Текст книги "Завоевание твердыни"

Автор книги: Кэтрин Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Проведя бессонную ночь, Эстер все время думала о том, что ей сообщил Тим. При встрече с Патриком она заметила, что он держится как-то отчужденно. Поскольку у нее было гораздо больше оснований вести себя так, она рассердилась. Они ужинали в скромном пабе, который она сама предложила. На обратном пути она даже раздумывала, стоит ли ей приглашать его к себе.

– Тебе понравилось в «Вишневом дереве»? – спросила она, готовя кофе.

– Да, – ответил Патрик, стоя в дверях кухни и наблюдая за ней.

– Я так и думала.

– Почему, – спросил он, – почему ты говоришь словно с каким-то намеком?

– Похоже, ты пристрастился к уединенным сельским местечкам. – Эстер с грохотом поставила две кружки с растворимым кофе на кухонный стол и села, глядя на него с откровенной враждебностью. – Ты сказал мне, что нигде не был всю эту неделю.

– Так оно и есть. Я усердно трудился, сидя за компьютером. – Патрик нахмурился и сел на стул напротив нее. – Не мучайся, Эстер. Что тебя гложет?

– Я могу задать такой же вопрос и тебе, – огрызнулась она. – Весь вечер ты был холоден со мной.

Патрик мрачно посмотрел на нее.

– Я ждал, когда ты кое-что мне расскажешь. Эстер нахмурилась.

– Что именно?

– Почему ты солгала.

– Когда? – изумилась Эстер.

– Когда я позвонил тебе вчера вечером, ты сказала, что обедала с Дэвидом и Тэлли.

– Это правда!

Патрик покачал головой.

– Вчера я заскочил в магазин в надежде увидеть тебя. Один ваш парень, Марк, направил меня в «Королевское оружие», где я застал тебя оживленно беседующей с Тимом Гэлбрейтом.

Эстер возмутилась:

– Ты видел меня и не сказал ни слова?

– Да, – отрезал он вдруг, совершенно взбешенный. – Увидев вас в буквальном смысле один на один, я поспешил выйти и поехал домой. Я все ждал, что ты расскажешь мне об этом. Ты же солгала – сказала, что была с Дэвидом и Тэлли. – Зеленые глаза Патрика превратились в глаза разъяренной пантеры.

– Так, значит, ты ждал моего признания, – вдруг произнесла Эстер с достоинством. – Решил подстроить мне ловушку?

Патрик подался вперед, сверля ее взглядом.

– Ты говорила, что с Гэлбрейтом все кончено. Так какого же черта ты обедала с ним, Эстер?

– Я не обедала с ним. – Она равнодушно пожала плечами. – Я уже говорила тебе, что обедала с Дэвидом и Тэлли. Тим вошел, когда мы пили кофе. Он упросил меня выслушать его наедине. Этот момент ты и застал – Тима Гэлбрейта, интересующегося, есть ли у него шанс. На что я ответила «нет». И сказала это дважды – в «Королевском оружии» и у дверей магазина на виду у всего города. Я задала ему хорошую трепку, припомнив водку, подлитую во фруктовый пунш, и отправила его восвояси. А не сказала тебе, потому что знала, как ты разозлишься. Можешь спросить у Дэвида, если не веришь.

Патрик смотрел на нее молча, сжав челюсти. Затем с облегчением вздохнул.

– Извини, Эстер. Я так ревную, и потом… когда ты ничего не сказала об этом, я подумал…

– Что ты подумал? – с любопытством спросила она. – Неужели вам не пришло в голову, господин юрист, что для встречи с Тимом я выбрала слишком многолюдное место? Не какое-нибудь уединенное местечко на отшибе, как ты, – язвительно добавила она.

– Если ты имеешь в виду «Бридкоут-холл», то в тот момент я пытался найти такое место, где не было бы полным-полно твоих друзей и знакомых.

– Нет, я имею в виду блондинку, с которой ты проводил время в одном удаленном от наших мест ресторанчике! Это было в четверг.

Патрик уставился на нее, не понимая, о чем она говорит. Затем откинул голову и захохотал, приведя Эстер в ярость. Она посмотрела на него с негодованием, затем встала из-за стола, оттолкнув стул с такой силой, что он опрокинулся. Патрик вскочил и поймал ее, сопротивляющуюся, неподатливую.

– Эстер, это была Лайли, – сказал он и слегка встряхнул ее. – Лайли Дикин.

Эстер немного остыла, но все еще смотрела на Патрика с подозрением.

– Это действительно была она?

– Я не обманываю, – серьезно ответил он, перестав смеяться.

– Почему же ты не сказал мне об этом? – потребовала она ответа.

Патрик медленно отпустил ее, отодвинув от себя.

– Я приехал в город как раз за этим. Но увидел тебя с Гэлбрейтом…

– Вот почему ты весь вечер был таким чужим. Ты ждал моего признания.

– Да. Кажется, это у Роберта Льюиса Стивенсона: «Самая страшная ложь часто произносится в молчании». – Он коснулся ее щеки и вздрогнул, когда она уклонилась. – Но как бы там ни было, никто из нас не сказал неправды. Это из-за мерзавца Гэлбрейта мы весь вечер были несчастны, а я – так целых два дня.

– Почему ты прямо не спросил меня о Тиме? – грустно пробормотала Эстер.

– Я хотел, чтобы ты сама мне рассказала.

Они смотрели друг на друга, и этот напряженный момент длился довольно долго.

– Я люблю тебя, Эстер, – в голосе Патрика слышалась нежность.

Эстер растаяла. От гнева ее не осталось и следа.

– Я тоже люблю тебя, Патрик.

Их словно притянуло друг к другу, и вот они уже стояли, обнявшись, и страстно целовались, стремясь смыть поцелуем боль сомнений. Казалось, этот поцелуй только что спас их от падения в бездну. Прошло немало времени, прежде чем Патрик смог наконец отпустить ее.

– Куда ты? – спросила Эстер, не желая отрываться от него.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал он, целуя ее в носик. – Это в машине.

Вскоре он вернулся с сумкой, в которой лежало что-то большое.

– Лайли одолжила мне вот эту вещь, – радостно сообщил он Эстер. – Только мы должны быть с ней осторожны и вернуть ее при следующей встрече в Эйвекоуте.

– Что это? – нетерпеливо спросила Эстер.

– Альбом Грейс Латимер. Она завещала его Лайли.

Они бережно раскрыли альбом.

– Лейтенант Латимер и его супруга, – сказала Эстер слегка охрипшим голосом. Она откашлялась. – Молоденькая Грейс была настоящей красавицей, правда?

Альбом был заполнен фотографиями лишь наполовину. После свадебных пошли фотографии молодоженов, снятые в Лонг-Уайватс в саду во всей его красе.

– Фотографий не так уж много, – разочарованно сказала Эстер, когда они дошли до пустых страниц. – Это все?

– Есть еще одна, – тихо произнес Патрик. – Открой последнюю страницу.

У Эстер дух захватило при виде последней фотографии. Ряды надгробий сиротливо белели на военном кладбище; на камне переднего ряда была выгравирована эмблема части и имя «Лейтенант В. X. Латимер, 1915».

– Бедная Грейс, – прошептала Эстер. Она осторожно закрыла альбом, положила на подушку рядом с собой и прижалась к Патрику. – Какая утрата! – Она устроилась у него на груди.

– Теперь ты понимаешь, почему я хотел показать его тебе дома, когда мы будем одни, – произнес он, крепко прижав ее к себе.

А Эстер вдруг нахмурилась.

– Если ты обедал с Лайли, кто же была та блондинка? Или Тим наврал?

– Нет, – усмехнулся Патрик. – Должно быть, его отец видел ее издалека. Лайли цепляется за уходящую молодость зубами и когтями. Она красится и носит парик из светлых завитых волос.

Эстер тут же повеселела.

– Когда я увижу ее?

– Когда пожелаешь. Я подумал, тебе захочется еще некоторое время подержать альбом у себя. Мы вернем его на следующей неделе.

– А знает ли Лайли что-нибудь по поводу столь частой смены владельцев дома после смерти миссис Латимер?

Патрик кивнул.

– Они все считали, что в доме обитает привидение.

– А ты?

– Нет, – улыбнулся Патрик. – Я лишь, так же как и ты, чувствую, что дом этот мой, что я жил здесь всегда. И никаких привидений, никаких ночных стуков. И, увы, призрак Грейс Латимер тоже ни разу мне не показывался.

Долгое время они сидели обнявшись. Наконец Патрик с неохотой шевельнулся:

– Мне пора домой.

Эстер, вздохнув, кивнула.

– В котором часу нас ждет завтра твоя сестра?

– Около часа.

– Надеюсь, я ей понравлюсь, – с беспокойством сказала Эстер.

– Конечно, понравишься. А если даже и нет, какое это имеет значение? – Патрик поднял ее голову и посмотрел ей в глаза. – Ты не просто нравишьсямне, я без ума от тебя. – Он прищурил глаза. – Если бы я вдруг не понравился твоей маме, значило бы это что-нибудь для тебя?

– Нет, – сказала Эстер, вставая. – Но я рада, что на этот раз получила ее одобрение.

Патрик вскочил, нахмурившись.

– Разве твоей матери не нравился Ричард?

– Нравился. Но ей казалось, что он для меня слишком стар. – Эстер отвернулась. – Разница между моими родителями была двадцать пять лет, и, как я уже говорила тебе, мой отец умер, когда я была еще совсем маленькой. Поэтому мама и не хотела, чтобы я выходила замуж за человека гораздо старше меня. Она не хотела, чтобы со мной случилось то же, что и с ней. Но это случилось.

Патрик привлек ее к себе.

– Значит, это мой возраст сослужил мне добрую службу.

– Не скромничай, Патрик. Моя мать полюбила тебя. Как только увидела.

– Отлично. Но вот что все же важнее – любишь ли тыменя, Эстер?

– Да, – ответила она тоном, не вызывающим никаких сомнений. – Я люблю тебя.

Патрик крепче обнял ее и поцеловал.

– Я тебя тоже, дорогая.

На следующий день, когда Патрик зашел за Эстер, она была уже готова и ждала его. На ней было льняное платье цвета янтаря.

– Пойдет? – спросила она Патрика.

Он отодвинул ее от себя, оглядел с ног до головы и кивнул.

– Конечно, пойдет.

Дом на Эшдаун был современной постройки. Чем-то он походил на жилище Реймондов, но гораздо больших размеров, и сад был под стать дому. Эстер жутко нервничала. Патрик помог ей выйти из машины. Входная дверь открылась, и показался мужчина плотного телосложения, с темными седеющими волосами. Он, улыбаясь, протянул руку.

– Добрый день. Вы – Эстер, а я – Джек Баркли. Рад с вами познакомиться. Входите же, входите.

Эстер он понравился. Удивительно, но ничто в этом солидном мужчине не напоминало его светловолосых, стройных сыновей.

– Поздравляю с рождением дочери, мистер Баркли.

– Зовите меня Джек. – Он повел их через квадратный холл, где на видном месте красовалось знакомое Эстер зеркало в позолоченной раме. Они вошли в большую гостиную; заметно было, что ее заново отделали. – Мы недавно закончили ремонт в этой комнате, – пояснил Джек. – Здесь все еще чувствуется запах краски. Лидия его просто не переносит, поэтому обедать будем на террасе.

Эстер проследовала за хозяином на затененную деревьями террасу. Под навесом из полосатой материи стояли легкие стулья. Лидия Баркли в белой муслиновой блузе свободного покроя и розовых брюках поднялась с одного из стульев. Улыбаясь, она протянула руку:

– Здравствуйте, Эстер. Вот мы, наконец, и встретились. Спасибо вам за прекрасные цветы.

– Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня, когда ваша дочка еще так мала. – Эстер передала Лидии коробку, перевязанную розовыми лентами. – Я выбирала на свой вкус, но, если вам не понравится, можно обменять в городском пассаже.

Лидия взяла коробку, поблагодарила Эстер, поцеловала брата и поспешила развернуть подарок – ползунки, распашонки и носочки, все одинаково розовые в мелкий цветочек. Лидия в восторге поцеловала Эстер.

– Что за прелесть! – воскликнула она. – Ты только взгляни, Джек!

Эстер успокоилась и присела на стул, который пододвинул ей Патрик.

– Джек, дай Эстер минеральной воды – она ничего другого не пьет, – сказал Патрик, добродушно посмеиваясь. – Разве что раз в год по обещанию. Не забывайте, она ведь член магистрата.

Эстер чуть было не наградила его тумаком, но Лидия ласково коснулась ее руки.

– Не смущайся, Эстер. Я специально пригласила тебя сегодня, пока близнецы еще не вернулись из школы. Я подумала, что для тебя лучше знакомиться с нашим семейством по частям. – Лидия пожала плечами с видом покорности судьбе. – Хорошо хоть Джоанна родилась одна. Я уже не так молода, чтобы возиться еще с одной парой близнецов.

– А где же она? – спросила Эстер, которой не терпелось увидеть малышку.

– Она спит в кабинете Джека. – Лидия указала на маленькую колонку, стоящую на столе перед ней. – Мы услышим ее голос, как только она проснется. Ты не против, если мы посмотрим на нее попозже? Я надеюсь пообедать, прежде чем она потребует свой обед.

Патрик вышел, чтобы помочь сестре принести тарелки со спагетти и салатом, оставив Эстер наедине с Джеком Баркли.

– Хочу извиниться за своих дьяволят, – сказал он напрямую. – Один из них вполне мог бы заработать срок. Я знаю, что в тот день среди судей были вы. Я чертовски беспокоился за Лидию, не знал, как она воспримет это. Последние два месяца беременности нелегко ей дались. Ко всему прочему, когда это случилось, я не мог вылететь из Штатов. Патрик здорово выручил меня. Я так ему обязан.

Эстер понравилась прямота этого человека.

– Джек, если вы не возражаете, – она решила говорить также прямо, – не будем больше упоминать о моей работе. Работа в суде – отдельная сторона моей жизни, и я предпочитаю не обсуждать ее.

– Согласен, – кивнул он. – А вы молодо выглядите для мирового судьи.

– Я подхожу под соответствующую возрастную группу – на четыре года старше минимального возраста.

Джек удивленно приподнял густые черные брови.

– Серьезно? Когда Патрик подхватил вас на руки, высаживая из машины, мне показалось, на руках у него младенец.

Она залилась смехом.

– Если это комплимент, то спасибо.

– Что он тут говорит? – поинтересовался Патрик. В одной руке он держал тарелку с едой, в другой – нож, вилку и салфетку.

– Всякие любезности. – Эстер в изумлении уставилась на тарелку. – Это мне? Спасибо, конечно, но я могла и сама пойти и положить.

– Не лишай меня удовольствия, любимая.

Заметно было, что Лидия Баркли души не чает в своем брате. Поговорив немного на общие темы, она откровенно призналась Эстер, что счастлива видеть их с Патриком вместе. И вдруг она наклонилась к колонке и прислушалась.

– Моя дочурка. – Она поспешила в дом и минутой позже открыла дверь кабинета и выглянула оттуда: – Я иду кормить Джоанну. Эстер, составишь мне компанию?

Эстер мигом вскочила и исчезла в доме. Лидия меняла протестующей дочке подгузники. Эстер опустилась на колени, чтобы ближе взглянуть на крошечное, извивающееся тельце и беспомощные ручки ребенка. Внутри у нее что-то екнуло, когда она смотрела, как Лидия застегивает последнюю кнопочку на костюмчике Джоанны, усыпанном маргаритками.

– Давай-ка мы поднимемся, дорогуша, – Лидия встала с ребенком на руках. – Хочешь подержать ее, пока я схожу за бутылочкой?

Эстер с радостью приняла маленький теплый сверточек, улыбаясь крошечному розовому личику. Ее удивило, что пара ярких голубых глаз пытливо изучает ее лицо.

– Привет, Джоанна Баркли, – нежно произнесла Эстер. – Ты такая красивая девочка.

– Так же, как и ты, – донеслось с порога.

Эстер подняла голову. Патрик смотрел на нее так, что ее сердце затрепетало.

– У тебя волшебный дар, Эстер, – сказала Лидия, подойдя с бутылочкой молока для Джоанны. – Обычно она в чужих руках закатывает такие скандалы.

Эстер неохотно отдала ребенка. Затем села, наблюдая, как Джоанна пьет молоко.

– Вам чего-нибудь принести, дамы? – спросил Патрик.

– Ты не попросишь Джека приготовить нам чай? – отозвалась его сестра. – Если, конечно, Эстер не предпочитает кофе.

– Она больше любит чай, – ответил за нее Патрик и удалился исполнять просьбу сестры.

– Ты любишь его? – вдруг спросила Лидия.

Эстер несколько опешила.

– Да, – наконец ответила она. – Правда, я знаю его совсем недолго, потому, наверное, тебе кажется, что мы слишком спешим.

– Вовсе даже нет, – Лидия вынула соску изо рта ребенка, поставила бутылочку на письменный стол и положила дочку себе на плечо, похлопывая ее по спинке. – Как только я увидела Джека, сразу же поняла, что выйду за него замуж. Ну а Патрик гораздо привлекательнее Джека.

Эстер рассмеялась:

– По-моему, ты слишком любишь брата.

– Конечно. Хотя это не мешает мне видеть его недостатки.

– Так у него они все-таки есть? – поддразнила ее Эстер.

– Есть, конечно. Но положительные качества перевешивают. – Джоанна громко срыгнула. Лидия похвалила дочку и стала снова кормить ее.

Когда молоко закончилось, она встала, дала Эстер кусок миткаля, чтобы подложить на плечо, и передала ей ребенка. – Может, подержишь ее, пока она не срыгнет молоко? А я тем временем помою бутылочку и посмотрю, что у нас с чаем.

Эстер захлестнула волна счастья, когда она ощутила у плеча маленькое теплое тельце, когда коснулась щекой головки, покрытой светлым пушком. Она осторожно похлопывала Джоанну по спинке, так, как это только что делала Лидия, и через некоторое время ее старания увенчались успехом. Эстер засмеялась и похвалила Джоанну. Затем она походила по комнате, нежно баюкая малышку. Через некоторое время она не без гордости обнаружила, что та уже спит.

– Вот и хорошо, – сказала Лидия, вернувшись. – Я уложу ее, а Джек с Патриком послушают на случай, если она вдруг проснется. Тем временем мы пройдемся по комнатам, я покажу тебе наш дом.

Позже они вернулись к мужчинам. Через некоторое время Эстер встала:

– Нам пора, Лидия. Ты, видно, уже утомилась.

– Да, немного. Вот покормлю Джоанну, а потом вздремну, пока Джек присмотрит за ней. – Лидия смущенно улыбнулась. – В моем возрасте уже нельзя не отдыхать, есть у тебя ребенок или нет.

Эстер зашла еще раз посмотреть на Джоанну. Девочка не спала, и Эстер попросила разрешения напоследок подержать ее на руках. Она прижалась щекой к теплой влажной щечке ребенка, а затем передала Джоанну ее маме, обещая вскоре снова навестить их.

Всю недолгую дорогу до дома Эстер молчала, позевывая. Патрик проводил ее в дом и уселся с видом хозяина. Раньше это приятно волновало Эстер, а теперь показалось возмутительным.

– Патрик… – начала было она, но он жестом остановил ее.

– Иди ко мне и поцелуй меня, – сказал он. Затем посмотрел на нее испытующе. – Ты, кажется, не хочешь? Что случилось, Эстер?

– Когда Лидия показывала мне дом, я увидела фотографии близнецов.

Патрик сощурил глаза.

– Ничего удивительного. Лидия умеет обращаться с фотоаппаратом.

– Если я тебя кое о чем спрошу, – спокойно сказала Эстер, – ты ответишь честно?

– Ты прекрасно знаешь, что отвечу, – пожал плечами Патрик. – Так что же тебя беспокоит?

– Давай лучше сядем. – Эстер присела на стул и указала Патрику на диван. – Ты знаешь, – начала она, – что я никогда не говорю о своей работе в суде. Но на этот раз придется. Это ты научил близнецов, как вести себя на слушании? Я имею в виду тот день, когда впервые увидела тебя.

– Я прекрасно понимаю, какой день ты имеешь в виду. – Он искоса взглянул на нее, и взгляд у него был тяжелым. – Нет. Хочешь сказать, что на тех фотографиях они не очень похожи друг на друга?

– Очень даже разные. – Эстер сжала губы. – Но перед тем, как предстать перед судом, они одинаково подстриглись и надели одинаковую школьную форму, чтобы не отличаться друг от друга.

– Верно.

– Но ведь это Доминикбыл за рулем, так?

– Да.

– И ты знал это?

Патрик просительно поднял руки.

– Дай я тебе все объясню…

– Патрик, – резко перебила она. – Да или нет?

Он посмотрел на нее. Воцарилась напряженная тишина. Наконец он снова пожал плечами, лицо его ничего не выражало.

– Сознаюсь, виновен.

Тяжелая, душная тишина заполнила комнату. Честность, горько думала Эстер. Человек, ненавидящий ложь в любых ее проявлениях. Наконец Патрик поднялся.

– Ты неправильно поняла, Эстер.

– Не думаю, – холодно взглянула на него Эстер. – Тебе лучше, чем кому бы то ни было, должно быть известно, что Доминик мог быть приговорен к заключению. Ведь у него не было водительских прав.

– Конечно, я знал об этом.

Она была ошеломлена. Глупо, конечно. Патрик лишь подтвердил то, о чем она уже догадывалась. Догадывалась с того самого дня в суде. Но тогда мировой судья Эстер Конвей не была еще по уши влюблена в Патрика Хэзерда и не думала о том, чтобы прожить с ним всю жизнь, до самой могилы. Внутренний голос упрямо твердил ей: если Патрик смог преступить закон в тот раз, можно ли вообще верить ему? Конечно, можно, подсказывало ей сердце. Кто знает! – возражал рассудок.

– Ты думал о том, чтобы сказать мне правду? – спросила наконец Эстер.

Патрик посмотрел ей в глаза.

– Если честно, то нет. Только в случае крайней необходимости. Разве это имеет значение?

– Я покривлю душой, если скажу, что нет. Ты ведь не выносишь лжи, – напомнила она ему. – И, тем не менее, обманул меня в этом деле с твоими племянниками.

– Я не обманывал тебя, Эстер, – холодно возразил Патрик. – Просто мы никогда не затрагивали эту тему.

– Не ты ли сказал, что самая страшная ложь произносится в молчании?

Патрик устало пожал плечами.

– То был не мой секрет. И все дело только лишь в этом. Может, если бы ты не была судьей, я бы рассказал тебе, чтобы между нами не было никаких тайн. Но я подумал, что тебе нелегко будет узнать правду. И оказался прав. Разве нет? – вдруг воскликнул он.

– Да, – спокойно ответила Эстер. – Ты прав.

Патрик потянулся к ней. Но она отступила назад, и его руки упали. Зеленые глаза Патрика сузились, и взгляд стал ледяным.

– Неужели ты допустишь, чтобы это встало между нами?

Эстер сложила руки на груди, зябко поежившись.

– Для меня это удар. Хотя в глубине души я и подозревала правду. Просто никогда не думала, что так тяжело будет услышать подтверждение своим догадкам.

– Ты хочешь сказать, что между нами все кончено и причиной тому это судебное дело? – изумился Патрик.

Эстер сглотнула.

– Нет. Не кончено. Просто мне кажется, не следует так спешить с нашими отношениями: неплохо бы узнать друг друга получше.

Глаза Патрика сверкнули гневом на внезапно побледневшем лице.

– Итак, госпожа Правосудие, из-за того, что мой племянник легко отделался, даже не понеся наказания, ты хочешь наказать меня!

– Нет, конечно, – разозлилась Эстер.

– Нет? И, тем не менее, я должен убираться восвояси и покорно ожидать, пока ты не обдумаешь все, как следует, и не решишь, достоин я доверия или нет? – Патрик усмехнулся язвительно. – Может, Ричард и был снисходителен к тебе, но предупреждаю, Эстер, я не буду. Как не буду и покорным, терпеливо ожидающим твоих милостей.

– Это нечестно, – возмутилась Эстер. – Просто мне нужно время, чтобы привыкнуть.

– Привыкнуть к мысли жить со мной?

– Да, – сказала она уже спокойнее. – Это серьезный шаг. Будет только разумно, если мы узнаем друг друга получше, прежде чем поженимся.

–  Поженимся? – Патрик окинул ее взглядом, насмешливо улыбаясь. У Эстер все внутри похолодело. – Разве кто-нибудь говорил о свадьбе, Эстер?

Эстер бросило в жар, потом она снова побледнела. Гордо вскинув голову, она заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Какая незадача. Что ж, не буду врать, ты не любишь этого, – я думала о свадьбе как о чем-то само собой разумеющемся. Наверное, потому, что уже была замужем. Ладно, признаю свою ошибку. – Эстер подошла к двери и открыла ее. – Если ты не возражаешь, я бы хотела некоторое время побыть одна.

Патрик стоял совсем близко от нее. Он смотрел сверху вниз на ее лицо, выражавшее решительность.

– Ставишь меня перед выбором? Либо обручальное кольцо, либо ничего?

– У меня уже есть обручальное кольцо. Но если ты хочешь уточнить, остаются ли в силе наши встречи у тебя в спальне, то отвечаю: «Нет». – Она усмехнулась. – От женщины-судьи ожидают соответствующего поведения. Я не уверена, входит ли туда вольное сожительство, поскольку такой ситуации никогда не возникало. Но раз уж я занимаю должность судьи, мой собственный кодекс чести не позволяет мне внебрачной связи.

– Отлично сформулировано, – заметил Патрик с глубокой неприязнью. – После этого ничего не остается, как только сказать «прощай».