Текст книги "Скромница и принц"

Автор книги: Кэтрин Дженсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Они могли бы продолжать доставлять друг другу наслаждение, не отнимая у нее ее мечту.

Мария интуитивно поняла, что нужно делать. Он застонал от удовольствия.

Великолепно! Великолепно! Еще чуть-чуть... Антонио закрыл глаза и уткнул голову в ее грудь. Он испытал такой экстаз, которого не знал доселе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Извини. Слово, которое сорвалось с его губ, оглушило ее как удар молнии.

– Что? – прошептала Мария. Она все еще стояла, притиснутая им к стене.

– Не надо было этого делать, – хмуро сказал Антонио и отстранился.

Она витает в дивном тумане чувственного удовлетворения... а этот человек говорит, что все было ошибкой?

– Ты считаешь, что не должен был целовать меня? Ласкать или просить, чтобы я...

– Все вместе, – буркнул он. – Я не собирался вынуждать тебя.

– Значит, ты меня надул? – выпалила Мария и застегнула блузку. – Я вполне могла остановить тебя, но не захотела, вот как это было.

– Ты злишься.

Она подумала: злюсь, черт возьми! Имею право злиться. Антонио что-то бурчал, приводя в порядок одежду.

– Я воспользовался твоей слабостью, – сказал он.

Она не собиралась позволять ему жалеть ее. Ей нравилось то, чем они занимались, она в восторге и не даст ему из-за угрызений совести отнять у нее это.

– Ты только думаешь, что воспользовался, – жестко поправила Мария. – Может, я для того и приехала, чтобы ты на меня набросился? Может, это я использовала тебя, об этом ты не подумал?

Он заморгал.

– И представить себе не мог. К тому же ты не знаешь, как я был близок к тому, чтобы...

– Пойти до конца? Заняться любовью?

– Да. Это тянулось слишком долго. Я тебе рассказывал. Предупреждал. Ты хоть понимаешь, что при этом происходит с мужчиной? Он закрывается в своей раковине. Перестает чувствовать.

Ей не хотелось проявлять сочувствие после того, как он ее оскорбил.

– Должно быть, это было больно, – сказала она.

– Больно. Но когда я с тобой, Мария, когда в нас обоих борются желания, боль уходит. Я снова чувствую себя полноценным человеком.

У нее остановилось сердце. Через пять секунд оно снова заработало, и Мария смогла дышать. Не прилагая к тому усилий, она стала единственной, кто овладел его чувствами, и единственной, кто вернул ему способность испытать счастье.

– Как хорошо, – прошептала она, но при этом все-таки подумала, что ей нельзя проявлять слабость и впускать Антонио в свою душу так, как это сделал он.

– Что хорошо? Что ты обрела надо мной такую власть?

– Нет, что я могу тебя исцелить. – Она улыбнулась, погладила его по щеке и прижала руку к тому месту, где у него билось сердце. – Я рада, что ты снова начал чувствовать, Антонио. Нельзя жить и не испытывать все радости жизни. – Она добавила про себя: даже если ты добьешься этого, сломав мою жизнь.

– Возвращение чувств имеет свои недостатки, – криво усмехнулся Антонио. – Хоть и восхитительно было показывать тебе, как получить удовольствие от мужчины, я не могу не желать большее.

– Не знаю, что тут можно поделать, – прошептала Мария.

– А по-моему, отлично знаешь.

– Я... раньше... я больше ничего не понимаю! – Она вздохнула. – Но мечта стоящая, не правда ли?

– О муже и детях? Стоящая, Мария. Ценная.

Он всматривался в нее, как будто хотел заглянуть в душу. – Но не вини меня за то, что я хочу обладать тобой. Несколько недель, месяцев. Будь моя воля, я бы держал тебя здесь столько, сколько ты захочешь.

Она смотрела испуганно и возбужденно. Он хочет сделать ее своей женщиной. Чтобы она жила с ним, как будто они женаты. Хотя это не одно и то же.

– Ну как?

– Мне надо подумать. Очень трудно выбирать между настоящим и будущим.

– Я знаю, – сказал Антонио и нежно поцеловал ее в губы. – Я знаю, саrа.

Под золотым итальянским солнцем Мария расцвела. Дни были долгие, наполненные солнцем и работой, и все-таки она была спокойна, как никогда в Вашингтоне.

Она одевалась в просторные штаны, подвернутые на щиколотках, длинную хлопковую белую рубашку и сандалии, распускала по плечам волосы и чувствовала себя свободной как никогда.

Странно, что, несмотря на постоянный риск, она была оживленной и веселой.

Риск. Так она определяла ситуацию. И принимала этот риск. Была ли с Антонио или одна, Мария с отчаянной силой хотела его ласк, хотела заниматься любовью без ограничений, понимая при этом, что с ним у нее нет будущего.

Если Мария целиком отдаст себя принцу, она, может быть, со временем выйдет замуж, но это будет совсем не то. Может быть, муж и примирится с тем, что у нее был другой мужчина. Но она всегда будет об этом помнить.

Это неправильно. Ее клятва при венчании должна быть честной. Душой и телом она отдастся мужу. Но ее будет преследовать память об Антонио. Его глаза она будет видеть, занимаясь любовью, его губы, целующие ее, его руки, ласкающие ее тело. Ей никогда не забыть того, что они делали. Хуже всего – он тоже этого не забудет.

– Синьорина Мария! – раздалось сзади. По высокой траве к ней бежала горничная Женевры. -Подождите, пожалуйста!

– Что случилось, Анжела?

– Синьора. Она в большом неудобстве.

– Она хочет, чтобы я побыла с Микеле? – спросила Мария.

Горничная колебалась.

– Она бы сама взяла его, если бы могла, но он хочет бегать и играть в шумные игры. Он же маленький, – извиняющимся тоном закончила Анжела.

– С ним она не может отдыхать, а у вас есть своя работа. Понимаю.

Мария также понимала, что Женевра не хочет, чтобы американка занималась с ее внуком. Девушка старалась игнорировать неприязненные взгляды, которые бросала Женевра при редких встречах во дворе или в доме. Мария ничем не могла ей угодить. Но нужно позаботиться о сыне Антонио.

– Я возьму Микеле, и мы поищем его отца. Скажите своей хозяйке, что отведете его к Антонио. Она не станет возражать.

Анжела с облегчением улыбнулась и побежала назад, а Мария просмотрела в электронной записной книжке свои заметки, щелкнула кнопкой, закрывая компьютер, и сунула его в глубокий карман.

Через десять минут она шла к дому, обдумывая «Американский ланч Бонифаче». Сознание частично прокручивало возможную стратегию, привлекательные сюжеты, зацепки, а частично следило за дорогой, которая вилась по холмистой местности как змея.

Надо как-то связать рекламу с местностью, с традициями, думала она. Вот эта дорога проложена сотни лет назад и до сих пор ведет людей от деревни к деревне, потом к морю, оттуда – в Грецию, Египет, в огромный мир.

Невдалеке мелькнула черная машина. «Феррари» остановился возле нее.

– Чао! – крикнул Антонио, высунувшись из окна. – Возвращаешься?

– Несколько минут назад меня поймала Анжела: у твоей матери опять приступ.

Антонио вскинул брови.

– И она послала за тобой? Добрый знак!

– Не совсем так. По-моему, это идея служанки. Анжела доложит матери, что Микеле отвели к тебе.

– Она придет в ярость, когда обнаружит, что ей солгали. – Антонио нахмурился.

Упершись обеими руками в машину, Мария наклонилась к нему.

– Никакой лжи. Я бы в конце концов привела мальчика к тебе. В любом случае ты должен проводить с ним больше времени, – твердо заключила она.

– Ты приказываешь мне проводить больше времени с сыном? – изумился Антонио.

– Нет, предлагаю. Антонио, я знаю, что ты очень занят, но, если я побуду с ним два часа, пока ты работаешь, вы бы потом вместе пообедали. Может быть, к тому времени и твоей матери станет лучше.

– Ладно, – согласился он, и уголки полных губ изогнулись в улыбке. – Так, глядишь, у меня войдет в привычку обедать с сыном.

– Вам обоим это понравится.

– Залезай, подвезу.

Мария скользнула на переднее сиденье. Дверца звонко защелкнулась. Она удивилась: неужели эта великолепная машина и ее тесная колымага, купленная с третьих рук, имеют одно название -автомобиль?

Ведя машину, Антонио не прерывал беседу, высказав целый ряд идей насчет продвижения своего масла в Америку.

– Все это хорошо, – заметила Мария, покусывая ноготь, – но неправильно.

– Что ты имеешь в виду?

– Ясли бы не большая конкуренция, я бы ухватилась за твою идею о знаменитом шеф-поваре. Изучение рынка показывает, что домашняя кухня – а она является твоей главной целью – уже имеет ряд известных брендов. Им и будет отдано предпочтение, если ты не предложишь что-то уникальное, что-то такое, что заставит людей попробовать новый продукт. Только так можно победить.

Она увидела, как Антонио нахмурился, и подумала, что он рассердился на нее за то, что она отвергла его идею, но тут же поняла, что он смотрит на что-то за воротами имения.

Прикрывшись рукой от бьющего в глаза солнца, Мария увидела, как среди зарослей мелькнула кепка, которая могла принадлежать любому мужчине из деревни, но она мгновенно подумала только об одном.

– Не думаешь ли ты...

– Я не знаю, кто это, – прервал Антонио. – Но там определенно стоял человек, он спрятался за дерево, когда увидел, что мы подъезжаем.

– Это Марко.

– Или кто-то другой, – буркнул он встревоженно.

– Как ты думаешь, он буйный тип?

– Нет. Но я не понимаю, зачем ему или кому-то другому стоять здесь, в километре от города.

Автобусы проезжают мимо, и поблизости нет никаких домов.

– А если человек просто гулял, то зачем ему прятаться? – задумчиво произнесла Мария.

– Вот именно. – Синие глаза Антонио зажглись злобным огнем. – Пойду посмотрю. Оставайся в машине. Дверцу запри. – Он резко затормозил и вставил ключ в замок зажигания. – В случае опасности езжай домой и вызывай карабинеров.

Напряженный тон напугал Марию. Она сидела, вцепившись руками в коленки, и смотрела, как он широкими шагами обошел машину и скрылся в зарослях.

Она оглядывалась, прислушивалась, но ничего не видела и не слышала. Сосчитала до десяти... потом еще раз до десяти. Ничего не было слышно.

Наконец в сотне метров вниз по дороге появился Антонио и побежал к машине. Она потянулась и открыла ему водительскую дверцу.

– Никого, – раздраженно прорычал он. – Но я почти уверен, что это был Марко. Рост, фигура, цвет волос. – Он выругался по-итальянски. – Моим ребятам придется кое-что объяснить.

Мария чувствовала, что он прав. Если кто-то вполне невинно прогуливался, то зачем ему прятаться? Ее охватил беспричинный страх; она дрожала, хотя светило горячее солнце.

Подъехав к вилле, Антонио затормозил, вздымая пыль, выскочил из «феррари» и побежал к дому. Мария поспешила за ним.

– Я заберу Микеле, – крикнула она вслед Антонио, исчезнувшему в офисе.

Почти сразу же послышался его приказ помощнику:

– Вызови Джино и Лючио по их мобильникам.

Мария пошла па кухню. Анжела хлопотала над чаем, Микеле сидел на высоком стуле и мусолил печенье. При виде Марии он радостно закричал: «Рия, Рия!»

– Привет, красавчик. Решил перекусить?

Мальчик протянул ей горсть липких крошек. – На.

– Нет, спасибо. Не хочу портить аппетит перед обедом, – весело откликнулась она и обратилась к Анжеле: – Я заберу его. Антонио в офисе, но еще некоторое время будет очень занят. – Она помедлила, гадая, удобно ли сейчас выудить необходимую толику информации. – Я редко вижу Женевру. Она меня избегает?

Анжела робко отвела взгляд. Она стала деловито заливать заварку кипятком.

– Синьора... она в последние дни больше времени проводит в своем домике. По-моему, она очень занята.

– Чем?

Анжела нерешительно покачала головой.

– Просто волнуется. И грустит.

– О чем? – Но Мария знала о чем.

– Она потеряла синьору Анну. Они были очень близки. Прямо как мать и дочь... Я думаю, она бы хотела, чтобы ее сын снова женился и подарил ей еще внуков.

– Но при чем тут я?

– Вы очень милая, но вы не княжна, синьорина Мария, – дипломатично сказала она.

Мария смутилась.

–Я... не княжна?

– Так сказала синьора. Анна, та была из арис... – Анжела запнулась.

– Аристократии, – подсказала Мария.

– Si. Еще до того, как вышла замуж за молодого синьора Антонио. Она была красивая, добрая и очень хорошо относилась к синьоре. А теперь сын привел в дом другую женщину, американку, которая работает и... – Анжела вздохнула.

– И не княжна. – Мария отобрала у Микеле печенье и откусила с сухого конца. Что же нужно сделать, чтобы завоевать симпатию этой женщины? Купить себе титул? Смешно.

Может, хватит стараться? В конце концов, какое ей дело до того, как мать Антонио переносит ее присутствие? Она обязана отработать здесь шесть месяцев. Можно даже сократить этот срок, если закончить работу раньше. После этого она уедет из Италии, и ей никого не надо будет ублажать, кроме самой себя.

Только что может быть хуже этого?..

– Не огорчайтесь, – Анжела ласково коснулась ее руки. – В глазах синьоры никто недостоин занять место княгини.

Анжела выскочила из кухни с подносом, а Мария тяжело опустилась на стул.

– Что ж, хотя бы такое утешение, – пробормотала она.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Антонио расхаживал по блестящему мраморному полу своего офиса. Он был в бешенстве. Постучав, вошли двое; в огрубевших от работы руках они мяли кепки. По обычаю этих мест, для поездки по шумным дорогам Веспаса у каждого на плече висело ружье – подстрелить пару голубей к обеду или для защиты имущества. Было время, нападали на овец и коз, по их всех давно извели. Оставались только двуногие враги.

– Как было дело? – требовательно спросил Антонио на местном диалекте.

Лючио, старший из двоих, сделал шаг вперед и вытянулся, как солдат перед генералом.

– Мы караулили их дом в Каровиньо. Один из братьев Серило, я уверен, что это был Фредерике, вышел, я двинулся за ним. Джино остался следить за Марко. Мы не знали, что он улизнул, пока вы не позвонили.

Значит, скорее всего, это был он, подумал Антонио.

– Вы не заметили, делал ли Марко что-то такое, что могло бы подсказать, что он задумал?

– Пожалуй, ничего. Они ходили или в свою лавку, или домой. Иногда в бар. Ничего подозрительного я не заметил.

– Да, – кивнул Антонио. – Больше никуда?

– Два раза на пляж. Разгуливали там с красотками, иногда с какой-нибудь из них уединялись. Все как обычно. – Глаза Джино заблестели при воспоминании о мужских забавах.

Значит, братья Серило охотились за девушками. Что в этом плохого? Ни намека на опасность. Но чутье подсказывало ему, что нужно продолжать наблюдение.

– Что нам делать дальше? – спросил Лючио.

– Еще какое-то время не спускайте с них глаз. Я хочу знать, зачем Марко околачивался возле моего дома, ни с кем не заговаривая.

Если этот человек решил отомстить, он может попортить оливковую рощу: уничтожить часть урожая, отравить деревья или почву. Кто знает, какие еще идиотские мысли придут ему в голову.

Надо предупредить управляющего, чтобы был настороже.

– Так вот вы где!

Мария подняла глаза и увидела, что к ним через сад идет Антонио.

Она вывела Микеле поиграть возле фонтана, прихватив из офиса бумагу для принтера, чтобы делать из нее лодочки. Микеле радостно запускал свою флотилию по голубой глади бассейна, плескался, поднимая волны и подгоняя кораблики. Он основательно промок, но Мария понимала,

что на горячем солнце все высохнет за несколько минут.

– Мы плаваем в открытом море, – объяснила она.

– Вижу. Микеле, по-моему, несколько судов у тебя утонули.

Мальчик с еще большим энтузиазмом стал брызгаться, чтобы объяснить отцу, в чем состоит игра. Еще один кораблик кувыркнулся.

Мария тихо спросила:

– Что-нибудь выяснил?

– Не много. Мои сторожевые псы упустили Марко, так что, возможно, его мы и видели на дороге. Понятия не имею, зачем он тут рыскал.

– Он может проникнуть в дом?

– Может. Он уже воровал, почему бы не продолжить? У отца осталась большая коллекция монет. В главном доме висят картины, которые отец собирал всю жизнь. За каждую из них на аукционе дадут шестикратную цену, па черном рынке – пятизначную. Возможно, он наблюдал за массерией, чтобы выбрать подходящее время для кражи.

– Кто за нами наблюдал? – раздался низкий сонный голос.

Мария обернулась. На дорожке, ведущей в розарий, стояла синьора Женевра Бонифаче.

– Я надеюсь, вам стало лучше? – сказала Мария.

Женщина проигнорировала вопрос.

– Тонио, что это за разговоры о наблюдении и краже?

– Ничего страшного, мама. Кажется, мы видели Марко Серило возле нашего имения. Позавчера на рынке он вызвал у Марии некоторые подозрения, и я приставил людей следить за ним.

– Он, конечно, расспрашивал про пашу семью, – отчеканила синьора. – Он привык к нам. Марко хороший мальчик.

– Я не хотела бы его безосновательно обвинять, просто вопросы показались мне странными, – заметила Мария.

– Он спрашивал о моем здоровье? – Женевра без труда перешла на английский.

– Да, но он также интересовался...

Женщина отмахнулась от Марии.

– Вот видишь, он милый, заботливый мальчик. Он попал в беду, это с молодежью случается, но хочет, чтобы его простили, хочет вернуться на прежнее место работы. Мы могли бы нанять его для обслуживания гостей, ты согласен?

– Мама, признаю, что Марко очень мил, но ему не доверяет никто из прислуги. Он обворовывал нас и их. И использовал наше имя в своих целях.

– Если бы Анна была с нами, она защитила бы его.

Антонио побледнел, как мраморная скамья, на которой он сидел. Пораженная, Мария попыталась помочь ему. Она обратилась к Женевре:

– Я уверена, ваша невестка была очень снисходительной, но...

Более того, – прервала ее Женевра, – Анна была превосходной женой. Превосходной дочерью. Такая красавица. Она подарила мне красивого внука. – Она погладила Микеле по головке, и он убежал, зажав в кулачке мокрую лодочку.

Мария промолчала. Анна была безупречна, и американка никогда не заменит ушедшую принцессу, не сделавшую в жизни ничего плохого. Антонио, положив руку на плечо Марии, возразил:

– Мама, мы все любили Анну. Но я думаю, что она бы не спустила Марко такие опрометчивые выходки.

– Может быть, – согласилась Женевра. Она повернулась к Марии. – Микеле я забираю с собой. Посмотрите, как он промок и замерз, бедняжка. Вы должны были следить, чтобы он держался подальше от воды. Его мать ни за что бы этого не допустила.

– Мама!

Но та уже растирала мальчика полотенцем, которое Мария заранее приготовила. Тот рвался к своим корабликам, но бабушка по-итальянски говорила ему о грязных игрушках и о том, что если промокнешь, то можешь умереть от воспаления легких.

Какая ужасная женщина, подумала Мария, но возразить матери Антонио не могла. Пожав плечами, она тихо заметила:

– Он так хорошо играл.

Антонио обнял ее за плечи.

– Я извиняюсь за грубость матери. По ее мнению, Анна за всю жизнь не сделала ничего плохого.

– Это заметно.

– Я поговорю с ней, чтобы она не слишком придиралась, особенно когда это касается Микеле. Если бы я разрешил ему играть в фонтане, она бы и меня отругала, но с улыбкой.

Мария вздохнула.

– Она напрасно считает, что я представляю угрозу.

– Даже если бы ты постаралась, то не смогла бы оторвать от нее меня и Микеле. – Глаза его блеснули.

Она приняла вызов.

– Если бы я захотела тебя, я бы тебя получила. И обожаемого ею Микеле тоже, – ответила Мария, не очень-то веря собственным словам.

– О-о? – Он засмеялся. – Значит, стоит тебе улыбнуться своей Обольстительной улыбкой – и мы оба падем к твоим ногам?

– Что-то в этом роде. – Она стрельнула глазами из-под ресниц. Флиртовать с Антонио было приятно, тем более что среди бела дня в саду это совершенно безопасно.

– Ну-ка покажи, как ты это сделаешь.

Мария покраснела.

– Глупо. Я в такие игры играть не умею.

– Еще как умеешь! – сказал он с ребяческой проказливостью и стал похож на Микеле, который предлагал ей замусоленный кусочек печенья. – Ты говорила, что хочешь найти мужа. Неужели ты думаешь, что это происходит без всяких усилий со стороны женщины?

– Я всегда считала, что свадьба является следствием постепенного сближения двух людей, а не сознательной попыткой соблазнения. – Мария начала беспокоиться. Когда рядом нет Микеле, защитит ли ее дневной свет?

Куда подевались слуги? Когда нужны, так их нет.

Она не боялась Антонио. Вернее, боялась того, что в ней взыграют предательские чувства. Когда он так улыбается, когда звучит этот сочный, дразнящий голос, то все, о чем она способна думать, так это о ночи, когда он принес ей шампанское и дивное неглиже. И показал, как восхитительна может быть любовь.

Но не с ним, напомнила она себе. Ради бога... не с человеком, который не собирается разделить с тобой свою жизнь.

Оторвавшись от волнующих мыслей, Мария подняла глаза и увидела, что Антонио стоит совсем близко. Она нахмурилась.

– Ну как, Мария, принимаешь вызов? Чего тебе бояться? Мы посреди сада, в любой момент может подойти один из садовников. Неужели ты думаешь, что я готов к тому, чтобы меня застали со спущенными штанами?

Она еще раз огляделась и провела языком по приоткрытым губам. Хотя сад казался местом уединения, чему способствовали ограда и кусты роз, с того места, где они стояли, был виден дом.

– Ладно, – осторожно согласилась Мария. – Как я узнаю, что победила?

– Ага! – он засмеялся в восторге оттого, что она подняла перчатку. – Ты победишь, если я унижусь до того, что стану умолять тебя отдаться, или... – он поднял палец, пресекая ее возражения, – или если ты увидишь физический отклик на твои попытки соблазнить меня.

Она, смеясь, покачала головой.

– Это будет несложно.

Антонио был абсолютно серьезен.

– Я вполне владею собой.

Что ж, он сам сказал, что это место безопасное.

– Ладно, – согласилась Мария и обошла его вокруг, сцепив руки за спиной. Она оглядела его сверху донизу: густые темные волосы, мощные бицепсы, крепкие ягодицы и загорелые ноги. Спору нет, картина впечатляющая.

Мария застыла перед ним, такая же высокая и стройная, как он. Она улыбнулась, ловя отклик на его губах. Но он кашлянул и сжал их в непреклонную прямую линию.

– Начали, – промурлыкала она. – Как тебе вот это? – Она положила его руки себе на бедра, сама обвила его руками за шею и призывно покачнулась. – Потанцуем?

– Музыки нет, – прохрипел Антонио.

– Я подпою. – Она напела мелодию и почувствовала, что у него взмокли ладони.

– Это нечестно. – Он снял руки с ее покачивающихся бедер.

– Для соблазнения все средства хороши, – пропела Мария.

– Возможно, но... Мария, может быть, не надо... гм... Я не ожидал, что ты так... – Он не сводил глаз с ее руки, которая медленно расстегивала пуговицы на блузке.

Она не собиралась заходить дальше двух пуговиц – очень мало в сравнении с женскими купальниками.

– О господи! – Похоже, Антонио не думал о пляже и бикини. Она улыбнулась, довольная произведенным эффектом. Но может быть, этого мало?

Легким толчком Мария усадила его рядом с собой на скамью – они скрылись за подстриженными кустами. Прежде чем Антонио шелохнулся, она приблизилась к нему так, что их губы почти соприкоснулись, дунула на них и подразнила, коснувшись кончиком языка.

Он застонал, чертыхнулся и... схватил ее, покрывая поцелуями.

Но она мгновенно опустила руку вниз, на молнию, и ощутила то, что и ожидала.

– По-моему, доказательство очевидно, – шепнула она. – Я победила!

Глаза у Антонио потемнели, они сверлили ее.

– Ты не можешь меня так оставить!

– Как вы сказали, принц, здесь слишком людно, чтобы можно было позволить себе оказаться без штанов.

Впервые в жизни она почувствовала абсолютную, сногсшибательную власть над мужчиной! Какое открытие! И как ей это нравится!

Его глаза вспыхнули демоническим огнем. Мария отпрянула.

– Нет, Антонио, нет! Не забывай, это только игра. Я приехала сюда работать.

Он некоторое время не двигался, потом кивнул и пошел, бросив на ходу:

– Приму холодный душ.

Мария хихикнула и догнала его.

– Извини, это было жестоко. Но ты слишком в себе уверен! А я никогда раньше не подстраивала ловушки. Это оказалось забавно.

– Забавно? – Он продолжал размашисто шагать.

Надо сменить тему, подумала Мария.

– О каких гостях говорила твоя мать? – спросила она, стараясь попадать в ногу с Антонио.

– Не знаю, – буркнул он. – Она подумывала о приеме, когда ты только приехала в Каровиньо. Чтобы приветствовать тебя и представить нашим друзьям и соседям.

– Не думаю, что теперь ей захочется это.

– Да, учитывая ее последние слова. Однако если она что-то решила, то уже не отступает. Возможно, она считает, что прием необходим, несмотря на то, что не одобряет твое присутствие.

– Возможно, – скептически сказала Мария. Скоро это станет ясно.

А пока у нее много работы, и ей некогда гадать о намерениях его матери.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В детстве Антонио никогда не мечтал убежать из дома. Все, чего он хотел, находилось здесь, в Каровиньо и его окрестностях.

Но сейчас... когда его мать что-то замышляет против женщины, которую он принял на работу с целью продвинуть свою компанию в двадцать первый век, он больше всего желал оказаться далеко-далеко отсюда.

Он старался держаться подальше от Марии. Рядом с ней тело отказывалось подчиняться разуму. Он мучительно хотел дотронуться до нее, хотя она, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Он жаждал овладеть ею. День и ночь он мечтал о ней, ему так не хватало ее ласк и ее смеха.

Он вспоминал сияние глаз, когда его руки блуждали по запретным уголкам ее тела. Как будто с тех пор прошло всего несколько секунд!

Теперь он понял, что такое наваждение.

Несколько недель спустя Антонио нечаянно забрел на кухню и застал там Марию. Он подошел, сжав зубы, но приветствие получилось радостным:

– Чао! Кофе? Хорошо пахнет.

– А, привет, – сказала она и сунула в карман электронную записную книжку. – Да, София делает кофе только по утрам, а я привыкла, работая, всегда иметь чашку под рукой. Поэтому днем всегда варю сама. Хочешь?

–Si.

Она палила две чашки свежего, дымящегося ароматного кофе, и тут в кухню прибежал Микеле. Он радостно закричал: «Рия!» – и обхватил ручонками ее колени, не обращая внимания на отца. Антонио нахмурился.

– Когда он с тобой, он меня даже не замечает.

– Микеле привязан к тебе. Это он кокетничает. – Она со смехом подняла мальчика на руки, прижала к себе.

– Где твоя няня? – спросил Антонио.

– Няня! – Микеле махнул рукой в сторону двери.

Через секунду появилась Женевра. Ее глаза метали молнии. Судя по всему мигрень снова мучила ее. Мария с искренним участием сказала:

– Могу я что-то для вас сделать?

– Не знаю... Микеле с самого утра балуется, и я не могу уложить его спать.

– Если хотите, я могу заняться с ним, – предложила девушка.

Женевра взглянула на сына.

– Тонио сказал, что вы работаете и вам нельзя мешать.

– Мама, сколько раз я говорил, давай наймем няньку. Ты не должна возиться с ребенком, когда тебе плохо.

– Я не хочу, чтобы моего внука воспитывали служанки! – выпалила Женевра. Ей стало совсем плохо. Она зажмурилась и, дрожа, опустилась на стул.

Мария сказала:

– Моя работа подождет, я могу заняться ею вечером, когда Микеле заснет. А сделать несколько звонков он мне не помешает.

Женевра прижала руку к виску, но не смогла ответить.

– Ты принимала таблетки? – спросил Антонио.

– Нет. Я боялась заснуть.

Он покачал головой.

– Я бы взял Микеле, но мы сегодня испытываем на плантации новые машины. Я не хочу, чтобы он там толкался, это не место для ребенка. Конечно, можно перестроить график...

– Не надо, – сказала Мария, – поезжай. – И ласково обратилась к Женевре, уводя Микеле: -Ступайте к себе и отдохните как следует.

Антонио смотрел, как они выходят в сад. Несмотря на вызывающую холодность его матери, Мария вела себя с ней почтительно и благородно.

Он сомневался, может ли взваливать на нее обязанности няньки, когда она должна выполнять работу, требующую высотой квалификации и внимания. Это было несправедливо, но он не знал, как поступить в данной ситуации.

Несколько минут спустя он увидел, как она с Микеле возвращается.

– А, ты еще здесь, – сказала Мария, входя с мальчиком на кухню.

– Решил допить кофе, – задумчиво сказал он. Мария усадила Микеле в высокое креслице и

налила стакан молока.

– Ну, крошка, что мы сегодня будем делать? Микеле попеременно отпивал молоко и грыз

печенье.

– Я знаю, – решила она и налила себе кофе. – Мы поедем на пляж. Погода прекрасная; ручаюсь, ты любишь купаться в море.

– Отличная мысль! – обрадовался Антонио.

– Ты же работаешь, не забывай. – Мария показала ему язык. – А у нас выходной.

– Вообще-то я не уверен, что вас можно отпускать одних так далеко от дома.

– Что ты имеешь в виду?

Он вздохнул.

– Братья Серило все же беспокоят меня. Наверное, нужно послать с вами человека.

– Телохранителя? – удивилась Мария.

– Для безопасности. Подожди минутку. – Антонио быстро проверил, кто чем занимается, и вернулся на кухню. – План меняется, – заявил он. – Все заняты. Я сам поеду с вами на пляж.

– А как же работа?

– Справятся без меня. А свои дела я перенесу на завтра. Должен же и у меня быть выходной. -Он улыбнулся. – К тому же ты вечно изводишь меня нравоучениями, что надо проводить больше времени с сыном.

Мария отвела глаза, как будто что-то ее расстроило.

– В чем дело? Ты не хочешь, чтобы я ехал?

Она мгновенно взяла себя в руки и с улыбкой ответила:

– Конечно, мы оба хотим. Это будет чудесно.

Мария знала, как напряженно работает Антонио. Он заслуживает перерыва, и они чудесно проведут время втроем.

Почти как семья...

Они поехали на восток, потом вдоль берега, пока Антонио не нашел то, что искал, – местечко возле рыбацкой деревушки Спеччиола, горстки бледно-розовых, зеленых и голубых домишек по обеим сторонам немощеной улицы.

Пляж был широкий, песок – ослепительно белый. На берегу, как разноцветные киты, лежали перевернутые рыбацкие плоскодонки.

Хотя место идеально подходило для купания и пикников, было почти пусто, только несколько парней и девушек резвились вдалеке.

– В детстве мы всегда здесь играли, – сказал Антонио. Он оглядел скалы, примыкающие к пляжу, – крутые, серые, поросшие скрюченными соснами и потрепанной ветрами лозой. – Видишь вон там черные пятна?

Мария прикрыла рукой глаза и с трудом отыскала темнеющие среди скал тени.

– Это пещеры? – спросила она.

– Si. – Антонио вскочил и бросился за сыном, перехватив его у самой кромки воды. Взяв малыша на руки, он вернулся на одеяло, которое Мария расстелила на песке. – Мама приходила в ужас. Мы часами лазили по пещерам, случалось и заблудиться. Выходили совсем не там, где входили.

– Что там, в пещерах?

– Сейчас только мусор. Согласно легенде, здесь скрывались пираты и прятали свою добычу. Но мы никогда ничего не находили.

– Все равно интересно!

– Еще как, особенно для мальчишек.

Микеле очень хотелось залезть в воду, и Мария повела его купаться. Сняв рубашку, Антонио пошел за ними. Они поочередно держали малыша за руки, пока он шлепал ножками по воде и брызгался.

Наконец малыш утихомирился. Мария насухо вытерла его и уложила на одеяло, Антонио раскрыл большой полотняный зонт. Она поглаживала ребенка, тихонько что-то мурлыкала, и вскоре он заснул.

Мария отодвинулась на другой край одеяла и закрыла глаза. Изумительно, подумала она, засыпая.