Текст книги "Чужой"

Автор книги: Кэтрин Эпплгейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 9

Книги – чудесное изобретение людей. Они позволяют получать непосредственный доступ к информации с помощью простого переворачивания кусочков бумаги. Их можно использовать быстрее, чем компьютеры. Удивительно, что люди изобрели книги раньше компьютеров. Они многое делают наоборот.

Из земного дневника Аксимили-Эсгаррута-Истхила

Это произошло на следующий день вечером. Я был в лесу. И читал книгу. Книгу, которая называется «Всемирный альманах». Знаете ли вы, что двенадцать процентов жилья лишено водоснабжения? Знаете ли вы, что овца живет до двенадцати лет? Знаете ли вы, что когда-то люди верили, что солнце вращается вокруг Земли?

Чудесная книга.

В этой книге говорится о многих полезных вещах. Людям понадобилось только шестьдесят шесть лет, чтобы пройти путь от изобретения пер вой летательной машины до полета на луну. Анда-литы затратили на это в три раза больше времени.

Люди – очень умные существа. Когда-нибудь, если они выживут, они смогут стать одной из величайших рас в Галактике.

Конечно, андалиты всегда будут более великими.

Я стоял около ручья одной ногой в воде и пил, когда мои глаза на стержнях заметили быструю тень, падающую с неба.

Тобиас раскрыл крылья и пролетел прямо над моей головой:

– Акс! Все тебя ищут. Никуда не уходи. Я приведу их.

Не снижая скорости, он быстро исчез над вершинами деревьев. Но через мгновение вернулся с четырьмя другими хищными птицами, летевшими за ним.

Тобиас занял место на ветке. А остальные сели на землю. Я знал, что это остальные аниморфы.

Они быстро начали обратное превращение. Принц Джейк появился из юркого тела сокола. Рэчел возникла из огромного лысого орла. Кэсси и Марко оба были в образе скопы, и теперь превращались обратно в людей.

Я почувствовал, как волна беспокойства прокатилась по мне. Они явно искали меня, и причем очень спешили.

– Что случилось? – спросил я.

– Что СЛУЧИЛОСЬ! – переспросил Марко. – И ты еще спрашиваешь, что случилось? Я скажу…

Но как раз в этот момент Марко пересек границу от телепатической речи аниморфа к человеческой звуковой речи.

На месте человеческого рта все еще был клюв, поэтому он только пронзительно крикнул.

Я наблюдал за Кэсси, пока она совершала обратное превращение. Кэсси – прирожденная эстрин, то есть существо со способностью к совершению превращения почти с артистическим блеском. На моей планете превращения – это один из видов искусства. Есть профессиональные эстрины, которые меняют об разы фантастически красиво.

Кэсси не была профессионалом, но у нее был талант. Когда она превращалась, она делала это через приятные стадии. На некоторое время у нее сохранялась изящная голова скопы величиной с человеческую голову и широкие крылья, присоединенные к человеческому телу.

Когда превращаются другие, то они делают это грубее. Человеческие черты у них проявляются по мере того, как исчезают перья. Это очень не приятное зрелище. Людям оно кажется даже страшным и неприятным, по-моему. И они тоже заметили талант Кэсси к превращениям.

– Что ты НАДЕЛАЛ?! – появился человеческий рот Марко.

– Я не понимаю вопроса.

– Компьютер моего отца. Ты с ним что-то сделал, да?

– Я… я просто поиграл в игру.

– Игру? ИГРУ? Это была не игра, а работа моего отца!

– Нет. Это была игра. Вы должны были найти ошибки в задании. – Вдруг до меня дошло: – О, я понял. Твой отец создает игры для детей.

Кэсси начала хохотать, потом заставила себя замолчать.

– Нет, Акс, он создает высокотехнологичные программы. Он работал с астрономами в обсерватории. Они создавали программу по настройке радиотелескопа в новой обсерватории.

Я кивнул, как это делают люди:

– Да, ту программу можно использовать и для такой цели. Но в ней было столько явных ошибок… что я подумал, что это детская игра.

– Если ты произнесешь слово «игра» еще раз, клянусь, я наподдам тебе, – сказал Марко.

Принц Джейк положил руку ему на плечо:

– Марко хочет сказать, что это не игра, Акс. Его отец с ума сходит из-за этого.

– Папа сказал, что ты, возможно, открыл новую отрасль в программировании плюс одновременно и новые перспективы в астрономии. Он показал программу парням из обсерватории. Они чуть не свихнулись! Они говорят о Нобелевской премии! Мне пришлось убеждать отца, что это простая случайность. Я сказал, что ты полный идиот, а не новый Эйнштейн.

– Эйнштейн. Да. Я читал о нем во «Всемирном альманахе». Он был первым человеком, который понял, что материя и энергия…

– Акс! – взорвалась Рэчел. – Ты что, не понял? Что будет, если кто-то из контроллеров услышит об этой программе? Не кажется ли тебе, что они догадаются, что здесь не обошлось без андалита?

Только теперь до меня дошло. Она была права. Если эти уравнения считать настоящими, а не игрой, то… Тогда я подтолкнул человече скую науку вперед на несколько веков, а может, и больше.

– Кажется, он наконец понял, – саркастически добавил Марко.

– А что такое радиотелескоп? – спросил я у Марко.

Он пожал плечами:

– Откуда я знаю? Что я, учитель физики, что ли?

– Радиотелескоп – это телескоп, который «видит» с помощью радиоволн и который улавливает другие излучения из открытого космоса, – пояснила Кэсси.

Марко с любопытством посмотрел на нее.

– Не все из нас спят на уроках физики, Марко, – сказала Кэсси.

– Попятно. Примитивный сенсор. Да, это имеет смысл. Конечно, с теми изменениями, которые я внес…

– Что? – перебил его Марко. – Что там на счет того, что ты внес изменения?

– Изменения, которые я внес, только…

Вдруг я замолчал. Правда… ВСЯ правда… начала доходить до меня. Радиотелескоп? Огромный, энергоемкий накопитель энергии широкого спектра?

В моем мозгу промелькнули обрывки давних уроков. Я почти явно видел моего учителя, который объяснял… Да. Да! С правильной настройкой и соответствующей программой…

…Да, я смогу забросить накопленную энергию назад, сфокусировать ее, смодулировать ее своим мозгом и…

И прорваться сквозь нуль-пространство. Нулевое пространство. Я смогу воспользоваться системой для передачи сообщения через нуль-пространство! Я смогу связаться со своим миром!

Я ослабел, словно на меня обрушился сильнейший удар. Точно. Я смог бы воспользоваться радиотелескопом, чтобы пробиться в свой собственный мир. Позвонить своим. Моей семье.

До самого последнего момента я не думал, что смогу признаться даже самому себе, насколько сильно мне хотелось увидеть хоть одного андалита.

– Акс, что ты теперь скрываешь? – требовала ответа Рэчел.

Я попытался сосредоточиться и ответить ей. Но моя голова шла кругом. От этого я чувствовал слабость. Я мог бы связаться с моей родной планетой. Я МОГ БЫ.

Но в то же время существовала и другая правда: мне придется уничтожить эту технологию. Я нарушил закон ДОБРОТЫ СИРОУ. Я дал людям возможность сделать огромный скачок в развитии технологий!

– Акс, Рэчел задала тебе вопрос, – сдержанно напомнил принц Джейк. – Что такое? Что с тобой?

Мой долг стал мне ясен. Я не мог рассказать моим друзьям – людям, что я сделал. Мне нужно возместить нанесенный ущерб.

Но прежде чем сделать это… будет ли большой ошибкой связаться с моей семьей? Будет ли так уж неправильно хотя бы еще раз увидеть их?

–Я ничего не скрываю, – солгал я. – Совсем ничего.

Глава 10

Они ушли, а я поел. Я ел в темноте, когда это было возможно. Конечно, дома я бы так не делал, но мне всегда приходилось быть очень осторожным, чтобы меня не увидали.

Когда я бежал по открытому пространству, должно было быть или темно, или Тобиас должен был наблюдать за обстановкой.

Мои друзья говорили мне, что издали я похож на обычное земное животное. Оленя или, может быть, небольшого коня. Но если бы люди смогли рассмотреть меня, то они сразу же поняли бы, что я не земное животное.

Поэтому я ем по ночам, дико бегая по открытому, поросшему травой полю, где ферма Кэсси примыкает к самому лесу. Я бегаю под одинокой луной, которая совсем не походит на луны моего родного мира. Земная луна всходит и заходит. В некоторые ночи ее совсем не видно. В нашем небе всегда светит по крайней мере две луны. А когда все четыре луны на небе, то светло как днем.

Дом в миллионе миль отсюда. Иногда мне больно думать о моем доме. А воин должен превозмогать боль. Но в ночи, когда я стоял один в лесу или бегал один в поле, я не мог не думать о доме.

А теперь стало еще хуже. Намного хуже от мысли, что я мог бы поговорить с ними, если бы по-настоящему захотел.

Я мог бы переделать человеческий радиотелескоп в нуль-пространственный передатчик. Но если бы я это сделал, то нарушил бы наш закон. Тогда я дал бы людям передовую технологию.

Я не могу сделать этого. Я не Эльфангор. Я не мог просто так решиться нарушить закон ДОБРОТЫ СИРОУ.

И все же где-то в уголке моего сознания притаилась другая мысль. Я и так уже случайно исправил программу тех людей. Это было случай но, поэтому я не нарушал закона. А если я пойду в обсерваторию стирать программу… Я сделаю правильно.

Я мог бы пойти в обсерваторию и стереть программу. Но прежде чем стереть ее, я мог бы воспользоваться ею и связаться с моим домом. Разве это было бы неправильно?

В моей памяти я увидел себя с моим отцом и матерью. Здесь же был и Эльфангор. Я помнил его живым.

Я вспомнил, как однажды, когда я был маленьким, Эльфангор, который уже был великим воином, приехал домой в отпуск. Я едва знал его. Я видел его послания, но никогда не встречался с ним лицом к лицу. Когда я родился, его не было дома: он сражался с йерками.

Но мы стали вместе бегать, только он и я. Мы все немного неуклюжи. А Эльфангор был похож на существо из андалитских мифов, так он был быстр и силен.

Для меня его приезд был шоком. До него, как мне кажется, я думал, что я самый важный в семье. Но в присутствии Эльфангора было трудно чувствовать себя очень важным.

Он мало говорил со мной. Не читал мне нотаций, как «старший брат». А был самим собой. Он разговаривал со мной так же, как с моими родителями. Он никогда не обращался со мной, как с младшим андалитом, и это было здорово. Впоследствии у меня не было никаких сомнений в том, кем я хочу быть, когда вырасту: я хотел быть воином. Я хотел быть похожим на Эльфангора.

А теперь его нет. Мои родители, возможно, даже и не знают об этом. И наверняка они не знают, что я все еще жив.

Я замедлил свой бег. Я забежал далеко в поле. Мне были видны огни фермы Кэсси. Какая глупость! Я так погрузился в свои мысли, что стал беспечен.

Я повернул, чтобы снова скрыться в лесу.

– Ты бы тоже мог немного прогуляться, – сказал кто-то.

– Кэсси?

Она неясно вырисовывалась в темноте. Как я мог не заметить ее? Я вгляделся в темноту. Кэсси начала изменяться. Она оставила свое человеческое лицо, но оно было с призрачной светло-серой лошадиной гривой. А ее ноги заканчивались копытами, а не ступнями.

– Ты превращалась в лошадь?– спросил я.

Как только превращение полностью завершилось, она ответила:

– Я превращаюсь иногда. Мне нравится бегать. Но не говори об этом Джейку. Он разозлится на меня за то, что я использую превращения в личных целях.

– Не думаю, что он рассердится, – сказал я. – Я не эксперт по людям, но мне кажется, что принц Джейк тебя особенно любит.

Кэсси тихо засмеялась:

– Сомневаюсь. Я всего лишь друг. И товарищ по превращениям.

– Тогда почему вы иногда держитесь за руки и переплетаете пальцы?

– О… ну, ты не должен замечать такие вещи.

– Почему не должен?

– М-м, это долго объяснять, – сказала Кэсси. – Просто забудь об этом, ладно? А как продвигается твое изучение людей?

– Я прочитал «Всемирный альманах».

– И что ты думаешь теперь?

– Я думаю, что люди интересные.

– Угу. А что ты думаешь на самом деле?

Я смешался. Она, кажется, хотела получить более полный ответ. Но кто их знает, этих людей. Они часто обижаются на совершенно невинные вещи.

– Я думаю, что есть еще одна причина, почему йерки захотели поработить вашу расу, – сказал я.

– Кроме той, что они хотели получить много хозяев-людей? Что еще?

– Они вас боятся.

– Боятся нас? Почему? – засмеялась она. – Ты все прочитал о человеческих войнах? Люди не только воевали. Так можно подумать, но…

– Все разумные существа ведут войны, – возразил я. – В прошлом андалиты тоже воевали с другими андалитами. А хорк-баширцы даже имели биологические часы, которые заставляли их воевать каждые шестьдесят два года. А что касается тэксонцев… они вообще каннибалы.

– Да, конечно, люди не совершенны.

– У всех видов есть что-то, чего они стесняются, – сказал я. – Каждая раса несет бремя своей вины.

Она пристально посмотрела на меня. Я понял, что ей, наверное, было интересно, имел ли я в виду и андалитов тоже. Но она решила не задавать таких вопросов. И вместо этого спросила:

– Так если это не войны, то что же тебя беспокоит?

– Вы открыли радиоактивность в тысяча восемьсот девяносто шестом году. В тысяча девятьсот сорок пятом вы взорвали атомное оружие. Сорок девять лет. В тысяча девятьсот третьем году вы поднялись в воздух в первый раз. Шестьдесят шесть лет спустя вы высадились на своей луне.

– Ты действительно прочитал весь «Все мирный альманах», да? – с улыбкой спросила Кэсси. – Ты хочешь сказать, что мы все делаем слишком быстро?

– Я хочу сказать, что йерки знают, что если они не уничтожат вас сейчас, то через пятьдесят лет люди смогут летать со скоростью, превышаю щей скорость света. А через сто лет… кто знает?

– А сколько лет понадобилось андалитам, чтобы проделать все это?

– Я… я не помню, – солгал я.

– Понятно, – сказала Кэсси. Кажется, такой тон голоса называется «разочарование».

–Я… – Я опустил голову. – Я связан своей присягой, как андалит-воин. Мы не должны ни при каких обстоятельствах делиться андалитской технологией ни с одним другим видом, и мы стараемся также не рассказывать о себе другим расам. – Это прозвучало слишком торжественно даже для меня.

– Даже если это может помочь нам победить йерков? Но разве твой брат не сделал этого, когда поделился с нами способностью превращаться?

Я не мог придумать, что сказать в ответ. Конечно, это была правда: Эльфангор нарушил наши законы.

– Я сказала что-то не то? – спросила Кэсси.

– Я не Эльфангор, – в конце концов ответил я. – Я больше похож на вас. Всего лишь подросток. Эльфангор был великим принцем. Мой народ, возможно, поймет и простит поступок Эльфангора, потому что он был большим героем.

– Понятно, – сказала Кэсси. – Знаешь что? Почему бы тебе не превратиться в человека и не зайти к нам? Ты бы мог познакомиться с моими мамой и папой. Мы как раз собирались обедать.

– Я уже поел.

Кэсси подняла одну бровь:

– Ты поел, хм? – Она, кажется, хотела спросить меня о чем-то, потом передумала. – Ладно, но ты все равно можешь зайти. Тебе не обязательно много есть. Просто посидишь с нами. Пошли, тебе это пойдет на пользу.

– Пойдет на пользу? А что, со мной что-то не так?

– Нет. Просто ты кажешься одиноким. Очень одиноким.

Это слово пронзило меня. Я удивился, как мне стало больно.

Да, я был одинок. Но я не знал, что люди знают об этом.

– Как ты объяснишь своей семье, кто я такой?

Кэсси пожала плечами:

– Ты уже как-то превращался в Джейка, да? Так что будешь Джейком.

Глава 11

У людей очень странные вкусы. Они считают, что их музыка прекрасна. Но они ошибаются. Она ужасна. Вся. А они оставляют без всякого внимания свои величайшие изобретения: булочки с корицей, батончики «Сникерс», острый перец и освежающий напиток под на званием «уксус».

Из земного дневника Аксимили-Эсгаррута-Истхила

Пребывание в теле принца Джейка ничем не отличается от пребывания в моем обычном человеческом облике. Только его тело немного больше. Поскольку этот мой образ сделан на основе его ДНК, я выглядел абсолютно как он. Кэсси настояла, чтобы, прежде чем войти в дом, я взял из ее амбара одежду, которая называется «специальной», и пару сапог. У людей особое отношение к одежде. Я до сих пор не понял почему.

– Привет, Джейк. Кэсси сказала, что ты опять помогаешь ей убирать навоз из амбара? – спросил меня отец Кэсси, когда я вошел в дом.

Он был мужского пола, как и все человеческие отцы. У него были темные волосы, но казалось, их немного сдвинули с большей части его головы. Он носил круглые прозрачные линзы на лице, которые, как мне объяснили, служат для коррекции неправильного зрения. У него темный цвет лица и обычное для людей количество рук и ног.

– Нет, – сказал я. – Она пригласила меня попробовать вашу еду. Еду. Ду-ду.

–Ну, надо же кому-то ее съесть. Ты вполне подходишь для такого испытания. Я сегодня за повара. Готовил всемирно известный соус «чили».

Глаза Кэсси внезапно расширились от испуга:

– О, «чили»? М-м, Джейк сказал, что он совсем не голоден. Он уже поел.

–А что, «чили» очень страшная еда? – спросил я Кэсси.

Ее папа ухмыльнулся:

– Мой соус очень.

– Слышу, Джейк здесь? – спросил кто-то из соседней комнаты. Появилась женщина, как я догадался, – мама Кэсси. У нее тоже были темные волосы, но намного больше, чем у папы Кэсси. Ее волосы никто никуда не убирал.

Она протянула руки в мою сторону и пошла ко мне.

– Ой, ты, Джейк, с каждым разом становишься все красивее и красивее. – Она обняла меня руками и ненадолго прижала к себе. Потом отпустила. – Ты остаешься на Страшный суд «чили»?

– Да, я пригласила его составить нам компанию, – сказала Кэсси. – Но он не очень голоден. Он, оказывается, уже поел. Поэтому он, может, и не захочет никакого «чили». Мама Кэсси улыбнулась ее отцу:

– Разве не мило, что она так старается защитить его?

– Слишком поздно, – проговорил отец Кэсси. – Он уже в ловушке. Из нее нет выхода.

Чтобы есть, нам надо было сесть за стол. Я уже делал это, когда превращался в принца Джейка у него дома. Поэтому я уже знал, как это делать. Я знал, что такое вилка. И что та кое ложка и нож.

Я узнал, что соус «чили» красно-коричнево го цвета. В него входит несколько ингредиентов, и он очень ароматный. Было еще что-то под названием «кукурузный хлеб». И целая ваза с кусочками разных фруктов.

После стольких предупреждений я долго не решался попробовать «чили». Но я чувствовал, что папа Кэсси обидится, если я не попробую хотя бы немного. Поэтому я зачерпнул целую ложку.

Думаю, что никогда в жизни я не смогу забыть этого чувства.

Соус не был горячим, если говорить о температуре. Но он обжигал совершенно неожиданным образом.

Вкусовые рецепторы моего человеческого языка, казалось, взорвались! Они горели таким насыщенным вкусом, который я не пробовал никогда ни до, ни после этого случая. Каждый нерв моего тела вздрогнул. Из крошечных канальцев в глазах закапала вода.

Вкус не был таким чудесным, как вкус шоко лада. Но он был сильным! Невероятно сильным!

О! Андалиты никогда этого не поймут. Именно это делает людей людьми. Вкус! Его великолепие! Невероятное чудо вкуса!

– Это чудесная еда! – воскликнул я.

– Извини, что ты сказал? – спросила мама Кэсси.

– Ага! Наконец-то. Хоть один понимает удовольствие от острой пищи! – торжествующе сказал папа Кэсси.

Неожиданно для себя я съел всю тарелку этого великолепного «чили». Я хотел еще. Какой вкус! Какое ощущение! Я хотел еще!

– Еще много осталось, – сказал папа Кэсси и снова наполнил мою тарелку.

– Хм, Джейк? – сказала Кэсси. – Тебе вовсе не обязательно есть так много.

– Я съем и твою порцию! – крикнул я.

Мои глаза вышли из орбит. Моя кожа подергивалась. Мой желудок издавал какие-то звуки. Но мне хотелось еще.

– Мне нравится этот ребенок, – сказал папа Кэсси. – Интересно, его родители отдадут его нам насовсем? Джейк, ты очень смышленый и разумный молодой человек.

– Он сумасшедший, – сказала мама Кэсси. – Не вижу другого объяснения.

Вдруг я почувствовал острую боль в ноге. Подозреваю, что это была Кэсси, которая стукнула меня под столом. Я посмотрел на нее. Она сладко улыбнулась, а потом снова ткнула меня.

– Может, уже хватит «чили»? – спросила она и посмотрела прямо на меня.

– Да. Достаточно «чили», – согласился я и отодвинул тарелку от себя. – Чи-ли. И-ли. Чи-и-ли-и.

– Я пользуюсь «чили-хабанеро», – пояснил папа Кэсси. – Самое жгучее вещество, известное человеку.

– Ну, не такое жгучее, как ядерный взрыв, – заметил я.

– А как дела у тебя в школе, Джейк? – спро сила мама Кэсси.

Я знал, что это за вид деятельности. Это называется «беседовать». Правила заключаются в том, чтобы один человек задавал вопросы другому.

– Отлично. А как ваша работа по уходу за животными?

– Как всегда, как всегда, – ответила мама Кэсси. – Разве что у наших верблюдов появились детишки.

Мама Кэсси работает ветеринаром в зоопарке, то есть в таком месте, где содержатся нечеловеческие животные.

– Джейк, как ты считаешь, «Быки» снова проиграют в этом году? – спросил папа Кэсси.

Я заметил, что Кэсси напряглась. Она боялась, что я не пойму вопроса. Но благодаря тому, что я прочитал «Всемирный альманах», я знал, что «Быки» – это спортивная команда.

– Да, могут, – ответил я.

Потом наступила моя очередь задавать вопросы. Именно так «поддерживают беседу».

– А вы знаете, что сепараторы масла были изобретены в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году?

Они явно этого не знали. Кэсси, ее мама и папа с удивлением уставились на меня.

После этого мы немного посмотрели телевизор. Там шло литературное описание какой-то семьи. Я смотрел фильм и наблюдал за Кэсси и ее родителями.

Очень интересно изучать человеческую семью. Я уже видел семью принца Джейка. А теперь передо мной семья Кэсси. Они во многом отличаются друг от друга. Например, семья принца Джейка перед едой совершает корот кий религиозный ритуал. А семья Кэсси нет. И в семье принца Джейка во время просмотра телевизора засыпает папа. В семье Кэсси начала засыпать мама.

– Мне надо идти, – сказал я Кэсси. – Прошло почти два ваших часа.

Мама Кэсси очнулась и успела сказать мне, что я сошел с ума, но что я все равно «очень милый».

Ее отец подмигнул мне и помахал рукой. Потом засмеялся над чем-то в телевизоре.

Выйдя на улицу на прохладный вечерний воздух, Кэсси тяжело вздохнула:

– Ну, мы прошли через все это без больших потерь. Пошли. Я провожу тебя и послежу, что бы не увидели, как ты превращаешься обратно. Кстати, вот тебе книга, раз ты дочитал «Всемирный альманах». Это книга цитат. Изречения знаменитых людей. – Она протянула ее мне.

– Спасибо, – сказал я.

Было странно идти в темноте. Идти прочь от дома Кэсси. Странно. Казалось, было холод но, хотя на самом деле это было не так.

– Ну, что ты думаешь о моих родителях? – спросила Кэсси.

– Мне они понравились, – ответил я. – Но по чему твой отец убрал все волосы со своей головы? Во-ло-сы. Ло-сы. Я хотел спросить его, но забыл.

– Он лысеет, – сказала Кэсси. – Наверное, лучше не обращать на это внимания. Это нормально для людей. Но некоторые слишком чувствительны, если дело касается их внешности.

– А, да. У моего отца копыта становятся тупыми. Это тоже нормально, но он не любит говорить об этом.

– А какой твой отец? И твоя мама?

– Они… просто обычные родители. Очень хорошие. Они…

– Продолжай.

– У меня что-то странное с горлом, – сказал я. – Как будто там что-то мешает. Мне трудно говорить. Ить. Это нормально?

Кэсси взяла меня под руку:

– Ты скучаешь по ним. Это нормально.

– Воин-андалит может проводить многие годы в космосе, вдали от дома. Это нормально.

– Акс, ты это говоришь сам себе. Может, ты и андалит-воин, но ты же еще и ребенок.

Я остановился. Я был далеко от огней дома. И мог уже перейти в свое собственное тело, так чтобы никто не увидел. Я обнаружил, что смотрю на звезды.

– Где они? – спросила Кэсси, проследив за моим взглядом. – Если, конечно, ты можешь сказать мне.

Я показал своими человеческими пальцами на тот участок космоса, где мерцала моя звезда:

– Вон там.

Пока я растворял свое человеческое тело и возвращался в андалитское, я смотрел на звезду.

– Акс, знай, что Джейк, Тобиас и я, даже Рэчел и Марко, все мы переживаем за тебя. Помни об этом, ладно? Ты для нас не чужой.

– Спасибо за «чили», – сказал я. – Он был чудесный.

Снова став андалитом, я побежал в лес.