Текст книги "Пепел на ветру"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)
– Я не желаю быть ничьей наложницей! – прошипела Элайна, с ненавистью глядя в черные глаза француза.
– Тогда мне придется найти способ переубедить вас. – Дюбонне зловеще усмехнулся.
Девушка вздрогнула, уловив в его голосе угрозу, и попыталась высвободиться, однако Жак и не думал разжимать руки.
К ее большому облегчению, в этот момент за дверью послышались шаги и на пороге появился начальник госпиталя.
– Мисс Хоторн, с вами все в порядке? – обеспокоенно спросил он.
– Вам следовало постучать, сэр, – нагло заявил Жак. Доктор Брукс с негодованием посмотрел на непрошеного гостя.
– А вы немедленно убирайтесь отсюда, пока я не позвал шерифа, и впредь не смейте переступать порог госпиталя!
– Угрожать Жаку Дюбонне? – Француз осклабился. – Месье, я разрежу вас на куски и скормлю аллигаторам. Никто не вправе указывать мне!
– А я, сэр, восстановлю против вас всех жителей города, если только узнаю, что вы вновь осмелились досаждать этой юной леди.
На этот раз Дюбонне понял, что старик не шутит.
– Ладно уж, так и быть. Я уйду – но не потому, что испугался вас. – Он обернулся и, прищурившись, посмотрел на Элайну: – Мадемуазель, наш разговор еще не закончен.
Дверь за ним захлопнулась.
– Боюсь, мистер Дюбонне переусердствовал в своей решимости завладеть мной. – Элайна пыталась шутить, но дрожь в голосе выдавала ее волнение.
– И все же, мне кажется, его не стоит недооценивать. Кто знает, на что способен этот человек! – С сочувствием посмотрев на девушку, Брукс вздохнул и, повернувшись, медленно вышел из комнаты.
Между тем Энгусу пришлось приложить немало усилий, чтобы доказать свою непричастность к грабежу, некогда совершенному преступницей Элайной Макгарен. Несколько банкнот, которые он сдал в банк, имели те же номера, что и похищенные, и, как только это обнаружилось, целая свора офицеров-янки явилась к нему в лавку, чтобы учинить допрос. Энгус устал объяснять, что получил эти деньги в обмен на проданный товар, но в конце концов его упорство заставило янки отступить, и дело прекратили.
Сидя за своим столом, Энгус мрачно разглядывал пачку писем, совсем недавно полученных им от Роберты.
Наконец он взял верхний конверт и вытащил из него несколько банкнот. Часть этих денег он, ни о чем не подозревая, уже отнес в банк. Купюры были новенькими и хрустели. Между страницами письма было вложено по меньшей мере две тысячи долларов. В остальных письмах тоже были деньги. Откуда они появились у дочери, он не знал, однако Роберта просила хранить их до тех пор, пока она не вернется домой.
Услышав стук, Энгус торопливо спрятал деньги и пошел открывать.
– Кто здесь? – на всякий случай спросил он, подходя к двери.
– Доктор Брукс и Толли Хоторн. Мы пришли, чтобы поговорить с вами об Элайне.
Энгус нахмурился, однако не впустить гостей было бы невежливо, и ему пришлось отодвинуть засов.
– Не знаю, что вам здесь надо, но хочу сразу предупредить – судьба этой девушки меня не касается, – не слишком любезно проворчал он.
– Элайна ваша родственница, – напомнила миссис Хоторн, проходя внутрь.
– В последнее время я стараюсь не вспоминать об этом.
– Как вам не стыдно! Она же еще совсем дитя! – Голос пожилой дамы дрожал от возмущения.
– Мое единственное дитя – Роберта. Что до Элайны – с ней у нас только прибавилось забот, и меня раздражает ее присутствие. Вот почему мне не очень хочется говорить о ней…
– Но, надеюсь, вам известно, кто такой Жак Дюбонне и что он угрожает вашей племяннице? – нетерпеливо перебил доктор Брукс.
– Он угрожает ей? Господи, да он так же угрожает и мне! В любой день он может поджечь мою лавку или дом! С какой стати я должен заботиться об Элайне – мне хватает и своих хлопот с этим господином!
– Я взяла на себя смелость написать о происходящем мистеру Латимеру, – сухо известила хозяина Толли.
– Коулу? Этому ублюдку?
– Придержите язык, Энгус! – резко оборвал хозяина Брукс.
– Проклятый янки убил мою дочь!
– Что за нелепое предположение! Майор ни в чем не виноват!
– Если бы не он, Роберта бы не забеременела! – прохрипел Энгус. Внезапно он почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– Пожалуйста, выслушайте нас. – Доктор Брукс снял шляпу и присел на стул. – Коул ответил на письмо. Вам будет небезынтересно узнать, какое решение он принял.
– Плевать мне на этого янки и его решения!
– Он просит руки Элайны, – спокойно пояснила Толли.
– Чьей руки? – Глаза Энгуса чуть не выскочили из орбит.
Миссис Хоторн невозмутимо продолжила:
– Майор Латимер, так же как и вы, считает, что Элайна должна покинуть Новый Орлеан.
– Никогда! – взревел Энгус, потрясая кулаками. – Только через мой труп! И вы, Толли Хоторн, – вы посмели осуждать меня!
Толли снисходительно улыбнулась:
– Я явилась сюда не для того, чтобы осуждать кого бы то ни было, – от вас лишь требуется согласие на брак Элайны, поскольку, кроме вас, по мужской линии у нее нет больше родственников. Дюбонне, кажется, вообразил, что может сделать ее своей любовницей, но мы ни в коем случае не должны допустить этого!
– Оставьте меня в покое! – не выдержав, завопил Энгус. – Я не желаю больше ничего слышать! Уходите оба!
– Что ж, ладно. – Миссис Хоторн вздохнула и поднялась. – Но позвольте предупредить: если вы не передумаете, то будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– А моей племяннице известно о предложении майора? – неожиданно спросил Энгус.
– Мы решили сначала переговорить с вами, – с достоинством произнес доктор Брукс.
– Она и впредь ничего не должна знать!
– Хорошо, мы дадим вам время подумать. Но постарайтесь принять решение как можно скорей: кто знает, что нас ждет впереди…
С этими словами Толли Хоторн направилась к двери, и доктор Брукс вышел вслед за ней.
Энгус принялся беспокойно вышагивать из угла в угол. Несмотря на свою ненависть к Коулу Латимеру, он прекрасно понимал, что Жак Дюбонне только и ждет удобного случая, чтобы захлопнуть мышеловку. Если этот человек узнает, что женщина, которой он домогается, – не кто иная, как Элайна Макгарен, разразится катастрофа.
Настала ночь, а Энгус так и не мог решить, что же ему теперь делать: отомстить человеку, который погубил его дочь, и подвергнуть опасности самого себя или согласиться с требованием янки?
Августовская жара, обрушившись на город, стала причиной того, что большую часть дня жители проводили в своих домах, дожидаясь вечера, когда становилось чуть прохладнее. В один из таких послезакатных часов Элайна сидела в одиночестве на веранде дома Крэгхью и задумчиво смотрела в усыпанное звездами небо.
Внезапно за спиной скрипнула дверь. Обернувшись; девушка увидела, что на веранду вышел Энгус. Он приблизился к качалке, на которой она сидела, и опустился на стоящий рядом стул. Судя по всему, старика что-то беспокоило, но прошло немало времени, прежде чем он решился заговорить:
– Я написал Коулу Латимеру и попросил его помочь избавить тебя от домогательств Жака Дюбонне. – Энгус сглотнул. – А также напомнил ему, что при этом необходимо подумать о твоей репутации. В качестве решения я предложил брак. Он согласился с моим условием, но…
Элайна молча слушала – ее ничуть не обрадовала эта новость.
– Мистер Латимер согласился при условии, что брак будет временным и фиктивным. Его предстоит расторгнуть, как только в твоей жизни все уладится. По-моему, ни у тебя, ни у меня нет другого выхода. Жак Дюбонне представляет для нас слишком серьезную угрозу. Если он узнает, что ты и есть Элайна Макгарен, – все пропало. Зато став женой офицера в отставке, да к тому же героя, ты окажешься в безопасности. Мистер Латимер обеспечит тебе защиту, и ты сможешь покинуть город, ни у кого не вызвав подозрений. В этом случае даже Дюбонне не посмеет вмешаться.
– Благодарю вас за заботу, дядя, но я предпочла бы не обременять майора своими проблемами. Город я могу покинуть и без его покровительства.
– Как же! – Энгус усмехнулся. – Стоит тебе только выйти за ворота, как люди Жака будут следить за тобой – он же знает, что ты умеешь притворяться мальчишкой, и потому наверняка велел своим шпионам быть настороже. Пока ты живешь здесь с нами, он, вероятно, еще сохраняет надежду, что ему удастся уладить дело мирным путем и мы в конце концов отдадим тебя ему…
– Мирным? – Элайна поморщилась. – Значит, вот как это называется?
– Француз не зря кичится своей силой. Если он решит действовать, то явится сюда со всей своей сворой. Пока он выжидает, считая, что сумеет запугать нас и заставит сдаться. Кроме того, как я полагаю, он боится властей не меньше, чем мы.
– Все это меня мало интересует. Я не собираюсь ни для кого становиться обузой и не приму подачку майора Латимера, – процедила Элайна..
– Если ты не думаешь о себе, тогда подумай хотя бы о своих родственниках…
– Если вы настаиваете, я покину дом немедленно!
– И куда же ты денешься? Отправишься к миссис Хоторн или к доктору Бруксу, чтобы подвергнуть и их опасности?
Девушка попыталась что-то возразить, но Энгус взмахом руки прервал ее:
– Подумай как следует. Вспомни, скольким ты мне обязана.
Элайна бросилась в дом, ощущая острую боль при одной мысли о том, что ее отверг единственный мужчина, о котором она мечтала. Энгус еще долго стоял в задумчивости. Теперь, приняв решение, он был намерен осуществить его. Несмотря на все нежелание, ему придется просить помощи у Толли Хоторн и доктора Брукса, чтобы убедить Элайну выйти замуж за Коула и таким образом остаться в живых, зато благодаря ловко поданной им информации к тому времени, как его племянница прибудет в Миннесоту, она наверняка возненавидит Латимера и превратит его жизнь в ад.
На следующий день, ближе к вечеру, Элайну снова вызвали в кабинет доктора Брукса. Обычно такие встречи приносили ей лишь печальные известия, и она принялась гадать, какая трагедия обрушится на нее в этот раз. Поприветствовав Элайну, Брукс встал, и только тогда она заметила, что в углу на стуле чопорно восседает миссис Хоторн. В своей широкополой шляпе с густой вуалью, подвязанной под подбородком, она держалась как королева.
Пожилая дама любезно улыбнулась и кивнула седой головой.
Остановившись у двери, Элайна молча ждала. Доктор Брукс снова сел за стол и, повертев в руках скальпель, взглянул на нее поверх очков.
– Я сделала что-то не так? – робко осведомилась девушка, не выдержав гнетущего молчания.
Миссис Хоторн вздохнула:
– Ты попросту сглупила.
Элайну так расстроил упрек, что она никак не могла собраться с мыслями. Опустившись на стул, она сложила руки на коленях.
– Я… не понимаю, в чем дело.
Миссис Хоторн переглянулась с доктором Бруксом и негромко начала:
– Мы с мистером Бруксом решили предпринять все усилия, чтобы дать тебе возможность покинуть Луизиану – по крайней мере до тех пор, пока не забудется самое худшее, и чуть ли не силой добились от твоего дяди согласия помочь нам. А теперь мы узнали, что ты отвергла предложенный нами план.
Элайна изумленно посмотрела на своих покровителей.
– Вы хотите сказать, что вы с доктором Бруксом… Но дядя Энгус говорил, что это он… – Она окончательно растерялась.
Миссис Хоторн усмехнулась:
– Энгус Крэгхью неглуп, но когда речь заходит о деликатных вопросах, он превращается в обыкновенного болвана.
Доктор Брукс сдержанно кашлянул и взглянул в ее сторону.
– Полно, Толли, вы несправедливы к нему. – Он снова перевел взгляд на Элайну: – Энгус известил нас, что он написал Коулу несколько писем и получил от него ответ. По-моему, ты отвергла его, поддавшись чувствам, и хотя твой поступок вполне понятен, мы просим тебя хорошенько подумать, прежде чем принять окончательное решение.
– Ни за что! – воскликнула девушка, чувствуя себя оскорбленной до глубины души. – Я выслушала все доводы дяди и отказалась тащиться чуть ли не через всю страну, лишь бы не доставлять ему лишних хлопот.
Доктор Брукс сосредоточенно водил скальпелем по листу бумаги.
– Не знаю, сознаешь ли ты до конца, каково сейчас твое положение. Жак Дюбонне пользуется достаточным влиянием в городе, и мы знаем, насколько он настойчив. Этот человек так просто не оставит тебя в покое. Он выждет удобную минуту, и тогда тебе несдобровать. Боюсь, об этом Энгус забыл упомянуть. Если тебя разоблачат, твои родственники тоже пострадают: укрывательство преступницы, которую ищут и южане, и северяне, не сулит им ничего хорошего. Твоих родных лишат всего, что они имеют, и скорее всего бросят в тюрьму. Та же участь ждет и нас с Толли. Но стоит Элайне Макгарен исчезнуть, и никто уже не сумеет доказать, что когда-то она жила здесь. Если ты уедешь, мы выиграем время, которое нужно нам для того, чтобы снять с тебя ложные обвинения. Уехать надо немедленно, но куда? Обратно домой, чтобы прятаться на болотах, пока соседи не выследят тебя? А если мы отправим тебя еще дальше, неизвестно, выдержишь ли ты такой путь. И потом, как ты будешь там жить? Тебе следует на время забыть о том, кто ты на самом деле. Каждый капитан парохода, каждый шериф заподозрит неладное, увидев молодую женщину, путешествующую в одиночестве. Если же ты станешь невестой уважаемого врача, раненого героя, кто посмеет приставать к тебе с расспросами? Миссис Латимер никто не заподозрит в каких бы то ни было преступлениях. Поселившись в отдаленном месте, ты забудешь и о Жаке Дюбонне, и о бдительных стражах закона. Там ты наконец-то сможешь наслаждаться покоем.
Доктор Брукс сделал паузу, во время которой Элайна пыталась подыскать убедительный ответ. Но тут эстафету приняла миссис Хоторн.
– Ты дорога нам всем, Элайна, – не спеша начала она, – и мы не допустим, чтобы ты пострадала. Но тебе необходимо понять, что ты для нас вовсе не обуза, от которой мы будем рады отделаться. Если ты окажешься вдали отсюда и в безопасности, мы сможем защитить самих себя, а если понадобится, и тебя. Майор Латимер в письме заверил нас, что он все понимает и даже всерьез сомневается в том, что ты дашь согласие на его предложение. Как это он выразился… – Толли сунула руку в сумочку, вынула письмо и быстро просмотрела его. – Ах да… «Мне давно известно, насколько Элайна опрометчива и напрочь лишена здравого смысла. Отчетливо представляю себе, как сложится разговор, но все же желаю вам удачи, хотя и не уверен, что вас ждет успех. С нетерпением жду ответа».
Аккуратно свернув листок, миссис Хоторн не спеша убрала его обратно в сумочку, обменялась взглядами с доктором Бруксом и снова посмотрела на девушку.
Однако Элайна молчала. В ее голове царил полный хаос. «Напрочь лишена здравого смысла!» Синебрюхий негодяй! Она отчетливо видела усмешку, которая была на его лице, когда он писал эти слова. Этот человек с радостью взялся за роль спасителя, вовсе не желая видеть ее своей женой!
Наконец мысли Элайны обрели некоторую стройность. Выпрямившись, она негромко произнесла:
– Хорошо, я уеду отсюда. Я выйду за него замуж и останусь в Миннесоте на какое-то время, но не более того.
Доктор Брукс и миссис Хоторн сразу заулыбались – первый этап плана им все же удалось осуществить. Обоих слегка смущало лишь то, что когда их подопечная окажется вдали от них, убеждать ее придется совсем другим людям.
Глава 25
Иногда Жак Дюбонне давал в долг деньги под высокие проценты. Он почти ничем не рисковал, так как действовал осторожно и заботился о своем состоянии, вкладывая его в ценные бумаги и недвижимость.
Однажды солнечным сентябрьским утром он вошел в лавку, расположенную напротив той, что принадлежала Энгусу Крэгхью.
– Вы запоздали с выплатами, месье, – заявил он хозяину. – В денежных делах Жак Дюбонне всегда точен. – Либо вы отдаете долг, либо расстаетесь с лавкой. Ясно?
– Очевидно, вы задумали это с самого начала, – отозвался торговец. – Я видел, как вы шныряли туда-сюда, как угрожали Энгусу Крэгхью, требуя снизить цены и переманить моих покупателей. Вы встали на сторону дяди этой воровки и убийцы Элайны Макгарен и воспользовались тем, что я, честный труженик, оказался в затруднительном положении!
– Пардон, месье, что вы сказали?
– Вы задумали это с самого начала!
– Нет, нет! Про Элайну Макгарен.
Торговец окинул его злобным взглядом:
– Всему городу известно, что Энгус Крэгхью – дядя этой предательницы!
Жак нервным жестом поправил шляпу и направил набалдашник резной трости в грудь собеседнику.
– Чтобы расплатиться с долгом, у вас еще есть время до сегодняшнего вечера. Больше я не желаю ждать ни минуты.
Выйдя из лавки, француз задумчиво посмотрел на заведение Крэгхью, а затем быстро сел в ландо, размышляя о том, что иной раз промедление приносит немалую прибыль.
Легкий туман спустился на город, превращая дома и деревья в размытые тени, когда Элайна и Саул возвратились домой.
– У нас гость, – сообщила кухарка, едва они вошли. — Не знаю, что нужно этому джентльмену, но он прибыл сюда из Миннесоты. Его прислал мистер Коул.
Элайна пригладила влажные волосы.
– Все очень просто, Дульси. Я скоро должна буду занять место Роберты.
Негритянка ахнула и всплеснула руками:
– Боже милостивый! Неужели это правда?
Элайна вздохнула – она уже давно начала считать дни, с нетерпением ожидая приезда спасителя-янки.
– Пожалуй, я пойду и сама узнаю, в чем дело. Когда девушка вошла в комнату, голоса в гостиной умолкли. Один из присутствующих, невысокий, худощавый, аккуратно подстриженный мужчина, учтиво поднялся ей навстречу. Элайне невольно бросился в глаза стоящий рядом с ним большой кожаный саквояж.
– Знакомься, детка, это мистер Джеймс, поверенный мистера Латимера. – Произнеся эти слова, Лила скромно опустила глаза.
– Рад видеть вас, мисс Макгарен! – Мистер Джеймс улыбнулся. – Доктор Латимер объяснил, в каком положении вы очутились, но ни словом не упомянул о вашей молодости и красоте.
– О них у доктора Латимера скорее всего остались весьма смутные воспоминания – чаще всего он видел на моем лице копоть и грязь. – Элайна усмехнулась. – А вы, сэр, откуда знаете доктора Латимера?
– Я уже довольно давно занимаюсь делами семьи Латимер, – с достоинством ответил гость, – и был знаком еще с отцом моего доверителя.
– Теперь вы прибыли сюда, чтобы обсудить детали брачного контракта, не так ли? Полагаю, вы привезли с собой все необходимые документы? – Элайна с любопытством посмотрела на посланца Коула.
– Да, вы совершенно правы. – Джеймс кивнул и, взяв саквояж, раскрыл его. – Доктор Латимер прислал вам в подарок одежду для путешествия…
– Вот уж это ни к чему, – холодно отозвалась Элайна. – У меня и так неплохой гардероб, и я не намерена принимать подачки от кого бы то ни было.
Гость деликатно кашлянул. Его предупредили о том, что девушка независима и упряма, поэтому он старался не раздражать ее.
– Может быть, вы все-таки посмотрите – некоторые вещи вам наверняка понравятся…
– Лучше скажите, когда приезжает сам мистер Латимер? – Элайна напряглась.
– Видите ли, я – доверенное лицо доктора Латимера, и мне поручено заменять его на церемонии.
– Вы хотите сказать, что этот господин даже не приедет на собственную свадьбу? – изумилась девушка.
– В последнее время доктор Латимер оказался в несколько стесненных обстоятельствах…
– Ах вот как! В стесненных обстоятельствах? – На щеках Элайны проступил густой румянец.
Не в силах больше сдерживать себя, она выбежала из комнаты. Прежде чем способность здраво рассуждать вернулась к ней, она успела отойти довольно далеко от дома. Только тут до нее дошло, что все это время с двух сторон от нее мелькали какие-то тени. Вздрогнув, Элайна огляделась: вокруг никого не было видно. И вдруг в ночной тишине раздался новый звук – то было мерное постукивание копыт по булыжной мостовой и скрип колес приближавшегося экипажа.
Не зная, что предпринять, девушка бросилась бежать в сторону перекрестка, где тускло светил фонарь. Там она остановилась и попыталась вглядеться в густой туман.
Неожиданно в том месте, где туман казался наиболее плотным, возникло темное пятно. Пятно приближалось, и вскоре из тумана возникла пара прекрасных лошадей, запряженных в низкое ландо. Громадный негр, служивший у Жака Дюбонне кучером и телохранителем, спрыгнул с козел и, остановившись, склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то.
– Мисс Элайна! Мисс Элайна! – донесся из тумана знакомый голос.
– Саул! Сюда! На помощь!
Элайна повернулась в ту сторону, откуда кричал слуга, но прежде чем она успела сделать несколько шагов, негр уже нагнал ее.
Она набрала воздуха, собираясь снова закричать, но тут на нее обрушился удар огромного кулака. Перед ее глазами что-то вспыхнуло, тело ее обмякло, и Элайна погрузилась в непроглядную темноту.
Появившийся как раз в этот момент на перекрестке Саул попытался догнать похитителя, но не тут-то было: его мгновенно окружили люди Дюбонне. Отбиваясь от них, Саул с бессильной яростью глядел, как лошади вместе с экипажем, в котором теперь находилась Элайна, сорвавшись с места, исчезают в ночи.
Между тем схватка продолжалась. Один из нападавших взмахнул тяжелой дубинкой, намереваясь размозжить Саулу голову, но чернокожий гигант перехватил страшное оружие и нанес противнику мощный удар. Не прошло и нескольких минут, как тела шестерых бандитов неподвижно вытянулись на мостовой.
Оглядевшись и убедившись, что сторонников Дюбонне поблизости больше нет, Саул направился прямиком в конюшню, где стояли подаренные Элайне лошади, быстро взнуздал одну из них, вскочил в седло и помчался по темной пустынной улице. Добравшись до поселка, где некогда жили рабы, он оставил лошадь в ветхом сарае и двинулся дальше пешком, разыскивая тех, кто всегда чувствовал себя уверенно в самых мрачных закоулках этого серого, унылого города. Вскоре Саул уже знал, где находится убежище самых отъявленных портовых головорезов.
Элайна попробовала пошевелиться, но застонала от боли, словно железным обручем сжавшей ей голову. Открыв глаза, она увидела, что у освещенного лампой стола сидит какой-то человек. Ужас охватил ее, когда она узнала сальную усмешку Жака Дюбонне. Француз сидел, откинувшись на спинку стула и широко раздвинув ноги.
– А вот и наша дорогая мадемуазель Хоторн! – радушно раскинув руки, воскликнул он. – С возвращением! Я уж было начал бояться, что мой чернокожий слуга переусердствовал…
Усилием воли заставив себя сосредоточиться, Элайна огляделась. Она лежала на тюке хлопка, а сама комната, в которой они находились, походила на тесную пещеру, вдоль стен которой выстроились разных размеров ящики и бочонки. Сюда не доносились уличные звуки, и Элайна даже не представляла себе, где в городе могло существовать такое помещение.
– Надеюсь, вы уже в состоянии говорить, мадам? – вкрадчивым голосом осведомился ее похититель.
Девушка попыталась ответить, но из пересохшего горла вырвался лишь сдавленный хрип.
В конце концов ей удалось сесть, однако от усилий у нее закружилась голова.
– Уверен, что через несколько минут дар речи к вам все же вернется. Я никогда не встречал женщин, способных молчать хотя бы несколько минут подряд.
Элайна спустила ноги на пол, однако ей пришлось вцепиться обеими руками в мешковину, пытаясь сдержать накатившую на нее тошноту.
– Запомните эти ощущения, мисс Хоторн! – Голос Жака из добродушного стал зловещим. – И то, как обошелся с вами мой слуга Ганн. Эти воспоминания докажут вам бесполезность сопротивления и избавят от лишней траты сил.
Элайна попыталась ответить ему, но не смогла и жестом указала на стоявшее возле двери ведро.
– Прошу вас, дорогая, не стесняйтесь! – воскликнул Жак, снова приходя в отличное расположение духа. – Вам позволено все – естественно, в пределах разумного.
Дойти до ведра оказалось нелегко. Вода в нем была теплой и пахла гнилью, но Элайна была рада и этому. Напившись, она прислонилась к стене, вытирая губы ладонью, а другой рукой незаметно пытаясь нащупать щеколду на двери. Собравшись с силами, она резко отодвинула щеколду, дернула ручку и…
За дверью, загораживая собой проход и широко ухмыляясь, стоял чернокожий Ганн.
Машинально захлопнув дверь, Элайна прислонилась к ней спиной.
– Мисс Хоторн, пожалуй, в сложившихся обстоятельствах ваше внезапное бегство было бы вполне разумным, но я надеюсь, что мы все же еще найдем общий язык. – Дюбонне покровительственно улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом.
Элайна с ненавистью посмотрела на своего мучителя:
– Это вам так просто не сойдет! Если со мной что-нибудь случится, все – и южане и янки – начнут охотиться на вас, словно на бешеного пса.
– Неужели? А я так думаю совсем по-другому. – Он пожал плечами. – Речь ведь идет об убийце, воровке, предательнице Элайне Макгарен. Скорее всего за мою бдительность меня даже наградят.
Только теперь Элайна поняла, как глупо поступила, сбежав из дома Крэгхью.
Тем временем Дюбонне встал и, одернув сюртук, начал вышагивать по комнате, словно петух, распушивший перья перед новой курочкой.
– За свою жизнь я повидал немало гордячек вроде вас, – не торопясь, произнес он. – Одна креолка считала себя первой красавицей Дельты, но уже через несколько дней на коленях приползла ко мне, умоляя лечь с ней в постель. Красавица южанка в Мемфисе также отдалась мне – правда, после длительной осады. О, вот это была штучка! И все же не прошло и недели, как она стала как шелковая.
– Насколько я понимаю, вы надеетесь запугать меня, перечисляя свои победы? – с негодованием спросила Элайна.
– Запугать вас? – Жак остановился и окинул ее удивленным взглядом. – Разумеется, нет! В этом случае я позвал бы Ганна или кого-нибудь из моих людей: они были бы только рады позабавиться с вами. Если я и хочу подчинить вас, то лишь для того, чтобы стать вашим покровителем.
Элайна с трудом подавила приступ тошноты.
– Мне известно несколько постоялых дворов на побережье, в том числе и среди болот, – все так же неторопливо продолжал Дюбонне. – Там живут люди, которым не по душе опасности войны. Они предпочитают мир и покой.
– Дезертиры, – презрительно процедила Элайна.
– Не важно. Среди них есть и такие, которые продают любой товар, не задумываясь о том, кому он принадлежал раньше. Единственный недостаток таких мест – там слишком мало женщин, поэтому их обитатели будут только рады узнать, что к ним скоро прибудет столь очаровательное юное существо. Правда, иногда они способны проявлять не просто грубость, но даже жестокость, и я очень советую вам учесть это, мадемуазель Макгарен. Надеюсь, вы представляете, что успеет узнать молоденькая девушка, проведя там несколько месяцев? Но уж тогда по крайней мере она научится ублажать мужчин, а вернувшись, будет высоко ценить преимущества городской жизни – гораздо менее утомительной и суровой.
– И после этого вы надеетесь убедить меня в том, что вы джентльмен? – Элайна сжала кулаки.
Дюбонне подошел к ней, его черные глаза угрожающе прищурились.
– Предупреждаю, мадемуазель, не играйте с огнем! – произнес он и, грубо схватив Элайну за руку, оттащил ее от двери. – Жак Дюбонне прибыл сюда нищим с верховьев реки, но теперь я богат! Мне принадлежит почти весь город!
– И все, что принадлежит вам, вы украли, – подсказала Элайна.
– У лентяев и глупцов, которые не сумели сберечь свою собственность, да у янки, которые только и умеют, что чистить пуговицы и гарцевать верхом по улицам! – Дюбонне важно приосанился. – Я сделал ставку – и выиграл!
– Просто вам никогда не приходилось вести игру с мужчинами. Вы обирали старух, вдов, детей… Вы ничтожество!
– Ничтожество? – Лицо Дюбонне искривилось. Он взмахнул рукой, намереваясь отвесить своей жертве пощечину, но девушка успела уклониться и тут же наступила ему на ногу.
Француз взвыл от боли.
– Я проучу тебя, сучка! – завизжал он. – Ты еще приползешь ко мне и будешь называть меня «мистер», точно какая-нибудь черномазая потаскуха!
Он попытался схватить ее, но Элайна снова увернулась от его рук.
– И не надейся, свинья! Смотри не запнись о собственный сапог! – Она истерически захохотала. – А впрочем, так тебе будет удобнее шлепать босиком по грязи!
На какой-то момент они застыли, стоя лицом друг к другу, точно два разъяренных зверя.
– Думаешь, я отдамся такому ничтожеству, как ты? Надеешься заполучить меня живой? Попробуй только подойти, и ты узнаешь, на что я способна, грязный ублюдок!
Тут уж Жак не выдержал. Взревев, он бросился на пленницу, дико вращая глазами.
Собравшись с силами, Элайна резко согнула ногу в колене и ударила его в пах. Держась обеими руками за то место, откуда исходила боль, Дюбонне согнулся. Выпучив глаза и хватая ртом воздух, он изо всех сил пытался удержать равновесие.
Воспользовавшись моментом, Элайна запустила ладонь под его сюртук, к левой подмышке; наткнувшись на рукоятку пистолета, она быстро выхватила его из кобуры.
Только тут поняв, что происходит, Дюбонне попытался помешать ей, но жгучая боль внизу живота не давала ему сосредоточиться…
И тут Элайна нажала курок. Грянул выстрел. В левом ухе Жака появилось маленькое аккуратное отверстие, откуда мгновенно хлынула кровь. Француз пошатнулся, но, поняв, что он еще жив и лишь слегка ранен, схватил со стола лампу и занес ее над головой.
Быстро взведя курок, Элайна прицелилась в лампу, закрыла глаза, напрягла палец…
Ее вопль слился с грохотом выстрела, звоном разбитого стекла и отчаянным воем Дюбонне. Открыв глаза, девушка с ужасом увидела, что рукав ее противника охвачен пламенем, а брызги керосина из лампы огненными кометами разлетаются по всей комнате. В следующий миг Жак издал вопль и покатился по полу, пытаясь сбить пламя. В конце концов это ему удалось, и тут же он, вскочив на ноги, выхватил из кармана длинный тонкий стилет.
– Сейчас ты умрешь! – прорычал Дюбонне.
Элайна снова прицелилась.
– У тебя больше нет патронов – в пистолете их было всего два! – Негодяй торжествующе захохотал и, не обращая внимания на разгорающийся огонь, бросился на застывшую от ужаса жертву.
Однако осуществить свое намерение он так и не успел – его остановил оглушительный треск расколовшейся двери.
Ударом мощного кулака опрокинув вставшего у него на дороге Ганна, Саул ворвался в комнату и, подхватив одной рукой стоявший посредине стол, метнул его в Дюбонне. Выронив стилет, француз с яростным воплем вскочил на тюк хлопка и рванулся к небольшой дверце между массивными потолочными балками.
Между тем пламя разгоралось, пожирая все, что встречалось на его пути. Комната наполнилась дымом.
Схватив Элайну за руку, Саул потащил ее к двери. В коридоре они наткнулись на лежавшие без движения тела еще нескольких стражников, но Саул даже не обратил на них внимания. Не давая Элайне остановиться, он взбежал по лестнице и вывел ее в большое помещение, тоже заставленное тюками хлопка. Заметив, что его юная хозяйка вот-вот окончательно лишится сил, чернокожий гигант подхватил Элайну на руки, затем вскинул ее на плечо и бросился бежать. Пламя, следовавшее за ними по пятам, издавало ужасающий гул, но даже его перекрыл пронзительный вопль:
