать девять лет, монастырь святого Ултэна.

Мэтьюз, сын Карла, сорок шесть лет, монастырь святого Иллтида.

Он еще раз просмотрел лист, затем аккуратно сложил его и спрятал.

– Святой Ултэн в Мурине, на побережье, святой Фоеллан – в горах Лендура, три дня пути на восток отсюда. Я думаю, нам сначала надо направиться в святой Пиран. Этот Джон, сын Даниеля, у меня как-то ассоциируется с родом Халдейнов. Имя Джон напоминает имя Ифор. И тут еще Даниель. Тряпичник мог назвать своего сына тоже Даниелем.

– А если все Бенедикты в святом Пиране – не те, кто нам нужен, тогда что?

– Тогда попытаем счастья в святом Фоеллане, святом Ултэне и даже в святом Иллтиде, хотя мне очень не хочется в это время года ехать в Найфорд. Надеюсь, что ты находишься в лучшей форме и съездишь сам.

Он со страдальческой миной потер свой зад, а Райс усмехнулся. Собрав все черновики, Райс приготовился сложить их в корзину для бумаг, но Джорем забрал их и, поднеся к пламени свечи, терпеливо ждал, когда они превратятся в пепел. Райс ничего не сказал, но когда все было кончено, повернулся к Джорему.

– Ты только что уничтожил остатки моей невинности, – сказал он. – До этого момента мы могли говорить, что ищем просто брата Бенедикта. И пока мы его не нашли, мы в безопасности, но когда мы его найдем, тогда что? Что нам останется, кроме как низвергнуть узурпатора и восстановить на троне подлинного короля?

Джорем поднял свечу и повернулся к Райсу. Его лицо, освещенное снизу мерцающим желтым светом, выглядело каким-то сверхъестественно-призрачным.

– Да, это настоящая измена; даже просто искать его, не думая о восстановлении на престоле, – это тоже измена. Но, с другой стороны, вся эта история может кончиться очень быстро. Может оказаться, что наш брат Бенедикт, если еще жив, настолько не годится для короны после двадцати лет монастырской жизни, что даже Имре покажется нам хорошим королем.

– О Боже, я и не думал о такой возможности.

– А это вполне вероятно.

Джорем рассмеялся.

– Но подумай сам; даже если он захочет нарушить обет и заявить о своих правах на престол, что вовсе не очевидно, то это только начало. Человек может быть рожден королем, но если он не получил воспитания и образования, необходимого королю, то ему будет очень трудно. Даже мы, михайлинцы, как бы мы не ругали Имре и его политику, не решимся поддержать такого человека.

Он поджал губы, не сводя взора со свечи.

– Имре объявил новый налог на строительство столицы в Найфорде. Все страшно возмущены. Но свергнуть с трона короля – это чересчур даже для михайлинцев.

Райс долго молча смотрел на него, затем опустил глаза.

– Твои михайлинцы получат те сведения, которыми мы располагаем?

– Может быть, – пробормотал Джорем.

Райс поднял голову.

– Ты не хочешь сообщить им?

– Ты же понимаешь, что я один не могу принимать решения, – отозвался Джорем. – Может, во мне говорит осторожность, а может, я помню, что мы все время ходим по острию ножа. Во всяком случае, если мы найдем Синхила и он окажется вполне подходящим для королевского сана, то нам придется подключить других людей. Мне бы хотелось, если ты не будешь возражать, рассказать обо всем отцу.

– Камберу? – выдохнул Райс. – Если Камбер решит, что вернуть трон Халдейнам – это единственный выход, то я с надеждой буду смотреть в будущее.

– Ну, ладно. – Джорем снова зевнул. – Тогда пойдем поспим немного. Скоро нас позовут к утренней мессе.

ГЛАВА IV
Слушайся совета и принимай обличение, чтобы сделаться тебе впоследствии мудрым.[5]5
  Притчи 19:20


[Закрыть]

Спать им почти не пришлось. Не успели друзья переступить порог отведенной им кельи и расстелить постель, как пришло время утренней молитвы. Они едва успели сомкнуть глаза – а в дверях уже возник хмурый монах. Сурово застыв в дверях, точно бдительный страж, он не ушел, пока гости с кряхтением не поднялись и не принялись одеваться.

Райса подобная строгость удивила, но Джорем, когда они наконец остались одни, лишь рассмеялся в ответ на жалобы приятеля, напомнив тому, что они находятся не где-нибудь, а в монастыре. Для монахов они – обычные путники, которых пустили сюда на ночлег, а потому они обязаны отплатить за гостеприимство, приняв участие в общей молитве, очищающей душу от грехов.

Райс согласился, что молитва – не слишком большая плата за такое благодеяние, как крыша над головой, однако усталость от бессонной ночи давала себя знать, и он отнюдь не был готов воспарить душою вместе со всей братией, и потому лишь с большой неохотой последовал за Джоремом в монастырскую церковь, тщетно пытаясь изобразить на лице покорность и смирение, которых совершенно не испытывал.

Богослужение затянулось почти на все утро, после чего аббат пригласил гостей разделить с ним трапезу и засыпал вопросами о последних вестях из столицы. Когда наконец они смогли выйти на улицу, над ними было хмурое бессолнечное небо, вновь обещающее дождь.

Лошади уже отдохнули и были готовы к поездке. Их копыта высекали искры из булыжников, которыми был вымощен двор монастыря. Но когда они выехали на улицу, задорный цокот копыт превратился в глухое хлюпанье и чавканье – вся дорога представляла собой жидкое месиво, Снова начался дождь, и, не проехав и двух миль, они уже снова вымокли до нитки.

Дождь преследовал их до полудня, и только когда они добрались до владений Мак-Рори, он превратился в надоедливую водяную пыль.

Всадники поднялись на последний холм перед деревней, и их глазам открылся величественный замок – Кайрори.

Это был замок Камбера, Серо-зеленые крыши, отмытые до блеска дождем, весело сверкали, как изумруды. Два друга постояли на вершине холма, переглянулись, как заговорщики, затем расхохотались и пустили лошадей вскачь вниз по склону, ведущему к деревне. Они подхлестывали лошадей, свистели, гикали – в общем, вели себя, как расшалившиеся мальчишки.

Они с шумом скакали по деревне, распугивая кур, собак и детей. Вдруг они увидели старого слугу Мак-Рори, стоявшего с двумя лошадьми у маленькой деревянной церкви.

Одну из них молодые люди узнали сразу же.

Они остановились, слуга взглянул на них и всплеснул руками. На его лице отразилась неописуемая радость.

– Отец Джорем!

Джорем с улыбкой спрыгнул с седла и тепло обнял старого слугу.

– Сэм, старина, как поживаешь? Это лошадь моей сестры?

– Да, отче, ее. – Слуга хмыкнул. – Леди сейчас преподает детям катехизис. Она скоро выйдет. Может, подождете и вернемся в замок вместе?

– Теперь-то я точно никуда не уеду! – воскликнул Джорем и с улыбкой повернулся к Райсу, который спешился подчеркнуто лениво и безразлично.

– Райс, ты помнишь Сэма?

– Конечно. Как дела, Сэм?

Райс пожал старику руку.

Сэм, очень довольный, поклонился, затем вдруг посерьезнел и опустил глаза.

– Вы, видно, ничего не слышали об убийстве, раз не задаете вопросов?

– О каком еще убийстве?!

Райс посмотрел на Джорема, а священник положил руку на плечо старого слуги.

– Что случилось, Сэм? Кто убит?

Сэм пожевал губу и взволнованно посмотрел на Джорема.

– Один Дерини, отче. Его убили в деревне несколько дней назад. Он был не из тех, кого уважают люди, это – лорд Раннульф.

– Дерини… – выдохнул Джорем.

– Да. И король применил закон Фестилов. Он захватил пятьдесят заложников и будет вешать по два человека ежедневно, пока не объявится убийца. Чтецы мыслей не смогли узнать его имени у жителей деревни. Казни начнутся завтра.

Райс тихо присвистнул.

– Вчера в Валорете я видел, как во все стороны мчались гонцы, я встретил троих или четверых на дороге в святой Лиам, но тогда мне это не показалось заслуживающим внимания.

Джорем хмыкнул.

– Неужели они не знают, кто настоящий убийца, Сэм?

– Пока нет, отче. Некоторые думают, что это виллимиты, но доказательств нет. Лорд Камбер послал своих людей, среди которых были и чтецы мыслей, чтобы они собирали слухи и расспрашивали всех. Но прошло два дня, а результатов нет. Сперва все только и говорили, что о новом налоге, а теперь еще и эта напасть. Лорд боится, что опасность грозит и другим Дерини. Он даже попросил меня сопровождать молодую госпожу, так как боится, чтобы ей не причинили вреда.

– Сэм, ты прелесть, но ужасный паникер, – послышался приятный музыкальный голос.

Они обернулись и увидели закутанную в плащ Ивейн, спускавшуюся по ступеням. Ее роскошные волосы выбивались из-под капюшона.

– Отец знает, что я и сама могу позаботиться о себе, – продолжала она. – Да и кто будет угрожать мне? Я ничем не оскорбила виллимитов, даже если они и виноваты в том, в чем их обвиняют. А простых, добрых людей мне бояться нечего.

Она со смехом обняла Джорема, взглядом встретившись с Райсом. Тот взял ее руку и поцеловал, стараясь скрыть смятение, которое охватило его при неожиданной встрече с Ивейн, он ведь готовился к тому, что увидится с ней гораздо позже. Однако он испытал большое удовлетворение, когда Ивейн притянула его к себе и легко поцеловала в щеку, обняв одной рукой. Не обошла она вниманием и Сэма, вся лучась жизнерадостным обаянием.

– Послушай, сестрица, – пробормотал Джорем, – тебе все же следует подумать о своей безопасности, Это правда, что отец боится за тебя?

– Конечно, нет.

Она шаловливо стукнулась лбом о его лоб и состроила смешную гримасу.

– Это наши преданные слуги, вроде Сэма, боятся за нас. А со мной все в порядке.

– Мне бы хотелось узнать об этой истории побольше, – сказал Джорем.

Он освободился из объятий сестры и дал знак Сэму, чтобы тот подавал лошадь.

– Поехали домой, если ты тут все закончила. Райс, ты можешь хоть ненадолго спуститься с небес на землю? Я хочу выяснить, что же здесь произошло.

* * *

– Ну, вот и вся история, вернее, то, что нам известно, – закончил Камбер свой рассказ.

Был уже вечер. Все сидели вокруг горящего камина.

– Раннульфа обнаружила старая вдова Кларет. Она была в истерике, ведь труп оказался на ее земле, или, вернее, часть трупа – голова и четверть тела. Остальное… Впрочем, достаточно сказать, что несколько других семейств тоже ожидала поутру неприятная находка. Бейлиф немедленно сообщил мне о случившемся.

Райс и Джорем кивнули, и Камбер вновь наполнил их бокалы. Друзья прекрасно понимали весь ужас создавшегося положения, и несколько минут стояла мертвая тишина.

Последний из слуг был отослан к себе уже час назад, и теперь у камина в большом зале оставались трое мужчин и Ивейн.

Райс сидел возле Ивейн и изредка прикладывался к бокалу. Он взглянул на Джорема и увидел, что тот еле заметно кивнул ему, Райс собрал все свое мужество и повернулся к Камберу.

– Сударь, мы с Джоремом хотим сообщить вам нечто важное. Возможно, это имеет отношение к тому, что ты рассказал только что.

В его голосе было что-то, что приковывало к нему всеобщее внимание. Все взгляды устремились к нему. Юноша опустил голову, подбирая подходящие слова. Райс почувствовал успокаивающую руку Ивейн на своей руке. Он физически ощущал на себе взгляд Камбера.

– Вы все знаете, что я – Целитель, и потому мне приходится иметь дело с разными людьми.

Он нервно откашлялся и выпил глоток вина.

– Два дня назад умер один старик. Он не был важной персоной, во всяком случае, для окружающих, но история, которую он рассказал мне перед смертью, заставила меня помучиться.

Он поднял свои золотистые глаза и твердо встретил взгляд Камбера.

– Сударь, он объявил себя принцем Эйданом Халдейном, младшим сыном последнего короля Халдейна.

В ответ не прозвучало ни слова, но слушатели обменялись удивленно-встревоженными взглядами. Камбер посмотрел на Джорема, стараясь отыскать на его лице подтверждение словам Райса. Затем молча подал юноше знак продолжать.

Райс снова опустил глаза.

– Мне пришлось сделать то, что я делаю крайне редко, – медленно сказал он. – По просьбе старика, нет, по его требованию, я проник в его разум, чтобы получить подтверждение его словам. И он говорил правду! Он действительно был принцем Эйданом! И что еще важнее, у него был законный сын, и у этого сына тоже был сын. Сын Эйдана погиб во время резни двадцать лет назад, но у нас есть все основания полагать, что внук еще жив.

Он опять поднял голову и посмотрел прямо в глаза Камберу.

– Этот внук – принц Синхил Донал Ифор Халдейн, законный наследник трона Гвиннеда.

Наступила мертвая тишина, и в ней послышался мягкий вздох Ивейн, чьи голубые глаза расширились от изумления. Затем все повернулись к Камберу. Лорд Дерини все еще молчал. Он взвешивал и оценивал, он читал мысли в глазах Райса, потом он прервал считывание мыслей Райса и обвел глазами остальных. Когда его взгляд касался того или иного, каждый почтительно опускал голову, почтительно, но без страха. Даже обычно дерзко-мятежный Джорем молчал, подавленный могучей личностью и авторитетом отца.

– Ты сказал, что у тебя есть причины полагать, что он еще жив, Райс. А ты знаешь, где он?

Райс покачал головой.

– Не уверен. Но мы думаем, что он один из пяти человек, которых мы выписали из регистрационных книг. Он – монах. Двадцать лет назад он принял обет – это последнее, что дед слышал о нем. Кроме того, мы не знаем, как звали Синхила в миру. Дед перед смертью назвал только имя, которое тот взял при вступлении в братство: Бенедикт. Нам неизвестно как звали его отца лишь королевское имя, которое тот скрывал – Алрой. Мы просмотрели книги Ордена и нашли пятерых Бенедиктов подходящего возраста. Принц Синхил, если еще жив, должен быть одним из них.

– Ясно.

Камбер вздохнул, откинулся на спинку кресла и аккуратно поставил стакан вина на стол перед собой.

– Этот Синхил или Бенедикт – монах. Если вы найдете его, что вы собираетесь с ним делать?

Теперь была очередь Джорема ответить.

– Мы еще не знаем, отец. Возможно, нам удастся определить, не вызывая подозрений, кто же из пяти нам нужен. Мы также рассмотрим вопрос, что нужно сделать, чтобы вызволить его из монастыря, если дело дойдет до этого, естественно. Но сначала следует выяснить, на что он способен. Затем… – Он пожал плечами. – Посмотрим.

– Хорошо сказано, Джорем. – Камбер кивнул. – Ты хитер. Затеваешь заговор, но обвинить тебя в измене трону невозможно. Однако чего вы ждете от меня? Чтобы я прикрыл глаза на ваши поиски? Но ведь я уже давно вышел из состава Совета Имре, потому что наш король мне не по душе. И вы знаете мое отношение к тем законам, которые он ввел. Но я никогда не пойду на свержение его с трона. Неужели вы думаете, что я пойду на такой риск человека, которого в глаза не видел? Да и вы оба его не видели. Даже твои михайлинцы не так глупы, я полагаю. Как относится ко всему этому ваш главный викарий?

Джорем беспокойно заворочался в кресле и посмотрел на Райса.

– Я еще не говорил ему. И мы вовсе не требуем, чтобы ты изменил своим принципам. Но ты же сам понимаешь, прежде всего мы должны во всем этом разобраться, отыскать наследника Халдейнов. А кроме того, ты же лучше нас знаешь, каков нынешний режим. Мы надеялись получить от тебя мудрый совет, что делать дальше.

– Мой мудрый совет, а не совет михайлинцев? – мягко спросил Камбер.

– Отец, я знаю, что ты не одобряешь…

– Нет, мое одобрение или неодобрение не имеет отношения к этому делу, сын мой. Я даже не хочу пытаться заставить тебя сделать выбор между семьей и Орденом, – прервал его Камбер. – По правде говоря, если все начнет развиваться так, как хотите вы, то, я уверен, вам придется обратиться к помощи Ордена. Реставрация потребует больших затрат в виде воинской силы, а михайлинцы – одни из лучших. Без них вы не добьетесь успеха, будь ваш Синхил хоть сам Господь Бог, а я уверен, что это далеко не так.

Джорем осторожно кивнул, слегка удивленный и обескураженный тем, что его отец так неожиданно поддержал михайлинцев.

– Но вернемся к вашему Халдейну, – продолжал Камбер. – Предположим, что он тупое животное или что он вовсе не желает быть королем, что весьма вероятно, если он не дурак. Предположим, что религиозные обеты для него значат больше, чем права, полученные в результате случайности рождения. Или что он знает, кто он, и не желает бороться за свое право на престол. Не кажется ли вам, что он именно по этой причине вступил в Орден, чтобы навсегда избавиться от груза своего наследства, чтобы избежать гибели? Ведь для него предъявление прав на трон равносильно самоубийству.

– Значит, ты утверждаешь, что мы потерпим неудачу? – звенящим голосом спросил Джорем.

– Нет, я просто хочу, чтобы вы предусмотрели все варианты. Это ведь не игра. Как только вы начнете действовать, ваши жизни окажутся под угрозой – и не только ваши.

Джорем переглянулся с Райсом. Целитель выпрямился в кресле.

– Сударь, – начал он, – мы рассматривали почти все варианты, которые вы предложили, поверьте. Но ради успокоения нашей совести мы должны хотя бы просто поговорить с этим человеком. Если он хоть что-то из себя представляет, тогда мы решим, что делать дальше. Но когда дело дойдет до этого, нам понадобится твоя помощь.

Он опустил глаза и продолжил:

– Мы можем найти Синхила, проникнуть в его мысли, узнать его душу лучше, чем он сам знает ее. Но я не уверен, что мы – по крайней мере, я – имеем право на окончательное решение: может ли этот человек быть королем. Разумеется, мы ничего ему не скажем, кроме того, что его дед умер, пока не будем уверены, что он не побежит с криком к своему настоятелю. Мы просим вашего разрешения только на такие действия. Вы дадите нам свое благословение, сударь?

– Разве вы отступитесь от всего этого, если я скажу «нет»? – спросил Камбер.

Друзья долго смотрели на Камбера, затем одновременно покачали головами. Им даже не понадобилось советоваться друг с другом.

Камбер взглянул на Джорема, на Райса, затем перевел взгляд на Ивейн. Лицо девушки было непроницаемо, и по нему нельзя было прочесть, как она относится ко всему этому.

– Ну а ты, дочка, что скажешь? Ты видишь, что твой брат и Райс хотят, чтобы это стало семейным делом. Кстати, не по этой ли причине и ты завела со мной нынче утром разговор о политике? Что тебе известно об этом?

– О, я ничего не знала до сегодняшнего вечера, – горячо начала защищаться Ивейн.

Но она тут же поняла, что отец поддразнивает ее, и поняла, почему.

– Но я рада, что мы поговорили, – продолжала она, бросив искоса взгляд на Райса. – Потому что Райс и Джорем сообщили очень важные сведения.

– Ясно.

Камбер рассмеялся.

– А что ты думаешь об этом новоявленном короле Гвиннеда?

– Пока у меня нет никакого мнения, ведь я ни разу не видела его. Но я тоже согласна с тем, что Райс и Джорем должны и дальше вести поиски, чтобы удостовериться, действительно ли Бенедикт – сын Халдейна.

– Неужели и ты желаешь свергнуть нынешнего короля?

Ивейн натянуто улыбнулась.

– Отец, мы все знаем истинные причины твоей отставки. Я думаю, ты согласен с тем, что такой человек, как Имре, не должен восседать на троне, а тем более теперь, когда появилась вполне реальная альтернатива.

Она помолчала.

– Теперь появился законный наследник, и, следовательно, шанс на восстановление древнего и благородного рода, который успешно правил Гвиннедом в течение нескольких столетий. Кроме того, я совсем не верю, что Халдейны в свое время узурпировали трон, как пишут наши историки-Дерини, чтобы оправдать захват власти. По моему мнению, Фестилы в своей алчности делают все, чтобы скрыть правду. И если появится новый достойный претендент на трон, его следует поддержать.

Камбер выслушал все это, слегка улыбаясь, сложив руки перед собой и задумчиво барабаня пальцами по груди. Когда Ивейн закончила, он улыбнулся и посмотрел на Джорема и Райса.

– Видите, к чему приводит женское образование? Твои же слова возвращаются к тебе. Джорем, никогда не давай образование своим дочерям.

– Я не думаю, что эта проблема встанет передо мной. – Джорем улыбнулся.

– Ах да, верно. Райс, но ты, во всяком случае, должен это учесть.

Райс не мог сопротивляться взгляду, который искоса бросила на него Ивейн.

– Я полагаю, что этим будет распоряжаться моя жена.

– Хм-м. Ну, дело твое. А если ваш Бенедикт – Синхил Халдейн, то неужели вы рискнете привлечь этого необразованного, необученного…

Джорем откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.

– Отец, я полагаю, он неплохо образован. В их Ордене много внимания уделяют наукам.

Камбер поднял руку.

– Согласен. Но он не обучен главному – быть королем, а это целое искусство. Не перебивай, Ивейн, неужели ты согласишься посадить на трон Гвиннеда такого человека?

– Разве образование помогает Имре? – возразила она. – И если мы попробуем представить, что нас ждет впереди, основываясь на том, что он творил до сих пор, – разве не удручающая получится картина?! А наш Синхил вполне может оказаться хорошим королем. И если у него неплохие задатки, то обучить его ничего не стоит. А кто может быть лучшим учителем, чем тот, кто служил двум королям, у кого хватило ума уйти в отставку, чтобы не служить третьему, когда он понял, что не может служить ему?

– Тише! – воскликнул Камбер, четко выделяя оба слога. Он в восхищении хлопнул себя по коленям.

– Райс, разве я не говорил, что она искушена в логике? Опять она положила меня на лопатки моими же аргументами. Но в этом я сам виноват. Скажи мне, дочь, я правильно понял, что ты не колеблясь вступишь в заговор, если окажется, что этот Синхил способен быть хорошим королем?!

– А разве у нас есть выбор? – вопросом на вопрос ответила она. – Но в любом случае нам не обойтись без твоей помощи и без твоего совета.

– Нам? – Он улыбнулся. – Отлично. Но у меня есть условия.

– Естественно.

Джорем с облегчением вздохнул.

– В таком случае, я предлагаю следующее. Джорем, Райс, если он не окажется животным или, хуже того, если он согласится, чтобы мы работали с ним, если мы увидим, что он лучше того, кто сидит сейчас на троне Гвиннеда, – вот тогда, возможно, мы начнем обдумывать, как вернуть ему трон. Но вы должны, как и обещали, держать меня в курсе дел все время. Вы также не должны забывать, что ваш брат Катан находится вблизи трона, и какие-либо ваши неосторожные действия могут грозить ему смертью. Так что вам надлежит двигаться вперед крайне осторожно, до тех пор, пока мы не решим, что эти действия будут на благо Гвиннеда.

Джорем и Райс переглянулись, а затем Джорем повернулся к отцу.

– Твои условия более чем разумны. Мы оба согласились с тем, что нельзя подвергать опасности Катана, пока он не введен в курс дела. Если у тебя нет возражений, то мы на этой неделе отправимся в святой Пиран. Там находятся двое из нашего списка.

– Вы ничего не откроете ему сейчас? – спросил Камбер.

– Нет. Скажем только о смерти деда и о его просьбе молиться за него. Ты одобряешь мой план?

– У меня нет возражений. Когда вы вернетесь?

– Через три дня, если все пойдет хорошо. Здесь день пути в одну сторону и…

В этот момент во дворе послышался лай собак, а затем глухой стук в ворота.

Вскоре открылась дверь в зал, и на пороге появился один, из слуг Камбера, за ним стоял еще кто-то, о ноги которого радостно терлись собаки.

– Милорд, Джеймс Драммонд хочет видеть вас, – доложил слуга, загораживая вход рукой.

– Джемми, мальчик, заходи к нам, – радушно сказал Камбер.

Он поднялся и протянул руку вошедшему.

– Придвигай кресло и наливай вина. Я уже решил, что ты забыл свое обещание провести с нами День святого Михаила.

– Я не забыл, – сказал Драммонд.

Он опустился на колени перед Камбером и поцеловал его руку.

Собаки не отходили от него.

– Но я здесь и по необходимости. У меня вести из столицы от вашего сына.