Текст книги "Дуэль сердец"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Но к Молли он почувствовал доверие почти сразу же! Однако, какова бы ни была причина, но факт оставался фактом: хорошенькая рыжеволосая девушка покорила сердце ее мальчика.
– Не можем ли мы чем-нибудь помочь? – спросила Молли. – Боюсь, я не слишком-то много знаю о том, как готовится варенье, но была бы счастлива научиться его варить.
Пейшенс посмотрела на Молли и подумала о ее матери, любви которой лишена была девочка с ранних лет. Кому было научить ее готовить варенье?
Пейшенс испытала неожиданный прилив материнской нежности. Молли была лишь на шесть лет моложе Пейшенс, но с этакой бесхитростной улыбкой и огромными голубыми глазами, казавшимися очень наивными, она была похожа на дитя. Не удивительно, что Сэм так увлечен ею! Пейшенс заметила это по его карим глазам – по тому, как они искрились, когда он привез девушку в повозке в дом брата.
Если бы у мисси Джеймс была бы хоть капля разума, она бы прекратила вести себя, как мужчина, и начала бы завлекать Сэма. От этой мысли Пейшенс поморщилась. Не хватало ей только невестки из семейства Джеймсов!
– Кто-нибудь дома?
Пейшенс узнала мягкий голос Питера, доносившийся из гостиной.
– Мы здесь, – отозвалась она. – Иди сюда, все равно уже здесь и без тебя целое столпотворение.
Питер прошел на кухню. Высокий и красивый, он был в сером сюртуке и темно-синих брюках. Оценивающим взглядом он окинул Молли, на которой было нежно-розовое батистовое платье, одолженное ей Пейшенс Его лицо осветилось одобрительной улыбкой.
– Здравствуйте, мисс Джеймс. Сегодня вы выглядите намного лучше.
От Молли не ускользнул его оценивающий взгляд.
– Вы имеете в виду, что на мне платье, а не бриджи, мистер Бренниган, или же мое самочувствие?
Улыбка Питера стала более робкой.
– Я… я вовсе не хотел вас обидеть, мисс Джеймс.
– Эй-ка, вы трое, прочь из кухни, – сказала Пейшенс, замахнувшись деревянной ложкой. – Разве что только… Эммит, ты хочешь варенья?
Эммит-младший радостно кивнул и подбежал к столу, в то время как Молли с Питером направились в гостиную.
– Сэм отослал записку, которую вы написали Хоакину, – сообщил Питер.
– Мистер Бренниган очень добр ко мне, – Молли присела на диван.
Написала она Хоакину, потому что последнее время у Ангелины стало портиться зрение, и читала пожилая мексиканка теперь с трудом.
Записка подтверждала сообщение Сэма, что Пейшенс заболела и нуждается в помощи мисс Джеймс. Молли знала, что супружеская чета Санчесов будет удивлена ее решением помочь миссис Бренниган, но, в конце концов, Ангелина и Хоакин уже давно отказались понимать что-нибудь из того, что делает Молли.
– Вы позволите? – Питер указал на место рядом с ней.
– Конечно.
– Мисс Джеймс, я пришел, чтобы просить вас пересмотреть ваше решение о земельной тяжбе, тем более, что, будучи адвокатом, могу с уверенностью сказать: дело вам не выиграть. Перевал значится в документах, как «Леди Джей», так и «Кедровой Бухты». Дорогой через перевал многие годы пользуются обе семьи, и мне кажется, решение о совместном владении перевалом было довольно мудрым. С вашим обращением в суд вся эта ужасная история – думаю, вы знаете, о чем я говорю – снова будет вытащена из забытья. Сплетни и кривотолки нанесут ущерб обеим семьям.
– У меня нет семьи, мистер Бренниган.
– Но вы же не хотите вновь пережить позор прошлого?
– Я хочу вернуть себе то, что принадлежит мне по законному праву, мистер Бренниган.
Она остановила на Питере свой решительный взгляд.
– Не забывайте, у нас на перевал столь же законные права, как и у вас.
– Думаю, лучше предоставить суду решить этот вопрос.
– Неужели же нет таких слов на свете, которые убедили бы вас прислушаться к голосу разума?
Искренность Питера обезоруживала, что, однако, лишь укрепило решимость Молли.
– Боюсь, у нас с вами разные понятия о разуме. Постарайтесь не забывать об этом!
Она отвернулась.
Питер смело, пользуясь тем, что Молли отвернулась, оглядел девушку.
– В присутствии такой красивой леди, как вы, мисс Джеймс, трудно помнить даже свое собственное имя, тем более уж то, что у нас с вами разные понятия о разуме.
Не придавая особого значения комплиментам молодого человека, Молли все же, смягчившись, повернулась к нему лицом, почувствовав себя неловко.
– Но, Питер, я… Ох, простите, вы застали меня врасплох!
– Не извиняйтесь! Мне нравится, что вы произнесли мое имя, мисс Джеймс. Могу и я называть вас по имени?
Молли не собиралась обращаться к нему столь фамильярно, но теперь у нее не было другого выхода, кроме как позволить ему и себя называть по имени.
– Конечно!
И как только с ее губ сорвалось его имя?
Питер Бренниган был чрезвычайно привлекательным молодым человеком. Молли предполагала, что он всего на несколько лет ее старше. Он был высоким и стройным, светло-каштановые волосы обрамляли красивые изгибы бровей и умные зеленые глаза.
– Сколько еще вы пробудете у нас? – спросил Питер.
– Я покину вас завтра.
Она с ужасом думала о том, что снова встретится с дядей, но не могла же она вечно оставаться в доме Эммита и Пейшенс!
Спина Молли порой еще ныла, но боль в голове прошла. Нужно было возвращаться.
– Так скоро? Я надеялся, что у нас будет время познакомиться ближе, но вы уезжаете уже завтра. Как вы отнесетесь к тому, что я попрошу позволения навещать вас в «Леди Джей»?
– Я… – Молли растерялась.
Низкий голос Сэма, раздавшийся из открытой двери, прервал их беседу.
– Из собственного опыта могу уверить тебя, парень, что будешь ты принят не слишком благосклонно, если только, конечно, тебе не удастся убедить мисс Джеймс не доводить гостя до бешенства и… до поцелуя.
Сэм окинул взглядом молодую женщину, сидящую на диване. Лицо Молли вспыхнуло, и Сэм понял, что она кипит от возмущения.
Он не винил Молли ни в чем и не собирался сердить. Ему очень хотелось увидеть ее сегодня – слишком сильно даже, пожалуй, хотелось увидеть.
Но он застал рядом с ней своего брата, открыто выражающего свое намерение ухаживать за девушкой, и в его душе проснулся демон ревности, удививший Сэма несказанно.
– Мистер Бренниган, – Молли обратила разъяренный голубой взгляд на Сэма, – я напоминаю вам еще раз, чтобы вы не вмешивались в мои дела. Тем не менее, Питер, ваш брат прав. Не думаю, что для нас с вами это хорошая идея – становиться близкими друзьями. Я и так уже у вас в долгу за помощь, которую вы мне оказали. Мне очень бы хотелось уладить все имущественные разногласия между «Леди Джей» и «Кедровой Бухтой», и когда это случится, быть может, мы на самом деле станем более дружественно относиться друг к другу. Пока же…
– Питер, – строго сказал Сэм, – полагаю, Эммит хочет, чтобы ты сегодня поехал с ним в город.
– Но сегодня же суббота, – возразил Питер, – а по субботам ты всегда ездишь в Траке! Или ты не едешь сегодня в Траке?
Карие глаза Сэма потемнели от коварства брата.
Было очевидно, что Молли прекрасно поняла значение его слов. Он решил играть в открытую:
– Миссис Роуз на несколько недель уехала в Сан-Франциско, если это то, что ты имел в виду.
Сэм, разумеется, не упомянул об огромном облегчении, которое испытал, получив записку Лили. Он еще до получения этой записки принял решение не видеться некоторое время с вдовой – только не сейчас, когда Молли от него так близко! Записка освобождала Сэма от необходимости объясняться с миссис Роуз.
Его голова совершенно была занята мыслями о маленьком и хорошеньком рыжеволосом существе, поселившимся на короткое время в доме его брата. Даже любовное мастерство вдовы не могло поколебать его и заставить изменить решение. Ему необходимо было время, чтобы разобраться в своих чувствах.
Питер поднялся с дивана.
– До свидания, Молли, – сказал он, намеренно сделав ударение на имении девушки, и от Сэма не ускользнул смысл, вложенный братом в простую фразу прощания.
Питер направился к двери, не оглядываясь. Услышав, что экипаж тронулся, Сэм подошел к Молли. Она в напряжении сидела на диване.
– Если я извинюсь перед вами за слова, сказанные Питеру, вы перестанете так смотреть на меня? – насмешливо спросил Сэм.
Под ее гневным взглядом неожиданно он заметил глубоко спрятанную боль, и он выругал себя за глупость.
Молли могла быть одной из Джеймсов, могла носить бриджи вместо платья, но, все равно, в душе, Сэм убедился в этом, она была истинной леди.
– Вам не стоит беспокоиться, мистер Бренниган, и обременять себя извинениями. Я уверена, мнение вашей семьи обо мне и без того уже достаточно низко, так что мне не грозит упасть еще ниже в глазах вашего брата, какие бы замечания вы не отпускали на мой счет.
Сэм сел рядом с ней, взял ее застывшие пальцы в свои и нежно потер их о свои губы и согревал ее руку своим дыханием до тех пор, пока не почувствовал, что Молли расслабилась.
– Между нами и так слишком много недоразумений, и поэтому мне не хотелось, чтобы мой младший брат стал еще одним.
– Ну и что означают ваши слова? Не могли бы вы мне пояснить их?
– Это означает, МОЛЛИ, – сказал он, намеренно называя ее по имени, – что мне нужно некоторое время, чтобы понять, что происходит между нами, а потом я непременно поясню вам, что я имел в виду.
Молли была потрясена его признанием. Пораженная, она смотрела на Сэма совершенно ошеломленно. Не хочет ли мистер Бренниган сказать, что испытывает к ней… некоторое чувство? Нет! Этого не может быть! Хотя бы потому, что постель с ним делит прекрасная вдова, с которой не сравниться Молли.
– Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду и на этот раз, мистер Бренниган. Между нами…
– Сэм, – поправил он.
– Между нами ничего нет и быть не может, МИСТЕР БРЕННИГАН.
– Должен ли я понять это так, что вы всегда позволяете мужчинам целовать себя подобным образом, как это сделал я?
Молли не знала, что ему ответить. Она растерялась.
– Я отказываюсь обсуждать это с вами.
Молли теребила свою юбку и пыталась сдержать стук сердца, который, возможно, был слышен не только ей, но и Сэму.
– Хорошо, Молли, пусть пока будет по-вашему. – Молли промолчала, опасаясь и в третий раз признаться, что не понимает, о чем говорит Сэм.
– Эммит сказал, вы завтра уезжаете, – решил сменить тему ее собеседник. – Вы уверены, что достаточно хорошо себя чувствуете и дорога вам не повредит?
– Я должна вернуться на ранчо. Меня ждут дела, – Молли отказывалась смотреть на Сэма, испугавшись, что он слишком многое прочитает в ее глазах.
А он умел узнавать правду! Была в Сэме какая-то притягательная сила, перед которой было невозможно устоять.
Проклятье! Черт бы его побрал! Ну почему он должен был оказаться Бренниганом?
Молли не поднимала глаз.
– Я кое-что привез для вас, – сказал Сэм, опуская руку в карман брюк.
Молли уловила вспышку солнечного света на металле, когда он вложил ей в руку крошечный пистолет.
– Это трехзарядный карманный пистолет Марстона, – пояснил Сэм. – Тридцать второй калибр.
Молли восхищенно разглядывала подарок.
– Я полагаю, что стреляете вы неплохо, мисс Джеймс, но даже, стреляй вы гораздо хуже, думается, на близком расстоянии вам понадобится из трех всего лишь один патрон, если только, конечно, ваш опекун не окажется выносливее лошади.
Молли с благодарностью приняла подарок и осознала, что старательно выстроенная преграда ее чувствам к Сэму получила еще одну пробоину.
– Спасибо!
– Как ваши раны на спине и… – Сэм сообразил, что вряд ли сможет закончить свой вопрос, – …и, вообще, как вы себя чувствуете?
Краска залила лицо Молли. Этот мужчина видел ее обнаженной и сейчас даже не пытался спрятать жадный взгляд своих карих глаз!
Молли, следуя любимой тактике всех женщин, сделала вид, что ничего не замечает.
– Намного лучше, благодарю вас. Ваша мазь и руки… – Молли задумалась: что больше? – чудодейственное средство, – поспешила она закончить.
– Мама обычно лечила мои детские царапины именно так.
Сэм тут же пожалел о сказанном. Мама не лечила царапины Молли с семилетнего возраста, и виновным в том мисс Джеймс считала его отца.
Сэм посмотрел на свои большие руки, затем вновь – на Молли.
– Думаю, мне пора покинуть вас. В это время года на ранчо полно работы. Впрочем, вы это знаете не хуже меня.
Он помолчал немного. Молчала и Молли.
– Передайте Пейшенс от меня привет и сожаление, что не успел с ней встретиться. Увижусь в другой раз.
Он направился к двери.
– Хорошо, я передам.
Сэм, однако, уйти не решался. Ему не хотелось покидать Молли. Он просто был бы счастлив побыть с ней еще немного. Однако, их беседа зашла в тупик, более того, продолжать разговор стало опасно: он видел, воспоминания о матери нахлынули на нее, и чем обернутся для него дальнейшие попытки сближения предсказать было невозможно, в любом случае, вряд ли они будут успешными.
– Мы увидимся завтра перед вашим отъездом? – спросил Сэм.
Молли кивнула, зная, что как бы рано он не приехал, ее уже здесь не будет.
ГЛАВА 9
Одетая в свои бриджи, выстиранные и заштопанные, и в одну из рубашек Эммита, подвязанную на поясе, Молли вернулась в «Леди Джей» и обнаружила, что Джейсон Фоли ждет ее на крыльце.
Струйка страха прокралась у нее вдоль позвоночника, когда она соскочила со спины Эль Труэно и прошла мимо дяди в дом.
Кроме того, что она всей душой презирала его, Молли считала Фоли еще одним препятствием, которое ей придется преодолеть, чтобы достичь своих целей: возродить «Леди Джей» и свести счеты с Бренниганами.
– Молли, – сказал Джейсон, следуя за ней по пятам. – Нам нужно поговорить.
– Мне нечего вам сказать, дядя Джейсон, – слово «дядя» оставило горький привкус у нее во рту.
На всем белом свете не было у нее ни одного родственника – потому что Фоли считать своим родственником теперь уже она не могла.
– Пожалуйста, хотя бы дай мне возможность объяснить тебе мое поведение.
Молли обернулась:
– Вы мой опекун в течение ближайших двух лет, Джейсон, и до истечения этого срока мне придется терпеть ваше присутствие в доме. Нам не о чем больше говорить.
Ей нужно сделать все возможное, чтобы сохранить произошедшее в тайне. Против нее и так уже возраст и пол, и потому очень важно поддерживать на ранчо наладившееся было положение дел и уважение нанятых работников.
– Хорошо, я выслушаю, что вы хотите сказать, но предупреждаю: если вы еще раз меня хоть пальцем тронете, я застрелю вас.
Фоли побледнел.
– Я понимаю твой гнев, – сказал он, в голосе звучало искренне раскаяние. – Я знаю, наказание, которому я подверг тебя, было неоправданно суровым. Признаться, поверь мне, я не собирался заходить так далеко. Но ты, Молли, заставляешь меня желать греховные вещи, против которых я борюсь, но преодолеть их в себе не в силах. Ты и других мужчин совращаешь с истинного пути, мистера Бреннигана, например.
Краска залила щеки Молли, вынудив отвести взгляд. Джейсон обрадовался и продолжал свои объяснения, которые мало походили на извинения. Скорее, его объяснения можно было назвать очередным внушением.
– Причиной тому, что ты вызываешь в мужчинах вожделение – одежда, носимая тобою ежедневно, – продолжал он. – Ты выставляешь напоказ очертания своего тела. Это грех, Молли. Неужели ты этого не понимаешь? Ты вынуждаешь мужчин испытывать похоть. Я священник. Мой долг – спасать заблудшие души. Я верю, ты порядочная девушка и не ставишь себе целью соблазнять мужчин. Однако, я должен помочь тебе не делать этого. А пока что, быть может и против своей воли, но ты подвергаешь мужчин тягчайшему испытанию.
Молли наблюдала за лицом Фоли и чувствовала, говорит он убежденно. По крайней мере, он верил искренне в то, что говорил, в глазах мелькало нечто, похожее на раскаяние. Выглядел Джейсон слегка осунувшимся. Наверное, он на самом деле сожалел о своем гадком поступке – но из чувства горечи, испытанного после, или же из страха огласки?
– Я не могу простить вас, дядя. То, что произошло между мною и мистером Бренниганом, было… неприятной неожиданностью и больше этого не повторится. Но ваш поступок отвратителен. Не знаю, может быть вы и действовали из лучших побуждений, однако, я бы предпочла, чтобы вы после случившегося навсегда покинули «Леди Джей».
Фоли молчал, соображая, как выкрутиться из ситуации и отказаться уехать, но Молли опередила его ответ:
– Полагаю, вы не согласитесь покинуть местечко, где живется вам совсем неплохо. Я на это и не надеялась!
– Разумеется, я не уеду, но по другой причине, нежели ты думаешь. Я твой опекун и не могу уклониться от своих обязанностей.
Молли глубоко вздохнула.
– Тогда, думаю, мы должны заключить что-то вроде соглашения о невмешательстве в жизнь друг друга.
– Я считаю, тебе следует продать ранчо и переехать на Восток.
– Весьма неудачное предложение, Джейсон! Я взрослая женщина и намерена устроить свою жизнь так, как сочту нужным. Если поймете это – мы поладим, попытаетесь вмешиваться – я остановлю вас так или иначе.
Джейсон Фоли застыл.
– Как мне убедить тебя в необходимости продать ранчо?
– Не ставьте перед собой цели, достичь которую не сможете.
Его преподобие, казалось, проглотил язык.
– Тогда хотя бы попытайся понять, почему я прибегнул к наказанию, – наконец произнес он.
Их взгляды перекрестились.
– Жестокое избиение того, кто слабее, едва ли простительно, каковы бы ни были обстоятельства. Не тратьте слов, дядя, я не прощу.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, Молли, по крайней мере, пока. Но я не оставлю надежды, что однажды мне удастся переубедить тебя. Я считаю это своим долгом как слуги Господа.
Он направился к двери.
– До ужина, дорогая! Я желаю тебе хорошего дня. – Молли наблюдала, как он выходит из комнаты. Непроизвольно ее рука потянулась к лежащему в кармане маленькому пистолету. Хотелось бы ей знать, что Сэм сказал бы его преподобию при встрече!
Но что бы ни сказал ему Сэм, она никогда не перестанет опасаться Джейсона и будет всегда и повсюду носить с собой пистолет, подаренный Сэмом. Одно прикосновение холодного металла к пальцам приносило ей успокоение.
В последующие дни она так ничего и не рассказала о случившемся ни Ангелине, ни Хоакину, и верный своему слову Сэм тоже никому ничего не рассказал.
Всю неделю Молли успешно удавалось избегать Джейсона, и всю следующую неделю – тоже. Сэм несколько раз заезжал на ранчо, но Молли просила Ангелину солгать, что ее нет дома, хотя знала, он не поверит.
К субботе она упаковала вещи и собралась в Денвер, где намеревалась заключить контракт по поставкам лесоматериала железнодорожной корпорации «Рио-Гранд».
– Я готова, – сказала она Хоакину, проверяя ремни, стягивающие кожаный чемодан. – Едем. Не хочу опоздать на поезд.
Строительство железных дорог шло с невероятной скоростью, и спрос на древесину был высок. Подписание контракта о поставке леса на шпалы для железнодорожных веток входило в ее планы финансового возрождения «Леди Джей».
Молли ничего не сказала о своей поездке Джейсону Фоли, и он не спросил, куда она едет. Казалось, в случившемся отыскалась и положительная сторона: Молли обрела некоторую свободу. Но, хотя следы ударов хлыста уже зажили, за исключением нескольких шрамов, она не собиралась прощать дядю или же забывать о его поступке.
Стоя рядом с ней возле повозки, которая должна была доставить ее на железнодорожную станцию, Хоакин хмурился и качал головой.
– Мне по-прежнему не нравится, что ты едешь одна, – сообщил он, дословно повторяя сказанное прежде Ангелиной. – Почему бы мне не поехать с тобой? Или же ты могла бы взять с собой Ангелину! Кто будет твоим спутником?
– Это деловая поездка, – сказала Молли, – я обойдусь без спутников. Кроме того, вы оба должны остаться, чтобы присматривать за ранчо. У нас и без того крайняя нехватка рабочих рук.
– Все равно, мне не нравится, что ты едешь одна, hija! – настаивал Хоакин.
Он сдвинул сомбреро на затылок и схватился за одну из ручек чемодана. Вилли Барнер, высокий мускулистый ковбой, взялся за другую. Чемодан взлетел в повозку. Молли с помощью Вилли взобралась на высокое сидение.
Она подобрала юбку своего светло-коричневого дорожного костюма и поправила на груди такого же цвета болеро, прикрывавшего кремовую блузку из муслина. Ткань была достаточно легкой, чтобы, когда поезд покинет высокогорье и начнет проезжать пустыни, Молли не пришлось изнывать от жары. В то же время цвет блузки мог сделать менее заметными копоть и пыль, неизбежные в длительном путешествии.
Темно-коричневая шляпка с маленькими полями сочеталась с отделкой костюма и скрывала густые рыжие волосы, закрученные на затылке тугим узлом.
Они прибыли в Траке незадолго до отправления, и Молли поторопилась сесть в поезд. Ей нравился суматошный маленький городок с его разношерстным населением: золотоискателями, некоторые из которых все еще копались на отработанных участках; съехавшимися со всех уголков страны, чтобы после уменьшения добычи золота стать новой жизнетворной силой Траке, лесорубами; разрозненными скотоводами и всевозможными коммерсантами и торговцами…
Молли помахала Хоакину рукой. Он стоял на перроне с хмурым выражением обеспокоенности, застывшим на смуглом морщинистом лице.
Хоакин не уходил, пока поезд не тронулся. А что касалось Вилли Барнера, так одного лишь взгляда на его лукавую улыбку хватило Молли, чтобы догадаться, с каким нетерпением ожидает он времени, когда попадет наконец в близлежащий бордель Траке.
Пока поезд медленно тянулся по станции, Молли наблюдала, как город постепенно скрывается из вида. Двухэтажные здания на Фронт-стрит с пестрыми плакатами, рекламирующими товары, становились все меньше и меньше, поезд бежал уже вдоль кристально чистой реки. Дома всевозможных видов и размеров, от лачуг горнорабочих до трехэтажных викторианских особняков, усеивали каменистые склоны.
Молли гадала, какой же из них принадлежит прекрасной Лилиан Роуз, и как много времени Сэм Бренниган проводит у нее.
Она вздохнула, отводя взгляд от окна. Молли не хотелось себе в этом признаваться, но две прошедшие недели она скучала по Сэму, не в силах забыть то утро у конюшни и прикосновения его рук, таких больших, таких сильных… они стали невероятно нежными, когда он обхватил ее грудь и погладил сосок.
Его поцелуй разбудил в ней такие чувства, о существовании которых она даже и не подозревала.
Как бы бросив на себя взгляд со стороны, Молли показалась себе покинутой.
Сэм заставил ее ощутить себя женщиной, и более того… он заставил возжелать любви. При этой Мысли Молли испытала стеснение в груди. Всю свою жизнь ей хотелось, чтобы кто-то любил ее. Но за долгие годы одиночества, прожитые без любви близких людей, она приглушила в себе эту жажду любви.
Смирившись с длительностью предстоящей поездки, Молли откинулась на сидение, обитое темно-зеленым гобеленом, заставив себя выбросить из головы мысли о Сэме. Она ехала первым классом в шикарно оборудованном отель-экспрессе, заплатив за билет уйму денег, так что теперь вполне могла позволить себе расслабиться и отдохнуть.
Ее пальцы теребили тяжелые бархатные портьеры, занавешивавшие окна. Железнодорожная компания гордилась дорогостоящим комфортабельным оснащением вагонов и первоклассным обслуживанием отель-экспресса. В поезде был вагон-ресторан, где подавались самые разнообразные и изысканные блюда.
Сумев наконец расслабиться, Молли стала получать удовольствие от путешествия. Мелькающий за окнами ландшафт был весьма занимателен: подвешенные над глубокими ущельями изогнутые мосты, поросшие лесом зеленые склоны и открывающиеся с горной возвышенности величественные панорамы обширных долин Невады.
Поезд со свистом несся вдоль каменистого горного ущелья, когда вдруг высокий голубоглазый мужчина вошел в вагон и остановился рядом с ее сидением.
– Итак, мисс Джеймс, – Майкл Локе приветливо улыбнулся, – кажется наши пути снова пересеклись?
Молли удивленно обернулась.
– А, мистер Локе! Куда едете?
– Разрешите? – он указал на место рядом с ней.
– Конечно.
– Я еду в Денвер, – ответил он, – где должен встретиться с руководством одной фирмы, чтобы обсудить предстоящие контракты по поставкам леса. А вы случайно едете не в Денвер?
Майкл Локе хитровато улыбнулся и продемонстрировал тем самым ямочку на щеке. В его ярких голубых глазах вспыхнул интерес.
– Вы очень хорошо осведомлены, – сказала Молли. Она не могла решить, радость или тревогу вызвало у нее присутствие этого красивого мужчины. Конечно, гораздо безопаснее путешествовать со спутником, но Молли не была уверена, безопасен ли сам этот спутник.
– Моя работа требует осведомленности, – Майкл посмотрел из-за тяжелых занавесок на мелькающий за окном пейзаж. – Знаете ли, обычно я терпеть не могу ездить в поезде, но сейчас, оказавшись в такой очаровательной компании, даже рад этому путешествию.
Молли не ответила. Майкл выглядел потрясающе в своем желтом сюртуке и темно-коричневых брюках. Черные локоны, аккуратно подстриженные, небрежно ниспадали ему на лоб.
Молли заметила, как несколько дам, сидящих неподалеку, украдкой разглядывают его и одаривают соблазнительными улыбками. Она знала, что должна быть польщена его вниманием, но чувствовала прежнюю нерешительность.
На взгляд Молли Майкл Локе был как-то неестественно вежлив и чересчур уж льстив. И все же, она была рада обрести спутника.
– Предлагаю, мисс Джеймс, начать это путешествие с отказа от формальностей. Буду счастлив, если вы станете называть меня Майклом. А я могу называть вас Молли?
Предложение было вполне разумным, если учесть длительность предстоящего им путешествия, но Молли почему-то показалось обращение по именам довольно неприятным, однако, она согласилась.
– Конечно, – ответила любезно Молли.
– Уже почти полдень, – сказал Майкл, вытаскивая из кармана золотые часы, чтобы узнать время. – Почту за честь, если вы составите мне компанию в вагоне-ресторане. Уверяю вас, в отель-экспрессе великолепная кухня.
Молли и в самом деле проголодалась. – С удовольствием, мистер Локе… то есть, простите, я хотела сказать… Майкл.
– Тогда идемте.
Он встал и предложил ей руку.
Когда Молли поднялась, его голубые глаза окинули ее взглядом с головы до ног, и он одобрительно улыбнулся. Молли не знала, чувствовать ли себя польщенной или оскорбленной.
Что-то смущало ее в Майкле Локе. Он был умен и чертовски красив. Молли начала опасаться, как бы она не стала жертвой его неотразимых чар.
Поездка прошла без особых событий, и к концу путешествия Молли стало даже нравиться утонченное общество Майкла Локе. Он был очаровательным собеседником и вечно заботился, чтобы она ни в чем не испытывала неудобства.
Кроме того, Майкл был хорошо образован и мог рассуждать на любую тему, от сонетов Шекспира до «саквояжников» Юга. Однако, Молли не понимала, почему же ее не влечет к нему и почему ее мысли постоянно возвращаются к Сэму.
Она уже, наверное, в тысячный раз прокручивала в голове их последний разговор, спрашивая себя, что же он все-таки имел в виду, говоря «я хочу понять, что происходит между нами».
Ночью, лежа на полке, она слышала под стук колес его слова, произносимые низким голосом, и засыпала с ними, они звучали в ушах.
Сэм был прав: что-то есть между ними, и на это «что-то» она твердо решила любой ценой не обращать никакого внимания. Сэм был БРЕННИГАНОМ, а значит – ее врагом. Ведь отец Сэма убил ее мать! Как она может забыть об этом?
Но даже если бы и случилось ей забыть – что просто немыслимо – существует еще и судебная тяжба из-за земли, принадлежащей «Леди Джей», на которую также заявляют свои права Бренниганы.
И, наконец, была на свете Лилиан Роуз.
Молли не хотела думать о Сэме Бреннигане, и все же она не могла забыть его слов и чувств, которые он пробудил в ней.
Ее сны были наполнены постыдными образами: Сэм обнимал ее, целовал, прикасался к ней… Ночь за ночью она воскрешала в памяти каждый миг поцелуя. Она проклинала Сэма, обещала себе, что забудет вызванные к жизни чувства и попытается заинтересоваться Майклом Локе, и на какое-то время это ей даже удавалось, но опускалась ночь, приходил сон, и Сэм Бренниган снова держал ее в объятиях.
Молли не могла дождаться, когда же приедет наконец в Денвер и займется делами, чтобы думать только о «Леди Джей».
Выйдя из поезда в Шайенне, Молли и Майкл пересели на поезд, следующий до Денвера, и через четыре часа прибыли к месту назначения.
Молли, никогда прежде не бывавшей в Денвере, многолюдный город показался очаровательным.
– Денвер был основан в 1859 году, – рассказывал Майкл по дороге от станции к отелю, – через слияние «Южного плато» и «Вишневого ручья». Золото было обнаружено в пятьдесят восьмом, серебро – в шестьдесят четвертом. Теперь это один из богатейших населенных пунктов между Сан-Франциско и Сент-Луисом.
– Очень оживленный город, – заметила Молли, когда они проезжали по многолюдным улицам, заполненным всевозможным транспортом: от груженых подвод до элегантных черных экипажей.
Остановившись перед «Гранд-Отелем», Майкл выпрыгнул из кэба и, обхватив Молли за талию, повел ее по улице. Так как деловая встреча должна была состояться на первом этаже отеля, она и Майкл сняли комнаты именно в этой гостинице.
«Гранд-отель» был самой шикарной гостиницей города, и хотя Молли, останавливаясь в столь дорогостоящем отеле, испытывала чувство вины за непомерные траты, однако, было важно, чтобы железнодорожная компания отнеслась к ней, как к состоятельной землевладелице.
Когда носильщик погрузил чемодан Молли на тележку, Майкл взял ее за руку:
– Так значит, вопрос контракта решится сегодня вечером?
– Да. Я должна встретиться с Уильямом Джексоном Палмером, владельцем компании. Он уже поставлен в известность о моем предложении. Если все пройдет хорошо, встреча явится лишь формальностью, необходимой для подписания контракта.
– От всей души надеюсь, что так оно и будет, – сказал Майкл. – Я также непременно приду на встречу, так что увидимся вечером. А пока что я собираюсь смыть с себя всю дорожную грязь.
Молли кивнула:
– И я не откажусь принять ванну и немного вздремнуть.
Майкл улыбнулся:
– До вечера!
Молли нежилась в глубокой медной ванне, установленной в углу ее роскошного гостиничного номера. Вода в ванне была ароматизирована духами с запахом апельсинового дерева, теплая мыльная вода ласкала кожу.
Она вымыла волосы, добавила в воду еще несколько капель душистой жидкости и снова ненадолго погрузилась в благоухающую ванну.
Наконец, неохотно Молли выбралась из ванны, вытерлась толстым махровым полотенцем и, завернувшись в него, направилась к высокой двухспальной кровати, которая, как и стены комнаты, была зеленого тона. Изголовье и изножие были сделаны из меди. Атласное стеганое одеяло покрывало кровать. В углу располагался отделанный мрамором камин.
Маленький диванчик, выполненный в стиле королевы Анны, примостился у широкого окна, стоя у которого Молли наблюдала за оживленным уличным движением, очарованная в особенности лошадьми, тащившими за собой вагончики с людьми.
