Текст книги "Высший Дерини"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

В Кардосе был полдень, и жаркие солнечные лучи пронизывали прозрачный горный воздух, хотя в трещинах и расщелинах гор еще сохранились остатки снега.

Этим утром Венсит, Ридон и Лайонелл, родственник Венсита, проехали по Кардосскому ущелью, чтобы встретиться с Браном Корисом и теми генералами, которых Венсит выделил в помощь Брану.

К полудню они закончили инспекционный смотр, и теперь Венсит и вся его свита наблюдали, как ставят огромный шатер огненного цвета, который будет штабом Венсита, когда начнутся боевые действия.

Солдаты в бело-черных одеждах вбивали шесты, натягивали канаты. Они знали, что шатер для Венсита должен быть обеспечен всеми удобствами и отвечать всем требованиям комфорта, какие Венсит считал необходимыми для себя во время войны.

Шатер был огромен. Яйцеобразный шелковый купол покрывал площадь, равную площади большого зала Венсита в его дворце в Белдуре. Все пространство внутри было разделено на дюжину отдельных комнат. Стенами служили ковры, гобелены, шкуры зверей. Это диктовалось не только соображениями красоты, но и выполняло чисто практические задачи: сохраняло тепло и поглощало звуки.

Одна комната была большой, там предполагалось проводить совещания. Однако сегодня Венсит решил, что день слишком хорош, чтобы сидеть взаперти, и, повинуясь взмаху его руки, управитель распорядился вынести на поляну перед входом большой ковер и расставить кресла.

Пока слуги суетились, приготовляя все необходимое, один из личных слуг Венсита снял со своего господина грязный бархатный плащ, запачкавшийся за время пути, а взамен принес накидку янтарного цвета, которую Венсит надел поверх своей кожаной походной одежды. Сев в кресло, он позволил другому слуге сменить ему сырую обувь на сухую и, когда все было готово, подал знак, чтобы подавали чай.

Венсит кивнул, приглашая всех рассаживаться, а затем своей собственной рукой взял с подноса фарфоровую чашку и подал ее Брану Корису.

– Выпей и подкрепись, друг мой, – предложил он, ласково улыбнувшись, когда Бран наклонился к нему за чашкой. – Ты хорошо потрудился.

Венсит поднял еще две чашки и протянул их Ридону и Лайонеллу. Четвертую чашку он взял себе и улыбнулся, с наслаждением вдохнув аромат напитка. Все приступили к церемонии чаепития.

– Да, я доволен ловушкой, которую ты предложил, Бран, – продолжал Венсит, держа в руках чашку и наблюдая, как поднимается пар над поверхностью жидкости. – И мы сильно выиграли, соединив наши силы и тем самым увеличив их мощь. Нам очень повезло с союзником, Лайонелл.

Лайонелл, встав, поклонился и снова опустился в кресло.

– Да, нам повезло, что лорд Марли решил присоединиться к нам, сэр. Он был бы очень опасным противником, потому что умеет ловко извлекать максимум пользы из того, чем располагает.

Темные глаза Лайонелла в минуты гнева были способны светиться холодным огнем, но сегодня взгляд их поражал мягкостью, теплотой и доверчивостью, как будто Лайонелл и молодой граф стали близкими друзьями, связанными крепкими узами.

Подумав, Лайонелл добавил:

– Даже я кое-чему научился у него, сэр.

– Да? – усмехнулся Венсит.

Наступило длительное молчание, которое никто из присутствующих не собирался прерывать. Бран, довольный похвалами Венсита и Лайонелла, сделал глоток из чашки и расслабился, не заметив испытующего взгляда Ридона. Все четверо молча наслаждались напитком.

Первым заговорил Ридон:

– А мы еще почему-то не обсудили, как поступить с кассанскими пленниками, сэр, – сказал он, поглядывая поверх чашки на Брана. – Конечно, ловушка, которую подготовили Бран и Лайонелл, великолепна, я полностью с этим согласен. Она окажет на войска Келсона не только деморализующее, но даже разрушительное воздействие. Однако то, что мы до сих пор не занялись кассанскими пленниками, большое упущение с нашей стороны. У Брана и Лайонелла есть насчет них какие-то планы, которых мы не знаем.

Лайонелл усмехнулся – почти угрожающе.

– Ты говоришь так, будто мы с Браном должны согласовывать свои планы с тобой, Ридон. Не вмешивайся. Наши планы относительно пленников тебя не касаются.

– Ты хочешь моих возражений, Лайонелл?

– Нет, я хочу, чтобы ты не вмешивался, – подчеркнуто ответил Лайонелл. – Мы получили разрешение использовать пленников по своему усмотрению, именно это мы и намерены сделать. Больше тебе ничего знать не нужно.

Венсит улыбнулся, весьма довольный размолвкой.

– Не надо ссориться, Ридон. Даже я не знаю всех подробностей операции. Мне это ни к чему. О деталях должны думать генералы и военные советники вроде Лайонелла. И если они говорят, что нужно что-то сделать, я полностью доверяю им. Ты не согласен, Ридон?

– Конечно, нет, – ответил Ридон, прихлебывая из чашки. – Но если ты считаешь, что так лучше, пусть будет так.

– Спасибо, – насмешливо поблагодарил Венсит.

Ридон повертел чашку в руках и снова заговорил:

– Я получил донесение от генерала Дикена. Его патрули сообщают, что армия Келсона будет здесь не раньше вечера. А если учесть, что ваши ловушки замедлят ее продвижение, мы можем спокойно ждать до завтрашнего утра.

– Отлично, – Венсит повернулся в кресле и подозвал управляющего, который все время находился поблизости.

Тот немедленно принес кожаный ларец, отделанный по углам золотом.

Когда управляющий удалился, Венсит открыл крышку и стал перебирать бумаги, что-то отыскивая. Найдя нужную бумагу, Венсит хмыкнул от удовольствия, быстро ее просмотрел, положил обратно и достал другую, которую тоже прочитал.

– Я сегодня получил письмо, которое касается тебя, Бран, – сказал он, хитро поглядывая на Брана. – Келсон каким-то образом узнал о твоем предательстве и взял твою семью под стражу.

Бран замер, затем медленно поднялся, выпрямившись во весь рост. Его руки судорожно сжали чашку.

– Почему мне не сообщили?

– Я сообщаю, – сказал Венсит, протягивая ему письмо. – Только ты не слишком убивайся. Твоя жена и сын сейчас находятся в Джассе, и непосредственной опасности пока нет. Прочти сам.

Бран быстро пробежал глазами письмо. Губы его сжались, превратившись в тонкую линию.

– Их держат как заложников, а вы говорите, что непосредственной опасности нет, – он встретился взглядом с Венситом. – А вдруг Келсон решит использовать их против меня? Неужели я буду спокойно сидеть и ждать, когда моя жена и сын находятся в опасности? Неужели я буду смотреть, как они погибают?

Ридон поднял бровь, весьма удивленный реакцией Брана.

– Послушай, Бран, ты же хорошо знаешь Келсона. Я или ты – мы можем угрожать семье, чтобы заставить главу семьи подчиниться, но молокосос король на это не способен. А кроме того, – он задумчиво посмотрел на свои элегантные ногти, – ты же всегда сможешь обзавестись другими детьми.

Взгляд Брана остановился на Ридоне.

– Что ты имеешь в виду? – прошипел он.

Венсит хмыкнул и неодобрительно покачал головой.

– Хватит, Ридон. Не измывайся над нашим юным другом. Он не понимает твоих шуток… Бран, я вовсе не желаю, чтобы твоей семье был причинен вред. Может быть, в будущем мы организуем обмен заложниками. Во всяком случае, относительно Келсона Ридон полностью прав. Юный король не способен причинить зло невинным женщине и ребенку.

– Вы можете поручиться в этом?

Улыбка Венсита погасла, глаза стали холодно-стальными.

– Я ручаюсь в том, что сделаю все, что смогу. Полагаю, ты знаешь: я могу сделать гораздо больше, чем ты.

Бран опустил голову, внезапно вспомнив свое положение и поняв, что Венсит прав.

– Прошу прощения, сэр. Я не сомневаюсь в ваших возможностях, я только беспокоюсь о своей семье.

– Если бы я заподозрил в твоих словах что-то другое, ты давно уже был бы мертв, – спокойно ответил Венсит, забирая письмо из рук Брана.

Тот отдал бумагу, не говоря ни слова и тщательно скрывая свое замешательство. Венсит сунул письмо обратно в ларец.

На некоторое время воцарилась гнетущая тишина, но Венсит снова поднял голову. Его гнев, только что вспыхнувший, как будто угас.

– Ну, Ридон, что ты скажешь о нашем юном Дерри? Полагаю, там все идет как надо?

– Мне передали, что он готов встретиться с нами, – ответил ему Ридон.

– Хорошо, – Венсит прихлебнул остывший напиток, а затем одним глотком осушил чашку. – Я думаю, нам пора навестить его.

В камере подземной тюрьмы Эсгар Ду на куче грязной соломы лежал Дерри. Руки его сковывали тяжелые цепи, закрепленные на вмурованных в стену кольцах. Его бросили сюда сутки назад и не давали ничего, кроме глотка воды и куска черного хлеба.

Его лихорадило. Ужасно болела голова, голодные спазмы в желудке заставляли корчиться от боли.

Он с трудом открыл глаза и посмотрел на сырой потолок, с которого сочилась вода. Наконец, собравшись с силами, он перекатился на бок и поднял голову.

Боль. Пульсирующая боль в голове и плече. Острая боль в бедре.

Стиснув зубы, Дерри старался сесть, подтягивая себя за цепи, которые тянулись от его рук к кольцам, закрепленным в стене на высоте восьми футов. Он знал, почему кольца так высоко: тюремщики почти распяли его на стене. Они долго избивали его кулаками и кнутами, пока Бог, смилостивившись над ним, не позволил ему потерять сознание. Он пришел в себя много часов спустя и вот теперь обнаружил, что находится в грязной сырой камере на куче соломы.

Юноша вытер потное лицо о здоровое плечо, а затем медленно, с трудом поднялся на ноги. Слева находилось окно. Если он хорошо сохранил в памяти крепость Эсгар Ду, то из нее можно увидеть часть Кардосской долины.

Дерри стоял, шатаясь и цепляясь за цепи. Затем добрел до окна и выглянул наружу.

Далеко внизу занимали позиции войска Венсита.

С северной стороны на холме расположились лучники. На северо-востоке сгруппировались пехота и кавалерия вместе с отрядами копейщиков. Большая часть кавалерии располагалась в центре: кавалерия – ядро армии Венсита. Дерри видел забрызганных грязью всадников, которые широким потоком вливались в долину, слышал ругань и крики офицеров, старавшихся поддержать порядок в колонне.

На юго-востоке, прямо против ущелья, солдаты Торента занимали позиции вокруг шатра, где, вероятно, во время битвы будет находиться Венсит со штабом и откуда он будет руководить действиями своих войск.

Дерри не видел никаких признаков приближающейся армии Келсона, но знал, что король идет сюда. Кто-нибудь должен предупредить Келсона о трагической судьбе герцога Джареда и его людей. Дерри очень надеялся, что внутренние неурядицы в Гвинеде улажены и сюда идет объединенная армия.

О, если бы Морган и Дункан наладили отношения с епископами, подумал он.

Со вздохом Дерри повернулся и в сотый раз безнадежно рванул цепи. Пока он будет закован, как дикий зверь, у него нет ни малейшего шанса выбраться отсюда. Но даже если бы удалось освободиться от цепей, его раны не позволили бы ему уйти далеко.

Нога, как только он встал, мучительно болела, пронизывая острыми импульсами боли все тело. Плечо как будто бы стало болеть меньше, но он был уверен, что лихорадочное состояние и легкий звон в голове вызваны воспалением именно этой раны. Когда охранники приносили воду, он пытался осмотреть рану, но все старания были тщетны: бинт туго стягивал плечо, и он не мог снять повязку. Может быть, там уже началось загноение?

Скрип ключа в замке прервал течение его мыслей. Юноша повернулся к двери, с трудом выдерживая тяжесть цепей.

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова стражника. Открыв дверь полностью, он вошел в камеру и отступил в сторону, пропуская высокого рыжебородого человека в шелковой тунике янтарного цвета.

Это был Венсит. За ним стоял Ридон.

Дерри содрогнулся, у него перехватило дыхание от гнева, когда глазам его предстали два смертельных врага.

Под шелком и мехами на них была кожаная одежда: на Венсите – коричневая, на Ридоне – темно-синяя.

Холодные аквамариновые глаза Венсита рассматривали пленника, а руки поигрывали рукояткой хлыста.

Дерри постарался выпрямиться, насколько мог, пытаясь забыть о больной ноге, о тяжести цепей и о звоне в ушах.

Венсит прошел на несколько шагов вперед. Стражник застыл у двери, бесстрастно глядя прямо перед собой. Ридон прислонился к стене, беззаботно выставив ногу.

– О, – сказал Венсит, – наш юный пленник уже пришел в себя.

И уже на ногах. Очень хорошо, мой мальчик. Твой господин должен гордиться тобой.

Дерри не отвечал. Он знал, что Венсит хочет вывести его из себя, и решил не поддаваться на уловки.

– Но ты, конечно, – продолжал Венсит, – не заслуживаешь похвалы такого господина. Трус и предатель немногого стоит, верно?

Глаза Дерри сверкнули, однако он промолчал, хотя и не знал, долго ли сможет выдержать это глумление.

– Ты согласен? – спросил Венсит, подняв бровь и подходя ближе к Дерри. – Я был о тебе лучшего мнения, Дерри. Но, оказывается, ты достойный ученик своего господина. Говорят, вы с Морганом близкие друзья – гораздо ближе, чем люди имеют право быть. Говорят, что вас связывают тайны, какие и не снились обычным людям.

Дерри закрыл глаза, чтобы успокоиться, но Венсит щелкнул кончиком хлыста перед лицом Дерри, и тот снова увидел перед собой голубые глаза, прикрытые светлыми ресницами.

– Дерри, не скромничай. Все знают, что вы делите с ним и могущество, и постель.

С отчаянным воплем Дерри бросился на своего мучителя, пытаясь цепями размозжить ему лицо.

Но Венсит рассчитал расстояние с точностью до дюйма и даже не шелохнулся, когда руки Дерри остановились, сдерживаемые цепью, у самого его лица.

Со стоном Дерри рухнул на пол.

Венсит презрительно посмотрел на него и приказал стражникам поднять юношу. Те стали натягивать цепи, пропуская их через кольца. Тело Дерри медленно поднималось, и вскоре он был распят на стене.

Венсит долго наблюдал за пленником, находящимся в полуобморочном состоянии, постукивая рукоятью хлыста по ладони, потом приказал стражникам выйти вон.

Дверь со скрипом закрылась за ними. Ридон задвинул засов и встал у двери, заслонив собою глазок.

– Значит, гордость еще осталась, мой юный друг, – заключил Венсит, приближаясь к Дерри, поднимая его подбородок рукоятью кнута. – Чему еще Морган обучил тебя?

Дерри вновь попытался овладеть собой. Никогда раньше не был он так безрассуден, а Венсит только того и добивается. Проклятая лихорадка затуманила разум. О, если бы разум его был ясен!

Венсит опустил хлыст, довольный тем, что снова овладел вниманием пленника.

– Скажи мне, чего ты боишься больше всего, Дерри? Смерти?

Дерри молчал.

– Нет, по твоим глазам вижу, что не смерти. К своему несчастью, ты этим страхом овладел. Я могу извлечь из твоего разума, из глубин твоего мозга такие ужасы, каких ты и представить себе не можешь.

Он отвернулся и стал расхаживать по камере, продолжая говорить.

– Значит, ты не боишься утраты жизни, но боишься утраты…

Утраты чего? – он резко повернулся к Дерри. – Так, Дерри?

Не дождавшись ответа, Венсит продолжал:

– Ты боишься потери здоровья, чести, целостности? Чего ты боишься больше: потери чести или целостности? А если целостности, то чего? Тела? Души? Разума?

Дерри не реагировал, заставляя себя смотреть поверх головы Венсита. Рассматривая трещину в противоположной стене, он изучал маленького паучка, который своей паутиной постепенно оплетал эту трещину. Дерри подумал, что если будет считать ячейки в паутине, то не будет воспринимать слов Венсита.

Щелк!

Лицо Дерри обжег удар хлыста.

Венсит рявкнул:

– Ты не слушаешь меня, Дерри! Предупреждаю тебя, что не люблю нерадивых учеников.

Дерри с трудом сдержал желание броситься на своего мучителя и заставил себя посмотреть ему в лицо.

Венсит стоял в двух футах от него. Глаза колдуна, похожие на два озера расплавленного серебра, пронизывали юношу насквозь.

– Теперь, – спокойно сообщил Венсит, – ты будешь слушать меня, Дерри. Я не буду отвлекаться. Я буду бить и бить тебя, пока ты не начнешь слушать меня. Или подохнешь. А подохнуть будет не просто, уверяю тебя. Ты слушаешь, Дерри?

Дерри изобразил кивок и заставил себя слушать Венсита.

Губы его пересохли, а язык увеличился вдвое и не помещался во рту. Он ощущал, как теплая кровь течет по его лицу – в том месте, куда пришелся удар хлыста.

– Хорошо, – сказал Венсит, проводя рукоятью по щеке и шее Дерри. – Первый урок, который ты должен усвоить, и усвоить хорошо, это то, что твоя жизнь в моих руках, в буквальном смысле слова. Если я захочу, ты будешь молить меня о милосердии, о смерти, чтобы положить конец мучениям, которым я тебя подвергну.

И внезапно он резким движением рванул правую раненую руку. У Дерри вырвался крик, и он почти потерял сознание от боли. Но боль исчезла сразу же, как только Дерри ее ощутил, и юноша поднял голову, с ужасом глядя на Венсита. Рука Венсита все еще лежала на раненом плече, но Дерри старался не думать о том, что колдун сделает дальше.

Венсит улыбнулся.

– Я сделал тебе больно, Дерри? – промурлыкал он, массируя плечо мягкими пальцами. – Но это еще не все, что я могу сделать. Пытать тебя я не собираюсь, так как ты полностью в моих руках. Ты вынужден повиноваться мне. И хотя твой разум будет сопротивляться моим приказам, твое тело будет выполнять все мои желания.

С улыбкой Венсит провел рукой по телу Дерри, отступил на шаг и начал постукивать хлыстом по сапогу. Затем, бросив хлыст Ридону, стал разглаживать на руках перчатки, с презрением глядя на Дерри.

– Скажи, тебя когда-нибудь благословляли? – спросил он, все еще занимаясь перчатками. – Простирал ли когда-нибудь священник руку над твоей головой?

Дерри нахмурился, когда Венсит протянул руку, словно хотел благословить его.

– Я, конечно, не священник, да и то, что я собираюсь сделать, – не благословение, – продолжал Венсит. – Помнишь, я говорил о целостности тела, души, разума? Пожалуй, мы начнем с души, Дерри. И этим хлыстом я накладываю на тебя чары.

Поднятая рука медленно опустилась. Пальцы, сложенные в подобие того, что делает священник при благословении, прошли перед глазами Дерри. Рука пошла сначала вправо, потом влево. Дерри почувствовал, что он впадает в странную летаргию, холод охватил его конечности. Дерри ахнул, пытаясь осознать, что же с ним происходит, затем из его груди вырвался стон, когда Венсит коснулся наручников. Они упали на пол, освободив Дерри.

Юноша не мог стоять сам, ноги не слушались. Но опускаясь на пол, он почувствовал, как сильные руки подхватили и поддержали его. Голова его беспомощно свесилась, откинулась назад, ударившись о каменную стену, волосы цеплялись за грубую поверхность камня. Затем холодные голубые глаза стали приближаться к нему, жесткий хищный рот приник ко рту Дерри долгим бесстыдным поцелуем.

Дерри выскользнул из рук Венсита, тело его беспомощно распростерлось на каменном полу. Глаза закрылись, губы плотно сжались, но по телу прошел невольный трепет сладостной истомы. Дерри, ненавидя за это самого себя, спрятал лицо в ладони и сквозь туман в голове услышал хохот Венсита и издевательское хихиканье Ридона.

Затем сапог Венсита ткнул его в бок, и Дерри поднял голову. Тошнота подступила к его горлу.

Венсит засмеялся и оглянулся на Ридона, который с явным наслаждением наблюдал эту сцену.

Венсит протянул руку, указывая глазами на кинжал Ридона. Тот бросил его, и Венсит ловко поймал оружие – красивое, с отделанной золотом и изумрудами рукоятью. Лезвие отражало холодный спокойный свет. Венсит приложил острие кинжала к подбородку Дерри.

– О, как ты ненавидишь меня, – тихо сказал он. – Если бы этот кинжал попал к тебе в руки, ты бы с радостью перерезал мне горло. Я дам тебе шанс, – с этими словами Венсит вложил кинжал в руку Дерри. – Ну, давай, убей меня, если сможешь.

Дерри замер, не в силах поверить в случившееся, а потом бросился на Венсита. Конечно, это было безрассудством: Дерри был слаб, как котенок.

Венсит просто отступил в сторону, оторвав пальцы Дерри от кинжала и легким толчком отшвырнул его к стене.

Дерри с ненавистью смотрел на хохочущего Венсита, который, наклонившись к нему, приложил лезвие к одежде и одним движением взрезал ее всю сверху донизу. Затем мучитель сорвал одежду, обнажив тело Дерри, и приложил правую руку к груди юноши чуть повыше сердца. Левая рука сжимала кинжал. Глаза Венсита излучали холод, и Дерри понял, что он близок к смерти.

Как мог он подумать, что Венсита можно убить кинжалом? Это же не человек, а демон, нет, сам дьявол.

– Ну, Дерри, ты видишь, что сопротивление бесполезно? Твоя душа в моих руках. И тело тоже, если я захочу. Ты даже убить меня не можешь. Ты не можешь взять мою жизнь, Дерри, – мягко сказал он. – Но я могу приказать, чтобы ты взял свою жизнь, и ты повинуешься. Возьми кинжал, Дерри. И приложи его в том месте, где лежит моя ладонь, повыше твоего сердца.

Рука Дерри помимо его воли протянулась к кинжалу, который держал Венсит, взяла его и приложила острие к груди. Он видел все как бы со стороны. На этот раз он не ощущал смятения, паники, он совершенно не сопротивлялся происходящему. Дерри понимал, что его собственная рука без колебаний нанесет смертельный удар, если Венсит пожелает этого, и Дерри ничего не мог изменить.

Венсит убрал руку с груди Дерри. Он стоял, покачиваясь на каблуках.

– Ну, а теперь начнем. Начнем с небольшого пореза, чтобы показалась кровь.

Нож плавно двинулся по груди. Рука Дерри вела лезвие, за которым тянулся аккуратный порез. Из него выступила кровь, капли которой, как драгоценные камни, падали на белую кожу. Когда порез достиг длины в три пальца, кинжал остановился, готовый, однако, продолжить движение.

– Ну, вот и кровь, – прошептал Венсит мягким бархатным голосом. – И теперь мы будем тихо приближаться к смерти, Дерри. Вместе. Только ты и я. Нужно немножко надавить на кинжал, мой друг. Только чуть-чуть. И мы будем ждать ангела смерти. Будем ждать здесь – в этой обители горя и скорби.

Лезвие стало погружаться в тело. Кровь выступала там, где металл встречался с мягкой податливой плотью. Лицо Дерри приобретало серый оттенок. Он чувствовал, как сквозь кожу, сквозь мышцы движется металл, как к сердцу неумолимо приближается смерть. И он ничего не мог поделать.

Дерри закрыл глаза, стараясь справиться с охватившей его паникой, стараясь успокоить пораженную ужасом душу, в отчаянии взывая к давно забытым святым и богам.

Рука Венсита легла на его руку, вынула кинжал из раны. На рану лег кусок белой шелковой ткани.

Венсит что-то сделал, от чего Дерри почувствовал озноб. На лице колдуна появилась удовлетворенная улыбка. Повернувшись к Ридону, он сказал, что на сегодня хватит и они могут идти.

Дерри с трудом поднялся на колени. Кинжал оставался в его руке. Затуманенным ненавистью взглядом он следил, как скрывается за дверью голубой плащ Ридона.

Стражник принес факел. Венсит, остановившись на пороге, приветственным жестом поднял хлыст.

– До скорого свидания, мой юный друг, – сказал он. Его глаза в свете факела казались темно-голубыми и совсем ласковыми. – Думаю, ты кое-что усвоил из моих уроков. Это очень важно для тебя, так как я хочу, чтобы ты предал Моргана и перешел на мою сторону.

Кулаки Дерри непроизвольно сжались, и он вдруг почувствовал кинжал, все еще лежавший в его руке. Он замер и слегка повернулся, чтобы прикрыть его от взгляда Венсита, но тот заметил это движение и рассмеялся.

– Можешь оставить себе эту игрушку. Она мне больше не нужна. Но и тебе, думаю, она принесет мало радости. Я не могу позволить, чтобы ты воспользовался им. Но ты и сам скоро все поймешь.

Когда закрылась дверь и ключ повернулся в замке, Дерри вздохнул и лег ничком на пол, совсем изнуренный. Некоторое время он лежал не шевелясь, а затем крепко зажмурил глаза, стараясь отогнать от себя ужасы, которые только что прошел. Но едва лишь разум прояснился и боль утихла, слова Венсита вновь всплыли в его мозгу.

«Ты предашь Моргана».

Почти в истерике он перекатился на полу и закрыл лицо здоровой рукой.

Боже! Что Венсит сделал с ним? Может быть, он не так расслышал? Нет, все верно! Колдун сказал, что Дерри предаст Моргана! Что Дерри будет Иудой по отношению к своему другу и господину! Нет! Этого не должно случиться!

С трудом усевшись, Дерри принялся ощупывать все вокруг в поисках кинжала, оставленного Венситом. Дерри схватил его, поднес к глазам и вдруг увидел странный перстень, сверкающий на его мизинце. Никогда раньше Дерри его не видел. Однако затуманенное сознание не остановилось на этом факте, блеск лезвия отвлек внимание юноши от перстня, и он вернулся к своим прежним мыслям.

Венсит виноват во всем. Он может управлять телом Дерри так же, как управляет своими подчиненными. И еще Венсит сказал, что заставит Дерри предать Моргана, и Дерри не сомневался, что колдун выполнит свое обещание, если захочет. Он также исключил самоубийство Дерри, хотя, возможно, здесь он просчитался. Дерри не может, не должен стать подлым орудием в руках Венсита.

Расчистив место на полу, Дерри кинжалом расковырял одну из трещин, сделав ее достаточно широкой, чтобы можно было закрепить в ней ручку кинжала. Оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, он лег на живот у выемки, которую только что сделал, и сжал кинжал обеими руками.

Самоубийство. О нем запрещено даже думать человеку, который верит в Бога и бессмертие души. Самоубийство обрекает верующего на вечные муки в аду.

Но есть вещи похуже, чем ад, убеждал себя Дерри.

Предать себя, предать друга.

С первым он бороться не мог. Король Торента вынудил его к этому. И никто ему тут уже не поможет.

Но Морган. Морган много раз спасал ему жизнь, извлекая из самых когтей смерти. Мог ли Дерри сейчас отказать другу в том же, хотя бы и ценой собственной жизни? Он обязан спасти Моргана, пожертвовав собой!

Взяв кинжал за лезвие, Дерри долго смотрел на крестообразную рукоять.

Тысячи молитв пронеслись в его мозгу и рассеялись.

Юноша поцеловал крест и вложил рукоять в приготовленную выемку. Бог должен его понять, должен понять и простить его, Дерри, за то, что он собирается сделать.

Лезвие торчало острием вверх и пылало, как маленький серебряный факел. Дерри приподнялся на колени и лег так, чтобы лезвие было направлено прямо в сердце. Долго так продолжаться не может. Его усталые руки продержат тело на весу всего несколько минут, а затем он рухнет всей тяжестью на сверкающую сталь. Даже Венситу не удержать его от падения.

Дерри закрыл глаза. Ослабевшие руки начали дрожать.

Дерри вспоминал недавние дни, когда они с Морганом ехали через поля Кандор Ри. Он вспоминал битвы, хороших коней, молоденьких девушек, с которыми развлекался на сеновалах отцовских конюшен, свою первую…

Тело начало опускаться.