Текст книги "Корона из желудей"

Автор книги: Кэтрин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

БЛАДУД

Как поведать об экстазе полета?

Рассказать, что значит освободиться от пут земли, безмятежно парить в голубом небе, не боясь упасть!

Обо мне будут говорить разное. Те, кто любит страшные истории, скажут, что я рухнул вниз, вдребезги разбившись о камни. Словно Икар, взлетевший слишком высоко. Или Люцифер, возомнивший о себе слишком много.

Но мечтатели и поэты будут уверять, что я улетел в неизведанные земли, обратился птицей и иногда наведываюсь в город, принимая человеческое обличье.

Решайте сами, какое объяснение кажется вам наиболее правдоподобным и что для вас правда.

За пределами круга – небеса, и звезды, и тайны, что ведомы только друидам.

Дальше пути нет. Вы должны остановиться, оглянуться и постараться понять.

Круг поможет вам.

Круг – древнейшая магия.

СУЛИС

За рулем сидел Саймон, Ханна устроилась рядом, в косынке и солнцезащитных очках, словно героиня из фильма пятидесятых годов. Они выбрались из города, и теперь мимо скользили холмы, солнце сияло в голубом небе, деревья сбрасывали последние листья.

Сулис и Джош сидели на заднем сиденье, слушали болтовню Ханны и время от времени поглядывали на зеленые поля за окнами, а порой – друг на друга.

– Что-то вы притихли, – заметила Ханна.

– У нас все хорошо, – ответил Джош.

И это было правдой.

Сулис смотрела на свое отражение в стекле. Краска почти смылась с волос, обнажив рыжие корни. Она больше не выпрямляла их, и теперь они лежали мягкой волной, совершенно изменяя ее облик.

На ней была прикольная сине-зеленая майка и новая куртка – подарок Ханны. Сулис ощущала себя оборотнем.

– Теперь уже близко. – Саймон переключил скорость и свернул с шоссе. – Я расскажу, вам понравится. Очень странное место. Форрест собственноручно измерил его.

– А если не понравится, – улыбнулась Ханна, – переместимся в ближайший паб.

– Хорошая мысль, – одобрил Джош.

Узкая дорога вилась вдоль изгородей. Галки галдели в ветвях вязов.

Миновав мост и сторожку, они въехали в крохотную деревушку и припарковались на стоянке.

Когда мотор заглох, тишина стала осязаемой.

Ханна опустила стекло.

– Только прислушайтесь.

Овцы блеяли и щипали траву. Сулис открыла дверцу и вышла наружу.

– Куда идти?

– Вперед.

Саймон вытащил из багажника фотоаппарат. А еще коробки, штатив, книги и плед.

Сулис и Ханна переглянулись.

– Вы двое шагайте вперед, а я помогу ему тащить весь этот хлам, – сказала Ханна. – Видимо, он решил, что нам предстоит экспедиция в Сахару, а не прогулка в Стентон-Дрю.

Джош открыл воротца, и они с Сулис вышли в поле. Сулис перелезла через изгородь, а Джош остановился, чтобы выудить из ящика буклет.

Усевшись на изгороди, Сулис смотрела на круги.

Они выглядели невероятно древними. Великий круг опоясывал поле, между камней бродили овцы. Поначалу Сулис показалось, будто камни расставлены в произвольном порядке, но когда она слезла с изгороди и спустилась вниз по склону, то разглядела закономерность. Камни окружили ее, огромные валуны и массивные глыбы, они стояли, лежали, некоторые завалились на бок, кое-где в стройном ряду зияли просветы.

– На самом деле круг не один, – прочел Джош в буклете. – Их три, один внутри другого. Наружу ведут каменные просеки. Говорят…

– Хватит читать, лучше смотри!

Круг лежал в низине, опоясанный холмами и долинами.

Джош сунул буклет в карман, и они принялись бродить между камнями. Не переставая жевать, овцы настороженно поглядывали на них.

Сулис уселась на поваленный валун самого маленького круга. Джош уперся ногой в камень, засунул руки в карманы и огляделся.

– Ну и что тут особенного?

– Спроси у Саймона. – Сулис усмехнулась. – Он говорит, мне полезны прогулки на свежем воздухе.

Джош кивнул. Они смотрели, как Саймон и Ханна внесли фотоаппарат на поле и вернулись к машине за остальным.

– Ты ведь не собиралась прыгать с крыши? – спросил Джош.

– Конечно, нет.

Сулис натянула шерстяные перчатки.

– Тогда зачем…

– Птица залетела в комнату. Я пыталась прогнать ее.

Сулис еще не была готова обсуждать это с Джошем. Чем больше она думала о том, что случилось на крыше, чем более расплывчатыми становились воспоминания. Она действительно слышала голос незнакомца? Не был ли он и девочка-призрак ее фантазиями? Одно Сулис знала твердо: отныне она свободна. Впервые с тех пор, как Кейтлин упала с башни.

– Что за птица?

Сулис не ответила.

– Джош, я вспомнила.

Он ждал продолжения.

– Ты оказался прав. Никакого убийцы не было. Теперь я это понимаю. Не знаю, почему я раньше думала иначе. Это словно шрам на ране, я боялась его касаться, боялась боли.

– Теперь шрам рассосался?

– Надеюсь. Я вспомнила, что на самом деле случилось с Кейтлин.

Саймон устанавливал камеру на противоположном краю поля.

– Она не была твоей подругой? – спросил Джош.

Сулис удивленно уставилась на него.

– Как ты догадался? Кейтлин была грубой маленькой задирой, а я ей во всем потакала. – Она замолчала и посмотрела на камни. – После ее смерти мне не хотелось вспоминать о ней плохо, вот я и придумала новую Кейтлин: умницу и заводилу.

– Сью, но если не было убийцы…

– Что случилось на башне? Я и это придумала, а правду похоронила глубоко внутри. Теперь я знаю. – Она глубоко вдохнула, каждое слово давалось с трудом. – Мы залезли на башню, потому что так решила Кейтлин. Половину пути она силком тащила меня по ступенькам, а я упиралась и плакала. Мне хотелось домой, но вторую половину пути я шла сама, потому что она мне велела. Звучит глупо, и все-таки…

– Нет, совсем не глупо.

Сулис кивнула.

– На крыше она встала на самом краю. Она любила рисоваться, испытывать судьбу. Кейтлин и меня заставила встать рядом. А потом она покачнулась, я отдернула руку…

Она замолчала.

– Ты столкнула ее? – прошептал Джош.

Столкнула? На миг старые страхи вернулись, однако Сулис уверенно покачала головой.

– Нет. Там, на крыше, мне было очень страшно. Я плакала, боялась, что мы упадем. Пыталась выдернуть руку, но я ее не толкала! Теперь я знаю точно, хотя многие годы я… я сомневалась. Потому и придумала того незнакомца. Чтобы он взял вину на себя.

– Неужели все эти города и приемные семьи…

– Джош, как ты не понимаешь, я верила в него! Я на самом деле боялась, что он меня найдет!

Они молча сидели и смотрели на поле. Сулис гадала, что Джош думает о ней, но облегчение было так велико, что даже это мало заботило. Саймон на другой стороне поля снимал камни с разных точек: на фоне горизонта, на фоне деревьев.

– Эй, вы, встаньте рядом! Сулис, улыбнись!

Сулис замялась. До сих пор существовал лишь один ее снимок – девочки, сжавшейся под вспышками фотокамер. Джош, недолго думая, схватил ее за руку, они вскочили, приняли неловкую позу, Саймон щелкнул затвором, и они расхохотались.

Рассматривая картинку на экране, Сулис не узнавала себя – на нее смотрела спокойная взрослая девушка. Рядом гримасничал Джош, сзади высились древние валуны.

Саймон распаковал инвентарь: ленты, рулетки, ноутбук и теодолит.

– Пора приниматься за работу. Давайте руки.

Чтобы измерить поле, им потребовался час. Поначалу они хихикали, путались в лентах, потом Сулис надоело. Впрочем, как и Ханне. Они расстелили плед и устроились на краю поля.

– Посмотри, – Ханна погладила массивный ствол упавшего дуба, на котором они расположились, – какое огромное было дерево. И очень старое.

Сулис, усевшись между сучьев, жевала бутерброд. Над ней раскинулось голубое безоблачное небо.

– Теперь все в порядке, Сью? – спросила Ханна.

– Теперь да.

– Может быть, ты останешься с нами?

Сулис повернулась к ней.

– Зачем?

– Я просто подумала… университет и все такое. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть…

Сулис улыбнулась, вспомнив письмо Ханны, и твердо сказала:

– Я очень хочу остаться с вами. Мне нравится жить в Круге. Честно.

– Теперь мы станем настоящей семьей! – обрадовалась Ханна.

Сулис рассмеялась и улеглась на плед, глядя на устало бредущих через поле Саймона и Джоша.

Саймон упал рядом с ней и воскликнул:

– Какое удивительное место! Только посмотрите. – Он развернул к ним ноутбук. – Точность измерений Джонатана Форреста превосходит современную. Погрешность составляет три сантиметра! Этот человек – гений!

– Ты бы поел. – Ханна подвинула мужу пакет. – Там яйца и сыр. Хумус – для меня, не трогай.

Позже, когда Ханна с Саймоном, взявшись за руки, отправились побродить, Джош, сжимая банку колы, рассеянно заметил:

– Знаешь, кажется, я возвращаюсь в университет.

Сулис потрясенно уставилась на него.

– Правда?

– Ты не рада?

– Конечно, рада, болван. Но я думала…

– Саймон все устроил. Он классный. Мне дадут грант, нужно только заполнить форму. Саймон уверяет, что все получится. Не слишком большие деньги, но на жизнь должно хватить. Может быть, мне разрешат остаться в термах на неполный день. – Джош присел на корточки и посмотрел на поле. – В девяностых тут проводили съемку георадаром и обнаружили массу интересных вещей. Ямы для столбов, целых четыре сотни. Вероятно, когда-то здесь стояло громадное деревянное здание с дырой посередине крыши.

– Когда?

– В эпоху неолита. Это сейчас здесь все заброшено.

– Из тебя выйдет великий археолог, Джош.

– А из тебя – архитектор.

Они прыснули.

– Сулис, пора! – Ханна шла к ним через поле.

Спихнув Джоша на мокрый дерн, Сулис скатала плед. Джош поднял что-то с обглоданной овцами травы и запустил в нее.

– Что это?

Сулис поймала желудь.

– Но дерево мертво уже лет сто!

Желудь был живым и зеленым.

– Давайте посадим его, – сказала Ханна. – Кто знает, может, и вырастет.

Джош недоверчиво хмыкнул, но Сулис расковыряла ямку в земле, положила желудь в мягкую почву и сказала:

– Расти.

На обратном пути Саймон тихо похрапывал на переднем сиденье, Ханна, ведя машину, подпевала радиоприемнику, а Джош листал растрепанный буклет.

Сулис смотрела в окно на город, освещенный огнями фонарей, на улицы, окружающие священный источник, словно стражники.

Ей было жаль Кейтлин, но отныне она не станет оглядываться назад.

А когда-нибудь, возможно, шепнет Джошу свое настоящее имя.

ЗАК

Похороны учителя состоялись промозглым ветреным днем, в церкви, где он когда-то венчался.

Служба была торжественной и пышной. Все городские сановники прислали соболезнования, некоторые явились сами. Все устроил Ральф Аллин. Никогда не видел его таким подавленным, он даже постарел от горя. Владелец каменоломен тихо сидел, глубоко уйдя в воспоминания. Церковь заполнили разодетые дамы и влиятельные господа. Сидя на жесткой скамье, я проклинал их всех и каждого в отдельности. Творения Форреста принесли их городу славу и деньги, а они лишь презирали мастера.

Сильвия не пришла, хотя миссис Холл купила ей черное платье. Я боялся, что ночью Сильвия уйдет, замученная раскаянием.

Я знал, о чем она думает. Сильвия винила себя в смерти мастера, вбила себе в голову, будто Форреста убила ее опрометчивость.

Глупость, конечно. Мастер каждый день поднимался на леса, а приступы астмы постепенно расшатывали его здоровье. Но я понимал ее чувства – Сильвия очень его любила, любила так, как я никогда никого не любил.

Меня же терзали гнев и стыд. Я ведь и сам презирал учителя, а теперь, после его смерти, мог думать лишь о его доброте, горячности и одержимости. Неужели ему нужно было умереть, чтобы я осознал, как он мне дорог? Неужели я так глуп, что не понимал этого раньше?

Я должен был кое-что сделать, и я трудился всю ночь, разложив на рабочем столе мастера чертеж.

Осторожно, штрих за штрихом, я убирал искажения, все глупые изменения, которые сам же в него внес. Постепенно чертеж приобретал прежний вид. На стол падал свет от лампы, дом спал. Наверху, в комнате Сильвии, скрипнула половица, словно она беспокойно ходила из угла в угол.

Должно быть, я так и уснул за столом.

Кто-то тормошил меня за плечо.

– Зак, просыпайся!

Солнце уже взошло. По стеклу струились капли дождя. Шея занемела, я спал, положив голову на руки поверх чертежа.

– Который час? – простонал я.

– Семь. Миссис Холл скоро встанет. Попробуй.

Она поставила на стол дымящуюся чашку шоколада. Я сделал глоток, и обжигающая сладость напитка мгновенно прогнала остатки сна. Пока я пил, она рассматривала чертеж.

– Закончил?

– Да, – кивнул я, вытирая губы. – Откуда ты узнала, что я здесь?

Она выдавила улыбку, слабую тень ее прежней нахальной гримаски.

– Я тебя услышала. Ночью я спускалась и подглядывала за тобой в глазок, но ты так увлекся, что ничего не заметил.

Я поставил чашку на стол.

– Никто ничего не узнает. Когда-нибудь чертеж будут выставлять в музее. Чертеж Королевского круга, выполненный Джонатаном Форрестом. Люди будут восхищаться его мастерством и верной рукой. Больше я ничего не могу для него сделать.

– Кто знает.

Скатывая чертеж, я поднял глаза. Черное платье подчеркивало ее бледность, даже волосы, казалось, утратили блеск. Краснота и припухлость вокруг глаз исчезли, но я не сомневался, за последние дни она едва ли притронулась к еде.

– О чем ты?

– Пришло письмо. Сын мистера Форреста возвращается. Его корабль пришвартовался в Бристоле, и сейчас он на пути домой.

Я молча смотрел на нее.

– Он выгонит нас? – спросила Сильвия.

Хотел бы я знать.

– Я ни разу его не видел. Он может отказаться от моих услуг подмастерья, может оставить меня до окончания строительства.

Будущее Сильвии представлялось туманным. Каким бы ни был сын Форреста, он – не сам Форрест.

– Сильвия…

– Мы забыли еще кое-что. – Она склонилась над чертежом, закусив губу. – Метопы.

– Метопы? Я понятия не имею, что он…

– Мы должны наметить для них места. Иначе его замысел останется незавершенным.

Я смотрел на тайные знаки, значения которых не понимал. Если это буквы какого-то неведомого алфавита, мне их не прочесть.

– Я понятия не имею, что они обозначают, в каком порядке должны…

– Неважно. – Она взяла со стола карандаш. – Пронумеруй их, нанеси на чертеж. Пока кто-нибудь не сказал, что они тут лишние или слишком дороги. Если метопы содержат зашифрованное послание, найдется тот, кто сможет его прочесть.

И я сделал, как она велела. И даже пририсовал свою картинку: дерево, разбитое молнией, рядом с ним отломленный сук. Дуб был на гербе Форреста, а теперь он мертв. Как еще я мог увековечить его память?

Не успели мы закончить, как в дверь постучали. Миссис Холл затопала вниз по лестнице. До нас донеслись голоса и радостные возгласы.

– Быстрее, – прошептала Сильвия.

Мы аккуратно свернули чертеж, а я разложил бумаги так, как они лежали при Форресте.

Мы обернулись к двери.

На пороге появился молодой джентльмен.

Мое глупое сердце ухнуло вниз – передо мной стоял Форрест, только на двадцать лет моложе.

Те же темные карие глаза, такой же пристальный, острый взор.

Сильвия низко присела. Я поклонился.

– Вероятно, вы Зак?

– Да, сэр. С благополучным возвращением.

Он кивнул.

– Не таким уж благополучным, как я надеялся. – Он выглядел усталым, и все время оглядывал кабинет, словно ожидал увидеть отца, затем улыбнулся Сильвии.

– Отец писал мне о вас.

И в то же мгновение я понял, что Сильвии больше нечего бояться.

– Мастер Форрест был самым добрым человеком из всех, кого я знала.

Джек Форрест-младший печально улыбнулся.

– Да, разумеется, нам повезло, что судьба свела нас с ним.

Он был молод, Джек Форрест-младший, но в работе не знал устали. В течение следующих дней Форрест переговорил со всеми нужными людьми в городе, встретился с Ральфом Аллином, успокоил подрядчиков. Строительные работы не прекращались: золотистый камень резали и обтесывали, а дома поднимались все выше. Я работал с ним вместе, скинув сюртук, закатав рукава и не узнавая сам себя. И каждый вечер Сильвия и миссис Холл устраивали для нас настоящий пир.

Я трудился не покладая рук, трудился как вол, не думая, не рассуждая. Потому что стоило мне отвлечься, и я вспоминал о Форресте.

Однажды вечером, когда рабочие ушли и я остался один, за спиной кто-то кашлянул.

Я обернулся. Передо мной стоял Джордж Фишер.

– Мастер Форрест зовет вас, сэр.

Что-то в его тоне насторожило меня.

– Где он?

– В тайной комнате.

Мгновение мы молча смотрели друг на друга посреди залитой лунным светом площадки, затем я повернулся и последовал за ним.

Я не был в подвале с той ночи, когда умер Форрест, и от души надеялся, что мне не придется увидеть это место снова. К моему удивлению, Сильвия тоже пришла. Она куталась в плащ и выглядела испуганной.

– Зак, что происходит?

– Понятия не имею.

В комнате горела одинокая свеча и чуть слышно журчал источник. Рядом в земле была выкопана яма, около нее стоял могильный камень. Снова метопа. Бладуд, летящий к земле, расправив крылья.

– Еще одна. – Фишер посмотрел на меня пустым взглядом. – Пусть будет тут. Для него.

Я подошел ближе и заглянул внутрь. Сильвия цеплялась за мою руку.

В яме лежал гроб, на крышке была вырезана змея, круг и вписанный в него треугольник. Это все, что я успел разглядеть в мерцающем пламени.

Повернувшись, мы увидели входящего Джека Форреста, за ним шел Ральф Аллин.

Несколько рабочих остались стоять снаружи, сжимая в руках заступы.

– Он сам так захотел, – спокойно сказал Аллин. – Но, кроме нас, никто знать не должен.

Джек Форрест посмотрел на нас.

– Утром я прочел завещание отца. Его воля проста, и я намерен ее исполнить. Он хотел, чтобы мастер Стоук продолжил свое обучение. Отныне, Зак, ты будешь работать со мной, если захочешь.

Я молча поклонился, говорить я не мог.

Джек Форрест перевел глаза на Сильвию.

– Отец также велел продать вам один из домов. Он оставил вам небольшое наследство.

Сильвия смотрела в пол.

– Я этого не заслужила.

– Отец думал иначе.

– Он писал это, еще не зная, что я…

Если она не замолчит, то выдаст нас обоих.

– Сильвия, – перебил я ее, – пойми же, это неважно! Мастер бросился спасать тебя сломя голову и потом, даже когда узнал, ни за что бы не отступился от тебя! А будь он жив, посмеялся бы над нами и сказал: «Исполните, как я велел».

Она понимала, что я прав. Я видел по ее лицу, что Сильвия уже смирилась и сделает все, чтобы ее дом стал самым лучшим, ибо это его дар.

Про себя я не знал, что и думать. Сумею ли я стать ровней этому прямодушному загорелому юноше? Мне казалось, в нем нет ни силы, ни одержимости отца. Когда-то безумные идеи мастера раздражали меня, теперь я не смог бы прожить без них ни дня.

– Мы запечатаем комнату, – сказал Аллин, – осмотритесь хорошенько, никому из нас больше сюда не войти.

Я рассматривал стены и ступенчатый потолок. Даже при желании я не смог бы забыть это место.

Сильвия шагнула к источнику, наклонилась над водой и встала на колено. Я заметил на поверхности воды ее дрожащее отражение.

– Что это?

Сильвия опустила руку в горячую жижу и выудила крохотный обрывок бумаги. Казалось, источник вытолкнул его откуда-то из глубины.

Мы сгрудились вокруг нее, Сильвия попыталась расправить листок, но он расползся у нее в руках.

– Принесите фонарь, – сказал Форрест.

Фишер принес фонарь, и Сильвия шепотом прочла то, что сумела разобрать:

– Прошу, рассей тень над моей жизнью.

Слова эхом отразились от стен.

– Как это сюда попало? – спросил Аллин.

Если бы он был одним из членов тайного общества, то знал бы.

– Это обет, такие бумажки люди бросают в источник, – сказал Джек Форрест. – Кто знает, как давно это было? Отец рассказывал мне, что земля под городом пропитана водой. Сохраните его, Сильвия. А нам пора, рабочие ждут.

Они засыпали и разровняли могилу, замуровали проход. Мы смотрели, как тайная комната постепенно исчезает за каменной кладкой. Наконец осталось место для последнего камня. Фишер поднял его, но я положил руку ему на плечо.

– Позвольте мне.

Он обернулся на Форреста, тот удивился, но согласно кивнул.

Каменщик из меня вышел никудышный. Я осторожно вставил камень в дыру, разровнял раствор, расплескав половину, и отступил назад.

– Обычай требует, чтобы мастер оставил свое имя, – сказал Фишер и подал мне инструменты. Я замер, не зная, что делать дальше. Рабочие ухмылялись.

В конце концов я неумело выбил на камне буквы и цифры: 3 С 1754.

Моя неуклюжая надпись совсем не походила на работу мастера.

Позже, когда Аллин пошел провожать Сильвию домой, ко мне приблизился Форрест.

– Хочу показать тебе кое-что, Зак.

Мы направились к восточному краю площадки. Солнце село, на небе проступили первые звезды. Месяц повис над холмом, где-то блеяли овцы. Тропинка спускалась в поля, но я знал, что вскоре тут будет пролегать одна из трех улиц, ведущих от центра Круга. Под холмом овцы и свиньи рылись в корнях дуба.

Форрест остановился и облокотился на изгородь.

– Это здесь.

– Поле?

– Мое поле. – Он поднял глаза. – Ты работал вместе с отцом, Зак. Он был выдающимся человеком, страстным и увлекающимся. Ты никогда не задумывался, каково это: быть сыном Джонатана Форреста?

Должно быть, нелегко, подумал я, но вслух ничего не сказал.

Он махнул рукой.

– Круг стал лучшим творением отца, но я намерен воздвигнуть собственный монумент. Его здание олицетворяет Солнце, мое станет Луной. Громадный каменный полумесяц. Мы построим его вместе с тобой, Зак, друидический символ посреди совершенного города.

– Почту за честь, – поклонился я, не сводя глаз с его руки. На мизинце молодого Форреста я заметил золотое кольцо в форме змеи, кусающей свой хвост.

Вероятно, от него не ускользнул мой интерес. Джек Форрест тихо промолвил:

– Отец оставил кольцо мне. Не тревожься насчет метоп. Я прослежу, чтобы каждая заняла подобающее ей место.

Мы посмотрели друг на друга.

Галки с криками взмыли в воздух с деревьев под холмом, словно и не собирались укладываться на ночь.