Текст книги "Завоевание твердыни"

Автор книги: Кэтрин Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Вот как, прошу прощения. – Захваченная врасплох Эстер постаралась скрыть смущение и принялась записывать адрес. Оказалось, что Патрик Хэзерд живет в самой глубине Глостершира. Его дом называется Лонг-Уайватс и находится недалеко от деревушки Эйвекоут.

– Я переехал туда два дня назад, – пояснил Патрик Хэзерд. – Пока я довольствуюсь тем, что там есть, но стол мне необходим.

– Если он вам действительно так необходим, мы могли бы доставить его уже сегодня вечером, – предложила Эстер.

– Наверное, это уж слишком для субботнего дня… – начал он, но видно было, что идея ему очень понравилась, и Эстер поспешила успокоить его:

– Ничего сложного, мистер Хэзерд. Если его доставят около семи, будете ли вы дома в это время?

– Да. Муж моей сестры сегодня утром приехал, так что я теперь свободен и еду к себе. Сказать по правде, миссис Конвей, он был категорически против присутствия Лидии в суде в ее теперешнем положении, поэтому я и вызвался пойти, а затем проводил мальчиков обратно в школу. – Он помрачнел. – Возможно, это даже к лучшему – их отец поостынет немного к тому времени, когда они приедут домой на летние каникулы.

Эстер ничего на это не ответила. Она встала и протянула ему сертификаты:

– Спасибо, мистер Хэзерд. Надеюсь, вы будете довольны приобретением.

– Не сомневаюсь. Как раз такой стол мне и нужен, – заверил он ее, решительно вставая и протягивая ей руку. – Благодарю за помощь, миссис Конвей.

– Не стоит. Спасибо вам за покупку. – Она быстро пожала ему руку, затем проводила из кабинета в зал. – Зеркало вы заберете сейчас или доставить его вместе со столом?

– Я заберу его сейчас.

Он выразил восхищение тем, как красиво Эстер его упаковала, взял большую, перевязанную лентами коробку и, улыбнувшись на прощание Эстер, вышел на улицу, на залитую солнечным светом площадь. Его волосы искрились в лучах солнца, отливая серебром.

– Какой приятный мужчина, – мягко заметила Шейла.

Эстер усмехнулась:

– К тому же потратил приятной величины сумму. А где Марк?

– Сегодня у него выходной, разве ты забыла? Он играет в крикет.

– Вот досада!

– Тебе нужна помощь? – спросила Шейла.

– Нет, спасибо. Я подожду Дэвида. Подменишь меня ненадолго? Я закроюсь в кабинете и съем бутерброд с кофе.

Летом по субботам Эстер часто приносила еду с собой. Иногда она спускалась к реке и ела на лоне природы. А иной раз, как сейчас, предпочитала посидеть полчасика с романом. Но загадочный мистер Хэзерд возбудил в ней любопытство, и, вместо того чтобы читать, она все думала о том, зачем ему так срочно понадобился письменный стол. И существует ли миссис Хэзерд, помогавшая ему с переездом? Возможно, стол срочно нужен для того, чтобы не вторгаться во владения жены на кухне.

Эстер снова взялась за книгу. Ее интерес к Патрику Хэзерду объясняется исключительно возможностью получить от него новые заказы на мебель. Во всяком случае, ей нет никакого дела до того, женат он или нет.

Когда Дэвид вернулся, Эстер попросила его отвезти вечером стол в Эйвекоут. Он посмотрел на нее, всем своим видом выказывая крайнее неудовольствие.

– Сегодня вечером? Разве ты забыла, что у меня запланирован ужин на двоих в интимной обстановке? Который к тому же я буду готовить сам. И как, по-твоему, о чем я буду думать? О делах на фирме или о счастливом завершении романтического вечера?

Эстер вспыхнула и ткнула его в бок совсем не по-женски.

– Ладно, давай, иди готовься, а стол я отвезу сама.

– Надеюсь, это стол моей работы?

– Конечно. И еще я продала венецианское зеркало, то самое, что отдала нам старушка Лоусон. Она будет так рада.

– Да, сегодня тебе пришлось поработать. А кто купил мой стол?

– Один мужчина, его зовут Хэзерд. Он же купил и зеркало.

– А Марк не сможет завезти их ему?

Эстер покачала головой.

– Он сегодня играет в крикет. Но ты не беспокойся. Если мы с тобой погрузим этот стол в машину, думаю, мистер Хэзерд поможет выгрузить его в Эйвекоуте. По всему видно, ему не терпится получить свое приобретение.

– Ты просто ангел, Эстер, спасибо тебе, – Дэвид наклонился и чмокнул ее в щеку, а затем ушел, насвистывая, к себе в мастерскую.

Эстер и ее помощники остались в зале, заканчивая работу.

Позже, после того как Дэвид и Питер погрузили стол, обернутый миткалем, в машину, Эстер заехала домой и приняла душ. Чувствуя себя удобно в стареньких джинсах и белой рубашке, она распустила по плечам блестящие, недавно вымытые волосы. Эстер совсем не прочь была прокатиться ясным летним вечером в Эйвекоут, выбирая извилистые улочки и избегая оживленного движения, обычного для выходного дня.

Эйвекоут, угнездившийся в низине, был типичной котсволдской деревушкой с островерхими крышами, проглядывающими сквозь молодую зелень деревьев. Эстер медленно ехала по дороге, огибавшей деревню, высматривая узенькую дорожку, упомянутую Патриком Хэзердом.

Она оказалась и в самом деле очень узкой, каменистой и мало приспособленной для езды. В конце петлявшей среди лип тропинки стоял дом из знаменитого котсволдского известняка, наполовину спрятавшийся за деревьями. В лучах вечернего солнца он казался цвета меда.

Дом, без сомнения, был красив, но почему все-таки Патрик Хэзерд выбрал такое глухое, удаленное место? В саду буйствовала дикая растительность, и само здание казалось каким-то сонным, словно столетия спало, не тревожимое его обитателями.

Эстер остановила машину на засыпанной гравием площадке перед старинной парадной дубовой дверью. Дверь тотчас же открылась, и на пороге показался Патрик Хэзерд. Волосы у него были еще влажными после душа, брови же при виде Эстер удивленно поползли вверх:

– Миссис Конвей! Если б я только знал, что это вам я причиняю такие неудобства, стол бы подождал до понедельника, а то и дольше.

Выходя из машины, Эстер с улыбкой покачала головой:

– Дорога совсем не дальняя – каких-то несколько миль, и вечер такой замечательный. Мне не составило труда приехать, ну, может, только пришлось чуть-чуть поискать вас. Странно, но я никогда не бывала в этих местах, мистер Хэзерд.

– Благодаря удаленности от ближайших соседей дом обошелся мне гораздо дешевле. Кроме того, он мне понравился, как только я его увидел.

– Вполне могу вас понять. Дом просто замечательный. – Тут Эстер виновато улыбнулась. – Вы знаете, главное неудобство заключается в том, что я приехала одна и вам придется помочь мне перенести стол.

Патрик Хэзерд был одет так же, как и Эстер. Он с сомнением посмотрел на нее.

– А вы уверены, что справитесь, миссис Конвей? Ведь сложение у вас далеко не богатырское.

– Зато привычное к обращению с мебелью, – поспешила она его успокоить. – От ударов стол предохранит миткаль, которым он обернут, и если мы предварительно вынем ящики, то внести его не составит большого труда, при условии, конечно, что ваш кабинет не на чердаке.

– Нет, он прямо за парадной дверью. – Патрик пригласил Эстер в дом. – Давайте вы сначала осмотритесь, а потом мы составим план действий, чтобы причинить как можно меньше ущерба и вам и столу. Можно, конечно, просто оставить его в холле, а в понедельник я попрошу Уилфа Роббинса помочь мне. – Он взглянул на нее и уже мягче добавил: – Но тогда выйдет, что вы напрасно старались и везли стол, пожертвовав своим вечером.

Темный холл, с обшитыми панелями стенами, был квадратным, темноватым, из него вели несколько широких дубовых дверей. Они открыли первую и попали прямо в кабинет. Там было всего два удобных стула перед камином, пара небольших столиков, телевизор, факсовый аппарат и куча картонных коробок.

– Где вы думаете поставить стол? У окна? – спросила Эстер, прикидывая на глаз размер комнаты.

Он вздохнул.

– Увы. Если поставить его там, я буду все время смотреть в окно и никогда не займусь делом. Я подумывал о том, чтобы поставить его вон туда, у противоположной стены, возле двери.

– Думаю, проблем не возникнет, – решила Эстер. – Старые двери достаточно широки, так что стол запросто пройдет.

И, несмотря на сомнения Патрика Хэзерда относительно ее физических данных, через пятнадцать минут они установили письменный стол у внутренней стены, и еще осталось место для одного из столиков.

– На маленький я поставлю компьютер, – решил Патрик, тяжело дыша. – Было бы преступлением водрузить бездушную машину на такое произведение искусства, как стол работы вашего мужа.

Запыхавшаяся Эстер сурово взглянула на него.

– Этот стол сделал не мой муж, мистер Хэзерд. Надеюсь, вы купили его не поэтому. В сертификате ведь ясно написано, что это оригинальная работа Дэвида Конвея.

Прищуренные глаза Патрика встретились с глазами Эстер.

– Простите меня, я что-то напутал, – сказал он, помолчав. – Значит, Дэвид Конвей не ваш муж?

– Нет, я была замужем за его старшим братом.

– Вы развелись?

– Нет, он умер.

В его сочувственном-взгляде читалось замешательство и еще что-то…

– Извините. Прошлым вечером вас с Дэвидом назвали Конвеями. Вот я и подумал, что вы супруги.

Эстер покачала головой.

– Жена Дэвида, Тэлли, уезжала навестить своих родителей. Сегодня она возвращается, вот почему Дэвид не мог отвезти стол сам. А Марк, который обычно с готовностью выполняет различные поручения, сейчас играет в крикет. Поэтому приехала я.

– Так благородно с вашей стороны… в субботний вечер…

– Ну что вы. Мне все равно нечего было делать.

– Верится с трудом, – сказал он, не подумав, и тут же закусил губу. – Извините меня за бестактность. Вы давно похоронили мужа?

– Несколько лет назад. – Она слегка улыбнулась. – Но я не живу затворницей. Просто так получилось, что на сегодняшний вечер у меня не было никаких планов.

– Совсем никаких? А что вы собираетесь делать сейчас?

– Поеду домой и повожусь в саду. Стол так хорошо смотрится. Место действительно выбрано удачно. До свидания, мистер Хэзерд.

Мгновение он смотрел на нее в повисшей тишине уже как-то иначе, чем раньше.

– Теперь, когда мы, наконец, выяснили, что я не отец близнецам, а вы не жена Дэвида Конвея, – сказал он, озорно улыбаясь, – не составите ли вы мне компанию за ужином?

Застигнутая врасплох неожиданным предложением, Эстер смотрела на него в раздумье. Идея ей понравилась. И не было никакой причины отказываться. Ее часто приглашали поужинать мужчины из числа друзей, и отношения их оставались сугубо дружескими. Но если она согласится на предложение Патрика Хэзерда – а мужчина он интересный и привлекательный, пожалуй, самый интересный и привлекательный из всех, встреченных ею после Ричарда, – Патрик может неправильно понять ее согласие, зная теперь, что она не замужем. И прежде такое случалось.

– Вы так долго думаете, – произнес Патрик с усмешкой. – Насколько я понял, ваше молчание означает отказ?

Но любопытство одержало верх. Эстер хотелось узнать побольше об этом человеке: почему он выбрал такое удаленное от огней большого города место – а она была уверена, что раньше он жил в городе, – чем зарабатывает себе на жизнь…

Она улыбнулась и поспешила разуверить его:

– Благодарю вас, – я с удовольствием составлю вам компанию.

– Замечательно! – Он ослепительно улыбнулся, и в его зеленых глазах заплясали веселые искорки. – В таком случае прошу сюда, миссис Конвей. Позвольте показать вам кухню. Боюсь, лишь здесь нам удастся поужинать. Но, может быть, вы хотите сначала осмотреть дом?

– Конечно, хочу, очень! Такого дома я никогда раньше не видела. Думала, что знаю все сколько-нибудь примечательные места в районе Котсволда, но Лонг-Уайватс оказался неожиданностью для меня.

– Прежде всего, меня привлекло название, я даже не видел еще сам дом. – Патрик провел ее через холл в гостиную с красивыми, обшитыми панелями стенами. Окна выходили в густо заросший сад. – Мне сказали, что название обозначает размер каменной плитки, которой здесь покрыты крыши домов. Представляете, ее насчитывают двадцать шесть видов. И все имеют свои собственные названия, например Мидл-Бекс или Шот-Бэчелоз. Наверное, теперь такую плитку едва ли найдешь, хотя Уилф, обещавший помочь мне ухаживать за садом, раздобыл некоторое количество, сняв с какого-то заброшенного коттеджа, чтобы подправить крышу.

Тут Патрик лукаво улыбнулся.

– Было бы бестактно справляться насчет их происхождения, не правда ли?

– Очень мудро! Что за прелестная комната, только посмотрите, какой гигантский камин. Сюда просятся обтянутые ситцем диваны, персидский ковер, пожалуй, одна-две картины и шторы, плотные, но гладкие, без… Ой, извините меня. Вы, наверное, все уже спланировали сами.

– Вовсе нет. Любой совет приветствуется.

Они снова вернулись в холл, откуда прошли в комнату, очевидно предназначенную служить столовой. А затем в маленькую общую комнату в задней части дома. Обе эти комнаты, так же как и гостиная, еще не были обставлены. Только кухня, такая огромная, видимо образованная из двух комнат, была меблирована. Вечерний свет проникал через окна, освещая простой круглый стол и четыре викторианских стула с вогнутой спинкой. На стойке, тянущейся во всю длину буфетов, поблескивавших отделанными дубом дверцами, стояла ваза с фруктами, яйца в корзинке и хлеб в большой глиняной посудине. И буфеты, и печь, и холодильник были совсем новыми и своим простым оформлением превосходно гармонировали с полом, вымощенным почтенного возраста каменной плиткой.

– Просто отлично, – восхищалась Эстер. – Буфеты очень удачно выбраны. Одно только вам посоветую – на зиму постелите на пол пару ковриков. Здесь бывает довольно холодно, уж я-то знаю, у меня пол точно такой же.

– Предыдущие жильцы успели привести в порядок только кухню и одну из ванных комнат, – сказал Патрик. – Ваши советы и предложения были бы очень кстати. Моя сестра, как вы уже заметили, сейчас находится не в лучшей форме. А когда появится ребенок, ей будет совсем уж не до меня. Она отдала мне стол и стулья – они оказались слишком маленькими для их дома на Эшдаун. Но сестра очень беспокоится, что не может мне помочь с устройством моего жилища. Я ей объяснил, что уже достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться. Но для нее я все тот же младший братишка, она ведь старше меня.

Эстер улыбнулась. Она с трудом могла себе представить Патрика маленьким мальчиком.

– Если вам понадобится мой совет, милости прошу. А пока покажите мне, что у вас запланировано на ужин, и я помогу приготовить его, если не возражаете.

– Я вовсе не собирался заставлять вас готовить, просто пригласил составить мне компанию! – воскликнул Патрик.

– Скажите только, что вы собираетесь приготовить, и я начну. – Эстер шаловливо улыбнулась. – Я очень голодна. И если вместо одной пары рук у нас будет две, мы быстрее сядем за стол.

Он шутливо поклонился, всем своим видом выражая покорность. Затем открыл холодильник и достал то, что предназначалось для довольно обильного, правда, без всякой готовки, ужина: зелень, помидоры, сыр, ветчину.

– Знаете, так хорошо, что вы согласились. А я уж было думал, что проведу вечер в одиночестве.

Так думала и Эстер. Перспектива ужина с Патриком Хэзердом радовала ее гораздо больше, чем она готова была признаться самой себе. То, что они были заняты делом, позволяло избежать натянутости, и придавало событию еще больше очарования. Пока она варила яйца и мыла зелень для салата, хозяин дома накрыл на стол и вынул из холодильника бутылку шампанского.

– Думаю, мы можем отпраздновать появление в моем доме первого гостя, – объявил он.

Эстер чуть поколебалась, затем виновато улыбнулась.

– Мистер Хэзерд, вообще-то я не пью вина. Не стоит зря переводить такой замечательный напиток.

– Тогда мы выпьем что-нибудь другое, – предложил он. – Но только если вы будете называть меня Патриком.

Она с улыбкой кивнула.

– Меня зовут Эстер.

– А я уже знаю.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Затем Эстер взяла сваренные яйца и окатила их холодной водой в раковине.

– Меня бы вполне устроил стакан воды прямо из-под крана, – сказала она.

– Вы совсем не пьете спиртного?

– Я люблю иногда летом выпить «Пиммз» и на всякий случай держу дома бренди. Но вино я действительно не люблю. – На минуту она оторвалась от яиц, которые очищала от скорлупы, и подняла голову. – Еще студенткой я как-то раз постеснялась отказаться, боялась, что меня поднимут на смех. И здорово поплатилась. Теперь я стала умнее.

– Таково, видимо, общее мнение о вас в городе, раз вас избрали членом городского магистрата. – Он взял батон из глиняного блюда и стал нарезать. – Хотя вряд ли вы давно занимаете этот пост.

– Уже больше года. И все равно я еще чувствую себя новичком. Конечно, я прошла обучение на всевозможных курсах, и буду посещать их и в дальнейшем. В правовых вопросах я полагаюсь на таких людей, как Джон Бригем. Он адвокат и обычно исполняет в суде обязанности секретаря. – Эстер разрезала яйца на половинки и вынула желтки. – А на буфетных полках есть что-нибудь, из чего можно приготовить соус?

В буфете Патрика Хэзерда оказалось, как ни странно, полным-полно всякой всячины. Они покрошили яйца, приправив их соусом из острого перца, добавили в салат уксус и оливковое масло. Хотя ужин начался поздновато и был незатейливым, он пришелся Эстер по вкусу. Под конец хозяин достал бутылку ключевой воды и налил в большой бокал, добавив лед, – вместо воды из-под крана.

– Я держу ее для Лидии, – сказал Патрик, наливая себе пиво. Он поднял бокал и произнес тост: – За мою гостью, за приятный сюрприз. Остается лишь извиниться за не соответствующий случаю ужин.

Накладывая себе ветчину, Эстер запротестовала:

– Это как раз то, что я обычно ем. Дома я не изобрела бы ничего лучшего. По субботам я сильно устаю к концу дня. И если никуда не иду, то не особенно забочусь об ужине.

Патрик протянул ей тарелку с хлебом.

– Эстер, если уж волею судьбы мы вот так вот встретились, позвольте мне удовлетворить любопытство. Можно я вас немного поспрашиваю?

Она взяла хлеб и с задумчивым видом стала намазывать его маслом.

– Обо мне?

– Да. – Он улыбнулся. – Если хотите, отплачу вам тем же. Идет?

– Идет, – согласилась Эстер, которой тоже не терпелось узнать побольше о Патрике. – Итак, что вы хотели узнать?

– Все, о чем вы сочтете возможным поведать мне. Для начала – вы родились здесь?

– Нет. Меня направили в старшие классы школы «Куинз» вместо преподавателя истории, которая ушла в отпуск по беременности. – Эстер отхлебнула воду. – Ричард Конвей был членом управления школы. Ему перевалило за сорок, и он был убежденным холостяком. Мне же было около тридцати, и я думала только о карьере преподавателя. Но все вышло иначе.

Она улыбнулась.

– Мы поженились через день после закрытия школы на летние каникулы. И вместо того, чтобы попробовать устроиться преподавателем куда-нибудь еще, я стала работать в магазине. У Ричарда же появилось время для того, что у него получалось лучше всего – создавать прекрасную мебель. Дэвид тогда еще учился в колледже.

Патрик внимательно смотрел на нее, затем наклонился и наполнил водой ее бокал.

– А что с ним случилось, Эстер?

– Он умер внезапно, от обширного инфаркта. Мы как раз отдыхали во Франции, отмечали первую годовщину нашей свадьбы.

Патрик тяжело вздохнул.

– Какое горе для молодой женщины, – очень тихо произнес он.

Эстер отвела глаза.

– В семье Ричарда ко мне относились очень хорошо. Они и убедили меня остаться в деле.

Патрик поднялся и собрал тарелки, затем вернулся с вазой фруктов и подвинул к Эстер сыр на плоском блюде.

Эстер взяла упругое зеленое яблоко.

– Теперь ваша очередь, Патрик. Вы, конечно же, юрист?

Он кивнул:

– Точно. Как вы догадались?

– Вас выдал поклон в суде.

– Да, выработался со временем. Хотя я больше не практикую.

– Не практикуете? – Эстер с любопытством оглядела его. – Но, по-моему, вам еще рановато уходить на пенсию.

– Я занялся другим делом, – пояснил он. – До этого я работал юрисконсультом в лондонском отделении нью-йоркской фирмы и зарабатывал вполне прилично. Британские юристы ценятся, особенно когда дело касается проектов и корпоративных сделок в Европе и Азии. Поэтому американские юридические фирмы, действующие в международных масштабах, предпочитают нанимать британских юристов. Ну и, наконец, в моей жизни была великолепная Алисия. Она работала в рекламном отделе, и зарплата ее обозначалась шестизначной цифрой. Мы жили вместе, в одной квартире.

Эстер слушала его и с трудом верила. Все это было так не похоже на их тихую, спокойную жизнь.

– Однажды я поехал по делам фирмы в Вашингтон и взял Алисию с собой. Я представил ее моему американскому коллеге, Джею Бенедикту Третьему. – Патрик улыбнулся. – Я совершил большую ошибку. Джей зарабатывал больше меня, и его отец был очень богат. В колледже Джей увлекался футболом, он был на полголовы выше меня, с широченными плечами и ослепительной улыбкой. И в довершение всего блестящий юрист, черт его подери!

У Эстер невольно вырвался смешок.

Патрик ухмыльнулся.

– Я скрепя сердце благословил их, улетел в Лондон и продолжал работать над расширением сферы деятельности нашей фирмы и увеличением собственной зарплаты. Но как-то раз посмотрел на себя со стороны, и мне не очень-то понравилось то, что я увидел. Поколебавшись какое-то время, я уволился и стал адвокатом в одной фирме. Там у меня было столько же работы, сколько у моих коллег, занимавших более высокие посты.

– Почему же все-таки вы ушли?

– Слушайте дальше. Может, выпьем кофе?

Они перешли в кабинет, и Патрик продолжил рассказ:

– После расставания с Алисией я работал вдвое больше, но работа меня уже не увлекала. И вот долгими зимними вечерами я принялся писать книгу – роман об азартном, честолюбивом адвокате, о выигранных и проигранных делах. В конце концов, в чем ему помогает и любимая женщина, он осознает, что жизнь – это не только карьера, а значительно большее, чем представлялось ему раньше. В следующем месяце книга выходит у нас в Великобритании, а в Штатах она уже продается. И есть большая вероятность экранизации.

– В таком случае, – улыбнулась Эстер, – вы в скором времени сможете меблировать все комнаты.

– Мебелью из магазина Конвеев, разумеется?

Эстер покраснела до корней волос, рассердившись на то, что почувствовала себя задетой. Она посмотрела на свои часики и встала:

– Уже поздно. Мне пора идти.

Патрик вскочил и удержал ее за руки:

– Я же пошутил, Эстер. Пожалуйста, не уходите.

Эстер посмотрела на свои руки, которые Патрик все не отпускал. Она и не пыталась высвободиться, заранее зная, что ей это не удастся.

– Спасибо за ужин, – наконец сказала она, и он отпустил ее.

– Меня не за что благодарить, это вам спасибо, – тихо произнес он. – Так мило с вашей стороны было приехать сюда и привезти стол.

Она посмотрела прямо в его зеленые глаза.

– Я частенько занимаюсь доставкой. Даже по субботним вечерам. Это часть моих обязанностей в фирме. А теперь мне действительно пора.

Буйные заросли сада уже потеряли краски в наступивших сумерках, и в воздухе чувствовался запах нагретой земли и недавно скошенной травы.

Патрик глубоко вздохнул.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями, Эстер. – Его голос прозвучал неожиданно звонко и пугающе резко в вечерней тишине. – Пусть мои необдуманные слова не помешают нашей дружбе. Если, конечно, сама идея дружбы со мной не кажется вам неприемлемой.

У Эстер и в мыслях такого не было. К тому же обижаться на потенциального клиента магазина недостойно взрослой женщины, которая пережила потерю мужа и имеет кое-какой жизненный опыт, подумала она.

К Эстер вернулось чувство юмора. Она вдруг тепло улыбнулась:

– Ни в коем случае. Извините меня. Глупая обидчивость. – И чтобы доказать, что все действительно в порядке, она улыбнулась ему еще раз. – Впрочем, шутки шутками, но, если вам понадобится мебель, вы знаете, к кому можно обратиться.

– Ловлю вас на слове. Может, я уговорю вас еще раз пройтись по дому и помочь мне советом с выбором мебели?

– Давайте займемся этим в другой раз? Мне пора идти. Завтра я жду гостя к обеду. – Эстер вдруг запнулась и покраснела.

– Конечно. Когда? – сразу спросил Патрик. – Завтра вы заняты. А кто этот ваш завтрашний гость, мужчина или женщина?

– Мужчина, – сказала Эстер, почему-то довольная этим. – Мы периодически встречаемся. Иногда я приглашаю его к себе на обед, иногда он приглашает меня куда-нибудь.

– А он не будет возражать, если вас приглашу я? – Патрик вдруг наклонился и поцеловал удивленную Эстер в губы. – Теперь уж я точно погубил себя, – сказал он, отступив. – Мне нечего терять, и я буду откровенен до конца. Вчера вечером я был так зол на себя за то, что мне понравилась замужняя женщина, которая вдобавок ко всему целый вечер провела с Гэлбрейтом.

Вот оно что! Эстер наконец все стало ясно.

– Так вот почему вы смотрели на меня с таким неодобрением.

– Вы заметили? Вы держались на расстоянии.

– Я думала, что беременная женщина, которая была с вами, – ваша жена. И я видела ее сыновей в суде. Естественно, я старалась находиться подальше от вас, от вас обоих!

– А Гэлбрейт, он ваш близкий друг? – прямо спросил Патрик.

– Что значит «близкий»? – Эстер вопросительно подняла брови. – Тим мне просто друг. И, как все мои друзья, соблюдает правила.

– Чьи правила?

– Мои.

– Скажите мне, в чем состоят ваши правила, и я буду их строго придерживаться, обещаю. Хотя, признаюсь, мне не очень-то нравится слово «все». И много их, этих друзей?

– Трое, если вам так интересно. Один вдовец, другой переживает недавний развод, а Тим всячески демонстрирует свое отвращение к браку.

Патрик придвинулся ближе и заглянул ей в глаза.

– Буду ли я четвертым в этой компании, если захочу стать вашим другом?

– Ничего не могу сказать, – отрезала Эстер. – Еще вчера я даже не догадывалась о вашем существовании.

Патрик вдруг рассмеялся:

– Верно. Ну, хорошо, давайте начнем сначала. Если я буду выполнять все ваши правила, позволите вы мне пригласить вас на ужин как-нибудь на следующей неделе?

На мгновение она задержала на нем взгляд, затем согласно кивнула:

– Позволю.

– Тогда пошли в дом, я приготовлю кофе. Уезжать еще рано.

Эстер взглянула на него с сомнением, но Патрик, улыбаясь, протянул ей руку:

– Клянусь, я буду скромен как монах. Пошли же в дом. Пожалуйста.

Было довольно-таки поздно, когда Эстер наконец собралась домой. Патрик сдержал свое слово и больше не пытался прикоснуться к ней, хотя явно был бы не прочь. Ей это льстило и придавало их общению пикантность и остроту ощущений. Патрик очень привлекательный мужчина. Конечно, не такой красавец, как какой-нибудь киногерой, но его бронзового оттенка кожа, мягкий, уверенный голос и взгляд, свидетельствующий об уме, – все вместе производило приятный эффект. Он единственный из мужчин после смерти Ричарда затронул в ней какую-то струну. И здесь было нечто большее, чем просто физическое обаяние. Даже после столь недолгого знакомства она почувствовала, что у них много общего. А главное, она ощущала, что Патрик испытывает то же самое по отношению к ней.

– А что вы сделаете со своей квартирой в Лондоне? Оставите за собой? – спросила Эстер, пока они пили кофе.

– Обязательно. Я никогда раньше не жил за городом и, может случиться, не привыкну.

– А я настоящая деревенская жительница, – беззаботно сказала Эстер.

– И вы счастливы?

– Да. Здесь я живу полной, не лишенной удовольствий жизнью. – Она посмотрела на стол. – Вы пишете новый роман?

– Именно. Поэтому-то мне так срочно понадобился стол. Я постоянно теряю книги, которыми пользуюсь в поисках материала. – Патрик улыбнулся ей. – Мне нравится писать, но изыскатель из меня неважный. Я слишком увлекаюсь содержанием и забываю делать пометки.

– А что за роман? Детектив?

Патрик кивнул.

– Период – смена столетий. Прекрасную женщину обвиняют в убийстве, и адвокат добивается ее оправдания.

– Захватывающий сюжет. – Эстер поднялась. – Если вы не сможете уехать в Лондон за материалами для книги, у нас в «Чеслкомбе» неплохая публичная библиотека. Даже если у них не окажется книг, они найдут их.

– Хорошая мысль – я запишусь туда, как только поеду в город. – Они вышли на улицу. Было тихо, и на черном небе светились мириады звезд – уличного освещения в Лонг-Уайватс не было. – Здесь так спокойно. Надеюсь, тишина не помешает моей писательской работе.

– Так может быть?

– Да нет. – Лампа, горевшая над старинной дверью главного входа, осветила улыбку на лице Патрика. – Просто мне уже заплатили приличную сумму авансом.

Эстер протянула руку.

– Тогда удачи. Думаю, я бы не смогла работать, зная, что должна оправдать аванс.

Патрик задержал ее руку в своей.

– Вечер был чудесный, Эстер. Спасибо вам. Я знаю, вы так заняты. Скажите мне, когда я могу пригласить вас на ужин?

– У меня нет с собой ежедневника.

– Тогда я вам еще позвоню.

Уезжая, Эстер испытывала странное чувство, будто она поступает неправильно, будто ей надо остаться. Очень странное чувство. Пока они осматривали комнаты, ей все время казалось, что она находится дома, что ее дом здесь. Что бы это значило? Эстер не была фантазеркой. Она никогда раньше не слышала об этом доме. Дэвид тоже ничего о нем не знал, она его спрашивала.

Добравшись до дому, Эстер решила сразу же лечь спать. Завтра к ней на обед должен прийти свекор. Хотя он и не был придирой, она всегда старалась, чтобы блюда вышли вкусными. Благодаря Ричарду она научилась готовить. Она столькому научилась у него за такой безжалостно короткий срок.

Эстер села на кровать. Она посмотрела на фотографию на ночном столике. Ричард улыбался ей, его непослушные черные волосы густыми прядями спадали на лоб. Нежный великан, способный на страсть глубокую и постоянную. Одной такой страстью была его работа. Другой – Эстер. Ричард часто повторял ей, что ожидал встречи с ней всю свою жизнь. Единственной тучкой на безоблачном небосклоне их семейной жизни было отсутствие детей. Особенно Эстер горевала об этом, когда потеряла Ричарда.

Она быстро выключила свет и легла. Поначалу, после смерти Ричарда, она каждый вечер разговаривала с его фотографией. Некоторые люди ведут дневники, она же общалась с мужем – рассказывала ему о прошедшем дне, поверяла ему свои надежды и страхи, словно он был живым и лежал рядом с нею. Правда, нельзя сказать, чтобы они много говорили друг с другом, лежа в постели. Ричард был жадным до любви мужчиной, и Эстер всегда радостно отвечала ему. Будь она до конца откровенна сама с собой, то признала бы, что при жизни Ричарда они разговаривали куда реже, чем теперь она – с его фотографией.

Эстер лежала и смотрела на звезды, видневшиеся в окне. Она размышляла над тем, почему ей пришло в голову отговориться забытым дома ежедневником, лишь бы не назначать следующую встречу Патрику Хэзерду. Она всегда помнила свое расписание на неделю, иногда даже на несколько недель вперед, и ей совсем не было необходимости сверяться с ежедневником. Когда ее приглашает куда-нибудь Тим Гэлбрейт или Джон Бригем, она сразу может сказать, свободна ли она в этот день. Но с Патриком она почему-то поосторожничала, ей нужно было время. Для чего? Чтобы согласиться на новую встречу? Или чтобы отказать ему? Эстер пожала плечами. Подумаешь, один-единственный вечер. Это еще ничего не значит. И хватит с нее одного вечера. Если сказать Патрику, он не будет настаивать, он человек гордый.