Текст книги "Дуэль сердец"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Отец никогда не верил в серьезность стремления дочери управлять «Леди Джей», но он дал ей шанс, и за это она всегда будет ему признательна. Мел Джеймс по завещанию предоставил Молли возможность попробовать свои силы – в течение двух лет. Но если же она не справится, тогда… Молли больно было думать о продаже ранчо.
Она взглянула на дядю. Оказывается, не так-то просто было осадить этого человека: на его лице Молли не заметила ни тени смущения.
– Я вовсе не имел в виду, дорогая, что я в силах запретить вам попытаться управлять ранчо в течение двух лет, но, возможно, по истечении двух лет, когда дела «Леди Джей» придут в упадок совершенно, мы за него не сможем взять ту цену, которую могли бы взять сейчас.
– Но я не собираюсь продавать «Леди Джей» ни за какую цену! Я здесь выросла! Это мой дом! Я никогда ни за что не соглашусь продавать родной дом, учтите это, пожалуйста, дядя.
– Мне хотелось бы, чтобы вы поняли, дорогая, что речь идет не только о финансовой стороне вопроса. Будучи вашим опекуном, я несу и моральную ответственность за вашу судьбу. Тщетная и безуспешная попытка справиться с делами измотает ваши нервы и здоровье, я же обязан позаботиться о вас.
– Спасибо за заботу, дядя, однако, боюсь, мои нервы и здоровье в ТЩЕТНОЙ И БЕЗУСПЕШНОЙ попытке склонить меня к продаже ранчо можете измотать вы.
Молли отдавала себе отчет, что ведет себя крайне резко, но сдержаться не могла. Неожиданный нажим и настойчивое давление со стороны Бог весь откуда взявшегося дяди выводили ее из себя.
– Простите, – решила несколько смягчить грубость своих слов Молли. – Я очень расстроена скорбным известием о смерти тети и очень утомлена, сегодня у меня выдался нелегкий день. Впрочем, полагаю, и вы утомлены дорогой.
Джейсон молчал, ожидая, что добавит Молли.
– Ангелина покажет вам вашу комнату. Обед в семь, но я, скорее всего, попрошу, чтобы мне принесли поднос с едой в мою комнату.
– Хорошо, – Джейсон Фоли сдержанно поклонился, сохраняя непроницаемое выражение лица.
– С вашего позволения, – собралась уйти Молли.
– Мы продолжим разговор завтра, – сказал ей вслед Фоли.
Молли ничего ему не ответила, она и так, пожалуй, уже сказала много лишнего. Дверь тихо закрылась за ней.
Первый раз в жизни Молли почувствовала себя намного старше своих девятнадцати лет. Бремя управления ранчо было, конечно, достаточно тяжелым, но был вызов в этом бремени, и она этот вызов принимала.
Вот в чем она действительно не нуждалась, так это в осложнениях, возникших с появлением в «Леди Джей» ее новоиспеченного дяди.
ГЛАВА 3
Молли поднялась, когда еще не взошло солнце. Управление ранчо отнимало много времени и сил, и, к тому же, у нее совсем не было желания снова вступать в спор с дядей, по крайней мере, с самого раннего утра!
Ранчо крайне были нужны работники. Сегодня несколько человек она пошлет собирать отбившийся от стада скот для того, чтобы клеймить животных. Молли и сама намеревалась принять участие в поисках и доказать мужчинам, что женщина может справиться с обязанностями и ковбоя.
Сидя верхом на лошади, Молли сдвинула на затылок широкополую шляпу и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Был уже почти полдень. Она умирала от голода, но, похоже, в скором времени возможности поесть не предвиделось.
Молли направила Эль Труэно в гору. Уже целый час она ехала по следам копыт, замечая поломанные прутья. Один из быков, очевидно, отбился от стада.
Если не случалось чего-либо необычайного, соблазнительные телки удерживали быка в стаде, и потому Молли была уверена: с быком что-то произошло.
Увернувшись от ветки дерева и объехав нагромождение гранитных валунов, она услышала слабое мычание, разносящееся в чистом воздухе гор. Сердце Молли забилось чаще.
Звук был слабым, искаженным, он шел из-за горной гряды. Когда она пересекла гряду, причина мычания стала ей ясна. Ее бык Сатан увяз в болоте, по самую шею погрузившись в темно-коричневую грязь.
Молли натянула поводья лошади, остановившись неподалеку от огромного быка, которому ничего больше и не оставалось, как только мычать по поводу своего несчастья.
Отчаянные попытки высвободиться давно истощили его силы, и теперь он терпеливо ждал смерти.
Тени, мечущиеся по земле, словно листья, несомые водой со стремительностью горного потока, привлекли внимание Молли, и она посмотрела вверх. Грифы кружились над быком, голова которого, возвышаясь над болотом, постепенно погружалась в густую грязь.
Молли отвязала от седла веревку и сделала петлю. Раскрутив ее над головой так, что веревка засвистела, рассекая воздух, Молли искусно накинула петлю на голову быка.
Сатан не сопротивлялся, однако, ей пришлось несколько раз повторить бросок, пока петля не обхватила рога достаточно прочно.
Затянув веревку покрепче, Молли привязала второй ее конец к седлу и стала понукать Эль Труэно. Привычная к работе со скотом лошадь повиновалась. Длинная шея быка вытянулась, он замычал громче и завертел головой, но не предпринял никаких усилий сдвинуться с места.
Следующая попытка Молли вызволить быка потребовала от нее некоторого воображения. Она обвела лошадь вокруг дерева, чтобы использовать его как рычаг – что-то вроде лебедки.
Эль Труэно напрягся изо всех сил, веревка со скрипом терлась о ствол дерева, но по-прежнему все было безрезультатно.
Для успеха Молли понадобились изобретательность и сила воли. Отпустив поводья и спешившись, она вошла в болото.
С первым же шагом Молли погрузилась в грязь по колено, провалилась по пояс со вторым, и на мгновенье у нее мелькнула мысль: не станет ли она вместе с быком в конце концов добычей грифов?
Продвигаясь медленно, но решительно, она приблизилась к быку и обвязала веревку вокруг массивных задних ног животного. Молли твердо решила, что вызволит Сатана, чего бы ей это ни стоило.
Забыв о голоде, верхом на своем жеребце Сэм Бренниган пересекал гряду между Дубравными Горами и Кедровой Долиной.
Было время года, когда на всех ранчо разыскивают отбившийся от стада скот и клеймят животных. Сэму нравилось трудиться наравне с работниками, нравилось приятное возбуждение тяжелого физического труда.
Сэм любил разъезжать по восьми тысячам акров своего ранчо.
Свежий порывистый ветерок шевелил густые пряди его вьющихся белокурых волос. Легкий бриз смягчал жару дня.
Вдруг ветер донес до него звуки, ясно сказавшие Сэму, что он вот-вот обнаружит заблудившееся животное. Он искал его уже с полчаса, не сомневаясь, судя по жалобному мычанию, что оно попало в беду.
Пришпорив жеребца и объехав гранитный валун, Сэм увидел быка… и Молли Джеймс. Окинув взглядом происходящее, Сэм широко ухмыльнулся. Он остановился, наблюдая, как девушка пытается вытащить из болота быка. Разумеется, он не мог не помочь ей, но не утерпел, чтобы несколько мгновений не понаслаждаться забавным зрелищем.
Молли стояла позади огромного быка, плечом упираясь в его мощный зад.
– Тяни, Эль Труэно, тяни же! – приказывала она лошади, и вороной мерин старался изо всех сил.
Веревка туго натягивалась, седло трещало, конь бил копытами землю и громко фыркал, пытаясь осилить вес быка. Молли чувствовала, как дрожат и напрягаются под ее руками задние ноги Сатана. Казалось, он начинал понимать, что ему нужно делать.
Бык высунул свой розовый язык и закатил глаза, изо всех сил пытаясь задвигать ногами. Ему удалось продвинуться вперед всего лишь немного, но достаточно для того, чтобы Молли потеряла равновесие и плюхнулась в грязь по самые плечи.
– Черт побери, Сатан! – выругалась она, отплевываясь от грязи. – Неужели же нельзя сообразить вновь поднатужиться? Ты ведь умрешь здесь, в этом болоте, если останешься стоять!
Сэм Бренниган подъехал к краю болота, в его руке была веревка, он уже делал петлю.
Молли хотела было крикнуть «Нет! Не делайте этого!», хотела сказать, что не имеет желания быть в долгу у Бренниганов и не нуждается ни в помощи Сэма, ни в чьей-либо еще, но на карту была поставлена жизнь быка, и некоторые вещи поважнее семейной гордости.
Да Сэм и не спрашивал Молли, помочь ли ей. Он мастерски набросил петлю Сатану на рога. Молли затянула его веревку.
Оглянувшись, она увидела, что Сэм старается вытащить быка точно таким же способом, каким недавно пыталась помочь Сатану и она сама, приспособив дерево и веревку под рычаг и лебедку.
– Ваш бык здорово ослаб, – сказал Сэм. – Если эта затея не сработает, я присоединюсь к вам. Милое купание, не правда ли? Но не волнуйтесь, мы вытащим его так или иначе!
От его слов Молли почувствовала облегчение. Он хотел помочь, и не имело для него значение, какой ценой.
Намерение Сэма ее удивило.
– Спасибо, мистер Бренниган, – только и могла она сказать.
Молли снова уперлась плечом в зад Сатана, и на этот раз тянули быка две лошади: Эль Труэно и Джилгамеш. Бык продвигался сначала медленно, затем все быстрее. Молли толкала Сатана изо всех сил, похлопываниями одобряя его усилия и побуждая тем самым к окончательному высвобождению из трясины.
Она не ожидала, что он, приблизившись к краю, вдруг возьмет и просто-напросто выпрыгнет из болота, она не думала, что у него найдутся силы для прыжка.
Но вышло, что какое-то мгновение она упиралась в твердую стену бычьей плоти, а в следующее уже плюхалась лицом в жидкую грязь.
Молли отчаянно барахталась, отплевывая болотную жижу, набравшуюся в рот. Сэм смеялся от всей души, когда, откашливаясь и фыркая наподобие лошади, она показалась, встав на ноги, над болотом.
Вежливо отведя глаза в сторону, но по-прежнему ухмыляясь, он занимался распутыванием веревки на рогах быка, пока Молли выбиралась на сухую землю.
Она была в грязи с головы до ног. Только глаза, словно два огромных голубых блюдца, сверкали на чумазом лице.
– Вы находите все это весьма забавным, не так ли? – насупилась Молли.
От слоя грязи она чувствовала себя неуклюжей, неповоротливой и ей хотелось убить Сэма Бреннигана за его ухмылку!
Сэм перестал сматывать веревку и обернулся к ней. Под светлыми усами губы изгибались в откровенной улыбке. В глазах плясали веселые чертики.
– Да, мисс Джеймс, вы правы, я нахожу это весьма забавным.
– Ничего забавного здесь нет!
Она удрученно опустилась на землю, вытерла грязь с лица и целыми горстями стала соскребать со своей одежды влажное месиво. Потом Молли отжала темную жидкость из косы, и неожиданно для себя самой начала смеяться.
Сначала Молли просто усмехнулась, затем хихикнула и, наконец, расхохоталась во весь голос. Смех клокотал у нее в горле, сотрясая тело до тех пор, пока не заболели бока.
Сэм смеялся вместе с ней громко, искренне, не сдерживаясь.
– По крайней мере, вы вытащили своего быка, хотя и пришлось искупаться в болоте, – напомнил он ей о главном, помогая подняться.
Она сплюнула грязь, протерла глаза и снова рассмеялась.
– МЫ вытащили быка, мистер Бренниган. МЫ! Я ваша должница!
Молли оглядела себя.
– А сейчас, если вы меня извините, я спущусь к ручью и смою с себя эту болотную жижу.
Она повела с собой Эль Труэно и, подойдя к ручью, прямо в одежде вошла в воду. Окунувшись с головой, она позволила течению смыть с себя верхний слой грязи. Со вздохом облегчения вынырнув на поверхность, Молли снова ушла под воду.
Горный ручей не был глубок. Даже в середине вода доходила ей только до пояса. Она расплела тяжелую косу и легла на спину. Плавая, Молли предоставляла возможность прохладной воде вымыть ей волосы. Быстрое течение играло рыжими прядями. Молли наслаждалась ощущениями.
Уже ради удовольствия она окунулась еще несколько раз и, наконец, вышла на берег, очень довольная купанием.
– Боже мой, как хорошо, – сказала Молли Сэму, Бреннигану, чувствуя, что стала легче фунтов на десять, не менее.
Сэм ничего не ответил.
– Мне кажется, искупавшись в реке, я стала другим человеком, – добавила Молли.
Никакой ответной реплики для поддержания беседы со стороны Сэма по-прежнему не было слышно. Не последовало ответа и через минуту.
Молчание вынудило Молли поднять глаза на Сэма Бреннигана, и она обнаружила, что он уставился на нее, как умирающий с голода смотрит на жаркое. Взгляд его карих глаз, скорее даже дымчато-зеленых, нежели карих, какими они запомнились ей с прошлой встречи, вызвал у Молли дрожь от макушки до кончиков пальцев, сердце учащенно забилось, дышать стало труднее.
– Мистер Бренниган, – сказала она, подходя ближе и беспокоясь, все ли с ним в порядке, – вы хорошо себя чувствуете?
Сэм Бренниган вел с собой отчаянную борьбу. Он хотел заговорить, но не доверял своему голосу и опасался, что слова выдадут еще более, чем молчание, необычность его состояния.
Купающаяся Молли Джеймс, даже полностью одетая, была, возможно, самым чувственным выражением женственности, которое ему доводилось когда-либо видеть. Мокрая ткань бриджей прилипла к телу, обрисовав округлость бедер, рубашка натянулась на груди, под ней отчетливо выделялись темные круги сосков. Распущенные волосы струящимся каскадом ниспадали до талии. Огромные голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, отражали свет ручья. Струйки воды, поблескивая на солнце, сбегали по щекам.
Сэм почувствовал напряжение в паху и желание овладеть девушкой прямо сейчас, здесь, на берегу ручья.
– Мистер Бренниган? – вновь произнес мягкий голос, в котором слышались нотки смятения.
Молли не знала, что и думать.
Сэм прочистил горло и отвернулся, твердо намереваясь привести в порядок свои чувства и сдержать нестерпимое желание.
– Прошу прощения, мисс Джеймс, – снова поворачиваясь к ней, извинился он, беря себя в руки. – Боюсь, мои мысли были далеки от ваших слов. Простите.
Слова давались ему с трудом.
– В это время года очень много работы у всех нас.
– Не могу не согласиться, и я вас прекрасно понимаю и хочу, чтобы вы знали, как высоко я ценю вашу помощь. Не думаю, что справилась бы без вас. Не сомневаюсь, Сатан вам также очень благодарен за спасение.
Сэм попытался удерживать взгляд на ее лице. Один беглый взор – и его самообладание улетучится, как будто и не было никогда у Сэма твердой воли.
– Я уверен, вы бы и сами справились, мисс Джеймс, – сказал он несколько сухо. – Мне пора возвращаться к своим делам.
Он вскочил на лошадь и подождал, пока девушка сядет на свою.
Подойдя к Эль Труэно, она, не касаясь стремени, взлетела в седло, оперевшись на луку седла, и победоносно взглянула на Сэма. Он выдавил улыбку.
Молли проказливо усмехнулась, явно довольная тем, что он оценил ее проворство.
– Это был трудный день, мистер Бренниган, – сказала она. – Еще раз спасибо!
Молли тронула поводья.
– Минутку, мисс Джеймс, – крикнул Сэм ей вдогонку.
Она остановилась.
– Это не мое дело, но рано или поздно ваша одежда станет причиной больших неприятностей. Я советую вам переодеться в симпатичное простенькое платье, иначе… гм… кто-нибудь однажды обязательно воспримет ваши бриджи… гм… как определенное приглашение, и может случиться, что один из ковбоев округи, с кем это произойдет, окажется еще менее сговорчивым, чем ваш бык.
Краска залила лицо Молли.
– Вы совершенно правы, мистер Бренниган, это не ваше дело! Но, к вашему сведению, я уверена, что большинство мужчин посчитают женщину более желанной именно в «симпатичном простеньком платьице», нежели покрытую грязью, потом и одетую в грубые бриджи.
Пришла очередь Сэма усмехнуться. Он оглядел округлые формы ее ягодиц поверх седла и высокую выпуклость груди.
– Это, мисс Джеймс, говорит о том, что вы можете прекрасно стрелять и знать, как делать петлю и бросать веревку, но вам еще чертовски много нужно узнать о мужчинах. До свидания, мисс Джеймс.
Он коснулся полей своей шляпы, развернул лошадь и направился прочь от Молли.
Весь обратный путь к себе на ранчо Сэм ехал, ухмыляясь.
Молли пригнала быка обратно в долину, хотя в этом и не было необходимости, Сатан нашел бы дорогу и сам. Он был чрезмерно счастлив высвободиться из болота и вернуться к своему гарему.
К тому времени, как Молли добралась до разбитого на день лагеря, ленч уже закончился и мужчины вернулись к работе, но Хоакин, заметив ее, направил свою кобылу ей навстречу.
Худое лицо мексиканца с его резкими чертами и высокими скулами по мере приближения все более расплывалось в усмешке:
– Я знал, что рано или поздно аппетит приведет тебя обратно, hija[3]3
Нija (ucn.) – дочь, дочка.
[Закрыть], – сказал он.
Хоакин частенько называл Молли дочкой.
– Я приберег для тебя немного мяса и сыра. Если ты собираешься мериться силами с Сатаном, лучше тебе перекусить.
Молли утолила голод.
– Спасибо, padrino[4]4
Padrino (ucn.) – крестный отец.
[Закрыть], – сказала она.
Молли звала Хоакина крестным отцом. Они с Ангелиной практически вырастили ее. С Хоакином Молли проводила значительно больше времени, чем с родным отцом.
Vagero[5]5
Vagero (ucn.) – пастух, ковбой.
[Закрыть] Хоакин был старшим сыном одной из древнейших калифорнийских семей. Некогда Санчесы были богаты, но, после того как в Калифорнии нашли золото, жадные североамериканцы согнали семью Санчесов, как и сотни других семей, с их родной земли.
Судьи не слишком-то сочувственно относились к бедственному положению разорившихся людей и редко когда брались помочь, так что Санчесы, как и многие другие жители Калифорнии, остались без средств к существованию и вынуждены были искать работу, где только могли найти.
Хоакин верой и правдой служил Мелу Джеймсу почти пятнадцать лет. На ранчо он был sequndo[6]6
Sequndo ( ucn.} – второй.
[Закрыть] – вторым после отца Молли.
Хоакин снял сомбреро и провел ладонью по блестящим, все еще черным, несмотря на возраст, волосам. Он оглядел влажную одежду Молли и ее взлохмаченные волосы, уже подсохшие на ветру.
– Я не уверен, кто же выиграл поединок, ты или Сатан? Вы оба, признаться, выглядите не на все сто!
– Думаю, Сатан все еще сидел бы в болоте, если бы не Сэм Бренниган, – честно призналась Молли, отламывая себе еще кусочек мексиканской лепешки. – Он подоспел как раз вовремя.
Хоакин улыбнулся, обнажив ряд белых зубов, сверкнувших на фоне смуглой кожи обветренного лица:
– У сеньора Бреннигана нюх на неприятности, как у жеребца на кобылу. Ну и что ты думаешь о Большом Сэме?
– Он и на самом деле очень большой. Пожалуй, я скажу даже, что он произвел на меня неплохое впечатление, но не стоит торопиться с выводами. Он ведь Бренниган, а папа всегда говорил, что нельзя доверять Бренниганам.
– Я давно твержу тебе, дочка, твой отец относился с предубеждением ко всему, что касалось соседей. Мне лично кажется, Бренниганы – прекрасная семья. Конечно, когда твой отец был жив, я не смел говорить ничего подобного, но теперь нет смысла скрывать свое мнение.
Кобыла Хоакина покусывала поводья и била копытом землю.
– Не позволяй прошлому омрачить будущее! – посоветовал ковбой.
Молли кивнула. Хоакин, как и Ангелина, считал, что длительная вражда с Бренниганами должна однажды закончиться, и вроде бы Молли с этим соглашалась, но в то же время она чувствовала, что не найдет покоя до тех пор, пока не добьется некоторой уступки от соседей за всю ту боль и долгие годы одиночества, причиной которых были Бренниганы.
К тому же, рассуждала Молли довольно здраво, исключительное владение перевалом и окрестной землей значительно увеличит доход ранчо «Леди Джей».
«Однажды я увижу, как свершится правосудие», – частенько говорил ее отец. Маленькая девочка слушала и запоминала, желания ее отца становились ее желаниями. «Когда-нибудь я заставлю их заплатить за все!» – уверял дочь Мел.
Одного года, проведенного Шеймусом Бренниганом перед смертью в тюрьме, едва ли было достаточно, по мнению отца Молли, для искупления вины. Мел поклялся, что рано или поздно отыщет способ свести счеты с ненавистным ему семейством.
Однако, Мела Джеймса уже не было в живых. Он умер, так и не сведя счеты с соседями. Но теперь его дочь, Молли, заявила свои права на перевал, как на землю ранчо «Леди Джей», свято веруя в то, что поступает она правильно.
Молли наняла адвоката из Сакраменто-Сити. Она не сомневалась, что тяжбу выиграет. После того как процесс закончится, частично ее жажда мести будет удовлетворена, ну а что дальше делать с Бренниганами, она решит потом, сейчас же у нее много других более важных дел.
– Мне пора возвращаться к своей работенке, – сказал Хоакин, прерывая ее рассуждения.
Молли кивнула.
– А я съезжу к Сахарной Голове, – сказала она. – Наверняка там у реки найдется наш отбившийся от стада скот.
– Хорошо, дочка, лады!
Хоакин помедлил, затем ухмыльнулся, от уголков темных глаз разбежались лучики морщинок.
– На этот раз только постарайся-ка не потеряться! Возвращайся вовремя!
Молли улыбнулась, махнула рукой и направилась к горе, виднеющейся вдалеке. До захода солнца было еще много времени.
Молли просто умирала от голода. Она уже ехала домой. Сегодня ей довелось неплохо потрудиться, но работа оставляла голову незанятой, и вышло, что Молли большую часть дня предавалась раздумьям.
Ее мысли лишь на короткое время задерживались на опекуне, снова и снова возвращаясь к Сэму Бреннигану. Широкоплечий, с узкими бедрами и веселой ухмылкой на лице, он выглядел чрезвычайно привлекательно. Ей припомнилось, как солнце блестело на его золотистой бороде, а легкий ветерок шевелил белокурые волосы под широкополой шляпой.
От одного лишь воспоминания о его внушительной фигуре и манере садиться верхом на лошадь, у нее перехватило дыхание. Она могла, конечно, скрыть свой интерес к Сэму от Хоакина, но, к несчастью, не от самой себя.
Как жестоко может порой обернуться судьба, думала Молли. Бренниган, глава семьи, погубившей ее семью, кажется ей гораздо более привлекательным, чем любой другой мужчина на свете!
Но, должна была признать это Молли, Сэм Бренниган оказался вовсе не таким, как она его себе представляла. Молли чувствовала в нем искренность и честность, редко встречаемые среди мужчин.
Отец описывал Сэма как пренебрегающего нравственными устоями человека, злого интригана и соблазнителя женщин. Мел говорил, что Сэм, будучи на семь лет моложе матери Молли, был влюблен в Коллин.
Молли находила влюбленность Сэма в ее мать омерзительной. Образ доброй женщины с ясными голубыми глазами, смуглой кожей и сияющей улыбкой занимал в ее душе особенное место.
Неужели это правда, что Сэм желал Коллин и ухаживал за ней, добиваясь ее расположения, как это делал и Шеймус, его отец? Сэм не произвел на Молли впечатление мужчины подобного сорта, но у нее в этом отношении было слишком мало опыта, чтобы быть в чем-либо уверенной.
Она встречалась лишь с одним молодым человеком, Ричардом Энтони, красивым юношей высокого роста с соломенного цвета волосами. Ричард просто-напросто преследовал ее, умоляя выйти за него замуж и остаться в Чикаго. Сам он собирался продолжить бизнес своей семьи. Но «Леди Джей» была для Молли важнее, и она честно сказала ему об этом.
Он не сдался и не прекратил преследовать ее, хотя Молли неоднократно предупреждала, что все его ухаживания бесполезны.
Она много времени проводила с Ричардом и даже целовалась с ним, но никогда не чувствовала ничего похожего на то возбуждение, которое один лишь взгляд карих, нет, дымчато-зеленых глаз Сэма Бреннигана вызывал у нее.
Ричард был молодым парнем, восторженным, милым, а Сэм Бренниган – мужчиной, и Молли впервые в жизни при встрече с мужчиной ощутила себя взрослой женщиной.
Por Dios![7]7
Por Dios (исп.) – ради Бога.
[Закрыть] – взмолилась она, переходя на испанский, который был для нее таким же родным языком, как и английский, и замолчала, осознав, что слова, произносить которые она и не думала, вырвавшись непроизвольно, слетели с ее губ.
Ну почему этим человеком должен был оказаться именно он? Из всех людей, живущих на земле, почему ее привлек именно Бренниган?
Так или иначе, решила Молли, все это не имеет большого значения, потому как Сэм, не считая его несколько странного поведения у ручья, едва ли обратил на нее много внимания. Они почти не знали друг друга. Определенно, она делает из мухи слона.
Думать так, сочла Молли – лучший способ избавиться от тревоги и сдержать неумолимо пробуждающиеся чувства. Она не хотела иметь что-либо общее с Бренниганами, тем более с главой их семейства – Сэмом.
