Текст книги "Мимолетное знакомство (ЛП)"

Автор книги: Кэсси Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Ванная здесь, – говорит Нейт, открывая дверь позади себя. – Я постараюсь не забывать опускать сиденье для тебя. – Он подмигивает, так что я понимаю, он шутит, и когда я прислоняюсь к дверному проему, чтобы заглянуть внутрь, не могу поверить, насколько огромна ванная. Красиво выложенная плитка с открытым душем, наподобие тех, что вы можете увидеть в журнале по дизайну. Определенно, Эми и Джек недавно сделали здесь ремонт. Никаких шансов, что это место выглядело также, когда Нейт учился в старшей школе.

Он подходит к своему шкафу, достает одеяло и две подушки, затем расстилает одеяло на полу. Обходит импровизированную постель и стелет простыни на свою настоящую кровать, подготавливая ее для меня. Он взбивает подушки с театральным хлопком, и затем указывает руками.

– Это все твое, – говорит он.

Я забираюсь в постель, и она мягче, чем я могла себе представить. Мои колени утопают в перине, пока ползу на другую сторону, и я ловлю себя на мысли, что рада тому, что у Итана дешевый громкий секс с его новой девушкой, потому что этот матрас гораздо лучше того, что в моей гостевой комнате. Я пытаюсь сказать себе, что мой комфорт никак не связан с тем, что Нейт настолько близко. Он накрывает меня одеялом, затем с нежной улыбкой на лице встречается со мной взглядом. Его взгляд задерживается, и у меня такое чувство, словно он хочет что-то сказать, но вместо этого просто шепчет:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Нейт скользит кончиками пальцев вдоль одеяла, и затем разворачивается и входит в ванную, закрыв за собой дверь. Я поворачиваюсь на бок и наблюдаю в щель под дверью за тенями от его ног. Вся постель пахнет им, я возвращаю голову на подушку и вдыхаю. Это не одеколон или нечто подобное, что вы можете купить, это сочетание чистоты и свежего воздуха, которое присуще ему, и я хочу набрать его в бутылку, чтобы забрать с собой домой. Что-то мне подсказывает, что запах не был бы столь притягательным, если бы Нейта не было рядом, но я отталкиваю эту мысль подальше.

Нейт выходит из ванной, одетый в серую футболку и голубые шорты, и когда он тянется выключить свет, я зову его.

– Да?

– Тебе не обязательно спать на полу, – говорю я, сжав губы, когда оттаскиваю простынь, чтобы освободить для него место.

– Ты уверена?

Я уверена, что, скорее всего, это глупый шаг с моей стороны. Но я хочу, чтобы он был в этой постели рядом со мной. Я не могу этого отрицать.

– Ты уже был во мне, – говорю я, пытаясь поддразнить его. – Делить кровать, по сравнению с этим, ничто.

Когда наши глаза встречаются, моя предполагаемая шутка кажется слишком глубокомысленной. Но губы Нейта приподнимаются в полуулыбке, и он, так или иначе, забирается в постель.

Я лежу на боку, а он – на спине, хотя могу сказать, что он хочет повернуться в мою сторону. Возможно, из-за того, что я в постели, или потому, что он всегда так спит, я не знаю. Он смотрит на меня, и я улыбаюсь, надеясь, что он поймет, что я не против того, чтобы он двигался. Мы ощущаем неловкость, словно пара подростков; это в какой-то степени мило и определенно сводит с ума. Наконец-то, он поворачивается, его глаза по-прежнему прикованы ко мне, и я не могу отвести взгляд. Не хочу. Лунный свет, льющийся через окно позади меня, отбрасывает самое красивое сияние на его лицо. Голубоватое и немного неясное, словно я в каком-то легком тумане. Нейт улыбается этой довольной, ленивой улыбкой, словно ни в одном месте мира ему не было бы лучше, чем здесь, в этой постели со мной.

– Ты будешь здесь, когда я проснусь? – спрашивает он.

Это мог бы быть мстительный вопрос, учитывая то, как я повела себя в последний раз, когда мы были в одной постели. Но он так тихо спрашивает, что больше похоже на желание, чем на что-либо другое.

– Да, – шепчу я.

Мгновение он смотрит на меня, затем тянется и заправляет прядь волос мне за ухо, кончиками пальцев нежно скользя по моей щеке. Его прикосновение оставляет горячий след на моей коже, заставляя меня желать большего. Это опасное, прекрасное чувство. Он быстро убирает руку со вспышкой сожаления, промелькнувшей на лице. Мне это не нравится; я больше предпочитаю улыбку, которую видела мгновением раньше.

Возможно, это от того, что я соскучилась по тому, чтобы вот так просто спать с кем-то, или, возможно, от того, что я соскучилась по ощущению чьей-то кожи, я не знаю. Но я тянусь и переплетаю наши пальцы, соединяя наши руки.

Закрываю глаза и засыпаю намного крепче, чем за все эти последние месяцы.

Глава десятая

Утренний воздух прохладен и свеж, и солнце сияет очень ярко, предвещая наступление прекрасного дня. Джесса, Бен, Габби и Мадлен идут перед нами, прокладывая новую тропинку по мягкой зеленой траве в поле позади дома Райтов. Мы с Нейтом плетемся за ними, через каждые пару шагов, улыбаясь, смотрим друг на друга. Иногда первым отворачивается он, иногда – я. Но наши глаза всегда находят друг друга, от чего внутри меня разливается тепло.

Прошлой ночью я осталась с ним и утром все еще была там, как и обещала. Когда мы проснулись, наши руки и ноги были переплетены: его левая рука онемела от того, что на ней всю ночь лежала моя голова, а моя нога затекла, с середины ночи застряв в ловушке между его икрами. Он массировал мою ногу до тех пор, пока она вновь не обрела чувствительность, а я скользила пальцами вниз по его руке, помогая привести ее в чувство. Мы смеялись и дразнили друг друга до тех пор, пока наконец-то, не скатились с кровати, и покинув его комнату, я почувствовала боль, совершенно непохожую на ту, которую испытывала, когда покидала его в отеле ранним утром после того, как мы переспали.

В душе я слишком долго и слишком много думала о том, что должна и не должна чувствовать, и дала себе слово держать с ним дистанцию, только для того, чтобы защитить свое сердце. Потом я увидела его за завтраком, когда он рассказывал Мадлен глупую историю о троллях, в попытке заставить ее съесть яйца, и поняла, что не смогу держаться в стороне от него. В любом случае, какая теперь разница? Через четыре дня он вернется в Колорадо, а я – в Техас, и на этом все закончится. Что неправильного в том, чтобы наслаждаться этим, пока есть возможность? Мне просто нужно быть осторожной. Я смогу быть осторожной.

Джесса и Габби держат Мадлен за руки, раскачивая ее в воздухе во время ходьбы. Я помню, как делала также, будучи маленькой, когда мои родители все еще были вместе. Это одно из моих самых ранних воспоминаний и одно из тех немногих, которые у меня есть, с тех пор, когда мы были вместе, как семья. Пронзительный хохот Мадлен, пока она качается взад-вперед, звучит так, будто это лучшее время в ее жизни.

– Знаешь, – говорит Джесса, – помню, когда мама и папа качали так Бенни, и его руки выскользнули из их. Он приземлился на спину. – Она смеется так, как любая сестра смеялась бы над злоключением одного из ее младших братьев и сестер.

– Так вот, что произошло, – смеется Нейт, глядя на свою сестру, словно это разумное объяснение тому, что он всегда думал, будто с Беном было что-то не так.

– Ну, если вы спросите меня, думаю, Нейт определенно показывает классические признаки сильного удара головой, – говорит Бен.

– Тебя никто не спрашивал, – смеясь, отвечает Нейт. Он подмигивает мне, прежде чем посмотреть вперед, и все внутри меня трепещет.

Бен игнорирует его.

– Помнишь, когда он побрился в средней школе? Так неровно. – Он оглядывается на своего брата, указывая на его голову.

Нейт притворяется обиженным.

– Моя голова практически идеальной формы. И лысым я выглядел круто. – Он наклоняется настолько близко ко мне, что я чувствую ухом его щетину. – Я на самом деле выглядел круто.

С волосами, без волос. Не представляю, что Нейт может плохо выглядеть.

– Каждый выглядит круто побритым налысо, когда это его выбор, – говорит Джесса. – Как только проявится семейное облысение Райтов, вы по-другому запоете.

– Всегда есть "Регейн"[5]5
  Rogaine – препарат против выпадения волос


[Закрыть] , – смущенно потирает затылок Бен.

Габби пытается быть незаметной, отклоняясь назад, чтобы получше рассмотреть его ситуацию с волосами, и я смеюсь. Мадлен вырывается от Габби и Джессы и опережает нас, ее длинные, вьющиеся каштановые волосы развеваются позади нее. Джесса бежит за ней и, наконец, поймав ее, щекочет, и они обе падают на землю в приступе смеха.

– Я хотела сказать тебе, – говорит Габби. – Мы с Беном собираемся вечером поужинать с Итаном и Эмили. – Она медленно поворачивается и смотрит на меня настороженными глазами, словно переживает по поводу моей реакции. Я не ожидала, что она будет проводить все свое время со мной. Какой смысл приглашать Итана, если бы его собирались отнести к статусу непрошеного гостя, изолированного от лучшего друга? Я сказала, что не против его приезда, и, думаю, что до сих пор так себя и вела.

– Надеюсь, вы повеселитесь, – говорю я ей.

– Где, черт возьми, вы собираетесь ужинать? На заправке у главной дороги? – Нейт смеется над своей шуткой, получая удовольствие от самого себя. Не могу солгать, это довольно очаровательно.

– В округе ничего нет? – я осознала, за те несколько дней, что нахожусь здесь, я не покидала границы имения, и не особо обращала на все это внимание по дороге к дому в тот день, когда прилетела.

– В округе меньше, чем ничего, – объясняет Нейт. – Как думаешь, почему у нас так много дел здесь в доме? Это автономная развлекательная среда.

– Мы собираемся в местечко неподалеку от Ричмонда, – говорит Бен, словно нет ничего особенного в том, чтобы ехать час только для того, чтобы поужинать с другом. За последние полгода, с тех пор как мы с Итаном расстались, я хотела обнять Бена за то, что он так хорош в этом. За то, что он на моей стороне, но способен сохранить Итана, как друга, даже не одобряя его поступка.

– Эй, – говорит Нейт, скользя рукой по моей, тем самым привлекая мое внимание. Его пальцы оставляют после себя горячий след, и я вздрагиваю. – Как ты смотришь на то, чтобы я приготовил для тебя ужин?

Четыре дня, Келли. Четыре дня. Будь осторожна.

Я улыбаюсь ему.

– Замечательно.

Нейт стоит за кухонным островком, аккуратно нарезая ломтики свежего хлеба. Должна признать, что действительно впечатлена тем, насколько серьезно он воспринимает предложение приготовить для меня ужин. Я ожидала макароны с сыром или какой-нибудь другой холостяцкий "деликатес", но он действительно старается. Окончательно расправившись с хлебом, он укладывает четыре кусочка на разделочную доску, проверяя, насколько они подходят для поджаривания. На плите стоит тарелка, полная жареного бекона, и мой желудок урчит. Ранее я спрашивала его, могу ли чем-то помочь, отчасти из вежливости и частично в целях ускорения этого процесса, чтобы мы могли поесть. Он решительно отказался, заявляя, что я "смотрю, как работает мастер".

– Что ты...

Нейт поворачивается и нежно прикладывает палец к моим губам, тем самым сдержанно заставляя меня замолчать.

– Мне нужно сосредоточиться, Келли, – говорит он. Я практически смеюсь; то, как он пытается превратить сэндвич в искусство, так мило.

Он кладет хлеб в тостер, затем начинает нарезать помидор, так же ровно, как и нарезал хлеб. Он входит в ритм как раз тогда, когда Эми проходит мимо кухни, а затем возвращается, останавливаясь в дверях.

– Сэндвичи, Нейт? – спрашивает она, качая головой. – Не так надо ухаживать за девушкой.

Плечи Нейта опускаются, и он бросает нож на разделочную доску.

– Никто ни за кем не ухаживает, мам. Думаю, она та, кто не поддается ухаживаниям. – Он поворачивается и подмигивает мне, нежно улыбаясь.

Несколько дней назад я бы подумала, что он учтивый, но теперь... Я просто не уверена. Думаю, мой желудок хочет доказать, что он все-таки не прав, потому что бабочки задействованы в полную силу.

Эми смеется, словно она не верит тому, что только что услышала.

– Ох, дружок. Ни одна не способна устоять перед ухаживаниями. Нам всем нравятся ухаживания.

– Пап! – кричит Нейт, раскладывая ломтики помидора на доске.

Джек показывается в дверях через несколько секунд, обнимая Эми за талию. Она располагает свою руку поверх его, и я ловлю себя на мысли, что немного завидую тому, как мило они выглядят. Мои родители едва могли находиться вместе в одной комнате, когда были женаты.

– Мама снова говорит об ухаживаниях, – говорит он, стараясь звучать недовольно, но терпит фиаско.

– Он не нуждается в твоих советах, – говорит Джек, с любовью глядя на свою жену. – Он учился у лучшего.

Эми, смеясь, откидывает голову назад.

– Ты – опытный ухажер.

– Кто-нибудь, пожалуйста, скажите еще раз "ухаживания", – говорит Нейт с наигранным раздражением.

– Уха-а-аживания, – пронзительно кричит Мадлен, вбегая в кухонную дверь, и мы вчетвером взрываемся от смеха.

– Давайте, оставим их, – говорит Джек, мягко выталкивая Эми за дверь.

– Прибери за собой беспорядок, Нейт, – Эми подмигивает мне, прежде чем берет Джека за руку и выходит.

– Я люблю твою семью, – говорю я, утащив маленький кусочек бекона с тарелки на плите. Есть что-либо вкуснее бекона? Ответ: нет.

– Ты бы не любила их так сильно, если бы росла с ними, – Нейт сосредоточен на намазывании слоя майонеза на тост.

Я понимаю, он всего лишь поддразнивает меня, и я бы не ожидала от него ничего другого, но хочу сказать ему, что расти с ними намного лучше, чем как росла я с двумя родителями, которые постоянно кричали друг на друга, пока однажды мой отец ушел и не вернулся. Но мы хорошо проводим время, и я хочу, чтобы все было легко. Поэтому делаю глубокий вдох и проглатываю слова, которые вертятся у меня на кончике языка.

Нейт смотрит на меня с печальной улыбкой на его красивом лице.

– Я сказал что-то не то, да?

Я не знаю, как ему всегда удается видеть то, что я пытаюсь скрыть.

– Нет, – качаю я головой, вероятно слишком быстро для правдоподобного ответа. По-прежнему улыбаясь своей лучшей улыбкой.

– Лгунья. – Он дотрагивается своей рукой до моей, и Боже... его улыбка просто заставляет меня светиться изнутри.

Мне кажется, я должна что-то ответить, но я жду слишком долго и пока думаю, что же сказать, тишина слишком затягивается. Слишком поздно. Нейт, похоже, уже продолжает дальше, сконцентрировавшись на том, чтобы закончить наш ужин. Он идет к холодильнику и достает контейнер с картофельным салатом, который по его словам он приготовил ранее. Он нарезает сэндвичи по диагонали и кладет на каждую тарелку две солидные порции картофельного салата. Украшает каждую тарелку веточкой петрушки, стараясь, чтобы это выглядело красиво. Поразительно, но ему это удается.

– Я впечатлена, – говорю я ему. Не из-за того, что он приготовил деликатес или нечто грандиозное, а потому, что это просто, но выглядит восхитительно.

– Сэндвичи моего собственного приготовления. У меня еще весьма хорошо получается заказывать пиццу.

Он поднимает тарелки, я хватаю наши напитки, и мы направляемся к столу на веранде. Два комплекта столового серебра лежат на милой клетчатой скатерти, и стоят две зажженные свечки. Я приподнимаю бровь.

– Это цитронелла[6]6
  Цитронелла – средство от москитов


[Закрыть], – быстро добавляет он в свою защиту. – От комаров.

Я не могу сдержать смех.

– Это похоже на ухаживаниеее.

Он смотрит на меня, и есть что-то в его взгляде. Возможно, надежда... Не знаю. Но чтобы это ни было, это мешает мне отвести взгляд.

– Я думала, ты не умеешь ухаживать.

– Твои слова, не мои. – Мне не стоило этого говорить, но маленькая часть меня рада, что сказала. Чтобы держать рот на замке и прежде чем совершу промах и скажу еще что-нибудь, чего не планирую, я откусываю сандвич, который просто... восхитителен. Я пробую картофель, и он тоже суперский.

– Ты усовершенствовал сэндвич, Нейт. И этот картофельный салат невероятно хорош.

– Рад, что тебе нравится, – говорит он. – Это рецепт моей бабушки.

– Серьезно? – Несмотря на то, что я лишь наблюдала за тем, как он готовил еду, которую мы едим, мне трудно связать этого крепкого мужчину передо мной с человеком, который говорит о приготовлении салата по бабушкиному рецепту. Я представляю его на кухне его дома в фартуке и готовящего на скорую руку какой-нибудь рецепт из детства. Мысль об этом заставляет меня улыбнуться.

– Что? Ты мне не веришь?

– Я просто представила тебя в фартуке, вот и все.

– Знаешь, у меня есть один, – говорит он, накалывая несколько картофелин вилкой.

– Почему-то меня это не удивляет.

– Поперек груди на нем написано "Осторожно: Невыносимо Жарко". – Он абсолютно серьезен, но все же улыбается мне.

Я прикрываю рот рукой, пока смеюсь, и его глаза задерживаются на моих, когда моя улыбка угасает. Иногда он смотрит на меня столь значительно, что я не уверена, должна обнять его или убежать.

– Нам следует поесть, – говорит он, кивая в сторону моей тарелки.

Мы впадаем в легкое молчание в ходе нашего обеда, периодически поддразнивая, периодически перекидываясь парой фраз. Только после того, как мы оба заканчиваем, у нас завязывается некое подобие настоящей беседы.

– Это был лучший сэндвич, который я когда-либо пробовала, – говорю я ему, складывая свою салфетку и убирая ее на стол.

– Когда-либо? – спрашивает он, выглядя немного удивленным и весьма довольным собой.

– Ну, моя мама однажды приготовила мне жареный сыр... но он на втором месте. – Я делаю глоток вина, а затем, откидываюсь на спинку стула. – Итак, чем ты занимаешься, когда не готовишь сэндвичи?

– Год назад я купил свой первый дом, – говорит он, отодвигая от себя тарелку, таким образом, освобождая место, чтобы поставить локти на стол. – В хорошем районе и все такое, но на самом деле его нужно немного подремонтировать. Пока я примерно на полпути, но трачу много свободного времени, работая над этим. Я заманиваю своих друзей помочь мне, обещая бесплатную пиццу и пиво. Я подружился со многими в Home Depot[7]7
  Home Depot – американская торговая сеть, являющаяся крупнейшей на планете по продаже инструментов для ремонта и стройматериалов


[Закрыть] .

– И тебе удалось держаться подальше от скорой помощи, – поддразниваю я.

Он смеется.

– До сих пор. Иногда, когда я не занят ремонтом, я направляюсь к озеру возле моего дома. Отправляю сообщения своим приятелям, и в половине случаев мы проводим время там. Плаваем, немного выпиваем. А что насчет тебя?

– Моя жизнь скучна, по сравнению с твоей.

– Сомнительно. Нет необходимости в обустройстве квартиры, чтобы занять себя?

Я качаю головой.

– После расставания я остановилась у мамы. Планировала на время. Имею в виду, временно, я просто не... понимаешь. – Он собирается позволить мне нести бред, поэтому я заставляю себя остановиться, прежде чем он начнет осуждать меня и все такое. – Я много читаю, занимаюсь исследованием рынка. Мне нравится печь, хотя в последнее время не часто этим занимаюсь. Я много работаю. Вероятно, слишком много. – Я качаю головой и делаю еще один глоток вина. – Боже, я звучу жалко.

– Нет. Ты говоришь, как человек, чья жизнь изменилась, и ты просто еще не вошла в колею.

Я улыбаюсь, потому что это такой хороший взгляд на ситуацию. Мне нравятся взгляды Нейта на жизнь. Мне нравится его взгляды на меня.

– Спасибо.

Я тянусь и приподнимаю волосы на затылке. Теплый вечер, самый теплый, с тех пор как я здесь, и я вроде хочу пойти в дом, чтобы ощутить прохладу.

– Знаешь, – говорит Нейт, наклоняясь ко мне и опуская локти на колени, – Габби и Бен вернутся не скоро. Какие у тебя планы на остаток вечера?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Пока никаких.

С озорным блеском в глазах он спрашивает:

– Как смотришь на то, чтобы поплавать?

Глава одиннадцатая

У Райтов закрытый бассейн, так что Нейт был прав: это место действительно представляет собой автономную развлекательную среду. Бассейн довольно большой, даже слишком, и я удивлена, что не замечала его раньше. Это заставляет меня задуматься, что еще Эми и Джек скрывают в этом доме. Кинотеатр? Боулинг? Я хочу спросить, но боюсь неправильно подобрать слова, будто я как-то высмеиваю их богатство. Так что, держу рот на замке.

Возле окон вдоль стен расположены тусклые лампы, в бассейне тоже тусклый свет. Приглушенное освещение создает романтическую атмосферу, и я не совсем уверена, что мне это нравится, и не потому, что я против ухаживаний от Нейта, а скорее потому, что я хочу этого. И это опасно, это плохо. Это то, что я обещала себе не делать, особенно, если собираюсь остаться невредимой, пережив следующие четыре дня. Я могу наслаждаться временем, проведенным с ним, но просто не могу позволить себе зайти слишком далеко.

– Мне нравится твой купальник, – говорит он, одаривая меня озорной улыбкой. Опять же, он словно знает, о чем я думаю, и хочет, чтобы я перестала так много думать.

Я смотрю вниз на свое простое красное бикини, словно забыла, что на мне надето.

– Спасибо, – отвечаю я ему. – Мне тоже нравится твой.

На самом деле, на нем голубые плавки, ничего особенного. Но они низко сидят на талии, и из-за отсутствия на нем футболки, я могу поглазеть на его пресс, который... невероятен. Я хочу сказать ему это, но решаю промолчать.

Нейт быстро смотрит вниз, словно тоже забыл, что на нем надето.

– Тебе повезло, что сегодня для тебя я решил отказаться от облегающих мужских трусов.

Я смеюсь.

– Я это ценю. – Хотя, уверена, если кто и сможет заставить их выглядеть хорошо, так это он.

Вода в бассейне очень теплая, и мы с Нейтом стоим вместе на мелководье по колено в воде. Я делаю несколько шагов вперед, и он следует моему примеру, пока мы не оказываемся по пояс в воде. Я скольжу пальцами по поверхности воды, наслаждаясь мягким ощущением на кончиках пальцев. Прошло много времени с тех пор, как я была в бассейне, и воспоминание о том, как я плавала с папой, всплывает в моей голове. В отличие от большинства других воспоминаний, это заставляется меня улыбаться.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Нейт.

– О своем отце, – отвечаю я ему, даже не задумываясь о том, хорошая ли идея поделиться этим с ним. О том, хочу ли я этого. Кажется, мой рот решил все за меня. Я хочу, чтобы он знал, хотя не уверена почему. – Мы часто ходили плавать, когда я была ребенком, – говорю я. Нейт смотрит на меня, словно я рассказываю ему самый интересный рассказ, который он когда-либо слышал, что воодушевляет меня продолжать.

– Он выполнял тот трюк, когда присаживался в воду, а я садилась ему на плечи. Он хватал меня за лодыжки, а затем неожиданно выскакивал и бросал меня через бассейн.

Было весело.

Нейт улыбается. Что-то мне подсказывает, он рад, что я поделилась с ним, а также могу сказать, он прекрасно понимает, о чем я говорю.

– Мадлен тоже нравится так делать.

– Девчушка мне по душе.

Несколько мгновений спустя, Нейт погружается в воду и отплывает в сторону, в десяти футах от меня, где глубоко. Добравшись, он держится на плаву.

– Тебе стоит подплыть сюда, – говорит он. – Вода чистая, так что ты видишь, что здесь нет атакующих угрей.

Я поднимаю руку, чтобы потереть шею. Мне так трудно держаться в стороне от него, особенно с видом его влажной кожи, которая манит меня в другой конец бассейна. Я хочу провести руками по всему его телу, и то, насколько сильно я этого хочу, похоже на зависимость.

– Ты боишься намочить волосы?

– Нет! – выкрикиваю я, наполовину смеясь. Просто, чтобы показать ему, что не боюсь намочить волосы, я ныряю под воду и плыву, слегка потянув его за ногу, перед тем как выныриваю прямо перед ним, оказываясь с ним лицом к лицу.

– Хорошо выглядишь, – говорит он, одаривая меня одной из тех улыбок, которые заставляют меня чувствовать, словно мое сердце замедлилось, сделало сальто и забилось с новой силой.

– Ты такой льстец.

– Я не пытаюсь льстить. Я действительно так думаю.

Я закатываю глаза.

– Почему я просто не могу сделать тебе комплимент? – спрашивает он.

Я долго смотрю на него и не знаю, что ответить. Я плыву к другой стороне бассейна, потому что внезапно мое сердце кажется таким тяжелым, что я не уверена в способности удержаться на воде. Нейт следует за мной.

– Келли, – очень нежно говорит он.

Моя спина прижата к блестящей голубой плитке, выложенной по периметру, и я смотрю вниз на свои руки, форму которых искажает вода. Он хватается руками за бетонный край бассейна по обе стороны от моей головы. Он припер меня к стенке, но я не ощущаю угрозы. Он близко, но я смогу уплыть, если захочу.

Дело в том, что я не хочу.

– Он на самом деле резко с тобой обошелся, не так ли? – говорит Нейт, даже не пытаясь скрыть свой гнев. – Ты все еще чувствуешь себя подавленной из-за этого. – И по тому, как вырываются его слова, я понимаю, что это утверждение. Я должна внести ясность в этот вопрос.

– Я не подавлена из-за этого, – говорю я, смотря прямо ему в глаза. И это правда. Ну, часть правды, но все не так просто.

– Келли...

– Нет. Дело в том, что я думала, это будем мы, понимаешь? Мы с Итаном поженимся. Поженившись, проведем всю оставшуюся жизнь вместе. Я думала, это то, к чему мы шли. Я позволила себе поверить, что я с ним навсегда, а затем пришла домой и обнаружила его в постели с другой женщиной. В нашей постели. И я просто... я не могла в это поверить.

– Измена, как правило, не только секс, – говорит он, словно это вообще имеет значение.

– От этого не легче, Нейт. Это только усугубляет ситуацию.

Он кивает, глядя вниз, и я не уверена, он молчит, потому что хочет, чтобы я продолжала, или потому, что просто не знает, что еще сказать. Какая-то часть меня готова сказать это, признаться вслух, и я хочу признаться ему.

– Полгода спустя меня беспокоит не секс. Ну, не только. А то, что я никогда не думала, что он может так со мной поступить. Я даже не думала, что он на это способен. Я должна была знать его лучше всех, и я задаюсь вопросом, насколько далеко смогла бы зайти, до того как узнала бы? Были бы мы женаты? Были бы у нас дети? Сколько бы времени мне понадобилось, чтобы выяснить, что я его совсем не знала? Вот, что чертовски меня пугает. Так что, дело не в нем, понимаешь? Дело во мне. Я не доверяю себе, когда дело касается вопроса, кому можно доверить своё сердце.

Нейт делает глубокий вдох, и его лицо настолько полно понимания, что я могу расплакаться. Он подхватывает прядь моих волос и прячет ее за ухо, и выражение его лица настолько нежное, что я не могу удержаться и прижимаюсь щекой к его ладони, закрывая глаза. Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности, и я не знаю, правильно ли это, но хочу позволить себе утешение, которое он предлагает, несмотря на всю опасность. Мне было бы так легко позволить себе влюбиться в него. Так легко впустить его. Так легко позволить ему разбить мое сердце.

Рука Нейта скользит по моей шее и прослеживает лямку моего купальника кончиком пальца. Я могу почувствовать след тепла его прикосновения, идущего вплоть до кончиков пальцев на ногах.

– Невозможно узнать, кому безопасно доверить свое сердце. Влюбленность – это риск.

Я горько смеюсь.

– Думаю, научно доказано, что из меня неважный любитель риска.

Он смеется, опустив руку обратно на край бассейна.

– Не все парни такие, как Итан.

Я знаю, ему не терпится сказать мне, что он – не Итан, но он этого не делает. Я не знаю, почему его молчание заставляет меня верить ему больше, чем его словам, но прямо сейчас все в моей голове лишь сплошная неразбериха.

– Но какие-то да, Нейт. Как я пойму разницу?

Он ждет, пока я посмотрю ему в глаза, прежде чем произносит:

– Ты это почувствуешь.

Он говорит с такой убежденностью, что я хочу ему верить. Я точно знаю, что что-то чувствую, когда с ним, и не уверена, это то, что я не могу назвать, или то, что просто не хочу называть. Однако, чем бы это ни было, оно сводит меня с ума; словно разрывает на части.

Нога Нейта задевает мою, и, внезапно, я чувствую, как он прижимается ко мне грудью. Я не уверена, кто из нас приблизился, но, в любом случае, это не имеет никакого значения. Я передвигаю ногу, прижавшись ей к стене позади себя, потому что я нуждаюсь в опоре, и в то время как я двигаюсь, мое бедро задевает его эрекцию. Он резко втягивает воздух, учащенно дыша от прикосновения, смотрит на меня с напряжением в глазах, которое посылает по мне нервную дрожь. И правда заключается в том, что я безумно устала от попыток разобраться в этих чувствах. Я хочу, чтобы чувствовал лишь Нейт, хочу, чтобы на какое-то время меня убрали из уравнения.

Прежде чем мне удается разобраться со всеми причинами, почему это очень плохая идея, я оборачиваю ноги вокруг бедер Нейта, чтобы удержаться. Скольжу рукой по его плечу и обнимаю за шею, затем другой рукой скольжу вниз по его груди, нежно царапая ногтями кожу. Прикосновение заставляет его веки вздрогнуть. Он тянется, чтобы прикоснуться к моему лицу, но когда я смотрю на него, понимает, мне нужно, чтобы он позволил мне взять все в свои руки. Он понимает, мне нужно, чтобы он просто вернул руки на бортики бассейна. Поэтому, он так и поступает.

Я очень сильно хочу поцеловать его, но если сделаю это, то понимаю, что не смогу остановиться. Я настолько потеряюсь, что не пойму, смогу ли когда-нибудь снова найти свой путь назад. Я не уверена, что захочу, и это чертовски меня пугает.

Пробегаю кончиками пальцев по поясу плавок Нейта, и его мышцы сжимаются от моего прикосновения. Мне нравится дразнить его, вынуждая ждать. Но я не настолько жестока, так что это длится недолго, прежде чем я запускаю руку под ткань и скольжу ладонью по всей длине его эрегированного члена. Я обхватываю его рукой и провожу вниз. Нейт наклоняет голову, подставляя свою совершенную, покрытую щетиной челюсть моим поцелуям. Я прижимаюсь губами, затем мягко кусаю его за подбородок, вытягивая из него рычание, которое побуждает меня продолжать. Я делаю еще одно движение вниз, и он толкается бедрами мне в руку, нуждаясь в большем трении. Его дыхание ускоряется, пока я двигаюсь, и мои глаза встречаются с его. Он наклоняет голову и слегка двигается вперед, желая поцеловать меня, но я смотрю вниз, потому что не могу позволить себе сделать это прямо сейчас. Я сосредотачиваю внимание на том, что делаю, и когда мой палец скользит по головке члена Нейта, его глаза закрываются. Вода делает все более чувствительным для меня, поэтому я представляю, насколько лучше это ощущается для него.

– Келли, – шепотом произносит он мое имя. Он прижимается лбом ко мне, и я чувствую тепло его дыхания на своей щеке. Его губы прямо здесь, и мне хватает силы воли, чтобы не попробовать их. Мне удается противостоять любому побуждению, пробегающему через мое тело, и каким-то образом это – подобное прикосновение к нему, а не поцелуй – самое сексуальное, что я когда-либо делала.

Все еще поглаживая его, я скольжу другой рукой за его шею и слегка царапаю ногтями кожу его головы. Я помню, что ему нравилось это в первую ночь, когда мы были вместе в Далласе, ему и сейчас это нравится. Судя по тому, как замирает его дыхание, и расслабляются мышцы. Кажется, будто он больше не может держать голову и кладет ее на мое плечо, пока я ласкаю его все сильнее.