Текст книги "У меня для тебя только клыки (ЛП)"
Автор книги: Кэти Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
Вильгельмина открыла дверь в квартиру и вошла в маленькую гостиную. На столике рядом с диваном тускло светила лампа, но было тихо. Она остановилась, не чувствуя Лиззи.
Она прошла по коридору в дальний конец гостиной, мимо комнаты Лиззи. Дверь была открыта, в комнате темно. Лиззи дома не было. Вильгельмина знала, что та вероятнее всего в институте доктора Фаулера, в своей новой лаборатории.
Она вздохнула от смеси облегчения и разочарования. Она не хотела объяснять очень проницательной волчице, отчего ее так трясло. Но ей так же не доставляло удовольствия остаться наедине со своими мыслями.
Она вошла в комнату. В маленьком квадратном пространстве было угольно темно. Не включая свет, она сняла облегающую форму официантки и натянула халат. Завязав на талии пояс, она прошла по коридору на кухню.
– Успокойся, – пробормотала она сама себе, пока шла к кухне. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, но это не успокоило ее. Если честно, она не знала, как пережила остаток ее смены в клубе. Теперь она была дома, трясясь даже больше, чем когда он был рядом.
Вильгельмина пошла прямиком к холодильнику. Она потянулась к верхней полке, где между двумя бутылками сока, двумя бутылками молока, несколькими литрами содовой находился ее голубой пластиковый кувшин. Взяла кружку с полки и налила в нее содержимое кувшина. Немного красной, густой жидкости стекло по кружке, но она не взяла полотенце, чтобы стереть ее. Вместо этого она глубоко вдохнула и продолжала бормотать себе:
«Успокойся, успокойся».
Вильгельмина вернулась в гостиную и завалилась на диван, прижимая колени к груди. Держась за стакан обеими руками, она осторожна поднесла его к губам.
Как только знакомый железный, солоновато-горький вкус наполнил ее рот, она почувствовала себя чуть более расслабленной. Она сделал еще глоток и еще, пока успокаивающее тепло не унесло напряжение ее тела, позволяя ей немного расслабиться. Она уперлась запястьями в колени, стакан все еще был в ее руках, и положила голову на подушки дивана.
Вильгельмина не питалась нормально, вот поэтому и была так взволнована. Но пусть она и говорила это себе, но знала, что это неправда. Не голод заставил ее напрячься так, что ее конечности тряслись, как листья на ночном ветру.
Это был Себастьян.
Она застонала, закрыв глаза и пытаясь заблокировать воспоминания и чувства. Она не хотела думать о том, что произошло этой ночью. Но не могла думать ни о чем другом.
Вильгельмина верила, что может справиться с этим. Когда Сообщество поместило Себастьяна Янга и Карфакс Эбби наверх списка вампиров, опасных для смертных, она сама вызвалась саботировать их. У нее было твердое мнение о том, как он соблазнял и использовал смертных. И она знала, что не будет реагировать на его чары.
Теперь она ни в чем не была уверена. Все шло не так, как она представляла и планировала. Попытки саботажа провалились. Она не учла, что может повлиять на сотрудников клуба. И она не понимала, что произошло сегодня между ней и Себастьяном, но точно знала, что ее это тронуло.
Вильгельмина сделала еще глоток, затем поставила стакан на край стола, потому что ее руки тряслись. Уронив голову на колени, сжавшись в комочек, она попыталась откинуть чувства, которые все еще щекотали ее кожу. Она чувствовала, что потеряла контроль, и ненавидела это чувство. Контроль она вырабатывала годами. И она не потеряет его больше.
Но ни тело, ни разум не слушались ее сегодня. Даже сейчас она все еще чувствовала Себастьяна. Чувствовала жар его прикосновения к запястью. И к ладони, к щеке, к губам.
«Я не могу это сделать», – поняла она. Она должна уволиться из клуба. Это было больше, чем она могла вынести. Вильгельмина крепче обняла колени и закрыла глаза. Ей придется сказать членам Сообщества. Она могла представить их взгляды. Взгляды «я-тебе-говорил». Потому что с самого начала они не верили, что она могла остановить Себастьяна. И ей следовало знать, что она не сможет.
Отпустив ноги, Вильгельмина выпрямилась. Нет. Она не хотела так думать. Разве доктор Фаулер не убедил ее, что ей не нужно больше прятаться в тени? Разве не помог ей понять, что она может вернуть свою жизнь? Теперь она была вампиром, но у нее оставалась ее человечность. Ее душа. И она не собиралась становиться напуганным, отчаявшимся существом, которым была, пока доктор Фаулер не нашел ее. А теперь у нее еще и было Сообщество Сверхъестественных Существ. Они тоже давали ей силу.
Она могла справиться. Ей просто нужен новый план. План, который будет сосредоточен на реальной проблеме – Себастьяне Янге. Именно он устраивал проблемы в Карфакс Эбби. Он больше всех использовал людей.
«Именно его нужно остановить», – сказала она сама себе, хотя ее нервы были натянуты до предела. Снова появился страх. Но она проигнорировала его. Она должна сделать это. Она должна доказать себе, что может.
Злоупотребление людьми Себастьяна Янга следовало остановить. И именно она, Вильгельмина, найдет способ сделать это.
Себастьян заглянул в офис Мика. Мик, глава его охраны, сидел за мониторами своих компьютеров, закинув скрещенные ноги в ботинках на край стола. Мик возможно выглядел расслабленным для других, слишком дерзким, чтобы быть хорошим работником, не очень успешным главой охраны. Но Себастьян знал, что он был лучшим.
– Нашел что-нибудь?
Мик покачал головой.
– Я поработал с компьютерной базой санинспекции. Мне скоро должны позвонить и сообщить список входящих звонков.
Себастьян кивнул.
– А полиция?
– Тут ничего. Но я не сдаюсь.
– Хорошо, – сказал Себастьян. – Дай знать, как найдешь что-нибудь.
Мик кивнул и вернулся к мониторам компьютера, в голубоватом свечении его лицо выглядело жестким и застывшим.
Себастьян покинул офис и вошел через черный вход в клуб. Там пока было немного людей, но он знал, что через несколько часов танцпол будет полон. Он гадал, здесь ли анонимный звонивший. Был ли он или она здесь.
Хотя последние несколько ночей было тихо, но он нутром чувствовал, что человек, нацелившийся на его клуб, не закончил. Может, он был слишком осмотрительным, но за две сотни лет он выучил, что лучше следовать инстинктам. А его инстинкты говорили об опасности.
Он присел за один из столиков на верхнем этаже, осматривая главный зал внизу. Его голод был силен. Очень силен. Побочный эффект обострившихся инстинктов, которые отвлекали его от нормального питания. Но учитывая то, что ему лишь оставалось ждать отчета Мика, он может исправить эту проблему сейчас.
Кто будет его партнером этой ночью? Он осмотрел верхний этаж, где сидел. Словно в насмешку, у маленького бара у дальней стены появилась Мина.
Он решил, что его странное влечение к ней было результатом недостатка в питании и сексе. Это всегда немного выбивало его из колеи. Последние две ночи он избегал ее. И у него сложилось впечатление, что и она его избегала.
Сегодня ее волосы были заплетены в две косички. Из-за такой прически она должна была выглядеть моложе и по-детски, но в сочетании с аккуратной черной формой, бледной кожей и изогнутыми красными губами, она выглядела как очень распущенная школьница. Его глаза пробежались по ее телу. Под черной парчой угадывались изящные изгибы.
Себастьян сжал зубы и заставил себя смотреть на танцпол. О чем он думал? Физически она была далека от его типа. Он любил ярких женщин с длинными волосами и ногами с пышными формами. У Мины была обычная фигура, странная прическа, а ее ноги были…
Против воли его взгляд вернулся к ней. С этого места он не мог видеть ее ног. Хотя, после ночи со спринклером он знал, что они без изъянов. Красивые, гладкие и бледные. Его член уперся в ширинку джинсов.
Брайс, бармен с верхнего этажа, нагнулся вперед, что-то рассказывая Мине. Со своего места Себастьян мог видеть только ее профиль, но по приподнятому уголку розовых губ он мог сказать, что она улыбалась словам Брайса. Себастьян понял, что никогда не видел Мину улыбающейся по-настоящему.
Брайс еще что-то сказал, и Мина рассмеялась. Легкий, почти неслышный смешок, но Себастьян неожиданно обнаружил, что наклонился вперед, пытаясь его расслышать. Он встал и направился к бару, заняв стул рядом с ней.
– Добрый вечер, Брайс, – сказал он. – Мина.
Мина посмотрела на него, что-то ужасно похожее на презрение мелькнуло в ее глазах, затем она снова перевела взгляд на Брайса.
– Привет, Себастьян, – поприветствовал Брайс со своим тягучим южным акцентом. Привлекательный оборотень-медведь был типичным хорошим южным парнем, и Себастьяну всегда казалось, что он не подходит для большого города. Хотя он и проработал тут почти три года.
Себастьян посмотрел на Мину. И она не подходила этому месту. Могла ли она быть причастна к звонкам о клубе? Он рассматривал ее, пока она получала свои заказы от Брайса. Вильгельмина переместилась подальше от него. Ее движения были неуловимы, но он заметил попытку побега.
Он попытался считать ее эмоции, но их как обычно было слишком много, и она слишком защищалась от него, чтобы понять их. Он нашел интересным, что кто-то такой замкнутый может быть окружен таким водоворотом эмоций. Он гадал, что будет если она потеряет контроль и покажет их. Эта идея взволновала его.
– Брайс, можно мне скотч? – неожиданно спросил он, желая выпить, чтобы успокоить реакцию на нее. Немного выпивки, много крови и он сможет думать четче. И не о Мине.
– Верняк.
Он засмеялся словам бармена.
– И это мне нужно тоже.
Брайс ухмыльнулся.
– Ну, я полагаю, что тебе не сложно будет найти себе кого-нибудь на ночь.
Себастьян скорее почувствовал, чем увидел, как Мина напряглась из-за их разговора. Он посмотрел на нее.
Вильгельмина смотрела на блокнот с заказами, нахмурив брови и немного скривив губы. Он не мог сказать, что обозначало это выражение лица – презрение или может даже ревность.
Презрение, понял он. Но Себастьян был рад, что получил от нее хоть какую-то реакцию, не важно эту или ревность. Его веселило, как ее губы скривились, словно она только что вонзила клыки в лимон. На секунду он задумался, как будут выглядеть эти губы, если она будет кривить их по иной причине.
– Прошлой ночью здесь была высокая блондинка, надеюсь, она вернется сегодня. Такие ноги заставляют мужчину пресмыкаться, – сказал он, наблюдая за лицом Мины.
Она была сосредоточена на блокноте, и он не был уверен, слушала ли она.
– А ее задница, – не мог он не добавить.
Мина перевернула страничку блокнота, наверное, сильнее чем требовалось, но больше ничем не подала виду, что обращает внимание на него.
Брайс в свою очередь хохотнул, подавая ему скотч.
– Звучит неплохо.
Себастьян посмотрел на Мину еще немного, желая увидеть нечто большее, чем ее обычное отчуждение. Но она продолжала вертеть в руках свой блокнот.
Себастьян перевел взгляд на Брайса и обнаружил, что бармен тоже наблюдает за ней. И в глазах оборотня-медведя определенно был интерес.
Какое-то собственническое чувство сжало грудь Себастьяна. Он нахмурился. Какая ему разница, если Мина и Брайс станут новой сладкой парочкой Карфакс Эбби? Может к лучшему, если медведь расслабит Мину.
Хотя он и говорил это себе, его клыки удлинились, царапая нижнюю губу.
Да что с ним не так? Он никогда не интересовался женщинами, живыми или бессмертными, которые не испытывали ответного интереса. Вечность была слишком длинна, чтобы стараться, когда вокруг только в этом городе были тысячи женщин, желающих хорошо провести время.
Он посмотрел на Мину, пока Брайс расставлял напитки на ее подносе. Она улыбнулась бармену. Легкая улыбка, явно сдержанная, но все же улыбка. Настоящая. Которую она никогда не дарила Себастьяну. Еще одна волна эмоций, очень схожих с ревностью, захлестнула его.
Не говоря больше ни слова, Себастьян взял свой напиток и покинул бар, вернувшись к своему столику. Он точно не получал достаточно женского внимания, если сердился из-за редкой легкой улыбки, которую Мина послала коллеге. В конце концов он находил ее странно привлекательной, но не хотел ее. И она его не хотела.
Вильгельмина наблюдала за внезапным уходом Себастьяна со смесью смятения и облегчения. Последние два дня она держала дистанцию между ними. Он нервировал ее и мешал сосредоточиться на плане. Не то, чтобы у нее был план. На самом деле, она не придумала, как остановить его распутный образ жизни.
Она подумывала начать распускать слухи по клубу. Например, что он был в банде или был женат, но она не думала, что это лишит его женского интереса. Он был слишком очаровательным, слишком чувственным и более чем красивым, чтобы слухи остановили его. Она сомневалась, что что-либо удержит смертных женщин от того, чтобы быть с ним.
Будто специально, доказывая ее теорию, высокая блондинка, возможно, та самая высокая блондинка, подплыла к его столику, широко улыбаясь. Взгляд Мины скользнул по ее спине и ниже. Да, это именно та женщина.
Себастьян улыбнулся блондинке, эта кривоватая улыбочка делала его таким харизматичным, таким очаровательным, таким безобидным.
Он жестом пригласил женщину присоединиться к нему, что она и сделала, скользнув своими длинными ногами под круглый столик, спеша приблизиться к нему.
– Черт, этот мужик хорош, – сказал Брайс, стоящий позади Вильгельмины. Она повернулась, чтобы увидеть, как длинноволосый бармен с бородкой уважительно качает головой.
Вильгельмина нахмурилась, готовая не согласиться. Он был гадким. Но ее прервала Грета, поставив свой поднос на бар.
– Кто хорош?
Брайс кивнул в сторону Себастьяна.
– Наш босс.
Грета повернулась, чтобы посмотреть на него, нежная улыбка тронула ее пухлые губы.
– О да.
Вильгельмина раскрыла рот от удивления, глядя на высокую, умопомрачительную блондинку, когда да нее дошло значение ее слов.
– Ты… с ним? – она посмотрела назад на столик, где Себастьян болтал со смертной.
Грета издала гортанный смешок.
– Не удивляйся так. Ничего особенного. Мы как-то сошлись на одну ночь. Но что это была за ночь!
Брайс покачал головой и ушел, чтобы приготовить заказанные напитки в конце бара.
Вильгельмина пораженно уставилась на Грету. Она знала, что смертные не могли устоять перед Себастьяном, но она и не думала, что другие сверхъестественные существа будут тоже охотиться на него. Особенно Грета, которая была такой же шикарной, как и другие вампирши, с которыми она встречалась.
– Зачем? – наконец смогла она спросить Грету.
Грета рассмеялась над недоверчивым взглядом Вильгельмины.
– Ты же на него смотрела, так?
– Конечно, – сказала Вильгельмина.
– Так что ты не можешь отрицать, что он красив.
– Нет, – сказала Вильгельмина нехотя. – Если это твой тип.
В этот раз была очередь Греты послать ей недоверчивый взгляд.
– Кому не нравится такой тип?
Вильгельмина собиралась сказать, что ей, но совершила ошибку, посмотрев в его сторону. Блондинистая смертная оживленно болтала с Себастьяном, а он смотрел мимо нее на Вильгельмину. Его напряженные глаза цвета топазов встретились с ее, испепеляя эмоциями, которые она не могла понять.
У Вильгельмины перехватило дыхание. Мгновение они смотрели друг на друга, затем блондинка дотронулась до руки Себастьяна, и связь прервалась. Себастьян переключил внимание на женщину рядом с ним.
Вильгельмина с усилием вдохнула, пытаясь игнорировать покалывание в конечностях. Ее наполнила злость на себя, на Грету, на глупую блондинку, которая не понимала, с кем флиртует.
– Разве тебя не беспокоит, что ты была лишь одной из… – даже не смотря на злость, Вильгельмина не смогла заставить себя закончить грубый вопрос.
Но Грета засмеялась и закончила за нее.
– Одной из многих? Нет. Себастьян не из тех, кто остепеняется, да я и не ждала этого. Мы повеселились, мы друзья. Все нормально.
Грета взяла напитки и ускользнула прочь.
Вильгельмина наблюдала, как она уходит, картина Себастьяна с Гретой мелькнула в ее голове во всех цветах. Их переплетенные длинные гибкие тела. Золотая кожа с золотой. Губы и руки изучают…
Покалывание, которое почти прекратилось, вспыхнуло вновь, обжигая ее кожу. Желудок скрутило от тошноты.
Она низко зарычала, злость ее стала еще сильнее. Как Грета могла быть такой глупой, что позволила себя использовать таким, как он? Смертные не знали, кто он. Но Грета? Эта идея возмущала и расстраивала ее.
Никто не был невосприимчив к нему? Даже…
Она оглянулась на него. Он разговаривал со смертной, очаровывая, привлекая. Вводя в заблуждение наигранным интересом. Хотя по правде он был заинтересован лишь в одном. Укусить ее и причинить ей боль.
Она не знала, как остановить его, но она не могла позволить еще одному вампиру причинить ей боль. Нет, не ей. Людям. Он больше не может вредить людям. Он не навредит этому человеку.
Не успев подумать о последствиях, она рванула к столику.
Глава 7
– Как ты миришься с собой?
Себастьян оторвал взгляд от блондинки, Лисы или Лизы и повернул голову. Мина стояла у его столика, уперев руки в бока, сверкая взглядом.
Мгновение Себастьян не отвечал. Он был слишком ошеломлен. Мина, которае не повышала свой голос выше шепота, с тех пор, как он встретил ее. Мина, чьими единственными ощутимыми эмоциями были страх и тревога, стояла рядом с его столом, злость шла от нее как жар от радиатора.
– Прости, что? – сказал он наконец.
– И почему ты позволяешь ему? – спросила Мина блондинку рядом с ним.
Лиса или Лиза послала ему взволнованный взгляд.
– Ты знаешь эту женщину?
Себастьян кивнул, хотя в этот момент не был уверен. Он знал Мину не очень хорошо, но та, кого, как он думал, знал, точно не была этой женщиной, стоящей напротив него, словно маленький, бледный и очень злой мститель.
– Мина? Что происходит?
Она зло хохотнула.
– Как ее зовут?
Себастьян нахмурился. Ладно, он не знал имя блондинки. Ну, почти что знал. А вот чего он не понимал, так почему Мина была огорчена этим фактом.
– Давай, скажи мне ее имя.
Блондинка повернулась к Себастьяну, тоже желая услышать свое имя.
Себастьян нахмурился еще сильнее.
– Это безумие.
Мина приподняла аккуратную, темную бровь.
– Видишь.
Блондинка послала Себастьяну оценивающий взгляд, затем сказала:
– Разве это не твой сотрудник? Ты с ней можешь что-нибудь сделать?
Глаза Мины расширились.
– Со мной? Я пытаюсь тебе помочь. Я пытаюсь не дать тебе стать очередной в длинной линии женщин этого самовлюбленного, эгоцентричного, порочного вам… и самодовольного мужчины, который использует тебя ради собственного удовольствия и развлечения!
Себастьян уставился на Мину, слишком шокированный ее рассуждениями о нем, чтобы отреагировать. Но лишь на мгновение. Затем в нем вспыхнула острая, раздирающая злость. Она его даже не знала. Как у нее сложилось о нем такое низкое мнение? Низкое мнение? Это слишком мягко. Она точно считала его подонком. Хотя, он не считал, что даже у подонка есть такие характеристики, которыми его наградила Мина.
Ее осуждение вывело его из себя. Да кто такая эта странная, скучная, обычная вампирша, чтобы судить его?
– Извини, – сказал он блондинке, жестом показывая, что хочет покинуть столик. – Мне нужно поговорить с сотрудницей.
К его удивлению она встала без комментариев. Он выскользнул из-за столика и встал, уставившись на Мину.
Она отступила от него, но к его удивлению, не убежала. Она задрала подбородок и их глаза встретились.
– Думаю, нам следует обсудить твое мнение обо мне в более приватной обстановке, – предложил он.
Мина скрестила руки на груди и огляделась вокруг.
– Почему? Все и так знают, какой ты.
Себастьян посмотрел на нее в ответ, и, не успев хорошенько подумать, схватил ее за руку и потянул к выходу из клуба. Не колеблясь, он потащил ее к лестнице в конце коридора, ведущей в его квартиру.
– Нет, – сказала она, задыхаясь с паникой в голосе. – Отпусти!
Она боролась, упиралась ногами, отдирала его пальцы, сжимающие ее руку как тиски, но ее попытки освободиться едва замедлили его шаги. Пока они не дошли до лестницы, и она не споткнулась, упав коленями на ступени, он не понимал, что делает.
Он посмотрел вниз на нее и увидел страдание и панику в ее глазах. Да что с ним не так? Почему он реагировал, как чертов неандерталец на свою женщину?
Да, его взбесило то, что она только что сделала. Да, он хотел услышать ответ, почему у нее сложилось такое ужасное мнение о нем. Особенно учитывая, что у него было две возможности уволить ее, а он этого не сделал. Но это не давало ему права тащить ее, как скудоумный пещерный человек.
Он нагнулся вниз и поймал ее за локоть. Она позволила помочь, но как только встала на ноги, отодвинулась подальше от него. Он позволил этот небольшой побег, потому что чувствовал, как ее страх клубится вокруг него подобно дыму. Он не хотел пугать ее еще больше.
Но он хотел узнать ответы.
– Почему у тебя такое низкое мнение обо мне?
Она не ответила и не посмотрела на него, вместо этого спустившись на одну ступеньку лестницы ниже. Он встал на ту же самую и их тела встретились на узком пространстве. Но он убедился, что не трогает ее.
– Скажи мне, – потребовал он резче, чем намеревался, в основном потому, что она смотрела вниз, под ноги, а не на него, и ее нежелание смотреть на него злило.
Он старался сделать голос спокойнее.
– Ты проработала в Карфакс Эбби всего лишь несколько дней. Что я за это время сделал, что у тебя сложилось обо мне такое мнение?
Она не ответила. Его окружило еще больше страха. Что-то в этом страхе беспокоило его. Он был иным, острее, более отчаянный, чем тот страх, что он ощущал раньше. Почему?
– Может, уже скажешь, почему ты так боишься меня?
Она резко подняла голову и уставилась на него.
– Я тебя не боюсь.
Он с минуту изучал ее, затем вздохнул.
– Ты знаешь, что это не правда.
Она выпрямилась во весь свой рост, и всего лишь стала доставать ему до подбородка, но ее глаза смотрели в точку над его плечом.
– Мина… – начал он, и ее сузившиеся злые глаза оборвали его. Почему-то он нашел этот взгляд более терпимым, чем паника, которую видел раньше.
– Это не мое имя, – резко сказала она.
Он нахмурился.
– Я знаю, что тебя зовут Вильгельмина. Но если честно, для меня ты как Вильгельмина не выглядишь. Ты похожа на Мину. Однако, я охотно буду помнить, что нужно называть тебя полным именем, если это повысит твое мнение обо мне.
Ее глаза мгновение изучали его, затем она снова отвела взгляд.
– Не повысит.
Он вздохнул.
– Так я и думал.
Они еще какое-то мгновение просто стояли, он смотрел на нее, а она на точку на полу.
– Почему ты так меня боишься? – спросил он мягко.
Он дернулась в сторону, будто планировала спуститься еще на ступеньку, а затем удрать. Он не мог позволить этому случиться, пока не поймет, что породило эту вспышку.
– Ми… Вильгельмина, поговори со мной, – он уперся рукой в стену, блокируя ей возможность побега.
Она уставилась на него с еще большей яростью и эти странным страхом.
– Можешь запугивать свои смертные победы, – сказала она низким голосом. – Но ты не можешь запугать меня.
Себастьян вздохнул.
– Пусть мое прошлое поведение и противоречит этому, но я не хочу запугивать ни тебя, ни кого бы то еще.
– И соблазнить ты меня не сможешь тоже, – проинформировала его она.
– Я не… – соблазнить ее? Так все дело было в этом?
– Ты хочешь, чтобы я соблазнил тебя? – спросил он, хитро улыбаясь. Может это было причиной ее безумной вспышки. Она ревновала.
Она резко и грубо засмеялась.
– Едва ли. Я только что сказала тебе, что не хочу, чтобы ты соблазнял меня.
– Нет, – сказал он медленно. – Ты сказала мне, что я не смогу. Похоже на вызов.
От нее повеяло гневом, немного рассеявшим страх.
– Поверь мне, я не заинтересована.
От ее презрения Себастьян приподнял бровь.
– Так почему тебя так взволновала эта блондинка?
– Блондинка? – сказала Вильгельмина. – Ты женщин по цвету волос различаешь? Это запутанная система, многим из них приходится иметь одинаковые имена.
С минуту он изучал ее, ее бледные щеки окрасил легкий румянец.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я соблазнил тебя? – снова спросил он, потому что на сколько он мог сказать, не было иной причины волноваться о его системе обозначения женщин.
Она зарычала от раздражения, звук был дрожащим и странно притягательным.
Себастьян моргнул. Ему нужно быть сосредоточенным. Эта женщина считала его придурком, но не нужно это подтверждать.
– Почему ты все это сказала? – спросил он. – Что я сделал такого, что ты стала считать меня таким ужасным?
Ее челюсть снова напрягалась, и ее глаза цвета ночного неба посмотрели в его.
– Ты собираешься отрицать свой нарциссизм?
Он нахмурился.
– Да. Я может самоуверенный, но не самовлюбленный.
Вильгельмина недоверчиво приподняла бровь.
– Ты и эгоцентричность отрицать собираешься?
– Ну раз уж эгоцентричность очень близка к самовлюбленности, то да, я буду отрицать и это.
Ее челюсть напряглась еще больше, и Себастьян подозревал, что она сжала зубы, и по какой-то причине ему захотелось улыбнуться.
– Еще, я думаю, мы можем исключить тщеславность, – сказал он, – Потому что это тоже очень похоже на нарциссизм и эгоцентричность.
Он легко улыбнулся.
Ее глаза сузились, а губы оставались по-прежнему сжаты, их милая изогнутая форма превратилась в почти прямую линию.
– Вот видишь, – продолжил Себастьян, – Все это ужасное мнение, которое у тебя сформировалось обо мне, может быть просто результатом путаницы. То, что ты посчитала зазнайством, что является еще одним синонимом для нарциссизма, – не мог он не добавить, – Просто самоуверенность.
Его улыбка стала шире, а Вильгельмина боролась с желание закричать. Он дразнил ее. Все тот же эгоистичный мерзавец. Даже сейчас, когда она сказала ему все, что думала о нем. Он был даже хуже, чем она назвала его. Он был… невозможным.
– А что насчет развращенного? – спросила она. Это оскорбление точно поможет ему понять, что она думала.
– А что насчет этого? – спросил Себастьян, приподнимая бровь, абсолютно при этом выглядя, как надменный развратный вампир, которым она его и назвала.
– Ты и это отрицать будешь? – потребовала она.
Он притворился, что обдумывает, затем покачал головой.
– Нет, этого отрицать не буду. Хотя я считаю себя скорее гулящим, чем развращенным. В хорошем смысле.
Он снова ухмыльнулся, невероятно сексуально изогнув губы, и ее взгляд переместился на них. Полные, чувственные губы, за которые убило бы большинство женщин. Но на его лице они вовсе не смотрелись женственными.
О чем она думала? Ее глаза вернулись к его, но искорка в его золотых глазах говорила, что он уже заметил, куда она уставилась.
Вильгельмина сжала зубы и сфокусировалась на точке за его плечом, пытаясь не замечать, какими широкими были его плечи. Или как от их близости теплела ее кожа.
Он подошел ближе, его грудь почти касалась ее. Его больше тело почти окружало ее на маленькой площадке лестницы. Его близость, его тело рядом с ее, должны были напугать ее, но она только чувствовала… возбуждение.
– Ну, раз мы с этим разобрались, – сказал он мягко. – То почему бы нам не вернуться к другому моему вопросу?
Она сглотнула, пытаясь игнорировать то, что его голос, будто бархат, ласкал ее кожу. Она не позволяла себе смотреть на него, боясь увидеть эти глаза цвета топазов.
– Почему ты боишься меня, Мина?
Потому что не могла забыть ощущение его пальцев на своей коже.
Она порывисто выдохнула. Но она ему этого не скажет. Признание раскроет ее еще больше, сделает более уязвимой. А она не могла снова стать такой.
Кроме того, она давно уже выучила, что ее страх и боль лишь ее дело. Она совсем не могла рассчитывать, что кто-то защитит ее.
Вильгельмина вздрогнула, когда его пальцы прикоснулись к ее подбородку, приподнимая его, чтобы их глаза встретились. Золотые топазы сверкали, будто в их глубинах был заперт огонь.
И они снова ей напомнили о злополучном мотыльке, который летел на заманчивое пламя. Она сглотнула, но не могла отвести взгляд.
– Тебе не нужно меня бояться, – прошептал Себастьян.
Нужно. Господи, еще как нужно.
Прежде чем она поняла его намерения, его полные губы прижались к ее. Прикоснулись мягко, нежно и сладко. И исчезли прежде чем она смогла ответить.
Он смотрел на нее, а она уставилась на него, так и не закрывая глаз. Его взгляд бродил по ее лицу, будто он читал ее мысли, или хотел прочитать. Он снова прижался губами к ее губам.
В этот раз его губы дали больше, чем мимолетную ласку. К бархатности его губ добавилась горячая грубость. Она колебалась под этими новыми ощущениями. Ее тело напряглось, когда он прижал ее к своей груди. Она никогда не ощущала ничего столь прекрасного, как прикосновение ее неожиданно занывшей груди к его. Очертания его сильной мускулатуры под ее руками.
– Мина, – пробормотал он рядом с ее губами, в голосе звучало желание.
Оно зажгло и ее, заставив тело гореть. Она выпрямилась, ее руки блуждали по его рукам и плечам.
Его губы стали более настойчивы, целуя ее жадным поцелуем. Его язык пробовал ее, руки двигались по ее бедрам, двигая ее назад, пока она не оказалась зажата между стеной и его грудью. Зажатая в ловушке.
В голове вспыхнула отрезвляющая темнота.
Она захныкала. Страх, словно холодной водой окатил ее разгоряченное тело, очищая ее затуманенный чувствами разум. Ее ладони прижались к его мускулистой груди, отталкивая его, Себастьян отодвинулся, но не прервал поцелуй. Теперь его губы ласкали и успокаивали ее, убеждая ответить. Его ладони обхватили ее лицо, лаская его нежными успокаивающими прикосновениями, и огонь быстро вернулся, изгоняя холодок из ее вен.
– Мина, – пробормотал он, целуя ее в шею. – Я хочу тебя.
Она беспомощно застонала. О господи, она хотела его тоже. Ее руки вцепились в его рубашку, когда его губы вернулись к ее. Снова его язык пробежал по ее сомкнутым губам. Она раскрыла их для него. Его язык изучал ее медленными движениями. Он глубоко зарычал, звук отдавал в ее груди и вибрировал на губах.
Она застонала в ответ, ее тело потянулось к его прикосновениям, его жажде, его желанию. Вильгельмина целовала его, словно умирая от голода, ее жажда поглотила ее.
Затем она почувствовала их, тонкие иглы, прижимающиеся к ее нижней губе. Затем укол и шокирующая сладость.
Ужас захлестнул ее, и она приглушенно всхлипнула. Она резко оттолкнула Себастьяна. Затем понеслась, перепрыгивая ступени, ничего не видя, кроме коридора внизу.
Себастьян звал ее, но она не оглянулась. Она не хотела видеть выражение его лица. Она не хотела видеть его. Она не хотела его никогда больше видеть. Сейчас ей нужно было просто сбежать. Спастись бегством. Попытаться повернуть вспять все, что сейчас произошло.
Она мчалась по коридору, не зная, куда бежит.
– Мина! – снова закричал Себастьян, его голос эхом отдавался в пустом пространстве, и казалось, исходил из всех направлений.
