Текст книги "У меня для тебя только клыки (ЛП)"

Автор книги: Кэти Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Когда следующей ночью Себастьян прибыл в квартиру Мины, то почти ожидал, что не обнаружит ее там. Но когда он пошел по непримечательному коридору с бежевыми стенами и темным ковром, который, возможно когда-то был голубым, но сейчас был грязно-серым, то почувствовал ее. Аромат лилий и личный запах Мины достигли его, и неожиданно запах антисептика вокруг стал гораздо приятнее.

Прошлой ночью его ошеломила сила его желания. Себастьян знал, что хочет ее, но был шокирован, как быстро это вышло из-под контроля. Он жаждал ее больше, чем какую-либо другую женщину за долгое-долгое время.

Вначале Себастьян посчитал свою потерю контроля нервирующей. Ему просто не нравилось это. Он решил, что это было просто неожиданностью. Мина бросила ему вызов, а он любил вызовы. Все дело в этом. Все просто.

Он с нетерпением ждал сегодняшней ночи.

Себастьян постучал в дверь, которая тут же распахнулась, будто Мина стояла за ней. Хотя, сузившиеся под вечными очками глаза и сжатые губы не указывали на то, что она рада его видеть.

Ладно, может она не испытывала радостного предвкушения.

– Привет, – сказал Себастьян и не мог не добавить. – Не могла дождаться моего прихода, да?

Вильгельмина косо посмотрела на него, но подвинулась, чтобы он зашел в маленькую квартиру. По дороге он заметил, что ее темные волосы были затянуты в косички, и взгляд задержался на ее теле, посмотреть, не носит ли она наряд маленькой дрянной девчонки из католической школы. Не очень-то повезло. Обычная бледно розовая рубашка и выцветшие джинсы.

– Входи, – сказала она. – Раз уж ты уже был здесь, то мне не нужно тебе ничего показывать.

Себастьян улыбнулся ей и вошел.

– Сегодня кто-то не в духе.

Она прошла за ним в гостиную, подождала, пока он сел на диван.

– Нет. Просто серьезная.

Себастьян застонал.

– Это еще хуже, чем не в духе. Мина, тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком серьезная?

– Ну, говорили, – ответила она, хотя и казалась немного оскорбленной его замечанием. Хороший знак. Где-то там должна быть дрянная школьница. Хотя он был бы сегодня просто рад настоящей улыбке. Или смеху. Но лучше не надеяться.

– Себастьян, – начала Мина и он улыбнулся.

– Что? – потребовала она, увидев на его лице удовольствие.

– Ты впервые произнесла мое имя.

Она посмотрела на него, как на чокнутого.

– Продолжай, – сказал Себастьян, откинувшись на подушки дивана.

Мина мгновение смотрела на него, но в глазах ничего нельзя было прочитать. Хотя, может дело в чертовом блеске ее очков.

– Себастьян, – снова начала она.

– Зачем ты носишь очки? Никогда не слышал о вампирах с миопией.

Она замолчала, снова нахмурившись.

– Что?

– Твои очки. Они тебе не нужны.

– Нет, – согласилась она. – Но они мне нравятся.

Мина сделала вдох и снова попыталась заговорить о чем-то, как видел Себастьян, важном для нее, и что она подбадривала себя сказать.

– Я хочу, чтобы ты знал, что…

– Тебе обязательно носить их сегодня?

Она захлопнула рот, затем сказала спокойно.

– Да.

– Ладно, – согласился он. – Но как узнаешь, если не спросишь?

Мина хмуро разглядывала его, будто пытаясь решить, правда ли ему нужен ответ. Очевидно решив, что не нужен, она снова начала свое объяснение.

– Я хочу сказать тебе, что абсолютно намерена…

– Мне нравится сегодня твоя прическа, – снова прервал ее Сеастьян. – А еще мне нравятся странные растрепанные хвостики.

Мина снова замолчала, одарив его взглядом, говорящим, что он безумен.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты крайне бесцеремонен?

– Удивишься, если узнаешь, сколько раз.

– Нет, – установила она. – Не думаю, что удивлюсь. Ты закончил? Я могу говорить?

Себастьян кивнул, пытаясь выглядеть достаточно раскаявшимся. Хотя он очень веселился. Ему нравилось, как легко он мог вывести ее из себя, это в своем роде объясняло, почему она так возбуждала его. Он выпрямился на диване, словно приготовился быть хорошим мальчиком и слушать.

Мина смотрела на него, пока он успокаивался, затем спросила.

– Теперь готов?

Он кивнул.

– Итак, я намерена придерживаться нашей сделки, но я думаю, нам нужно внести несколько правил.

Правила. Так, а вот сейчас она завладела его вниманием и не в хорошем смысле. Себастьян не любил правила. На самом деле, все что он намеревался сделать с ней, касалось нарушения правил. Разве никто не понимает, что этим вампиры и должны заниматься? Нарушать правила. Существовать вне условностей.

Но он молчал. Он хотел дослушать эту чепуху.

– Мое первое правило – никакого флирта.

Ну нет. Эти правила ему не подойдут.

– Никаких прикосновений. Не будем держаться за руки. Ну… в общем, никаких продолжительных контактов.

От этого заявления Себастьян встал, его движения были мягкими, но быстрыми.

– Почему?

Мина мгновение смотрела на него, затем холодно произнесла.

– Потому что мне это не нравится.

Себастьян едва не рассмеялся. Она лгала, и они оба это знали.

– Тебе не понравился мой поцелуй прошлой ночью?

На долю секунды ее взгляд переместился на его губы, затем она посмотрела ему в глаза.

– Нет.

Себастьян знал, что она врала, он чувствовал вкус ее желания на ее губах. Даже сейчас вокруг нее вместе с нервозностью искрилось ее желание. Она хотела его, а он ее. Все легко и просто. Но ее отрицание этого злило его больше, чем следовало бы. Как и ее отстранённое выражение лица.

– Ты придумала эти глупые правила, потому что я тебе не нравлюсь? Или потому что боишься, что нравлюсь слишком сильно? В конце концов, не очень хорошо испытывать симпатию к врагу Сообщества номер один.

Он сделал к ней шаг, она отступила. В комнате появилось больше страха, но в этот раз тревога была иной. Он размышлял, а не угадал ли он правду.

Но вместо того, чтобы отрицать или подтвердить его подозрения, она уставилась в пол.

– Ты не Враг номер один.

Себастьян медленно приближался к ней, но остановился в нескольких дюймах.

– Мина, я не враг тебе.

Она на мгновение посмотрела на него, на ее лице была написана лица надежда, которая сменялась неуверенностью. Ее темные глаза ранили сердце. Но затем эмоции исчезли, ее лицо стало нечитаемым, как у куклы.

Себастьян ненавидел этот пустой взгляд. Он хотел женщину, которая позволит себе наслаждаться дождем. Женщину, которую возбуждает и ошеломляет его поцелуй. Даже ту женщину, что сжимает зубы и зло смотрит на него.

Он потянулся к ней, но остановил себя. Она сказала, что не хочет, чтобы он прикасался к ней, и он подчинится. Но у него было собственное правило.

– Ладно, я согласен на твои условия.

Ее глаза посветлели.

– Но у меня есть и свое.

Она сомневалась.

– Какое?

– Я могу попросить дотронуться до тебя. Если ты скажешь нет, то я не стану. Но я могу спросить.

Мина нахмурилась, удивляясь его уступчивости, гадая можно ли верить, что он сдержит свое слово. Конечно, он пока не сделал ничего агрессивного относительно нее. На самом деле, учитывая то, что она пыталась с ним сделать, он был на удивление добр. Даже когда он злился на нее, то сердился недолго. Даже когда она публично унизила его. Даже когда раскрыл ее попытки навредить клубу.

Она изучала его лицо, пытаясь заметить обман. Его глаза рассматривали ее в ответ, ожидая согласия.

– Ладно, – сказала она, а он улыбнулся, эти греховные полные губы потянулись вверх, один уголок чуть выше другого. Господи, как же он красив.

Мина заставила себя отвести взгляд, изучая кусочек пряжи на потертом ковре.

– Пожмем руки? – спросил Себастьян, протягивая свою. Она колебалась, первым инстинктивным желанием было сказать нет. Но это казалось глупым. Рукопожатие безобидно.

Она взяла его за руку, замечая слегка шероховатую поверхность его ладони, и его длинные пальцы переплелись с ее. Его прикосновение было нежным, и Мина обнаружила, что вспоминает его губы, которые изучали ее так нежно, а потом более настойчиво.

Она потянула руку, и он с готовностью отпустил ее. Так, с этим мужчиной не бывает ничего безобидного.

Мина ожидала увидеть довольную ухмылку, так как, вероятно, он почувствовал реакцию ее тела на легкое прикосновение, но Себастьян лишь просто кивнул.

– Хорошо, мы пришли к соглашению. Теперь пойдем в магазин игрушек.

Мина все еще была озадачена, когда спускалась за Себастьяном по лестнице на улицу. Он повернул направо, энергично шагая по потрескавшемуся бетону.

– Магазин игрушек? – спросила она, переходя на бег через каждые пару шагов, чтобы идти наравне с ним.

Когда Себастьян понял, что ей было сложно угнаться за ним, то замедлил шаг.

– Да. Ты когда-нибудь была в магазине игрушек?

– Ну, конечно же, была.

Он косо посмотрел на нее.

– После того, как изменилась?

Мина собралась сказать, что да, но замолчала. Нет, не была. Конечно, не была. Зачем ей в магазин игрушек? Она не знала никаких детей уже несколько веков. От этой мысли ей стало грустно, и она сосредоточилась на Себастьяне.

– А ты? Ты был в магазине игрушек?

– Конечно. Обожаю их.

– Даже сейчас? – спросила она.

Себастьян мягко и тепло рассмеялся над ее недоверчивым выражением лица.

– Да, даже сейчас.

– Почему?

Он посмотрел на нее.

– Потому что мне нравятся дети.

Мина остановилась, так как две девочки-подростка, шедшие навстречу и оживленно болтая, почти врезались в них. Девочки уставились на нее, но тут же позабыли о ней, заметив Себастьяна. Они осмотрели его с ног до головы, затем наклонились друг к другу и захихикали, продолжая идти по улице.

Мина хмуро разглядывала девочек, затем переключила свое внимание на Себастьяна.

– Тебе нравятся дети?

Он кивнул и терпеливо улыбнулся.

– Да, мне нравятся дети. И не в качестве закуски, как ты думаешь.

– Я не…

Он оборвал ее.

– Конечно, думала.

Себастьян снова зашагал вперед, и в этот раз она легко за ним поспевала.

– Так почему тебе нравятся магазины игрушек и дети?

– Увидишь.

Он повернул на другую улицу, но Мина замедлила шаг, когда толпа людей стала больше. Скоро их захлестнула волна людей, ее плечо ударялось о Себастьяна и проходящих мимо людей. Из-за этих случайных контактов, она чувствовала себя еще более напуганной.

Когда они дошли до Таймс Сквер, она чувствовала, что по шею стоит в море. Туристы, разговаривающие быстро и громко. Гудки машин, рев двигателей, еще голоса. Яркие мелькающие цвета с запахом города. Запахом усталости и мусора. Аромат тел и духов, а под всем этим чистый и сладкий запах крови.

Уже этого было достаточно, чтобы ошеломить ее. Но еще ее засыпало эмоциями проходящих мимо людей, идущих впереди нее и за ней. Так много эмоций кружилось вокруг: радость, усталость, раздражение, даже влечение.

Ей стало тяжело на чем-либо сосредоточиться, все крутилось, как в калейдоскопе, не сфокусироваться.

Мина на мгновение закрыла глаза, пытаясь собраться с силами, но споткнулась. Резко открыв глаза, она пыталась выровняться, но вместо этого начала падать.

Сильная рука обхватила ее за талию, и она обнаружила себя крепко прижатой к Себастьяну. Неожиданно вихрь человеческих эмоций, запахов и звуков, стал слабее. Все что она могла чувствовать – сильную руку, сдерживающую ее в этом шторме. Благодаря ему она чувствовала себя в безопасности, защищенной, и пусть она находила этот факт тревожным, но в этот момент была признательна.

Себастьян быстро вытащил ее из толпы в маленькую нишу у двери и тут же отпустил ее. Его взгляд был встревожен, и Мина захотела снова почувствовать его руку, которая помогала сосредоточиться и странно успокаивала.

– Ты в порядке? – спросил он, ближе наклоняясь к ней.

– Да, – уверила она его. – Просто споткнулась.

– Уверена?

Мина кивнула.

– Я не привыкла к такому количеству людей так близко ко мне. Я не могу сосредоточиться.

Себастьян нахмурился.

– Ты бледна даже для себя.

От этого комментария она дернулась. Она знала, что была бледной, но когда кто-то указал на это, она смутилась. Это плохо?

– Да. Я просто не могу собрать мысли. Все кружится.

– А сейчас?

Она замерла, осознав, что люди все еще мчатся мимо них, хотя они и не трогали ее. Они не проникали в их пространство. Но она все еще ощущала их запах. Все звуки и свет, но могла от всего отстраниться. Сейчас она могла сосредоточиться на чем-нибудь одном, например, на гудке такси. На женщине, громко орущей на мужа. И на Себастьяне, который был к ней близко в этой нише, на его насыщенном, пряном запахе. На его силе, витающей в воздухе.

– Такое случалось в клубе?

– Не совсем. Иногда меня захлестывало, но не часто, не так. Но меня обычно там не трогали.

Никто кроме тебя, напомнила она себе, и он тоже ошеломлял, но иначе.

– Ну, думаю, сверхъестественных в каком-то роде ослабляют человеческие эмоции, – предположил Себастьян. – Но я лишь предполагаю. Так на тебя влияют большие группы людей?

Мина кивнула.

Себастьян хмуро на нее посмотрел, очевидно, обдумывая правдивость ее слов. Но было ясно лишь одно. Она просто не умеет ставить блок против вибрации от смертных, «шума» их эмоций, которые могут подавлять. Как она выжила в Нью-Йорке, где смертных тысячи на квадратную милю? Как она это пережила?

– Когда тебя обратили?

Мина нахмурилась, потому что не могла понять, зачем он задал этот вопрос. Возраст дело личное, даже для вампиров.

– В 1903.

Она была относительно молодым вампиром, но уже прожила свыше сотни лет. Слишком долго, чтобы не знать, как контролировать вибрации людей. Люди сильны в собственном праве, так как она это сделала? Выжила, не потеряв контроля?

Черт, да она заставила себя не терять его, она подавила в себе почти всю вампирскую природу. Она была неуклюжей, застенчивой и пугливой. Она была обычной.

Себастьян внес поправку. Она старалась казаться обычной, но такой не была. Его глаза пожирали черты ее лица, красивые скулы, линию ее носа, изогнутые губы и глубокие, бездонные глаза. Нет, она вовсе не была обычной. Но все равно она и не была похожа на других вампиров.

– Твой инициатор должно быть, был настоящей задницей. Это то, чему ты учишься, когда только обращаешься. Тому, как блокировать эмоции. Вампирша, обратившая меня и братьев, была чокнутой и воплощением зла, но даже она рассказала нам об этом.

Когда он увидел тревогу в ее глазах, то остановил себя, жалея о своих словах. Он не должен был называть ее инициатора придурком, хотя он и не мог подобрать другого объяснения ее непонимания себя и бытия вампиров.

И снова Себастьян задумался, как она прожила больше сотни лет без этих навыков. Он вспомнил все книги и журналы, которые валялись по ее квартире. Она напомнила ему Райса. Брат веками прятался от мира смертных. Окружил себя книгами и музыкой и ничем иным. Пока не появилась Джейн, и им не пришлось учиться жить вместе. Все случилось весьма оригинальным способом, но Райс обрел покой.

И Мине это нужно – научиться быть вампиром. Он был абсолютно прав, заключая эту сделку. Ей нужно пробудить себя для восхитительных чувств и возможностей, которые у нее были. И если она через месяц все еще будет думать, что Сообщество – это хорошо, по крайней мере она будет больше понимать себя. И, возможно, будет больше понимать, что вампиры, которые хотят быть ими, не все злые.

Но Таймс Сквер не лучшее время начинать. Это слишком много для ее первого выхода.

– Может, сегодня нам следует сделать что-то другое? Я не хочу, чтобы тебя слишком потрясло это.

Себастьян предполагал, что она подпрыгнет от шанса уйти, но к его удивлению, она покачала головой.

– Я бы хотела пойти в магазин игрушек.

– Ладно, – согласился он медленно. – Но тебе нужно научиться справляться с эмоциями вокруг. Я не хочу, чтобы ты слетела с катушек, когда сзади подойдет ребенок и потянет тебя за рубашку, потому что спутает со своей мамой.

Мина выглядела забавно, будто не поняла примера. Ее темные глаза горели надеждой.

– Ты можешь сделать, чтобы толпа не так ошеломляла?

С тех пор как Себастьян обратился из человека, он такого не делал, но он думал, что может.

– Конечно.

– Как?

Он размышлял о том, как научился блокировать вибрации. Теперь он не совсем понимал, как у него получается это, и поэтому было тяжело вспомнить, как он научился. Но он не собирался говорить об этом Мине, она смотрела с таким ожиданием на лице.

– Я сосредотачиваюсь на чем-то вне себя, – сказал он. – Например, на чем-то вне толпы, подальше от эмоций.

Мина нахмурилась, определенно не понимая, о чем он.

– На чем ты сосредотачиваешься, когда тебе нужно собраться и быть спокойной?

Ее щеки немного порозовели, что сделало ее кожу чуть менее бледной, но он явно видел это. Она не смотрела на него.

– Ладно, – сказал он, поняв, что она не собирается ему об этом говорить, хотя и был очень заинтригован. – Тебе не обязательно говорить мне, но ты можешь на этом сосредоточиться?

Мина кивнула, все еще не смотря ему в глаза. Ее щеки сейчас были почти розовые.

Себастьян улыбнулся ее кивку, его посетило отдаленное чувство, что возможно она фокусировалась на нем. Эта идея была ему приятна.

И чтобы опробовать свою теорию, он сказал:

– Может, будет лучше, если мы пойдем через толпу, держась за руки. Ну, знаешь, чтобы держать тебя поближе на случай паники.

Мина уставилась на протянутую руку, затем взяла ее, ее маленькие нежные пальцы переплелись с его.

– Это было бы хорошо, – признала она.

– Ладно, – сказал Себастьян, поворачиваясь к оживленной улице. – Готова попробовать снова?

Она посмотрела на их сцепленные руки, затем решительно кивнула.

– Да.

Когда они вернулись в массы пешеходов, Себастьян знал, что был прав. Она использовала его, как свой якорь, как центр. От понимания этого его грудь странно сжало, и это было хорошо и необычно правильно.

Глава 12

Оставшуюся часть пути к магазину Мина, казалось, оставалась спокойной. Несколько раз ее пальцы сжали его руку, словно она пыталась сосредоточиться, но учитывая, что она находилась в океане людей, то справлялась очень хорошо.

Когда они достигли дверей огромного магазина, толпа меньше не стала, но Себастьян надеялся, что внутри будет чуть поспокойнее.

Он приблизился к стеклянным дверям, но Мина остановилась.

Он повернулся, ожидая, что она скажет, что не может, что больше не вынесет, но вместо этого она уставилась на огромный экран на верхушке здания с легкой удивленной улыбкой на губах.

Себастьян проследил за ее взглядом. На экране постоянно менялись изображения. Игрушки, дети и гигантский мультяшный жираф.

– Я знала, что здесь все это есть, – наконец сказала Вильгельмина. – Но я никогда не могла по-настоящему… насладиться этим.

Себастян улыбнулся ей.

– Ну, поэтому я и здесь. Показать тебе, как веселиться.

Она оторвалась от экранов, разглядывая его. Затем кивнула.

– Готова войти внутрь?

Она снова кивнула.

И они вошли в двери.

– Добро пожаловать в мой любимый бар закусок.

Она остановилась, затем сморщилась.

– Я просто шучу, – улыбнулся Себастьян.

Но прежде чем он успел закончить фразу, внимание Вильгельмины вернулось к магазину. Огромная детская сказочная страна. Игрушки, куклы и плюшевые звери повсюду. Дети и взрослые бродили вокруг, с одинаково изумленными выражениями на лицах. А в центре магазина было чертово колесо высотой в три этажа.

Пальцы Мины сжали его руку, а она разглядывала все вокруг, раскрыв рот.

– Ты в порядке? – спросил Себастьян.

– Да, – пробормотала она. Ее глаза метались от одной вещи к другой, и наконец, остановились на чертовом колесе. Себастьян наблюдал за выражением ее лица, пока она наблюдала, как вращалось огромное металлическое кольцо.

Вильгельмина отпустила его руку и пошла к ограждению, чтобы посмотреть поближе. Себастьян пошел следом за ней и оперся на перила рядом. Он улыбнулся над ее благоговейным выражением лица. Вильгельмина была похожа на ребенка, удивленно разглядывающего игрушки с открытым ртом и расширенными и сверкающими глазами.

Она была такой милой.

Вильгельмина оторвала свой взгляд от огромного металлического колеса и посмотрела на Себастьяна.

– А мы на нем покатаемся?

– Конечно, – ответил он.

Она улыбнулась, это была маленькая улыбка, но первая настоящая, которую она подарила ему. Это подействовало на Себастьяна как удар в живот. Черт, она была такой милой, такой красивой.

И ему нужно было дотронуться до нее.

– Но вначале я хочу тебе что-то показать.

Вильгельмина с тоской посмотрела на чертово колесо, но затем кивнула.

Себастьян переместился так, что она оказалась между ним и ограждением, его грудь в нескольких дюймах от ее спины. Вильгельмина замерла, но ничего не сказала. В конце концов, он не нарушал ее правил. Его тело не совсем прикасалось к ее.

– Так нормально? – все равно спросил Себастьян. Он не хотел запугивать ее. Когда он прикоснется к ней, он хотел, чтобы она желала этого так же сильно, как он.

Вильгельмина кивнула, прижимаясь поближе к ограждению. Он позволил ей маленькое личное пространство, но поставил руки на перила, зажимая ее, но все еще не прикасаясь к ней. Вильгельмина выпрямилась, но не препятствовала этому.

– Так, – сказал он мягко. – Закрой глаза.

Она посмотрела на него через плечо.

– Закрыть глаза? Зачем?

Себастьян улыбнулся ей, замечая, как мило морщился ее нос, когда она хмурилась.

– Просто сделай так. Клянусь, тебе это понравится.

Вильгельмина прищурилась, словно была не уверена, доверять ли ему. Но затем сделала, как он просил.

Себастьян изучал ее лицо, удивляясь тому, что не замечал, какими длинными были ее черные ресницы. Какой идеально гладкой была кожа.

Он заставил себя перевести взгляд на шумный магазин.

– Итак, чувствуешь эмоции в воздухе?

– Да, – пробормотала она тихо, и мгновение он мечтал, чтобы она ответила «да» чему-то еще. Например, пойти в его квартиру и провести всю ночь в его постели.

Себастьян тоже закрыл глаза, осознав, что это именно ему надо сосредоточиться.

– Что ты чувствуешь? – спросил он.

– Предвкушение. Радость, – она остановилась. – Желание.

Себастьян знал, что она собирает эмоции детей. Их предвкушение и радость. И их желание получить новую куклу, нового мишку, но он не мог не задуматься, а не считывала ли она и его желание. Хотя он и изо всех сил пытался скрыть свои чувства.

– Эти чувства отличаются от тех, которые ты чувствовала раньше? – спросил он.

– Да, – пробормотала Вильгельмина, и снова он нашел ее голос с придыханием чертовски возбуждающим.

Себастьян успокаивающе вздохнул.

– Чем они отличаются?

Мгновение она молчала, затем ответила:

– Они кажутся более живыми, свежее. Не запятнанные ничем другим. Лишь чистое предвкушение. Чистая радость. Чистое… желание.

Себастьян сжал зубы, когда в ее последних словах прозвучала тоска. Ему нужно было больше пространства между ними. Он не мог стоять близко и не прикасаться к ней.

Затем она удивила его, наклонившись назад, пока ее спина не прижалась к его груди. Себастьян замер, боясь, что она испугается, если он двинется.

– Почему эмоции ощущаются иначе? – прошептала Вильгельмина.

Себастьян немножко наклонился вперед, чтобы она могла видеть его лицо. Ее глаза все еще были закрыты, красные губы раскрылись. Она олицетворяла собой чистое блаженство, и он чертовски желал, чтобы они были не посреди самого большого в мире магазина игрушек.

– Эмоции детей не такие тусклые, – пояснил он, стараясь говорить обычным голосом, и не двигаться. Хотя он очень хотел ощутить трение их тел, но не мог рисковать оборвать контакт, когда она предложила его.

– Дети не умеют подавлять эмоции. Они просто чувствуют.

Вильгельмина кивнула, все еще оставаясь спокойной. С ее раскрытых губ слетел тихий вздох. Ее спина потерлась о его грудь, минутное прикосновение, но он едва не застонал.

Не успев хорошенько это обдумать, Себастьян придвинулся так, что ее тело оказалось зажатым между перилами и ним. Ее спина крепко прижималась к его груди, ее попка аккуратно устроилась между его ног. Он провел носом по ее щеке, вдыхая ее запах. Чувствуя ее и свое желание.

Черт, он не хотел ни одну женщину, так как Мину. Здесь и сейчас.

Мина сглотнула, приятные детские эмоции испарились, как только Себастьян полностью прижался к ней сзади своим твердым и теплым телом.

Она понимала, что прижалась к нему, потому что от сильных эмоций в воздухе она чувствовала себя немного дезориентированной. А прикосновение Себастьяна, казалось, помогало ей сосредоточиться, и на удивление успокаивало.

Но сейчас она вовсе не ощущала его. Себастьян водил носом по ее щеке, щекотал ее кожу, от покалывания его непослушных волос ее тело горело. Его руки все еще оставались на стальной балке ограждения, но она чувствовала каждое движение его мускулов на спине, на попке, словно он гладил ее.

Она сказала себе приказать ему остановиться. Но голоса не было. Она могла лишь чувствовать его вокруг себя. Его силу, его жар, такой волнующий, что она могла лишь наслаждаться ощущениями.

Неожиданно Себастьян отошел, и Вильгельмине пришлось схватиться за ограждение, чтобы не упасть назад. Его рука прижалась к ее спине, чтобы поддержать ее, но как только она восстановила баланс, он опустил руку.

Цвет его щек стал чуть темнее, но не было похоже, что их контакт повлиял на него как-то иначе. Вильгельмина заметила, что его обычная улыбка исчезла, а в глазах пылало потемневшее золото.

– Хочешь прокатиться на чертовом колесе?

Вильгельмина согласилась, хотя не была уверена, что готова отпустить перила и пойти. Ее выжали невинные детские эмоции и греховные возбуждающие ощущения от Себастьяна. Она чувствовала себя почти опустошенной.

Но она последовала за ним на нижний этаж, где собралась очередь из желающих прокатиться людей. Они оба молча ждали с остальными. Мина заметила, что Себастьян, хоть и не пытался дотронуться до нее, пытался стоять между ней и остальными в очереди. Пытаясь не ошеломить ее.

От понимания этого ей стало тепло. Вильгельмина не могла вспомнить время, когда кто-то так смотрел на нее. Опережая ее желания.

– Да! – неожиданно воскликнул он, и она проследила за его взглядом на чертово колесо.

– Что? – спросила она, не видя ничего, что бы так взбудоражило его.

– Мы поедем в Мистической Машине.

– А? – она понятия не имела, о чем он говорил, хотя такое часто происходило с ним.

Себастьян недоверчиво посмотрел на нее.

– Мистическая Машина? Скуби-ду?

Вильгельмина покачала головой, все еще не понимая.

– Ты, наверное, шутишь? – сказал он, определенно разочарованный ее пробелами в знаниях. – Я не знаю, как ты выживала все эти годы.

И она не знала. Было не легко, и пока доктор Фаулер не нашел ее, а она потом не нашла Сообщество, она вообще ничего не понимала.

Чувство вины сжало ей грудь. Сообщество так помогло ей, а она наслаждалась компанией одного из вампиров, которых они считали серьезной угрозой.

Вильгельмина посмотрела на Себастьяна. Его глаза сверкали в предвкушении Мистической Машины, не важно, что это было. Он усмехнулся, улыбка была открытая и простодушная. Может, они неправильно осудили Себастьяна. Затем она вспомнила всех женщин в клубе, принимающих эту улыбку, которых она видела.

Нет, Себастьян был очаровательным. Он был забавным. Он даже был достаточно милым. Но он все равно использовал людей. Ей следовало помнить это, не важно насколько он нравился ей.

– Да! – снова вскрикнул он, когда они оказались в начале очереди, и остановилась кабина в форме голубого микроавтобуса с яркими цветами и завитушками. Спереди сидела коричневая собака с черными пятнами.

– Это Мистическая Машина, – Себастьян улыбнулся ей и витиеватым жестом пригласил войти. – И ты должна быть чертовски счастлива, что нам не досталась машина Ребенка из капусты[2]2
  Американский бренд (Cabbage Patch Kids ) в переводе– дети капусты. У них своя история и легенда. Каждый выпуск кукол связан с жизнью и событиями в Америке.


[Закрыть].

Он задрожал от воображаемого страха.

Вильгельмина покачала головой, не представляя, о чем он говорит, хотя и была впечатлена его дурачеством. И ей следовало признать, по крайне мере себе, что ей правда нравился Себастьян.

Но как только они сели, и чертово колесо начало двигаться, все внимание Мины было приковано к поездке. Она сидела на маленьком пластмассовом сиденье и смотрела, как они крутились круг за кругом. Вверх, вверх, к самой верхушке, раскачиваясь там высоко над землей, а затем вниз и вниз, пока кабинка почти не цеплялась за землю.

Она улыбнулась Себастьяну, когда они снова достигли высшей точки, затем начали спуск.

– Как-то рядом с нашим домом в Ньюпорте была ярмарка, – Вильгельмина услышала, как произносит это. – Когда мне было двенадцать или тринадцать. Там было чертово колесо, и я решила, что это самое замечательное из всего, что я видела. Но отец не позволил нам прокатиться. Хотя это было новое изобретение, и они представили одно на Мировой ярмарке несколько лет назад, он посчитал это слишком плебейским для его семьи. Но я помню, как смотрела на него из окна своей спальни, как оно все крутилось в отдалении. И я мечтала узнать, что чувствуешь, когда поднимаешься вверх и опускаешься вниз по воздуху.

Улыбка Себастьяна спала, когда он наклонился вперед.

– Ну и что ощущаешь?

Вильгельмина смотрела на него, на теплое свечение глаз, на его пухлые губы. Его длинные ноги занимали слишком много места в маленькой машине, его колени случайно прикасались к ее. Невинное прикосновение джинсов к джинсам.

– Это лучше, чем я себе представляла, – признала она.

Они смотрели друг на друга, его лицо сосредоточилось на ее, пока в ее боковом зрении вращался мир. И хотя его тело чувствовало ее, ее влечение было очевидным, она так же ощущала себя так спокойно, как не помнила, чтобы ощущала себя так очень, очень долгое время.

Неожиданно парень двадцати лет открыл дверь кабинки, ожидая, что они выйдут. Вильгельмина даже не заметила, что они прекратили кружиться.

Собравшись, она отлепилась от кресла, понимая, что ее движения были странными и неуклюжими, когда кабинка слегка закачалась от ее попытки ступить на твердую землю.

Из неоткуда появилась рука Себастьяна, чтобы удержать ее, предлагая ей опору, и от этого движения ее голова закружилась от стольких эмоций – желания, тоски, неуверенности, и даже легкого стыда.

Когда они закончили поездку и шли в магазин, Вильгельмина повернулась к нему, решив, что ей нужно сказать, что она прекрасно провела время, возможно это было лучшее время в ее жизни, но ей нужно идти домой. Ей нужно быть подальше от него, чтобы быть способной мыслить четко.

Но Себастьян не смотрел на нее. На самом деле он был совершенно застывшим, брови нахмурены, взгляд отстраненный, словно он был полностью на чем-то сосредоточен.

– Ты слышишь это? – спросил он.

Вильгельмина начала качать головой, а он схватил ее за руку и потянул к эскалаторам.

– Куда… куда мы идем? – спросила она, тащась следом за ним, едва не запнувшись, когда они ступили на двигающуюся дорожку. Он сжал ее руку, снова помогая найти баланс.

– Я думаю, она там – сказал он, склонив голову, будто прислушивался к отдаленному звуку.

Она? Мина остановилась, ее первой мыслью было, что он возможно чувствует одну из своих женщин. Эта идея затушила ее радость от катания на чертовом колесе, как холодная вода яркое пламя. Но она не отошла от него. Возможно, ей нужно увидеть это воссоединение, чтобы напомнить себе, почему ей следовало его бояться.