Текст книги "Пепел на ветру"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)
Глава 19
Война продолжалась, но южанам нечему было радоваться. Армии янки на востоке, расположившись по берегам реки Рапидан, приготовились к весеннему наступлению. Батлер из Нового Орлеана повел свой отряд к Джеймсу, угрожая Ричмонду. На центральной арене военных действий Шерман совершенствовал свою тактику, пройдя маршем через северную долину Миссисипи и обратно, а Стил направился из Литтл-Рок к Шривпорту, чтобы отвлечь силы Керби Смита от сражений с отрядом Бэнкса, наносившего удары на берегу Ред-Ривер.
Тем временем генерал Бэнкс неторопливо продвигался вперед. Задержавшись в Новом Орлеане на церемонию инаугурации, он догнал армию уже в Александрии, прибыв туда пароходом, и после этого назначил начало марша на двадцать девятое марта, а шестого апреля его части уже вышли из Натчиточес – их целью был Шривпорт, и Бэнкс ничуть не сомневался, что Конфедерация не в состоянии собрать армию, способную выстоять против тридцатитысячного подразделения бравых солдат в синих мундирах.
Однако Дик Тейлор закусил удила и отказался без боя покинуть поле брани. Сражение состоялось в Сейбин-Кросс-роудс – многие северяне с тех пор с содроганием вспоминали это название. Именно там по вине Бэнкса длинную колонну, разделенную растянувшимися на несколько миль караванами фургонов, атаковало девятитысячное подразделение конфедератов. Солдаты в серых мундирах сражались отчаянно, и вскоре битва превратилась в резню. Ночь стала для Бэнкса желанной передышкой, он сумел собрать деморализованные войска в деревушке Плезент-Хилл и приготовиться к бою. На следующий день Тейлор предпринял еще одно наступление, с левого фланга, но в это время на правый фланг конфедератов напали ветераны Смита. Завязалось кровопролитное сражение. Все повторилось снова, но с другим исходом, а темнота положила конец схватке.
Успех воодушевил Бэнкса, однако его генералы советовали не торопить события – все, кроме Смита, который требовал немедленно покончить с мятежниками. Удалившись с поля боя, Тейлор расположился лагерем у ближайшего водоема – только для того, чтобы ранним утром получить от Керби Смита приказ двигаться к Мэнсфилду. Таким образом, обеим армиям пришлось отступить. Тейлор испытывал досаду, а Бэнкс – позор.
Армия северян отошла к Гранд-Экор, под защиту тяжелой артиллерии флота Портера, понесшей значительные потери в момент поспешного отступления из Тексана. Зато в ходе контрнаступления солдаты в синих мундирах проявили большое проворство и добрались до Натчиточеса за один день. Омрачало победу лишь то, что большинство раненых, лишенных возможности передвигаться, пришлось бросить на милость конфедератов, поскольку кто-то непредусмотрительно отвел фургоны подальше от поля боя перед самым началом сражения.
Именно этот неудачный маневр имел для капитана Латимера самые печальные последствия.
В течение трех недель обитатели Брайер-Хилла питались зубаткой, курятиной, яйцами и изредка – мясом пойманных кроликов, поэтому мысли об окороках с румяной корочкой, висящих в коптильне Джиллетов, все больше тревожили их воображение, а единственным средством превращения мечты в действительность был набег на дом Джиллетов.
Тщательно вымазав лицо отваром ореха, Элайна со вздохом натянула мужскую одежду. Саул привел одну из двух лошадей, и оба экспроприатора двинулись в путь под покровом ночи. К коптильне они приблизились с осторожностью, помня, что члены этой большой семьи имеют привычку по ночам бродить вокруг дома, а затем, прокравшись сквозь кусты, спрятались за поваленным деревом на заднем дворе.
В нескольких футах от них стояло неказистое строение, собственно, и служившее коптильней, а на его пороге возвышался Эммет Джиллет – годом раньше он сделал предложение Элайне, на что она ответила презрительным смехом и прогнала его, угрожая револьвером. Именно он представил ее янки как шпионку.
Дверь дома хлопнула. Через некоторое время к коптильне приблизился еще один юноша – он держал в руке зажженный фонарь.
Выпрямившись, Эммет поддернул штаны.
– Чего тебе, Тейтер? – не слишком ласково осведомился он.
– Вот, принес фонарь. Твой отец боится, что ты споткнешься в темноте.
Эммет подозрительно взглянул на паренька:
– Споткнусь? Как бы не так! Разве не я взял в плен того янки? – Эммет похлопал по черному форменному ремню, перетягивающему его внушительную талию.
– Ха! Я помню, как ты заметил янки утром на реке и с испугу прибежал сюда сломя голову, чтобы кого-нибудь позвать на помощь.
– Никого я не звал!
– Нет, звал, я сам слышал!
– Слушай, Тейтер Уильямс, отец подарил мне револьвер потому, что я взял в плен янки!
– Он просто дал тебе его подержать, пока ты сторожишь коптильню, – иначе ты раскричался бы, что опоздаешь на ужин. Да если бы тебе и вправду пришлось столкнуться нос к носу с янки, то первым делом ты побежал бы прятаться!
– Это я боюсь янки? Еще чего! Вот смотри! – Эммет поднял тяжелый засов, приоткрыл дверь сарая, просунул в щель шест и позвал: – Эй, ты там еще жив?
Шест дернулся, словно кто-то потянул его изнутри. Эммет схватился за другой конец шеста, пытаясь выдернуть его. Неожиданно он подался вперед, ударившись при этом о дверь коптильни, и завопил от боли. Шест исчез за дверью. Прежде чем Эммет опомнился и поднялся с колен, шест снова высунулся и ударил его в живот, опрокинув в грязную лужу.
– Только попробуй сунуться сюда, жаба, – послышался из-за двери хриплый голос, – сразу узнаешь, жив ли я!
Элайна стиснула руку Саула. С удивлением взглянув на нее, слуга увидел, что лицо девушки странно изменилось. Едва шевеля губами, она прошептала:
– Мы должны вытащить оттуда этого болвана!
– Но, мисс Элайна, – изумился Саул, – зачем нам рисковать? Обойдитесь цыплятами…
Элайна гневно обернулась к нему и только тут поняла, что слуга не в состоянии читать мысли и не в силах понять причины, побудившие ее принять такое решение.
– Забудь про окорок. Нам надо спасти пленника.
Тем временем Эммет вскочил на ноги и грязно выругался. Тряся в воздухе ободранными пальцами, он с ненавистью уставился на щель в двери.
– Ну, сейчас ты у меня попляшешь! – пробормотал он, стараясь не обращать внимания на издевательский смех Тейтера. – Да я в любую секунду могу пристрелить тебя на месте!
– Отец спустит с тебя шкуру, если ты только вытащишь пистолет из кобуры, – напомнил кузену Тейтер.
– Заткнись и ступай в дом! – рявкнул Эммет. – Я справлюсь сам и без советов всяких там сопляков!
Тейтер охотно подчинился. На какой-то момент все вокруг стихло, но вскоре к сараю подошла изящная девушка.
– Привет, Дженни. – Эммет дружелюбно осклабился. – Хочешь, я разрешу тебе взглянуть на янки?
– Папа не велел даже близко подходить к двери, – строго напомнила она.
– А хочешь, мы отойдем за коптильню и немного поболтаем?
– К чему ты клонишь, Эммет? Если я расскажу об этом Уилли, он расквасит тебе нос!
– Да он ничего не узнает. – Эммет нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Мама послала тебе перекусить. – Дженни протянула юноше кружку с молоком и жестяную тарелку с овсянкой.
– А разве на ужин меня не позовут? – жалобно протянул Эммет.
– Нет, но Эдди сменит тебя уже через два часа.
– Через два часа? Я и так торчу здесь целый день!
– Ну да, всего лишь чуть больше часа. Папа велел тебе ходить туда-сюда, чтобы не уснуть.
– Караулить янки – слишком тяжелая работа!
– Для тебя – может быть. Я видела, как ты клюешь носом.
– Никто на этой ферме не вкалывает так, как я! – выкрикнул Эммет, но девушка уже удалялась от него быстрыми шагами.
Наконец огонек ее фонаря исчез вдали, и бравый караульный остался один на посту. Он широко зевнул, а затем начал вышагивать взад-вперед, стараясь держаться подальше от шеста. В небе сгущались тучи, фонарь над дверью коптильни начал раскачиваться на ветру, и огонь в нем грозил вот-вот погаснуть.
Из темноты послышался шорох, и Эммет вздрогнул. А что, если это подкрадываются янки? Он снова пожалел, что отец запретил ему вытаскивать «ремингтон» из кобуры: с оружием в руке ему было бы куда спокойнее.
Снова услышав шорох в кустах, Эммет насторожился. Присмотревшись получше, он заметил чью-то тень.
– Тейтер, ты?
Ответом ему было молчание.
– Тейтер Уильямс, а ну выходи! Ты меня не запугаешь. Никто не ответил и на этот раз. Эммет пожал плечами и, насвистывая, возобновил прогулки вдоль коптильни. Вдруг из его горла вырвался сдавленный вопль – громадный черный человек стоял на расстоянии вытянутой руки. Глаза великана, отражая свет фонаря, горели желтым огнем. Перепуганный юный охранник развернулся и бросился было наутек, но великан, схватив его, ударил свою жертву о бревенчатую стену коптильни, Эммет медленно сполз на землю.
Наклонившись, Саул перевернул его и, убедившись, что молодой Джиллет дышит, удовлетворенно кивнул.
Элайна, выскользнув из темноты, жестом велела слуге снять с Эммета кобуру, а сама бросилась к двери, стараясь отодвинуть приваленное к ней бревно, и вдруг отскочила, когда из щели высунулся шест.
– Эй, прекрати! – прошипела она. – Мы хотим помочь тебе. – Она хлопнула Саула по плечу и указала на бревно. Негр отодвинул его в сторону одним движением, и Элайна, приоткрыв дверь пошире, жестом велела пленнику выходить.
С трудом выбравшись из коптильни, Коул Латимер прислонился к наружной стене, с наслаждением вдыхая свежий воздух, которого ему так недоставало в его импровизированной тюрьме. Тем временем Элайна юркнула в коптильню и через секунду выскочила наружу, прижимая к себе окорок. Дверь захлопнулась, и слуга положил бревно на место.
Саул подхватил ослабевшего за время заключения янки под мышки и двинулся вперед. Элайна неотступно следовала за ними, крепко прижимая к себе свою добычу. Пройдя по болотистой низине и пробравшись сквозь густые заросли, они, наконец, добрались до того места, где была привязана лошадь. Коула бесцеремонно взвалили ей на спину, велев держаться за гриву, и Саул повел лошадь в поводу.
Вскоре, протиснувшись сквозь живую изгородь кустов магнолии, они очутились позади большого дома с темными окнами. Это место показалось Коулу знакомым, но от долгого сидения в духоте у него путались мысли, и он ничего не мог толком припомнить. Когда его сняли с седла, Элайна отвела лошадь в укромное место в лесу, а Саул взял спасенного под руку и потащил за собой к заброшенному дому. Спустя некоторое время Элайна вернулась, в темноте послышался шорох, чиркнула спичка. Зажглась одна свеча, затем другая. Только теперь Коул увидел, что находится в скудно обставленной комнате. Глядя на растерянное лицо капитана, один из его спасителей вдруг присел на корточки и весело рассмеялся, а другой – рослый негр – лишь добродушно усмехнулся, скаля белые зубы. Внезапно тот, который был поменьше, сорвал с головы шляпу, встряхнул темными волосами и повернулся так, что свет упал ему на лицо.
– Элайна! – Коул не верил своим глазам. – Господи, Элайна! – повторил он, словно произнося слова благодарственной молитвы.
Элайна помрачнела, коснувшись дрожащей рукой ноги гостя: она увидела прореху, тянувшуюся от бедра до колена, кровь пропитала самодельную повязку, и в тусклом свете вся нога казалась перепачканной кровью.
Поняв, что теперь ему ничто не угрожает, капитан со вздохом закрыл глаза и лишился чувств. Это вывело Элайну из столбняка, и она резко произнесла:
– Саул, надо поскорее уложить его в постель.
– Но, мисс Элайна! – Слуга был явно сбит с толку. – В доме всего одна кровать…
Он впервые слышал, чтобы юная леди предлагала свою постель мужчине.
– Не спорь и поторопись, иначе он истечет кровью… Не пытаясь больше возражать, Саул подхватил на руки раненого янки и понес его вверх по лестнице, в то время как Элайна освещала ему дорогу лампой. Открыв дверь в свою спальню, она откинула покрывало и терпеливо ждала, пока Саул укладывал раненого.
– Сначала выясним, насколько серьезная рана, а потом попробуем вымыть его. – Девушка принялась стаскивать с капитана сапоги. Она знала, что может лишиться чувств при виде крови, и вздохнула с облегчением, увидев, что слуга сам начал разматывать повязку. Когда обнажилось бедро Коула, Элайну охватил ужас: ей представилось, как санитары уносят в морг носилки, накрытые белой простыней. Она поспешила отогнать страшную мысль и принялась молиться про себя.
Осмотрев рану, Саул покачал головой:
– Я не очень в этом разбираюсь, мисс, но похоже, дело плохо. Надо обязательно показать его врачу.
Элайна прикусила губу.
– Здешним врачам доверять нельзя. Мы должны доставить его в госпиталь янки…
– А где это, вам известно? Я не видел янки уже несколько дней, зато конфедератов кругом полным-полно. Как же мы вывезем его отсюда?
– Не знаю, – простонала Элайна. – Я могу доверять только доктору Бруксу, а он сейчас в Новом Орлеане – это такая даль!
– В Александрии вообще может не найтись ни одного врача. Пожалуй, вы правы, надо везти его прямиком в Новый Орлеан. Сейчас я обмою рану и попробую перевязать ее.
– А я быстро согрею воды.
Подвесив над очагом большой котел, Элайна принялась разводить огонь. Поскольку по округе рыскали патрули, свет в окнах мог привлечь их внимание, но девушка рассудила, что в столь позднее время никто не будет наблюдать за домом.
Она разыскала шкафчик, где ее мать хранила всевозможные мази, схватила стопку льняных полотенец и простыней.
Поднявшись на второй этаж с большим ведром горячей воды, она обнаружила, что Саул уже успел раздеть Коула: грязная одежда кучей валялась возле кровати. Заметив хозяйку, слуга поспешил прикрыть обнаженного капитана полотенцем, но Элайна только усмехнулась его наивности.
– Я все сделаю сама, – не допускающим возражения тоном заявила она. – А ты займись ногой.
– Зачем вы так возитесь с этим янки? – неожиданно возмутился Саул. – Разве это не он разыскивал вас?
– Как зачем? Он муж Роберты.
Элайна невозмутимо продолжала рвать одну из простыней на бинты.
Саул озадаченно почесал затылок.
– Ваша кузина вышла замуж за янки? Но мистер Энгус так ненавидит их…
– А этого – в особенности. – При виде жуткой раны Элайна поморщилась. – Давай-ка возьмемся за работу, пока капитан не залил кровью всю постель.
– Да, мэм. – Саул с любопытством продолжал наблюдать за молодой хозяйкой. В таком волнении он видел ее всего один раз – когда она ухаживала за умирающей матерью. Правда, всему клану Макгаренов было доподлинно известно, что к любому делу эта девушка подходила со всей ответственностью, но ведь речь шла о янки, а он был их врагом.
– У него жар, – заявила Элайна, прижав ладонь ко лбу Коула.
– Пожалуй, надо приложить к ране припарку, пока она не воспалилась.
– Делай что угодно, лишь бы это помогло. – Элайна не сводила глаз с больного. Временами с его губ срывался стон, веки на миг приподнимались, взгляд блуждал по комнате. Под глазами капитана залегли густые тени, обросшее щетиной лицо побледнело и осунулось. «Только бы он выкарабкался! – подумала Элайна. – Господи, не дай ему умереть!»
Некоторое время хозяйка и слуга работали молча. Капитан вздрагивал все время, пока большие черные ладони промывали рану, и лишь иногда на миг приходил в себя. Тогда затуманенным взглядом он смотрел на маленькую растрепанную головку, склонившуюся над ним, чувствовал прикосновения тонких пальцев, ощущал их тепло. Один раз он даже попробовал приподнять руку, чтобы коснуться волос Элайны, но это стоило ему слишком больших усилий, рука безвольно упала, и он вновь погрузился в забытье.
Саул перевел взгляд на хозяйку, нахмурился и указал на рану:
– Ручаюсь, в ране осталась пуля. Свинец может отравить кровь.
Элайна встревоженно подняла на него глаза:
– Разве ты не можешь вытащить ее?
– Она ушла слишком глубоко, мисс, – до самой кости. И потом, все равно нам нечем это сделать.
– Но мы успеем довезти его до Нового Орлеана?
– Как знать. Хорошо, если припарки и бинты на время остановят воспаление…
– Как только рассветет, обойди вокруг дома и посмотри, какой путь лучше выбрать. Нам ни в коем случае нельзя встречаться с конфедератами.
Сдвинув неровные края, Саул туго перевязал рану, а затем помог Элайне постелить свежую простыню. Только после этого капитан немного успокоился и погрузился в глубокий сон. Пока раненый спал, Элайна побрила его, и без густой щетины он стал похож на прежнего Коула, и только бронзовая кожа в тусклом свете лампы казалась слишком смуглой рядом с белоснежными простынями.
Остановив взгляд на дорожке упругих волосков, сбегавшей вниз по плоскому животу, Элайна зарделась, поймав себя на том, что разглядывает капитана слишком пристально, и поспешила укрыть его.
– Побудь с ним немного, Саул, а я приготовлю еду. – Она ушла, не дожидаясь ответа, в надежде, что прохладный ночной воздух прогонит румянец с ее щек.
Глава 20
Коул Латимер лежал неподвижно, лишь легкий шорох где-то поблизости убеждал его в том, что он еще жив. Не сразу он понял, что под ним мягкий матрас, а сам он укрыт чистой простыней. Такого просто не могло быть. В ноге по-прежнему ощущалась тупая, пульсирующая боль, но рану плотно стягивала аккуратная повязка.
Капитан медленно открыл глаза и, к своему удивлению, увидел над головой полог, отделанный кружевами.
Стройная девушка в мальчишеской одежде прошла мимо кровати; кожа ее была почти черной, но профиль показался Коулу знакомым. Он облизнул запекшиеся губы и тихонько позвал:
– Элайна!
Девушка обернулась и, поднеся палец к губам, быстро подошла к нему.
– Как вы себя чувствуете?
– Вы не дадите мне попить? – с трудом прошептал Коул.
Она улыбнулась и, кивнув, помогла капитану сесть. Припав губами к краю чашки, он принялся жадно пить. Все его мышцы немилосердно ныли, но самой страшной была боль в раненой ноге.
– Попробуйте что-нибудь съесть, – посоветовала Элай-на. – У нас здесь есть немного супа и кукурузная лепешка.
– А куда же делось остальное? – Капитан Латимер недоверчиво посмотрел на свою благодетельницу.
Элайна грустно улыбнулась:
– Все досталось Джиллетам. Эти негодяи увели скот, который не успели забрать янки, – вот почему я считаю, что они в долгу перед нами.
– Я не отказался бы от еды, – признался Коул. – Последние несколько дней мне кажется, что мой живот прямо-таки прирос к позвоночнику.
Густой бобовый суп, приправленный окороком и овощами, испускал аппетитный аромат. Подложив свернутое одеяло под спину раненого и взбив подушки, Элайна подала ему миску. Капитан тут же жадно принялся за еду, пресекая все попытки помочь ему. Поев, он заметно взбодрился, но саднящая боль в ноге не переставала мучить его.
Вспомнив обо всем, что произошло с ним за последние дни, Коул поморщился.
– Больно? – Элайна осторожно провела рукой по повязке.
– Скорее да, чем нет. Кажется, меня ранило осколком снаряда.
– Но как же это случилось? Мне всегда казалось, что врачи работают вдали от поля боя.
Коул снова поморщился – ему не слишком-то хотелось распространяться о случившемся. После поражения в первый день и победы во второй поступил приказ отступать, бросив раненых. Тогда он решил, что уже по горло сыт прихотями начальства. Он остался с теми, кто не мог идти, и с помощью легкораненого сержанта постарался вытащить из болота два фургона. В лесу им удалось собрать несколько разбежавшихся мулов и запрячь их в повозку. Когда раненые были погружены в фургоны, на холме появился патруль конфедератов. Коул приказал сержанту уводить повозки, а сам взялся за винтовку и попытался задержать врага.
Незнакомые с быстрым огнем винтовки нового образца, мятежники в растерянности отступили, даже не догадываясь, что их сдерживает всего один человек, однако вскоре им на помощь пришли пушки, захваченные у северян в первый день сражения. Над поляной разнесся грохот артиллерийских выстрелов.
С этого момента воспоминания капитана становились смутными и расплывчатыми. В последний раз рассеяв противника огнем из винтовки и убедившись, что боеприпасов у него больше нет, Коул бросился к коню, но едва он успел вскочить в седло, как после прямого попадания взорвался оставленный северянами бочонок с порохом. Капитан отчетливо помнил, как обрушилась высокая сосна и одновременно что-то тяжелое ударило его в бедро. Цепляясь за гриву перепуганного коня, он понесся по болоту, слыша за спиной крики и выстрелы.
Лишь когда звуки погони стихли, он осмотрел рану и наскоро перевязал ее. Ему еще предстояло провести долгие часы в пути под палящим солнцем, изнывая от духоты и назойливой мошкары. Ближе к вечеру ему повстречался аллигатор с узкими желтыми глазками, при виде которого его конь испуганно шарахнулся в сторону.
Наступили сумерки, затем вновь взошло солнце. Следующую ночь Коул провел под поросшим мхом виргинским дубом. Дальше его воспоминания путались, словно цветные стеклышки калейдоскопа сливаясь в бесконечную череду знойных дней и промозглых ночей. Он направлялся на юг, рассудив, что таким образом рано или поздно достигнет Ред-Ривер. Места вокруг казались ему знакомыми, но он так и не смог точно определить, где находится. Обнаружив у берега реки пирогу, капитан сел в нее и поплыл по течению, оставив коня на берегу.
Сколько продолжалось его путешествие по воде, он не знал – видимо, сознание не возвращалось к нему вплоть до того момента, когда его схватили чьи-то грубые руки и резкая боль пронзила все тело. Очнулся он уже в душной тьме коптильни Джиллетов.
Элайна терпеливо ждала объяснений, но Коул лишь печально покачал головой:
– Я мало что помню из того, что можно было бы рассказать. – Он огляделся. – Полагаю, сейчас мы находимся в Брайер-Хилле?
– Да, в моей спальне. – Смущенная своей откровенностью, Элайна поспешно добавила: – Больше во всем доме не осталось ни одной кровати.
Глаза капитана весело блеснули.
– Хотя джентльмену не пристало занимать кровать леди, все-таки я благодарен вам. Давно мне не удавалось так отлично выспаться. – Пристально оглядев одежду Элайны и ее потемневшую кожу, он вдруг спросил: – Это вы перевязали мне ногу?
– Нет, Саул. Я только зашила одежду и вымыла вас… – Она замолчала.
– Вот уж действительно неожиданный поворот событий. – Коул задумчиво улыбнулся. – Я был уверен, что все завершится совсем иначе.
Под его пристальным взглядом Элайна поежилась.
– До сих пор не понимаю, почему вы решили спасти меня. – Он вопросительно взглянул на девушку, гадая, можно ли ей верить до конца.
В серых глазах Элайны вспыхнул огонь.
– Я и сама себя все время об этом спрашиваю. Вы – самый неблагодарный, упрямый янки, какого я когда-либо видела!
Она уже собиралась покинуть комнату, когда Коул поймал ее за руку и заставил присесть на край кровати.
– Поверьте, я искренне признателен вам. Могу только догадываться, как бы поступили со мной Джиллеты. Если бы вы только знали, какое облегчение я испытал сегодня утром…
– Вообще-то уже день, – поправила Элайна, ничуть не собираясь прощать его. Она высвободила руку и встала. – Я не могу долго оставаться здесь – меня ждут дела. – Произнеся эти слова, девушка вышла, даже не оглянувшись.
Очутившись в кухне, Элайна еще долго вышагивала из угла в угол, мысленно проклиная человека, который занял ее постель. Она как могла боролась со своими чувствами, пытаясь отыскать в душе ненависть к янки, но почему-то на сей раз ей это так и не удалось.
Наступили сумерки, и небо на западе озарилось пурпурными вспышками. Элайна вышла из дома, надеясь набрать в курятнике яиц. Она уже приготовила припасы в дорогу, но ей предстояло еще раз накормить Коула, чтобы он поскорее набрался сил: путь обещал быть нелегким.
Приближаясь к сараю, Элайна вдруг увидела сквозь щель в ограде, как по опушке движется какая-то тень.
– Ручаюсь, Эммет что-то пронюхал, – пробормотала она себе под нос. – Это не к добру.
Прильнув к ограде, Элайна напрягла зрение, и ей удалось разглядеть поодаль двух мужчин верхом на лошадях. Дезертиры? Какими бы ни были их мундиры, от этих людей исходила опасность, так как беспомощный янки легко мог стать их жертвой.
Девушка осторожно вернулась в дом. Саул, отправляясь за доктором, забрал с собой пистолет Элайны, и у нее остался только «ремингтон» капитана. Войдя в спальню, она обнаружила, что Коул сидит на краю постели. Он сам сумел надеть белье и теперь старался натянуть брюки. Его лицо побледнело, челюсти крепко сжались – видимо, движения причиняли ему мучительную боль.
– У нас гости, – шепотом сообщила Элайна. – Возможно, Джиллеты, а может, дезертиры. – Она взяла пистолет с комода. – Останьтесь здесь и сидите тихо: я послежу за ними.
– Зачем вам оружие? – Капитан указал на пистолет.
– Чтобы стрелять, разумеется, – коротко ответила Элайна.
– Дайте-ка его лучше сюда. Если дело дойдет до стрельбы, этим займусь я.
– Но вы не сумеете даже встать! – запротестовала Элайна.
– Боже милостивый! – вспылил Коул. – Я сам выбрался из болот, так что с постели уж как-нибудь поднимусь. Ну же!
Не желая подчиняться столь явному давлению, девушка нерешительно медлила у двери. Тогда Коул, стиснув зубы, поднялся и, надев брюки, застегнул их.
– Да успокоитесь вы или нет?! – В досаде Элайна шагнула и попыталась толкнуть его в постель, однако раненый решительно выбросил вперед руку и выхватил у нее пистолет.
– Благодарю, мисс Макгарен.
– Я умею стрелять не хуже вас! – запротестовала она. – И потом, я никого не хочу убивать…
– В том-то и разница между нами. – Коул взвел курок и огляделся. – Ну, где наши гости?
Элайна жестом указала в сторону леса, и Коул нетвердым шагом направился к окну.
– Вы не поможете мне?
Чувствуя, что взять верх на этот раз ей все равно не удастся, Элайна подошла ближе и крепко обхватила Коула за талию. Едва он положил руку ей на плечо, как к ней вернулись все мучительные воспоминания: ведь это была та самая мускулистая рука, которая прижимала ее к груди, когда его губы касались ее губ…
Элайна тряхнула головой и сосредоточилась. Коул принадлежит Роберте, напомнила она себе, и теперь ее собственные желания ничего не значат.
С великим трудом они дошли до окна, и Коулу пришлось прислониться к подоконнику, пока Элайна бегала за стулом и табуреткой. Затем она помогла капитану сесть и тут только заметила темное пятно, которое начало угрожающе расползаться по повязке.
– С вами все в порядке? – встревоженно спросила Элайна, не слишком доверяя бодрому кивку капитана. Стараясь не задеть его раненую ногу, она пристроилась рядом на табурете, приготовившись в случае чего сразу прийти на помощь.
Ночь уже окутала окрестности черным покрывалом, и как ни вглядывались Коул и Элайна в темноту за окном, им никак не удавалось увидеть, что происходит во дворе.
Но вот внезапно среди деревьев замелькал крохотный огонек, он быстро приближался со стороны леса. Затем на опушке показались две едва различимые фигуры. Остановившись, незнакомцы принялись бурно жестикулировать, словно вели между собой жаркий спор. Оба они были в плащах и шляпах, но фонарь был опущен слишком низко и не позволял разглядеть их лица. Один из спорящих, невысокий и миниатюрный, внезапно ударил спутника по щеке и тут же покачнулся от ответного удара.
– Они идут в каретный сарай, – шепнула Элайна. Коул кивнул:
– Похоже, что-то ищут…
– Так, значит, вот кто… – Элайна вдруг замолчала, сообразив, что едва не проговорилась. Возможно, эти двое пришли за похищенной шкатулкой.
Коул обернулся к Элайне и пристально посмотрел на нее:
– Ну что же ты, продолжай.
В ответ девушка только пожала плечами.
Прошло немного времени, прежде чем незваные гости, видимо, тщательно обшарив сарай, появились во дворе и снова принялись угрожающе размахивать кулаками.
– Что бы они ни искали, похоже, так ничего и не нашли, – заключил Коул, слегка поморщившись от жгучей боли в ноге.
– И это не Джиллеты. – Элайна очень жалела, что не может разглядеть лиц пришельцев.
– Кажется, теперь они идут к конюшне…
– К конюшне!
Девушка в страхе прильнула к окну. Свет фонаря скрылся в дверях того самого строения, где они с Саулом спрятали шкатулку.
– Теперь наверняка найдут ее!
– Что найдут? Что там спрятано, Элайна?
– Пустяки – старая упряжь, всякая рухлядь. – Она провела ладонью по волосам. Почему им с Саулом не пришло в голову спрятать шкатулку в более надежном месте? И почему воры так быстро вернулись за ней? Столько вопросов – и ни единого ответа!
– Из-за старой упряжи вы бы так не беспокоились, – рассудил Коул. – Чего вы боитесь?
Элайна чуть не застонала.
– Мы с Саулом нашли кое-что в лесу, перенесли сюда и спрятали в конюшне.
– И что же это было?
– Коробка. – Элайна всеми силами пыталась уйти от ответа. – Саул видел, как какие-то люди зарыли ее в могиле своего товарища.
– Это они убили его?
– Думаю, да.
Скривившись, Коул потер ногу.
– Смотрите, вот они. Несут что-то тяжелое.
Элайна точно знала, что нашли эти двое. Прижавшись лицом к стеклу, она следила за ними, пока вдруг не похолодела: злоумышленники направлялись прямо к их дому.
– Теперь эти люди идут сюда!
Коул попытался встать, но Элайна удержала его.
– Не двигайтесь! – прошептала она. – Сейчас вы слабее голодного котенка, и вам с ними не справиться – вы только все испортите. Мы будем ждать их здесь.
Пройдя через комнату, она закрыла дверь и заперла ее на засов, а затем, вернувшись, открыла дверцу стенного шкафа, стоявшего около камина.
– Иногда здесь можно услышать, что говорят внизу, – шепотом сообщила она.
Прислушавшись, они услышали глухой треск дерева, и Элайна поняла, что это оторвали доску, которой была заколочена парадная дверь, затем что-то тяжелое втащили в комнату нижнего этажа.
Голоса вошедших глухо доносились из шкафа: они продолжали яростно спорить, но слова трудно было разобрать.
Не в силах перебороть страх, Элайна вцепилась в плечо Коула. Спустя некоторое время внизу стало тихо. В окно Коул заметил, как рослая фигура в черном удаляется в сторону леса. Скрывшись среди деревьев, человек через минуту вернулся в дом, ведя за собой двух лошадей. Но едва он вошел внутрь, как между ним и его спутником вновь вспыхнула перебранка. Спорщики все больше повышали голос, и мало-помалу Элайна начала разбирать слова.
– Разве не я сообщил тебе, что везет пароход? И позволь напомнить, именно я чуть не сломал себе шею в ту ночь, когда мы столкнули этого парня в реку. Поймай они меня в его мундире – и мне конец! Твои обвинения смехотворны – даже если войска Бэнкса не отступят, это поместье все равно продадут с торгов, и оно, как и договаривались, достанется тебе.
Достанется… Кому? Элайну охватило возбуждение, она продолжала напряженно прислушиваться.
– Это, конечно, хорошо, что мы нашли шкатулку, иначе она досталась бы кому-нибудь другому, – раздался голос второго из спорящих. – Но не все наши замыслы удались. Еще неизвестно, что будет с имением, а деньги мы можем поделить прямо сейчас.
