Текст книги "Возьми моё сердце"

Автор книги: Кэти Джейкобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Чувствуя себя отвратительно после бессонной ночи, Райли разложил карту на капоте своего фургончика и очертил еще одну окружность в пятидесяти футах от предыдущей.

Сегодня утром им сообщили, что двое охотников не вернулись вчера домой, как обещали. Кэсси Макмэррин согласилась взять Эриэл после школы и подержать у себя сколько будет нужно. И он тут же выехал из города. Командный пункт по поиску и спасению он развернул в их базовом лагере.

Может быть, охотники разбили промежуточный лагерь дальше в горах? Достаточно ли хорошее у них снаряжение? Есть ли теплая одежда, пища, вода?

Если ничего этого нет, то первая же морозная ночь могла стать для них последней. Если они провели трое суток без снаряжения и припасов, то шансов выжить у них практически нет.

Эту часть своей работы он не любил больше всего. Вайоминг мог быть негостеприимным даже в самое лучшее время года; каждую зиму он требовал жертв, как когда-то древние боги требовали себе человеческих жертвоприношений.

С тех пор как Райли стал шерифом, он ни разу не видел исключений из этого правила. Два года назад жертвоприношением стала его жена. И сегодня он с болью предчувствовал, что первые в этом году жертвы уже выбраны, но не хотел отдавать их без боя.

Он не спал уже пятеро суток. С тех пор, как ушла Марго. Он не был уверен, что когда-нибудь снова сможет спать.

Потеряв Марго и занимаясь поиском пропавших охотников, Райли ощущал себя слабым и бесполезным. Что касается охотников, то у него есть по крайней мере исходная точка. И опробованная методика, в прошлом не раз доказывавшая свою эффективность. У него есть богатый опыт и преданные помощники.

Что касается Марго, то у него не было прошлого опыта, на который он мог бы опереться. И из помощников – одна маленькая девочка, хотя в смысле преданности лучшего он не мог бы и пожелать. Эриэл настаивала на том, чтобы подарить Марго щеночка, и он решил, что и такое средство стоит испробовать. Эриэл объяснила, о чем именно хочет сказать в письме, и он помог ей написать его. Выбранные малышкой доводы поразили его, но потом он решил, что больше им нечего терять. Почему бы не использовать самую верную тактику для спасения в сложной ситуации?

Спасение.

До этого момента он не называл восстановление отношений с Марго этим словом, но параллель с пропавшими охотниками была очевидной. Он намерен возвратить утраченное и применит для этого все свои способности. Не пожалеет ни сил, ни средств. Как эти люди любимы и дороги их семьям, так любима и дорога ему Марго. И если он готов, невзирая на холод, усталость, возможную опасность и личные неудобства, делать это ради незнакомых ему людей, то ради Марго, Эриэл и самого себя он должен сделать не меньше.

Затрещал радиопередатчик, и он переключился на стоящую перед ним сиюминутную задачу. Он надеялся, что там, дома, маленький щенок и письмо, неумело написанное печатными буквами, так же упорно работают над решением не менее важной задачи.

* * *

Когда зазвонил телефон, Марго с облегчением сняла руки с клавиатуры. Она все еще чувствовала себя усталой и расстроенной, работа по-прежнему шла туго.

Она расположилась с компьютером на кухонном столе, чтобы щенку не было одиноко, и этим помогла ему, но не себе. Каждый раз, когда он взвизгивал, каждый раз, когда ему нужно было выйти, каждый раз, когда он скреб когтями ее ноги, она думала об Эриэл. И о Райли. Она вела постоянную борьбу с собой, без конца доказывая себе, почему не может быть вместе с ними.

Второй звонок заставил ее встать со стула, а на третий ей уже удалось взять трубку.

– Мисс Хейнз? Это миссис Итон, из школы. Простите за беспокойство, но я немного запуталась, Я думала, что Эриэл находится на вашем попечении, но у них в доме вы не подошли к телефону. В офисе шерифа Корбетта мне сказали, что его нет в городе, и дали ваш домашний телефон. Вы по-прежнему тот человек, к кому мне надлежит обращаться в случае нездоровья Эриэл, или нет?

– Эриэл заболела? – Все другие заботы вдруг испарились. Посреди эмоционального хаоса ярко высветилась одна мысль: если она нужна Эриэл, то пойдет к ней.

– Девочка жалуется на боль в животе, которая никак не проходит все утро.

– Я сейчас приеду.

Посадив щенка в коробку и схватив пальто, Марго помчалась на помощь к Эриэл. Остановив машину перед зданием школы, она подумала, что не знает, кого Райли попросил присмотреть за малышкой в свое отсутствие. Потом поняла, что это ее не волнует.

Она буквально добежала по коридору до главного офиса и скоро уже обнимала Эриэл.

Эриэл прильнула к ней и заплакала.

– Ты пришла. Я молилась-молилась, и ты пришла.

Боль еще крепче стиснула сердце Марго. Да, она пришла, но не навсегда. Надо как-то объяснить девочке разницу между неотложным случаем и «навсегда». Но с этим придется повременить, пока малышка не поправится.

– Ах ты, моя маленькая! Что с тобой такое?

– У меня болит животик.

– Когда он заболел? – Ей так давно не приходилось иметь дело с больным ребенком, что она не знала, с чего начать. Даже если она задаст правильные вопросы, то все равно не будет знать, что делать с ответами. Эриэл пожала плечами:

– Не помню.

– Ну ладно. – У Марго в бумажнике все еще лежал страховой полис Райли. – Наверное, надо показаться доктору.

– А прямо домой нельзя?

Марго самой только этого и хотелось, но она покачала головой:

– Сначала мы узнаем, что с тобой стряслось.

Это заняло час с лишним, но в конце осмотра доктор объявил, что Эриэл здорова. По крайней мере физически. Температуры нет. Горло и уши в порядке. Симптомов аппендицита нет.

Но доктор спросил насчет стрессов и эмоциональных потрясений, и Марго поняла, что это она во всем виновата. Ушла от ребенка, даже не попрощавшись. Она построила отношения, основанные на доверии, а потом предала Эриэл. Чувство вины жгло ее огнем. Но нельзя было ни единым намеком показать, как она себя ненавидит за это. Потому что тогда все станет еще хуже.

Надо как-то исправить то, что еще не поздно исправить, хоть немного умерить боль, которую она причинила Эриэл. А может быть, и Райли. Вина лежит на ней. Опять на ней. И расплачиваться будет она сама.

* * *

Утреннее солнце ярко светило, усиливая радостное чувство Райли, сопровождавшего машину «Скорой помощи» на обратном пути в город.

Охотников нашли. Они выжили вопреки морозу и сильному ветру. В отличие от множества подобных случаев, у этих двоих было в достатке и здравого смысла, и навыков поведения в экстремальных условиях. Когда отряд спасателей нашел их на пятый день труднейшего поиска в горах, у одного оказался перелом ноги и у обоих – легкая степень обморожения. Но жизнь их была вне опасности.

Зиме не удалось заполучить их в качестве жертвы.

Он рассматривал это как предзнаменование: раз спасательная миссия увенчалась успехом, значит, и его отношения с Марго наладятся. Потому что он намерен добиваться этого с тем же упорством и настойчивостью.

Санитарная машина направилась прямо в больницу, а он повернул на дорогу домой. Надо помыться и побриться, переодеться, выпить горячего, обжигающего кофе. Спать ему больше не хотелось. Как только охотников заметили при первых проблесках рассвета и провели операцию по их спасению, ощущение усталости, страха и разочарования сразу исчезло. Чудеса бывают. Нет ничего невозможного.

Подъезжая к своей улице, он был уже в лихорадочном ожидании успеха. А когда увидел на своей подъездной дорожке машину Марго, его сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Она передумала! В это время Эриэл в школе, так что Марго здесь из-за него. Предчувствие его не обмануло.

Как солнце благосклонно к земле, так судьба благосклонна к нему. Только что она вернула ему заблудившихся охотников. А теперь его ждет Марго.

С визгом тормозов он остановился позади ее машины и ворвался в дом через заднюю дверь. Она стояла, прислонившись к стене спиной и скрестив руки на груди. В ответ на мгновенную вспышку радости у нее в глазах он схватил ее за талию, поднял в воздух и торжествующе закружил.

– Мы нашли их! Они продержались почти неделю, и мы их нашли! Это так здорово, когда мы поспеваем вовремя.

Ее руки опустились ему на плечи, и она засмеялась, но как-то неловко.

И ее тело не расслабилось у него в объятиях.

Реальность постепенно пробивалась сквозь его эйфорию, и он сделал над собой усилие, чтобы умерить свое торжество. Вдруг явственно ощутив, что ее бедра прижаты к его талии, ее грудь – к его груди, а губами он касается округлости ее плеча, он стал опускать ее. Когда их глаза оказались на одном уровне, он остановился. Ее глаза были такими же грустными, как и во время их последнего разговора.

– Ничего не изменилось, да? – спросил он.

– Отпустите меня, Райли.

– Я люблю вас, Марго. Эриэл любит вас. Я надеялся, что вы готовы нас принять.

– Отпустите, меня, Райли, пожалуйста. Мне надо вам что-то сказать.

Сделав над собой усилие, он отпустил ее. Что бы она ни собиралась ему сказать, он не хочет этого слышать. Если она на этот раз погасит солнце, то никакие объяснения, никакие доводы, никакая рассудительность не вернут ему свет. И будь он проклят, если позволит ей сделать это. Они должны быть вместе, и он не отступит, пока не найдет способа убедить ее.

Но ему нужно с чего-то начать, и Марго, возможно, сама дала подсказку. Он подошел к столу, налил себе чашку кофе, потом уселся на стул, вытянул ноги перед собой и посмотрел ей в глаза.

– Ладно. Я слушаю.

* * *

Марго опять прислонилась спиной к стене. Она договорилась с Кэсси Макмэррин, что побудет с Эриэл до возвращения Райли, но это лишь усилило ее волнение и тревогу.

Она должна сказать Райли правду, и если не будет медлить, то, может быть, найдет в себе силы рассказать все.

Ей впервые приходится рассказывать о прошлом. Когда она жила в Техасе, там все знали о ней всё во всех подробностях, все успели выработать свои теории и составить свое мнение. Никому не требовалось объяснений. Она не знала, с чего начать.

Если бы речь шла о романе, она начала бы с того поворотного пункта, где нормальная жизнь вдруг сминалась и скручивалась в конфликт. Но дело касалось ее собственной жизни, и она не знала, где у нее такой поворотный пункт. Если и был некий определяющий момент, толкнувший ее на соучастие в убийстве, то она до сих пор так и не смогла его вычислить.

– Я хочу, чтобы вы это знали, – сказал Райли, – вы не одиноки. Я здесь ради вас, и это навсегда.

Она нервно сжала руки.

– Не давайте обещаний, которых не сможете выполнить.

Когда он пошевелился, как бы намереваясь подойти к ней, она подняла руку:

– Нет, оставайтесь там. Если вы прикоснетесь ко мне, я не смогу сделать то, что решила.

– Марго…

Не смея взглянуть на него и отчаянно стараясь не разрыдаться, она порывисто отвернулась и прижалась к стене.

Его руки легли ей на плечи. Он осторожно повернул ее кругом и нежно прижал к груди. Ей хотелось верить в надежность его рук, верить в то, что они могут оградить их обоих от ее прошлого. Она понимала, что, как только откроет этот ящик Пандоры, ей уже больше никогда не удастся загнать зло обратно, но и прятать его где-то под замком тоже было небезопасно. Ей пришлось выбирать: либо защитить себя, сохранив тайну, либо избавить Райли и Эриэл от боли, порождаемой незнанием правды.

– Что бы это ни было, я буду…

Она отстранилась от него и отошла к стене.

– Я сказала, не надо давать обещаний заранее. Пожалуйста.

Он опять направился к ней, а она прошла мимо него и села за стол. Сцепив руки перед собой, она упорно смотрела только на них. Но сразу почувствовала, когда он сел напротив.

Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и найти нужные слова. Постепенно Марго вновь оказалась внутри скорлупы отстраненного оцепенения, в которую так часто уходила во время суда и когда отбывала срок в тюрьме. Да и потом, когда была объектом насмешек в родном городе на протяжении всех долгих лет своего условного освобождения и научилась стойко переносить невзгоды.

– Мои родители развелись, когда мне было девять лет, и я стала жить с бабушкой. Отца я больше не видела, а мать какое-то время навещала меня примерно раз в пару месяцев. Потом ее визиты прекратились, и, когда я спросила, где она, бабушка сказала, что не знает. Но бабушка любила меня и заботилась обо мне, так что я привыкла не думать о родителях. Вот только бабушка умерла, когда мне шел семнадцатый год, а больше у меня никого не было.

Слова оставляли горький вкус у нее на языке и звучали как оправдание ее собственной неспособности быть сильной. Она заставила себя продолжать:

– Я стала жить в семье подруги, пыталась окончить школу, но не могла опомниться от горя, страдала от одиночества и неуверенности в завтрашнем дне. Мне так хотелось, чтобы у меня был кто-то свой, что я ставила в церкви свечи и молилась о ниспослании мне любящего человека. Когда я встретила Ника, ему не потребовалось и недели, чтобы убедить меня, что он и есть тот самый человек, и я стала жить с ним. Я хотела, чтобы мы поженились, но у него всегда находилась причина отложить свадьбу. Я любила его и поэтому соглашалась с ним даже после того, как забеременела. Я думала, что если буду почаще молиться, то мы успеем пожениться до рождения ребенка.

Она почувствовала озноб, от которого покрылась гусиной кожей, и крепко прижала руки к телу, сдерживая дрожь. У нее ушли годы на то, чтобы отгородиться от ярости, страха и безнадежности того далекого времени, когда она была с Ником. Создав себя заново в лице Марго Хейнз, она сочла, что последняя дверь между нею и прошлым закрыта и запечатана навсегда. Необходимость опять открыть ее, даже для человека верного и честного, заставляла Марго испытывать адские муки.

Она знала, что это будет нелегко. Один раз она уже убегала от Райли в страхе перед этим испытанием. Теперь ей приходилось продолжать, хотя с каждым словом в душе у нее вырастал новый ледяной кристалл.

– Ник получал удовольствие от нарушения закона. Ему нравилось иметь при себе нож или револьвер, чтобы его все боялись. И еще он был садист. Он наслаждался, когда причинял боль другим.

Райли потянулся через стол и накрыл ее сцепленные руки обеими ладонями.

– Он причинил вам боль, Марго…

Она отодвинула свои руки, не осмеливаясь посмотреть на него, боясь, что его сочувствие помешает ей снова заговорить.

– У нас родилась девочка. Холл и была для меня смыслом существования, единственным светлым лучиком в безрадостной жизни. Я была так поглощена любовью к ней, что не замечала, как ухудшились наши с Ником отношения. И Ник воспользовался этим. Он начал угрожать ей, чтобы заставить меня делать то, что хотел он.

Райли так резко вскочил со стула, что опрокинул его.

– Вот подонок, да я ему…

Марго вздрогнула от неожиданности, потрясенная яростью Райли. Когда их глаза встретились… жар его гнева проник сквозь окружавший ее слой холода.

– Он в тюрьме, Райли, – спокойно сказала она. – Пожизненно, без права условного освобождения.

Но Райли взволнованно заходил взад-вперед по кухне, тяжело дыша. Когда он наконец успокоился и поднял стул, в его глазах все еще полыхал гнев.

– Он кого-то убил. – Это не было вопросом. Райли наверняка знал, какие преступления влекли за собой самые суровые наказания.

– Продавца при ограблении местного магазина.

– Какую же роль сыграли вы?

Не сумев разгадать выражение его лица, она поняла, что это и не нужно. Он ведь шериф. Значит, он стоит на стороне закона.

Костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Она попыталась расцепить руки, но они, казалось, были склеены намертво и не слушались ее. Она попыталась вдохнуть, но воздух застрял где-то в горле.

– Однажды вечером мы были в гостях у друзей, и он много выпил. Я боялась его, когда он пил, но в тот вечер он стал придираться к Холли. Тогда я сказала ему, что если он поставит меня перед выбором, то я выберу ребенка. Это вроде бы его охладило. Я считала, что он меня достаточно любит и поэтому воспримет мою угрозу всерьез. Когда он собрался ехать домой, я настояла на том, чтобы самой вести машину – ведь с нами была Холли.

У него кончились сигареты, и мы остановились по дороге, чтобы купить их. Я осталась в машине с ребенком. Когда я услышала доносящиеся из магазина выстрелы, то сразу поняла, что это его рук дело. Он как раз был в подходящем настроении, и много ему не потребовалось.

Он выскочил из магазина и швырнул пачку денег мне на колени. Потом нацелил револьвер на Холли и приказал мне быстро убираться оттуда.

Я до предела нажала на газ, и мы понеслись на бешеной скорости; я даже не успела сообразить, что случилось. После этого помню только, как Ник орал, что убьет девочку, если из-за меня его поймают. Меня судили за соучастие в преднамеренном убийстве и приговорили к десяти годам тюрьмы.

Когда она замолчала, высказанная правда повисла между ними, словно облако едкого дыма – безмолвное и ядовитое. Райли побледнел. Он опять вскочил со стула – на этот раз не так резко – и снова стал мерить кухню шагами.

– Что случилось с вашей дочкой?

Чувствуя себя выжатой до капли и дрожа от озноба, Марго все-таки нашла слова для описания своего окончательного поражения. Любила, проиграла, заплатила. Заплатила уважением к себе и своей свободой, но самой жестокой расплатой была потеря дочери. На протяжении многих лет после этого она спрашивала себя, правильное ли решение тогда приняла. Все эти годы она часто лежала ночью без сна, молясь о благополучии Холли и фантазируя о том, как в один прекрасный день они снова обретут друг друга. Иногда в порыве отчаяния она думала, что надо разыскать Холли, но ее собственное горе не позволяло ей причинить такое же кому-то другому, в чьих, как она надеялась, надежных и добрых руках находилась Холли.

– Я отдала ее на удочерение. Ведь меня ждали десять лет тюрьмы, и я не хотела, чтобы ее отфутболивали из одной семьи в другую, пока я не выйду.

– Господи, Марго… – Он взял себя в руки.

Она видела, как он борется с собой.

– Почему вы мне не сказали?

Осуждение в его тоне заставило ее вскочить с места. Ей столько раз приходилось молча сидеть перед полицейскими, судьями, адвокатами, работниками социальной сферы, кураторами, священниками, глаза которых обвиняли ее, даже если их слова имели целью помочь или утешить. Те, кто не ставил ее на одну доску с Ником, все равно считали, что она должна быть морально неполноценной, раз связалась с таким подонком. Нет уж, на этот раз она молчать не будет.

– Потому что у меня есть право на новую жизнь, черт побери! Я заплатила за те ошибки. И я страдала. И я работала больше, чем вы можете себе представить, чтобы вытащить себя из той кучи дерьма, в которую превратила свою жизнь. Я заслужила право идти по улице и видеть, что никто не переходит на другую сторону, чтобы показать мне свое отвращение. Я заработала право прийти на собрание и высказать свое мнение, право прийти за покупками в супермаркет и знать, что никто не станет шептаться у меня за спиной. Мне нравится, когда никто в меня не плюет. Я приложила чертовски много усилий, чтобы оставить свое прошлое в прошлом.

– Да, это действительно так. – Райли притянул Марго к себе и обнял.

Его уверенные, твердые слова тронули Марго до глубины души. Уют его объятий успокоил ее. Он выслушал ее историю, всю до конца, и не стал порицать ее. На какое-то время она позволила себе поверить словам утешения и любви, которые он тихо говорил, касаясь губами ее волос. Постепенно до нее стало доходить, что этот человек любит ее. Несмотря на ее прошлое, несмотря на ее страх, он ее любит.

Он ее любит.

Она в полном изнеможении прильнула к нему, впервые в жизни понимая, что такое надежность. Она знала, что это ненадолго. Но на несколько драгоценных мгновений она позволит его любви залечить ее израненное сердце.

– Тебе не нужно зарабатывать мою любовь, Марго. Я отдаю ее тебе.

– Райли, но я ведь…

– Ты та женщина, которую я люблю. – Он чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Это создает какие-то трудности?

– Нет. Да.

– Ты та женщина, которую я люблю. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Все еще дрожа, все еще не решаясь стоять без поддержки его рук, желая, чтобы он дал ей насладиться этим мгновением счастья, она ладонью коснулась его щеки.

– Ничего не выйдет, Райли. Ты шериф. Ты не можешь жениться на бывшей заключенной. Тебе для Эриэл на роль матери не нужна осужденная преступница. Более того, я не желаю для нее такого. Когда об этом узнают, ее станут сторониться, дразнить, оскорблять. Любой из детей, кто захочет причинить ей боль, сможет без труда это сделать. Я не могу допустить, чтобы она расплачивалась за последствия моих поступков.

– А мы никому не скажем о твоем прошлом.

Марго уткнулась лбом в грудь Райли. Она это уже испробовала. Она приложила все усилия, чтобы оставить прошлое навсегда в Техасе и заново воссоздать себя в Ларами. Первая осечка: она убедилась, что новое имя не создает новой личности. Она всегда будет Мэгги Арчелеттой, несмотря на страстное желание сделать все иначе.

– Правда уже рассеяна в атмосфере, Райли. Как микробы. Мы не можем закупорить ее в бутылке и надеяться, что никто ее не подхватит. В жизни так не бывает.

Он совершенно искренне рассмеялся. В первый раз с того момента, как влетел в эту дверь, – словно к нему вернулась та радость, которую он испытал от успеха проведенной им операции поиска и спасения пропавших.

– Ты знаешь, сколько мне известно разных тайн и секретов о жителях этого города, которые так и остались тайнами и секретами? Десятки. А я ведь просто шериф. Представляешь, сколько всего знают адвокаты? Или психиатры? Или священники? Окружающим не обязательно знать то, чего мы не хотим говорить. Выходи за меня замуж, Марго. Стань миссис Райли Корбетт и положи еще один слой изоляции между собой и прошлым. Я обещаю, нам всем будет очень хорошо.

Желая всем сердцем, чтобы он был прав, и зная, что он ошибается, она высвободилась из его объятий.

– Неужели ты готов рисковать безопасностью Эриэл, чтобы доказать свою правоту?

– А ты – ее счастьем, чтобы доказать свою?

Это сразу остановило ее. Она подумала о том, как Эриэл плакала у нее на руках от боли в животике, вызванной ее грустным, тоскливым состоянием. Чтобы вернуть малышке покой и жизнерадостность, Марго пробыла с Эриэл всю ночь, а утром проводила в школу. Потом стала ждать Райли, надеясь, что если она все ему объяснит, то он поможет дочке понять происходящее. Ради счастья Эриэл Марго пожертвовала своей попыткой воспитать в себе новую личность. Как тогда ради Холли она приняла самое трудное в жизни решение, так теперь хотела оградить Эриэл от горя и тревоги.

Если Райли не беспокоит ее прошлое, если он считает, что оно никак не сможет повредить ни ему самому, ни его дочке, если он убежден, что Марго сделает Эриэл счастливой, выйдя за него замуж, то как она может сказать ему «нет»?

Ее собственное счастье зависит именно от этого обстоятельства.

Возможно, что и ее тайну удастся сохранить. Никто ничего не знает, кроме них двоих.

– Да, – сказала она.

Райли смотрел на нее напряженно, чуть ли не со страхом.

– Что «да»? Ты готова рисковать ее счастьем? Или ты выйдешь за меня замуж?

Марго потянулась к его руке. Сжав ее в своих ладонях, она улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

– Да, я выйду за тебя замуж.